Серый градиент. Сумеречье

– Вам полегчало? – с заботой поинтересовалась у Рей Нарона.

– Вроде того. Где это мы?

– В академии «Сифеста», леди Сайлорс. Впредь вы будете проживать здесь.

– А-а-а, понятно… Стоп, что?!

Рей перевела взгляд на громадную постройку, потом на мечницу, и снова туда-обратно, пока Нарона не вложила в её ладонь запонку в виде киноварного цветка.

– Леди Сайлорс, прикрепите это к рукаву и ступайте за мной.

– Что это?

– Пропускной значок. Он выдаётся сотрудникам и студентам академии.

Дорожка в красно-синюю клетку, высокое крыльцо, массивная кованая дверь, а за ней – просторный белоснежный зал. В центре, по обе стороны статуи человека в длинной мантии взмывали парные лестницы, над которыми простирались этажные площадки.

Строгость, изыск и богатство присутствовали в каждой детали, каждом штрихе этого заведения. За исключением одной ржавой двери с железным засовом, что предстала в конце коридорного переплетения.

Узкую лестницу сдавливали стены и тьма. Ступеньки заросли мхом, пахло сыростью. Спускаясь всё ниже, Рей заражалась любопытством.

В самом низу грязная занавеска преграждала путь к комнате, обделённой светом и лоском. Гниль и пыль, обшарпанная мебель и застоявшаяся вонь – испытание для брезгливых и просто чистоплотных гостей.

Бородатый человек за столом в углу опустошил стакан и потряс над ним бутылкой, но на дно вместо капель упали хлебные крошки, гнездившиеся в спутанных волосьях. Мужчина громко рыгнул, бутылка скатилась на пол.

– Попрошу вас соблюдать нормы приличия, мистер Валлертон.

– Едва зашла, а уже на мозги капаешь.

– Это Эрнетт Валлертон, ключник академии. Он – ваш доверенный опекун на протяжении следующего месяца, – обратилась мечница к Рей, проигнорировав грубый ответ.

– Рей Сайлорс, – кивнула та.

– В курсе, – цокнул языком Эрнетт. – Вот же ж геморрой.

– Сочувствую. Попробуйте приложить подорожник, слышала, помогает.

Ключник обескураженно фыркнул, но Рей уже утратила к нему интерес.

– Куда идём дальше, Нарона?

– Что, брезгуешь моими покоями, принцесса? – подкольнул Эрнетт.

– Ни в коем случае. Не изволю отвлекать вас от дел первостепенной важности, которыми вы, как видится, заняты.

– Жалость какая.

В их обмен любезностями вмешалась Нарона:

– Леди Сайлорс, я провожу вас в отведённую вам комнату. А вы, мистер Валлертон, воздержитесь от злоупотребления спиртным. Не позорьте честь Сифесты.

Эрнетт презрительно фыркнул и, дождавшись, когда девушки скроются за занавеской, потянулся за новой бутылкой.

– Есть ли здесь библиотека? – сойдя с лестницы, спросила Рей.

– Библиотека Сифесты является крупнейшей в Реллуме. В ней собраны самые редкие издания со всего мира, – после короткого молчания Нарона добавила: – Желаете завтра её посетить, леди Сайлорс?

– И не только завтра.

Как говорится, знания – это сила, а Рей Сайлорс из иного времени в данный момент была слаба как никогда. Освоение будущего начинается!

…

Но всё же, почему это не безлюдный параллельный мир, а?

ДЕЙСТВИЕ 3. ЗАБВЕНИЕ

Акт 3.1. Славно повеселились

Ни Новерра, ни Великая Революция не были ведомы этому времени. Лишённый фактической истории, своё появление насущный мир объяснял тремя так называемыми Первозданными легендами и верил в них с неумолимой убеждённостью…

Итак, по официальной Первейшей легенде, жизнь со всеми её прелестями и гнусностями породил бог, величаемый Сотворителем. Притом же, не самолично, а стараниями зачатых из собственного естества детей – божеств. И каждому была подвластна особенная сила – созидание, разрушение, время, пространство, эссенция.

Но, узрев ростки хаоса, Сотворитель осознал, что посеянные им плоды сгниют без надзора, и финальным штрихом разделил бытие на менсуры, или, другими словами, измерения.

Измерение реальности, Инстрийс, дарует кров всякому простому (или не совсем) смертному созданию.

За порядком в менсурах следят бессмертные существа родом из измерения стражей, Арастраса.

Измерение пустоты, Нихилиус – место рождения душ и выбора ими дальнейшего пути после гибели бренного тела.

И последнее – измерение демонов, Инфернис. Само его происхождение противно божественному замыслу, но, даже свершив предательство, стражи обрели ипостась, не уступающую прежней в мощи.

Такое вот предание вместе со всеми прочими знаниями распространил в странствиях по свету Сотворитель, обратившись в старца. И если в этом ещё стоит (и должно) сомневаться, подлинность остальной мистики, к сожалению, доказана.

Так, заключаемые во снах контракты с демонами вступают в силу наяву и действительны, как говорят, покуда не сгинет душа. Имеются монстры и более приземлённой натуры – демониты, что рассматривают людей сугубо в качестве лакомства.

Дорогу из Инферниса в измерение реальности этим тварям открыла крупномасштабная война эссентов той эпохи. Спровоцированный ею колоссальный взрыв запечатлелся в летописях как «Катаклизм».

Теперь несколько слов о ториях, в одну из которых Рей удосужилась попасть. На мировой карте отграничено пять территорий, отличных по населению, культуре и политической позиции.

Ливестия – тория, чьё население зависимо от постоянных развлечений: расслабляющие наркотики, гладиаторские бои, выпивка и яства. Эссенция жителей сдаётся учёным, занимающим высшее положение.

Фидем составляют два религиозных ордена: Чёрный поклоняется демонам, а Белый – Сотворителю. Между ними издавна ведётся непримиримая борьба, что вполне логично с такой-то разницей во взглядах.

Дарсар – самая загадочная тория, о ней практически нет никаких сведений. Главное и единственное её правило – отсутствие правил.

И, наконец, Альтиор – «тория рас». Угнетая иные общности, род Homo sapiens навлёк на себя их гнев. Началась кровопролитная война, и в итоге расы сплотились в единую торию, спрятанную от людских глаз.

Среди рас встречаются похожие на монстров, а есть и такие, что возникли вследствие мутации. Но доминирующие по численности – человекоподобные.

Арконы, рогоносцы, или раса света – старейшая из рас. Склонны к высокомерию и презирают эссенцию, коей они, как и все нечеловеческие расы, не обладают. Вместо этого им подконтрольно особое ментальное восприятие.

Следующие – кхумы, землежиты, или малая раса. Обитают под землёй и талантливы на все руки, из-за чего стали объектом интенсивной эксплуатации людской братией.

И третьи, представители зверолюдов, как ясно из имени, несут в себе черты и человека, и зверя. Также обременены людьми оковами рабства на протяжении многих веков… да, кажется, человечество будущего не умеет держаться в рамках приличия.

Несложно догадаться, что основное преимущество людей перед другими расами – эссенция. Что же это за штуковина такая и с чем её едят?

Эссенция – врождённая энергия, генетическое свойство. В человеческом теле протекает две её разновидности. Первая – синерта – связана с жизненными силами. Вторая – саарса – позволяет воздействовать на материальное. Каждый является на свет с индивидуальным уровнем саарсы и категорией эссализации по типу материи – стихийной, пространственной, и так далее.

Способности – это силы, не относящиеся к эссенции и наследованию. Природа их абстрактна и оперирует чувствами, мыслями, видениями различного рода.

Ещё одно необычное явление – артефакты, то бишь предметы, материалы либо вещества, отмеченные эссенцией. Вторая Первозданная легенда, Первородная, повествует как раз о древнем артефакте, ниспосланном Сотворителем в измерение реальности с целью спасти мир от ужасающей участи.

Если верить легенде, ядро наделит достойного невероятными силами. Какими конкретно, Сотворитель не счёл важным сообщить и без прелюдий организовал проверку для избранника, доказывающую всю его достойность – дабы найти ядро, необходимо собрать пять ключей, которые в совокупности укажут нужные координаты.

Когда информация о ядре разлетелась по округе, разразился мировой скандал. В конце концов дело чуть не довели до второго Катаклизма, пока Совет торий – орган по решению международных проблем – не распределил ключи по ториям, чтобы никому обидно не было.

Возвращаясь к Реллуму, его принято считать торией военного уклада, однако это не означает, что все здесь маршируют, живут в казармах и ежедневно рубятся в сражениях.

Власть в Реллуме можно представить следующим образом: император и члены имперской семьи – на вершине. Затем идут два центральных органа: управляемый канцлером Магистрат, ведающий всем, кроме войны, и Легионат во главе с командиром – в его юрисдикции вся военная сфера и общественная безопасность.

Сам Реллум раздроблен на две части: верхнюю и нижнюю зоны. Название второй зоны имеет буквальный смысл – она действительно находится под землёй, снабжённая ресурсами извне.

Что же касается воскресшей флоры и фауны будущего (точнее, теперь уже настоящего), как оказалось, множество существовавших до Биоцида животных и растений вновь населяло планету.

Славно повеселились Советники Сайлорс, ничего не скажешь! Как они умудрились превратить мир в грёбаное фэнтези?!

Ответа на данный вопрос Рей так и не отыскала, но это уже и неважно, ведь вскоре ей предстояло окунуться в круги самого авторитетного образовательного учреждения Реллума.

Для этой тории Сифеста играет роль куда весомей, нежели просто учебная академия. Что очевидно хотя бы потому, что её восхваляет третья Первозданная легенда – Первосвященная.

Согласно ей, однажды божество созидания влюбилось в человека. Одолеваемое страстными чувствами, отважилось оно посетить свою возлюбленную, но та, будучи заинтересованной лишь в книгах, не особо обрадовалась и велела почитателю убираться восвояси.

Ничто не трогало её ледяное сердце. Вконец отчаявшись, спросило божество у своей ненаглядной, чего она желает. «Хочу узнать все истины этого мира» – прозвучало в ответ.

Не в состоянии рассуждать здраво, божество, пропустив все бюрократические процедуры, сотворило священный цветок с миллионом лепестков, каждый из которых хранил, как и просила «скромная» девушка, все истины мира.

Но за провинность наступила расплата. Заполучив источник бесценных знаний, принялась человеческая особа чинить разруху. Наблюдая за её злодеяниями в муках совести, божество решило исправить свою ошибку.

Второй экземпляр волшебного цветка достался более порядочному индивиду – Сифестиану Логбертери. Человек этот и так отличался зашкаливающим IQ, к тому же был мудр не по годам и благороден до мозга костей.

Без труда разобравшись с лиходейкой, герой уничтожил первую модель чудо-цветка, а позднее построил собственную академию. Заведение окрестили в честь его основателя – Сифестой.

– «В руках недостойных знание – мрак и зло, в руках достойных – свет и благоденствие»: неизменный девиз главной академии Реллума. Место пребывания цветка всезнания никому не известно. Сотни и тысячи умов до сих пор блуждают в поисках дара божества, надеясь вкусить истины этого мира».

Прочитав это вслух, Рей захлопнула книгу в растерянных чувствах. Ей кажется, или люди из будущего пугают даже больше, чем её сограждане?

Акт 3.2. Чёрное или белое

Тишина, серое пространство, потрескивающая тьма. Знакомое чувство дискомфорта…

…и абсолютно ясное сознание.

Я снова в том самом «живом сне».

Когда Рей почти коснулась тёмной массы, та шевельнулась, и всё пропало. Рассветные лучи озаряли уже привычный потолок с ромбовидными узорами.

Это место заслуживает более оригинального названия.

– Может быть… «Сумеречье»? Кратко, благозвучно, и с ноткой безумия – всё, как мы любим.

На выходе из комнаты её, как всегда, встретила девушка в чёрном, моментально изобразившая учтивый поклон. В столовой мужчина с взлохмаченными волосами цвета соломы уплетал запеканку.

– Пожрать спокойно не дают, – проворчал он вместо приветствия.

Чуть погодя на столе появилась вторая порция запеканки. Рей без энтузиазма потыкала в неё вилкой.

– В твоей книге рецептов только один съедобен?

– Сколько раз говорить, обращайся ко мне на «вы». И здесь тебе не ресторан, а я не шеф-повар.

– Какая потеря для кулинарной отрасли.

Пока Рей ковырялась в тарелке, ключник придирчиво разглядывал её одежду.

– И вот этот мужицкий мешок две недели мастерили? Тоже мне, я бы за бутылку не хуже из шторы забацал.

– Отрадно, что такой знаток моды высоко оценил моё прекрасное пальто. Значит, я не ошиблась в выборе портного.

Не обращая внимания на возмущённо скривившуюся физиономию Эрнетта, Рей с облегчением оставила в покое истерзанную запеканку и залюбовалась отражением на подносе.

– Как забавно сложилось: привилегию красного цвета у квартлера отняла Прокля… – сверлящий взгляд заставил её осечься на полуслове.

– Обучение начнётся через три дня, а ты не следишь за языком. Будь осторожнее и не доставляй императору проблем.

– Это уже не от меня зависит, но благодарю за почти пригодную пищу.

Стоило Рей высунуть нос в коридор, из столовой загремели кухонные ящики с запасами спиртного.

На пути в библиотеку внутри стеклянного стеллажа красовались золотые кубки и грамоты. Рей заинтересовала надпись под одним из портретов отличившихся учеников: «Лучший выпускник Сифесты, гордость академии – Джереон Лагналирос». Судя по количеству наград, теснившихся на полках, брат Джебберта талантами не обделён.

Выходит, члены имперской семьи тоже обучаются в Сифесте?

Современный император Реллума – Клодет Лагналирос. Династия Лагналирос властвует уже не одно поколение. Поскольку все в этом роду владели эссализацией огня, в народе её кличут императорской.

Предыдущего лидера Реллума – отца теперешнего – звали Таорон Лагналирос. Этот человек снискал противоречивую славу: одни считали его жестоким тираном, другие – уважали за железную волю.

Потомство Таорона – Октиан, Уиллард, Клодет и Норинда. Но не все живы доселе. Старший, будучи несогласным с существовавшей политикой, возглавил восстание из жильцов подземной зоны и рабов, собираясь создать собственную независимую торию, но был побеждён и казнён лично отцом.

Когда умер Таорон, кандидатуру Клодета Лагналироса, отличавшегося наибольшим уровнем саарсы и довольно благородным нравом, как следующего правителя тории никто не оспорил.

Принимаемые им законы, смягчающие положение преступников и рабов, объясняли влиянием императорской супруги – Анжель Лагналирос, которую боготворили за отзывчивое, полное доброты сердце. Но после родов всеобщая любимица ослабла здоровьем и скончалась.

По правилам двора, император был вынужден повторно заключить брак. Спустя несколько лет Клодет провозгласил о проведении грандиозной реформы, возмутившей все слои населения. Но его планы так и не сбылись.

В день, предшествующий дате исполнения имперского указа, день годовщины смерти Анжель, мать Джебберта, Зарсию Лагналирос, убили. Зловещая ирония судьбы.

Теперь понятно, отчего он столь апатичный.

Новостные хроники умалчивали о трагедии, поэтому что именно произошло – загадка. Зато нелестных статей о личных качествах Зарсии – пруд пруди. Лишь один известный член профессорских кругов выступил против осуждающей толпы.

– «Людям свойственно делить все вещи на чёрное зло и белое добро. Обратная эссенция – крайне сложное и неизученное явление, но её без лишних колебаний занесли в категорию зла. Однако, по моему мнению, если женщина признаётся злодейкой лишь за выдающийся ум и твёрдые убеждения, зло не кажется уже таким злым. Злодейка, не сотворившая злодеяний – в какую же категорию нравственности входит Зарсиа Лагналирос, чёрную или белую?», – прочитала Рей и присвистнула, узнав имя автора провокационной статьи, профессора Делиссы Гронбелл.

Продолжая об имперском роде, помимо трёх главных наследников, в Имперуме проживают сестра Таорона и её муж, а также семейство Форфентрол, кровно связанное с Анжель Лагналирос…

При взгляде на портрет Реннета Форфентрола Рей захлопнула многотомный журнал так резко, что со стола попадали книги.

– Как раздражает.

Акт 3.3. Будь настороже

Молчание за завтраком сопровождалось звоном ножей и вилок. Пока его не нарушил голос Рей:

– Нарона, как считаешь, по силам ли тебе одолеть Эрнетта в кулинарном поединке?

Ключник сердито фыркнул, мечница всерьёз призадумалась.

– Маловероятно, леди Сайлорс. Мои познания в данном ремесле весьма скудны.

– По-моему, ты себя недооцениваешь, – не согласилась Рей. – Следующий вопрос к тебе, Эрнетт.

– Не «к тебе», а «к вам». Если опять про мою готовку…

– Убийство Зарсии Лагналирос. Почему об этом нет никаких сведений?

В воздухе повисло напряжение. Эрнетт побледнел так, будто заметил в столовой призрака.

– Понятия не имею, – наконец буркнул он. – Я тебе не справочник.

– Что за бесполезный человек, – без капли жалости пропечатала Нарона.

Зал библиотеки, обычно безжизненно тихий, гудел под ударами барабанящего ливня. В вечернем небе громоздились тучи, ветки деревьев гнуло под сносящими ураганными порывами.

– Леди Сайлорс, вы пропустили свой обед.

Прогремел раскат грома. Рей, наблюдавшая за растекающимися по окну водяными кляксами, подпрыгнула на месте.

– Ёлки-моталки!

– Прошу прощения, леди Сайлорс, – Нарона опустилась в извиняющемся поклоне.

– Ничего… страшного.

Страшно, и даже очень!!

– Ах да, обед. Пожалуй, воздержусь, мой желудок объявил забастовку, – из Рей невольно вырвался мечтательный вздох. – Прошлой ночью мне приснилось, как запеканка вдруг превратилась в мясо с картошкой. Лучше бы я не просыпалась…

Пепельные глаза мгновенно просияли решительным огоньком.

– Поняла, – отчеканила Нарона. – Будет исполнено.

– Что? Стой, погоди, на улице же льёт как из…

Мечницы и след простыл.

– …ведра.

Какое-то время Рей терзали сомнения. В итоге она махнула рукой.

Располагай я выбором, всё равно бы носа наружу не высунула.

Однако на этом проблемы не закончились. Настежь открытое окно в её спальной комнате болталось туда-сюда, явно не намеренное останавливаться.

– Ну же, – Рей придавила его руками, но в ответ, словно насмехаясь над её потугами, обрушился вдвойне мощный шквал ветра.

Бум! Бац! Бряк! – последовала череда звуков.

– Что стряслось?! – с криком забежал внутрь Эрнетт.

Пол, залитый водой и кровью, разбитая ваза и раздражённая физиономия Рей – такая картина предстала пред его взором.

– Сам не видишь? Отдохнуть прилегла. Желаешь присоединиться?

– Тц, меня точно жизнь покарала, сведя с этой девчонкой.

Подвал, защищённый от завываний ветра, внушал чувство безопасности и едва ли не уюта. Когда раны на руке коснулась смоченная вата, в тишине скрипнул содрогнувшийся стул.

– Ну как, больно?

Рей скептически поглядела на ключника.

– Нет, приятно. Убедись лично, если не веришь, там ещё полно осколков валяется.

На что тот отреагировал удивительным образом – выдохнул с облегчением! – и аккуратно возобновил обработку дезинфицирующим средством.

– Ну и хорошо, а то я было подумал, что ты боли не ощущаешь, от шока.

– Меня пробрало, не волнуйся.

– Я волнуюсь, потому что вынужден заниматься подобными вещами задаром! А доктор Блавейт тебя бы в лёгкую подлатала, и царапины не оставив.

– Эссализация восстановления?

– В точку. Смотрю, ты неплохо освоилась?

– Светскую беседу поддержать в состоянии.

– Я не о том, – Эрнетт неловко замялся. – Как ты, ну, в целом?

Его беспокойство показалось Рей искренним, по крайней мере, до той степени, чтобы взамен быть искренней хотя бы наполовину.

– Признаться честно, не уверена ни в чём и ни в ком, даже в себе. Иногда реальность кажется совсем нереальной, точь-в-точь как в одном из живых снов…

– Что за живые сны?

– …

– Что. За. Живые. Сны. Я жду, но моё терпение на исходе.

Проклятие, у меня вместе с кровью последние мозги вытекли!

Выслушав её, Эрнетт, всё так же нахмуренный, завязал бинт и кратко вымолвил:

– Ясно. Больше об этом не болтай.

– Ты… не собираешься докладывать императору или канцлеру? – пролепетала Рей.

– Зачем их напрасно тревожить? Вот разузнаем что-то конкретное, там и видно будет.

А этот чурбан не так ужасен, каким представляется.

– В таком случае, надеюсь на ваше сотрудничество.

Теперь настал черёд Эрнетта выпучить глаза.

– Ты что, сейчас ко мне на «вы» обратилась?

– Сам же, кхм, в смысле, сами же просили так обращаться. Считайте, это моя плата за лечение. Не люблю быть в долгу.

Впервые в фирменном фырканье ключника не было слышно ни единой ворчливой нотки. Скрыв счастливую ухмылку за занавеской, он с деланным безразличием бросил:

– Говори, как раньше. Меня раздражает, когда мне выкают.

– Эй! – чуть не упала со стула Рей.

Общими усилиями они разобрались с беспорядком в её спальне, правда, Эрнетт принял помощь не без сопротивления.

– Леди Сайлорс, что с вами произошло?!

Молния осветила силуэт вымокшей до нитки Нароны. Её глаза изумлённо расширились.

– Пустяки, просто царапина, – отмахнулась Рей. – Эрнетт меня подлатал, а потом и за окно неисправное взялся. Оказывается, зря мы порицали его за тягу к безделью, труд ему только в радость.

Красноречивое фырканье выразило протест. В отместку за утренний эпизод Эрнетт не удержался от остроты:

– И кто из нас бесполезный?

Но Нарона его проигнорировала и с отчаянием рухнула на одно колено.

– Мне нет прощения, леди Сайлорс. Я приму любое наказание.

– Да-да, обязательно, но сперва переоденься, а то просту… замараешь едва отполированный пол.

– Поняла, леди Сайлорс, будет исполнено, – отчеканила Нарона. – Но прежде принесу покупки для вас.

– Я и сама могу…

Мечница метеором вылетела за дверь.

– …забрать.

Бамс! – Эрнетт со злостью стукнул по строптивому окну кулаком и спросил, не оборачиваясь:

– Ты что, отправила её в такой ливень? Бессердечная.

– Да я не… – Рей махнула рукой. – Да, отправила. Какие-то претензии?

Аромат жареного мяса и сваренного картофеля вмиг пробудил в ней аппетит. Причём порции хватило бы накормить десять Рей, а то и больше.

– В одиночку мне с этим не справиться.

Пока Эрнетт уплетал за две щеки, а Рей воевала с ним за лучшие куски, Нарона, уже обсушенная, продолжала сокрушаться:

– А ведь вы пытались меня остановить, леди Сайлорс.

Послышалось сдавленное хихиканье.

– Да ничего я не пыталась…

– Моя ошибка не стоит вашей жалости, леди Сайлорс! Вы отдали чёткий приказ, а я, хоть я и вняла ему, посмела ослушаться. Впредь подобного не повторится.

Смех Эрнетта перешёл в заливистый хохот. «Отправила она, вот умора!» – гигикал он, хватаясь за живот. Рей взирала на его потеху с каменной миной, хотя её чуть подёргивающийся глаз свидетельствовал о возможной нервозности.

Но от той не осталось и воспоминания, когда окно встало на место и в комнату возвратилась нормальная температура. Ключник с важным видом отряхнул ладони.

– Поздравляю, мистер Валлертон, сегодня вы преуспели, – легонько поклонилась Нарона.

– Хах, наконец-то ты это призна… – Эрнетт забавно сморщил нос и оглушительно чихнул.

– Это не к добру, – мрачно предрекла Рей.

На следующий день, в то время как птички весело напевали песенки, а солнышко очищало дороги от луж, хозяин подземного склепа Сифесты лежал в постели с простудой. «И что нам с ним делать?» – читалось в двух устремлённых на него взглядах.

С момента, как Рей сообразила холодный компресс, а Нарона приготовила несложный травяной отвар, дело не сдвинулось с мёртвой точки. Потому как в лечении обе они были ни в зуб ногой.

– Оставьте меня в покое, – простонал ключник и с головой закрылся одеялом.

Вопросительный взгляд Рей: «Сражаться или капитулировать?».

Уверенный взгляд Нароны: «Сам оклемается… то есть подчинимся воле пациента, леди Сайлорс».

Их единодушные взгляды: «На том и порешили».

– И всё-таки, нехорошо больному голодать, – вздохнула Рей на лестнице. – Как-никак, я обязана отблагодарить его за окно.

– Можете положиться на меня, леди Сайлорс, – торжественно заявила Нарона. – Мы поставим мистера Валлертона на ноги.

В результате получасовой рецепт лечебной каши занял у них два часа, кухня превратилась в побоище, а то, что должно было получиться кашей, напоминало скорее клокочущую массу, доставленную прямиком из ада.

– Что-то определённо пошло не так, – нахмурилась Рей.

– Внешние данные блюда не так важны, главное – вкус и питательность, – невозмутимо отчеканила Нарона.

К счастью, не мы участвуем в проверке на эти качества.