Обратимость

На следующий день он отправил Крису по делам, выделив ей сопровождение. Её всегда сопровождал кто-нибудь из службы безопасности или из других отделов, в то время как я всегда ходила одна. Странная у него политика. Возможно, он разграничивал обязанности: те, которые можно было поручить мне, и те, которые подходили больше материалистичной и деловой хватке Крисы.

В офисе я осталась одна и просидела до вечера, набирая какие-то незначительные письма. Я не знала, когда точно наступал вечер, так как в нашей приёмной не было окон. Нас окружали лишь четыре глухие стены. Время мы отмеряли по часам. Как раз пробило семь, когда меня вызвал к себе директор.

Войдя в кабинет, как всегда, я обомлела, застыв столбом. Передо мной стояли пять представителей вампирского рода!

Но как они сюда попали?! Не могли же они просочиться мимо или войти через окно. В любом случае факт оставался фактом: сколько бы я ни моргала, они не исчезали.

В воздухе висела жутко угнетающая обстановка. Как только я “очнулась”, заметила, что двое из них уже рассматривали меня оценивающими холодными взглядами, смешанными с плохо скрываемым пренебрежением. Скрестив руки на груди, они стояли по обе стороны от стола Баррона.

Другой вампир – девушка – вообще не взглянула в мою сторону, устремив серьёзный взор в окно. Её золотистые волосы поблёскивали в мягком свете бра. Двое других имели нейтральный взгляд. Расхаживая по углам комнаты, они, видимо, раздумывали над чем-то, каждый находился в своей реальности.

Все, как один, в тёмных одеждах. Все обладали дерзкой, пугающей красотой.

Баррон восседал посреди этого молчаливого, хмурого собрания, словно оракул среди жрецов, с таким же понурым видом. Он вскинул на меня взгляд и отчеканил, но как-то устало:

– Собирайся. Поедешь с ними.

Я стояла настолько удивлённая и испуганная, что не решилась задавать никаких вопросов. В присутствии вампиров я ощущала себя меньше микроба. Все, на что меня хватило, – это молчаливый кивок, после чего вампиры, словно по команде, устремились прочь из кабинета, по очереди обдавая меня леденящим душу ветерком. Каким бы невинным он ни был, если бы мимо прошёл обычный человек, фигура вампира, проносящаяся рядом, будоражила все нервные окончания разом.

Немного задержавшись, я вопросительно взглянула на директора.

– Иди, всё поймёшь по дороге. Там ничего сложного.

Я повиновалась. На улице нас ждали две машины. В одну поместились они, другая предназначалась для меня. Меня охватило удивление, когда я заметила, что со мной сидит ещё и какая-то женщина в медицинском халате.

– Беатрис, – представилась она серьёзно и спокойно, что резко контрастировало с моим глупым и испуганным лицом.

– Эва… Вы знаете, что случилось? – растерянно осведомилась я.

– Нет, думала, вы сами мне скажете, – ответила она с лёгким удивлением. – Подозреваю, кому-то плохо. У меня с собой пакеты с донорской кровью. Ну, в любом случае поймём на месте.

Наверное эта дама уже имела дело с вампирами. Она нацепила на себя беззаботность, какую только могла себе позволить в данной ситуации, и лениво поглядывала на сменяющиеся за окном автомобиля виды. Я же, не в силах унять учащённое сердцебиение, раскрыв глаза, украдкой смотрела то на неё, то на водителя за тёмным стеклом, то на машину, ехавшую перед нашей.

Нас вскоре привезли к небольшому домику, спрятанному в перелеске. Сквозь деревья виднелись другие дома. Уже опустились первые сумерки, и я не смогла разглядеть, где именно нас высадили. Мы вышли из машины и дождались компанию Керранов. Они, хмурые и молчаливые, с отчуждёнными взглядами, прошли в дом, не глядя на нас, напоминая ожившие мраморные изваяния греческих богов.

От них буквально веяло холодом и ледяной отстранённостью, смешанной с напряжением от того, что им пришлось вступить с нами в контакт. Мне стало обидно.

“Боже мой, – думала я, – насколько же надо ненавидеть людей. От их яда ненависти и умереть недолго, можно даже не кусать – одного взгляда хватит.”

Мы подошли к двери и замерли в прихожей – вампиры уже стояли там. Домик явно давно заброшен – о его запустении говорила каждая деталь. Видимо, вампиры заняли его временно.

– Делайте свои дела. Без лишних движений. Мы всё равно узнаем, – сообщил один из них, буравя нас ледяным взглядом. – Дождитесь, пока мы уедем, и начинайте минут через десять. Мы вернёмся и всё проверим. До этого времени не уезжайте.

Беатрис кивнула со спокойной готовностью и смело направилась в дом, а я не могла оторвать от них взгляд. Они не позволили мне рассмотреть их: после всех инструкций обошли меня и отправились к машине. Я глазела им вслед, пока они не скрылись из виду.

На мгновение стало страшно. Вдруг никогда не получится проникнуть в их души и я навсегда останусь для них таким же смертным, как и все остальные. Зачем я тешила себя напрасными надеждами? Моё больное воображение доставляло жуткие неудобства, ломало реальную жизнь, уводя меня всё дальше от неё.

Меня вернул в реальность звон стекла в комнате, где горела свеча и суетилась Беатрис. Приключения на этом не закончились. Бедные мои нервы в этот день! Удивительно, как я вообще пережила его.

В комнате среди хлама на столе в центре лежало нечто, похожее на вампира. Длинные блондинистые волосы и хрупкое телосложение подсказывали, что это женщина. Почему подсказывали? Потому что от её тела остались только кожа да кости – в прямом смысле этого слова.

По тому, что когда-то было кожей, разлилась ужасная синева, словно один большой кровоподтёк, оголяя слабые, хрупкие синие линии пересохших вен. Ещё страшнее был тот факт, что это существо дышало, иногда дёргаясь от нервных импульсов. Её глаза были полуприкрыты, полностью красные, а клыки, сухие и обескровленные, беспомощно впились в потрескавшиеся губы. Они явно мешали, так как она не могла закрыть рот.

Её били редкие мелкие конвульсии, будто вампирская лихорадка. При всей своей неосведомлённости я поняла: она обескровлена и умирает. Но кто же так с ней поступил?

В любом случае смотреть на этот ужас было невыносимо. Я едва сдержала подступающую к горлу тошноту и вросла в пол там, где стояла, сощурив глаза и закрыв рот ладонью, всеми силами стараясь успокоиться. Беатрис же, не теряя времени, суетилась возле тела, раскладывая приборы.

– Давай шустрей, чего стоишь? Помоги мне, – протараторила она. – У нас мало времени.

Невозможно было не поразиться ее спокойствию и сноровке. Если бы перед ней поместили расчленённый труп и попросили собрать обратно, кажется, она бы и глазом не моргнула. В то время как в моей голове царил непроглядный туман – вряд ли от меня вышел бы сейчас хоть какой-то толк. Приближаться к этому существу не хотелось абсолютно.

– Ну что ж ты стоишь? – отрезвила она меня. – Помоги же, ну! Возьми капельницу и поставь туда.

Она тянула мне стойку с пакетом крови, от вида которой мне тоже стало дурно. Я, как марионетка, взяла её и машинально поставила рядом. Беатрис с каким-то больным азартом и горящими глазами принялась раскладывать перед собой на столике разные колбочки с растворами. Все герметично закрытые. Она спешно подготовила шприц и принялась возиться с иглами.

– Так, давай, – начала она, – завяжи ей жгут на руке, вен-то у неё почти не осталось. Пусть пока появятся, чтобы я видела, куда ставить капельницу. Подготовь иглу и жди сигнала.

Она протянула мне иглу, которую я взяла трясущимися руками. Глупо уставившись на капельницу, я осталась бездействовать. Беатрис, справившись со шприцом, раздражённо приказала:

– Займись хотя бы колбами, надо их все открыть. Вижу, ты совсем ничего не знаешь. Ты не медик, что ли?

Я отрицательно качнула головой и принялась вскрывать колбы. Их закрывала тонкая алюминиевая пробка, которую нужно было поддеть ножом. Пока я возилась с колбами своими дрожащими руками, неудивительно, что поранилась. Край алюминия скользнул по пальцу, оставив небольшую, но глубокую ранку – как после пореза острой бумагой: рана крошечная, а крови почему-то течёт много.

Мне стало стыдно за свою беспомощность. Я нащупала на столе вату и какие-то остатки пластыря, пока Беатрис возилась с рукой вампира. Машинально забинтовав палец кое-как, я тут же забыла о нём.

– Так, всё? – осведомилась она, отстраняя меня в сторону.

Она схватила шприц и ввела его в вену другой руки вампира, принявшись забирать кровь. Я видела, как в резервуар шприца набирается густая, почти чёрная жидкость – да в таких количествах, что сделалось страшно. Как в этом истощённом теле могло остаться ещё хоть что-то? Опасения за вампира резко взметнулись внутри. Как бы эта дама не убила её прямо сейчас.

– Что вы делаете?! – возмутилась я. – Она же сейчас умрёт!

– Пускай, – отмахнулась она, кивнув на капельницу.

Я поспешно обернулась к прибору и нажала на единственный спусковой механизм. По трубке в вену вампира потекла кровь. Беатрис в это время забрала её столько, чтобы разлить по четырём колбам с растворами. Она не смогла сдержать довольной, кривой ухмылки.

– Давай, помоги закрыть их побыстрее.

Теперь я поняла, зачем она пришла сюда и что ей на самом деле нужно. Побледнев как смерть, пересохшими губами я вымолвила:

– Зачем вы это делаете? Это Баррон вам разрешил?

– Всё нормально, не беспокойся. Это ради их же блага.

– Но ведь это запрещено! Если они узнают – а они узнают, или, точнее, учуют, – нам не выйти отсюда живыми! Мы сильно рискуем.

– Не бойся, выйдем. Ещё как выйдем… Кровь они не учуют. Колбы герметично запакованы. Пока они сюда доедут, запах выветрится. К тому же они не питаются человеческой кровью, – добавила она бесстрастно.

– Как?! – я не поверила своим ушам. – А это что тогда? – последовал мой кивок в сторону капельницы.

– Это деликатес для них. Здесь он нужен был только для того, чтобы тело не зачахло. Не зря они уехали, иначе не выдержали бы, и тогда б она точно умерла. Они питаются таблетками-пустышками – имитацией человеческой крови, которыми снабжаем их мы. Конечно, цельную кровь ничем не заменить, все это прекрасно понимают. Но они вроде молчат, выбора у них нет.

Я ошарашено уставилась на доктора, которая так спокойно рассуждала об этом. Мне стало жаль Керранов. Их пичкают этими пустышками – вот вам ещё одна причина ненавидеть людей. И вообще, совершенно непонятна была логика событий: зачем устраивать этот карнавал, когда можно просто “одолжить” кровь у кого угодно? Почему они обратились к нам? Непонятно, почему они, существуя веками, не могли уничтожить нас или подчинить себе, обладая такой силой. Что удерживает их от убийств? Неужто их “благородство”? Я поймала себя на мысли, что совершенно не знаю, что входит в это понятие, когда речь идёт о вампирах. Может быть, стоило посмотреть на это с другой стороны?

– Она же слышит, о чём мы тут с вами говорим? Вы надеетесь на чудо? – мой голос заметно дрожал. Наверное, я выглядела жалко. Беатрис хмыкнула.

– Не волнуйся. Не слышит, хотя и в сознании. Если у неё открыты глаза и тело бьют конвульсии – это вовсе не значит, что она слышит наши тайны. Она в коме, но только вампирской, если можно так выразиться, – кивнув на колбы, врач продолжила. – Это для их же блага. Их кровь поможет нам усовершенствовать таблетки и избавит от потребности пить человеческую кровь и плодить низших вампиров.

– А вы думаете, это они их “плодят”? – выпалила я.

Она усмехнулась и ответила:

– Конечно. А кто же ещё? Не берутся же они из воздуха. Они, небось, и сами не рады, что производят таких существ. Вот поэтому и принимают наши услуги.

– Вы думаете, в итоге можно будет полностью заменить человеческую кровь таблетками?

Она пожала плечами.

– Всё возможно. Думаю, можно будет. Но кто знает, как поведёт себя неизученный вампирский организм.

– Боже мой, но это же издевательство. Их скоро в клетки посадят и будут любоваться, как на экзотических животных! – простонала я, чуть не плача. – Сам факт таблеток – это ужасно! Они уже не получают с этими пустышками того, что должны были бы с настоящей кровью. Что с ними сейчас происходит тогда, а?

– Это вы у них спросите. Они не идут с нами ни на какой контакт, как видите. Весь мир будет вам благодарен, если найдёте лазейку в их сердца. Видимо, всё нормально, раз молчат.

– А вы думаете, их гордость позволит им жаловаться?! Мир сам ведёт себя так, что они вынуждены всё больше закрываться от него! Вы хотите им помочь, а своими действиями только отталкиваете. Если вы хотите действительно помочь, возможно, пора оставить их в покое. Каша уже заварена…

Помолчав, я добавила:

– Неужели нельзя предоставить им настоящую кровь?

– Вы что, моя милая?! – воскликнула она. – Это дорогое удовольствие. Мы не напасёмся на них крови в таком количестве! К тому же они сами согласились на таблетки… С чего бы это вдруг?

Последнюю фразу она произнесла с нескрываемым сарказмом, сверкнув своими маленькими, шустрыми глазками.

– Ну конечно, – буркнула я, – у нас всё дорого, что жизненно необходимо.

На этом наш разговор оборвался. Тишина повисла в комнате, словно тяжелое одеяло. Врач молча собирала свои колбы, ловко перекладывая банки и склянки пухловатыми руками, при этом неотрывно следя за капельницей. Я сидела с опущенной головой, ощущая, как напряжение медленно накапливается в воздухе.

Звук двигателя за окном заставил нас обеих вздрогнуть. Через минуту они уже вошли в комнату, потягивая носом воздух, словно хищники, почуявшие добычу. Их ноздри дрожали – запах крови явно будоражил их инстинкты. Керраны посмотрели на свою подругу. Я невольно последовала их примеру и едва не охнула. Девушка выглядела почти как обычно, но остатки обескровленного состояния еще угадывались в её бледности и осунувшихся чертах. Стало заметно, как напряженность исчезла из глаз первых двух вампиров. Они словно обмякли.

– Спасибо, – бросил один из них, не удостоив нас даже взгляда. Я вздрогнула. Да, сложно, наверное, было сказать это унизительное слово.

Мельком оглянувшись, я заметила, как Беатрис незаметно выскользнула наружу. Она торопилась к машине, явно не желая задерживаться здесь ни на секунду дольше.

Пока двое вампиров наблюдали за восстановлением своей подруги, я решилась задать вопрос:

– Что с ней произошло?

– Не твоё дело, – отрезал один из них холодным тоном.

– Я интересуюсь не из любопытства. Мне нельзя ничего знать? – Я посмотрела ему прямо в глаза, стараясь удержать уверенность в голосе. Его взгляд на мгновение стал менее враждебным – я застала его врасплох своей смелостью.

– Спроси у своего господина. Может, расскажет.

– Он сам вряд ли знает больше вашего. Я не враг вам и не собираюсь им быть, как бы вы на меня злостно ни смотрели.

Его губы искривила пренебрежительная усмешка, едва ли он обратил внимание на мои многозначительные слова. Подняв девушку с кушетки, он, не обронив ни слова, вышел во двор, оставив меня одну. Я кусала губы от негодования, и волнение охватило меня, когда я поняла, что они снова исчезнут и неизвестно когда появятся.

Я выбежала во двор и увидела, как пятеро вампиров удаляются, а за ними шла Беатрис. Они направлялись к машинам. Нагнав молчаливую процессию, я пошла рядом. Один из вампиров носил широкополую шляпу. Я вспомнила, как он опускал поля шляпы, когда свет бил немного ярче. Странно, почему остальные спокойно шли, не думая прятать свои лица. Тот, кто скрывался под шляпой, имел лицо почти земляного оттенка и тонкие, малинового цвета губы, постоянно искажённые кривляниями. Жаль, не получалось заглянуть в его глаза.

Я всматривалась в каждого из группы так внимательно и осторожно, насколько позволяла обстановка, успевая делать для себя то одни, то другие мелкие выводы. Нервно перебирая пальцами, я жутко хотела заговорить с ними, но в душе клокотал страх. Вскоре тропа сузилась, и нам пришлось идти почти друг за другом или по двое. Так я оказалась рядом с Беатрис, а чуть поодаль шагал один из вампиров, в то время как остальные опередили нас на значительное расстояние. Тот, кто шёл рядом, периодически бросал на меня гневный взгляд, видимо, замечая, как я его рассматриваю.

– Не надо смотреть на меня с такой ненавистью, – не выдержала я. – Она совершенно необоснованна. Если бы ты только попытался заглянуть…

– Мне нет до этого дела, – резко перебил он.

Помолчав, я добавила:

– Чтобы помочь вам, нам нужно…

– Нам не нужна ваша помощь! – рявкнул он, окатив меня таким страшным взглядом, что я вздрогнула. В тот же момент получила локтем в бок. Пересилив себя, я повернула голову в сторону удара и наткнулась на суровый взгляд Беатрис.

– Не лезь, – прошипела она сквозь зубы, сжигая меня предостерегающим взглядом.

Ладони и спина покрылись испариной, а щеки наверняка вспыхнули. Я предпочла бы сейчас провалиться сквозь землю, жалея, что завела этот никчёмный разговор, и мысленно ругала себя за излишнюю самоуверенность.

Неожиданно рядом со мной очутился один из вампиров, который шёл впереди. Его взгляд горел, лицо исказилось ужасной гримасой, из гортани вырывался леденящий душу хрип. Не успела я опомниться, как он схватил меня за горло и поднял в воздух, как тростинку, тут же перекрыв доступ кислорода. На мгновение передо мной промелькнули налитые кровью, совершенно безумные глаза. Краем глаз я заметила испуг на лицах остальных. Их глаза странно засветились, а на губах появилось нечто похожее на оскал. Я слышала, как раздавались взволнованные возгласы: “Что случилось?”, и уловила суматоху вокруг. Все бросились к нам, а я ничего не понимала, не видела и чувствовала только животный страх.

– Декстер, ты с ума сошёл?! Что ты делаешь?! – кричали одни.

– Отпусти её немедленно! Что случилось? Что на тебя нашло?! – звучали другие голоса.

Множество голосов слились в хаос, никто не мог понять, что произошло. Рядом со мной оказалась девушка и с испуганным лицом пыталась разжать стальную хватку Декстера. Тут же подбежали и другие.

– Отпусти её! Ради своей же безопасности! Керран убьёт тебя! Вспомни Петру! Ну!

Я почувствовала, как вампир ослабил хватку.

– Чёрт подери, у неё рука в крови! – выкрикнул кто-то.

“Рука в крови!”

Эта фраза подействовала на всех как заклинание: они испуганно отпрянули, а Декстер, словно ужаленный, отбросил меня в сторону и скорчился, издавая страшные звуки. В полуобморочном состоянии, с бешено колотящимся сердцем, я начала кашлять, наблюдая, как Декстера скручивают, слыша краем уха невнятные голоса, призывающие кого-то перевязать мне руку.

Машинально поднеся руку к лицу, я заметила, что повязка на пальце давно пропала, и из ранки снова заструилась кровь. Пока я тупо рассматривала порез, ощущая пульсацию в висках, ко мне подлетела Беатрис с аптечкой и принялась обрабатывать рану, вертя мою руку, словно я была куклой.

– Вот, – приговаривала она. – Потерпи немного, сейчас спиртом обработаю. Они этот запах терпеть не могут. Сразу всю охоту отбивает кровь вдыхать.

И действительно, она щедро пропитала повязку спиртом и приложила её к пальцу. Тот вампир, который стоял метрах в пяти от нас, начал морщиться и отступил, тряся головой, как животное, когда ему не нравится запах. У меня не было сил удивляться. Я чуть не умерла. Того, кто на меня напал, уже увели. С нами остались двое вампиров, но и они держались на почтительном расстоянии, избегая запаха спирта.

– Ну что? Вот она, вампирская сущность? Как тебе? Не понравилась? – осторожно передразнила меня доктор. – Звери они. Звери как ни крути. Пригреешься к ним, а потом и не заметишь, как прикончат тебя.

Я молчала. На ватных ногах с трудом добралась до машины и без сил бухнулась на сиденье.

“Кто такой Керран?” – мелькнуло в голове. Но сил хватило только на этот вопрос.

Уже дома я заметила на шее ужасные красные следы от рук вампира. “Можно ли их скрыть теперь?” – с тревогой подумала я. Вся шея горела огнём и обещала болеть долго и нудно. Испустив несколько болезненных, безнадёжных стонов, я рухнула на кровать, свернулась калачиком под одеялом, словно надеялась спрятаться от всего мира и самой себя убаюкать.

На следующий день пришлось надеть кофту с высоким воротом. Решила ничего не говорить директору. Так я пришла на работу, нацепив боевой вид, и позже предстала перед Барроном. Он внимательно посмотрел на меня изучающим взглядом, сидя за своим столом, сцепив ладони в замок перед собой, как строгий профессор.

– Ну что, как ты себя чувствуешь?

Сообщили ли ему о моем приключении, было неизвестно, и поэтому я, устремив на него довольно растерянный взгляд, ответила:

– В общем, нормально. Всё прошло хорошо.

Он странно поморщился и добавил:

– Шею свою покажи.

Похоже, Беатрис уже успела позвонить и рассказать обо всём. Я виновато отодвинула ворот.

– Ого! – прогремел Баррон. – Да, сколько страху ты, наверное, натерпелась…

Он вдруг сник, и взгляд его потух. Уставившись на стол, он вздохнул.

– Ну что ты скажешь теперь? Какие у тебя настроения? Ты теперь ненавидишь их… или они вызывают у тебя страх, что ещё хуже?

Я пожала плечами, не понимая, к чему он клонит.

– Да нет.

Его светлые глаза поднялись на меня.

– Они не вызывают у тебя страх? Если вызывают, то боюсь, что мы не сможем дальше работать.

– Это почему же? – удивилась я.

– Страх жертвы для них – это второй знак для пробуждения вампирских инстинктов. Мы не должны их бояться, иначе не сможем с ними спокойно сотрудничать. Мне бы не хотелось терять тебя как сотрудника.

– Не потеряете. Я не боюсь их, и отвращения они тоже во мне не вызывают. О вчерашнем хотела было умолчать, но не получилось. Может быть, вы поднимите мне настроение и расскажете, почему на меня вдруг набросился вампир, в то время как остальные и не подумали об этом?

Баррон вздохнул и спросил:

– Кто тебя схватил?

– Они называли его Декстер.

– Ну, я так и думал. Есть у них один такой, Декстер-Гордон, слабый вампир. Я полагаю, что они все наделены разными силами. Развиты по-разному. Есть сильные вампиры, которые, допустим, могут переносить дневной свет, а другие начинают сходить с ума. Так и с кровью. Кому-то трудно себя сдерживать, а кто-то даже не заметит, что поблизости появилась небольшая её капля. Я думаю, у них такая же система восприятия мира, как и у людей. Кто-то может читать мысли и управлять себе подобными, а кто-то плохо чувствует окружающих и только подчиняется. Невозможно описать все их способности и подогнать под одну гребёнку.

Удивление захватило меня целиком. Баррон говорил такие очевидные вещи, а я даже не могла догадаться об этом сама. И этот Декстер, как раз носил шляпу. Не случайно же он прятался под ней.

Он смолк и сочувственно посмотрел на мою шею. Мне и самой было страшно на неё смотреть: вся красная, в кровоподтёках, которые явно превратятся в синяки позже.

– Не показывай её никому, – подытожил он.

– Кстати, это вы пустили Беатрис обманным способом забрать кровь у вампира? Могу я знать, кто она?

– Да. Она не доктор. Она сотрудник секретной лаборатории, находящейся под моим началом. Сейчас там заправляет доверенный человек, у меня просто не хватает рук управиться со всем. Тебе не сообщили, потому что ты наверняка была бы против и не позволила бы спокойно провести дело. У нас не было другого выбора. Я не делаю ничего, что могло бы повредить Керранам. Поэтому и тебе не нужно беспокоиться.

– Не делаете?! А как же те таблетки, которыми вы их пичкаете? И вообще, зачем вы меня отправили на это предприятие, утаив многое?

Баррон посуровел.

– Без тебя они бы напряглись. Беатрис они не особо доверяют, так как едва её знают. Ты там присутствовала для разрядки атмосферы, если можно так выразиться. Что насчёт таблеток – это было с их подачи. Я не навязывал им таблетки, но и не собирался отговаривать. Их кровь опасна. Что тебе наговорила Беатрис?

Действительно, вампиры начали отходить в сторону, морщась и втягивая головы в плечи, как дикие животные. Я не могла поверить в то, что только что произошло. Меня чуть не убили. И только запах спирта спас меня.

– Всё то же самое, что и вы. Она сказала, что они плодят тварей.

– Это ещё не доказано, но им действительно больше неоткуда взяться.

– А откуда пошло понятие “благородные”? Не из этого ли общества? В чём оно заключается?

– Это к чему вопрос?

– Хотелось бы знать, правильно ли я понимаю его суть или есть что-то, что мной упущено.

– Керраны – это закрытый дворянский род, существующий многие века и обладающий огромной властью и силой. Это мои личные выводы насчёт их влияния. “Благородные” не имеют права (могут, но не должны) смешивать свою кровь с кем-либо, кроме представителей своего рода, то есть должны блюсти правило “чистой крови.”

– Династические браки? – заключила я.

– Наверное. Я многого не знаю и могу ошибаться. Это я к тому говорю, что если они нарушают правило, то появляются твари. Не исключено, что они – их слуги в таком случае.