Непридуманные истории

Подъезжаю я к ГАИ республики, захожу. Очередь в кабинет начальника не меньше чем в ГАИ Сухуми. А я если честно уже на сильном взводе. Я иду по коридору, к кабинету начальника, вдоль всех этих людей ждущих приёма. В этот момент дверь открывается и оттуда выходит посетитель. Я воспользовался ситуацией и нырь в кабинет! Нет, я вообще-то не нахал, но в этот момент я уже закипал.

Видимо от моего возбуждения от меня шёл пар. За большим столом сидит полковник. Он на меня посмотрел и говорит: проходи дорогой! Не нервничай! Мы тебе обязательно поможем! Рассказывай!

Я сразу сдулся, все напряжение улетучилось. И почему-то я начал свой рассказ от печки. С первой моей просечки у Воронежа. Потом про просечку в Пятигорске. Рассказываю, а он сидит и хихикает, где смешно. Особенно ему понравилось – Так я же тебе махала. Я закончил, и он мне говорит: очень у тебя весёлая история Леонид Семёнович. С талоном я тебе помогу, а у меня к тебе просьба будет. Ты не говори гаишник, в этом слове какое-то пренебрежение. Ты говори Инспектор ГАИ. Вот ты кто по специальности? Я говорю конструктор. Вот, говорит он, Конструктор – это звучит гордо, а конструкторишка – это как-то, унизительно. Я говорю: да вы правы, простите. В этот момент в кабинет заходит майор. Видимо начальник вызвал его какой-то кнопкой.

Полковник обращается к майору по имени и говорит: у нашего гостя из Москвы, очень смешная история произошла, я тебе потом расскажу. Ты ему выпиши новый контрольный талон. Когда мы с майором выходили из кабинета, полковник вдруг говорит: Эй! Леонид Семёнович, а ты кардан проверь! Мне выписали новый талон, чистый, без единой просечки!

Выхожу из ГАИ счастливый! Прямо тут, же на стоянке, плюхнулся на землю, просунул руку до кардана, подёргал его туда-сюда, а он болтается. Я прямо здесь же поднял машину на домкрат. Смотрю – из четырёх болтов, которые крепят кардан к заднему мосту остались только три и те распущенные. Ну, у меня машина укомплектована инструментом и крепежом. Через 15 минут все было затянуто как надо. Опустил машину и пошёл руки помыть в ГАИ. А потом опять, по-наглому, предварительно стукнув в дверь, зашёл к начальнику. Спасибо вам большое, прямо с порога начал я, вы были абсолютно правы – кардан открутился! Он заулыбался и говорит: рад, что смог помочь!

Глава 23. Школа №109

Как я писал в самом начале, все истории непридуманные и пишу я их, как вспоминаются, по ассоциациям.

До окончания 8 класса я учился в школе №116, к которой был приписан наш военный городок. Мама сильно переживала, что школа не очень сильная, и мне будет не просто поступить в институт. Поэтому меня уговорили, а я особо и не упирался, перевестись в школу №109, которая находилась в Нефте-городке, как называли этот городской район.

Ехать до школы нужно было на автобусе. То есть сначала от нашего городка до автобусной остановки я шёл пешком 10 минут, потом на автобусе ещё 20 минут. Класс, в который меня определили 9В, был сборным. Два другие девятых класса, учились в этой школе, начиная с первого класса. Наш класс был весь вновь набранный. Основа класса, это были ребята, которых перевели из школы восьмилетки, плюс ещё несколько человек и я среди них. Первое время мы чувствовали себя в школе немного чужаками. Я как-то сразу стал приятелем с Геной Алхименко, и сидели мы с ним вместе за третьей партой в ряду у окна. Перед нами на второй парте сидели два парня Юра Пыстин и Саша Цомколов. Вот эти двое стали моими близкими друзьями и в школе и после.

Школа у нас была не совсем обычная. Раньше у школы был статус «Школа С Математическим Уклоном». Потом почему-то статус пропал, а учителя остались. Я до сих пор уверен, что наши учителя математики – Леонид Францевич и физики – Евгений Палыч, были одними из самых лучших школьных учителей вообще. У Леонида Францевича была своя уникальная манера преподавания. Во-первых, уроки математики всегда были сдвоенными, то есть один урок алгебры и другой урок геометрии. Или просто два урока алгебры подряд. За эти два сдвоенных урока, нам всегда рассказывалось пару математических анекдотов по теме.

Учебниками мы практически не пользовались – нам читались лекции. И ещё нас учили думать и решать разные задачи обратным методом. То есть если у нас есть какое-то простое математическое выражение, как его превратить в сложное используя различные математические методы преобразования. Метод класс! Когда ты сам умеешь составлять задачи, их и решать становится гораздо легче.

И ещё, Леонид Францевич, часто проверял нас на вшивость! Принесёт какую-нибудь математическую книгу тысяча семьсот лохматого года. И говорит: ну давайте проверим, стал ли человек умнее за последние 200 лет. И даёт нам пример из этой книги! Понятно, что классическая алгебра не изменилась за последние 500 лет, а задачи из книжки были не самыми лёгкими. Вот мы и пыхтели, пытаясь доказать, что по крайней мере не стали глупее.

И ещё, что мне очень нравилось. После теории, всегда были примеры и задачи. Леонид Францевич делил доску вертикальной линией пополам и говорил примеры слева решить в классе. Трое, кто решат примеры первыми – получают оценку в журнал. Примеры на правой половине доски – домашнее задание. У меня с математикой было все отлично, поэтому я успевал решить и левую половину и получить оценку, и правую, поэтому дома делать было ничего не нужно.

На уроках геометрии у Леонида Францевича была тоже своя методика. Например, теоремы не надо было учить наизусть, НО! нужно было рассказать теорему так, что бы все было полностью определено.

Леонид Францевич ставил отвечающего рядом с учительским столом лицом к классу: Ты классу отвечаешь, а не мне! При этом сам садился на стуле как бы немного сзади. Отвечающий, видеть его, не обернувшись, не мог. И когда отвечающий начинал излагать теорему, Леонид Францевич из подручных материалов (линейка, треугольник, транспортир) начинал собирать в воздухе теорему, которую отвечал ученик. Если только какая-то связь в теореме была упущена, Леонид Францевич тут же показывал упущенную связь. Класс начинал смеяться, а отвечающему приходилось оглядываться на учителя, что бы понять, что он упустил. Метод был абсолютно замечательным!

Физик, Евгений Палыч тоже использовал предметный метод преподавания. Кабинет физики в школе был не обычной классной комнатой. Часть комнаты, там, где была доска, была приподнята на 20 сантиметров как низкая сцена. Учительский стол, точнее кафедра, был как президиум на этой сцене. Вообще кабинет был оборудован! Помню, как первый раз Евгений Палыч нажал на кнопку и Окна стали занавешиваться, а он стоял и делал ХА-ХА-ХА как Фантомас. Мы проходили начало электричества. Одноименные заряды отталкиваются! В наши дни были модны длинные волосы у мальчиков – Хиппи стиль. Самые длинные волосы были у Валеры Мусонова. Евгений Палыч пригласил Валеру выйти вперёд и встать на гетинаксовую плиту, лежащую рядом со столом президиума. На столе стояла электростатическая машина. Евгений Палыч развёл усы машины в стороны и говорит Валере: возьмись рукой за один ус, я тебя сейчас заряжать буду. Валера взялся за ус, а Евгений Палыч стал крутить колёса электростатической машины специальной ручкой. Быстрее, ещё быстрее, и волосы у Валеры стали подниматься дыбом!! Через 40 секунд голова Валеры выглядела как одуванчик. Можете себе представить, лицо окружённое волосами на тридцать сантиметров в радиусе – фантастическое зрелище.

Евгений Палыч медленно ходит вокруг Валеры и объясняет принцип на примере. И вдруг, не удержавшись, он решил погладить Валеру по вздыбленной шевелюре… раздался громкий щелчок электрического разряда… Евгений Палыч отскочил в одну сторону, а Валера в другую. Ну да ему досталось прямо в голову!

Физика и математика, были моими любимыми предметами в школе, и по этим предметам не было никого сильнее, но об этом в другой раз.

Глава 24. Скамейка

Школа №109 была необычной школой. У нас в школе был плавательный бассейн. В Омске плавательных бассейнов было всего четыре и один в нашей школе! У школы были очень богатые шефы – Омский Нефте-Перерабатывающий Комбинат. В тот момент это был самый крупный комбинат в Мире. Вот они и построили нам в школе бассейн. Как раз в Сентябре 1968 года и произошла сдача бассейна. А мы, на уроках физкультуры занимались расстановкой спортивного снаряжения в здании бассейна.

На одном из уроков нам нужно было занести в здание бассейна и расставить по местам спортивные скамейки. Спортивная скамейка это доска метров пять длиной, сантиметров 30 шириной и толщиной сантиметров 5. И все это на низкой базе из таких же толстых досок. Все это сооружение весит, наверное, килограммов 30 – 40. Вот такие скамейки нам и надо было растащить по бассейну. Я таскал скамейки в паре с Сашей Цомколовым. Очередная скамейка, доставшаяся нам, лежала прямо на асфальте кверху тормашками. Саша был спереди я сзади, и мы оба должны были идти лицом вперёд – друг за другом. Для того чтобы Саша смог взять свой край, я запихнул свои руки под доску и наклонил её сначала в одну сторону потом в другую, что бы Саша смог тоже засунуть руки под доску. В тот момент, когда я уже запихнул свои руки под доску, кто-то проходивший за мной ненароком меня толкнул в пятую точку… и я делаю шаг вперёд в согнутом буквой Г положении… О УЖАС!!! Я оказываюсь стоящим на конце доски, причём пальцы обоих рук у меня оказываются между доской и асфальтом!!! Боль ужасная! И я ничего не могу сделать! Я же сам стою на своих собственных руках, в положении в котором я ничего не могу изменить!!! Я стою, и тихо ВОЮ! Первым очухался Сашка, он бросился ко мне и пихнул меня в голову. Я сел на задницу на асфальт, а потом Сашка поднял скамейку.

К счастью я ничего не сломал, даже крови не было на пальцах. Но выглядели они не очень, – синие, крапчатые с чётким отпечатком асфальта!. Обошлось, как говориться, уже через час я мог пошевелить пальцами. Но скамейки растаскивали уже без меня.

Практически сразу, как только бассейн был готов к употреблению, мы записались в секцию «Подводного плавания». Почему подводного, не знаю. За все два года в школе мы плавали с аквалангом только пару раз, когда уже учились в 10м классе. Членство в секции подводного плавания, позволяло нам приходить в бассейн практически в любое время после школы и использовать не только сам бассейн, но и тренажёрный зал. Компания ребят, которые ходили в бассейн, была практически постоянная. Валя Мельник – он уже учился в 10м, Юра Пыстин, Саша Цомколов и я. Вот в таком составе мы всегда и держались. Иногда ещё к нам присоединялся Саша Васильев – мой друг детства, который жил в совсем другой части города – на Амурских линиях. Наш тренер в бассейне, практически никогда нами не занимался, и представлял нам полную свободу действий. Помню, как однажды мы пришли в бассейн. Размялись на тренажёрах, потом как всегда в душ… и в бассейн. Заходим в помещение самого бассейна, над поверхностью воды стоит такой парок. Мы ещё посетовали, что, наверное, тренер хлорки пересыпал…

Юра Пыстин разбегается и прыгает в бассейн ближе к глубокой части бассейна… вдруг он вылетает с воплем из воды, и практически без помощи рук вылетает из ванны. Кипяток! Кричит Юра. Ну, нет, конечно же, не кипяток, но 45 градусов, наверное! По каким-то причинам, холодная вода в ванну бассейна не поступала, а до нас в этот день никого в бассейне не было. В тот день мы все равно купались в бассейне. Правда, чтобы залезть в бассейн, нужно было слегка себя подготовить. Сначала ножки помочить пока не привыкнут, потом на мелком месте по пояс, а потом уже полный порядок. В те времена мы ещё не знали, что такое Джакузи с горячей водой. А здесь вода была реально горячей!

Однажды мы устроили идиотские соревнования, кто больше пронырнёт бассейн поперёк на одном дыхании. Наш бассейн был в три дорожки по 25 метров длиной. То есть общая ширина бассейна 6 метров. Вот мы и начали соревноваться. У всех получалось три раза: – туда, обратно, туда. Причём соревновались мы не из воды, а ныряя с бортика поперёк. Вот Шурик Цомколов и решил нырнуть подальше… прыгнул он здорово, и чуть войдя в воду, врубился в противоположный бортик. То, что Шурик не убился – большое счастье. Он себе разбил переносицу, наверное, об ступеньку на стенке бассейна. На какие-то секунды Сашка вырубился, так как мы вылавливали его из бассейна. Но пришёл он в себя быстро и ничего слышать не хотел о том, чтобы пойти в больницу.

С бассейном было связано много приятных воспоминаний. Помнится, мы придумали соревнования – рыцарские бои. Ты стоишь на поплавке, который плавает в бассейне. Удержаться на этом поплавке, чтобы не опрокинуться вводу, само по себе не простая задача. В руках у тебя длинный шест, к концу которого привязано что-то круглое, чтобы не поранить противника. И ты должен спихнуть в воду своего противника, который, так же как и ты стоит на поплавке. Оказалось, что вес и сила в таком поединке не главное. В общем, было весело.

Глава 25. Лыжная вылазка

Однажды зимой мы в четверым поехали кататься на лыжах за город. Мы это Валя Мельник, Юра Пыстин, Саша Цомколов и я. Поехали мы на Восток от Омска, километров 45 на электричке. Кто первым узнал об этом пастушьем домике, в семи километрах от станции я не помню. Помню, что я был самым слабым лыжником. Мало того лыжи у меня были папины военные – буковые, широкие и тяжёлые. Крепления были мягкие – ремённые, ботинки – прощай молодость. Кто помнит – это валяные ботинки обшитые кожей с застёжкой молнией посередине. У ребят были нормальные лыжи с лыжными ботинками и жёсткими креплениями. Так как лыжи у меня были самые широкие, и меньше всего проваливались в снег, то меня пустили вперёд топтать лыжню. К этой избушке мы шли часа полтора.

Избушка была маленькая, но с печкой. Развели огонь, взяли ведро на 12 литров и растопили в нем снег. У нас с собой было две стеклянных литровые банки консервированного борща и две литровые металлические банки тушёнки. Все это было вывалено в полведра кипятка. Получилось такое густое варево непонятно чего, которое очень вкусно пахло. Можете себе представить, что мы вчетвером сожрали всё!

Помню, что во время трапезы Юрка Пыстин сильно пытался рассмешить Сашку, а тот пытался не заржать и сидел с каменным лицом. В конце концов, Юрке все же это удалось, и Сашка прыснул хохотом… после этого уже ржали мы втроём, а Юрка сидел весь покрытый свёклой и капустой. Он за столом сидел напротив Сашки.

После обеда мы сходили на Омку кататься с горки. У меня и сейчас есть эти старые фотографии. Вернулись мы в избушку и поставили кипяток на чай. Вдруг, через какое-то время мы сообразили, что до отхода последней электрички в Омск остался один час! До избушки мы добирались полтора часа. Аврал! По коням! Бегом! И опять я первый. Но на этот раз не для того что бы топтать лыжню, а что бы Валька мог тыкать в меня сзади лыжной палкой заставляя бежать быстрее. Я на лыжах никогда не бегал, а тут мне устроили спринт, на семь километров, постоянно стимулируя палкой. Мы опоздали ко времени электрички на пять минут! Но мы успели на электричку, потому что она опоздала на 10 минут. Я сидел как рыба, выброшенная из воды с открытым ртом. В горле была печка с перцем. 40 минут обратной дороги в электричке Валька отпаивал меня кипятком из термоса, который он умудрился заправить в избушке. Все обошлось, я даже не простудился, и даже горло не заболело. Но на спине и на заднице у меня ещё долго красовались синяки от Валиной лыжной палки.

Само собой получилось, что мы с Сашкой стали неразлучны, как тогда говорили. После школы мы часто шли к Сашке домой, пешком это было примерно час. Там мы перекусывали, делали какие-то дела и потом шли ко мне домой, и тоже пешком и то же примерно час.

Шурик разбирался в радио и в электронике, в чем я был некопенгаген. Приходим мы как то к Шурику домой, а кто-то в доме напротив выставил на балкон радиолу и глушит весь район своей музыкой. Не было у нас тогда никакой дорогой громкой техники, что бы ответить. Сашка говорит: давай его заглушим! Да как же, спрашиваю я. Сейчас придумаем, говорит Шурик. У Сашки был динамик, вата на два, он мне его даёт и говорит, прикручивай наглухо к панели – на балконе. Снаружи балкона была закреплена какая-то панель из непонятного материала похожего на шифер. Пока я прикручивал динамик к центру панели, Сашка подсоединил его к радиоле. Потом осталось только ослабить винты, которые крепили саму панель к балкону. И мы врубили музыку. Эффект получился грандиозный! Качества звука, конечно, никакого, слов практически не разобрать, но громко ужасно! А главное, абсолютно непонятно откуда эта какофония исходит. Противоположный дом побеждено умолк и больше не возникал, а наше чудо-оружие оставалось прикрученным на балконе (на всякий случай) ещё пару месяцев.

Это было время, когда не у каждого в квартире был телефон. До появления мобильных телефонов оставалось ещё 25 лет. Поэтому наше общение было реальным – глаза в глаза. У нас в квартире телефон был, всё-таки папа офицер. Поэтому, когда мы с Сашкой разлучались по каким-то причинам, часто получалось так. В квартире звенит телефонный звонок, я снимаю трубку – Ало! Сашкин голос на другом конце: Семёныч, через час на нашем месте… и отбой! У меня не было возможности отклонить предложение. Постоянно куда-то ходили, что-то обсуждали, и было интересно!

Моя сестра, очень острая на язык девушка, очень любила цеплять Сашку и потом устраивать с ним словесную дуэль. Наташа старше меня на три с половиной года. Тогда она училась в институте, и у неё был официальный жених. И вот как —то Наталья и Шурик схлестнулись в колкостях. Я был немым зрителем. У меня никогда не получалось, так как у них.

Наталья, нападая на Шурика, говорит: И вообще Цомколов, я считаю, что тебе надо на мне жениться! Ты ближайший Ленин друг, я его сестра! Кроме того сейчас в Англии очень модно, чтобы невеста была старше жениха… Сашка практически тут же парирует: Наталья Семёновна! (он всегда звал Наташу по имени отчеству, для прикола). Наталья Семёновна! Так мода пройдёт… а старая жена до конца жизни перед глазами маячить будет!

Глава 26. Московское метро

Как я уже писал, мы переехали в Москву в 1972 году. За пару лет до этого в Москву переехала другая семья из нашего военного городка – Хаймзоны. В течение долгого времени они были нашими соседями в доме – мы жили на одной лестничной площадке в соседних квартирах. Йосик (Иосиф) на полгода старше меня, поэтому в первый класс он пошёл на год раньше, и школу закончил в 1969, тоже на год раньше меня. А в 1972 он уже учился на четвёртом курсе Московского Авиационно-Технологического Института. Как получилось, что мы созвонились в Москве, я не помню. Короче, созвонились и решили встретиться и сходить вместе в кино. Как сейчас помню, это был фильм «Генералы Песчаных Карьеров» и смотрели мы его в кинотеатре Мир на Цветном бульваре.

Посмотрели мы кино, и пошли «гулять» – общаться.

Где-то через час общения мы дошли до станции метро Павелецкая. Линия нам была нужна одна: Замоскворецкая – зелёная, мне в сторону Варшавки, Йосику в сторону Речного Вокзала. Те, кто жил в Москве помнят, как Москвичи заходят на эскалатор. Москвичи никогда не останавливаются на входе на эскалатор. Москвичи забегают на эскалатор и пробегают вперёд минимум пять-шесть ступенек или до свободного места, где встать. Было, наверное, около девяти часов вечера. То время, когда в метро уже свободно. Мы с Йосей, по студенческой привычке, пробежали вниз по эскалатору, обойдя нескольких человек. Бабку мешочницу – так в Москве называли приезжих за покупками, которые вместо чемоданов использовали пару связанных мешков, перекинутых через шею. И мужчину интеллигентного вида, который стоял ниже бабки на 4 – 5 ступенек. Мы спустились на 5 – 6 ступенек ниже мужчины и остановились. Йосик лицом по ходу эскалатора, а я на ступеньку ниже лицом к нему. Йосик был чуть ниже меня и крупнее. Я стоял слева по ходу эскалатора и смотрел вверх на Йосика, поэтому краем глаза видел, что произошло выше по эскалатору.

Бабка-мешочница, стоящая на 10 – 13 ступенек выше нас, кроме мешков на шее держала в руках новое оцинкованное корыто, которое, как вы понимаете, сильно мешает. По какой-то причине ей зачем-то понадобилось освободить руки. Поэтому она поставила корыто слева на ступеньки рядом с собой и попыталась придержать его на месте, прижав ногой к стенке эскалатора… А стенка-то неподвижна, она вместе с эскалатором не едет. Бабка решила перехватить корыто. Но мешки замедлили её движения, и она не смогла сделать это достаточно быстро. И корыто успело уехать!!!

Ничего не подозревающий мужчина, стоящий между бабкой и нами получил высоким краем корыта прямо под коленки сзади. Он опрокидывается в корыто, причём ещё и стукнувшись головой о низкий край корыта. Ноги у дядьки, согнутые в коленках, торчат из корыта вверх как английское «V». Ну а корыто, теперь уже вместе с дядькой в нём, начинает скатываться вниз по эскалатору.

Я кричу Йосику Атас! И заскакиваю на левый поручень эскалатора, практически ложась на него. Йосик обернулся, увидел приближающуюся опасность и вжался в правый край эскалатора, пропуская корыто. Ну а дядька в корыте выходит на оперативный простор. До низа эскалатора остаётся ещё добрых 30 метров. Для тех, кто не знает, угол эскалатора 30 градусов, поэтому уже через 10 ступенек у корыта с дядькой устанавливается постоянная скорость примерно 20 километров в час.

К счастью под нами было всего несколько человек, и они были уже совсем близко к выходу с эскалатора. Поэтому, услышав шум, они успели сбежать с эскалатора, выскочив с линии удара. Ну а дядька, несмотря на интеллигентный вид, вспомнил все нецензурные слова, которые он знал, и громко, не стесняясь, делился ими с окружающими!!!

Все закончилось удачно. По мраморному полу зала дядька проскользила в корыте ещё метров 30. Ему помогли вылезти из корыта. Вроде кроме кровоподтёка на шее других повреждений не было. Мы не стали задерживаться до полного выяснения обстоятельств, свидетелей хватало в достатке и без нас.

Глава 27. Фехтование

Еду я как-то от бабушки домой в метро. От Сокола. Время около девяти вечера, метро совсем пустое. На сиденье напротив меня сидит парень, и я понимаю, что я его знаю, но не могу вспомнить кто это. Как я понимаю, у него точно такое же ощущение. Я пересаживаюсь на его сторону, и мы начинаем разговор… вокруг да около, пытаясь выяснить, откуда мы знаем друг друга. А разговаривать в метро не просто – шумно очень. Тем не менее, доехав до Динамо (пару остановок) мы уже знали, кто есть кто. Это был Серёжа Капустин, который из-за меня сменил шпагу на рапиру в секции фехтования общества Динамо в Омске.

Первым в секцию фехтования на Динамо из нашего класса пришёл Витя Маслов. Ну и рассказывал как это здорово! Я помнится, тогда посмотрел фильм «Скарамуш», и тоже решил пойти на фехтование. Это было в Сентябре 1967 года – 8-й класс. Первые пару недель были очень трудными. Оружия нам не давали, нужно было сначала научиться правильной стойке, правильно ходить в полуприсяди и делать выпады и показывать защиту и разные другие движения… голой рукой! А потом уже нам дали оружие. Я выбрал шпагу, наверное, потому как это звучало – ШПАГА! Шпага самый тяжёлый вид фехтовального оружия, не считая военно-прикладных видов фехтования – на штыках, например. В шпаге считаются только колющие удары – укол! Но колоть можно во все части тела: ноги, живот, спина, лицо, все кроме затылка. Фехтование у меня пошло очень хорошо. С Витей Масловым у нас установилось постоянное соперничество, и бились мы с ним серьёзно, хотя и были приятелями в классе. Но вот что интересно, если на тренировке я запросто мог проиграть, на соревнованиях я всегда выигрывал. Именно поэтому и Серёжа Капустин ушёл со шпаги. Когда мы стали заниматься, он был уже опытным бойцом, он начал фехтовать на два года раньше. Серёга был самолюбивым парнем, а тут какой-то новичок его обыгрывает. Да ещё тренер, которому нужен был хороший рапирист, стал уламывать Сергея перейти на рапиру. У рапиры техника похожа со шпагой, только колоть можно только в грудь. Вот Сергей и согласился.

В Мае месяце 1968 на первенстве общества Динамо города, Сергей стал чемпионом на рапире, а я стал чемпионом на шпаге.

Когда я встретил Сергея в Московском метро, он уже имел титул чемпиона среди юниоров, и стал профессиональным спортсменом и был в Москве на сборах.

Я занимался фехтованием ещё в Сентябре и Октябре 1968 года… и бросил. Лямур! Мой тренер, приезжал разговаривать с моим папой, пытаясь убедить меня продолжать заниматься. Но занятия я продолжать не стал – новая школа, новые друзья, школьный бассейн… первая любовь!

К фехтованию я вернулся неожиданно для себя в институте. Оказалось, что тот, кто занимается каким-то видом спорта в секции – освобождается от уроков физкультуры. Шахматы не считались, и я пошёл в секцию фехтования. Во всей фехтовальной секции я был единственный шпажист. Был ещё один парень рапирист и ещё 4 саблиста. Я пытался тренироваться с саблистами, но это игра в одни ворота. На сабле считаются касания – рубящие удары. Вот они меня и рубили. Я ничего не мог сделать.