Паргоронские байки. Том 3

Поодаль звенели клинки. Чистые звуки битвы – какой-то легионер сражался с молодым чародеем. Демкельдегрор сначала смотрел без интереса, ожидая быстрой победы – но маг неожиданно хорошо держался. С переливающимся протезом вместо ноги, он скакал вокруг демона, распахивал все новые щиты, поливал Очищающим Пламенем… гохеррим с трудом справлялся.

Легионер показался Демкельдегрору знаком. А, точно, это юный Васталдаган. Хорошее ему боевое крещение.

Демкельдегрор не стал вмешиваться, предпочел посмотреть. Все равно Грашнатуррас уже победил… да и схлынул уже этот щенячий восторг. Что такое глупое пари в сравнении с красотами этого мира? С эстетикой битвы равных?

Пусть низшие демоны дочищают смертных. Он лучше полюбуется тем, как юный гохеррим начинает свой путь. Как разит достойного противника из смертных. Потом можно будет отразить его победу в картине, в великолепном полотне…

Демкельдегрор подарит свой труд Васталдагану.

– Бру-уэ!.. – выдохнул Васталдаган.

Демкельдегрор моргнул. Казалось, что все уже кончено. Легионер рубанул чародея по лицу, лишил его глаза… тот отразил удар, не дал себя поглотить, но повалился навзничь. Васталдаган замахнулся добить… а из искусственной ноги смертного вылетел очищающий клинок.

Он распорол Васталдагана от паха до ребер. На залитую кровью мостовую выпали кишки – и молодой легионер рухнул замертво.

– Третий… – выдохнул смертный, в отчаянии глядя на Демкельдегрора и поднимая щит.

Вексилларий мог разрушить его взмахом руки. Но… кодекс есть кодекс. Ладно бы смертный еще был в хорошем состоянии, мог продолжать сражаться. Но убить его сейчас, особенно после такой красивой битвы, такой славной победы…

Демкельдегрор поставил на нем метку. Никто из гохерримов и низших демонов этого смертного не тронет. По крайней мере до тех пор, пока он сам на кого-нибудь не нападет.

А полотно Демкельдегрор все равно напишет. Только уже не воспевающее начало пути юного гохеррима, а предостерегающее от чрезмерной гордыни. Смертные тоже бывают сильны. Тоже бывают доблестны.

И их доблесть тоже заслуживает быть воспетой.

3797 год до Н.Э., Парифат, Теллемин.

Крики были неистовыми. По улицам текла кровь. Где-то там все еще сражались остатки боевых чародеев, но большая их часть уже пала. В воздухе парили гохерримы на клыкастых конях, внизу свистали чрепокожие, рвали людей заживо паргоронские псы. Катились громадные нодохомы – эти мясные шары просто сносили здания и убивали всех на своем пути.

На подмогу никто уже не рассчитывал. Демоны нападали рывками, сразу во множестве мест, причем очень быстро перебрасывали войска. Прямо сейчас они точно так же штурмовали еще десятки других городов – и никто не мог сказать, какая цель первостепенна, что нужно защищать в первую очередь. Пока что более-менее удавалось оборонять только столицу.

Мэя и Кланц бежали, держась за руки. Но Мэя быстро устала, и братишка подхватил ее на спину. Ему было уже двенадцать, а сестре только четыре, и она плохо понимала, что происходит вокруг.

Их родителей убили еще в прошлом году, сами они попали в сиротский приют – но сегодня и приют разворотили. Туда ворвался огромный уродливый развраг и просто принялся рубить всех, кого видел. Госпожа Эфирь стала выкидывать детей в окно, левитируя их подальше, потом распахнула защитный экран… а дальше Мэя с Кланцем не видели.

Дети бросились кто куда. Какое-то время с ними двоими бежал еще Люкан, но потом сверху рухнул аргер, схватил его и унесся. И теперь Кланц думал только о сестре.

Воспитатели говорили, что если нападут демоны, то бежать надо в убежище. В центре города стоит башня, защищенная особо мощными рунами. Туда никому не проникнуть. Надо только найти летадло… только попробуй, найди его сейчас. Обычно-то они так и снуют повсюду, возят тех, кто сам летать не умеет. А сегодня все уже расхватали, летят спасаться. Многие поломанные – вон, валяются куски тут и там.

Да и не надо сейчас летать, наверное. Наверху демонов еще больше. В воздухе ты весь на виду, а на земле могут и не заметить.

Дети пробежали по Аллемическому мосту. С него открывался вид на нижние кварталы, но Кланц старался туда не смотреть. Там поднималось кровавое зарево, струился дым, сновали тут и там ужасные твари. То и дело раздавались крики.

Что-то приближалось из тумана, мерно и гулко чирикая. Кланц стиснул Мэю покрепче и бросился к опрокинутой голем-карете. Прикрывшись дверцей, они спрятались, затаили дыхание.

Рядом лежал раздавленный труп. Камни пропитались кровью.

Мэя начала плакать. Ей было очень, ужасно страшно. Кланц встряхнул ее и зашептал, чтобы успокоилась, чтобы сидела тихо.

– Закрой глаза! – взмолился он. – Дыши ровно.

Мэя послушно зажмурилась.

Что-то рухнуло за ними, и сквозь шум донесся скрежет когтей по камню. Существо наворачивало круги, и дети затаили дыхание.

Потом оно подошло совсем близко. Просунуло под дверцу лапу и стало шарить… совсем близко! Кланц дрожащей рукой нащупал нож в кармане… но тварь лишь схватила тело неизвестного и потянула к себе.

Послышалось чавканье. Не сумев вытащить труп, демон просто оторвал половину. Брызнула кровь, потроха растянулись по мостовой с влажным звуком.

Мэя всхлипнула.

Кланц прислушивался. Какое-то время существо жадно жрало, а потом раздался удаляющийся цокот. Мальчик рискнул выглянуть наружу – демон ушел… улетел. Кланц поднял на руки побледневшую Мэю, и они двинулись дальше через агонизирующий город.

Он надеялся встретить чародея. Взрослого и умеющего драться. Кого-то, кто скажет, что делать. С тех пор, как началось Вторжение, им и без того почти каждый день твердили, что делать в случае нападения, и Кланц очень старался все делать правильно, но оказалось, что не так-то все просто.

Демоны уже делали налеты на Теллемин, но раньше понемножку. Они появлялись, им давали сдачи, и они удирали.

А сегодня они хлынули, как из ведра. Прямо повсюду. Малые порталы сразу уничтожили, чародеев-охранителей поубивали, да еще и запасовали телепортацию.

Сзади загрохотало! Кланц обернулся и чуть не помер со страху. Нодохом! Демон-таран, похожий на гигантский мяч с глазами и пастями!

Мальчик сразу его узнал – раньше у него был полный набор паргоронских чудовищ. После Третьего Вторжения эти игрушки повсюду продавались – Чародеи и Демоны.

Чародеи были не очень интересные. Они все одинаковые, только разных видов и по-разному одетые. А вот Демоны все разные, и Кланцу нравились сильнее. Десять штук – развраг в доспехах, чрепокожий в костяном панцире, аргер и злобоглаз со встроенными парилками, нагретый изнутри хламенарий, крохотный маркольм, бескожий Жертвенный, большой круглый нодохом, паргоронский пес и конный гохеррим, самый главный в наборе.

И теперь одна из этих игрушек со страшным ревом катилась за Кланцем!

Мальчик споткнулся и упал. Мэя тоже повалилась кулем и заревела в голос. Громадный нодохом уже почти подмял их… когда посреди улицы вырос синий экран. Демон врезался в него – и отлетел. Совсем как действительно огромный мяч.

– Вставайте! – крикнул поднявший щит дядька-чародей. Был он в изорванном плаще, с алмазической ногой и стеклянным глазом. Левая рука висела плетью.

Кланц торопливо вскочил и помог подняться Мэе. Чародей крутанул целой рукой, швырнул в нодохома световую спираль и заставил замереть в поле стоячего времени.

– Вы что тут одни?! – сердито сказал он. – Ну-ка!..

Он раскрыл синий мизер-портал, размером чуть больше окошка. Подсадил туда Мэю, помог забраться Кланцу и прыгнул сам. Едва успел – нодохом почти стряхнул чары.

Вокруг все колебалось и тряслось. Мизер-портал вел к цели не мгновенно, их будто несло по светящейся трубе. Мэя визжала не то от страха, не то от восторга… а потом все оборвалось, и они рухнули вниз.

– Блокирнули!.. – воскликнул в отчаянии чародей, удерживая детей кинет-руками. – Держитесь!..

Они не дотянули до убежища совсем чуть-чуть. Прошли за парящую стену, но здесь попали в поле злобоглаза. Огромный летающий глаз озарял все желтым сиянием – и заклятия в этом сиянии слабели, теряли ману. Два летучих чародея пытались добраться до демона, сбить, но того защищали аргеры.

А внизу были развраги. Штук сто, похожие на рогатых големов. И с ними гохеррим – в полтора человека ростом, худой и синекожий. Он хлестнул кнутом с лезвием – и мостовая взорвалась, окаменевший лед рассыпался брызгами. Три чародея упали мертвыми.

– Вон наши, на той стороне, – устало сказал Кланцу одноглазый дядька. – Как бы туда попасть только…

За рядами демонов виднелись последние чародеи. Казалось, что их еще много, тоже еще штук сто… но это же все, кто остался, больше никого нет. Они отступили к убежищу, к заруненной башне. Там сейчас все, кто спасся, а если сумели забурить портал, то они уходят.

Но не сумели, наверное. Демоны так легко не отпускают. Обычно все просто сидят в убежище и ждут, когда император пришлет помощь. Так было в тот раз, когда убили родителей Кланца.

Мальчик вспомнил, как это было, и понял, что сейчас заплачет. Но за его ладошку цеплялась Мэя, впереди были развраги, а дядька-чародей воздвигал рунную сферу. С одной рукой получалось у него плохо.

– Говорит щитомет Каан, Пятый Охранительный! – крикнул он в теневое пятнышко. – Нахожусь на восточном конце площади, со мной двое гражданских! Прошу канал на себя!..

Теневое пятнышко мигнуло, посылая сигналы прямо в голову чародея. Тот на секунду замер, наклонился к детям и шепнул Кланцу:

– Сейчас будет дорога. Бегите. И… надень сестре это.

Каан снял с шеи амулет. Кланц с робостью взял «Горькое спасение», застегнул цепочку на шее Мэи – и побежал. Со стороны убежища как раз хлынула световая полоса. Оказавшиеся на ее пути демоны с шипением отшатывались, фыркали.

Кланц думал, что чародей побежит с ними. Но он остался. Канал закончился на нем самом, и он не мог сойти с места, не разрушив чары.

– Быстрее!.. – крикнул Каан, толкая мальчика в затылок и создавая лучистую шпагу.

На бегу Кланц обернулся. Чародей одной рукой дрался сразу с тремя разврагами, и его аура светилась алым. Мальчик недавно выучился их видеть.

Они пробежали две трети пути. А потом… потом дорога исчезла. Свет погас. Щитомет Каан… Кланц всхлипнул.

Но до шпилей оставалось всего шагов сто, и почти все демоны были уже позади. Так близко чародеи их все еще не подпускали – держали щиты, озаряли все белизной. Злобоглазы шпарили полями всех сортов, рассеивали чары, крутили мозги… но пока что чародеи превозмогали.

Стало даже казаться, что они продержатся. Дождутся подмоги. Кланц и Мэя домчались до шпилей, юркнули за спины взрослых дядек и тетек, а какой-то эльф сунул им кружку успокой-отвара. Чародеев все еще было много, с ними казалось совсем безопасно… но тут развраги расступились.

Величественная черная фигура. Черная кожа, черный плащ, черный меч. Огромный гохеррим просто шагал к башне… и заливал все ужасом. Нестерпимым отчаянием, потерей желания жить.

Мэя только ахнула – и потеряла сознание. Кланц закусывал губу, глядя на ревущую ауру демолорда, кошмарного Рыцаря Паргорона. А чародеи вокруг… одни тоже теряли сознание, другие падали на колени и плакали, как малые дети.

Гаштардарон еще никого даже не убил. Он просто явился – и бой закончился. Последнее сопротивление рухнуло.

Кланц обхватил Мэю и сжался над ней в комочек. К сломленным чародеям сходились развраги…

…А потом их просто разметало. Сквозь демонов будто пролетел болид… и Гаштардарон отшатнулся. Из ножен вылетел черный клинок, чиркнул огненной полосой… и был схвачен голыми ладонями!

Это оказалась женщина в легкой бирюзовой тунике. Очень рослая, в полтора раза выше человека, с переливающимися волосами… и она удерживала демолорда!

Воздух наполнился свежестью. Повеяло морским бризом. С неба рухнули два новых болида, оставив в земле кратеры. Огромная женщина еще пару секунд стискивала Гаштардарона – а потом отлетела назад. Черный клинок чиркнул по руке – и хлынула прозрачная кровь.

Но давящая аура демолорда угасла, ужас схлынул. Чародеи стали подниматься, из кратеров выпрыгнули две живые молнии, Айона Океанская снова ударила Гаштардарона – и бой закипел с удвоенной силой. Демолорду пришлось сфокусироваться на конкретном противнике, одного злобоглаза сбили, а в воздухе распахнулся портал.

Именно в этот день на помощь империи пришли титаны. И ход войны переломился.

После этого прошли пять лет. Пять долгих лет сравнявшиеся в силах демоны и чародеи вели кровопролитную войну. Демоны наносили удары по всему миру, атаковали города и фабрики, порталы и академии. Они применяли тактику террора, стремились убить саму волю к сопротивлению, заставить смертных сдаться, молить о пощаде. Тут и там вспыхивали мелкие стычки и крупные битвы.

Потери несли как те, так и другие. Парифат лишился многих великих магов и могучих титанов. Паргорон – многих высших демонов, в том числе четырех вексиллариев и трех банкиров. Глем Божан был тяжело ранен и едва сумел спастись.

А потом наступил последний день двести тридцать восьмого года Империи…

Добрый День.

3792 год до Н.Э., Парифат, Бриароген.

Город Бриароген стремительно пустел. Раздувшийся до чудовищных размеров Кхатаркаданн окутал его целиком и методично вымаривал. Ему нечасто выпадало такое пиршество, поэтому он выложился на полную. Всему миру показал, за что его прозвали Смрадным Господином.

Над столицей Парифата висело дымное облако… только был это не дым. Это были мириады летучих насекомых. Смертельно ядовитой мошкары. Они проникали в самые крохотные щели, прогрызали хоботками двери и стены. Одного укуса хватало, чтобы смертный начинал опухать, покрывался язвами… а потом падал мертвым.

Но на этом дело не заканчивалось. Бесчисленные частицы Кхатаркаданна откладывали в раны яйца, стремительно выводили личинок – и те брали тела под контроль. Еще живых или уже трупы – но они поднимались, покорные воле Смрадного Господина. Шли распространять заразу.

Бороться с этим не было никакой возможности. Заклинания сжигали отдельных насекомых, и даже целые их рои, но они восстанавливались почти мгновенно. Демолорд стал таким громадным и рассеянным в пространстве, что ему просто нечего было противопоставить. Даже если ударить из звездной катапульты – это уничтожит город, но не Кхатаркаданна.

Спаслись те, кто успел эвакуироваться. Телепортироваться или улететь. Некоторые укрылись щитами, спрятались в силовых коконах – но мана у них постепенно таяла, а Кхатаркаданн никуда не уходил. Он заполонил собой город, перекрыл пути к отступлению и собирался продолжать банкет до победного.

А пока он совершал свою Великую Казнь, Мараул и его бушуки собирали блестяшки. Тут и там мерцали крохотные порталы, из них появлялись рогатые карлики, хватали все мало-мальски ценное, совали в мешочки и исчезали. Носились по домам с бешеной скоростью, предпочитая дворцы, резиденции богатых волшебников, военно-магические объекты, библиотеки и университеты. Волшебные книги, артефакты, просто материальные сокровища – все выметалось, как метелочкой.

– Ни в чем себе не отказывайте, дорогие мои! – вещал Мараул, размахивая орущим младенцем. – Фу, фу, Кхатаркаданн, не трогай, это я нашел!

Вокруг валялись и бродили трупы. Смертные дохли с феноменальной легкостью, даже волшебники.

Хотя чего от них ждать? Даже покорив магию, смертные остаются смертными. Их оболочки хрупкие и уязвимые. У них все время всплывают какие-то новые болячки, какие-то новые способы умереть.

Мараул слышал, что прежний владыка этого мира, Хоризакул, умер в возрасте ста семидесяти шести лет. У него была болезнь чакр. В этой их Парифатской империи многие умирают от болезни чакр. Особенно те, что живут в столице и крупных городах. Слишком много магии вокруг. Чересчур много. Она все время влияет на астральное тело. А у смертных нет бессмертного начала души, и они от этого страдают.

Они много от чего страдают. Почти от всего. Собственно, они рождены для страданий.

Мараул придирчиво осмотрел найденного младенца. Повезло детенышу – вокруг сплошной Кхатаркаданн, миллионы смертных погибли, а он вот каким-то чудом уцелел. Вообще не попорченный.

Удачливый, значит. Такие удачливые дети – тоже ценность.

– Ути-пути, какой жирненький карапуз, – облизнулся Мараул. – Не бойся, дядя Мараул тебя не скушает, дядя Мараул уже сытый. Я возьму тебя к себе и воспитаю как питомца. Сделаем тебя колдуном, научим приносить дяде Мараулу души!.. Ути-пути!..

Бушуки часто подбирают детенышей смертных. То просто украдут, то найдут брошенными в лесу, а то и честно купят. А потом с ними делают то же самое, что сами смертные иногда делают с детенышами диких животных. Растят в своей среде, дрессируют и создают преданных прислужников.

Потом такие смертные либо просто живут в Паргороне, после смерти пополняя душевой счет хозяина, либо становятся эмиссарами на своей родине или в другом мире.

Ребенок продолжал вопить, и Мараул заботливо сунул ему соску с зельем бушуков. А успокоив, побежал обшаривать самое заманчивое место – императорский дворец.

Мараул так предвкушал заманчивую добычу, что не заметил крадущегося за ним Клюзерштатена. Тот следовал по пятам демолорда козлоногой тенью, мелькал то там, то здесь. Как и других демонов, насекомые Кхатаркаданна его не трогали, зато прятаться среди них оказалось очень удобно. Смрадный Господин так заполонил все своей аурой, что Клюзерштатен совершенно в ней растворялся.

Дворец владыки смертных обороняли дольше всего. В Бриарогене он служил абсолютным убежищем… смертные во всех городах такие построили, когда началось Четвертое Вторжение. Превращали в них крупнейшие башни, административные здания. Они бы очень хотели намертво заблокировать все свои дома, но на это не хватало ни сил, ни времени.

Так что по-настоящему надежно были защищены только некоторые объекты. Аж светящиеся от защитных рун. Низшие демоны не могли к ним даже подойти, да и для высших они представляли непреодолимую стену. Насекомые Кхатаркаданна тоже роились вне барьера, время от времени сгорая в его сиянии.

Но Мараул только жадно потер ручонки. И еще полсотни бушуков жадно их потерли. Они с нетерпением смотрели на Мараула, переминались, пихали друг друга в бочки. Каждому хотелось ворваться первым, схватить самое ценное.

– Сейчас-сейчас, мои дорогие! – заверил их Мараул, поиграв в воздухе коготками. – Самому не терпится!

Воздух замерцал. Демолорд пристально всмотрелся в руны, в сплетение чар, в астральные нити. Вот они, ключевые узлы. Сложные эфирные сочетания, заставляющие любого демона отшатнуться. Словно огромный знак «вход воспрещен», только достигающий самого нутра.

Но вот здесь его можно порвать. И вот тут. И там тоже. Просто потянуть за вон ту нить… и посильнее!..

– Свобода что-либо сделать начинается с разрешения самому себе, – наставительно сказал Мараул младенцу. – Смотри, как дядя Мараул сейчас все исправит.

– Господин, какой вы мудрый, – льстиво сказал какой-то бушук. – Как повезло малышу.

– Да, я такой, – ухмыльнулся Мараул, обернувшись к бушуку.

А за ним спал полог. Руны перестали светиться, здание стало просто зданием… и туда хлынули тучи насекомых.

– Давайте, ребята! – воскликнул Мараул, вскидывая младенца как знамя. – Наперегонки!

Бушуки ринулись вперед. Заскакали и запрыгали, как мячики. Некоторые бежали в облике мелких животных – крыс, ящерок, собачек. Промелькнул рыжий кот – Совнар, конечно, не упустил такой удачной возможности.

– Ты какой-то слишком крупный, – укоризненно сказал Мараул младенцу. – Мне сейчас предстоит столько хапать, а руки заняты ребенком. Отправляйся-ка в котомку, пусть бабы тобой займутся.

Ребенок размером больше самого демолорда исчез в гудящей воронке. Унесся прямо в Паргорон, во дворец Мараула, в ласковые руки его жен.

Ни Мараул, ни другие бушуки не заметили, что вслед за ними во дворец прокрался еще и Клюзерштатен.

А может, и заметили, но не придали значения. В Бриарогене сегодня творился дикий шабаш, так что никто ни на кого не обращал внимания. Просто низшие демоны тоже держались от Кхатаркаданна подальше, а гохерримы и ларитры сражались где-то еще, на других континентах или островах. Их, в отличие от бушуков, не волновала материальная добыча.

Не то – Клюзерштатен. Он ведь так и не сковал себе новый клинок. Несколько раз брался, но все получалась какая-то кривая дрянь. Сын Ключницы Паргорона опустился на самое дно и больше по случайности забрел сюда, на Великую Казнь.

Как ни быстры были бушуки и Клюзерштатен, их опередили роящиеся клубы Кхатаркаданна. Залы и коридоры уже были полны трупами. Бесчисленными смертными, что нашли убежище в императорском дворце… как они полагали.

Сделав свое дело, Смрадный Господин схлынул, мошкары осталось немного – но запах никуда не исчез. В воздухе стояла аура смерти – и Клюзерштатен был в ней, как дома.

Но он не знал этого дворца. Не был в нем и даже не видел. Когда гохеррим-полукровка в прошлый раз посещал Бриароген, его еще не построили… да и сам город звался тогда Парифагеном. А размерами эта громада из мрамора и кристалла не уступала резиденциям демолордов.

Поэтому Клюзерштатен решил следовать за бушуками. Эти карлики уже бесновались повсюду – один сгребал в цилиндр мелкие артефакты, другой отправлял в бездонные карманы натуральные золотые монеты, третий вскрыл секретер и потрошил ценные бумаги. Для демонов все эти штучки стоят немного… по отдельности. Но вместе взятая, добыча получалась неплохая.

Впрочем, Клюзерштатена она не интересовала. Он хотел найти хорошее оружие. Неплохо было бы снять его с тела Колдующего Императора… наверняка он носит что-то особенное, достойное даже гохеррима…

Хотя вряд ли он сейчас здесь.

К тому же Клюзерштатен знал, что император Абраксол – сильнейший волшебник Парифата. За семь лет войны внук Бриара Всемогущего прикончил вексиллария и банкира, выстоял в битве с Таштарагисом, а в прошлом году сумел тяжело ранить и изгнать Глем Божана. Говорят, в той битве Абраксол и сам серьезно пострадал, но все равно кого-то вроде Клюзерштатена он просто размажет.

Но… возможно, у него есть запасное оружие. В отличие от гохерримов, смертные не срастаются с именными клинками, у них часто бывает их несколько.

Клюзерштатен взбежал по заваленной трупами лестнице. Вдали мелькнули два… нет, три бушука. Налево засеменил Мараул в его красном халате и дурацком колпаке, направо бросились сразу два банкира – Каген и Совнар.

Клюзерштатен размышлял недолго. Мараул, скорее всего, почуял самую жирную добычу, на то он и демолорд. Но… Клюзерштатена он терпеть не может. И чувства взаимны. Если Мараул его заметит, то уж точно не поделится найденным – скорее отнимет что-нибудь.

Зато с Кагеном и Совнаром Клюзерштатен не ссорился. А раз они бегут в ту сторону сразу вдвоем – тоже унюхали что-то ценное.

Бушукам в этом отношении можно доверять.

Мараул летел на крыльях алчности. Его влекло к самому крупному источнику магии, но он все равно хапал все на пути. Котомка с прямым порталом домой даже и не закрывалась – туда летели картины, гобелены, мебель, светильники… о, ортопедический диван!.. Какая прелесть… жаль, великоват немного, но все равно в хозяйстве пригодится!

Мараулу вспомнилось, что сегодня у смертных большой праздник. Кажется, они называют его Добрым Днем и отмечают наступление следующего года. Судя по разряженным трупам, до появления Кхатаркаданна они были в очень даже хорошем настроении. Думали, что демоны сейчас далеко-далеко, сражаются на других континентах, во главе с Гаштардароном и Таштарагисом. В столицу-то не полезут, думали смертные, столица-то охраняется лучше некуда!

Зря они так думали.

Тут явно было много волшебников. В том числе крупных, прославленных. Некоторые даже ухитрились выжить в Кхатаркаданне – Мараул пару раз встретил фигуры под защитными экранами. Демолорд-бушук ломал их движением пальца и превращал смертных в тараканов. Еще немного частичек для Кхатаркаданна.

Одежда и украшения с них осыпались. Мараул заботливо собирал добычу, втягивал котомкой все ценное. Хорошо было бы найти кого-то из императорских советников, но вот как раз их здесь нет. Разбежались по всей планете, возглавляют празднества в других крупнейших городах… хотя теперь там уже вряд ли празднуют.

Все-таки смертные наивны. Думают, что даже перед ликом Паргорона имеют право на маленькие радости. В свой Добрый День они пели и плясали все семь лет войны… и прежде демоны их в это время не трогали. Усыпляли бдительность, позволяли думать, что для них это тоже что-то значит.

Люди часто почему-то думают, что в определенные дни нечистая сила не может их трогать.

Вот и он, самый мощный источник! Мараул исчез, телепортировался вперед, проявился снова – и оказался в огромном тронном зале.