За гранью разума. Книга вторая. Робкий шёпот ветра

– Постойте! – крикнула Джессика и, приподняв подол шикарного свадебного платья, пошла в сторону уходящего Фокса.

Проклиная себя, Джеймс ускорил шаг и вскоре оказался на улице.

– Постойте, сэр, – Маккартни тоже выскочила из церкви и бежала вслед за Джеймсом. – Прошу, постойте.

Джеймс не останавливался, тогда Джессика, что было сил, ускорила шаг и, догнав беглеца, схватила его за рукав рубашки.

– Простите, – девушка повернула мужчину к себе.

– Да, – дрожащим голосом произнёс Джеймс.

– Вы вошли в церковь, а потом так поспешно покинули её, почему? – поинтересовалась девушка.

– Я думал, здесь венчается внучка моего друга, но видимо, я перепутал адрес, – соврал Джеймс.

– Как ваше имя? – вдруг спросила Джессика.

– Что? – улыбнулся Джеймс.

– Как ваше имя? – повторила вопрос Маккартни.

– Эрин, – ответил Джеймс.

– Покажите документы, – нагло потребовала Джессика.

– Вот, – Джеймс вынул из кармана паспорт. Он смотрел на Джессику, она совсем не изменилась, как же он хотел обнять её. Ему хотелось плакать и смеяться одновременно.

– Эрин Маккензи, – прочла Маккартни, открыв документ. – Простите, пожалуйста, – смущенно улыбнулась девушка и протянула мужчине паспорт. – Я схожу с ума. Похоже, я перепутала вас кое с кем. Понимаете, что – то странное происходит, я вас никогда не видела, но мне кажется, что знаю я вас всю жизнь. Бред.

– Всё хорошо, – произнёс Джеймс. Он потянулся к Джессике и убрал с её нежного лица прядь густых волос цвета шоколада. Глаза Джеймса наполнились слезами, но из – за темных очков, этого не было видно.

Джессика закрыла глаза. Прикосновение мужчины было таким тёплым, словно ветер и нежным, таким знакомым, будто из детства…

– Джессика!

Услышав голос Энтони, Маккартни резко открыла глаза, а Джеймс убрал свою руку.

– Джессика, дорогая, – Тони подошёл к девушке и посмотрел на Джеймса. – Что случилось? – парень перевёл взгляд на Джессику. – Идём.

Джессика посмотрела в сторону церкви. Недоумевающие, гости вышли на улицу.

– Да, идём, – Джессика посмотрела на Джеймса. – Простите, мистер Маккензи. Всего доброго.

– Счастья вам, Джессика, – прошептал Фокс.

– Спасибо, – Джессика услышала его.

– Всё, идём, – Энтони обнял девушку. – Что с тобой такое?

Они начали отдаляться. Джессика обернулась и ещё раз посмотрела на Джеймса. Фокс провожал её взглядом, пока она не скрылась под сводами церкви.

Джеймс посмотрел в безоблачное небо, полной грудью вдохнул горячий воздух, тем самым подавив ком подступивший к горлу, с грустью улыбнулся, положил руки в карманы брюк и побрёл по дорожке. На душе было и тяжело и легко. Мужчине хотелось побыстрее оказаться дома, увидеть Мэри и рассказать ей всю свою историю, рассказать, как он поступил, и услышать такое родное: «Джеймс, я тобой горжусь».

Джеймс Фокс устало переступил порог такого уютного и родного коттеджа на самой окраине Нью–Росса.

– Мэри, дорогая, я дома, – громко произнёс Джеймс, войдя в прихожую. – Мэри, – затем мужчина направился в гостиную. – Вот ты где, – улыбнулся Фокс, увидев женщину в кресле – качалке перед телевизором. Она сидела спиной к выходу. – Вот я и вернулся, – Джеймс присел на диван. – Наверное, хочешь спросить, почему я один? Мэри, я так хочу рассказать тебе обо всём, но сначала, я хочу поблагодарить тебя за всё то, что ты сделала для меня. Спасибо, дорогая, спасибо, что ты есть.

Фокс посмотрел на кресло. Женщина молчала.

– Мэри, – Джеймс подошёл ближе и посмотрел на лицо женщины. Её глаза были открыты, зрачки замерли, взгляд остановился на одной точке. – О, Боже, Мэри, – Джеймс схватил женщину за ледяную руку. – Боже, Мэри, нет, – зарыдав, Фокс опустился перед умершей Мэри на колени. – Нет! Почему ты оставила меня, – Джеймс целовал холодную руку женщины.

– Не надо, Джеймс.

Фокс вздрогнул, услышав мужской голос. Джеймс поднял голову, около дивана стоял Приверженец Времени.

– Люди говорят не надо оплакивать души близких, это мешает им уйти, – продолжил Альберт. – Знаешь, в этом они совершенно правы. Её душа свободна, а главное счастлива. Она отправляется к тому, кого безумно любила всю жизнь. Мэтт ждёт её.

Не обронив ни слова, Джеймс вытер слёзы, поднялся с колен и опустил Мэри веки, затем он ещё раз поцеловал её руку.

– Я столько не успел ей сказать, – Джеймс посмотрел на Приверженца.

– Если сердце Мэри перестало биться, это не значит, что она исчезла навсегда. Её душа будет жить вечно, и она тебя слышит, – улыбнулся Холлидей. – Кстати, Мэри просила передать, что гордится тобой, Джеймс.

Услышав эти слова, Фокс улыбнулся сквозь слёзы, которые нескончаемым потоком текли по щекам.

– И я горжусь тобой, – добавил Мудрец. – Ты всё сделал правильно. Эта история закончена, думаю, мы больше с тобой не увидимся, но мне было безумно приятно участвовать в твоей судьбе. Прощай, Джеймс.

– Прощайте, – с тяжестью на сердце, ответил Фокс.

Приверженец Времени улыбнулся и растворился в Пространстве.

Глава 11

Восьмидесятилетний Джеймс Фокс спускался в гостиную по чуть скрипящим ступенькам деревянной лестницы. В гостиной было тепло и уютно, в камине весело потрескивали дрова, а пламя отражалось на стенах, создавая немыслимые образы и картины. Было немного грустно и печально.… Он не понимал, почему, но чувствовал приближение каких – то событий или перемен…

Джеймс присел на диван и включил телевизор. С экрана на него посмотрела Джессика Маккартни. Именно, посмотрела. Или ему показалось? Мужчина слегка улыбнулся своей мягкой улыбкой с долькой грусти и внимательно посмотрел на экран. На одном из каналов показывали чемпионат мира по спортивным бальным танцам с участием Джессики Маккартни и её мужа и партнёра Энтони Льерентэ. Джессика, как всегда, была неотразима и бесподобно танцевала.

Джеймс ещё раз посмотрел на Джессику. Она улыбнулась ему с экрана. На душе стало так хорошо и тепло. Какое – то необъяснимое чувство счастья и лёгкости окутало Фокса. Он закрыл глаза.

Молодой, двадцатичетырёхлетний, красивый брюнет Джеймс поднялся с дивана и, сделав несколько шагов, оглянулся. Там осталось сидеть безжизненное, поникшее тело восьмидесятилетнего Эрина Маккензи. Вдруг перед Джеймсом появился какой – то свет. Он приближался и окутывал, как бы втягивая в себя и заполняя собой окружающее пространство, превращаясь в бесконечность, где нет ни начала, ни конца.

В Лос–Анджелесе, в студии танца и спорта «Джайв», тридцатилетняя Джессика Льёрентэ проводила пятую по счёту тренировку по танцам.

– Тянем темечко в небо и, ни в коем случае, не горбим спинки, – улыбнулась Джессика, внимательно наблюдая за детьми, ритмично передвигающихся по паркету.

Вдруг молодая женщина резко схватилась за грудь в области сердца. Улыбка в один миг испарилась с её лица. Джессика начала задыхаться, будто миллионы железных прутьев скрутили её тело в области груди. От недостатка кислорода у Льёрентэ закружилась голова. Вскоре Джессика без сознания упала на пол.

– Миссис Льёрентэ плохо! – закричал кто – то из маленьких танцоров, и напуганные дети кинулись прочь из зала.

В коридоре клиники Саймона Джейна в Лос–Анджелесе, доктора ожидали родители и муж Джессики. Роберт и Джулия сидели на мягких креслах. Женщина чуть покачивалась то назад, то вперёд. Мужчина нежно гладил её по спине. Энтони, не находя себе место, ходил по коридору клиники.

Родные Джессики не могли понять, что с ней случилось? Девушка не жаловалась на здоровье.

Наконец, к семье Джессики вышел Саймон. Если сказать, что на мужчине не было лица, то ничего не сказать. Он был очень бледным.

– Что, Саймон? – Джулия и Роберт подошли к доктору.

Он тяжело вздохнул, но продолжал молчать.

– Саймон, – на этот раз к врачу приблизился Энтони.

– Я не понимаю, что произошло, – глаза Джейна наполнились слезами. – Боже мой, Роберт, Джулия, Энтони, я не знаю, что произошло, – Саймон присел на кресло.– Она умерла. Джессика умерла.

Повисла душераздирающая тишина, после которой Джулия разразилась нервным, нездоровым смехом. Женщина кричала и била Саймона кулаками. Роберт опустился на стул и горько заплакал. Энтони сполз по стене вниз, подтянул к подбородку колени и, положив на них голову, зарыдал.

Панихида Джессики состоялась в Лос–Анджелесе. В этот день стояла прекрасная погода: светило яркое солнце, в вышине простиралось безграничное васильковое небо. Прекрасная, молодая Джессика лежала в чёрном, дорогом гробу, который внутри был украшен тёмно – красной тканью, со всех сторон девушку обложили её любимыми цветами: белыми лилиями.

В толпе людей, пришедших проститься с Джессикой, находились две женщины, они обе работали в студии Патриции.

– Что же всё – таки произошло? – поинтересовалась Кэти.

– Насколько я знаю, у Джессики внезапно остановилось сердце, – поделилась информацией Эллина. – Знаешь, как это бывает, когда у человека кто – то умирает, очень близкий и родной.

– Но, у девочки никто не умер, у неё всё было в порядке, – возразила Кэти.

– Никто толком не знает, что произошло, даже её семья, – пожимая плечами, подвела итог Эллина. – Очень жаль Джулию, она совсем «плохая», – женщина указала на Маккартни, которая еле держалась на ногах.

– Да, очень жаль, – подтвердила собеседница.

Недалеко от места проведения панихиды стоял Приверженец Времени. Мужчина опёрся на трость и с горечью наблюдал за происходящим.

–Приветствую тебя, Альберт!

Рядом с ним, словно ниоткуда, возник ещё один человек. Мужчина был высокого роста и плотного телосложения. На нём был надет кафтан, состоящий из двух цветов: чёрного и белого. Лицо Мудреца украшала белая, длинная борода, а седые волосы прикрывал не большой головной убор бело – чёрного цвета. Это был ещё один Мудрец. Приверженец Света и Тьмы, он отвечал за тот мир, куда души отправляются после того, как их физическое тело умирает. Люди называют его раем и адом, Мудрецы же зовут Светлой и Тёмной стороной. Приверженец Света и Тьмы обладал дерзким характером и прямолинейностью.

– Здравствуй, Маркус, – поприветствовал Альберт. – Ты понимаешь, что происходит?

– Нет, – коротко ответил Кляин. – Я совершенно не понимаю, что творится, – возмущению Мудреца не было предела. – Почему она умерла?

– Этот вопрос не ко мне, – усмехнулся Холлидей. – Ты отвечаешь за жизнь после смерти, и тебе, как ни кому другому, должно быть известно, почему так вышло.

– Вся эта история началась именно с тебя, Альберт, – укорил мужчину Мудрец. – Ты не уследил за правильным ходом Времени, не ликвидировал аварийное состояние четвертого измерения. Затем, Филипп, он тоже «хорош», не надо было, кого попало впускать в осознанные сны.

– Маркус, – строго остановил его Альберт. – Давай не будем искать виновных среди Приверженцев. В конце концов, есть то, что не поддается нашему управлению. Есть Сила, сделавшая нас Бессмертными, есть глобальное управление Космической системой, есть общие Правила невмешательства в процессы бесконечности и многое другое, о чем ты лично прекрасно знаешь. Лучше, скажи мне, что будет с Джессикой?

– На Светлую сторону ей не попасть, так сказать, её нет в «списках приглашённых», – ответил Маркус.

– Что? – Алберт был ошарашен новостью. – Ты же не оставишь её душу скитаться здесь, в мире людей?

– Нет. На это у меня тоже нет причин. Джессика отправиться на Тёмную сторону.

– Что? – Альберт был шокирован. – Светлую, чистую душу, ты отправишь туда, где зло, ненависть, страх и всё в этом роде? Ты с ума сошёл! Так нельзя.

– Я же не учу тебя как стрелки переводить на циферблате, – заметил дерзкий Маркус. – Вот и ты не учи меня. Мне самому жаль Джессику, но я ничего не могу сделать. Мне пора. Увидимся на Круге Приверженцев.

Маркус похлопал Альберта по плечу и растворился в Пространстве.

«Джеймс Фокс и Джессика Маккартни», – подумал Альберт, внимательно наблюдая за панихидой. – Кто же вы? Почему мы не в силах вами управлять? Неужели ваша история закончилась вот так: нелепо и бессмысленно? А, может быть, она всё ещё только начинается…»

P.S.

Мы все за гранью разума живем…

Конец второй книги. Продолжение следует.