Русская философия. Анализ истории. Том 2

Собирательный образ потока мы уже раскрыли ранее, когда обсуждали опыт с палкой, пребывающей в равновесии166. Исходя из этого нам стало ясно, что если нет темноты для распознания света, то и не увидеть той абсолютно малой точки, источающей светящийся поток. Итак, поток исходит из точки. Но открывается нам в потоке только то, что естественно или созвучно нам природой вещей, местом позиционирования. Поток в самый начальный момент имеет интенсивность, которая падает по мере удаления от эпицентра. В какой-то момент интенсивность становится удобоприемлемой и потому попадает в поле нашего зрения как обозримая реальность, как подобное нам, а потом вновь исчезает, как утративший это подобие в самом себе. Он по-прежнему есть, но нам уже не видим, то есть чувственно нам представлен только тот участок спектра, который подобен нам по природе. В потоке участок сей виден по истечении одного того же промежутка времени после истечения777. То есть свою необходимую распознаваемую кондицию поток набирает не сразу после выхода из источника, а по истечении некоторого времени. Таким образом, после взрыва перед нашим взором встает образ потока во все стороны, который смог быть распознанным нашими ограниченными возможностями чувственной природы организма – это толстостенная сфера с её множественными внутренними кольцевидными прообразами потока из точки (к примеру, круговорот воды в природе – один из них). Бог же оперирует с внутренней сущностной составляющей в Своем Образе природой материи, как максимум первозданной устойчивости, источающий влияние167, а нам по грехопадении открывается только то, что стало формой сущности в прообразе границы между небом и землей, раем и адом, бытием и небытием, жизнью и смертью, сушей и потоком вод777. Иными словами, мир для нашего логического узкого мировосприятия полон сфер – так происходит механизм общения природы с Богом в на языке форм, а точнее это то, что оказалось в поле нашего зрения чувственной природой, которую мы получили поражением грехом. То есть не ведая о том, как устроен мир, мы могли предположить, что Земля круглая. Отсюда нам становятся ясными процессы взаимодействия частиц. А именно то, почему они либо отталкиваются, либо слепляются в единое, образуют к примеру молекулу. Две реалии, являясь творением Божьим едины в сущности простоты, но различны и несопоставимы, и инородны, и несовместимы в форме, в образе или пути усложнения, в формальном свидетельстве о Творце777. То есть два явления идентичны и едины в одном, но различны и несопоставимы во всем другом. В том, в чем они идентичны – они едины. В том, в чем они инородны – они разделены. И то и другое остается и без того единством, ибо единство – это естество всего. Перед нами то единство, которое исповедуется посредством греховной природы, которая может видеть только свое естественное разрушительное подобие первородного греха, свое ничтожество в прообразе точки, а потому все взаимодействия частиц – свидетельство о первозданном единстве ничтожеством границ в чистом виде, то есть посредством несопоставимой несовместимости – отталкивание. Но почему мы видим иное? Потому, что мир явлен нам в границах между единством всего в тождестве первопричины и между инородности всего в путях усложнения. В поле нашего зрения оказываются взаимодействия, коих можно разделить только на две части, в зависимости от участвующих во взаимодействии граней природы: одни отталкивания распознаются слипанием, ибо в возможностях нашей природы из-за долготы воспринимать это отталкивание только как слипание. Другие распознаются отталкиванием только потому, что попали в поле зрения как отталкивание. Время процесса взаимодействия отталкивания различен, что представляет нам мир либо слипшимся в атомных соединениях, либо наоборот разрозненным246. Но, повторюсь, так как наши инструменты приспособленные для свидетельства о Божьем изначально содержат в себе элемент распада, то через эту призму созерцания мир перед нами представлен также только распадающимся, но только в различных временных промежутках. Поэтому, исходя из этой установки для созерцания, ничего не слипается, но в пределах обозрения ограниченной чувствами природы видится только распознаваемое нашей природой отталкивание. Хотя, надо сказать, в пределах более широких умственных возможностей распознаются связи и единство отталкивающихся предметов – мы видим закономерности, как специфические образы единства. Процесс отталкивания происходит очень долго, именно по этой причине то, что отталкивается относительно долго – то нами распознается как соединение атомов. То, что отталкивается относительно мгновенно, то предстает перед нами распадом или упругим ударом, хотя можно найти и такую точку обозрения на явление, с позиции которой даже распад является слипанием в маленьких промежутках времени. В противном случае, если бы сие было бы как-то иначе, то нам ничего не было бы известно о ядерном распаде – ибо просто не существовало бы его в природе вещей. (07.01.00) И тут главное не упустить важное из виду о том, что всякое взаимодействие уже не есть хаос, но есть новое возникшее явление закона, который свойственен только единству-порядку и потому несет в себе все грани Божественного порядка и Его единства. Ведь всякое взаимодействие происходит только посредством общего для всех взаимодействующих реалий, то есть общей для всех точки Начала начал – в Боге777. Поэтому единственная позиция, с которой есть возможность принять мир, как единый порядок – созерцать мир с того Места, с коего смотрит на мир Сам Бог – тогда приходит радость созерцания единства в супротив иной точке обозревания, которая нам преподносит мир в виде распада. Таким образом, обсуждая внутренний мир материи посредством богословских инструментов, мы приводим первые очертания представления о Вселенной в том виде, в каком оная должна нам открыться.

Все же как объединить единство и распад. Всё дело в том, что в явлении процесса распада, которое мы имеем способность созерцать, развитие происходит не равномерно. Неизбежно, сначала имеет место абсолютного ноля, в коем процессы почти абсолютно ещё равны нолю и едины. Следовательно процесс взаимодействия происходит только в этой области явления, точнее то, что мы можем созерцать – скорость процессов почти равны нолю или имеют очень и очень относительно долгое протекание (в самых первых мгновениях оное может быть равной вечности)(777.01.-2.2). Вот этот момент относительной вечности и выдает нам созерцаемый факт слипания, который на самом деле отталкивание. Дело в том, что сфера максимально подобна носительнице абсолютного постоянства – пустоте, ибо несет в себе только один уникально-специфический элемент постоянства, из-за чего быть инородным пустоте ей противоестественно. Иными словами, всё то, что искажает сферу – попытка исказить саму пустоту, которой подобна сфера. Инородное пустоте либо разрушает её выражение в форме с одним элементом постоянства, либо оная тут же стремится к восстановлению. По этой причине, две взаимодействующие частицы сферичны и подобием пустоте «берегут» свое подобие пустоте, утверждающей устойчивость и стабильность. Вот почему две частицы только отталкиваются, пребывая при этом какое-то время в единстве, как природно подобные777-01-0.07(пустота-сфера).

1.0.2.-48. В этом контексте наших возможностей воспринимать только внешнее в прообразе границы в чистом виде, явленное в границах форм, а именно в пределах функциональности геометрии (механические свойства и движение), как нечто самое внешнее выражение внутреннего мира, как самая конечная производная первозданного бытия или попавшая в поле зрения, как поддающееся обозрению самое конечное следствие всех процессов, а также внутренних взаимодействий, сфера-область бытия аналитического умопостижения может свидетельствовать о Едином в вычлененной из всеобъемлющей полноты специфической для нас сфере формальностей, то есть в естественном для данной узкой области бытия проявления с его прямолинейным движением времени – только как движение по окружности, то есть в пределах природной возможности движения терпеть изменение по законам свидетельства о Нём. Тут сразу же три образа исповеди о Боге в одном, которые остаются не инородными пустоте, а потому в наших реалиях наделены некоторой степенью устойчивости, так как нет инородности пустоте – это непрерывность, движение по линии с одним коэффициентом постоянства кривизны и прообраз точки или движение остается в пределах окружности. Поэтому при распаде производной движения по окружности так и остается только прямая, как подобие порождает свое же подобие. Именно по этой причине, всякая корпускулярность и луч развития остаются свойством материи при любых изменениях в ней – это предоставленное для нашей природной возможности восприятия сферическое облако, как внешнее обозреваемое проявление сокртытого внутреннего – непрерывность, свойство движения по прямой и окружность, ибо это заложено в её внутренней природе, хотя только как мгновенное временное значение – это с одной стороны. С другой стороны – это выражение единого в категории пока трудно воспринимаемой (воспринимается единство в таком вот образе взаимодействия только на великих расстояниях в позиции также великого – Бога), как грань природы, которую мы распознаем посредством её подобия, которую носим в себе. Так как третьего в природе вещей не дано (либо окружность – либо прямая), то и нет надобности о чем-то ином говорить. Следовательно, материя имеет способность вести себя в двух реалиях: это стабильность бытия, то есть как заложенное внутри материи движение по окружности, свидетельствующее о единстве; это распад, как движение по прямой в очень коротких промежутках времени (мгновенная скорость). Это все то, что попало в поле зрения органов чувственной природы, имеющей поражение грехом и это все тождественно в своем первообразе и опосредовано этого первообраза по-прежнему имеет единство, явленное нам в нашей сфере умопотсижения, как взаимодействие. Ей свойственно видеть чисто внешнее свидетельство о Боге. Внутреннее же – в поле компетенции только Бога777.

1.0.2.-49. Бог создал мир просто так для радости, чтобы счастья было по более. И все. Нет никаких иных целей, выгоды и смысла. Жизнь сама по себе абсолютно проста в своем бытии бесконечного счастья, но во грехе обретает такие сложности единства и борьбы противоположностей, что для восполнения утрат, возникших в противостоянии, нужна энергия, которой нас питает Господь от любви к нам. Чем сильнее влияние бездны, тем жизнь наша в том же первозданном счастье (в каком-то ином оная невозможна) все более и более напоминает паровоз, работающий на всех максимумах и при этом почти стоящим на месте. Энергозатрат много, а результат оказывается в прообразе ничтожества точки, границы границ. Раз грех неизбежно связан с энергозатратами, то отсутствие греха имеет иную, противоположную полярность для Вселенной поражённой грехом. То есть безгрешие есть бездействие во грехе, но это совсем не значит, что нет вообще никакого действия в противоречии. Если грех забирает силы, то безгрешность всегда есть отдача сил, жертвенное безвозмездное служение. То есть безгрешность – это недеяние во грехе, воспринимающаяся как чувственная во грехе пустота, не распознаваемая или распознаваемая пустотой пораженной грехом природой – это недеяние во грехе есть безвозмездное жертвенное служение – это безвозмездная отдача сил. Это поток от Источника. Нужно сказать иначе, что абсолютная простота – это тоже одно из свойств этой Вселенной, которое в ином определении есть отсутствие сложности. То есть естество, в котором нет чувственно воспринимаемого воспаления от греха. Как Царствие Небесное сопряжено с нашим миром, имеющим поражение первородным грехом с этой позиции? И какой вид имеет данное сопряжение? Как сказано уже ранее Бог имея общее с этим миром, в то же время не несет в себе никакой величины во грехе – Он не поглощает энергию, а отдает. В этом сопряжение. То есть в точке по имени ноль из-за отсутствия греха разрушения в Божественном максимуме явлено творчество. Оное предстает перед нами точкой, ибо Начало начал – это еще не движение, какие бы бесконечные энергии оное бы не несло. А с другой стороны, какие бы Бог деяния не творил, все они встают перед нами в прообразе нашего же ничтожества – точки. Ведь каждый судит Бога в меру собственной испорченности777. Просто присутствие творческой реальности организует мир, точнее, если рассуждать в критериях диалектического материализма, то перед нами встает мир бесконечных случайностей в критериях мертвых его законов – самоорганизущейся Славы Божьей168. Почему самоорганизуется? Потому что порядок – всегда проявление Божественное в земных реалиях, ибо Он один. Его одиночество – самая упрощенная структура, в которой мы можем разглядеть первый элемент порядка, в прообразе коих устраиваются все остальные мыслимые и не мыслимые структурные образования. Порядок – это образ Божий, вне которого жизнь невозможна. Вне порядка нет жизни. Если есть порядок, то он всегда в образе Его и всегда от Него(см. 777-01-7). А разрушение – всегда из-за греха. Во грехе Бог бездействует, но попускает ему в пределах Замысла Его быть, а так как нам свойственно чувственно видеть только разрушение в прообразе нашей греховной ничтожности, то Он не заметен, ибо волевое организующее действо Бога оказывается вне области постижения привычными органами мировосприятия, несущими в себе поражение грехом. Познание идет только своим же подобием Божественному – одухотворенным разумом. Для видения с позиции греховного, где, с одной стороны, вне Божественной бесконечности всякий порядок так и остается частным случаем хаоса, случайно сложившимся стечением обстоятельств и даже самоорганизацией в Славу Божью. А с другой стороны, с позиции Божественного порядок – волевое решение Личности Творца по устроительству красоты мира. Посредством Божественного присутствия в нас Тела и Крови Христовой после святого Причастия, мы замечаем Божественный Промысел. Мир – это носитель Божественного для того, чтобы идти теми дорогами, где Божественному естественно быть. Мы в земных условиях, как бы с особой осторожностью несем на себе кувшин, наполненный Божественным присутствием и боимся делать огрехи, дабы не расплескать Содержимое сосуда и тем самым бережем свою жизнь. От сюда нам виден иной оттенок искомого нами собирательного образа определения окружающей реалии бытия, что координатное пространство наделено ещё иными качествами: оное делится на две составляющие: ноль и окружающее координатное пространство – носитель свойств этого ноля777. При этом следует добавить, что ноль, являясь греховной пустотой или, иными словами, пустотой хаоса, или нулевой величиной разрушения выражен во всем координатном пространстве также порядком или, иными словами, пустотой хаоса, имя которому порядок числовых прямых и является таковым благодаря только тому, что он несет в себе образ ноля, а именно созидающее в Боге начало, воспринимаемое нами как жертвенность, ибо только жертвенность не имеет греха и во грехе является пустотой или греховным нолем. Таким образом, чувственная греховная пустота абсолютного ноля динамична, то есть имеет имя жертвы себя, а координатное пространство, распознанное теперь уже чувственной природой, пораженной грехом, поглощает то, что излучает ноль160. Ноль всегда вне познания, ибо бытие его не соизмеримо нашему естеству чувственной природы плоти, так как оное является пространством постижимым, оказавшимся в области нашего логического созерцания. Пространство – это такой процесс раскрытия свойств и качеств абсолютного ноля или греховной пустоты. Пространство – это такая специфическая форма исповеди о ноле, в которой раскрывается некоторым образом сложенная полнота Божественного инобытия777.

1.0.2.-50. Также ноль несет в себе ещё одно интересное свойство из множества – обладает множеством значений, что есть множество степеней свободы. А если более точно об этом сказать – ноль несет в себе абсолютное множество реалий пространств, но только в потенции, в возможности. Следовательно, мир являются самотождественным различием абсолютного ноля в инобытии, имя коему привычно зримое пространство777. Отличие в том, что ноль, как нечувственная реальность – это только ещё возможность проявления, а мир – это уже чувственная реализация возможностей. Исходя из того, что начало движения или процесса – это еще не движение и не процесс, то чувственная природа начинает видеть не ноль, а околонулевое пространство, в коем точка оказывается в поле зрения. То есть мы видим ее через посредник. Мы видим начало начал, поток энергий, не как точку, а как сферу. Мир и абсолютный ноль – это одно и то же, только воспринимаемое по-разному, посредством разных инструментов777. Мир, с позиции хаоса и греха, образа ничтожности, может обладать абсолютом простоты и чистоты тоже только в образе ничтожности точки и в ней же он-частное обладает общим со всеобъемлющей бесконечностью Божественного, ибо в данном состоянии абсолютного постоянства изначальной точки движение может начаться в абсолютно любую сторону, а движение – какая-то уже форма, уже есть частный случай, исключающий то самое первоначало – его абсолютное многообразие возможностей ноля. Но так как надприродное естество в обоих случаях (ноль и пространство) остается тем же, то в этой первообразной обоих реалий (ноля и пространства) они есть одно и то же – они тождественны, а потому имеет возможность сцепления при взаимодействии, как подобные друг другу. Это естество, согласно нашему восприятию, имеет иное имя – абсолютное множество возможностей, которое носит всегда с собой всякое явление-уникум, само по себе ставшее таковым как специфическая грань этой же абсолютной возможности. Просто в данной реальности, естеством природы данной окружающей реальности оное подсвечивается, то есть более всего выделяется, оставляя в тени все остальное. Но всякое взаимодействие, казалось бы инородных друг другу явлений, может происходить только посредством этого общего для всех явлений – абсолютного ноля или абсолютной пустоты, но при этом её бесконечно разной динамической возможностью. Повторюсь, всякое взаимодействие – свидетельство о том единстве надприроды, а потому только в образе протекания взаимодействия мы можем узнать не только о единстве надприроды, но и об иных свойствах оной. Просто явления и то, что мы называем взаимодействием их – это уже различные сферы свидетельства о Боге, обнажающие разные свойства одного и того же – надприроды. Хотя надо сказать еще и иначе, что так как надприрода остается первопричиной любых явлений, то все взаимодействия имеют только один и тот же прообраз единства. Они все одно и то же, но раскрываются нам разные грани, формируя разные образы одного и того же. В одном случае, это два столкнувшихся теннисных шара, а в другом – ядерный распад777.

1.0.2.-51. Вообще никаких сложностей, в переложение на математическую основу, не имеет только точка, а движение по прямой – это уже её самотождественное различие в инобытии, то есть на нашем понятийном языке – это некая элементарная сложность-свидетельство169. Они также в образе единства и, в конечном счете, вырисовывают общую для обоих составляющих (для движения по прямой и постоянной недвижимой точки) картину – окружность или что-то около этого (это векторное исчисление). То есть Царствие Небесное теперь, в переложении на понятийный язык математики (а точнее речь идёт о том, что оказалось в зоне её специфической возможности свидетельствовать о Царствии Небесном), уникально адаптирована в сфере, которая частично несет поражение грехом (поражение грехом, как процесс распада – это тоже свидетельство о том, чем была реальность до распада). Ранее точка была единством всего, а теперь в другом инобытии та же самая реальность единства всего в другом инобытии представляется как окружность и при этом также свидетельствует о Едином, но с помощью иного набора инструментов, природно естественных для данного нового инобытия или для данной сферы. Как-то иначе говорить о Боге оная не способна, ибо у каждого явления своя гортань для совершения речи. Иными словами, точка, прямая и окружность – это различные носители Божественного, но в разных инобытийных естественностях. Они есть выражения одного и того же, но в разных природах инобытия. Таким же образом нам представлена более приемлемая к жизни реальность – ранее Царствие Небесное было Вселенной, а теперь всё то же самое, но через труд в поте лица и в самом этом процессе в поте лица. Так родился спин.

1.0.2.-52. Частное хранит в себе образ и подобие общего, вне коего частное невозможно, а потому это общее специфично выражается во всех научных направлениях: в реалиях математики – число; в реалиях геометрии – сфера и окружность; в реалиях механики – инерция; в реалиях ядерной физики – стабильность ядра и так далее. Исходя из этого, частное исповедует природу общего только в пределах его же подобия – частное не может быть инородным общему, также как окружность не инородно пустоте или зримое в непосредственной близости не инородно виду с вершины. То есть частное исповедует природу общего, как свою, но только уже в некоторой уникальной специфике и живет по законам общего – процесс распада происходит только инородного общему и до пределов подобия общего, и только в пределах общего, и вот в нем распознаются уже иные грани общего. Просто полнота всего мира Божественного нам раскрыта в таком вот виде, оставаясь при этой частью общего. Распад – это инородное пустоте и потому временное и это то, что характеризует Его с помощью иного набора инструментов, свойственного иной сфере бытия. Поэтому-то нам попадает в поле зрения взаимодействие общего с частным, которое совершается не только в сфере общего, но в том же числе в прообразе частного – в точке777, единое нам, поражённым первородным грехом, представляется как одиночество единого, а на самом деле это только окно в бесконечный мир, через которое мы выпали из Царствия Небесного, как поражённые грехом, образ и подобие чего мы должны нести, как подобное породившее свое же подобие. Мы несем в себе образ этого окна. Точка – ничтожно малое, ибо образ ничтожно малого мы имеем и из-за этого бесконечность и величие Царствия Небесного предстает перед нами в нашем же образе – ничтожности777. Исходя из этого мир предстает перед нами в пространственных объемных предметах, разделенных пространственной пустотой. То есть мы стали частным случаем, абсолютно множественных возможностей общего, выражаемых во множественных прообразах точки. Мы стали каким-то своеобразным различием первопричины-точки-пустоты и судим о первопричине посредством того набора инструментов, свойственных той сфере-области бытия, в плену коей оказались из-за первородного греха777. Так как всякое различие первопричине несёт в себе составляющую этой же первопричины, то после того, как началось движение, так сразу опосредовано оного началось свидетельство о Том, под влиянием Которого движение неизбежно попадает в сцепление и пребывало всегда, но опять же в прообразе своей первопричины в специфических условиях бытия. Все имеет прообраз точки и ничего не изменилось в природе движущейся частицы, просто теперь движением по окружности частица подчеркивает только осовную грань своего внутреннего мира, что оная, не смотря на свое частное выражение бытия Тела, остается частью этого Тела. То есть в одном случае, область бытия несет в себе такие свойства природы, в которых Божественное представлено точкой. В другом случае, уже иная область бытия несет в себе иные свойства природы, в которых Божественное представлено движением точки по прямой. В третьем случае, уже инобытие, как иная область бытия несет в себе такие свойства природы, в которых Божественное представлено движением точки по окружности. Но во всех трех случаях имеет место свидетельства об одном и том же – о Боге000-001-002. С другой стороны, все формы поведения и образы единства Божественного уже имеют место быть в Божественной Сущности, а потому как-то иначе, вне этих сценариев-схем исповедь о Боге проявиться не может. То есть и точка, и её движение по прямой, и её движение по окружности, и просто сфера, и движение с иным проявлением константы – это суть Творящего Свое подобие в реалии, заложенная в любом элементе единовременно вне зависимости от свойств той или иной области бытия247. Просто в бытии существует только Он и Семейные отношения личностей. Вне этих бесед на Предвечном Совете ничего не существует и существоать не может. Просто в той или иной сфере бытия какое-то Его свойство из всех наиболее сильно актуализируется, а потому мы воспринимаем это как уникальное свидетельство о Боге777.