За гранью разума. Книга вторая. Робкий шёпот ветра

– Он самый, – приветливо улыбнулся Арчи Норвуд, оторвавшись от документов, лежавших перед ним. – Пожалуйста, проходите.

– Спасибо, – Джессика улыбнулась в ответ и приблизилась к столу менеджера.

– Прошу вас, – поднявшись со своего кресла, мужчина жестом предложил девушке присесть на стул напротив.

– Вы очень добры, – заметила Маккартни, опустившись на мягкий, удобный стул.

– Мы всегда рады, когда нам удаётся сделать всё, чтобы нашим клиентам было хорошо, – расплылся в улыбке Норвуд. – Можно узнать ваше имя?

– Меня зовут Джессика, – представилась Маккартни.

– Отлично, Джессика, очень приятно, – Арчи взял в руки красивую тёмно – синюю ручку. – Как я понимаю, вам нужен дом, квартира, вилла или может быть дом за городом?

– Не совсем, – по – деловому улыбнулась Джессика.

– Не понимаю вас, – менеджер был ошарашен заявлением девушки. – Тогда, чем же я могу вам помочь.

– Мистер Норвуд, мне необходимо узнать в какой части земного шара может находиться особняк такого типа, – Джессика протянула Арчи рисунок. – Мне рекомендовали вас, как самого лучшего специалиста в своём деле на всём побережье. И, конечно, – девушка протянула мужчине солидной толщины конверт. – Ваши труды не останутся не замеченными.

– Я вас понял, Джессика, – Норвуд открыл конверт, затем довольно улыбнулся и опустил его в ящик стола. – Так, – мужчина взял в руки рисунок. – Это, несомненно, Европа.

– А подробнее, – попросила Джессика.

– Минуту, – улыбнулся Арчи. – Я не Господь Бог, я всего лишь менеджер по продажам, пусть и лучший на всём побережье. Нужно, чтобы поработала специальная программка, – Норвуд поводил мышкой своего ноутбука. – Ну, вот, дорогая Джессика, результат не заставил себя ждать, такие домики есть в Ирландии.

– А, в каком городе?

– Думаю, – Арчи вновь открыл ящик стола, взял конверт, отсчитал половину ассигнаций и протянул их Джессике. – Точную информацию вы получите в агентствах по недвижимости находящихся непосредственно в Ирландии.

– Что это? – Джессика в недоумении покосилась на деньги в руках менеджера.

– Моя работа стоит ровно столько, сколько осталось в конверте, спасибо, Джессика, – улыбнулся Арчи.

– Спасибо Вам, мистер Норвуд, – Джессика улыбнулась в ответ, поднялась со стула и вышла из кабинета, оставив доллары менеджеру.

Маккартни села в «Ягуар» и довольно улыбнулась. Ну, вот, всё шло как нельзя лучше. Через неделю она полетит в Лондон с докладом и не упустит возможность заглянуть в Ирландию.

Глава 2

Лондон встретил Джессику Маккартни промозглым октябрьским дождём. Выйдя из аэропорта, девушка села в первое попавшееся такси и отправилась в загородный особняк Джона и Лорэлии. В столицу старушки Англии, Джессику привела большая конференция, посвящённая вегетарианству, на которой Маккартни должна была прочитать свой доклад на эту тему.

Конференция проходила в отеле под названием «Мой Лондон». Он находился в центре столицы Великобритании и славился своим огромным конференц–залом. Туда, на следующий день после приезда Джессики, и отправились: Джон, Лорэлия и Джессика. В отеле было настоящее столпотворение. Все мужчины и женщины соблюдали деловой стиль в одежде. Джессика тоже не пошла наперекор дресс–коду, но всё же решила немного отличиться от общей массы. Девушка не стала отдавать предпочтение скучному, классическому костюму. В тот вечер на ней были надеты белые, немного расклешенные брюки, сиреневый топ с квадратным вырезом, как в зоне декольте, так и на спине, который прикрывал белого цвета пиджак на трёх пуговицах и сиреневым, широким ремнём на талии. На ногах Маккартни были надеты туфли на высоком каблуке в тон ремню и топу. Волнистые от природы волосы, Джессика выпрямила специальным утюжком для волос и оставила их распущенными. На лицо нанесла вечерний, в меру броский макияж.

Джон, Лорэлия и Джессика прошли в зал. Лорэлия оставив мужа и девушку, заняла своё место в зале, так как она не читала доклад, а Маккартни и Мэй ушли за кулисы огромной сцены.

– Что это? – нервничая, Джессика вздёрнула руками. Она смотрела на Джона, но указывала в зал полный народа.

– Люди, – беззаботно улыбнулся Джон.

– Ты сказал, я буду читать доклад лишь для небольшой горстки людей, – злилась Маккартни. – Только для своих. А здесь полно трупоедов.

– Ну, ну, ну, – засмеялся Джон, оглядываясь по сторонам. – Поосторожнее в выражениях, дорогая, нас могут неправильно понять.

– Мне всё равно, – продолжала бунтовать Джессика.

– Я знаю, что раньше ты выступала только перед вегетарианцами, но это твой шанс. Попробуй убедить мясоедов отказаться от мяса, приведи доводы, – попробовал успокоить девушку Мэй.

– Ты даже не прочёл мой доклад, – обидчиво заметила Маккартни.

– Ты не нуждаешься в правке, – улыбнулся Джон. – Прости, но я должен ненадолго оставить тебя.

Джон отправился поприветствовать своих знакомых. Джессика осталась стоять одна, несмотря на то, что вокруг неё, то туда, то обратно, сновало не считываемое количество выступающих участников конференции. Она нервничала, переминаясь с ноги на ногу, тем самым портя туфли.

– Джессика, дорогая, привет!

Девушка услышала позади себя знакомый голос и обернулась. Перед ней стояла Венде Хартли и обворожительно улыбалась. Джессика думала, что ей одной удалось выделиться из серой массы деловых, скучных, всем привычных костюмов, но икона стиля Венде Хартли превзошла все ожидания. В свои семьдесят пять лет рыжая красавица не уступала и молодым модницам. В этот, казалось бы, официальный вечер, Венде облачилась в вечернее платье в пол со шлейфом, цвета баклажана, спина, которого была выполнена в телесном цвете, а поверх было положено чёрное кружево. Впереди платье было такого же цвета, что и его подол.

– Венде, здравствуйте, – Джессика не ожидала здесь встретить женщину, но была ей очень рада.– Вы просто восхитительны, – Маккартни рассмотрела наряд Хартли.

– Спасибо, дорогая, – ещё шире улыбнулась Венде. – Ты тоже.

– О, нет, – отмахнулась Джессика, немного, смутившись. – Мне до вас очень далеко. А, что вы здесь делаете?

– Сюда по работе приехал мой муж, вот и я с ним, как и всегда, – объяснила Венде. – Я увидела в программе, что и ты тоже читаешь доклад о вреде мяса.

– Да, это так, – подтвердила Джессика.

– Прекрасно, удачи тебе дорогая, – пожелала Венде и грациозной, кошачьей походкой, не спеша отдалилась от девушки, поймав на себе восхищённые взгляды мужчин и завистливые женщин.

По регламенту Джессика должна была выступать под девятнадцатым номером. Чем ближе была очередь девушки выходить к зрителям, тем больше её трясло от страха.

– Дамы и господа, – из – за кулис вновь появился молодой ведущий в дорогом смокинге. – Я приглашаю на сцену владелицу совсем ещё молодого благотворительного фонда «Клуб одиноких сердец» – Джессику Маккартни. Встречайте!

Зал сдержано аплодировал.

– Удачи, – Джон Мэй улыбнулся и слегка подтолкнул дрожащую Джессику на сцену.

Она глубоко вдохнула воздух закулисья, улыбнулась и с гордо поднятой головой отправилась к трибуне. Люди в зале рассматривали её с ног до головы, но Джессике надо было отдать должное, держалась она просто великолепно, девушка совершенно не подавала вида, что очень нервничает.

Маккартни встала за ораторскую трибуну и положила на неё листы со своим докладом, хотя текст она знала практически наизусть.

– Добрый вечер, дамы и господа, – произнесла Джессика в микрофон, улыбнувшись. – Мой доклад носит название «За стеклянными стенами одинокой души». Хочу заранее обратить ваше внимание на то, что в нём я не собираюсь учить вас как надо правильно жить. Но может быть, послушав меня сегодня, вы о многом задумаетесь, и посмотрите на этот мир иначе, – Маккартни сделала глоток воды. – Не первый год люди стали делиться на «мясоедов» и вегетарианцев. Каждое из этих сообществ отстаивало свою точку зрения в этом вопросе и считало правым только себя. Сама я тоже вегетарианка и поистине горжусь этим. Но суть не в этом, ведь это лишь моя точка зрения. Так давайте попробуем разобраться, почему человек может не употреблять в своём рационе других живых существ. А, может быть, он должен это делать.

Как ни странно, но мне хочется начать издалека. Именно оттуда, когда человек не умел добывать огонь, строить высотные дома, изобретать лифты и летать в космос. В те далёкие времена люди буквально ничем не отличались от животных. Они жили, лишь поддаваясь воле своих инстинктов. А те, в свою очередь, заключались в следующем: найти укрытие, когда идёт дождь; погреться на солнце, когда холодно; убить, когда голоден. Но шли годы, и время меняло человека. И вот он уже не просто ежиться от холода, а добывает огонь, не прячется от дождя под огромное дерево, а строит себе жилище, но всё также продолжает убивать. Время перевернуло всё, и человек стал умным и цивилизованным существом. Теперь, если он хочет погреться на солнце, то садится в самолёт и летит куда – нибудь на Багамы. Если хочет быть выше неба и у него есть желание увидеть, как выглядят звёзды под его ногами, то он направляется в космос. Но лишь одно остаётся неизменно, человек продолжает убивать. И, подумав обо всём этом, у меня возникает вопрос: выходит, мы смеёмся над нашими далёкими предками, которые не славились никакими достижениями, но были в миллион раз гуманнее нас, разумных существ, которым подвластно почти всё? Выходит, что так. Ведь первый человек убивал только потому, что не хотел умереть от голода. Сытый тигр никогда не загрызёт антилопу, накушавшаяся вдоволь кошка даже не посмотрит на пробегающую мимо мышь. И лишь человек, разумное существо, убивает ради забавы, по расписанию. Люди убивают по вторникам и четвергам, средам и пятницам. «Сезон охоты на пернатых открыт» кричат газеты, и цивилизованный человек, радуясь как дитя, выбегает из своего офиса, на ходу сбрасывая пиджак и галстук и, с лёгкостью, превращается в пародию на своих далёких предков. Бездушную пародию. Одни люди убивают диких животных, другие выписывают им лицензии, но кто дал право тем и другим решать судьбу этих зверей, тех живых существ, в жизнь которых мы не вложили ничего! Мы не кормили их, не прятали от холода, не заботились о них в целом. Мы просто пришли, убили их и, вдобавок ко всему, развешали их шкуры, головы и рога у себя дома в качестве трофея. Совсем недавно я слышала историю об одной женщине – охотнице. Она с восторгом рассказывала, сколько пуль она выпустила в беззащитные сердца. Эта дама безумно гордилась этим. И мне тут же вспомнилась мудрая пословица «Ломать, не строить». Чем она гордится? Кажется для таких «воинов», как она, лишить жизни того, кто слабее тебя, не составляет никакого труда, а вот, открыть питомники и помогать бездомным животным, для неё было бы подвигом! Так чем она гордится? Вы просто счастливчики, если поняли это. Но мне в свою очередь не понять. Наверное, больше половины представителей сильной половины человечества, то есть мужчины, любят охоту. С одной стороны их достаточно легко можно понять, с другой всё совсем наоборот. У мужчины с давних времён присутствует инстинкт охотника, и с этим ничего не поделаешь. Это наши гены. Очень удобно все сваливать на генетику, тем самым снимая с себя ответственность за совершенное нами деяние. Но ведь можно подойти к этому с иной, гуманной стороны. В наше время чего только не придумает современный человек. И одно из его прекрасных изобретений – это фоторужье. Согласитесь, отличная вещь. Можно ходить на охоту, преследовать дичь и, в то же время, не причинять никому боли, страха и страданий. А после неё вместо сдёрнутых шкур развесить на стенах своей квартиры замечательные фотографии. Всех людей, всех без исключения, привлекает запах и вид мяса. Он привлекает и вегетарианцев. Но это просто инстинкт, животный инстинкт. Если коту никогда не объяснишь, что охотиться на воробья, а потом есть его – это ужасно, то человек на то и человек, чтобы понимать, что убивать это плохо. Неужели, мы – разумные, цивилизованные существа не можем побороть свои древние, животные инстинкты??? Ведь жизнь зверя, которого вы хотите убить, важна для него точно так же, как ваша важна для вас! Не все люди приветствуют охоту как развлечение и это очень радует. Но почти все приветствуют скотобойни, рассуждая так: мы вырастили для того, чтобы потом съесть. Мне кажется это, как минимум, не гуманно. Ухаживать за кем-то, чтобы потом съесть. Звучит смешно, а на деле очень страшно. Мы приобретаем маленькое домашнее животное с копытцами меньше нашей ладони. Даём ему кличку, кормим, приручаем. Животное вырастает. И вот уже это существо, у которого, вы не поверите, тоже есть своя душа, радуется каждой встрече с нами, нуждается в нас. А что делаем мы? Мы убиваем его перед каким – нибудь своим праздником, зажариваем и …СЪЕДАЕМ! Но это действительно можно назвать гуманным в сравнении с тем, что творится на скотобойнях. Интернет пестрит призывами отказаться от мяса. Интернет полон всяческими видео со скотобоен. Над животными просто издеваются. Вы не представляете себе, сколько страха пережила эта корова, которую вы сейчас кушаете в качестве колбасы. Но почему-то когда мясоедам предлагаешь посмотреть это видео, все отказываются. Такие люди говорят: я не могу на это смотреть, мне жалко этих животных. Они оправдывают себя тем, что этот ужас творят не они. Или тем, что как можно прожить без мяса? Но есть масса продуктов заменяющих мясо. Например, гречневая каша или грибы. И это уже доказано учёными. Есть ещё одна категория людей – это те личности, которые заводят домашних животных для забавы. Например, в качестве живой игрушки для своих детей. Они радуются, ухмыляются. «Смотрите, как мой маленький сынок накрутил хвост кота на свою ручку и поднял его вверх ногами. Какой он молодец!» А, что вырастет из этого мальчика? Наверное, не надо объяснять, всё и так понятно. Эта тема зла, жестокости безгранична. Об этом можно ещё очень много сказать, но мой доклад подошёл к концу, и я уверена в том, что половина послушавших его от души посмеется. Но есть и вторая половина, которая, несомненно, задумается и посмотрит на этот мир другими глазами. И именно на этой половине, действительно цивилизованного человечества, и держится наш изменчивый мир. И когда в следующий раз у вас возникнет непреодолимое желание наставить своё ружья на медведя или ударить беззащитного щенка, задайте себе лишь один вопрос: а знаю ли я, что в этот момент творится за стеклянными стенами его одинокой души? И быть может вам будет дан ответ на этот вопрос. И в ту же секунду что – то перевернётся в вашем, как окажется, огромном и добром сердце. Вместо ружья вы протяните медведю мёд, а кулак для щенка сменит ладонь, которая ласково пробежит по его спине. И может быть, от этих простых вещей вы ощутите непреодолимое чувство счастья и поймёте, что душа есть не только у вас. Ведь животные для нас лишь страница в жизни, а мы для них и есть вся жизнь! Спасибо.

Джессика дочитала доклад и посмотрела в зал, люди в нём на какое-то мгновение замерли, а после рукоплескали стоя. Конечно не все, лишь вегетарианцы, мясоеды сдержано хлопали в ладоши, не поднимаясь со своих мест.

Джессика почувствовала огромное облегчение, вялость в теле и, вместе с тем, приятную дрожь в коленях и прилив сил.

– Спасибо, огромное всем спасибо, – ещё раз поблагодарила она и отправилась за кулисы. Там Джессика сразу же угодила в объятия Джона.

– Молодец, умница, ты просто умница, – счастью Джона не было предела. Он знал, что Джессика его не подведёт, но что её выступление настолько будет прекрасно, он и не подозревал.

– Спасибо, спасибо, – Джессика просто висела на шее у Джона, она всё ещё не могла отойти от выступления.

– Так, так, – смеясь, Мэй убрал с себя руки девушки. – Всё приходи в себя, а мне пора на сцену.

– Хорошо, – улыбнулась Маккартни.

Пока Джон читал свой доклад, к Джессике за кулисами, то и дело, подходили разные люди и благодарили её за мысль, выраженную в докладе. Среди них были Алан и Элизабет Сендлер. Элизабет выглядела бесподобно. Она полностью излечилась от своей страшной болезни. У Пола Сендлера и его семьи тоже всё наладилось, он вновь стал владельцем клиники. У Алана и Элизабет появился свой ресторанный бизнес, в который Сендлер, как и супруга, окунулся с головой. С помощью Джессики, Алан прошёл лечение в одной из престижных клиник Лондона от алкогольной и наркотической зависимости.

– Джессика, прекрасная речь, – Элизабет крепко обняла девушку.

– Да, впечатляет, – Алан тоже слегка обнял Маккартни. – Я сказал Лиз, – на этот раз мужчина крепко обнял супругу. – Что с завтрашнего дня я вегетарианец.

– Спасибо, мои дорогие, – Джессика была очень рада видеть Сендлеров. – Но вы мне льстите.

– Нет, Джессика, даже не думали этого делать, – с серьёзным видом ответил Алан.

– Твоя речь действительно заставляют о многом задуматься, – Элизабет взяла Джессику за руку. – Ты большая молодчинка.

– Спасибо, – немного смутилась Маккартни.

– Джессика, – Алан перешёл на шепот. – Где Джон?

– Он на сцене, – улыбнулась Джессика.

– Прекрасно, – Алан улыбнулся в ответ. – После выступления хочу поздравить его. То, чем он занимается, действительно заслуживает глубокого уважения. Удачи вам!

– До встречи, дорогая, – Элизабет ещё раз обняла девушку.

– Увидимся, – широко улыбнулась Джессика.

Сендлеры отошли от Маккартни, она посмотрела им вслед, и воспоминания унесли её на четыре года назад в прошлое…

В своей трёхкомнатной, светлой и уютной квартире в центре Лондона, Элизабет Сендлер наносила последние штрихи в оформление круглого стола в гостиной к ужину на четыре персоны. Алан Сендлер безумно нервничал. Мужчина не мог найти себе места и ходил по комнате из угла в угол, мешая жене.

– Дорогой, я прошу тебя, успокойся, – улыбнулась терпеливая Элизабет.

– Тебе легко сказать, – Алан опустился на мягкое кресло. – Я не могу.

– Надо постараться, – Элизабет тоже нервничала не меньше мужа, но тщательно скрывала это.

Женщина ушла на кухню, а Алан продолжил метаться по гостиной. Когда Элизабет вновь вернулась в гостиную, Алан случайно наткнулся на неё, женщина чуть было не уронила на дорогой паркет запеченную курицу, которую несла к столу.

– Алан, – возмутилась Элизабет, с трудом удержав блюдо в руках. – Чуть главное блюдо вечера не испортил.

– Ты с ума сошла, дорогая, – рассмеялся Алан. – Какая курица? Они вегетарианцы.

– Боже мой, – вспомнила Сендлер. – Точно.

В этот момент в прихожей раздался звонок.

– А вот и они, – немного испуганно констатировала Элизабет. – Ты открой дверь, а я унесу курицу на кухню.

– Нет, нет, – поспешно возразил Алан, забирая у жены блюдо. – Это ты откроешь дверь, а я унесу это чудо кулинарии на кухню.

Элизабет даже ничего не успела ответить, как Алан уже покинул помещение. Возмущённо разведя руками, женщина отправилась открывать дверь. Подойдя к ней, Сендлер поправила причёску, набрала в лёгкие воздуха, улыбнулась и, наконец, открыла дверь. За порогом, так же широко улыбаясь, стояли Джессика Маккартни и Джон Мэй.

– Привет, Элизабет, – ещё шире улыбнулась Джессика и крепко обняла женщину.

– Привет, Джессика, – Сендлер тоже обняла девушку, но не сводила взгляд с Джона.

– Привет, Элизабет, – поприветствовал Джон.

– Привет, Джей…, – женщина резко замолчала. Она не знала, как себя вести.

– А, где Алан? – обстановку разрядила Маккартни.

– Он дома. Ой, простите, мы уже целую вечность здесь стоим, а я всё никак не приглашу вас в дом, – опомнилась Элизабет.

– Мы уже думали, ужинать будем на лестничной площадке, – пошутила Джессика.

Джон и Джессика прошли в гостиную. Оба рассматривали новое жилище Сендлеров. В этот момент из столовой появился Алан. Его взгляд и взгляд Джона моментально встретились. Какая – то необъяснимая дрожь пробежала по телу Сендлера. На первый взгляд перед ним стоял его друг, а последние годы враг – Джеймс Фокс. Но на самом деле это был совершенно чужой и незнакомый ему человек. Осознавать всё происходящее было очень сложно, практически не возможно. Алан был счастлив, что Джеймс, на самом деле, не предавал его, но как вести себя с этим человеком? Мысли просто путались в его голове.

Повисла неловкая тишина. Джон быстрым, смелым шагом подошёл к Алану и протянул ему руку.

– Джон Мэй, – с добродушной улыбкой на лице, представился Джон.

– Алан Сендлер, – немного дрожащим голосом ответил Алан, пожав руку мужчине.

– Очень приятно, – ещё шире улыбнулся Мэй. – Будем знакомы.

– И мне, – Алан внимательно рассматривал мужчину, будто изрядно пытался под внешностью близкого друга разглядеть совершенно иную душу. – Будем.

– Вот и славно! – воскликнула Джессика.

– Прошу за стол, – Элизабет немного вздрогнула от возгласов Маккартни.

Ужин проходил в скованной обстановке. Все, молча, стучали столовыми приборами, лишь изредка роняя пары фраз, которые оказывались совсем невпопад. Вскоре Джессике надоела вся сложившаяся ситуация.

– Элизабет, – она посмотрела на женщину. – Ты ещё консультируешься у доктора Гастингса?

– Да, – улыбнувшись, ответила женщина. – Я полностью выздоровела, но он до сих пор назначает мне курсы массажа и витамины. А ещё, назначил щадящие тренировки фитнеса.

– Как интересно, – Джессика сделала глоток вина. – Может быть, ты покажешь мне, какие упражнения входят в этот комплекс?

– С удовольствием, – согласилась Сендлер, поняв, что Джессика хочет, чтобы Джон и Алан поговорили без свидетелей. – Оценишь с точки зрения профессионала.

– Простите, мы вас оставим, – улыбнулась Джессика, поднявшись со стула.

– Джессика, – Джон поймал её за руку.

– Джон, – сквозь зубы процедила девушка.

– Элизабет, почему ты уходишь? – в глазах Алана поселился какой – то страх. – Прошу, останься.

– Мы скоро вернёмся, – Элизабет беззаботно посмотрела на мужа, и они с Джессикой удалились из гостиной.

Джон и Алан остались одни. Мэй пристально смотрел на Сендлера, Алан же, напротив, избегал взгляда Джона.

– Я, конечно, мог бы сказать, что не знаю с чего начать, – Джон поставил бокал на стол и подался корпусом вперёд к столу. – Но, это не так, – Мэй посмотрел на Алана. Сендлер продолжал сидеть, опустивши глаза вниз. – Я начну с самого главного. С раскаяния. С искреннего раскаяния за всё то, что я совершил, – Джон тяжело вздохнул. Алан посмотрел на него. – Знаешь, даже больше не за то, что я развалил «Малышей в чёрном», хотя, за это тоже, а за то, что я украл твоё доверие к Джеймсу, украл вашу светлую дружбу. Похоже, самую чистую дружбу в мире. Прости меня, Алан.

– Не смотря на то, что этот кареглазый мальчишка был младше меня, он многому меня научил, – Алан подавил ком, подступивший к горлу, и окунулся в ностальгию. – Во – первых, у него был редкий талант ценить тех, кто был с ним рядом, его он привил и мне. Да, я, действительно любил Джеймса, он был моим самым близким другом, – Алан украдкой смахнул предательскую слезу, которая покатилась по морщинистой щеке. – Хотя, о чём это я? Джеймс был моим единственным другом.

– Прости меня, Алан, я тебя прошу, прости меня, – тяжёлый вздох вырвался из груди Мэя.

– А вот этого не надо, – улыбнулся Сендлер. – Вот уж чего Джеймс не мог терпеть, так это чувство вины. Поэтому, прекращай, – Алан улыбнулся ещё шире.

Джон почувствовал непередаваемую лёгкость в теле. Тяжёлый камень, давящий на душу чувством вины, наконец, растворился. Джон улыбнулся, и за столько лет его страдающая душа улыбнулась вместе с ним.

– А ты молодец, – засмеялся Алан, поднимая бокал. – Мы даже ни о чём не догадывались.

– Мне пришлось постараться, – Джон подхватил смех Мэя…

Джессика беззаботно улыбалась, смотря на Сендлеров, но из прошлого в реальность её вернул подскочивший к ней человек по имени Шон Морган. Этот толстый, маленький человек с бородкой, на огромном животе которого не сходились пуговицы до безумия дорогого пиджака, был известен всему миру, как владелец самой огромной скотобойни в Америке.

– Прелестно, прелестно, мисс Маккартни, я даже слегка прослезился, и чуть было не закрыл свою скотобойню, – он ехидно улыбнулся и протянул Джессика потную, толстую руку.

Джессика с отвращение покосилась на его руку и хотела уже ответить неприятному ей человеку, но в это время со сцены вернулся Джон.

– Мистер Морган, приветствую, – Мэй добродушно улыбнулся толстяку и крепко обнял Джессику за плечи.

– О, Джеймс Фокс, – демонстративно развёл руками Морган, а затем указал на Джессику. – Твоя протеже? Я, почему – то, так и думал, – засмеялся он и промокнул лоб белым платком, вызвав ещё большее отвращение у Джессики. – Джеймс, она великолепна, – продолжал язвить толстяк. – Такая дикарка, наивно полагающая, что может изменить мир, – он протянул Джону руку. – Удачи тебе, Джеймс.