Полная версия
Серый градиент. Сумеречье
Уже его не слушая, Рей неуверенно покосилась на Джебберта. В прошлый раз он ей не поверил, а сейчас и подавно сочтёт сумасшедшей…
– Тобби, Джебберт, – вдруг щёлкнул пальцами Отис, – прогуляйтесь-ка в столовую, пока все лучшие блюда не разобрали.
– Ты вроде как и сам идти в состоянии, – прищурился Джебберт.
– Тебе что, трудно для Рей и такую малость сделать? – поцокал языком Отис. – Не водись с этим эгоистом, Рей.
Провокация подействовала на Джебберта на удивление эффективно, он со зловещей миной кивнул Тоббиану. Мило помахав им вдогонку, Отис расплылся в лисьей улыбке.
– Итак, позволишь мне начать?
По спине Рей невольно проплясали мурашки. Судя по увиденному, этот парень достаточно прозорлив, чтобы отличить истину от лжи. Любое неосторожное слово, и её маска грозит быть сорванной!
– Поведай же мне, как вы познакомились с Джеббертом?
…Всего-то?
Когда наступил черёд Отиса выполнить свою часть сделки, его довольную физиономию омрачила глубокая задумчивость, он надолго замолчал.
– К сожалению, ничего конкретного на ум не приходит. Но! Слыхал я как-то рассказ, похожий на твой, в нём упоминалось об одной мелкой шаманке с улицы Грёз. Она недорого берёт, ещё и на будущее тебе погадает.
«Только не снова!» – чуть не закричала Рей, но вовремя включила по тормозам.
– Приму к сведению.
– Что именно?
На Рей обрушился пристальный взгляд ультрамариновых глаз. Тоббиан понял, что помощи не дождаться, и сам расставил тарелки с подносов.
– О чём вы говорили? – не унимался Джебберт.
Отис театрально схватился за лоб.
– Не гневайтесь, Ваше Высочество, но мой язык вам не развязать. Увы и ах – и Сотворителю всевышнему я тайн своих не выдам!
– Очень жаль. Как и то, что тебе приходится изворачиваться ради крохи правды. Со мной Рей и задаром всеми секретами делится.
– Какой ты злюка, Джебберт! Знаешь же, что ранит меня сильнее прочего!
В десятой комнате женского общежития все, кроме Рей, уже облюбовали себе ночлег. Девушка с приторно дружелюбной улыбкой на губах тут же подскочила с кровати.
– Бертина Марклем. Все зовут меня Берти. Приятно познакомиться!
Коротышка с безэмоциональным выражением поприветствовала Рей жестом мира и опять уткнулась в книгу.
– Это Пеона Джосслин, она немного странная, – доверительным тоном шепнула Сиера и добавила громче: – Я так рада, что нас поселили вместе, будет здорово!
Измотанная Рей завалилась на свободное ложе и отвернулась к стене. Кто бы знал, что общение с людьми утомительнее скучных лекций в Гнозисе!
Впору засомневаться, плох ли изгойский образ жизни.
Акт 3.5. Хорошо, что нам это не грозит
Шорх-шорх…
Рей перевернулась на другой бок.
Шорх-шорх-шорх…
– Чем ты занимаешься?
Застигнутая врасплох, Сиера подпрыгнула на кровати, а следом за ней и бумаги взлетели в воздух. Сонный взгляд Рей опустился на исписанный черновик.
– Извини, пожалуйста, что разбудила. Мне очень нужно подготовиться к военной тактике, но она такая сложная…
Тяжёлый вздох.
– Ладно, так и быть. Я подсоблю с заданиями, а с тебя – блинчик на завтрак, как обычно.
Сиера Озалиос – старательная, скромная девочка с чрезмерной добродетелью, но по природе своей не сведущая в стратегических премудростях.
– О чём болтаете? – догнал их в коридоре Ларк.
– Рей объясняет мне, как решить задачу про пленных.
– Задачу? Нам что-то задавали?
Да, Ларк Тронбтанн предпочитает радоваться жизни, игнорируя некоторые нерадостные явления. Такие, как учёба, в частности.
– Мне-то не впервой, но, Сиера, на тебя это не похоже. Что-то случилось?
– Бертина с ней случилась, – закатила глаза Рей. – Нашла себе безотказную рабыню и пользуется ею в своё удовольствие.
– Но у неё разболелся живот, как я могла отказать? – в оправдание пролепетала Сиера.
– Стоит нашей старосте мизинцем пошевелить, и она уже при смерти. Боюсь представить, что с ней будет на линии огня.
Столовая гудела под звоном посуды и весёлым гомоном. Лишь за одним столом завтракали в полном одиночестве.
– Пеона, доброе утро! – присела Сиера. – У нас сегодня запеканка с творогом?
Пеона ответила ей зловеще медленным кивком.
– Ай-яй!! – разразился визг. – Я такая неуклюжая!
Из стакана упали последние капли морса. Рей с каменной миной протёрла пятно салфетками, но оно намертво впиталось в кончик рукава.
– С этим не поспоришь. Прицел у тебя никудышный, ещё бы чуть-чуть – и промахнулась.
С виска худощавой студентки скатился пот, убегая, она снова выронила поднос – на этот раз ненамеренно. Поджидавшая её приятельница нервно поправила бант и отвернулась, будто ничего не видела. Главная же зачинщица спектакля пялилась на Рей с нескрываемым разочарованием.
Филлисе Эйрквейн, звезда академии и неписаная красавица. Её роскошная шевелюра вызывала зависть у девушек, чары лиловых глаз пленили молодых людей, а знатная родословная обеспечивала благосклонность в обществе.
Единственное тёмное пятно на этой идеальной картине – беда с головой. Ведь только больная голова могла навоображать любовный треугольник там, где этим и не пахло.
– И не надоело им тебя весь месяц донимать?.. – Ларк испуганно осёкся, когда Рей вонзила нож в блин.
– Филлисе Эйрквейн, я делала тебе скидку из жалости, но ты посмела покуситься на мой драгоценный плащ. Теперь пощады не жди!
– И грянул гром, – отстранённым тоном изрекла Пеона.
Ларк и Сиера дружно сглотнули.
– Всем заткнуться.
И до этого скупой на звуки кабинет погрузился в гробовую тишину: кто-то и шелохнуться не отваживался, а совсем слабые духом дышали через раз. Профессор Румус Гиммельв подавлял одним своим присутствием, что в принципе не располагало к разговору.
– И откуда вас, тупиц эдаких, понабрали, – простонал преподаватель, опросив половину. – Сайлорс, хоть ты не разочаруй.
Как ни удивительно, но Рей входила в узкий круг фаворитов, коих профессор Гиммельв терпел настолько, чтобы не отпускать оскорблений, как завуалированных, так и открыто грубых.
– Годный ответ, Сайлорс. Так, посмотрим, дальше у нас по списку…
С первого ряда взмыла рука.
– Да, что у тебя, Лагналирос?
– Позвольте выразить своё мнение, профессор!
Профессор Гиммельв нехотя дал добро.
– Решение Рей Сайлорс оставить пленных противоречит нормам воинской чести и морали. Кроме того, потеря боевых единиц нанесёт урон боеспособности отряда. Следовательно, генерал должен провести спасательную операцию!
– Что скажешь на это, Сайлорс? – испытывающе поглядел на Рей профессор Гиммельв.
– Согласно условиям задачи, генерал получил послание от вражеского военачальника о захвате трёх пленных, но точных подтверждений тому нет. Члены Чёрного ордена славятся своими ловушками, переть напролом в их логово – безрассудство.
– Как тебе не стыдно заявлять такое? – выпалила было Макиса, но, опомнившись, продолжила спокойнее: – Хорошо, что же ты тогда предлагаешь делать?
Рей задумалась.
– Для начала – отправить на разведку эссента с пространственной или маскирующей эссализацией. Затем, исходя из местности и численности врага, разработать план спасения выживших. Но если все трое уже мертвы, придётся отступить.
– Отступить без боя и тем самым обесценить отвагу погибших при исполнении долга доблестных легионеров?
– Смерть и потери – неизбежный результат любой войны. Как и вынужденные жертвы вопреки чести и морали.
– Неправда! Ты…
– Так, довольно, – пресёк спор профессор Гиммельв. – Лагналирос, твои слова не лишены смысла, но им недостаёт практичности. На войне свои порядки, и радужным фантазиям там места нет, – покосившись на Рей, учитель едва заметно кивнул. – Тебе, Сайлорс, за ответ – десять баллов. Все свободны.
Кто-то зашептался, считая высокую оценку несправедливой.
– И кстати, – добавил профессор Гиммельв на пороге, – не советую расслабляться, ибо на проверочной контрольной никому не поздоровится, в особенности это касается Тронбтанна.
По коридору Ларк шёл с непривычно серьёзным лицом. Наконец к нему вернулась беспечная улыбка.
– Девчонки, я знаю, что нам делать! Запасёмся удачей на Мосту перемен!
Сиера с воодушевлением поддержала идею, и одной Рей было невдомёк, о каком мосте идёт речь и откуда на нём взяться удаче.
– Этот мост с улицы Грёз, говорят, он творит чудеса, – пояснил Ларк.
Как-то знакомо звучит… А, точно! Гадалка из будущего, версия 02!
В предвкушении семинара, объединяющего классы разных рангов, многие парни были не на шутку возбуждены.
– И чего они всполошились? – недоумевал Ларк, не заражённый лихорадкой любви.
– Профессор Карберг очень красивая! – восхитилась Сиера.
– Она – муза для развратных мужских душонок! – повернулась к ним с передней парты Шеррил Чарстонли, строгая во внешности, но озорная по нраву.
– Ну, не знаю, – с сомнением протянул Ларк. – По-моему, Сиера в тысячу раз лучше, – спустя миг он изменился в лице. – Я это вслух сказал?
Шеррил красноречиво присвистнула. Сиера зарделась и забормотала что-то невнятное.
– Здравствуйте, мои дорогие, – томно поздоровалась Калиша Карберг. – В связи с предстоящей неделей проверочных контрольных попрошу вас быть внимательнее, проваливших ожидают специальные дополнительные занятия.
– Я был бы не против таких занятий, – прошептал Лаферт Канкроп – главный ценитель прекрасного пола.
Профессор Карберг бросила на него неоднозначный взгляд, но промолчала. Настал черёд зачитывания докладов по известным в истории личностям. Зевки не прекращались, пока за трибуну не встала Макиса.
– В Реллуме не найдётся человека, не знающего имени Барула Сигматилиона. Его правление знаменуется яркими реформами и смелыми законами, но что важнее, Барул Сигматилион доказал, что император – это не просто красивое звание, наделяющее властью и богатством, а символ ответственности. За свою торию, за жизни всех подданных.
Аудитория воспрянула ото сна, увлечённая выступлением. А вот профессора Карберг больше интересовало своё отражение в зеркале.
– Однажды Реллум сотрясла череда бедствий: массовые убийства, разрушения, освобождение преступников. И виновником всех этих ужасных злодеяний был Айон Фрикс. Под покровительством демонов он обрёл невероятно могущественную силу, уничтожающую живую энергию. В хрониках эта проклятая сила запечатлелась как «нулевая эссенция».
Голос Макисы проникся торжественностью:
– Однако и темнейшую ночь одолеет рассвет нового дня. Император Барул и отряд маршалов после ожесточённого сражения повергли злодея, героически пожертвовав собой. Пройдут годы, века, тысячелетия, но ореол славы этого подвига не померкнет. Надеюсь, вскоре я смогу так же верно служить Реллуму и искоренять зло.
Макиса с вызовом посмотрела на Рей, словно та и была воплощением того самого зла, которое она с таким рвением собиралась искоренять.
– Возвращаясь к реформам…
Семинар закончился, а Рей всё ещё находилась под впечатлением от доклада Макисы.
– Хорошо, что его победили, но какой ценой, – трагично вздохнула Сиера.
– Да уж, хорошо, – поддакнул Ларк. – Хорошо, что этот псих бедокурил до нашего рождения. Представьте, какая бы была морока!
Все трое переглянулись и подумали: «Хорошо, что нам это не грозит, а мёртвые не восстают из могилы».
– Так, давайте повторим всё заново, для особо недалёких, – устало потёр переносицу профессор Поларис.
На него таращились десятки безжизненных глаз, давно потерявших смысл в происходящем.
– Активация эссенцного потока требует вычисление ИЭГ – индивидуального эссенцного генотипа. Для этого применяется формула Фраля, где переменные – единичный запас саарсы, константная модульная синерты и производная этих величин и соотношения эссорция атмосферы. Конечный показатель, то есть ИЭГ, отражается в функциональной памяти таким образом, чтобы среагировала эферная память. Освоение каждой манипуляции предполагает соответствующий расчёт, и лишь совместив несколько манипуляций, вы сможете воспроизвести полноценный боевой приём, то бишь эферном. Запомнили?
И вновь Ларк брёл по коридору как в воду опущенный. Но вдруг он воздел руки с отчаянным стоном:
– Теперь нас спасёт только Мост перемен!
Взгляды Рей и Сиеры: «Тебя уже ничего не спасёт, смирись».
Акт 3.6. Око за око
– Ещё не скоро?
В прищуренных глазах, лежащих под рваной чёлкой, кипел азарт.
– Ты сделал, о чём мы договаривались?
– Да-да. Всем главным сплетникам доставлена занятная новость о том, как некая подозрительная блондинка тайком развешивала плакаты. Что дальше?
Подобный тени, Селим Эбернот не вступал в споры и дискуссии лично, но обожал созерцать их со стороны. Лучшего сообщника не найти!
– Дальше? – загадочно улыбнулась Рей. – Нас ждёт весёлое шоу.
Ворвавшаяся в кабинет Галета Фальстер о чём-то горячо зашептала Филлисе на ухо. Та смертельно побледнела.
– Вы должны это увидеть! – крикнул с порога Лаферт, не на шутку взволнованный.
Вся академия собралась у доски объявлений, где среди монотонных учебных материалов ярким пятном выделялся огромный плакат, разрисованный сердечками.
«Рей Сайлорс! До сих пор я обманывала окружающих, и себя, в том числе. Более того, вовлекла в свою ложь дражайших подруг, вынужденных из любви ко мне идти наперекор совести, всячески тебе досаждая. Но настал момент признать истину и произнести с трепетом хранимые слова…
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
И пряча смущение за холодной маской ненависти, надеюсь на взаимность.
– Филлисе Эйрквейн —
Постскриптум: Ту брошь я хотела подарить тебе, но сделала это неловко, прости».
Сенсация подняла кабинет А-ранговых первогодок на уши.
– Неужели это правда?
– Так почерк же один в один. А он не из простых, витиеватый.
– Я знала, что Рей не крала любимую брошь Филлисе!
– Получается, Галета с Лексимой специально её обвинили?
– Вот почему Филлисе сказала Рей, что брошь ей больше не нужна!
– Не зря слухи о её ориентации в последнее время были так популярны…
– Эй, а разве их не Дельфия распустила?
Разгневанной Филлисе не давали и слова вставить. Не вынеся унижения, она под улюлюканья масс вытащила Рей в коридор, подальше от любопытных глаз и ушей.
– Что ты натворила, сучка!
– Эй, полегче, мы ещё не в таких отношениях.
– Ты!!!
Рей наконец в открытую рассмеялась.
– Логично ожидать ответного удара, беспорядочно атакуя противника. Око за око, репутация за плащ. Что тебя не устраивает?
– Я расскажу преподавателям! Профессора Гронбелл тебе не перехитрить!
– Давай, вперёд. Если ей есть дело до глупых розыгрышей, то и рассказом о твоих нелепых надоедливых шалостях она наверняка заинтересуется.
– Я… я тоже напишу от твоего имени признание! Так же прилюдно тебя опозорю!
– Прекрасно, тогда в нашу любовь уверуют и скептики! Жду с нетерпением.
Уже задыхаясь от бессилия, Филлисе грозно выпалила:
– Я единственная, кто заслуживает быть подле Джебберта! Ты его не получишь!
– И не рассчитывала, в отличие от твоей истинной соперницы, чьи шансы теперь возросли в сто крат. Дельфия передаёт тебе привет, кстати.
– Что?!
– Извини! – внезапно поклонилась Рей. – Я не могу принять твои чувства!
– Что? – повторила Филлисе в недоумении.
Она запоздало поняла, что её спину обжигали десятки горящих взоров, заставших аккурат последний эпизод.
– Это было не то, что вы подумали!!
У кабинета суетливо ходили взад-вперёд Сиера, с печалью на лице, и Ларк, помятый как после боя.
– Филлисе убьёт нас, если узнает, из-за кого набежала толпа!
– Слишком жестоко мы с ней обошлись…
– Не убьёт, и нет, не слишком, а в самый раз, – похлопала их по плечам Рей.
Пожар страстей не утихал, и на занятии по неольскому языку говору преподавательницы аккомпанировали бурные перешёптывания.
– Вы чего такие возбужденные? Случилось чего?
В голосе Призанты Страбдом не слышалось и тени раздражения. Эта мудрая женщина с морщинистым добрым лицом опекала даже самые пропащие души.
– Понимаете, профессор, у нас в классе завёлся паразит, – прогнусавила Лексима Хоммерсол. – Из Фидема занесло.
Возобновившийся гам пресёк громкий хлопок от закрывшегося учебника. Реминий Норлинг, несмотря на интерес к психологии, был равнодушен к мыльным операм.
– Прекращайте уже эти любовные игры.
– Заткнись! – рявкнула на него Филлисе.
– Ох-ох-ох, вот она, молодость, – тепло улыбнулась профессор Страбдом. – В вашем возрасте это нормально, но не забывайте, что когда-нибудь вам, возможно, придётся воевать плечом к плечу, нести ответственность за жизни товарищей по оружию.
– Ну, до войны нам ещё как до луны, – махнул рукой Лаферт.
– Считайте, что вы на войне!
В тренировочном зале выстроившихся в ряд подростков с суровой миной оглядывал мускулистый мужчина. Вокруг лежали маты и разнообразный спортивный инвентарь.
– Не воображайте, что раз вам, задохликам, не доверяют оружие, вы можете маяться хренью! В Сифесте рождаются солдаты, а неженок прут под зад!
Прокатились ропот и раздосадованные вздохи.
– Есть недовольные? – с вызовом прогремел учитель.
– Никак нет!!
– Отлично, тогда напоминаю – сегодня у вас спарринг. Оппонента выбирайте сами, но халтурщики схлопочут сто штрафных кругов.
Таково любимое наказание тренера Хупперга Гельтмена, из-за которого академия, внушающая ужас своими размерами, снилась студентам в ночных кошмарах.
Пока Сиера и Ларк радовались возможности побыть вдвоём (да уж, ситуация идеальна для флирта!), Рей осматривалась в поисках подходящего партнёра. Но в итоге ей не то что подходящего, вообще ни одного не попалось!
– Реннет Форфентрол… Реннет Форфентрол?
В ответ – молчание. Тренер Гельтмен поднял раздражённый взгляд со списка.
– Прошу прощения, тренер, – наконец отозвался Рен. – Я остался без партнёра.
– Мне что, и с этим надо разбираться? Кто ещё баклуши бил?
Пауза затянулась. Из строя нехотя высунулась рука.
– Сайлорс? Будешь в паре с Форфентролом. Так, дальше у нас…
Последняя фамилия в списке, и спарринг открыл первый поединок: утончённый Лаферт Канкроп против накаченного Коулена Альтфора.
– Альтфор, ты победил, но выложился не на полную из жалости к сопернику, – судил их тренер Гельтмен. – Канкроп, сдаться без боя равносильно дезертирству. Оба – сто кругов!
– Это Рен виноват. Кто бросает напарника, чтобы избить девушку? – бормотал Лаферт, плетущийся к скамейке.
Второй поединок: миловидная Льюэль Ноттери против поджарой Карлис Афридж.
– Ноттери, маникюр – не повод с воплями удирать от противника! Афридж, дружи за пределами этого зала сколько влезет, а здесь каждый сам за себя! Поразмышляйте о моих словах на штрафной пробежке!
Третий поединок: энергичная Айвин Блафрит против святой Макисы Лагналирос.
– Несмотря на превосходство Лагналирос, Блафрит достойно сопротивлялась, задействуя врождённую прыткость. Славная работа!
Четвёртый поединок: крупный в габаритах Михель Шавфрид против громкоголосого Диркса Мортеро.
– Шавфрид, из-за своей неповоротливости ты ни одного удара не нанёс. А твои непрерывные атаки, Мортеро, оппонент вообще не заметил, скорость без силы лоруса ломаного не стоит. Работайте над слабыми местами!
Пятый поединок: неуправляемый парень с взрывным характером, сын командующего Драска, Таллер Драск, против властного старосты юношей, сына канцлера, Седвара Галленктиса.
– Я в курсе, что вы двое не ладите, но затевать драку после спарринга – это уже ни в какие ворота! Две сотни кругов!!
Шестой поединок: бесстрастная Пеона Джосслин против старосты девушек, падкой на болезнь Бертины Марклем.
– А ты не промах, Джосслин! Приёмы быстрые и точные, чистая победа! Марклем стоит брать с тебя пример, вместо того чтобы отлынивать.
Седьмой поединок: недружелюбный Реминий Норлинг против хлипкого Закри Вандэлля.
– Вандэлль, грозить нажаловаться родителям из-за царапинки – не по-мужски. Норлинг, молодец, что не спасовал. Но не радуйся так явно, загоняя врага в угол!
Восьмой поединок: знаменитость Филлисе Эйрквейн против своей лучшей подруги Дельфии Сторсонд.
– Дамы, мне плевать, что вы парня не поделили. Но таскать друг друга за волосы и лица царапать – техники не из учебной программы!!
Девятый поединок: ещё одна пара закадычных друзей, Хордан Найтергенн против Арлонда Паркмона.
– Вы опять за своё? Паркмон, прекращай поддаваться Найтергенну! На поле брани его знатное положение тебя не спасёт!
Десятый поединок: фигуристая Вирола Теренсвет против поборника нравственности, Ронделла Фаджерома.
– Фаджером, пускай Теренсвет всякого парня на лопатки уложит, но ты и минуты не выстоял! Поменьше умных книжек читай, не то ещё до войны дух испустишь!
И наконец…
– Сайлорс, Форфентрол, ваш черёд!
Они медленно сокращали дистанцию, пока их не разделило расстояние в один шаг. Рен с кривой улыбкой наклонил голову вбок и заглянул Рей в глаза.
– Ты неплохо уклонялась при нашей первой встрече. Шпионов обучают на уровне образцовых убийц, но тебе нельзя выделяться. Какая жалость.
– Понятия не имею, о чём ты толкуешь. Это язык душевнобольных?
– Продолжай в том же духе. Выясним, насколько ты хороша в этой игре.
Тренер Гельтмен наблюдал за ними с постепенно сдвигающимися бровями.
– Может, вы ещё присядете и чайку заварите? Что за разговорчики?!
Лицо Рена мгновенно преобразилось.
– Извините, тренер, мы увлеклись, обсуждая организацию нашего спарринга. Принимая во внимание разницу в навыках, не позволите ли вы разбить поединок на две партии: оборону и нападение?
– Позволю, валяйте.
Ой-ё, это не к добру.
– И последняя просьба – в нападении я использую лишь десять процентов сил, чтобы дать партнёрше преимущество. Не возражаете?
– Погоди-ка, какие ещё проценты? Мухлежом попахивает!
Это к большому недобру.
– Но, тренер, боюсь, моя партнёрша недостаточно опытна для неравного сражения. Мне же и двух с половиной минут хватит для демонстрации умений.
Какое-то время Хупперга терзали сомнения. «Ай, плевать, пусть сами разбираются в процентных соотношениях, я им не математик» – махнув рукой, решил он.
– Ладно. Но если мне что-то не понравится, влеплю штрафные круги.
Это полный абзац!
Выпад, выпад, выпад… Рей атаковала, снова и снова, забыв обо всём на свете. Но Рену её старания были нипочём, он двигался так легко и непринуждённо, что с уст зрителей слетали восхищённые вздохи.
К моменту второй партии все оборонительные способности Рей свелись на нет под стремительным напором сложных приёмов, которые Рен проделывал опять же искусно и играючи.
Как я и думала, это входило в его план с самого начала.
– Ну как, ещё не надоело притворяться? – прошептал он ей на ухо, повалив на пол.
– Да… пошёл ты!
Финальный свисток. Рей, раздавленная во всех смыслах, покинула зону спарринга твёрдой походкой. Рен проводил её разочарованным взглядом.
– К Форфентролу нет претензий, – резюмировал тренер Гельтмен. – Ты же, Сайлорс, катастрофически отстаёшь в выносливости, чем губишь весь свой потенциал. На дополнительные занятия!
Рей устало кивнула, готовая согласиться на что угодно, лишь бы поскорее упасть на скамейку. Но, едва подавшись назад, она оступилась, потеряв опору. Рен заботливо поддержал её за плечи.
– Тренер Гельтмен, похоже, у моей партнёрши травма. Ей следует показаться доктору.
– Ну так отведи её.
– … Я?
– А кто, я, что ли? Пошевеливайся, не задерживай класс!
Каждый шаг отдавался в Рей эхом мучительной боли, но она ни на секунду не останавливалась, ослеплённая яростью. Мысли в её голове путались, кровь горела огнём.
– Какого хрена ты всё ещё здесь?
Рен шёл за ней по пятам словно тень.
– Потому что беспокоюсь – за себя, разумеется. Я надеялся выставить тебя вон, но не хватало только по твоей милости подмочить репутацию.
И это говорит тот, кто мне подножку поставил?!
– Не думаешь, что уже её прилично подмочил?
– Не понимаю, чем ты недовольна. Наши наивные одноклассники теперь и мысли не допустят, что такая слабачка является шпионом. Мне это тоже на руку – избавился от конкурентов.
Когда показалась дверь лазарета, Рей резко затормозила и продемонстрировала Рену самоуверенную улыбку.
– Не считая того, что ты и с мёртвой точки не сдвинулся в своих безумных предположениях? Тогда, поздравляю.
Зелёные глаза полоснули злобой.
– Не забывай посматривать по сторонам. Правда, навряд ли тебе это поможет, ибо я безупречно скрываю присутствие.