Полная версия
Век святого Скиминока
– Да, завтра они оповестят всю страну и будут платить золотом за любое известие об Иване.
– Конечно, конечно… Тогда никаких сложностей. У нас в государстве сейчас все тихо и мирно. Мальчика быстро найдут, не сомневайтесь, милорд… – Почему-то в разговоре появилась нотка непонятной напряженности. Мы все испытывали смутное неудобство, хотя я еще не вполне понимал его причины.
– Лорд Скиминок, а вы помните Луну?
– Да, конечно. Что с ней?
– Она так и не появлялась за все это время, – счастливо вздохнула Лия, явно радуясь перемене темы. – Когда вас взяла на небеса богиня, в народе разнесся слух о вашей святости. Мы надеялись, что она вернется и спросит нас как прямых свидетелей чуда, но наемница исчезла навсегда.
Я загрустил. Кареглазая девушка с темными волосами, пытавшаяся меня убить и ставшая мне… всем! По ней я действительно тосковал все эти годы. Пытался ее забыть, но… Какая разница?! Возможно, она давно замужем, растит детей и, согласно законам своего клана, готовит будущих наемных убийц.
Мы приехали далеко за полночь. Отец Бульдозера уже спал, он был пожилым человеком и нуждался в покое. Мне выделили роскошную комнату, я принял ванну и, развалившись на кровати, попытался уснуть. Ничего не вышло. Я думал о сыне. Скорее всего, ему действительно не причинят вреда, но ведь могут и просто напугать. Детская психика такая ранимая… Потом вновь вспоминал Луну. У нее удивительные глаза и губы ласковые, как лепестки. В дверь поскреблись.
– Войдите.
– Это я, милорд. – На пороге в длинной ночной рубашке, тапочках и колпаке стоял смущенный Бульдозер. – Мне надо… Нам надо… поговорить.
– Заходи, садись, говори.
– Лорд Скиминок, поймите меня правильно… Вы ушли так неожиданно! Мы оказались одни, а король… Ну, ведь надо было хоть кого-то награждать за победу над Зубами?! Все почести достались нам двоим. Я был прощен, обласкан, вновь допущен ко двору. Отцу понравилась Лия. Их величество отдельным указом сделал ее баронессой, и наш брак обрел полную гармонию. Мы уже столько времени счастливо живем в папином замке. Я, возможно, даже прибавил в весе. Но дело не в этом… Как ваш верный оруженосец, я по-прежнему готов следовать за вами куда прикажете. Просто… не подумайте обо мне ничего плохого, милорд, но…
– Довольно! – Я потрепал парня по плечу. – Не хватало еще, чтобы ты упал на колени и разревелся.
– Но, мой лорд…
– Я не твой лорд! Слушай внимательно… Жан-Батист-Клод-Шарден ле Буль де Зир, я освобождаю тебя от обязанностей оруженосца! Отныне ты вольный человек и распоряжаешься своей жизнью так, как тебе заблагорассудится. Не перебивай! Сегодня я хочу выспаться, а завтра ты проводишь меня до дворца. На этом мы в расчете!
– Я… мне можно идти? – выдавил он, глядя в пол.
– Иди. Не загружай себя морально-этическими глупостями. Это слишком личная война, я разберусь сам.
– Но… потом вы зайдете к нам в гости?
– Обязательно.
Жан еще раз кивнул и вышел. Я попытался ни о чем не думать. Беготня и мордобои рано или поздно надоедают всем. Нельзя осуждать моего друга за то, что на этот раз он хочет подождать в стороне. В конце концов, речь действительно идет не о спасении целого королевства, а всего лишь об одном украденном ребенке… Моем сыне!!!
Вновь скрипнула дверь. На пороге стояла сумрачная Лия.
– Вы позволите, лорд Скиминок?
– Валяй. Если сможешь забыть, что ты теперь знатная дама, то садись на кровать и говори.
– О чем? – грустно улыбнулась она.
– О Бульдозере. Ты ведь за этим шла? Не возмущайся, вижу, что за этим. Сделай милость, будь со мной откровенна. Если не хочешь, можешь ни о чем не спрашивать, я сам все скажу.
– Милорд, вы же понимаете…
– Да. Жан уже был у меня. Валялся в ногах, причитал, плакал, слезно молил разрешить ему принять участие в новом приключении.
– А вы?
– А я отказал. Дело не стоит выеденного яйца, мне и одному – раз плюнуть! Мобилизация помощников не требуется. Договорились, что мы с Иваном заедем к вам в гости на обратном пути.
– Спасибо… спасибо, милорд… – Лия быстро наклонилась и поцеловала мою руку. – Простите нас… Все меняется. Поверьте, мы искренне рады вас видеть, все, что есть в замке, к вашим услугам.
– Я знаю. Не переживай. Иди к себе, а то муж забеспокоится, ревновать начнет…
– Пусть только попробует! – улыбнулась моя бывшая спутница. – Так я пойду? Спокойной ночи, лорд Скиминок.
Провалявшись чуть не час после ее ухода, я понял, что уснуть уже не смогу. За окном едва-едва пробивался рассвет. Разлеживаться дальше не имело смысла. Я оделся и тихо спустился вниз. Растолкал слугу и потребовал, чтобы мне оседлали лошадь. Будить хозяев не хотелось. Все правильно… Мне пора. Я выехал из замка в утренний туман, пустил коня неторопливым шагом и попытался представить себе примерный план действий. Во-первых, надо подключить к делу верховную ведьму. Во-вторых, поинтересоваться у Бесса на Темной Стороне насчет новоприбывших светловолосых мальчиков, а еще… О, Вероника! Как же я про нее забыл?! В деле поиска чего-нибудь где-нибудь она первый человек. Если вновь не забивает себе голову очередным замужеством, то на нее смело можно положиться. Король, конечно, поднимет всех на ноги, поставит на уши и перевернет вверх дном все Соединенное королевство. Еще бы не грех найти Матвеича и посоветоваться с ним… Сзади раздалась мерная дробь копыт. Меня нагонял тяжеловооруженный рыцарь. Массивную фигуру Бульдозера нельзя было спутать ни с кем другим…
– Я с вами, милорд!
– Не выдумывай глупостей! Поворачивай коня и дуй домой. Если Лия узнает, куда ты удрал, представляешь, что будет?
– Лорд Скиминок, – взмолился трусливый рыцарь, – ради всего святого – простите меня! Я не знаю, что на меня нашло. Вы ведь никогда, никогда не просили меня о помощи. Даже сейчас. Просто приехали, рассказали и уехали вновь. Вы слишком тактичны и благородны, чтобы напоминать мне о долге рыцаря и дворянина. Я недостоин быть вашим оруженосцем… Этой ночью, в родовом замке отца, я… просто предал вас! Я предал все, что нас связывало. Нашу дружбу, наши подвиги, наши раны и наши победы. Я хуже, чем мог себе вообразить. Смилуйтесь, убейте меня своей рукой, ибо я больше не смогу смотреть в глаза людям!
– Жан! Опомнись, что ты несешь?! – попытался вклиниться я, но парень был прямо-таки не в себе, и остановить его благоразумными увещеваниями не представлялось никакой возможности.
– Не гоните меня, милорд! Дайте мне последний шанс восстановить свое имя и обрести душевный покой. Простите мне то, чего я сам никогда себе не прощу!
– А ну, цыц!
От удивления и неожиданности он заткнулся. Я прислушался. Так и есть – снова стук копыт. Наверняка Лия, легка на помине. Что сейчас будет? Кроворазлитие с водопадом слез…
– Быстро спрячься с конем в кустах. Твоя дражайшая супруга уже отправилась в погоню. Я выясню, что ей надо, успокою, а дальше выкручивайся сам.
– Спасите меня, лорд Скиминок! Я все-таки ваш верный оруженосец и не намерен менять господина, – проскулил Бульдозер, скрываясь в желтеющем вереске.
Через пять минут рыжая кобылка доставила ко мне лихую белобрысую наездницу.
– Я с вами, милорд!
– Что-о-о?!
– Да ничего особенного. Вы ведь не подумали, что я отпущу вас в такую дальнюю дорогу одного? Искать украденного ребенка в нашей стране – дело очень хлопотное. Кто-то должен стирать вам рубашки, готовить постель и варить полезный компот? Я не спала всю ночь… Как вы справитесь без меня?!
– Но, Лия…
– Не перебивайте меня, лорд Скиминок, я и сама собьюсь! Воспользовавшись тем, что Жан куда-то вышел, я тихонько встала, вытащила свою старую одежду, сама оседлала лошадь и пошла будить вас. Понимаете, мне не хотелось, чтобы мой муж об этом знал. Он уже не тот, разжирел, обленился и давно не приспособлен к насыщенной приключениями жизни. Пусть отдохнет от меня недельку-другую. Слуг я предупредила, что уезжаю в гости к двоюродной тетке знакомой моей племянницы по материнской линии в Вошнахауз. Так что меня никто не хватится. Милорд, а у вас симпатичный мальчик?
– Ну, знаешь ли… – Из кустов с треском выехал гневный Бульдозер. – Что ты все время врешь? Что ты врешь, а?
– У… о… э… – распахнула клювик Лия.
– Она все врет, милорд! Я совсем не толстый. Ну разве что совсем чуть-чуть. И то это не жир, а мускульная масса!
– Творожная…
– Ах вот ты как! Обзываешься! Вот пусть сама сидит дома! Мне жизненно необходимы бои, походы и подвиги. Я мужчина или не мужчина?!
– Как… как ты… посмел удрать?
– Я посмел? На себя посмотри! Приличные жены сидят на кухне, заботятся о хозяйстве и ухаживают за престарелыми родителями. Мы с ландграфом прекрасно справимся без твоего зловредного участия. Значит, обленился и разжирел, да? Нет, вы только послушайте ее…
Бам-м-м-с! Так и не нашедшая что сказать Лия схватила седельную сумку и с размаху опустила ее на голову мужа. Судя по густоте звука, знаменитая сковородка хранилась именно там. На мгновенье Жан притих, сведя глаза на переносице.
– Брек! – вмешался я. – Прекратить взаимные упреки и односторонние побои. Мне уже все давно понятно. Семейная жизнь сделала из вас счастливую улыбчивую пару. Искренне рад! Но у меня большое горе… Даю вам обоим возможность еще раз отказаться от скоропалительного решения. Кто ушел, тот ушел, без обид и упреков. Остальные идут за мной и безропотно подчиняются любому моему диктату. Вопросы есть?
– Никак нет! – отрапортовали оба.
– Тогда произвожу перекличку. Жан?
– Я с вами, милорд! Как верный оруженосец…
– Лия?
– Я с вами, милорд! Как верный паж…
– Тогда в путь, время не ждет!
Наши кони дружно взяли в карьер, и спустя недолгое время мы трое, прежней боевой командой, улыбались восходящему солнцу и были счастливы. Жизнь многое меняет в людях. Как все-таки хорошо, что моим друзьям быт не заслонил понятия чести, совести и благородства. Славное средневековье… Если б мог, остался бы здесь навсегда!
Ворота города встретили нас глухим молчанием. Мы стучали, кричали и возмущались довольно долго. Наконец смотровое окошечко открылось, и бородатый начальник стражи раздраженно оглядел нас:
– Это вы, ландграф? Эй, лентяи! Быстро открыть высокородному лорду Скиминоку!
– Что случилось? – почему-то догадался я.
– Да у… Тут такое произошло! Сегодняшней ночью похитили внучку короля – маленькую принцессу Ольгу…
Лиона, естественно, голосила. Унять ее было не легче, чем заткнуть тряпкой пароходную сирену. Да и гораздо опаснее, между прочим. Король суетился по дворцу, то обещая горы золота нашедшему принцессу, то угрожая поотрубать всем головы, если ее вот сию же минуту не вернут! Все вокруг бегают, гремят оружием, обшаривают закоулки, шлют гонцов, плачут… Один князь, встав столбом у окна, вглядывался в даль и молчал. Ни слова, ни слезы, ни стона, но стало страшно…
– Я найду ее. Обещаю. – Злобыня вздрогнул, повернулся ко мне, его глаза были наполнены такой болью… – Возьми себя в руки, брат. Ты же князь! Поднимай дружину, оповести всех, а я сию же минуту еду на поиски.
– Но… почему? – едва выдохнул он.
– Вопрос не по адресу. Сначала мой сын, потом твоя дочь… Кто-то очень хочет деморализовать нас изнутри. Украсть ребенка – это ведь хуже удара в спину! Но если ты простоишь здесь целую вечность, то никому лучше не станет.
– Не груби князю! – неожиданно взревел Злобыня, стукнув меня кулаком в грудь. Я не остался в долгу, саданув его по уху со словами:
– Не вижу князя, вижу тряпку половую!
С минуту мы испепеляли друг друга грозными взглядами, потом опомнились.
– Куда ты поскачешь, друже?
– Для начала в Тихое Пристанище. Может быть, тамошние ведьмы общим числом что-то полезное и посоветуют. Потом на Темную Сторону. Я почему-то думаю, что все наши беды оттуда. Ты проверил развалины Зубов?
– По камушку разобрали. Твоих личных врагов там нет, ни живых, ни мертвых. Кришнаиты тоже в большинстве сбежали.
– А где Локхайм?
– Не ведаю. Уж более двух месяцев нет его. Летает небось невесть где. Пошто спросил, о королеве соскучился? Так незамужняя она, все тебя ждет.
– Сочувствую. Именно в этот приезд я так невероятно занят. Просто ломовая загрузка делами, ни минуты на развлечения…
– Тебе видней, брат. – Князь постепенно обретал себя. – Значится, мне с ратниками надо двигаться границей да смотреть в оба. Как твой парнишка-то выглядит?
– Копия я! Только без усов и ростом пониже. Волосы короткие, светлые, рассыпаются соломой, глаза голубые, стройный, умеет поддержать разговор, начитанный…
– Ежели встречу – узнаю. Надо дружно взяться, так и одолеем врага неведомого. Ты-то как мыслишь, кто на такое мог решиться?
– Лучше не спрашивай… Раюмсдалю и Зингельгоферу подобное не по плечу, думаю, даже старушка Гнойленберг одна бы не справилась. Очень смущает след раздвоенного копыта на ковре в детской комнате. Слушай, а как сейчас поживает наш знакомый поручик Брумель?
– Бес поганый? Подлечили мы его. Он с двумя дружками рогатыми в свой Ад отправился, но… Да не мог же он?!
– Он – нет, но раздвоенное копыто – верный признак участия чертей. Ладно, каждому пора за свое дело. Я пошел.
– Прости, ежели что… Совсем от горя разум потерял, не ведаю, что творю… – Злобыня на прощанье сжал мне руку. Его я понимал, как никто. Мы два отца, потерявшие единственных детей. Но если дать волю чувствам, удариться в панику – все! Нам их вовек не увидеть. К тому же что-то говорило мне, что малышам прямая опасность не угрожает. Интуиция, предчувствие, подсознание…
Наши кони несли нас в Тихое Пристанище. В новом, специально перестроенном санатории для ведьм я еще не был. Собственно, по уши хватало предыдущих впечатлений. Торжественный обед из плесени и гнили, свирепые бабульки, срамные танцы и причащение кровью моих спутников… Незабываемо! Потом это милое местечко разрушил Ризенкампф, а Горгулия Таймс восстанавливала его заново. Ночь прошла спокойно. В смысле того, что нас никто не беспокоил. Утром я встал первым и… У НАС УКРАЛИ ЛОШАДЕЙ!!! Все остальное – прекрасно! Чудно! Великолепно! Я не менее получаса орал то на Лию, то на Бульдозера. Лия соответственно на Жана. Ему орать было не на кого, таким образом, козел отпущения нашелся сразу. Впрочем, при детальном осмотре часть обвинений с него снялась – там, где стояли наши кони, земля была истоптана раздвоенными копытцами.
– Черти! – дружно решили мы. Виновники преступления найдены. Дальнейший путь пришлось одолевать пешком. Естественно, что нашего настроения это не улучшило.
– Не люблю я чертей, милорд… волосатые они и пахнут дикой смесью серы с козой. К тому же ваш Брумель вечно бросал на меня такие похотливые взгляды… – задумчиво молвила Лия.
– Получит меж рогов! – клятвенно пообещал Бульдозер.
– А в самом деле, почему за столько времени бравый поручик с бакенбардами не дал о себе знать?
– Зазнался и забыл! – хмыкнула Лия, но меня подобное объяснение не устраивало. Брумель сумел завоевать всеобщее расположение, для черта он был чрезвычайно воспитан, образован и довольно ироничен. Его отчаянная храбрость в Ристайльской битве, спасшая жизнь принцессе Лионе, долгое время заставляла других участников с завистью смотреть вслед перебинтованному герою.
– Он ведь сбежал от своих. Может, по возвращении его не простили? – предположил Жан. Вот это запросто. Хотя все равно непонятно, с чего бы это куче чертей спустя столько лет мстить невинному лорду Скиминоку? И все за то, что я всего-то один раз заставил их вылизать территорию…
Рыцари, как правило, плохие ходоки. Вот и Бульдозер, на свою голову уснувший не снимая доспехов, был вынужден топать аж до самой деревни, громыхая, как разболтавшийся самовар. Нет, шлем-то он все-таки отвинтил, а под голову сунул сложенный плащик – спал хорошо, но шлем, естественно, тю-тю! Похитители не тронули только нас самих. Запасная одежда, сумки с провизией, всякие медикаменты и прочая походная утварь бесследно исчезли вместе с лошадьми. Спасибо Лие, она запихала мешочек с деньгами поглубже за пазуху и спрятала под мышку любимую сковородку. Теперь у нас был шанс купить лошадей в той самой деревне, где мы когда-то спасли Веронику. Но, как я и говорил вначале, тяжеловооруженный рыцарь – неважнецкий пешеход, и к деревенской окраине нам удалось выбраться лишь затемно. Мудро решив, что самый верный ночлег в такое время можно получить только в церкви, супруги дружно забарабанили в двери невысокого храма.
– Кто там? – наконец проскрипел осторожный голос.
– Благородный лорд Скиминок с товарищами! Откройте, мы устали и страсть как хотим помолиться.
– Бегите отсюда не оглядываясь! В нашей округе появилась страшная ведьма, она ест людей… Уходите! Господь защитит вас…
– А ну, сейчас же открой, старый хрен в капюшоне! – перепуганно взревела Лия, обрушивая на крепкую дверь бледные кулачонки. – У него тут кровавые чудища разгуливают, а он нас в дом пустить не хочет?! Да я сама тебя покусаю!
– Успокойся, несчастная, дедушка шутит! Он наверняка забыл, что с него должок-с… Я когда-то обещал припомнить святому Чингачгуку удар крестом под лопатку. Конечно, он нас с радостью примет, напоит чаем с малиновым вареньем, угостит рюмочкой домашнего ликера и уложит спать, трогательно подоткнув всем одеяла.
– А еще расскажет добрую сказку про зайчика… – добавил заботливый Жан, но его половина не спешила разделить наш юмор.
– Вы что, издеваетесь надо мной? Или все-таки утешаете? Святоша, открывай, по-хорошему прошу!
– Идите отсюда, дети мои… Я буду молиться за вас.
– Лия, прекрати орать! Эта деревенька всегда отличалась скоропалительным определением ведьм. Помнишь, как тут Веронику едва не спалили? А какая милая девочка оказалась. Вы даже подружились… Ну, скажи на милость, как ты представляешь себе страшную ведьму, разгуливающую по местному Бродвею на высоких каблуках, в платье с разрезом и гаванской сигарой в заточенных зубах?!
– Красные глаза, широкие плечи, рост выше среднего, когти длинные, волосы редкие… – осипшим голосом пустился перечислять мой оруженосец, вперясь взглядом за Лиину спину.
– Жан, я не тебя спрашиваю!
– А еще у нее уши острые… – меланхолично продолжил он, и до меня дошло. Меч Без Имени сам прыгнул в ладонь, серебро клинка засветилось матовым холодом. В десяти шагах от нас стояла чудовищная женщина. Вообще-то я ведьм в своей жизни насмотрелся… Просто такой жуткой не встречал. Все старушки Тихого Пристанища бледнели перед этой уродиной. Лия плюнула на дверь, обернулась… подумала… вспомнила молодость… и картинно повалилась в обморок, нахалка! Мы с трусливым рыцарем остались одни.
– Пришел. Сам пришел, – коротко пролаяла ведьма, двигаясь к нам скользящими шагами опытного рукопашника.
Боже, а если бы мой Иван был заброшен именно сюда? Пятилетний ребенок, ночью, один, на улице, где шляются зубастые твари, помешанные на человеческой крови… Б-р-р-р!
– Милорд, она пытается обойти нас!
– Держи топор наготове и встань со мной спина к спине. Эй, красотка! Какой шампунь дает волосам такой рост и бодрость тростникового стояния?!
– Сам пришел. Убью.
– Плавали – знаем… У вас слово «убью» заменяет обычное «здрасте». Я понимаю вашу женскую нервозность, но, может быть, не стоит все принимать так близко к сердцу? Вон, уже слюнки на грудь потекли… Ай-яй-яй! Дать платочек?
Ведьма бросилась на нас с оглушающим воем. Бульдозер вздрогнул и пропустил удар. Ого! На новых латах чернели три глубокие царапины.
– Ты цел?
– Да, милорд… У меня еще кольчуга под доспехами. – Красноглазая тварь вновь атаковала, но мы дали дружный отпор. Ведьма злобно завизжала, получив обухом в плечо и скользящую рану в колено. Меч Без Имени наполнял меня дразнящей силой и упоением боем.
– Бей ее, Жан!
Мы ударили одновременно. Ведьма клубком поднырнула под топор рыцаря и свалила его с ног. Зубы и когти заскрежетали о латы. Противники покатились в партерной борьбе с такой скоростью, что я не успевал рубануть мечом. Положение не ах…
– Лорд Скиминок, я надеюсь, это у них драка? – внезапно раздался ревнивый голосок вышедшей из обморока Лии.
– Нет! Это страстные объятия, перемежающиеся с пылкими поцелуями, – глупо пошутил я. Напрасно. Иногда моя белобрысая подружка воспринимает юмор чересчур прямолинейно. Мгновенье спустя красная Лия гвоздила сковородкой обоих, не слишком заботясь о том, кому попадало больше. Ведьма взвыла дурным голосом, обернулась к ней и… Вот тут-то я красивым взмахом отделил уродливую голову нечисти от широких плеч! Черная кровь брызнула во все стороны.
С боевым крещением, ландграф…
Наутро тело ведьмы намеревались предать костру. Священник со старостой собрали народ для торжественного праздника, все принарядились, выходя поплясать возле церкви. Нас называли героями. Местный кузнец взялся быстренько выправить латы трусливого рыцаря, хотя сам Жан больше пострадал не от ведьмы, а от любимой супруги. Лия шныряла по зажиточным домам, представлялась пажом высокородного лорда Скиминока, выклянчивая памятные подарки. Крестьяне в один голос божились, что светловолосые мальчики в фиолетовых плащах им не встречались, равно как и похитители принцессы. По общему заверению, посторонние люди через деревню вообще не проезжали. Что ж… будем надеяться, хоть в Тихом Пристанище повезет.
Проблемы начались в обед. Спустившиеся в подвал священник и двое подручных в рясах вернулись назад с белыми лицами – трупа ведьмы не было! Кровавые следы ясно показывали факт бессовестного бегства обезглавленной нахалки. Сельский праздник мгновенно превратился в день скорби. Жители, еще час назад восторженно носившие нас на руках, сжимали кулаки и хмурили брови. Вспыхивали разговорчики о том, что мы заодно с нечистой силой! Дескать, нарочно не убили до смерти, а лишь раздразнили, и теперь она никому спуску не даст. Десяток наиболее революционно настроенных гегемонов уже собрался лично проверить нас на предмет лояльности к Сатане, но за дело взялась дипломатичная Лия:
– Грязные свиньи! Подлые скоты! Неблагодарные бараны! Русофобы!!! – Почему-то от последнего ругательства толпа испуганно подала назад. Я, Бульдозер и священник наблюдали за спектаклем, удобно устроившись в тенечке у входа в церковь. – Мой славный господин проливал за вас свою благородную кровь, а вы еще смеете упрекать его в непрофессионализме?! Святой отец требовал сжечь нечистый прах еще утром, но именно вы настояли на торжественном костре вечерком, когда стемнеет. Праздничка душе захотелось? Погреться у костерка, хороводы поводить, картошечку попечь, пионеры-пенсионеры!
– Да… ведь мы люди темные… – наконец вякнул кто-то. – Вот его светлость и пусть, как говорится… Убили бы сразу! А то что ж… Голову ей отсекли, а она возьми да сбежи!
– Правильно! Справедливо! Неча на полпути ведьму бросать… Раз он ландграф, пущай доделает! – опомнился народ.
– Цыц! – рявкнула Лия, и все мгновенно заткнулись. – Я поговорю с милордом… Может быть, он простит вас и соизволит еще раз поймать недобитую бармалейку. Но если услышу еще хоть один понукающий выкрик, клянусь – я лично погоню вас по домам поганой метлой, как расшумевшихся тараканов!
– А в самом деле, – вежливо попросил меня пожилой священник, – ведь вы не бросите этих несчастных в столь тяжелый час?
– Господь заповедовал прощать и возлюблять! – кстати вспомнил я цитату Брумеля. – Честно говоря, мне не в первый раз попадается враг, убегающий с отрубленной головой под мышкой. Мы уже воевали с мертвыми кришнаитами. Только огонь их и останавливает… Вопрос в другом – откуда здесь вообще взялась ведьма? В столице убеждены, что нечистая сила давно не дерзает высовывать нос. Но если какая каннибалка и забежала, то ведь неподалеку есть Тихое Пристанище – насколько мне известно, все натуральные ведьмы прописаны именно там. Зачем ей хватать кого попало в деревне, когда рядом есть специально оборудованный заповедник? Подай заявление и живи на всем готовеньком…
– К чему вы клоните, милорд?
– Если ведьма предпочитает ваши края, то можно предположить, что она из местных! – прозорливо выдала Лия.
– Точно в яблочко! – похвалил я.
Час спустя весь народ под предводительством старосты и священника каялся в грехах представителям Великой Инквизиции. В смысле – мне и моей команде. По наивности я первоначально предложил золотую монету тому, кто назовет ведьму. Недопустимая глупость! В общей сложности из пятидесяти присутствующих женщин, девушек и старух ведьмами объявили всех поголовно! Не было ни одной тещи, которую зять не обвинил бы в пособничестве нечистому. Невестки указывали пальцем на свекровей и золовок, те в долгу не оставались – и взаимные упреки вкупе с тяжестью улик убедили бы даже суд присяжных. В то, что каждая старуха – ведьма, свято верило все мужское и женское население. Любая беззубая бабка с пеной у рта доказывала, что еще вчера видела ту или иную молодую красотку совершенно голую на помеле. Но круче всего оказалось заявление жены старосты: ведьма на самом деле – ее муж! От такого поворота событий окосел даже долготерпеливый священник:
