Фанты. Желание демона

Не отдавая себе отчёта в том, что делает, девушка, оттолкнув Сартаса, подбежала к графу Арстеду, бухнулась перед ним на колени и положила ладони на грудь. Картинки из атласа по анатомии человека сразу же всплыли перед глазами: всё же уроки Леонарда и Ефросиньи не прошли даром. Выпустив магию, которой после поглощения Теней было в достатке, Лиза начала осторожно прощупывать повреждения мужчины, попутно исцеляя их. Сломанные кости с сухим хрустом встали на место и срослись. Девушка не сомневалась: если бы граф мог, он бы кричал во весь голос. Она же тем временем вправила смещённые рёбра, проткнувшие лёгкие, предварительно испарив из них кровь, а затем заставила раны затянуться. Вот тут-то Первый министр сначала сделал первый, надсадный, поспешный вдох, а затем захрипел, так как на крик у него, судя по всему, сил уже не было.

– Что ты делаешь? – с интересом уточнил Сартас, внимательно наблюдавший за действиями сестры.

– Чарт вряд ли будет рад, если узнает, что ты убил его отца, – ровным тоном заметила Лиза. – Так что я избавляю тебя от необходимости объясняться со своим рыцарем, – девушка огляделась по сторонам, но ничего, кроме голых стен, не увидела. – Куда вы с Моравэн дели все её зелья? Среди них, определённо, должно быть обезболивающее.

Верховная жрица, шевельнулась: тощая правая рука вытянулась вперёд, и в ней появился небольшой пузырёк из тёмно-зелёного стекла. Сартас подошёл к ведьме, забрал у неё зелье и вручил сестре. Откупорив крышку, Лиза сначала аккуратно понюхала предлагаемое снадобье, а затем капнула себе небольшую каплю на запястье и ознакомилась с цветом и консистенцией – всё было, вроде бы, в порядке.

– Паранойя – наше всё, – одобрительно хмыкнул Сартас, выпрямляясь. – Что ж, оставляю тебя играть в лекаря. А меня ждёт трон.

Лиза никак не отреагировала на его слова, лишь почувствовала по слабому всполоху магии, как рядом с ней открылась воронка портала, а спустя мгновение захлопнулась с негромким “чпок”.

Наклонившись над графом, девушка осторожно приподняла его голову и приставила флакон с обезболивающим зельем к губам: надо отдать мужчине должное, он не стал сопротивляться, понимая, что ему вроде как пытаются помочь, и покорно выпил предложенное.

– Раньше ты не могла лечить, – внезапно раздался скрипучий голос старой ведьмы. Подняв голову, Лиза встретилась взглядом с абсолютно белыми глазами, смотрящими прямо на неё.

– Времена меняются, – пожала она плечами. – Ты раньше ни за что не стала бы помогать никому из членов моей семьи. А теперь убиваешь ни в чём неповинных людей по приказу моего брата.

– Нет абсолютно безвинных, – назидательно проговорила Моравэн. – Каждый из нас в чём-то да виноват. Только степень вины разная.

Лиза почувствовала, как её руку, лежавшую на полу, накрыла чья-то холодная ладонь. Повернувшись, она встретилась взглядом с бледным, но уже вполне здоровым графом, неожиданно трепетно, можно даже сказать нежно сжимавшим её руку.

– Спасибо, – просипел он.

– Не за что, – отмахнулась та, однако руку не вырвала. – Зачем вы вообще пошли за мной?

– Твой слуга пришёл, – медленно, с заметным усилием выговорил граф. – Сказал, что дом Моравэн окружён защитным барьером, и он не может попасть внутрь. Иноэ хотел убедиться, что ты не попала в ловушку.

– Иноэ здесь нет, – заметила Лиза. – Зато есть вы.

– Я отговорил его. В конце концов, я тоже когда-то был воином.

– Вы меня ненавидите, – напомнила девушка. – Вы вполне могли сказать Иноэ, что пошли ко мне на помощь, а затем отсидеться у себя в замке.

– Нет, – покачал головой Первый министр, и его губы тронула мягкая улыбка. – Я никогда не ненавидел тебя. Злился, да. Но не ненавидел.

– А я вас ненавидела, – Лиза решила, что в данной ситуации искренность будет вполне уместна. – И сейчас ненавижу.

– Знаю, – во взгляде карих глаз, направленных на девушку, светилось что-то, подозрительно напоминавшее нежность. – Меня это никогда не волновало. Любовь, ненависть – всё это лишь пустые слова. Ни для тебя, ни для меня они ничего не значат, не правда ли, Альма? Ты убила отца, которого любила, и спасла меня, хотя ненавидишь. Я ненавижу Иноэ, но позволил ему взойти на трон, я люблю тебя, но нанял наёмников, чтобы убить.

– Так это были вы, – Лиза испытала внезапное облегчение, разобравшись в личности организатора покушения. – Почему? Хотели освободить место невесты короля для одной из своих дочерей?

– Нет, – коротко рассмеялся граф. – Из моих девочек получились бы скверные королевы. Дело не в этом.

– Тогда в чём?

– Иноэ без ума от тебя. Ты – его главная слабость. Когда дело касается тебя, он теряет голову и не может здраво рассуждать. Это недопустимо для короля.

Лиза вспомнила Совет после несостоявшегося покушения и те нелепые обвинения, которые Иноэ предъявил своим людям. В свете этого в словах Первого министра была определённая доля правды.

– В любом случае, это уже неважно, – тряхнув головой, Лиза выпрямилась и отошла в сторону, стараясь не смотреть на мужчину. – Как бы хорош ни был Иноэ и его люди, против Сартаса и Моравэн им не выстоять.

– Печально, но не смертельно, – последовал равнодушный ответ. – У Сартаса та же проблема, что и у Иноэ – он безмерно любит тебя. Тот факт, что ты только что спасла мне жизнь, заставит его пересмотреть своё решение о моём устранении. Да даже если и нет… я не боюсь смерти. А моё место, скорее всего, займёт Чарт, хоть он и не горит особым желанием просиживать штаны в Совете. В любом случае, моя семья останется в выигрыше, а это главное.

– Я бы на это так не рассчитывала, Эрик, – проскрипела Моравэн, бесцеремонно встревая в их разговор. – Сартас сейчас не менее безумен, чем Каридрас в последние годы своей жизни. Только семья – Райер и Альма, – имеют для него значение. Все остальные: друзья, враги, – лишь орудие для достижения цели, – ведьма повернула голову и посмотрела на Лизу. – Ты ведь понимаешь, что Лерданом он не ограничится? Отвоевав трон, Сартас двинется дальше. Эйардан, Цвейревер, Рингдорн – все они падут. Но хватит ли Сартасу одного материка? – лицо ведьмы исказила жуткая усмешка. – Конечно, нет. Ведь он мечтает стать Императором всего Барсандира. А с моей помощью это не займёт много времени.

– Зачем тебе это? – Лиза мрачно посмотрела на ведьму. – Чего ты добиваешься?

– Пророчество должно быть исполнено, – объявила та. – Я долго ждала этого дня. И вот он настал.

– Ты ошибаешься, – запальчиво проговорила девушка, сжав руки в кулаки. – Я пообещала Сартасу, что не стану вмешиваться в его войну, и я выполню обещание.

– В самом деле? – Моравэн мерзко ухмыльнулась, продемонстрировав пожелтевшие зубы. В правой руке у неё появилась золотая монета, которую ведьма бросила к ногам Лизы. – Это ценная монета. Очень ценная, – следом за ней в девушку полетела ещё одна монета, размером значительно меньше первой, да к тому же медная. – А эта почти ничего не стоит. Если встанет вопрос, какую из них потерять, выбор очевиден.

В ладони ведьмы появилась горсть монет, среди которых были и медные, и серебряные – они тоже оказались на земле возле ног Лизы.

– А вот так? – насмешливо уточнила Моравэн, наклонив голову на бок. – Сейчас их цена примерно одинакова, и мне уже сложнее сделать выбор. – Теперь в руке ведьмы появился небольшой холщовый мешочек, в котором мелодично позванивали монеты – мешочек тоже упал к ногам Лизы. – А теперь?

– Теперь золото потерять предпочтительней, – вместо Лизы ответил Первый министр, внимательно наблюдавший за происходящим.

– Вот именно, – кивнула Моравэн. – Простая математика.

Лиза покачала головой.

– Человеческая жизнь – не математика, – возразила она. – Я понимаю, на что вы оба намекаете. Но мой ответ прежний: я не стану вмешиваться.

– Не вмешивайтесь, Ваше Высочество, – граф внезапно перешёл на “вы”, хотя до этого всё время обращался к ней крайне фамильярно. – Это ваше право, и ни я, ни госпожа Моравэн не станем вас принуждать. Только задумайтесь вот о чём. Для меня вот этот мешок – кивок на мешочек на земле, – ничего не значит. Я достаточно богат и могу позволить себе потерять даже пару сундуков с медяками и серебром. Потеря эта, конечно, меня огорчит, но не более того – я всегда могу заработать другие, ведь я – граф, владелец весьма плодородных земель и двух десятков деревень. То же самое касается большинства лордов-рыцарей и членов Совета. А что же будет с простыми горожанами и крестьянами? Ведь у них всего-то и есть, что с десяток медяков. И заработать новые будет ой как трудно…

Лиза недовольно поджала губы. Граф, как всегда, был прав. У любого феодала в подчинении есть личная мини-армия, состоящая из менее знатных рыцарей, плюс огромное множество черни, проживающей на подвластной ему территории. Даже если Сартас сейчас в порыве безумия перебьёт весь Совет, на их место придут их наследники, благо в каждой семье не меньше пяти детей, а каждого убитого рыцаря заменит другой, жаждущий денег, признания и страстно желающий приобрести земли и титул. И только простой народ останется ни с чем: для каждой семьи потеря хотя бы одного её члена может стать фатальной.

– Сартас уже перебил кучу народа, – выдержав небольшую паузу, вкрадчиво проговорила Моравэн. – На коронацию Иноэ съехались представители всех родов. Их наследники и вассалы не простят ему этого – даже убив Иноэ, Сартас не усидит на троне. Однако он всеми силами будет цепляться за корону. Начнётся гражданская война. Погибнет множество людей. И всё это будет на твоей совести, Альма.

– Меня зовут Лиза, – прорычала девушка, взбешённая тем, что эти двое пытаются давить на её совесть и тем самым вынуждают нарушить слово, данное брату.

– Если ты – Лиза, так почему тебе так важно, чтобы Сартас выжил? – Моравэн не сводила с Лизы псевдослепых глаз. – Сартас – брат Альмы. К Лизе он не имеет никакого отношения.

И это была правда. Лизе должно быть, в сущности, наплевать на всё, что происходит в Лердане. Ей должно быть безразлично, кто победит в битве за трон, Сартас или Иноэ. Только вот она чувствовала по этому поводу что угодно, кроме безразличия.

Приблизившись к Моравэн, девушка встала на границе с руническим кругом и положила ладонь на невидимый барьер, защищающий ведьму от любого вторжения извне.

– Хорошая попытка, Моравэн, – хмыкнула Лиза, без тени страха глядя в белые глаза старухи. – Жаль только, что провальная. Я не стану убивать Сартаса. И ты ещё долго будешь сидеть на своём болоте, ожидая, пока исполнится твоё проклятье.

– Ещё посмотрим, – ответила ей на это ведьма и замерла, полностью отрешившись от окружающего мира и погрузившись в транс.

Выбор

Время тянулось невыносимо медленно. Не имея возможности покинуть помещение, – попытка открыть портал закончилась полным провалом, – Лиза наложила на тела павших воинов испепеляющие чары. По-хорошему, конечно, их стоило доставить в замок и передать родственникам, чтобы уже те предали их огню, однако девушка опасалась, что Моравэн может попытаться поднять трупы и натравить их на живых, поэтому решила не рисковать. Граф Арстед, видимо, придерживался того же мнения. Во всяком случае, мужчина флегматично наблюдал за действиями Лизы, не пытаясь ей помешать.

В какой-то момент по стенам прошла привычная рябь и прямо напротив Лизы открылась воронка портала, правда из неё никто не вышел. Восприняв это как приглашение, девушка решительно вошла внутрь и оказалась посреди тронного зала. Весь пол был залит кровью и завален изувеченными телами мужчин и женщин. Небольшая группа выживших на коленях стояла перед постаментом с троном. А на троне, с гордо поднятой головой, увенчанной золотой короной, восседал Сартас.

– Сестра, – мужчина улыбнулся Лизе и жестом велел подойти к нему. – Как видишь, я вернул себе трон.

– Поздравляю, – сухо ответила та, медленно продвигаясь к трону, морщась от противного хлюпанья крови под ногами и стараясь не наступать на тела погибших.

– Как здоровье графа Арстеда? – светским троном осведомился Сартас, однако Лиза его проигнорировала. Её взгляд прикипел к телу Иноэ, лежавшему перед постаментом с огромной зияющей дырой в груди – очевидно, ему вырвали сердце.

При виде остекленевших глаз друга, устремивших свой невидящий взгляд куда-то наверх, в потолок, девушка почувствовала острое чувство вины: она бы могла этому помешать. Если бы только ей хватило смелости. Если бы она любила брата хоть немного меньше…

Перешагнув через тело Иноэ, Лиза поднялась на постамент и замерла перед новым-старым королём.

– Граф жив и полон сил, – холодно проинформировала она брата.

– Отчего же он не пришёл с тобой?

– Видимо, не посчитал нужным, – пожала плечами Лиза.

– Жаль, – фальшиво посокрушался Сартас, а затем широко улыбнулся и указал на трон, стоящий справа от него. – Присаживайся, Альма. Теперь это твоё место.

Лиза не стала напоминать, что трон рядом с королевским традиционно занимает королева. Если Сартас решил оказать ей такую милость и, фактически, прировнять к королеве, кто она такая, чтобы сопротивляться? В конце концов, этот фарс продлится недолго. В самое ближайшее время она отыщет людей, соответствующих точкам на её запястье, убьёт их и вернётся к Нибрасу на Экзекранд, оставив весь этот кровавый ад позади.

Двигаясь, словно марионетка, управляемая неумелым кукловодом, Лиза опустилась на трон и окинула мрачным взглядом коленопреклонённых людей. Около двух дюжин, преимущественно женщины. Рыцарей осталось всего шестеро, не считая Архивариуса и Чарта. И хмурые, напряжённые лица воинов лучше любых слов говорили о том, что они испытывают в данный момент. Первый министр и Моравэн были правы: у Сартаса нет ни малейшего шанса усидеть на троне. Да, эти люди ради сохранения собственных жизней сейчас изображают покорность и, скорее всего, даже принесут клятву верности новому королю. Только вот клятва, данная под принуждением, ничего не стоит. И эти люди, не испытывая угрызений совести, с лёгкостью изменят присяге и сделают всё, чтобы уничтожить неугодного правителя. Неужели жажда власти настолько затуманила Сартасу разум, что сам он этого не понимает?

Лиза повернула голову и посмотрела на брата. Тот не спускал с неё пристального взгляда, словно чего-то ждал.

– Альма, сегодня великий день, – пафосно сообщил Сартас. – Я хочу, чтобы ты стала свидетелем, как эти люди, – кивок в сторону коленопреклонённых аристократов, – принесут мне и моей семье в лице тебя и Райера клятву верности. А ты, как Маг Смерти, её засвидетельствуешь. Я хочу, чтобы, если в их головах хотя бы возникла мысль о предательстве, они умерли в страшных муках.

– Это можно устроить, – кивнула девушка. Она заметила, как после её слов оставшиеся воины обменялись разгневанными взглядами, но промолчали. Оно и правильно – вдоль стен безмолвными стражами замерли Тени. Стоило Сартасу подать знак, и они оборвут жизнь любого, кто посмеет хотя бы пикнуть без дозволения короля. Причём смерть этих смельчаков будет, скорее всего, долгой и крайне мучительной.

– Что ж, в таком случае, начнём.

С лицами, больше напоминающими восковые маски, аристократы один за другим поднимались, медленно, с явным нежеланием подходили к трону, произносили традиционную формулировку присяги и низко кланялись Сартасу. После каждой клятвы камень в посохе Лизы вспыхивал алым, показывая, что клятва засвидетельствована, и нарушить её без вреда для своего здоровья уже не получится.

Лиза творила колдовство практически на автопилоте, не сводя взгляда с тела Иноэ.  Аристократы один за другим подходили к возвышению, становясь возле тела лорда, на чью коронацию они и приехали, и которому, к сожалению, было так и не суждено стать королём.

– Чарт, – дождавшись, пока все присутствующие принесут клятву, обратился Сартас к мужчине. Лорд Арстед тут же приблизился к нему. В его глазах отражалась готовность служить своему королю. – Я открою тебе портал в дом Моравэн. Там ты найдёшь господина Первого министра и саму ведьму. Обоих приведи сюда. Жрица, скорее всего, не будет сопротивляться. К графу же, если он заартачится, я разрешаю применить силу.

Чарт отвесил королю церемониальный поклон.

– Быть может, мне стоит пойти с ним? – предложила Лиза, повернув голову к брату. – Моравэн не так безобидна, как кажется на первый взгляд. И она весьма заинтересована в том, чтобы подвести черту в правлении нашей династии.

– Я в курсе, – заверил её Сартас. – Моравэн поклялась на своей крови, что не станет пытаться убить ни меня, ни Райера.

– В обмен на? – в бескорыстие ведьмы Лизе совершенно не верилось.

– На отмену запрета на Магию Смерти и возрождение ордена Чёрных жриц.

Что ж, пожалуй, в глазах Моравэн это, действительно, могло быть приемлемой платой за отсрочку исполнения её проклятья. И Лиза бы даже в это поверила, если бы совсем недавно старая ведьма в один голос с Первым Министром не уговаривала её исполнить пророчество и убить собственного брата и племянника. Говорить об этом Сартасу Лиза, естественно, не стала. Потому что чем дольше она смотрела на остекленевшие глаза Иноэ, тем сильнее склонялась к мысли, что Моравэн с графом были не так уж и неправы. С такими методами Сартас не усидит на троне. Да, верхушка аристократии принесёт ему клятву верности, которую нельзя нарушить. Но ещё есть чернь. Кроме того, при желании, всегда можно призвать на помощь соседей или наёмников, пообещав им щедрое вознаграждение. Так что дни Сартаса и Райера в любом случае сочтены. Оставался только вопрос, как и когда это произойдёт. Лиза могла убить их прямо сейчас, быстро и безболезненно, скорее всего, спася тем самым несколько десятков, а возможно и сотен, невинных жизней. А могла пустить всё на самотёк и позволить Сартасу прожить чуть дольше, залить Лердан кровью и затем умереть в муках. Потому что разгневанный народ вряд ли проявит милосердие и ограничится банальным обезглавливанием. В конце концов, их прадед был сожжён на костре, а его брат заживо замурован в стену.

– Полагаю, Моравэн вновь займёт пост Верховной жрицы, – Лиза не сомневалась в том, что ведьма никому не уступит свой титул, так что эта фраза была скорее утверждением, нежели вопросом. Однако Сартас и здесь её удивил.

– Нет, – усмехнувшись, ответил он. – Верховной жрицей будешь ты.

– Это невозможно, – Лиза была категорична. – Мы с тобой договорились, что я покину Барсандир в самое ближайшее время.

– Я не страдаю проблемами с памятью и прекрасно помню, что и кому говорил, – голос Сартас был полон насмешки. – Я пообещал Моравэн, что сниму запрет на Магию Смерти и позволю возродить орден. Однако я не обещал, что она продолжит его возглавлять.

У Лизы перехватило дыхание: до девушки, наконец-то, дошло, что именно задумал её брат.

– Ты возродишь орден, но, поскольку Верховная жрица будет за пределами досягаемости, он будет существовать лишь номинально, – тихо проговорила она и с болью посмотрела на брата. – Это жестоко. Маги Смерти продолжат рождаться. Но если их не обучать контролировать свою силу, они погибнут в первые десять лет своей жизни.

– Вот именно, – невозмутимо кивнул Сартас. – Проблема Магов Смерти решится сама собой без какого-либо вмешательства с моей стороны. Осталось только решить вопрос с Моравэн.

– И что ты намерен с ней сделать?

– То, что нужно было сделать уже давно, – жёстко заявил король. – Отправлю к так почитаемому ею Богу Смерти.

– Не советую этого делать, – Лиза не могла промолчать. – Много столетий назад Моравэн прокляла наш род. А любое проклятье становится только сильнее после смерти того, кто его наложил.

– Ерунда! – отмахнулся Сартас. – Нет на нашей семье никакого проклятья. Моравэн всё выдумала, чтобы запудрить тебе мозги и заставить поступать так, как удобно ей.

Лизе нечего было на это возразить: у неё не было никаких доказательств того, что проклятье, действительно, существует. Только слова самой Моравэн и собственная интуиция.

В конечном итоге Чарт отправился на болота один. Лиза же обратилась к брату с просьбой отпустить людей. В конце концов, те уже выполнили все его требования, и больше в их присутствии не было необходимости.

– Им нужна помощь лекаря, – указав на рыцарей в окровавленных капирладах, едва стоявших на ногах, заметила она. – Не будет никакого проку от клятв, если люди, принёсшие их, умрут.

– Ты совершенно права, – признал Сартас и повернулся к аристократам, не спускавшим с него напряжённых взглядов. – Вы свободны, дамы и господа. Благодарю вас за визит.

Повинуясь его жесту, Тени расступились, освобождая проход к двери, в сторону которой тут же торопливо направились уцелевшие. В зале, кроме Сартаса и самой Лизы, остался только лорд Эйрбу.

Архивариус, также как и остальные всё это время стоявший на коленях, медленно, с заметным усилием выпрямился и прямо, без тени страха посмотрел в лицо Сартасу.

– Вы совершаете огромную ошибку, Ваше Величество, – твёрдо проговорил Агадон. – Сегодня вы пролили много крови. Народ вам этого никогда не простит.

Сартас на это заявление лишь иронично вскинул бровь, а на его губах отразилась злорадная усмешка.

– Вы искренне полагаете, Архивариус, что я боюсь народного гнева? Если это так, то вы растеряли весь свой ум. Возможно, вам пора на покой?

– Как будет угодно Вашему Величеству, – его слова не произвели на старика никакого впечатления. – Прикажете мне покинуть замок?

Прежде чем Сартас успел ответить, Лиза перегнулась через подлокотник своего трона и накрыла ладонь брата своей рукой. Вздрогнув, мужчина повернулся и вопросительно взглянул на сестру.

– Сартас, пожалуйста, – с мольбой взглянув в его глаза, проговорила та. – Не надо.

– Как скажешь, сестра, – Сартас перехватил её руку и поднёс к своим губам, запечатлев на тыльной стороне ладони нежный поцелуй. – Для тебя мне ничего не жалко

– Спасибо, – Лиза благодарно улыбнулась и перевела взгляд на Архивариуса. – Лорд Эйрбу, прошу вас, идите к себе.

Старик несколько мгновений смотрел ей в глаза, затем церемониально поклонился и вышел, не проронив больше ни слова.

– Не понимаю, что ты находишь во всех этих ничтожествах, – насмешливо проговорил Сартас, продолжая держать ладонь сестры в своей руке, мягко поглаживая большим пальцем её костяшки. – Иноэ, Агадон, Нибрас… они ведь, в сущности, никто. Если бы не милость нашего отца, они бы так и продолжали барахтаться в своих захолустных деревеньках, пася скот и выращивая зерно.

– Нибрас никогда не выращивал зерно, – Лизу едкие слова брата ничуть не задели. – Он всегда был воином.

– Как будто это что-то меняет!

– Ты прав, – согласилась она. – Для меня это не меняет ровным счётом ничего. Я бы любила Нибраса, даже если бы он был пахарем или скотоводом.

* * *

Несмотря на острое нежелание присутствовать при разговоре Сартаса и графа Арстеда, Лиза не смогла найти в себе внутренних сил покинуть Церемониальный зал, понимая, что её присутствие, как и в случае с Архивариусом, вполне может спасти мужчине жизнь. Несмотря на всю свою многолетнюю неприязнь к Первому Министру, смерти ему девушка не желала. Особенно от рук Сартаса.

Граф вошёл в зал с высоко поднятой головой, как и подобает рыцарю и аристократу. Его руки были закованы в требниевые кандалы, блокирующие магию. Рядом с Первым Министром с непроницаемым выражением лица шёл Чарт, а следом за ним неторопливо семенила Моравэн, тяжело опираясь на свой посох.

– А вот и главный виновник торжества, – Сартас поднялся с трона и наградил Первого Министра презрительным взглядом. – Наверно, мой дорогой граф, вы уже и не надеялись увидеть меня, не правда ли? Думали, я сдох, как какая-нибудь дворняжка, где-нибудь под забором в каком-нибудь захолустном мирке на окраине Вселенной?

– Нет, Ваше Величество, – ровным голосом отозвался мужчина, прямо глядя в зелёные глаза напротив. – Я полагал, что Нибрас позаботился о том, чтобы организовать вам с сыном достойное существование.

Сартас недовольно скривился и повернулся к Моравэн.

– Я благодарен тебе за помощь, ведьма, – высокомерно проговорил он, чем заставил Лизу насторожиться: прежде она никогда не замечала за братом столь странного поведения. Нет, он и раньше отличался непомерной гордыней, но всегда знал, когда и перед кем её можно демонстрировать, а когда – нет. Ни один человек, даже будучи королём, не станет таким пренебрежительным тоном говорить с Верховной жрицей Бога Смерти, особенно когда под её контролем находится целый отряд Теней. – Сегодня же будет подписан указ, снимающий запрет на использование в Лердане Магии Смерти, и ещё один, о возобновлении деятельности ордена Чёрных жриц.

– Благодарю, Ваше Величество, – проскрипела ведьма, отвесив Сартасу неглубокий поклон.

– Однако Верховной жрицей ты более не будешь, – продолжил свою речь король. – Эту должность займёт Альма. Ты же вернёшься на своё болото, согласно приказу моего деда.

Моравэн криво ухмыльнулась и посмотрела на Лизу.