Аккадская формула

«А почему бы не наведаться к ней прямо теперь?» – Спросил он себя. – «Время есть, наведаюсь, пожалуй. Скажем, как обычно разыграю роль писателя или журналиста, и не более того. Учту, пожалуй, справедливые замечания Йорковича относительно внешности и поведения «настоящего» писателя, и постараюсь на этот раз не оплошать. Просто задам несколько вопросов, пригляжусь, а если повезет, то кто знает – глядишь и появится какая-то зацепка».

И он, поразмыслив еще с минуту, направился к дому бургомистра. Постукивая тростью о мостовую, Альфред раздумывал, как лучше повести беседу, но вскоре решил, что ничего толком придумать не может, поскольку не знает вдову совершенно, а потому – пусть все идет, как идет. «Будем пока собирать впечатления», – подумал он.

Минут за двадцать, все так же размеренно подбрасывая носками сапог пожухлую листву, Альфред добрался до дома бургомистра и не спеша поднялся на крыльцо. Там он два раза постучал в дверь, начищенным до золотого блеска и оттого сияющим на солнце дверным молотком, в виде лягушки с кольцом во рту. На пороге довольно скоро возникла женщина лет шестидесяти или чуть моложе, в строгом темном платье, белом фартуке и чепце – явно прислуга, и довольно прохладно осведомилась о том, что угодно господину? Альфред слегка поклонился, и ответил, что желал бы встретиться с вдовой бургомистра, если та, разумеется, захочет его принять. Если же нет, он был бы в высшей степени признателен, буде уважаемая госпожа назначила бы более подходящее время для его визита. Нет-нет, он не знакомый, и не является другом семьи покойного. Дело в том, что он писатель, и сейчас работает над статьей для энциклопедии о жизни столь замечательного человека, каким был наш покойный бургомистр.

Женщина, невозмутимо выслушала речь Альфреда, ни разу не моргнув, и поджав и без того тонкие губы. Впрочем, все это время она немного щурилась, словно бы от яркого солнца. Казалось, она не поняла и половины сказанного, но все же несколько надменно кивнула, взяла протянутую визитную карточку и удалилась, попросив обождать пару минут.

– О, конечно! Сколько угодно! – и Альфред, было, принялся ее заверять, что никуда не торопится, но дубовая дверь, окованная бронзовыми полосами, начищенными до того же блеска, что и молоток в виде лягушки, уже затворилась.

«Хм…, – подумал Альфред, – манеры у них тут… однако… Почти как в «Змее и льве»…» – он даже несколько вскинул голову и скривил губы, но затем осекся, и тотчас же снова принял заискивающую позу просителя.

Прислуга и на этот раз не заставила себя долго ждать. Дверь отворилась, и все та же пожилая женщина в белом фартуке и чепце, сделав шаг в сторону от двери все с тем же каменным выражением на лице, жестом пригласила войти. Альфред ступил в прихожую, пол которой был выложен белой и черной плиткой. Стены были обшиты темным, очевидно, очень дорогим деревом, более всего похожим на клен. Впрочем, обшивка, видимо, также изрядно потемнела и от времени: дому было не менее ста лет. Альфред отдал прислуге пальто и шляпу. Трость со стилетом, он решил оставить. Не то, что бы он кого-то опасался, но просто без нее уже было как-то непривычно, словно бы рукам чего-то не хватало.

Он ступил в просторную комнату, куда его препроводила молчаливая мрачная прислуга. На диване, у низкого столика на гнутых ножках, сидела довольно молодая и миловидная женщина. Она была небольшого роста, и на вид очень хрупкая. Ее довольно густые, но при этом, видимо, не очень длинные вьющиеся каштановые волосы были собраны сзади корзинкой, а по щекам вились две изящные букли. Вдова была одета в длинное платье черного бархата с кружевными манжетами и воротничком. На шее, это было видно даже от двери, висела явно очень дорогая нитка крупного жемчуга. Кожа у женщины была необычайно белая, а в сочетании с темным одеянием, и вовсе казалась мраморной.

Когда Альфред вошел, и тихо кашлянув, поклонился, она села ровнее, и, указывая на кресло напротив, негромко сказала:

– Прошу садиться, господин… – она замялась.

– Ланге, – Альфред выпрямился и поклонился снова, – Альфред фон Ланге. Писатель и журналист. Сейчас работаю в издательстве Имперской энциклопедии, в отделе ежегодников.

– Вот как? Работаете? Что ж, это похвально… Садитесь, прошу вас, – она снова указала на кресло.

– Благодарю вас, мадам фон Кляйне! – Альфред сел, немного отодвинув кресло назад.

– Кофе? Чай? – спросила хозяйка.

– От чашки чая, я бы, признаться, не отказался, – Альфред смущенно улыбнулся.

Вдова позвонила в колокольчик, и затем, спустя секунду позвала:

– Ирен!

На пороге появилась все та же прислуга. Выражение ее лица, видимо, не менялось никогда.

– Что угодно, мадам?

– Будь добра, принеси-ка нам чаю, – попросила госпожа, не отрывая глаз от Альфреда.

– Сию минуту, мадам, – ответила прислуга, и тотчас удалилась, тихо прикрыв дверь.

– Итак, что вас интересует? – спросила хозяйка.

– Видите ли, я собираю материал о вашем покойном муже, для ежегодного альманаха энциклопедии. Кое-какие биографические данные у меня уже есть, но мне было бы интересно узнать о нем что-нибудь еще, просто как о человеке. Например – что он любил, чем увлекался, и тому подобное.

– Любил? – удивилась вдова.– Хороший вопрос… Вот ведь… И, представьте, мне на него довольно сложно ответить…

–Вот как? Почему? У него не было никаких предпочтений? Ну, вот, например, что он любил выпить по вечерам: ром, виски или же что-то другое?

– Мой муж не пил совсем. – Отрезала вдова. – И не курил, кстати, тоже.

– Понятно, – Альфред сделал пометку в блокноте, – Ну, а что он, скажем, предпочитал есть на завтрак?

– Странный вопрос… Хотя… Он, например, заваривал высушенные морковные очистки вместо чая, а ел чаще всего просяную кашу.

Писатель Ланге ошарашено поглядел на вдову, не шутит ли она, но та явно не шутила. Она была серьёзна, и неотрывно разглядывала Альфреда с ног до головы.

– Ну, а было ли что-то такое, чем он любил заниматься, скажем, по вечерам, или в воскресенье?

– Да как вам сказать… Он довольно много читал, иногда что-то мастерил у себя в подвале, в мастерской… – она пожала плечами, – в общем, ничего особенного, пожалуй.

– Понятно. – Писатель Ланге уже исписал страницу и перевернул лист. – Быть может, он увлекался охотой? Или коллекционировал что-нибудь?

– Нет, что вы… Какая охота! – она отмахнулась маленькой изящной ладонью с длинными тонкими пальцами, – У него было повреждено колено, знаете ли. Ранение на войне. Он не мог долго ходить даже по городу, а уж тем более по лесу или, по болоту. Что же до коллекционирования, – она на секунду задумалась, – разве что, книги? Он их выписывал довольно часто. Некоторые потом относил букинисту, а некоторые перечитывал по нескольку раз. Я этой страсти никогда не понимала.

– Вот как? Вы не любите читать? – удивился писатель Ланге.

– Так разговор, все-таки, обо мне? – Удивилась вдова.

– Нет-нет, конечно… Простите меня, – писатель Ланге очень смутился и уткнулся в свой блокнот.

– Ничего страшного, – улыбнулась вдова, – я люблю читать. Но что-то полезное. Романы меня не увлекают.

– Интересно, – писатель Ланге снова смутился, – а говорят, что женщины как раз таки романы и предпочитают!

– Этого я не знаю. Я мало общаюсь как с мужчинами, так и с женщинами. Но мне романы редко бывают интересны.

– Ну что ж… Скажите, мадам Кляйне…

– Зовите меня Брунхильд, если хотите, – сказала она вдруг и улыбнулась.

– Боюсь, это не совсем удобно, – промямлил писатель Ланге, и немного поерзал в кресле.

– Вздор! Мы оба из одного слоя общества: вы – барон, я – баронесса… Так с какой стати нам разводить церемонии? Я этого, к слову, тоже не люблю, и, может, поэтому и на приемах бываю только, когда уж совсем деваться некуда.

– Хм… Ну что ж… Тогда уж зовите и вы меня Альфредом… – немного потупившись выдавил из себя писатель Ланге.

– Ну, что ж… Альфред – доброе имя, – проговорила Брунхильд, снова как-то странно разглядывая гостя, наклонив голову к левому плечу.

В это время вошла с подносом прислуга. Поставив его, она немедленно удалилась, даже не спросив, будут ли еще какие-нибудь указания. Альфред проводил ее взглядом, и когда дверь за Ирен закрылась, он снова повернулся к Брунхильд.

– Альфред – доброе имя, – повторила вдова, – но вот зачем вы пришли ко мне с оружием? Вы чего-то боитесь? Это как-то не к лицу советнику эльфов!

– Я с оружием? – Альфред был ошарашен.

– Ну да… у вас стилет в трости, не так ли? – вдова довольно мило улыбнулась.

– Так… – вымолвил сбитый с толку писатель Ланге, – но, я, знаете ли много путешествую, а в дороге всякое бывало… Таскать же с собой две трости, было бы неудобно, вы не находите?

– Ну что ж, теперь мне понятно, – Брунхильд снова улыбнулась и взяла с подноса чашку.

Налив Альфреду чаю, она передала чашку ему, а после налила и себе.

– Не желаете ли печенье? – спросила вдова, указав на хрустальную вазочку, и затем пригубила из своей чашки.

– Спасибо, – Альфред взял предложенное печенье.

– Так на чем мы остановились?

– Вы почему-то назвали меня «советником эльфов»?

– Ну, да, конечно! Имя «Альфред» на старогерманском языке, именно это и значит – «советник эльфов», вы не знали?

– Да нет, знал… мать мне что-то такое говорила, но я с тех пор об этом как-то не думал… Можно я еще задам вам несколько вопросов?

– О, да! Сколько угодно! – ответила Брунхилд вполне приветливо.

– А вот вы не помните, какие книги были любимыми у вашего мужа?

– Не помню, если честно, я не особенно этим интересовалась… Хотя…– она задумалась и подняла глаза к потолку, – Он, некоторое время назад почему-то увлекся арабскими сказками. Это увлечение мне было уж совсем непонятно.

– Сказками? Очаровательно! – воскликнул писатель Ланге.– А что он мастерил, вы знаете?

– Тоже не очень в этом разбираюсь. Но, кажется, он пытался построить вечный двигатель, так он говорил, и много с этим экспериментировал.

– Вот как? И у него были успехи? – писатель был не то удивлен, не то восхищен.

– Да как вам сказать? Если бы были, я бы точно знала, а так он лишь ворчал, что все бы получилось, если бы какие-то детали не изнашивались слишком быстро.

– Вот видите, оказывается, ваш покойный муж был механиком, и возможно даже выдающимся!– Альфред перевернул уже третью страницу.

– Не знаю, как я уже сказала, я в этом мало разбираюсь, – чуть прохладнее ответила вдова.

– Ну, а что еще вам запомнилось из вашей с ним совместной жизни?

– Да ничего особенного. День сменял день, а год – год. Так и жили.

– Вот как? Быть может, вы когда-то ездили куда-нибудь? Скажем, в другую страну… – писатель Ланге почему-то посмотрел по сторонам и затем повертел пальцами карандаш.

– Нет. Мы не путешествовали. И вовсе не потому, что мой муж был скуп, как судачат в городе. Просто, он боялся за свою ногу. А я не особенно настаивала. Я вообще, должна признаться, больше люблю быть дома.

– Вот как? Вы очень необычная женщина… – писатель Ланге немного смутился. – А как вы догадались о стилете?

– Да это очень просто. Обычно ведь трость оставляют в прихожей, если только у человека нет хромоты. У вас ее нет, стало быть, ваша трость нужна еще для чего-то. И потом, когда вы не пишете, вы все время поглаживаете набалдашник, не замечали?

– Нет… – Альфред и в самом деле был немного ошарашен. – Хотя… да, вы правы… я уже так к нему привык. Он ведь мне уже дважды спас жизнь.

– Вот как? И давно?– поинтересовалась хозяйка.

– Последний раз это было почти два года назад. Я путешествовал в районе Северных гор, и на мой экипаж напали трое бандитов. Пришлось отбиваться,– ответил писатель скромно.

– А где вы научились подобному фехтованию? – снова выказала интерес вдова.

– О, это случилось давно. Еще когда я служил на флоте.

– На флоте?

– Да, недолго. Всего два года. Я был легко ранен, и затем ушел в отставку. Но стилет этот я купил у одного мастера на Восточном побережье Зеленого моря.

– О, как интересно! Вы и там побывали!

– Да, мы неоднократно заходили в тамошние порты.

– А вы давно знаете Маркуса Де Ниро? Он – хозяин частного сыскного агентства «Гончие псы», – вдруг спросила вдова и в упор посмотрела на Альфреда.

– Господина Де Ниро? Да, знаю немного. Он мне помогал пару раз советом, ну и вообще… с его помощью удалось навести кой-какие справки. А почему вы спросили?

– Да потому, что он вчера был здесь и задавал похожие вопросы, – коротко ответила вдова.

– Он был здесь? И что? Он тоже пишет о вашем муже? – писатель фон Ланге был искренне удивлен и выглядел при этом довольно бестолково.

– Не думаю. Он вообще-то занят поисками завещания, которое мой муж незадолго до смерти куда-то спрятал.

– А, понимаю! Видимо, поэтому он и спрашивал вас о муже, – предположил писатель, – а что завещание действительно пропало? Это довольно странно.

– Да уж, – согласилась вдова, – дома уже все перерыли, просто-таки все вверх дном перевернули!

– И как?

– Никак. Документ так и не был найден, – ответила Брунхильд, едва заметно пожав маленькими плечами, и затем снова принялась разглядывать писателя.

Внезапно Альфред почувствовал, что его серебряный пентакль, одолженный Маркусом, вдруг ни с того, ни с сего нагрелся. Впрочем, ощущение это очень быстро прошло, и Альфред перевел дух. Вдова же мягко улыбнулась:

– Желаете еще чаю?

– Благодарю вас, думаю, мне уже пора.– Альфред встал.

– Что ж… Если будут еще вопросы – заходите без стеснений. Я всегда дома. Всего доброго Альфред! – она протянула руку ладонью вниз, и Альфред, тронув ее пальцы, изобразил поцелуй. Он вышел на улицу и перевел дух. Таких провалов он не знал уже очень давно. Вдова его практически полностью раскрыла! И стилет – это мелочь! Она поняла, что Альфред связан с Маркусом, и она явно поняла, что никакой он не писатель! Вот это женщина!– Подумал он почти восхищенно, спускаясь по лестнице на тротуар.

«Может, мне показалось, что пентакль нагрелся?» – размышлял он – «Нет, вряд ли… А тогда дело совсем плохо…Тогда она вообще все поняла, и одновременно совершенно не ясно кто она на самом деле?… Как же быть?.. Ладно, сегодня на вечернем совещании обсудим». Он нервно пихнул ногой собранную дворником кучу листьев, и, постукивая чуть сильнее обычного тростью, зашагал к себе на квартиру.

Глава 17

У двери квартиры, в коридоре, Альфреда ждал мальчик посыльный и младший констебль Йорк.

– Что случилось, господа? – спросил Альфред тревожно.

– Думаю, герр Ланге, было бы лучше, если бы я вам объяснил все внутри, – Йорк многозначительно обвел глазами стены и сводчатый, словно бы в монастыре, потолок коридора.

– Да, да, разумеется. Ну, а вы, молодой человек, с чем пожаловали? – он обратился к мальчику.

Тот молча показал конверт и спросил:

– Мне обождать?– спросил мальчик серьезно.

– Да, прошу вас обождать здесь несколько минут, пока мы поговорим с офицером.

Мальчик кивнул. Открыв ключом дверь, Альфред пустил вперед Йорка, а затем вошел и сам.

– Слушаю вас. Что стряслось опять?

– Видите ли, герр Ланге… служба наружного наблюдения доложила, что в хранилище кто-то есть. Они не знают, как он туда попал, но там кто-то орудует. Войти и арестовать они сами не решились, поскольку у них нет доступа. Что прикажете делать?

– Кто-то внутри?… Орудует?.. Не понимаю… – Альфред и в самом деле был встревожен. Такого поворота дел он никак не ожидал.

– Так точно. Один раз, около часа назад, был слышен даже удар, как будто опрокинули шкаф.

– Так… Идите в участок, подготовьте команду для захвата нарушителя или нарушителей, мы ведь не знаем что там и как… А я прибуду тотчас, как прочту депешу и напишу ответ. Договорились?

– Слушаюсь! – Йорк щелкнул каблуками. – Разрешите выполнять?

– Ступайте, констебль. Я скоро прибуду.

Йорк зашагал к двери

Мальчик посыльный вошел тотчас, как Йорк исчез за дверью и очень серьезно, но при этом, несколько смущаясь, сказал:

– Герр Ланге, вы, осмелюсь доложить, кое-что забыли… вы ведь сами меня инструктировали…

– Ах, да, конечно! – Альфред выложил перед мальчиком на стол свой кошелек с цветными кистями.

Посыльный кивнул и протянул Альфреду конверт. Тот поискал на столе нож для разрезания конвертов, и через мгновение письмо было у него перед глазами.

«Рыба и бык все еще в курятнике. Погода по-прежнему плохая, но несколько раз случайно показывалось солнце. В курятнике происходит что-то странное. Продолжаю наблюдение. На берег выходить не планирую. Синица»

– Так… – подумал Альфред, – и что мне теперь делать?

Он сел, достал лист бумаги и написал короткую записку.

«Дорогой Маркус,

Ваша помощь нужна как никогда срочно! Если возможно, прошу прибыть как можно скорее ко входу в хранилище. Сейчас 15:10. Я там буду минут через пятнадцать. Возьмите экипаж побольше. Очень надеюсь на вашу помощь!

Искренне Ваш,

Альфред фон Ланге»

Он заклеил конверт и поставил поверх сургучную печать со своим вензелем. Затем он позвал мальчика войти. На пороге, он ему вручил письмо.

– Беги а «Гончие псы» и побыстрее. Если прибудешь туда за десять минут, получишь талер. Понятно?

Мальчик кивнул, и глаза его загорелись. Вручишь письмо господину Де Ниро лично! Ты понял? Секретарям не отдавать. Если его в конторе не окажется, расспроси, где его можно найти, и найди. В крайнем случае, если нигде не найдешь – сходи к нему домой. Знаешь где его дом?

– Да, знаю, – мальчик снова кивнул. – Но если его нигде не будет, что делать?

– Если не найдешь через час – сожги письмо. Понятно?

– Как не понять? Только ведь у меня часов нет… Как узнать, что час прошел?

– А на ратуше? Ты знаешь, как определять время по часам?

– Вообще-то не очень…– мальчик смутился.

Альфред достал свои часы и объяснил:

– Когда маленькая стрелка встанет вот сюда или дальше, сожги письмо. Теперь понятно?

– Понятно. Так я пошел?– мальчик уже повернулся.

– Да, ступай! – Альфред легонько хлопнул его по плечу.

Чрез минуту он собрался, запер дверь на ключ и пошел быстрым шагом к полицейскому управлению.

***

Шеф полиции был взволнован:

– Что будем делать герр Ланге? – почти с порога осведомился он.

– Пока не знаю, но я намерен просить вас дать мне человек пять. Мы попробуем войти в хранилище и там уж на месте разберемся, что к чему. Вы мне поможете?

– Да, разумеется, – он жестом позвал сержанта. Обращаясь к нему, он тихо распорядился:

– Возьми пять ребят посмышленее, и далее вы переходите под командование гера Ланге. Это ясно?

– Так точно! – кивнул сержант.

– Тогда, – сказал Альфред, обращаясь уже к сержанту, – мы должны как можно быстрее добраться на двух экипажах до хранилища. Жду вас на заднем дворе. Через три-четыре минуты мы должны выехать. Время пошло!

Сержант кивнул, и бегом направился куда-то внутрь офиса, на ходу выкрикивая команды. Кое-кто из констеблей срывался с места и бежал за ним или же во внутренний двор.

– Благодарю вас, шеф! Ваша помощь поистине неоценима, и я непременно отмечу это во всех своих рапортах. – Альфред слегка поклонился, и направился на задний двор.

Один экипаж уже был готов. Другую пару вороных рысаков только выводили из конюшни.

– Сколько времени понадобится, что бы запрячь второй экипаж? – спросил Альфред у сержанта.

– Ну, вообще-то, минут двадцать…– немного виновато ответил сержант.

– Тогда так. Я еду с тремя констеблями немедленно. Один из них должен уметь управлять лошадьми. Вы же будете нас догонять, как только будете готовы. У дверей будет стоять один из констеблей, если будут приказания, он передаст. Это ясно?

– Так точно, – сержант выразительно кивнул.

– Оружие есть у всех? – спохватившись, спросил Альфред.

– Да, конечно, – ответил сержант.

– Тогда – до встречи! Не задерживайтесь тут долго. Кто знает, что там происходит. Понимаете?

– Разумеется, герр Ланге.

– Итак, позовите тех, кто поедет со мной.

Сержант выкрикнул несколько фамилий. Трое констеблей тотчас подбежали и представились.

– Поедете с господином Ланге. До моего прибытия – он ваш непосредственный начальник. Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Младший констебль Шацки! На козлы!

Небольшого роста констебль с круглым лицом и выпученными глазами, кивнул и тотчас полез на место кучера.

– Едем в секретный архив! Вы знаете, где это? – Спросил Альфред, обращаясь к Шацки.

Тот кивнул.

Затем в экипаж, без лишней суеты, сели двое других полицейских. Альфред залез последним и велел Шацки трогаться. Тот, видимо, был большим мастером в управлении лошадьм, поскольку добрались довольно быстро, и при этом в экипаже почти что не трясло.

Альфред и Йорк, как только лошади остановились, быстро спрыгнули на брусчатку и тотчас направились к садовнику, который подрезал кусты у ограды хранилища. Это был переодетый констебль Паркер.

– Что случилось? – коротко спросил Альфред.

Паркер посмотрел вопросительно на констебля Йорка, подошедшего вместе с Альфредом.      – Господин Ланге возглавляет эту операцию. Приказ шефа. – Лаконично пояснил Йорк.

Для порядка, Альфред достал свое удостоверение министерства.

– Понятно. – Паркер снял кепи и отер рукавом холщовой рубахи вспотевший лоб. – Значит так. В десять-тридцать в здание вошел незнакомый мне господин. Одет прилично… И с тех пор оттуда не выходил. А в одиннадцать ноль семь я услышал какой-то шум внутри, будто что-то двигали, а затем послышался грохот: похоже, упало что-то тяжелое, вроде шкафа или сундука. Я незаметно проверил: дверь заперта. Куда девался тот человек, я не знаю. Из прихожей другого выхода нет. В общем, я решил послать донесение с посыльным.

– Правильно! – Похвалил Альфред. – Вы, Паркер, оставайтесь здесь. Вы, Йорк, как тогда, встанете у двери. Шацки, пусть присматривает за лошадьми, а я с оставшимся констеблем Горовицем войду вовнутрь. Все понятно?

– Так точно! Разрешите позвать Горовица?

Альфред кивнул.

Через несколько мгновений, Горовиц и Йорк подошли к Альфреду, и далее все вместе вошли в хранилище.

Внезапно где-то балюстраде перер входом, видимо, на самой лестнице, раздался шум и крики. Все переглянулись, но через мгновение, Альфред всех успокоил:

– Все нормально! Это ко мне! Оставайтесь тут, я скоро,– и затем выбежал наружу. Маркус пытался войти, но ему преграждали дорогу Шацки и Паркер.

– Пустите меня немедленно! – орал Маркус. – У меня срочное дело к господину Ланге!

Альфред выбежал и отдал приказ пропустить Маркуса. Констебли переглянулись и отошли в сторону. Маркус в два прыжка взлетел на самый верх по ступеням.

– Господи, друг мой, что случилось?– Он был очень взволнован.

– Случилось много чего, но сейчас не время рассказывать.– Альфред достал свой кошелек и положил на ладонь.

– Да, конечно, – сказал Маркус, доставая кисет и другой рукой вытирая платком пот со лба.

– Отлично. О том, что происходит тут, поговорим вечером. А теперь вам нужно пойти в полицейское управление. Я дал команду шефу полиции, вам выделят двух или трех констеблей. Поедете на квартиру к Йорковичу. По донесению Сандры, там сейчас находится Клавдия. Из того же донесения следует, что там происходит что-то подозрительное. Что именно – я не знаю. Но уже достаточно и того, что он мне соврал относительно Клавдии, что он ее, дескать, знать – не знает. То есть, даже если там ничего подозрительного, его все равно следует задержать с целью выяснения некоторых деталей, так сказать. Вы мне нужны вот для чего. Я не исключаю, хм… собственно – я почти уверен, что там происходит некое магическое действо. Надо войти, быстро разобраться с тем, что происходит и далее действовать по обстоятельствам, чтобы и взять с поличным и никому при этом не навредить. И еще крайне важно – не дать им уничтожить улики, понимаете?

– Да, понимаю, – кивнул Маркус.

– Откроете дверь отмычкой, там есть ребята, которые умеют это делать. Затем войдете сами, пусть они обождут, а когда надо, вы их позовете свистком. Такой вот план.

– А вдруг там ничего противозаконного?– спросил Маркус.

– Тогда извинитесь, и скажете, что в полицию поступил странный сигнал о том, что в доме орудует грабитель. А затем, как бы узнаете Клавдию и поинтересуетесь, что она тут делает. Ну, а после предложите проехать в участок, уточнить кое-какие детали.

– Ясно, тогда я пошел. Время дорого, – сказал Маркус нахмурившись.

– Это точно! – кивнул Альфред. – С богом! Везите всех в участок, желательно в разных каретах. Не давайте им общаться. Да, вот еще! Возможно, вам будет нужно обыскать Клавдию. Позовите для этого Сандру. Для этого – откройте шторы и три раза подымете и опустите правую руку с носовым платком. Запомнили?