Российская цивилизация

Старые вассально-дружинные отношения тоже стали принципиально меняться. Значительная часть княжеских дружин погибла в период Батыева нашествия. Началось формирование новой знати, но отношения ее с князьями строились уже на основе подданства. Это тоже было заимствовано у монголов. Русские князья очень быстро учились у своих врагов отношениям со своими подданными. Грубая сила, жестокость, беспрекословное подчинение стали основными методами осуществления их власти. Русские княжества с точки зрения государственности быстро стали приобретать черты восточной деспотии. Фактически за короткий срок произошел переход от преимущественно западного типа цивилизационного развития к восточному, деспотическому. Азиатское начало в менталитете русских князей и феодальной знати проснулось и укрепилось настолько быстро и прочно, что его потом не смогли вытравить столетия последующей истории.

Политическим последствием монголо-татарского ига для развития Руси также считается окончательное ее раздробление. Если к началу нашествия хана Батыя насчитывалось около 80 удельных княжеств, то к концу XIII века их было уже около 400. Все ханы, правившие в Золотой Орде, стремились поддерживать такое состояние Руси, поскольку феодальная раздробленность ослабляла возможности сопротивления и облегчала управление слабыми князьями. Кроме того, они принуждали князей к участию в своих завоевательных походах и карательных набегах, нередко и против их же братьев по крови. Да и самим князьям это было выгодно, так как они тоже получали возможность поживиться за счет своих соседей.

Монголо-татарское иго существенно затормозило политическое, экономическое и духовное развитие русского общества. Последствия разорения Руси в период 1237—1240 годов могли быть преодолены в течение двух-трех поколений. Иго же остановило почти на сто лет это развитие, придало ему новые, несвойственные прежде черты. Одной из главных этих черт стало принципиальное изменение сущности и формы русской государственности. Отношения народа и власти, государства и общества стали трансформироваться в сторону восточного деспотизма, подавления и ограничения свобод граждан, превращения их правящей элитой в своих холопов, покорную массу, которой можно управлять с помощью грубой силы и использовать как рабочий скот во имя собственного благополучия. Человеческая жизнь, особенно жизнь простого человека, горожанина или сельского землепашца, перестала цениться вообще. Если раньше князья и феодалы считали рабочим скотом только своих рабов, то теперь такой взгляд стал распространяться практически на все население страны. Изменение такого взгляда на человека и его жизнь, права и свободы имело далекоидущие последствия. Именно здесь надо видеть истоки будущего монархизма.

Ведущим центром Руси в первое столетие монголо-татарского ига стала Владимиро-Суздальская земля. Сразу же после устроенного монголо-татарами разгрома и их ухода на юг ставший великим князем Ярослав Всеволодович «начал деятельно устраивать порядок в разоренной земле, восстанавливая сожженные города и возвращая на места бежавшее от татар население»[11]. Сын Ярослава, Александр Невский, продолжил политику отца и сумел объединить Северную Русь. Более того, он остановил экспансию шведов и Тевтонского ордена на западе. Но после его смерти следующие поколения вновь начали усобицы, и в конечном итоге Владимиро-Суздальская земля опять распалась на отдельные удельные княжества. Каждый князь смотрел на свой удел как на вотчину и распоряжался ее по своему усмотрению. Князья стали завещать вотчину по своему разумению и делить ее между наследниками, не считаясь с интересами страны. Титул великого князя получал тот, кто получал ярлык на княжение во Владимире. Принцип старшинства был нарушен, каждый князь добивался великого княжения с помощью ханов Золотой Орды. Но, даже получив владимирский престол, великие князья не имели реальной возможности вмешиваться в дела удельных князей. Удельные княжества считались семейной собственностью, и их владельцы не подчинялись Великому князю. Более того, претендуя по праву на владимирский престол, они нередко интриговали против него в Золотой Орде, с помощью жалоб и подарков сами стремились получить ярлык на великое княжение, и нередко воевали за него.

Единственной силой, обеспечивающей формальное единство Руси, была церковь. Монголо-татарское иго не изменило ее статус в государстве. Церковь считала себя общерусской, укрепляла православную веру среди всего русского, и не только русского, населения и не хотела собственного разобщения, как это случилось с государством. Она настойчиво продолжала проповедовать идеи единения Руси и нередко вмешивалась в княжеские распри, стремясь ограничить аппетиты удельных князей и ввести отношения между ними в устойчивую правовую форму. Церковные правила и библейские каноны не только сдерживали хищничество князей и феодальной знати, но и усмиряли население, формировали у него чувство покорности в условиях ига и в то же время поддерживали свободолюбивые настроения по отношению к внешнему врагу.

Дробление княжеских уделов приводило к обеднению всех последующих поколений. Нужда в средствах к жизни толкала их на борьбу со своими родственниками-соседями. Желание со стороны «добыть себе земли и всякого иного добра» стало нормой. Родственные связи постепенно притуплялись, а, наоборот, ссоры и грабежи, усобицы превращались в постоянное явление. Удельные князья смотрели друг на друга как на соперников и врагов и старались при всяком удобном случае прихватить от соседа либо слабо укрепленный город, либо кусок земли или угнать часть населения в свой удел. Право сильного возобладало над всеми ранее существовавшими правами.

С установлением монголо-татарского ига политическое положение отдельных княжеств мало изменилось. Признав верховную власть хана, они сохранили свою власть в собственных уделах. При этом вся Русская земля оставалась в совместном владении всего рода Рюриковичей. Ведя междоусобную борьбу, князья перемещались из одного княжества в другое. Вместе с ними перемещались их дружина и бояре. Поэтому владение уделами было временным. В то же время дружина и бояре получили некоторые свободы. Они могли уходить от князя и переходить на службу к другому. Нередко при таких переходах они уводили с собой все зависимое население, а иногда забирали свои земли. Так что территориальные границы княжеств были весьма условными. Такая практика была широко распространена в Северо-Восточной Руси. На юго-западе великому князю Даниилу Галицкому на время удалось усмирить боярскую вольницу, но при его потомках аналогичная ситуация стала распространяться и в этих землях. Великие и удельные князья были заинтересованы в привлечении на свою службу бояр и рядовых дружинников и, следовательно, охотно поощряли такие передвижки.

Простой народ тоже в основной своей массе был свободным. Дворовые люди, холопы составляли незначительное меньшинство. Феодалы пока еще не стремились к закрепощению тех, кто работал, как они считали, на их землях. В большинстве случаев они вполне довольствовались теми налогами, которые крестьяне и городские жители им платили. В XIV веке понятие «смерды» постепенно исчезает из обихода и заменяется понятием «крестьяне». Свободное городское и сельское население больше зависело от общины, которая по-прежнему сохраняла свое прежнее значение. Связанные круговой порукой и общинным владением, ремесленники, мелкие торговцы, крестьяне не могли без ее разрешения ни уйти на другое место жительства, ни сменить род занятий. Князья и феодалы не вмешивались в дела общины.

Общий упадок ремесел, торговли, земледелия был характерен для всех русских земель. Особенно это проявилось в первое столетие существования монголо-татарского ига. Источники сообщают, например, что из 250 видов ремесел, известных на Руси до монгольского нашествия, сохранилось около 60. Были заброшены многие пашни, значительная часть сельского населения перешла к примитивным формам хозяйственной жизни – собирательству, охоте и т. д. Упрощаются многие виды деятельности. Так надолго было остановлено каменное строительство, в результате чего многие знания и навыки русских зодчих были утрачены.

С конца XIII – начала XIV века начинается постепенное оживление экономики. Наибольшие сдвиги произошли в сельском хозяйстве. Крестьяне стали переходить от подсечно-огневого земледелия к пашенному. Была усовершенствована соха, стал осваиваться трехпольный севооборот. Значительно выросла роль животноводства. Под влиянием монголов-кочевников значительно шире стало внедряться коневодство. Прекращение постоянных набегов стабилизировало внутреннюю обстановку, позволило русскому населению вернуться к прежним формам жизни.

Характерным явлением для Руси начального периода монголо-татарского ига можно считать смягчение противоречий между феодалами и свободными крестьянами. Источники отмечают целый ряд народных выступлений против своих поработителей. В 1257 и 1259 годах вооруженное сопротивление сборщикам дани оказали жители Новгорода, в 1262 году произошли волнения в ряде городов Владимиро-Суздальского княжества, в 1289 году произошло крупное выступление в Ростове. Знать и народ действовали сообща. В своих князьях и боярах простые люди скорее видели защитников, нежели противников. Это единение народа и власти перед угрозой общего врага проявится в последующей истории России неоднократно.

До монгольского нашествия русский народ был скорее европейским по своему менталитету. В общественном сознании большое место отводилось человеческому индивидуализму. Сельские и городские общины решали свои внутренние дела на общинных сходах, где каждый глава семейства имел равное право голоса. Ни князь или его наместник, ни знатный боярин были народу во внутриобщинных делах не указ. В Новгороде и Пскове вообще существовали республики. Они приглашали к себе князей не как правителей, а как руководителей войска и внешней политики. При определенной ситуации их могли и изгнать. Удельные князья и бояре тем более чувствовали себя в своих уделах полными хозяевами. Они привыкли никому не подчиняться, самолично распоряжаться всем своим имуществом. При ордынском господстве произошла коренная ломка общественного менталитета русского народа. Постепенно отмирали демократические традиции, усиливалась власть князей. Сами князья начинали смотреть на своих подданных как на холопов и все чаще правили ими так, как научили их золотоордынские владыки и их баскаки. Народ постепенно привык к смиренности, готовности поступиться своими личными интересами ради интересов общественных, государственных. Жестокое подавление недовольных, как со стороны ордынских ханов, так и русских князей, становилось нормой жизни. Раболепие, почитание начальника, боязнь сказать лишнее слово против его мнения – эта черта была позаимствована из политической культуры монголо-татарских завоевателей.

Триста лет в составе Золотой Орды не прошли для русского народа бесследно. «Азиатчина» и всё, что с ней ассоциируется, плотно вошло в сознание и быт народа. Дух свободы и равенства был чужд ментальности Востока, и всё это укоренилась в сознании, а значит, и менталитете русского человека. Будучи генетически в большинстве своём европейским народом, по образу мышления русские навсегда остались восточными людьми. Презрение к личной свободе, поклонение перед власть имущими, чрезмерный коллективизм стали надолго идеологией и смыслом жизни русских людей. Влияние татаро-монгольского ига сказалось и на установлении будущей системы власти. Постепенно власть в стране становилась централизованной, а зачатки демократии были полностью уничтожены. Таким образом, деспотичная, восточная (азиатская) модель правления расцвела на территории Руси.

Надолго приостановив политическое, экономическое и культурное развитие Руси, иго задвинуло страну на задворки европейской истории. Когда в Западной Европе начинался и расцветал Ренессанс, когда складывались национальные самосознания народов, когда страны богатели и расцветали торговлей, отправляли корабельный флот в поисках новых земель, на Руси стояла тьма. Колумб уже в 1492 году открыл Америку. Для европейцев Земля разрасталась стремительно. Для нас только окончание монголо-татарского ига ознаменовало возможность выйти из узких средневековых рамок, изменить законы, произвести реформу армии, строить города и осваивать новые земли. А если коротко, то только в конце XV века Русь обрела независимость и стала называться Россией.

Однако только негативная оценка влияния татаро-монголов на цивилизацию Руси не совсем верна. Принцип взаимовлияния и взаимообогащения сказался и в этот раз. Включившись в систему мировых торговых связей через Золотую Орду, Русь переняла ряд культурных достижений стран Востока, технологию изготовления различных предметов, архитектурные достижения и общекультурные ценности. Ордынское владычество не препятствовало свободе сообщения между русскими землями и Западной Европой. Торговля Новгорода и Пскова с Ганзой именно в это время достигает наивысшего расцвета. Также нет никакого ослабления связей западных частей Киевской Руси с Западной Европой. Напротив, они в этот период объединяются в Великое княжество Литовское, которое тесно втягивается в орбиту западной цивилизации. Как раз возникновение этой мощной Литвы и ограничило общение прочих русских земель, где впоследствии возникло единое Русское государство, с Западом.

Татарская культура прочно «въелась» в русскую жизнь и быт. Даже одежда русских бояр очень напоминала облачение татарской знати, да и в целом русские часто носили одежду, похожую на татарскую. Татарский обычай снимать головной убор лег в основу решения созванного в 1551 году Стоглавого собора запретить русским входить в храмы в головных уборах. Именно в этот период в русский язык вошли такие слова, как башмак (обувь), зипун (домотканое пальто без воротника), кафтан (длинная одежда с декором), колпак (головной убор), сафьян (один из видов кожи), кумач (ярко-красная хлопчатобумажная ткань), клобук (монашеский головной убор в православии). Русские активно перенимали ордынскую моду в одежде, причем эти заимствования надолго укоренились в русском быте. Конечно, не обошлось без заимствований и в области кулинарии. Именно благодаря татарам в России возникла традиция пить чай. Они же научили русских печь калачи (пшеничный хлеб определенной формы).

Знатные и не только люди из русских и ордынцев часто заключали смешанные браки. «Поскреби русского – найдешь татарина», – гласит народная мудрость. Так, ордынское происхождение имеют знаменитые аристократические фамилии Годуновых, Шахматовых, Глинских (угасший литовский княжеский род, традиционно считается, что род имеет ордынское происхождение), Урусовых, Тургеневых, Шереметьевых. Поскольку для поездок в Золотую Орду, общения с ордынскими чиновниками, в ордынском плену и на воинской службе необходимо было хоть немного знать ее государственный язык, на Руси распространилось знание тюркского наречия. Многие тюркские слова проникли в русский язык и укоренились в нем. Филологи подсчитали, что в русском языке примерно 2000 слов тюркского происхождения. Из них около 300 обозначают предметы одежды и около 280 – еду и напитки. В современном русском языке тюркское происхождение имеют слова «таможня», «деньги», «караул» и многие другие.

Так что многим, что имеем сегодня, мы обязаны именно татарам. И кто знает, как сложилась бы судьба России и по каким рельсам пошла бы наша история, если бы не период, который сегодня именуют татаро-монгольским игом.

Глава 6. Москва – новый центр формирования российской цивилизации

Первое упоминание о Москве относится к 1147 году. Это была небольшая пограничная между Владимирским и Черниговским княжествами крепость, где останавливались князья на отдых во время своих путешествий в киевские земли и обратно. Более ста лет Москва входила в состав Владимиро-Суздальского княжества как часть удела разных князей. В 1263 году, после смерти Александра Невского, она досталась в качестве удела младшему его сыну Даниилу и с этого времени стала центром самостоятельного удельного княжества.

Быстрое возвышение Москвы и превращение в центр объединения всех русских земель объясняется рядом причин. Первой из них является ее выгодное географическое положение. Москва оказалась в центре пересечения основных торговых путей того времени, «трех больших дорог». Верховья Волги, Оки, Днепра, их притоков связывали бассейны этих крупных рек в единую водную систему, служившую основными торговыми путями в Древней Руси. Новгород, Владимиро-Суздальское, Рязанское княжества через систему рек и волоков вели активную торговлю с южнорусскими землями, с Европой и Золотой Ордой.

Эти территории оказались довольно густо заселенными, а после монголо-татарского нашествия стали притягательным местом для разоренного населения окраинной Руси. Москва находилась относительно далеко от границ Золотой Орды, и татарские набеги не всегда доходили до этого места. Верховья реки Москвы, Волги и других рек считались наиболее безопасными для проживания торгово-ремесленного и крестьянского населения. В то время как Рязанское, Владимирское, Ростовское, Ярославское, Смоленское и другие княжества постоянно страдали от набегов ордынцев и литовцев, Москва на протяжении более чем ста лет оставалась самым спокойным местом Руси. В. О. Ключевский отмечает, что «после татарского погрома более столетия, до первого Ольгердова нападения в 1368 г., Московская страна была, может быть, единственным краем Северной Руси, не страдавшим или так мало страдавшим от вражеских опустошений; по крайней мере, за все это время здесь, за исключением захватившего и Москву татарского нашествия 1293 г., не слышно по летописям о таких бедствиях»[12].

Важной причиной была мудрая и весьма деятельная политика московских князей. Пользуясь своим выгодным географическим положением, они стали привлекать в свои земли служилых и вольных людей. Так, к князю Юрию Даниловичу пришел на службу из Киева знатный боярин Родион с двором в 1700 человек. С конца XIII века к московскому князю приходят на службу знатные служилые люди из Мурома, Нижнего Новгорода, Ростова, Смоленска, Чернигова, Киева и даже с Волыни.

Московские князья, как и все остальные в то время, силой, хитростью, подкупом начинают присоединять к своему княжеству соседние земли. Первый московский князь Даниил, по рассказам летописца, хитростью и врасплох напал на своего рязанского соседа князя Константина и отнял у него Коломну. За сравнительно короткое время московские князья установили свой контроль за основными торговыми путями по рекам Москве, Оке, частично Волге. Не случайно В. О. Ключевский называет их «гибкими и сообразительными дельцами»[13]. Только Даниил сумел увеличить свои владения почти в два раза. Начав объединительное дело «беззастенчивыми хищниками», они продолжили его «мирными хозяевами, скопидомами, домовитыми устроителями своего удела». Московские князья заботились об установлении в своем княжестве прочного порядка, заселяли его ремесленно-торговыми людьми, призывая их из чужих княжеств. Они выкупали в Орде русских пленников и на льготных условиях сажали их на свободных землях. В княжестве строились новые слободы, села и деревни, укреплялись города. Именно поэтому уже в княжение Ивана Калиты на Московское княжество стали смотреть как на самый благоустроенный удел, а на князя – как на образцового хозяина.

На западе огромные территории бывшей Киевской Руси были отторгнуты Польшей и Литвой и на долгие века были утрачены Россией. На юге коренным образом меняется обстановка – традиционные кочевники уходят с политической арены, и тем самым фактически заканчивается многовековое переселение народов. Клонится к упадку и гибнет некогда могущественная Византия, прекращаются политические, экономические и культурные связи Руси с этим наиболее развитым государством. Страны Западной Европы делают огромный рывок в своем развитии, а русские земли оказываются фактически отрезанными от этого пространства.

Начинается собирание русских земель и формируется новое государственное образование – Московская Русь, или Московское царство. Все эти грандиозные по своим масштабам процессы влияли друг на друга, обусловливали появление того уникального пути развития, которым шла Россия, как в то историческое время, так и столетия спустя. Основным конкурентом Москвы на этом поприще была Тверь. Политическое объединение Руси и создание единого государства Российского вряд ли было осознанной целью, как для московских, так и тверских князей. Князья прежде всего стремились укрепить свою собственную власть, увеличить объем получаемого богатства, ослабить своих конкурентов. Сделать это тогда можно было только путем расширения территории своего княжества-удела, привлечением дополнительной рабочей силы, желательно более дешевой, уменьшением размера дани, выплачиваемой Золотой Орде, и, конечно, путем грабежа других княжеств или народов. Такая политика и стала основой объединения Руси, создания единого Русского государства. Реализация такой политики была возможна двумя путями. Во-первых, получение ярлыка на Великое княжение давала князю значительные преимущества перед другими, чем он и стремился воспользоваться. Во-вторых, можно было, в том числе и с помощью Орды, присоединять разными способами соседние земли, физически расширять свою территорию до пределов, объединяющих все основные русские земли. Оба эти пути использовались московскими князьями более успешно, нежели их соперниками.

Наиболее последовательно и эффективно обоими этими путями шел московский князь Иван Данилович Калита (1325—1340). Умный, хитрый, ловкий в политических делах князь понимал, что соперничать с Золотой Ордой ему пока рано. Но использовать возможности Орды в своих целях вполне возможно. Такой возможностью он и воспользовался при первом удобном случае. В 1327 году против Золотой Орды восстали жители Твери во главе с великим князем. Иван Калита предложил хану Узбеку свою помощь в подавлении восстания. В благодарность за это хан даровал ему титул великого князя, который ни сам Иван, ни его потомки уже никому не отдавали. Более того, великий князь Иван получил право собирать дань со всех русских земель для Золотой Орды. Этим правом он тоже воспользовался блестяще. С одной стороны, он, собирая дань, часть ее оставлял себе для укрепления собственного княжества, с другой стороны, ханы, полностью доверяя своему верному слуге, прекратили набеги на русские земли. Летописи утверждают, что благодаря Великому князю «была тишина великая по всей Русской земле на сорок лет и перестали татары воевать Русскую землю». За это время в Северо-Восточной Руси выросли два поколения, не видевшие зверств монголо-татарских орд. Постепенно стал уходить страх перед ними, более того, стала постепенно вызревать убежденность в возможностях бороться с ними, добиваться разными способами не только экономической и духовной независимости, но и политической. Именно эти люди и вышли несколько позже на Куликово поле.

Иван Калита всего лишь «смотрел на свои владения только как на различные статьи своего хозяйства, а не как на целое общество, управляемое им во имя общего блага»; «Калита различал в своем лице владельца и властелина, собственника и правителя. Он считал своей личной собственностью землю под городом Москвой с ее угодьями, право возводить на этой земле постройки, промышлять и торговать или за все это брать пошлины. Всем этим он и распоряжается в своих духовных наравне с платьем и посудой»[14].

В. О. Ключевский так красочно описывает эти события: «Не охотник и не мастер бить свою братию мечом, московский князь получил возможность бить ее рублем. Этот союз, вначале только финансовый, потом стал на более широкое основание, получив еще политическое значение. Простой ответственный приказчик хана по сбору и доставке дани, московский князь сделан был потом полномочным руководителем и судьею русских князей. Летописец рассказывает, что, когда дети Калиты по смерти отца в 1341 г. явились к хану Узбеку, тот встретил их с честью и любовью, потому что очень любил и чтил их отца, и обещал никому мимо них не отдавать великого княжения»[15]. Назначенный великим князем старший сын Семен, получивший прозвище Гордый, был у хана в большом почете, и все русские князья, в том числе тверские и рязанские, «подручны ему были, и все по его слову творили». После смерти Семена Гордого его брат и преемник Иван получил от хана и судебную власть над всеми русскими князьями.

Второй путь для Ивана Калиты и его преемников тоже был весьма плодотворным. Имея свободные деньги, он начал скупать земли и даже целые города у частных лиц, у князей, у церквей и монастырей. Ему удалось купить три удельных города вместе с округами – Белозерск, Галич и Углич. Московский князь оставлял в новоприобретенных землях их прежних владельцев на условиях зависимости. Он поощрял своих собственных бояр в приобретении земель на условиях частной вотчинной собственности. Кроме покупки, он и его сыновья активно применяли захват чужих земель, нередко с помощью монголо-татарских войск. Так были присоединены к Москве Серпухов, Волоколамск, Кашира, многие земли (до полутора десятков сел) в великокняжеской Владимирской вотчине. Внук Калиты, Дмитрий Донской захватил Стародуб на Клязьме, Галич с Дмитровом, выгнав оттуда местных князей, правнук Василий «умздил» татарских князей и самого хана и за «многое злато и серебро» купил ярлык на Муром, Тарусу и целое Нижегородское княжество[16].