Серый градиент. Сумеречье

И третья человекоподобная раса – зверолюды. Как ясно из названия, представители этой расы несут в себе черты и человека, и зверя. Безжалостно используются людьми в качестве рабов на протяжении многих веков (человечество будущего вконец обнаглело?).

Существуют и иные расы. Некоторые не обладают человеческим интеллектом, иные похожи на монстров, а есть и такие, что возникли вследствие мутации.

Не сложно догадаться, что главное преимущество людей перед другими расами – эсенция. Что же это за штуковина такая и с чем ее едят? «Энергия в теле, преобразовывая которую можно воздействовать на материальные объекты» – так ответил на данный вопрос Джебберт, и это верное, но не совсем полное объяснение.

Несмотря на то, что ею, как врожденным и неотъемлемым генетическим свойством, обладает каждый человек, обладание это неодинаково. В человеческом теле протекает две разновидности эсенции. Первая – синерта – связана с жизненными силами. Вторая – саарса – позволяет воздействовать на окружающую материю. Каждый рождается с определенным уровнем саарсы, исчисляемым от одного до девяноста девяти единиц, причем уровень выше девяноста – редкость.

Как правило, дети наследуют уровень саарсы от родителей, однако при разрыве результат непредсказуем. Наследуемый объем саарсы, грубо говоря, определяет силу человека, насколько мощной может быть его эсенция. При этом кроме уровня саарсы генетическим путем передается и эсализация.

Эсализация – это отнесение преобразования эсенции к определенному виду материи. Существует множество категорий эсализации – стихийные, пространственная эсализация, действие которой Рей уже испытала на своем опыте, эсализация давления, опять же проверенная ею лично (пропади пропадом этот Йонсу!), и так далее.

Обычно человек владеет одной категорией, но бывают и исключения. Многократное наследование одной категории эсализации через поколения увеличивает ее мощность, поэтому браки по договоренности популярны среди знатных семейных родов. При этом одна категория эсализации подразделяется на так называемые разветвления или типы.

Само обучение эсенции – замудренный процесс, связанный с развитием манипуляций, высчитыванием формул и закреплением их в памяти, короче, все очень сложно. Этому и обучают в Сифесте, но прежде чем переходить к ней, пару слов о способностях, ключах и Реллуме.

Способности – это силы, не связанные с эсенцией и наследованием. Если эсенция воздействует на материальные объекты, то природа способностей нематериальна. Они оперируют такими категориями, как чувства, мысли, видения различного рода.

Например, Профессор Гронбелл продемонстрировала способность распознания лжи. Для применения способности действует правило трех условий: одно условие связано с самим владельцем способности. Второе условие привязано к вещи или человеку, на которых используется способность. И третье условие имеет отношение к окружению, обстановке применения способности, например, времени или пространству.

Людей, владеющих способностью, называют «способцы», а людей, подпадающих под действие способности – «подсобные». Способцы встречаются крайне редко.

Далее – ключи. Вот уже на протяжении нескольких сотен лет тории собачатся из-за некого ядра. Ядро – это артефакт, ниспосланный Сотворителем в измерение реальности, дабы спасти мир от участи разрушения. Ядро дарует достойному какие-то невероятные силы. Какие конкретно, лидер божеств не счел важным сообщить, зато устроить для достойного проверку, доказывающую всю его достойность, он не забыл – чтобы найти ядро, необходимо собрать пять ключей, которые в совокупности укажут нужные координаты.

Когда информация о ядре и его могущественных силах разлетелась по округе, между ториями началась знатная потасовка. В конце концов дело чуть не дошло до второго Катаклизма, и Совет торий – орган по решению крупномасштабных проблем – решил поделить ключи между ториями, в общем, чтобы никому обидно не было. На данный момент ситуация с ключами не изменилась, но волнует это лишь Реллум и Фидем.

Итак, Реллум принято считать торией военного уклада, однако это не означает, что все здесь маршируют, живут в казармах и ежедневно рубятся в сражениях. Часть населения, участвующая в военных действиях против Фидема и демонитов, а также охраняющая безопасность тории в целом, служит в Легионате.

Служащие в Легионате эсенты подразделяются на три ранга: эсенты ранга «А» – самые сильные, могут возглавлять отряды, стать командующим или маршалом, ранга «Б» – рядовые солдаты и гвардейцы, и ранга «Г» – подручные – рабочие низшей категории, выполняющие самую нудную и мелкую работу. Иерархия Легионата выглядит примерно так: подручные; солдаты; капралы – возглавляют отряды солдат; генералы – возглавляют группы отрядов.

Лично императору служат гвардейцы, также относящиеся к Легионату. Гвардейцы подразделяются на три гвард-группы: Альфа, Бетта, Гамма. Лидерами гвард-групп выступают командующие, которые, как и вообще весь Легионат, подчиняются командиру. Особняком стоят маршалы – эсенты А-ранга, признанные сильнейшими. Они обязаны исполнять приказы лишь императора, то есть сами себе начальники.

Власть в Реллуме можно представить так: император и члены имперской семьи – на вершине. В координировании императора – гвардейцы и личный отряд продвинутых бойцов – карателей. Затем идут два главных органа власти: состоящий из специальных чиновников – магистров – Магистрат, ведающий всем, кроме войны, во главе которого стоит канцлер, и Легионат во главе с командиром – в его юрисдикции вся военная сфера.

Сам Реллум делится на две части – верхнюю и нижнюю зоны. Название второй зоны имеет буквальный смысл – она действительно находится под землей. Ее жители не могут обучаться эсенции и даже свободно посещать верхнюю часть. Их права намного более ограниченны по сравнению с верхними жильцами.

Наверху дискриминация не так заметна, но есть и свои статусные деления. Так, поступающие в Сифесту в зависимости от своего уровня саарсы делятся на три класса – А, Б, Г, по аналогии с воинскими рангами. Высшие слои общества – знатные семейные роды. Низшие – рабы. Рабство по закону Реллума разрешено лишь в отношении арконов, кхумов и зверолюдов.

Как ни странно, в верхней зоне эсенция практически не используется, точнее говоря, ее используют по большей части военные эсенты. Однако и для них нет полной свободы.

Теперь об артефактах – это предметы, материалы, вещества, в которых отпечаталась эсенция. Эсенция – весьма сложная по структуре энергия. При определенных обстоятельствах она может проявляться необычным образом. Одно из таких проявлений – «отпечаток», когда эсенция как бы проникает в материю, наделяя ее уникальными свойствами.

Еще одна не менее важная тема – воскресшая флора и фауна будущего (точнее, теперь уже настоящего). Как оказалось, множество существовавших до Биоцида животных и растений вновь населяло планету. Помимо того, появились новые виды – как естественно, так и противоестественно.

Славно повеселились Советники Сайлорс, ничего не скажешь! Как они умудрились превратить мир в какое-то гребаное фэнтези?!

Ответа на этот вопрос Рей так и не нашла и вместо этого решила заняться изучением насущного, ведь вскоре ей предстояло окунуться в академический мир самого известного образовательного учреждения Реллума. Сифеста во многом отличалась от новеррского Гнозиса, а история ее зарождения походила на очередную сказку.

Согласно ей, однажды божество созидания влюбилось в человека. Одолеваемое страстными чувствами, не находило оно себе покоя и однажды отважилось навестить свою возлюбленную. Однако та, будучи заинтересованной лишь в книгах, не особо обрадовалась и велела почитателю убираться восвояси.

И принялось тогда божество добиваться расположения смертной, но ничто не трогало ее ледяное сердце. Вконец отчаявшись, спросило божество у своей ненаглядной, чего она желает. «Хочу узнать все истины этого мира» – прозвучало в ответ. Не в состоянии рассуждать здраво, подчиненный Сотворителя, пропустив все бюрократические процедуры, создал священный цветок с миллионом лепестков, каждый из которых хранил, как и просила «скромная» девушка, все истины мира.

Но цели своей божество так и не достигло. Заполучив в руки источник бесценных знаний, стала творить человеческая особа всякие нехорошие дела. Наблюдая за ее злодеяниями, божество наконец пришло в себя. Разрываемое стыдом и виной, оно решило исправить свою ошибку, и, состряпав второй экземпляр, передало его более достойному индивиду с просьбой усмирить разбушевавшуюся девицу.

Звали того индивида Сифестиан Логбертери. Человек этот и так обладал зашкаливающим IQ, и к тому же был мудр не по годам и благороден до мозга костей. Без труда разобравшись с лиходейкой, герой уничтожил первую модель, а затем построил собственную академию. Впоследствии учреждение окрестили в честь его основателя – Сифестой, которая вот уже многие годы остается верной своему главному кредо.

– «В руках недостойных знание – беды и зло, в руках достойных – мир и благоденствие». Эта фраза, принадлежащая Сифестиану Логбертери, является неизменным девизом главной академии Реллума. Цветок всезнания превратился в символ Сифесты, день ото дня напоминая всем жаждущим просвещения, какова настоящая ценность познания. Местонахождение самого цветка остается загадкой. Сотни и тысячи умов блуждают по всему свету в поисках дара божества, надеясь вкусить истины этого мира».

Прочитав это вслух, Рей захлопнула книгу в растерянных чувствах. Ей кажется, или люди из будущего пугают даже больше, чем ее сограждане?

Глава 3.2. Черное и белое

И снова Рей не могла понять, куда ее занесла нелегкая. Чуть позже она осознала, что это место из того самого «живого сна». Однако что-то изменилось. Серое пространство превратилось в просторный зал, а тьма уменьшилась в размерах, но при этом стала более плотной.

Обойдя темную массу со всех сторон, Рей подняла руку и медленно протянула ее вперед. Когда между пальцами и неподвижной тьмой оставался какой-то миллиметр, та шевельнулась, но внезапно все пропало. Рассветные лучи озаряли уже привычный потолок с ромбовидными узорами.

И снова это место… Название ему, что ли, придумать?

Какое-то время Рей всерьез ломала голову над тем, как назвать возможно несуществующий серый зал из «живого сна».

– Пускай будет «Сумеречье», вроде неплохо звучит. Знать бы только, что это за Сумеречье, и реально ли оно, или это фантазии моего больного рассудка…

Решив поискать информацию в книгах, Рей наконец оторвала себя от теплой постели. На выходе из комнаты ее как всегда встретила девушка в черном, моментально изобразившая учтивый поклон.

– С добрым утром, леди Сайлорс.

– Утречка.

В столовой мужчина с взлохмаченными волосами цвета соломы уплетал запеканку. При виде Рей он безрадостно скривился. Что ж, неудивительно – обязанности по готовке лежали именно на нем.

– Пожрать спокойно не дают.

Рей молча закатила глаза и уселась на скамью в соседнем ряду. Когда перед ней положили очередную по счету запеканку, она точно так же безрадостно скривилась.

– Слушай, у меня вопрос.

– Чего тебе?

– Ты кроме запеканки ничего готовить не умеешь? Каждый день одно и то же.

– Здесь тебе не ресторан, а я не шеф-повар, – огрызнулся Эрнетт.

– Да, не похож, – спокойно согласилась Рей, хваля его за должную самооценку.

Такая бесстрастная реакция, как и обычно, вывела ключника из себя.

– И сколько раз повторять, обращайся ко мне на «вы».

Но Рей прикинулась, что пропустила мимо ушей, и покивала с оценивающим видом.

– В прическе все дело, в прическе. Она тебя не облагораживает. Попробуй причесаться, должно помочь.

Очевидно не прельстившись советом, Эрнетт раздраженно фыркнул, а Рей уткнулась в тарелку и отдала должное приправам и специям, разбавлявшим однообразное меню. Слава приправам! Слава специям! Воздвигнуть им памятник!

Запеканный маньяк, к счастью (для себя), этого не услышал и ленивато поинтересовался:

– Что, Нарона наконец заказанный плащ принесла?

– Как видишь, – кивнула Рей. – Что, завидно?

Темно-шоколадные глаза без интереса оглядели алое пальто свободного кроя с капюшоном.

– Не знаю, по мне так слишком не женственно, – пробурчал Эрнетт.

Не заинтересованная его мнением, Рей в который раз залюбовалась своим первым в жизни не серым нарядом.

– Недоступный красный цвет, как долго я тебя ждала! Я теперь прямо как Квартлер…

Только ощутив на себе бурящий взгляд, она поняла, что прокололась.

– Обучение начнется через три дня, а ты еще допускаешь глупые ошибки, – ворчливо заметил Эрнетт. – Будь внимательнее.

Вот ведь, нашли кого посвятить в мои тайны, сварливого пьяницу! Где ты, логика?

– Да, да. Просто фидемские изверги так надо мной измывались, что до сих пор в голове каша. Сама себя иногда не понимаю.

– У тебя потеря памяти, а не рассудка.

– Одно другому не мешает, – задумчиво протянула Рей.

К ее странным комментариям работник Академии уже привык, поэтому не придал значения.

– Я бы на твоем месте сбавил спесь. Здесь с тобой церемониться не будут.

– Если сбавлю спесь, меня точно сожрут. Беженку с враждебной территории явно не с распростертыми объятиями встретят.

На это Эрнетт не нашел, чем возразить.

– Не доставляй Императору проблем.

– Это уже не от меня зависит, благодарю за пищу, – монотонно пробубнила Рей и спешно ретировалась.

Ключник, тяжело вздохнув ей вслед, сразу же загремел кухонными ящиками в поисках спиртного.

Прогуливаясь по окрестностям второго этажа, Рей затормозила у застекленного стеллажа, где были выставлены золотые кубки, грамоты и портреты отличившихся учеников. Под одним из таких портретов, украшенным лентами, на медной табличке значилось: «Лучший выпускник Сифесты, гордость Академии – Джереон Лагналирос». Судя по количеству наград, теснившихся на полках, брат Джебберта талантами не обделен.

Даже члены имперской семьи обучаются в Сифесте? Тогда, получается, и Джебберт тоже?

Уже в библиотеке Рей вспомнила, что так и не разобралась в семейном древе имперского рода. Побродив по круговым лабиринтам книжных рядов, она наконец отыскала подходящий раздел и взвалила на себя гору книг.

Итак, как уже известно, современный император Реллума – Клодет Лагналирос. Династия Лагналирос правит уже не одно поколение. Поскольку практически все в этом роду владели эсализацией огня, ее в народе кличут императорской.

Предыдущего главу Реллума – отца теперешнего – звали Таорон Лагналирос. Этот Император снискал неоднозначную славу. Одни считали его жестоким тираном, другие уважали и вместо жестокости видели железную волю. Таорон принимал суровые меры по отношению к иноземным врагам, преступникам и жителям нижней зоны. При нем же военные силы Реллума достигли небывалого могущества, снизился уровень преступности, а правительственные круга стали как никогда сплоченными. Единственной слабостью правителя была его жена – Аластра Лагналирос.

Потомство Таорона и Аластры составляет четверо имен – Октиан, Уиллард, Клодет и Норинда. Старшего уже двадцать лет как нет в живых. Будучи несогласным с существовавшей политикой, он возглавил восстание из жильцов подземной зоны и рабов, собираясь создать собственную независимую торию, но был побежден и казнен лично отцом. Из семейств остальных наследников строится нынешняя ветвь имперской семьи.

При смене власти в Реллуме действует правило – престол занимает сильнейший. Когда умер Таорон, кандидатуру Клодета Лагналироса, обладавшего наибольшим уровнем саарсы и довольно благородным нравом, как следующего главу тории никто не оспорил.

После нескольких лет правления он начал принимать законы, смягчающие положение преступников и рабов. Многие считали, что Клодет действовал не без влияния своей супруги – Анжель Лагналирос, которую боготворили за ангельски милосердный характер. Однако после родов любимица народа ослабела здоровьем и скончалась.

Для безутешного вдовца потеря стала страшным ударом. Под давлением чиновников он вновь женился. Мать Джебберта – Зарсию Лагналирос – невзлюбили из-за пристрастия к запретному виду эсенции. По прошествии нескольких лет Клодет провозгласил о проведении грандиозной реформы, которая возмутила все слои населения.

Но его планы так и не сбылись. В день, предшествующий дате исполнения имперского указа, день годовщины смерти Анжель, произошло убийство Зарсии. Зловещая ирония судьбы. Окончательно сломленный духом Император отложил реформирование на неопределенный срок, который длится по сей день.

Теперь понятно, почему он такой апатичный, с такой-то биографией.

Как ни странно, подробностей о смерти второй жены Клодета Рей так и не отыскала. Зато противоречивых статей о ее личных качествах – пруд пруди. И в основном все негативные. Лишь один известный член профессорских кругов пошел против толпы.

– «Людям свойственно делить все вещи на черное зло и белое добро. Обратная эсенция – крайне сложное и неизученное явление, но ее без лишних колебаний занесли в категорию зла. Туда же попадает любой, кто смеет сомневаться в признанных установках. Любой, кто желает открыть истину, кто осмеливается задавать вопросы. Зарсиа Лагналирос стала жертвой человеческих стереотипов и предрассудков. Демоница, злодейка, поклоняющаяся проклятой эсенции – так говорит весь Реллум. Однако, по моему мнению, если женщина, обладающая выдающимся умом и твердыми убеждениями, является злодейкой, зло не кажется уже таким злым. Злодейка, не сотворившая злодеяний – в какую же категорию нравственности она входит, белую или черную?». Как прозаично.

Посмотрев на имя автора провокационной статьи, Рей присвистнула. «Профессор Делисса Гронбелл» – гласила подпись в конце публикации.

Продолжая об имперском роде, помимо трех главных наследников в Имперуме проживает сестра Таорона и ее муж, а также семейство Форфентрол, кровно связанное с Анжель Лагналирос.

При взгляде на портрет Реннета Форфентрола Рей захлопнула многотомный журнал так резко, что со стола попадали книги.

– Как раздражает.

Глава 3.3. Будь настороже

Следующим утром трапезу из запеканок разделили общим сбором. За столом висело молчание, прерываемое звоном ножей и вилок. Устав от «веселенькой» атмосферы, Рей ненавязчиво спросила:

– Нарона, как думаешь, ты бы смогла уделать Эрнетта в кулинарном поединке?

Эрнетт удрученно вздохнул с видом «как же она меня достала». Нарона, всерьез призадумавшись, невозмутимо ответила:

– Сомневаюсь, леди Сайлорс. Мои познания в кулинарии весьма ограниченны.

– Ясненько, – кивнула Рей и стремительно переключилась. – Эй, Эрнетт, к тебе у меня тоже есть вопрос.

Явно ожидая подвоха (вполне обоснованно), Эрнетт с подозрением прищурился.

– Если опять про мою готовку…

– Нет-нет, я о другом. Вчера, изучая членов имперской семьи, мне показалось странным, что об убийстве Зарсии Лагналирос сведений ноль и даже меньше. Это запретная тема?

Мужской лик внезапно исказился, будто от боли. Рука, держащая вилку, повисла в воздухе. Эрнетт замер, уставившись в одну точку, но это продлилось недолго. Очнувшись, он пробурчал:

– Понятия не имею. Я тебе не справочник.

«Не шеф-повар, не справочник, никакого от тебя толку» – хотела подколоть Рей, но благоразумно промолчала. Непробиваемая Нарона, однако, не прониклась болезненной реакцией ключника и пропечатала без капли жалости:

– Что за бесполезный человек.

Не изменяя своему распорядку, Рей весь день проторчала в библиотеке. От чтения научных трактатов об эсенции ее отвлек шум. Как оказалось, шумел барабанящий по стеклу ливень. Погода снаружи разошлась не на шутку – в сумеречном небе громоздились тучи, а ветки деревьев гнуло под сносящими ураганными порывами.

Обычно, как только начинался дождь, Рей выбегала из стен Академии и кружилась, подставляя лицо под освежающие капли. В Новерре из-за барьера погодные условия были статично-неизменными, вот она и наверстывала упущенное. Но сейчас дождик уж чересчур освежал.

Увлеченно наблюдая за водными кляксами, растекающимися по стеклянной глади, Рей не заметила, как за ней точно так же пристально наблюдают.

– Леди Сайлорс, вы пропустили свой обед.

В этот же момент прогремел раскат грома. У Рей, подпрыгнувшей на месте, сердце тоже подпрыгнуло, чуть не выскочив из тела.

– Елки моталки!

Преисполненная раскаяния Нарона, у которой получалось пугать против своей воли (врожденный талант, не иначе), опустилась в извиняющемся поклоне.

– Прошу прощения, леди Сайлорс.

– Да ничего.

По немигающему взору, где застыл немой знак вопроса, Рей уловила намек.

– А, обед. Его запеканки в меня больше не лезут, желудок занес это блюдо в черный список…, – из нее невольно вырвался мечтательный вздох. – Эх, мяса бы с картошечкой.

Пепельные глаза мгновенно просияли решительным огоньком.

– Поняла, – отчеканила Нарона. – Будет исполнено.

– Нет, подожди, я это не всерьез, я же просто…

Но мечницы уже и след простыл.

– Пошутила.

И куда эту ненормальную понесло на ночь глядя, еще и в ливень? Неужели так хочет втереться ко мне в доверие?

Возвращаться к книгам Рей как-то совсем не хотелось. Бросив унылый взгляд на бешеные пляски непогоды, она поплелась в свою комнату.

Там поджидал сюрприз – окно было открыто настежь. Гонимое ветром, оно то захлопывалось, то растворялось, и так туда-обратно. От прежнего тепла не осталось ни градуса.

– Блеск.

После безуспешной схватки с непослушной оконной створкой стало предельно ясно – что-то там сломалось.

– Закрывайся уже, – велела Рей и изо всех сил надавила руками.

Будто насмехаясь над ее бесполезными потугами, мощный воздушный шквал набросился на стекло. Последующие события развернулись стремительно – задетая фарфоровая ваза слетела с полки, а Рей поскользнулась о мокрый пол и, исполнив эпичное сальто, спланировала вниз. Ее локоть пронзила острая боль. В этот же момент щелкнула дверная ручка.

– Что стряслось?! – проорал Эрнетт, забегая внутрь.

– Сам не видишь? Развлекаюсь тут, вон осколки в себя втыкаю.

Не вникнувший в иронию ключник изумленно вытаращился. Рей закатила глаза.

– Что, два плюс два сложить не можешь? Окно не закрывалось, ваза не устояла, я навернулась и – привет, осколок.

– Тц, – укоризненно нахмурился Эрнетт. – Одни проблемы от тебя.

Когда инородный предмет с силой выдернули, из рваной трещины хлынула кровь. Не изменившись в лице, Рей с пугающим любопытством наблюдала, как пол заливает бордовая жидкость.

– Оу, не ожидала.

Зрелище ввергло бедного Эрнетта в шок.

– Ты чего творишь?! Совсем ненормальная?!

– А что, мне его там надо было оставить? – не то в шутку, не то всерьез удивилась Рей. – Думаю, так было бы неудобно, я эту руку под подушку подкладываю.

Вцепившись в нее железной хваткой, Эрнетт внимательно осмотрел порез, после чего скомандовал непреклонным тоном:

– Пошли ко мне, нужно продезинфицировать.

Навещать склеп ключника Рей не особо горела желанием, однако тот, не поддавшись воздействию внешних факторов ненастья, вроде завываний шторма или ударов ливневых снарядов, теперь даже казался уютным.

Пока Рей ждала, усевшись на кривом стуле, скрипевшем от малейших движений, Эрнетт, извергая проклятия, рылся в шкафу.

– Вот демона отродье, где эта гребаная аптечка?!

Спустя пару минут он с победоносным «Ага!» вытащил белую коробку-чемоданчик. Рей скривилась, когда к рассеченному месту приложили смоченную вату.

– Что, больно? – спросил Эрнетт, отмечая про себя: «Мне за это даже не доплатят!».

– Нет, приятно! Просто непередаваемые ощущения, может, на себе испытаешь? Там еще куча осколков валяется, бери – не хочу.

На это Эрнетт, обычно никогда не пропускающий колкости в свой адрес, отреагировал невероятным образом – выдохнул с облегчением! – и аккуратно возобновил обработку дезинфицирующим средством.

– Хорошо. А то я подумал, что ты боли не чувствуешь от шока.

«Заболел? Климатические сбои повлияли? Чудеса?» – так и не определив, что из этого толкнуло Эрнетта на заботу, Рей ядовито съязвила:

– Меня пробрало, можешь не волноваться.

Какое-то время они молчали, погрузившись в свои мысли.

– Вот не могла еще день подождать, прежде чем калечиться? – проворчал вдруг Эрнетт, доставая бинт. – Тогда Доктор Блавейт тебя бы мигом подлатала, и царапины бы не осталось.

– Эсализация восстановления? – предположила Рей.

– В точку. Смотрю, ты уже освоилась?

– Что ж, светскую беседу теперь сумею поддержать.

Как-то странно замявшись, Эрнетт с напускной небрежностью проговорил:

– Я не о том. Как ты, ну, в целом?

– В целом, на данный момент я чувствую себя не особо целой, – отшутилась Рей, но, заметив беспокойство ключника, добавила уже серьезно. – Ну, как сказать. Иногда сомневаюсь, что все происходит на самом деле. «А вдруг это созданный каким-нибудь аппаратом воображаемый мир, навязанный моему сознанию?» – даже такие бредовые мысли порой лезут в голову. Да уж, недалеко от сумасшествия, еще и эти живые сны…