Вибрирующая реальность. роман

– Эй, привет, гений!

А другая ей в ответ.

– Здорово, гений!

Первая

– Ты гений чего?

Вторая.

– Гений театра и кино, разве ты не узнал меня?

Первая

– Ой, как же как же просто я весь сосредоточен на работе. Узнал, еще как узнал.

Вторая

– А ты гений чего?

Первая

– Ты что, я гений прозо-стихосложения, разве ты не узнал меня?

Вторая

– Ну как же, конечно, конечно. Ох, нелегко нам гениям, повсюду узнают, автографы просят, там выступи, с тем встреться, а ведь еще и творить нужно.

Первая

– И не говори-ка. Я вот только в свободное время и творю, а его практически нет. Как белка в колесе, презентации, встречи, выступления, голова кругом идет.

Вторая.

– Еще бы.

И тут к ним подкатывается третья голова.

– Привет, гении!

Первая и вторая

– Привет, гений! Только ты нам скажи по какой ты части?

Третья

– Я-то? Я по обсирательной части.

Первая и вторая

– Как это?

Третья

– Это такая антикварная часть, очень редкая. Раньше самая главная была и если ты был гений по обсирательной части, то выше уже и быть не могло. Все гении к тебе обращались за помощью.

Первая и вторая

– Что же это он такое делал, если все гении обращались к нему за помощью?

Третья

– Не, ну, я точно не знаю, давно это было, в те незапамятные времена, когда гении еще обсирались.

Первая и вторая

– Наверное, очень давно?

Третья

– Да, это когда Гомер, Шекспир, Евтушенко жили, очень давно.

Первая и вторая

– Круто. Ты реально крут. А чем занимаешься-то?

Третья

– Все больше по исторической части, но времени, совсем нет, даже в архиве посидеть толком. Лекции, выступления, собрания, вот вчера иностранные гении приезжали с ними трындели целый день. Вечером, как водится, банкет фуршет, шашлычок, коньячок.

– Точно – вдруг вспомнил вчерашний день Вазян.

Голова не проходила.

«Надо бы еще колесо сожрать» – подумал он и взглянул на часы.

«Сегодня встреча в два часа, бабло нереальное, почему бы и не сходить? Только вот интересно, как они собираются этих уродов развлекать в условиях местного колорита? Баня, водка, бабы, архипелаг ГУЛАГ, НКВД, КГБ, зона, балалайка, а, может, на рыбалку их свезут в Подмосковье, на Оку или на Волгу? А что если клевать не будет? И хер с ним, скажем национальный колорит, наливай и пей, вот тебе и чудо-рыбалка. А если они захотят жесткача? Построить им скит в лесу, пусть они там сидят, или в яму, как протопопа Аввакума на хлеб и воду, день летный, день пролетный. А для пущей убедительности вырвать ноздри и батогами высечь тоже дело. Или устроить им встречу с инопланетянами, у нас, слава богу, этого добра полно. В любом районе рядом с магазином пасутся с утра до вечера. Только мне почему-то кажется, что никто за просто так денег не даст».

Вазян принял душ, почистил зубы и собрался на встречу.

В два часа искусствовед стоял рядом с домом, в котором располагался офис. Арнольд закурил, через несколько минут подошел Самсон.

Они поздоровались.

– Давно стоишь? – поинтересовался Самсон, изучая взглядом окрестность.

– Нет, только пришел – ответил Вазян, бросив на землю окурок – ну что, готов для развлечений?

Самсон посмотрел на Вазяна исподлобья.

– Я врач – произнес он враждебно – а не шут гороховый. Я могу лечить людей, петь и плясать у меня получается гораздо хуже.

– Ага – покачал головой Вазян – а на кой хрен ты приперся и мне тут высказываешь? Я тебя на работу не нанимаю.

– Ну, да, да – согласился Самсон – давай, что ли, войдем, чего стоять-то? Посмотрим, может дельного чего скажут. Слушай, а как ты познакомился с этим, как его там?

– Гришей?

– Гришей – неприязненно произнес Штиц.

– Через интернет, а ты?

У Вазяна все еще болела голова и он ладонью прижал пульсирующий висок.

– Тоже – кивнул Самсон – а как?

– Что как? – не понял вопроса Вазян.

– Как через интернет, на сайте знакомств, в аське, на форуме, как? – уточнил Штиц.

– А, чего-то туплю с утра, башка после вчерашнего пива болит. Я же в аспирантуре учусь, деньги голодному студенту всегда нужны, вот и разместил резюме на всяких сайтах о работе, в надежде клюнет чего.

– Клюнуло? – озабоченно поинтересовался Самсон.

– Вот же – Вазян кивнул головой на дом.

– А – стукнул себя по лбу Штиц – а другие предложения были или только это?

– До жопы – махнул рукой искусствовед – мне почему-то кажется, что и это полная лажа, такими деньгами просто так не разбрасываются.

– То-то и оно – произнес Самсон задумчиво – то-то и оно. Сомневаюсь я, однако, что-то тут нечисто. С ними надо ухо востро держать, а то МММ всякие, гербалайфы мы уже проходили.

– А ты, как бы это – замялся Вазян – типа экстрасенс, или как там их?

– С чего бы вдруг? – выпучил глаза Штиц.

– Ну или типа целитель, гомеопат?

Самсон добродушно рассмеялся предположению.

– Да с чего ты это все взял? – удивился Штиц.

– Ладно, проехали – отмахнулся Вазян.

– Нет, нет, мне просто интересно откуда ты, вообще, взял подобные предположения? – не унимался Самсон.

– Ты вчера про мочу чего-то Грише гнал, какая-то аура и все такое, я в этом не очень понимаю.

Самсон расплылся в улыбке, а затем стал ехидно хихикать.

– Че ты ржешь-то? – обиделся Вазян.

– Нет ничего, это так, не обращай внимание. А вчера это бред обычный, у меня бывает вдруг понесет и начинаю херню городить. Остановиться бы, ан нет, не могу, несет меня. И еще мне показалось, что вы меня разыгрываете, все как-то не правдоподобно было, вот я и брякнул про эту мочу.

– Ясно – расслабился Вазян – просто был у меня один приятель, а у него была девушка, старше его года на три или даже четыре. По молодости, год вполне значительная разница, да к тому же девчонки раньше созревают. Не суть, а нет – задумчиво произнес Вазян, пытаясь вспомнить прошлые годы. – Нам было по двадцать три или около того, а ей ближе к тридцати, если уже не за ЗО. Так вот, она, как бы это, лучше сказать, практиковала уринотерапию.

Вазяна передернуло.

– Фу, до сих пор противно. Симпатичная вроде девчонка, местного колорита лицо, волосы темные, грудь, вполне сносная грудь и попа тоже что надо попа была. Хотя после подобных заявлений о попе уже не думаешь.

– И чего она? – поинтересовался Самсон.

– Да нет ничего. Просто вспомнил, когда ты там бред свой нес. Я раза два с ней встречался, или три. Она по секрету со мной делилась, что мечтает о групповушке. Забавно конечно, но как только я узнал, что она занимается мочапитием, всякие половые вопросы отпали сами собой. Она мне говорит, уже лет семь пью и волосы смачиваю, поэтому ничем не болею. А я ей отвечаю, как же это ты ничем не болеешь, если уже семь лет мочу пьешь? Бе, мне аж чего-то противно стало, может, вырвет.

Вазян зажал рукой рот.

– Каждый по-своему с ума сходит – многозначительно произнес Самсон.

История о девушке пьющей мочу и ничем не болеющей, врача со стажем, ничуть не тронула, лишь отвлекла слегка от непонятных переживаний.

– Хотя, мне кажется, что тебя просто не очень элегантно отшили. Взрослые женщины это умеют делать, поверь мне.

– Может быть – нехотя согласился Вазян – все в прошлом.

– Прошлое иногда напоминает о себе – тяжело выдохнул врач.

– А ты как с ним познакомился? – полюбопытствовал Арнольд.

– С кем, с Гришей? Так же как и ты, через интернет, с работы выгнали, вот ищу куда бы приткнуться. По специальности хочу, но сейчас вряд ли получится.

– А что случилось?

– Да так, ничего особенного – отмахнулся Самсон – что идем?

– Давай – Вазян откашлялся – я готов.

Офис находился в подвале, жилого много этажного дома. Рядом с массивной черной дверью красовалась кнопка звонка. Самсон позвонил в дверь.

– Вы к кому? – раздалось из динамика.

– К Грише – сухо произнес Штиц.

– А по какому вопросу? – мерзко проскрипел динамик.

– На счет трудоустройства.

Замок на двери щелкнул, Самсон потянул ручку на себя, дверь открылась.

Глава 6

Вазян и Самсон спустились по крутой лестнице вниз и оказались в маленьком холле. За столом сидела девушка приятной наружности.

– Здравствуйте – делово сказал Самсон – у нас назначено на два часа.

Вазян крутил головой по сторонам, изучая интерьер. Помещение выглядело довольно мрачным и угнетающим. Вазян никогда не замечал у себя склонности к клаустрофобии, однако в данный момент, низкий потолок, спертый воздух и отсутствие окон заставили его сердце биться в несколько раз учащеннее обычного. «Какое убожество – подумал он про себя – нелепые постеры с цветочками в убогих деревянных рамах, ужасного коричневого цвета обои и нелепая черная мебель. И секретарша, если это секретарша, словно кукла барби, штампованная голливудская красавица российского разлива. Это либо клуб сатанистов, либо ритуальное бюро „Вечность“, или же просто контора типа „Рога и копыта“, а Гриша, должно быть, Балаганов. Осталось дождаться, когда нас представят великому комбинатору».

– Подождите секунду – девушка растянула губы в стандартной улыбке, обнажая идеально белые зубы. Ее неестественного цвета глаза не выражали ровным счетом ничего, словно вместо них были пришиты две ультрафиолетовые пуговицы.

Спустя несколько минут в холл вышел Гриша.

– О привет, привет. Рад, что пришли.

Он приветственно, по-приятельски, словно бы старым друзьям, пожал им руки и пригласил проследовать за собой.

Гвоздев привел соискателей в небольшую, но довольно уютную комнату. Там стоял длинный полированный стол, с резными ножками. Возле стены, словно партийный руководитель большого ранга, пялясь в экран монитора, сидел коротко остриженный человек, широкий в плечах с большой головой на толстой шее. За его спиной в рамочке висел плакат с изображением президента России.

«Вот и дождался, получите, распишитесь. Вылитый Берта Мария Бендер, сын турецкоподданного» – подумал про себя Вазян, вспоминая описание литературного героя.

Человек отодвинулся от стола, встал, приветствуя вошедших, протянув им свою маленькую ладонь с короткими, толстыми пальцами, похожими на сосиски. Самсон обратил внимание на блеск ногтей, на этих сосисках. Это блестел бесцветный лак. Шеф, как называл его Гриша, каждую среду ходил в салон красоты, где ему делали маникюр и раз в месяц педикюр. Поздоровавшись, он вновь занял свое прежнее место, устремив взор в экран монитора.

– Присаживайтесь – бодрым голосом сказал Григорий – чайку, кофейку?

По всему было видно, что он доволен собой, его лицо так и светилось от счастья.

Вазян и Самсон присели, любезно отказавшись от предложенных напитков.

– Итак – взял инициативу в свои руки шеф – для начала давайте знакомиться. Меня зовут Вадим Вячеславович, можно просто Вадим. С Григорием вы знакомы. Как вас звать-величать и чем вы занимаетесь?

Шеф говорил сухо, делово, пронзая то одного, то другого необыкновенно острым, словно игла, взглядом маленьких дотошливых глаз, покрытых каким-то желтым налетом.

– Я по профессии врач – не вдаваясь в подробности, кратко обозначил свою профессиональную деятельность Самсон – зовут меня Самсон Штиц.

Вадим в знак одобрения или по иной причине, покачал головой.

Самсон замолчал, подумав, что для представления информации вполне достаточно, вторая часть – ответы на вопросы.

Возникла неловкая пауза.

– А вы, молодой человек? – нарушил молчание шеф, обратившись к Вазяну.

Арнольд откашлялся, а затем словно школьник спросил:

– Я? Меня зовут Вазян Арнольд, то есть зовут меня Арнольд, а фамилия Вазян, но по имени меня только жена называет, все остальные предпочитают по фамилии. Ну а что, я привык. Ах, да, учусь в аспирантуре на искусствоведа.

– Отлично – произнес довольный Вадим, расправив плечи – то, что нужно. Я надеюсь, Гриша вчера вам вкратце объяснил, чем необходимо будет заниматься?

– Если только вкратце – перебил его Самсон – хотелось бы поподробнее узнать, что и зачем.

– Что и зачем – нараспев повторил последнюю фразу шеф – это строго секретная информация. Секретнее, чем строительство атомной бомбы, я говорю на полном серьезе. Никто об этом не должен знать, ни жены, ни дети, ни друзья, ни родственники. Это, как бы лучше выразиться в первую очередь в ваших же интересах.

Надеюсь, об этом вас Григорий предупредил?

Гриша заискивающе посмотрел на Самсона и Вазяна, безмолвно моля о пощаде.

– Конечно – спас его Самсон – однако если…

– Давайте без этого – перебил его Вадим – мы не дети и должны понимать всю ответственность. Я не хочу начинать наше знакомство с запугивания, но поверьте, дело очень и очень серьезное, недаром на кону такая приличная сумма. За месяц вы заработаете больше чем за год, а то и за три года. Обратного пути нет, вот аванс.

Вадим достал из ящика и небрежно, словно голодным собакам кость, кинул на стол две пачки долларов.

Этот широкий жест привел безработных в некий ступор. Они зачарованно, во все глаза, смотрели на толстые пачки, словно аборигены из племени «Тумба Юмба» на разноцветные бусы.

Лишь низкий слегка надтреснутый голос шефа вернул их в действительность.

– Расписываться не надо, в пенсионный фонд на ваш счет я не собираюсь перечислять. Итак, что вам нужно будет делать…

– Постойте, постойте – встрепенулся Вазян – по-моему, никто из нас еще не дал своего одобрения.

Произнес он, не отрывая взгляда от долларов.

– Друзья мои – как можно ласковее сказал Вадим, однако в его интонации явно прослеживалась скрытая угроза – давайте не будем усложнять и без того сложную ситуацию.

Вазян ухмыльнувшись, откинулся на спинку стула, скрепил руки в замок и нарочито положил их на свой впалый живот.

Вадим спокойно, внимательно посмотрел на Самсона, затем, переведя свой взгляд на Вазяна, широко улыбнулся, хитро сощурив глаза.

– У вас прекрасная жена, ребенок от первого брака, на которого вы, по причине отсутствия средств, не платите алименты, падчерица от третьего, мама в Мухосранске больная, очень вас любит, кстати.

Мерзкий и противный голос Вадима, словно оса жалил Вазяна в самое сердце.

Арнольд выпрямился, не вполне понимая, что происходит, затем согнулся, вжав голову в плечи, словно опасаясь удара по голове. Он был удивлен и в тот же момент обескуражен. Ему было неуютно и стыдно, будто его раздели донага на виду любопытной толпы и принялись пороть.

– Ну и, наконец, – не унимался Вадим, продолжая публичную экзекуцию – ваше творчество. Путь в люди, искусство в массы, а для этого нужны деньги, если вы, конечно, не хотите остаться навсегда непризнанным гением, тешащим себя тем, что вас откроют через сто лет, поймут и оценят силу и мощь вашего таланта. Я же предоставляю вам шанс подняться на вершину Олимпа не через сто лет, а в ближайшие годы.

Вадим еще раз широко улыбнулся и распростер ладони, словно бы показывая своим доверительным жестом – у вас нет иного выбора.

– Вы нам угрожаете – глядя Вадиму прямо в глаза, спросил Самсон, почувствовав на себе, душевные муки Вазяна.

– Боже упаси, как же я угрожаю, вам предлагают деньги, возможность заработать. Вы искали работу, вы ее нашли. Давайте мы перестанем кочевряжиться и будем говорить без обиняков. Так чтобы вам было понятно, люди, которые заказывают для себя праздник жизни, непросто большие люди в плане влияния на мировые процессы, а очень, очень, очень большие.

– Марсиане, что ли? – совершенно не собираясь острить, озадаченно спросил Вазян.

– Нет – без доли иронии ответил шеф – считай, что из другой галактики. Есть такие особи человеческой расы, которых называют небожители, так вот эти, обитают четырьмя этажами выше. Да и чего вы собственно боитесь, лично вы – Вадим обратился к Самсону – в данном случае, уверяю вас, не нужно будет мучиться угрызениями совести и консилиум никто собирать не будет чтобы отстранить вас от медицинской практики в лучшем случае вас просто убьют, тихо и безболезненно.

Самсон сглотнул подступивший к горлу комок. В словах Вадима, не было ни капли позерства, нарочитой бравады или запугивания, лишь трезвые предостерегающие мысли.

Штыц напрягся, кожа на его лице побагровела.

– Вы страшный человек – сказал он негромко – откуда у вас…

Самсон, не закончив фразу, тяжело посмотрел на Гришу и замолчал.

– Я знаю о вас все – сухо произнес Вадим – мне довелось долгое время работать в службе, от которой ничего не может быть скрыто, там знают все про всех, от пеленок и до кончины. Поймите, я хочу быть с вами искренним, не потому, что вы мне нравитесь или же не нравитесь. С сегодняшнего дня мы одна команда и для того, чтобы не только заработать деньги, но – Вадим сделал паузу – но и остаться в живых и вам, и мне в том числе, необходимо действовать сообща и слажено. Иначе, но об этом лучше не думать.

Поймите, ничего личного, только бизнес.

– Мне чего-то не нравится все это – оглядев собравшихся, несмело произнес Вазян – я, пожалуй, пойду, обойдусь, как-нибудь без славы.

Гриша тер пальцами, то лоб, то глаза, явно нервничая.

– Хорошо – решительно произнес Самсон – давайте так подойдем к этому вопросу, что нам нужно будет делать?

– Да собственно ничего.

Вадим был спокоен, как удав, казалось, что отказ Вазяна его нимало не огорчил.

– Вам нужно будет жить там, где будут жить наши клиенты. Ваша задача как врача, чтобы иностранцы остались в живых. Если кто из них умрет, скончаетесь и вы. Но при царапине, поносе, простуде и всем прочем, что не предполагает летального исхода, в больницу обращаться не надо. Куда бы они не направлялись, вы неуклонно должны быть рядом, даже если кто-нибудь из них захочет к корове в зад залезть, вам придется сопровождать их и туда тоже. Насколько это затянется, я не знаю.

– А чего они, вообще говоря, хотят? – встрял в разговор Вазян.

– Они хотят жизни нашей Российской, без показных схем для иностранцев. Процесс должен протекать сам собой. Коли уж вы спросили, то я поясню в чем будет заключаться ваша миссия. Вы неплохой специалист по русской культуре, средневековой в том числе. И вам, увы, как и вашему коллеге, предстоит все тяготы и лишения переносить вместе с нашими клиентами. Их интересует Русь, ее культура, обычаи, быт. Ваша задача накормить их этим дерьмом, до блевотной отрыжки. Будете им рассказывать откуда есть пошла земля русская, вы же читали студентам лекции, ну вот тут то же самое.

– Мне кажется, это бред какой-то – выдохнул Вазян.

– По-моему, тоже – поддержал его Самсон.

– А это? – Вадим указал пальцем на две пачки денег, лежащие на столе – тоже бред, по-вашему?

И Самсон, и Вазян, и даже Гриша заворожено смотрели на пачки, перемотанных резинкой долларов, им нечем было крыть, вполне понимая, что эти кипы зеленых бумажек, своими доводами перевесят любой бред.

– А каковы гарантии нашей безопасности? – спросил Самсон, слегка откашлявшись.

– Какие гарантии, никаких – отрезал шеф.

– У нас есть возможность отказаться?

Вадим покачал головой.

– Увы.

– Хорошо – смирился с положением дел Самсон – Гриша говорил, что если дело выгорит, от клиентов не будет отбоя, так ли это?

Вадим с укором посмотрел на своего подчиненного, затем перевел взгляд на Самсона.

– У вас пуговица верхняя болтается, вы ее оторвите, а то отвалится и вовсе потеряете.

– Что? – недоуменно спросил Самсон.

– Пуговица говорю на вороте – Вадим потрепал руками свою пуговицу на рубашке.

Самсон, слегка сконфузившись, взялся за пуговицу и оторвал ее.

– Там видно будет, не нужно загадывать наперед, а что касается вас, захотите останетесь, а нет, так и нет.

– А где гарантия, что в следующий раз, вы нам не скажите то же самое?

– Я не даю никаких гарантий, друзья мои, нам нужно как-то из этого болота выплыть, что будет дальше одному Богу известно. Деньги никогда не даются легко. Они, как любимая женщина, за которую нужно драться, только тогда она будет твоей. А если не будешь драться, кто-то другой будет иметь и твою женщину и твои деньги. Так то вот, друзья мои.

Гриша сидел молча, стреляя глазами то в гостей, то в шефа.

«Как странно – думал он – работаю под его началом уже больше двух лет и ничего толком о нем не знаю. А он услышал об этих парнях несколько дней назад и в курсе всех их дел, словно они друзья детства, если, конечно, не блефует. Но для того чтобы блефовать на руках должны быть карты, и они у него кажется есть. А судя по реакции этих двух типов, карты у него козырные. Лихо он их. Круто, если ему хватило такого короткого срока, чтобы узнать о них все, то про меня и думать нечего, ему известен каждый мой шаг. Он опасный человек, верно подметил этот врач. Что в сущности мне известно о своем шефе? Ездит на Х 5 той, женат, но кто жена, никогда не говорит о ней. Живет в пригороде, хотя, как-то в приватном разговоре упоминал, что есть квартира в Москве, где-то на Преображенке. Занимается хрен знает чем, то фильмы, то музыка, то какие-то тупые концерты, премии, награждения. Еще, по слухам, в Самаре есть небольшой бизнес, хлебопекарня или мясокомбинат. Однако и мне нужно опасаться. Если все так как он говорит, мы запросто можем стать обедом для этих иностранных псов. И мой шеф, скормит меня вместо педигрипала, даже не задумываясь. В таком случае квартира в Москве, жена и деньги уже не понадобятся».

– Итак – подытожил Вадим – это аванс, каждому по пачке, после выполнения работы получите остаток причитающейся суммы.

Вадим молча взял со стола бумажку, достал из внутреннего кармана паркер с золотым пером и размашисто написал цифры и слегка пододвинул бумажку, дав работникам рассмотреть сумму. Затем убрал ручку в карман, достал зажигалку, поджег бумажку и положил ее догорать в пепельницу.

Гриша при виде всего этого сконфузился, его опрокинутое лицо покрылось густой краской стыда.

– Это на каждого, не считая аванса – вновь заговорил Вадим. – Я думаю, что на все про все уйдет месяц, максимум два. На это время вам будет нужно покинуть своих жен и дома. Что вы там скажите, дело ваше, но главное вы знаете. Еще раз напомню. Обо всем, что здесь говорилось, должны знать только четыре человека, находящиеся в этой комнате. И поймите меня правильно, ни пугать, ни стращать я вас не хочу, однако предупредить обязан. Если вдруг что-то пойдет не так, мы все скоропостижно скончаемся.

Он тяжело выдохнул, еще раз окинул взглядом полным доверия всех собравшихся и произнес:

– И убереги нас Бог от того, чтобы мы не стали завидовать мертвым. Ваши номера телефонов я знаю, ждите звонка. Будут вопросы, предложения, пожелания, все через Гришу. Гриша – повысил голос шеф – не спи.

Гриша встрепенулся, его слегка оттопыренные уши светились, как фонарики.

– Да-да – откликнулся он услужливо – у них есть мой номер, если что я всегда на связи.

Шеф недобро взглянул на Гришу. Гвоздев смутился и добавил.

– Если не в метро, конечно.

– Надеюсь, все пройдет хорошо – бодро проговорил Вадим, поднимаясь с места, как бы давая гостям понять, что аудиенция закончена. – И вот еще, вы меня не знаете и никогда не видели. Вот ваш начальник – Гвоздев Григорий, прошу любить и жаловать. До свидания.

Вадим уселся на свое место, уставился в монитор компьютера и принялся что-то печатать, будто бы и вовсе не было никакого разговора.

Самсон и Вазян встали, поднялся и Гриша. Самсон, слегка помедлив, взял со стола пачку денег, потряс в руке, словно взвешивая, затем отогнул несколько уголков купюр, для того чтобы убедиться не куклу ли подсунули, почесал пальцем затылок и убрал доллары во внутренний карман. «Будь что будет» – подумал Вазян и подчиняясь стадному инстинкту, сгреб со стола предназначавшуюся ему пачку. Новоиспеченные работники попрощались и вышли из кабинета.

Девушка на ресепшене, дежурно улыбнулась и проводила их взглядом. Они поднялись на воздух, достали сигареты и закурили. Все трое молчали. Теплый ветер холодил их вспотевшие спины, улица гудела и шипела потоком машин, тут и там сновали озабоченные своими делами люди. Сигаретный дым, словно таблетка от стресса, успокаивающе действовал на возбужденную психику коллег. Затянувшуюся паузу нарушил Самсон.

– А кто он, твой босс? – спросил Штиц у Гриши.

Гвоздев помолчал, обдумывая ответ, затем произнес, не придумав ничего лучше.

– Бизнесмен.

– А по-моему фуфло полное – выбросил докуренный бычок Вазян – завидовать мертвым, крутой, обосраться можно.

– Можно – произнес, явно потрясенный разговором с Вадимом, Самсон.

– Ладно ребята, я вас оставлю, если что звоните, всегда на связи.

Гриша на прощание пожал обоим руки и скрылся за черной металлической дверью.

Самсон, кинул скуренную до самого фильтра сигарету и достал новую.

– Я еще не все до конца понимаю, но такое впечатление, что мы попали в глубокую жопу и как из нее выбраться не знаю. Это будет поглубже кроличьей норы.