Полная версия
Непридуманные истории
Дорога здесь была односторонняя. В обратную сторону дорога поднималась с другой стороны пятиэтажки. Вот на этом конкретном месте все и произошло.
Когда мы ехали ещё в магазин, сразу как только мы повернули на спуск, я увидел, как из люка течёт вода, и, судя по всему горячая, так как от неё идёт пар. Мы проехали совершенно нормально. Приехали в магазин. Провели мы там минут 20 – 30 и поехали назад.
Поднимаемся в горку, и как раз между двумя пятиэтажками, Валя меня просит: Лёнь, ты вот здесь остановись, мне нужно в галантерейный забежать. Я останавливаюсь, и мы идём в Галантерейный. А вход в магазин как раз с другой стороны, где тот самый спуск и зигзаг. Я прошёлся по магазину, поглядел на витрины и вышел на улицу. Закурил и стал ждать Валика. Смотрю, что вода уже не течёт, а асфальт стал как чёрное зеркало. В этот момент из магазина выходит пожилая женщина и направляется через улицу. У неё сразу возникают проблемы с перемещением. Ноги расползаются, видно, что очень-очень скользко. Женщина разводит руки широко в стороны, и аккуратно балансируя, очень медленно начинает переходить дорогу. В этот момент, сверху от поворота появляется фургон «Хлеб» ГАЗ-51. Я вижу ошалелые глаза водителя, который крутит руль туда-сюда, но машина без какого-то видимого замедления, со скоростью 15 километров в час, продолжает спускаться по прямой вниз! В этот момент, женщина успела преодолеть уже две трети ширины дороги. Машина едет уже очень медленно но она едет. Когда до женщины остаётся не больше 5 метров, машина левым колесом наезжает на крышку люка чуть торчащего из асфальта и останавливается!!!
Водитель вылезает на подножку машины, и начинает орать на женщину, не выбирая выражения. Ну, понятно, чего он натерпелся, пока пытался остановиться в течении этих 15 секунд. Ну а женщина, осуществив переправу и встав на нескользкую землю, просто ретировалась, не обращая внимания на вопли водилы. Как только предмет негодования пропал, водитель прыгнул за руль и попытался поехать… но не тут-то было! Колёса буксуют, а машина стоит.
В этот момент… сверху вываливается ещё один грузовик ЗИЛ-130. Картина повторяется: выпученные глаза, попытка крутить руль, сигналы на всю улицу и… каким-то чудом ЗИЛ-130 останавливается в полуметре сзади от фургона хлеб. Водитель вылезает, идёт к двери водителя фургона, и они начинают орать друг на друга на непереводимой игре слов на местном диалекте. Водитель фургона тоже вылезает из машины и они, стоя друг, против друга размахивая руками.
Выходит Валентин, и спрашивает, а что происходит? Я начинаю ему объяснять, … а в это время сверху появляется ещё один ЗИЛ-130…
Выпученные глаза, вращение рулём, сигналы на всю улицу… все напрасно!!! Третий ЗИЛ потихоньку бьёт сзади второй ЗИЛ. Второй ЗИЛ потихоньку бьёт сзади Газ 51. Водитель второго ЗИЛа вылезает, и ругань продолжается, но достаточно быстро успокаивается, и водители решают пойти за ГАИ. А пост ГАИ находится буквально в 300 метрах на Мосфильмовской. Причём водители сообразили, один водитель побежал за ГАИ, а другой пошёл наверх и встал там, где начинается наледь, чтобы больше никто не попался.
Мы с Валентином стоим, ждём – интересно ведь. Через пять минут появляется посланный водитель и ещё сверху кричит: я им сказал, сейчас они придут! И они вдвоём с тем, который караулил спуск, спускаются вниз. Буквально через полминуты, сверху от поворота показывается жигулёнок ГАИ. Для ГАИ заподло ходить пешком! Ну а дальше вы уже все знаете – выпученные глаза, вращение руля и… Жигуль мягко въезжает под кузов второго ЗИЛа. Два оторопевших инспектора вылезают из машины, а у трёх водил, начинается истерический хохот. Они показывают на ГАИшников руками и ржут: ребята, это вы виноваты, вы последние!!!
Глава 32. КЛАРИС-АНДРЕА-МАМПАНДРИ-РАЦИФАНДРИ-ХАМАНАНА
В 1974 году, после окончания 4-го курса Станкина мы вчетвером: Миша Дубровицкий, Юра Серебряный, Коля Хлудов и я поехали отдыхать в Крым в город Судак. Мы снимали маленькую комнатку, на четыре раскладушки в частном доме в 25 минутах хоть бы от берега моря.
Понятно, что весь день мы проводили на пляже. Море, песок, преферанс и пиво из автоматов, по 10 копеек за стакан.
Не помню, откуда, но у нас с собой появился надувной матрас. Плавать на матрасах разрешалось только у самого берега. Однажды Миша поплыл на матрасе, и его малёк отнесло от берега, метров на 150 – 200. И вот мы наблюдаем, как к Мишке подходит моторный спасательный катер, причём катер подошёл с нашей стороны и за катером мы не видим, что там происходит. Катер даёт по газам и уходит… ни матраса, ни Миши. Забрали! быстро собираемся, чтобы идти выручать Мишку. Но ещё до того как мы оделись и свернулись, появляется Михаил, из воды и направляется к нам.
Рассказывает: лежу я на матрасе загораю, вдруг подходит спасательный катер. Парень из катера спрашивает, ты плавать умеешь? Да говорю, умею! Парень, дёрг из-под меня матрас и погазам, и уже с расстояния кричит: Придёшь за матрасом на спасательную станцию!
Весь Крым, считался пограничной зоной, и на пляже нельзя было оставаться после 22:00. Поэтому, к этому времени с пляжа все уходили. Мы тоже сворачивались и топали домой. Путь наш проходил через один из санаториев, так как было не охота идти до центрального входа на пляж. Однажды, проходя через санаторий, мы зашли на танцевальную площадку. Одежда у нас была не парадная, но никто и не требовал костюма с галстуком.
Я не помню, что за музыка там играла. Юрка и Мишка решили схохмить. Они стали танцевать, не выпуская из рук авосек с пляжным барахлом. Если прибавить к этому ещё то, что Мишка в своём белом кепоне был вылитый Ося Бендер, то картина уже получалась смешная. Добавить к этому, что они двигались, совершенно не согласуя свои движения с ритмом музыки. Поднял ногу, подержал её так неподвижно секунды 3 – 4 и опустил, потом другую. В общем, то, что называется, можно уписаться. Вокруг нас образовался большой круг зрителей, которые стали хлопать в такт движениям танцоров, а не музыки. В общем, было очень забавно!
На следующий день, нас уже узнавали на пляже, и наша компания резко увеличилась в размере.
Поздно вечером, уже, когда мы лежали каждый на своей раскладушке, в полной темноте, наступало время анекдотов. Анекдоты рассказывали по темам, например: серия про Василия Ивановича (Чапаева), петушиная серия или ещё что-то. Понятно, четыре парня, рассказывали анекдоты без ограничения на приличия. В один из вечеров, как-то мы быстро выдохлись, и повисла долгая пауза…
И вот Коля Хлудов, рассказывает антисемитский анекдот… и начинает смеяться. Больше никто не смеётся и возникает заминка… Коля, парни, вы чё не поняли? Он повторяет концовку анекдота и опять смеётся. Так как все остальные молчат, Коля тоже замолкает… проходит минута напряжённого молчания…
Вдруг Мишин голос с его раскладушки: Коль, а ты знаешь я ведь Еврей!… И тишина…
Через полминуты голос Юры Серебряного с его раскладушки: Коль, а ты знаешь, я тоже Еврей! И тишина…
Я подаю голос со своего места: Коля, а ведь я тоже Еврей!…
Гробовая тишина около минуты… и вдруг у Коли начинается что-то типа истерики.
А как вы думали, всю жизнь быть уверенным, что еврей это плохо, и вдруг обнаружить, что три твои самые близкие друга евреи. Такое переварить не просто.
Все обошлось, Колю мы отпоили. Никто руки на себя не наложил – ну был не прав! Бытовой антисемитизм. Мы все по-прежнему остались близкими друзьями и отдыхали вместе ещё не раз после этого.
Возвращение назад в Москву было весёлым. Нам с боем удалось достать билеты на Москву из Феодосии в общем вагоне. Уже садясь в вагон, мы купили свежий журнал Огонёк, и выяснили в этот момент, что у нас на всех вместе осталось 3 рубля 20 копеек. 20 копеек мы поделили между собой, выдав каждому по пятаку на метро. А три рубля оставили на два дня всеобщего пропитания.
Поезд шёл через Киев. За полдня журнал огонёк был прочитан всеми нами от корки до корки, то есть каждую страницу. Даже раздел молодых поэтов. Вот в этом самом разделе наше внимание привлекли не стихи, а имя молодой поэтессы. Имя, которой не смогло оставить нас равнодушными и мы выучили его наизусть – КЛАРИС-АНДРЕА-МАМПАНДРИ-РАЦИФАНДРИ-ХАМАНАНА. Там в журнале пробелов не было, это я написал для более лёгкого прочтения.
Да, да вот так, думаю, что и мои друзья помнят это имя до сих пор тоже – не просто было его выучить.
Ну а в остальное время мы пытались играть в шахматы, вслепую! Двое играют, двое секундантов наблюдают за правильностью ходов. Очень коротает время.
В Киев мы должны были приехать около 10 часов утра. Ночью мы с Юрой услышали, что колёсный стук на стыках приобрёл какой-то дребезжащий оттенок. И у меня и у Юры был очень хороший слух. Мы поделились услышанным с проводницей и на одной из остановок колеса обстучали и нам сказали, что в одной из осей колёсной тележки под нашим вагоном трещина, и в Киеве тележку заменят.
Мы приехали в Киев на 2-й путь, выгрузили пассажиров, а потом наш состав отогнали на 15-й путь на замену тележки.
Проводница нам сказала, что мы будем стоять 5 часов, так как состав должны разобрать по частям, наш вагон должны отогнать на специальный путь, где есть домкрат и так далее…
Так как Юра, Коля и я никогда в Киеве до того не были, то мы решили пойти посмотреть город. Кроме того мы уже не ели больше 12 часов, а у нас ещё оставалось 3 рубля. Вот мы и пошли. Миша остался сторожить манатки. Погуляли мы по Киеву пару часов и решили возвращаться. На обратном пути на вокзальной площади на все три рубля мы купили беляши – много – штук двадцать. Идём довольные в предвкушении трапезы и приходим на 15-й путь по подземному переходу… а поезда нет!
Мы начинаем озираться, кого бы спросить, и тут слышим объявление по громкоговорителю, что наш поезд отправляется со второго пути!!! А мы на 15. Первые 7 путей с высоким перроном, потом идут просто пути. Через высокий перрон не перескочишь! И мы принимаем абсолютно правильное решение бежать до конца высокого перрона. Как мы неслись с беляшами в руках! На наше счастье между нами и вторым путём не было никаких поездов. Поезд шёл уже достаточно быстро, но мы бежали быстрее. Мишка буквально вынудил проводницу, под страхом дёрнуть СТОП кран, подготовить дверь к нашей загрузке. В общем, мы успели, а проводница ещё принесла нам пустого кипятка, что бы не ели всухомятку.
…
Прошло много лет. В 1987 году мы с Лидой были в гостях у Лидиной тётки. Там всегда собиралась очень интересная компания. За столом человек 15 – 18. Так как тётка преподавала Русский язык, как иностранный в университете Патриса Лумумбы то в компании иногда присутствовал кто-то иностранного гражданства. Мы в этой компании были в первый раз и знали всего несколько человек из всех присутствующих.
За столом идёт оживлённая интересная беседа. Никто никого не перекрикивает. Каждый рассказывает какую-нибудь интересную историю, которая с ним произошла. Доходит очередь до нас с Лидой. И я рассказываю это наше путешествие по дороге из Феодосии в Москву. Когда я дохожу до места как мы заучивали имя поэтессы – КЛАРИС-АНДРЕА-МАМПАНДРИ-РАЦИФАНДРИ-ХАМАНАНА, стол вдруг взрывается хохотом. Я ещё думаю, какая интересная реакция, вроде ничего же особенного я не рассказал. Вдруг негритянка, сидящая за столом напротив меня и Лиды через стол, сквозь смех говорит – ЭТО Я, это моё полное имя! Потом она объяснила, что в их племени имя включает в себя твоё имя плюс пять имён предшественников. Я, правда, не помню по какой линии. Как вы понимаете, я сам для удобства прочтения разбил это имя на части, и вполне возможно неправильно.
Глава 33. Разворот на Ленинском
Как я уже писал, я работал в МОС СКБ АЛиАС при заводе Серго Орджоникидзе. Был такой известный станкостроительный завод. Завод располагался на углу улицы Орджоникидзе и улицы Вавилова, недалеко от площади Гагарина. Почему я пишу был? Да потому, что его больше нет. Флагман Советского Станкостроения накрылся медным тазом, после того как вредители развалили страну.
Но, вернусь к тем временам, когда всё ещё было.
И так завод располагался на углу улицы Орджоникидзе и улицы Вавилова. А домой мне нужно было ехать на Фили по Воробьёвскому шоссе. На Ленинский проспект мне удобнее всего было выезжать на площади Гагарина. Но вот незадача, ехать мне нужно было в другую сторону. Правда, там, на Ленинском, прямо на площади Гагарина, практически над окружной железной дорогой был разворот. Но проблема в том, что когда я выезжал на Ленинский рядом с магазином «1000 – Мелочей», разворот был уже немного сзади метров на двадцать. А до следующего разворота, который находился на уровне магазина «Великан» нужно было ехать пару километров в сторону центра города.
Поэтому, я придумал такой финт. Я поворачивал направо на Ленинский и тут же останавливался. Потом, выбирал подходящий безопасный момент, врубал заднюю передачу и сдавал задом 100 метров, практически до улицы Профсоюзная. А затем, преспокойно перестраивался в левый ряд и карман для разворота, и спокойно разворачивался.
Первый же раз, когда я это сделал, я увидел, как ошалевший инспектор ГАИ машет мне палкой, чтобы я остановился. Как раз в том месте, где Воробьёвское шоссе уходят от Ленинского направо. Я останавливаюсь и выхожу из машины на тротуар с правой стороны от машины. Обалдевший старший лейтенант, представляется мне, берет мои права и говорит: Леонид Семёнович, что это за нарушения такие в самом, можно сказать, центре Москвы! Я отвечаю: Я, товарищ Старший лейтенант ничего не нарушил. Он мне: да вы полплощади задним ходом проехали! Я говорю: Да проехал, но это не нарушение! Как это?! – спрашивает он. (Но, как говориться, у нас с собой всегда было!) Я говорю: А вот смотрите. Открываю правую дверь, достаю из бардачка «Правила Дорожного Движения – ПДД». Не ожидая дополнительных вопросов, открываю книжку в нужном месте и читаю: Движение транспортных средств задним ходом Запрещено на скоростных автомагистралях.
И больше там ничего нет!…
Можно посмотреть? Спрашивает старший лейтенант. Да, конечно, говорю я и протягиваю ему ПДД.
Через пару минут он отдаёт мне книжку: Да, вы правы. Но всё равно – вы нахал, это же опасно на такой площади. Я спрашиваю: товарищ старший лейтенант, я хоть кому-то помешал? Или подрезал?
Да нет вроде, говорит он, ладно езжайте…
Я так ездил почти каждый день. Больше меня не останавливали, но каждый день показывали кулак! А я приветственно махал в ответ рукой!
Глава 34. Поворот налево
Еду я как-то по Большой Грузинской со стороны зоопарка, и мне нужно повернуть налево на улицу Горького. Тогда это была ещё улица Горького. Подъезжаю к перекрёстку, и вижу, поворот налево запрещён. Тут же изучаю знаки за перекрёстком, чтобы не нарваться. Нет, все чисто! На зелёный свет светофора пересекаю улицу Горького, пропускаю все машины, которые ехали вместе со мной и разворачиваюсь. Стою теперь и моргаю правым поворотом. Прямо напротив меня, посередине улицы Горького, стоит инспектор ГАИ и безучастно на меня смотрит. Загорается зелёный свет, я потихоньку поворачиваю направо… и инспектор мне свистит. Я останавливаюсь. Я как-то сразу заподозрил подлянку. Подходит, представляется, Ваши документы! Я подаю документы. Он мне говорит: вы нарушили ПДД. Здесь нет поворота направо. Я говорю: Я не видел знака. А вы идите, посмотрите, говорит он мне. Иду, смотрю, да знак действительно есть, но мне его заметить было тяжело, так как я разворачивался и знак оказывался не передо мной, а справа от меня и очень высоко. Я вернулся и говорю: да знак действительно есть, но мне было сложно его заметить с разворота. Ничего, говорит он мне, я сейчас поставлю вам просечку – будете помнить!
Я говорю: простите лейтенант, покажите мне ещё раз ваше удостоверение! Он показывает, и я повторяю вслух его фамилию и номер удостоверения. Инспектор достаёт компостер, а я говорю: Вы инспектор, нарушаете свои непосредственные обязанности, и мне придётся поставить об этом в известность выше начальство. Он смотрит на меня совершенно ошалело. Вы, говорю, стоите здесь для того, что бы водители не нарушали правила дорожного движения. Вы смотрели на меня 40 секунд, пока я стоял на Красный свет, и не сделали мне ни одного знака. Вы не показали мне, что поворот запрещён. Вы ждали, пока я нарушу правила, чтобы потом наказать за это. Ставьте просечку! И я прямо отсюда поеду к вашему начальству, и напишу ему заявление о вашем служебном несоответствии. У лейтенанта поначалу открылся рот… но он ничего не сказал… постоял так с полминуты, потом также молча протянул мне удостоверение, повернулся и ушёл.
Глава 35. Старый анекдот
Встречает святой Пётр двух претендентов на райские кущи. Один в прошлом священник, а другой пилот. И определяет священника в Ад, а пилота в Рай. Священник взмолился: За что? Пётр ему говорит: да на твоих проповедях все спали!
Священник: а его-то за что в Рай? Он ведь пьяница, дебошир и бабник!
Да! Говорит Пётр, но когда он управлял своим самолётам, все думали только о боге!!!
Довелось мне как-то лететь из Бреста в Москву. Я был в Бресте в Командировке. Вылетели мы из Бреста. Самолёт не большой ЯК-40. На подлёте к Москве, когда уже все облака осветились светом города, выходит стюардесса и объявляет, что в связи с плохой погодой мы будем садиться в Калинине (ныне Тверь). Я уже рассчитываю, сколько времени у меня займёт доехать до Москвы на электричке – это 165 километров.
А сижу я у окна. И вдруг, в разрыве облаков, как в трубе, я абсолютно отчётливо вижу Внуково километрах в шести ниже. Одновременно с этим, самолёт заваливается направо, и мы начинаем снижение – пикирование. Правда, для снижения это происходит уж очень быстро! Минут через пять мы уже катились по полосе.
Хорошо, что я умел продувать уши! С 6-ти тысяч метров за пять минут, это малёк резковато, но зато не пришлось ехать на электричке из Калинина.
…
Independence, Iowa, USA
Cedar Rapids, Iowa, USA
Chicago, IL, USA
Detroit, MI, USA
Я раньше летал абсолютно спокойно. А сейчас, каждый раз, когда возникает турбулентность, мне очень неприятно. А виной тому полет из города Cedar Rapids, Iowa, USA в город Chicago, IIllinois, USA
Расстояние всего 460 километров. Мы с Джоном были в командировке в маленьком городе Independence (Независимость). Это когда я был переводчиком с Английского на Английский.
Летели мы с пересадкой в Чикаго: от Седар Рэпидс до Чикаго и потом от Чикаго до Детройта, где у босса была припаркована машина на паркинге. Летели мы Бизнес классом. Самолёт не большой – мест на 50. Первые 8 кресел, отгорожены от остального салона занавеской, а в остальном точно такие же, с такими же расстояниями между кресел. Что не такое – это выпивка. Пить можно без ограничений! Весь полет продолжительностью 50 минут.
Мы взлетаем, погода классная, солнце светит… гаснет надпись, пристегните ремни. Пассажиры бизнес класса спешат заказать выпивку… И вдруг по селектору голос командира корабля: уважаемые пассажиры! У нас на пути грозовой фронт! К сожалению, мы не можем его обойти, поэтому будет турбулентность! Прошу всех пристегнуть ремни. Вы не волнуйтесь, самолёт на это рассчитан!
Я сначала, как то не понял, к чему была сказана последняя фраза… и тут нас тряхануло! Все кто воспользовался своей привилегией бизнес класса, были облиты содержимым их стаканов. В салоне резко запахло виски. И началось!!!
Я сразу пристегнулся и затянул ремень, а кроме того схватился за кресло снизу обеими руками. Самолёт скакал как необъезженный мустанг. Я никогда не катался на мустангах, но с чем ещё сравнить этот полёт, я не знаю. И это продолжалось 30 минут. Когда мы пошли на посадку в Чикаго, тряска немного утихла. А потом я увидел бегущую на меня посадочную полосу. Я сидел у окна. Самолёт садился боком, под углом градусов 20 – 25 к направлению полосы. Мы сели!!!
И я понял, что ещё один полет в Детройт будет через-чур много для одного дня. Мы с Джоном обречённо (по его виду было видно, что не только мне было страшно) дошли до зала, где была посадка на Детройт. Прошли регистрацию и загрузились в самолёт. Бизнес класс абсолютно не радовал, хоть этот самолёт и был Боингом полного размера. Самолёт отшвартовался и вышел на рулетку. Через минуту по селектору капитан объявил, что у нас какая-то неисправность, и мы возвращаемся назад.
Самолёт подрулил к посадочному рукаву, и мы вернулись в зал аэровокзала. Мы подошли к стойке узнать, что делать дальше… и нас послали! Откровенно и до утра! И даже не предложили гостиницу или ещё что-то. Нас просто послали!
Джон ожил! Его ещё никто никогда в этой жизни не посылал! Он попробовал качать права, но его послали ещё раз и совсем в не вежливой форме. Оказалось, что 12 рейсов отменили по разным причинам и все гостиницы уже закончились.
Джон никогда в такую ситуацию не попадал и растерялся. Я ему говорю: пошли, возьмём машину на прокат и уедем в Детройт. Он согласился.
Приходим в кар-рентал, нам говорят: извините, машин больше нет, все разобраны. Я спрашиваю, а где есть? Нам говорят: в центре города. Мы пошли на стоянку и взяли такси.
Поехали, водитель молодой негр. Ну, слово за слово рассказываем нашу ситуацию. Он проникся, и говорит, сейчас парни! И начинает выяснять по своей связи, где есть машины. Ему говорят – в аэропорту! Он звонит в аэропорт, опять-таки по своим каналам – вроде машина есть. Разворачиваемся, едем в аэропорт. Приезжаем, он говорит: Пошли парни, я вам помогу. Приходим, Джон идёт в кар-рент, ему говорят – машин нет! И он растерянно отходит к нам. Наш водитель говорит: Подождите ребята! Идёт к прилавку: мне машину! Ему говорят – машин нет! Он говорит, что значит, нет? Я только что звонил! Вы что не даёте мне машину, потому что я ЧЕРНЫЙ!!!
Клерк стал бледный как мел: нет-нет, что вы, что вы, одну минуточку! Вас Форд Торус устроит? Водитель поворачивается и кричит нам: Джон иди сюда, оформи машину на себя! Я документы забыл!
Вот так! Джон на радостях дал водиле 50 долларов чаевых, и мы расстались лучшими друзьями.
С какой радостью я сел за руль Форда – не лететь, а ехать!
Через четыре часа мы были в Детройте.
Глава 36. ГИПРОСТАНОК
Я в своих рассказах использую реальные имена, мне так проще. И я очень надеюсь, что никто на меня не обидится. Но на всякий случай приношу свои извинения!
Сразу после института с сентября 1975 года по Февраль 1978 я работал в институте ГИПРОСТАНОК – Государственный Институт Проектирования Станко-Инструментальных Заводов. ГИПРОСТАНОК находился на углу улицы Орджоникидзе и Вавилова. Там где улица Орджоникидзе поворачивала налево и откуда начиналась улица Вавилова. Институт занимал четырёхэтажное здание. Я работал в отделе нестандартного оборудования. Наш отдел располагался на четвёртом этаже левого крыла. Отдел состоял из трёх групп: Архитектурная группа, группа Механиков и группа Вентиляции Водопровода и канализации. Каждая группа сидела в своём зале. Зал размером примерно 8 х 10 метров. В нашем зале было девять больших немецких кульманов Рейс с размером доски 2.5 метра шириной и 1.5 метра высотой. Кульмана стояли в три ряда, по три кульмана в ряд. Оставляя свободными только небольшие проходы между ними. Я это описываю так подробно, потому, что это имеет непосредственное отношение к рассказу.
Лето 1977 года было очень жарким. Опять горели торфяники в Подмосковье. Никаких кондиционеров тогда ещё не было, а окна в зале смотрели на Юго-Запад. Для спасения от жары, мы заклеили окна зеркальным пергаментом, но это мало помогало. В зале было очень жарко, температура была не меньше +33. Однажды днём услышали грохот с улицы и тут же звонок снизу от вахтера. У Славы Фёдорова упал на стоянке мотоцикл. Слава ездил на ИЖ Юпитер без коляски. Так вот, от жары, асфальт расплавился, двойная центральная подставка утонула в асфальт, и мотоцикл завалился набок!
Было очень жарко!
У нас в группе работала Галя Прыткова. Молодая женщина, которой тогда было 35 – 36 лет. У Гали была совершенно потрясающая фигура! Действительно, обалденная! Длинноногая, Рост – 170, талия такая, что можно обхватить двумя руками, и грудь!!! Высокая, рельефная, мечта любого мужчины!
Муж у Гали работал в какой-то конторе, где были постоянные поездки за рубеж, и он Галю одевал! Галя всегда была одета очень красиво. Когда случилась эта жара. Галя пришла на работу в потрясающе красивом французском «пляжном костюме» тройка: короткая юбочка – 35 сантиметров выше колен. Бюстгальтер типа Анжелика. И накидка распашонка, которая на животе полностью не сходилась! Вид – просто Обалдеть!!! Как сейчас говорят – Ну очень Секси!
Галя сидела в среднем ряду за первым кульманом. Я сидел прямо за Галей. Поэтому я оказался единственным мужчиной, который Галю видеть не мог совсем. Между нами был огромный кульман. Колотилов, начальника отдела, сидел за письменным столом почти перед Галей лицом к залу. Понятно, что когда Галя работала сидя, то на Колотилова из-под кульмана смотрели Галины ноги в полную длину – до трусиков!