…Знаете, иногда, прогуливаясь по аллеям парка в своем поместье, я люблю вспоминать былые времена, и те далекие, порой, удивительные события, коим мне посчастливилось быть свидетелем. Чаще воспоминания эти всплывают сами по себе, а иногда это случается оттого, что вдруг приходит какая-то мысль, вовсе не связанная с ними – просто некая ассоциация. Да… Шутки ради я словно бы сортирую то, что припоминалось прежде, и затем, как бы приклеиваю к этим историям ярлыки, вроде: «забавное», «страшное» или же «поучительное».

Однажды, вот так, во время одной из прогулок, я размышлял об одной странности Господнего промысла, которую я отмечал за свою жизнь неоднократно. Я имею в виду тот факт, что Высшие силы, когда возникает такая потребность, могут вдруг, ни с того ни с сего, бросить нас за тридевять земель, в суровые жернова лишений, тягот и опасностей. При этом их совершенно не интересуют никакие наши обстоятельства: семейные ли, финансовые (особенно с финансовые!), как, впрочем, и любые иные. И все это, казалось бы – просто так, ни для чего. При этом нередко отсутствие видимой причины происходящего, доводит нас до отчаяния. Что и говорить, иногда мы даже оказываемся на волосок от гибели, и все это в результате лишь затем, чтобы встретить одного единственного человека, который вдруг скажет что-то или же подарит. Чаще, это вообще происходит мимоходом. И слово то или же подаренная вещица, покажутся не особенно важными или ценными. Более того, совет тот, легко и скоро забудется, а показавшийся бесполезным подарок затем будет годами пылиться где-нибудь в чулане или на чердаке среди прочего хлама.

Но спустя годы или даже десятилетия, уже на другом конце земли, если только не в каком-то из иных миров, вдруг происходит с тобой нечто странное или даже страшное. И из случившейся ситуации уже – бывало – не видно никакого выхода, и вот, ты уже даже готов опустить руки и сдаться, как вдруг вспоминаешь того давнего советчика, повстречавшегося бог весть когда и где. И тотчас же вдруг все становится ясно и просто, и ситуация легко разрешается, словно бы сама собой, как нечто должное, будто тебе дали ключ от неведомой двери. В такие минуты я испытывал невероятный восторг, ибо который раз с восхищением убеждался насколько бывают чудны дела Господни. А еще, я хоть и не верю в судьбу, но все же сам был свидетелем тому парадоксу, что если уж Высшие силы и замышляют какое-то событие, то происходит это у них как-то целиком и сразу. Для них нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Они действуют со временем как с некой тропой, на которой расставляют нужные указатели или же препятствия. Об одном из таких случаев, где мне как раз и довелось стать свидетелем подобных странностей Божьего промысла, я и хотел бы рассказать теперь.

Очень давно, как многие, вероятно уже знают из моих прежних записок, я возглавлял операцию «Черное зеркало», под эгидой четвертого отдела Министерства, и потому был вынужден подолгу проводить время в многочисленных поездках, пребывая порой в самых отдаленных и нередко даже экзотических городах и странах. Эх! Если бы только в «странах и городах»… Иногда приходилось идти даже в иные миры! Как это было поразительно и странно! Я воочию убедился, что миров существует огромное множество, и некоторые из них как две капли похожи на наш с вами, но… всегда вдруг оказывается, что есть там пусть и совсем маленькие, совсем незначительные, но отличия. Впрочем, различия эти чаще бывают весьма существенными. Например, я как-то жил несколько месяцев в мире, где только лишь по подозрению в занятиях магией, могли сжечь живьем на костре! Можете представить, каково мне было там все это наблюдать?! Но, милостью божьей, в основном, я все-таки работал в нашем, хоть и несовершенном, как и все остальные, но все же более привычном мире.

Надо сказать при этом, что большинство стран и городов, где мне пришлось работать, можно было бы справедливо назвать настоящей «глушью». Там зачастую не было никаких развлечений, и если бы не чтение, к которому я всегда испытывал большую страсть, то полагаю, что мне пришлось бы переносить все упавшие на меня в те годы тяготы, с куда большим трудом. Впрочем, частое и долгое пребывание вдали от дома было также и полезным в том смысле, что воспитало во мне несколько полезных привычек. Я научился рассчитывать только на себя, не болтать лишнего и не особенно церемониться в затруднительных ситуациях, когда исход дела порой решает «полстука сердца». Собственно, даже и не путешествия сами по себе, но сама специфика работы в отделе «инфернальных отражений» сильно изменила и меня и мое мировоззрение. Не скрою, впечатлений у меня за время моей службы набралось не на один том мемуаров, но я не большой охотник до пера и бумаги. Однако я все же решил позволить записать некоторые из своих воспоминаний. Не потому, что я собрался кого-то поучать, отнюдь нет. Более того, это было бы глупо, ибо мало проку для молодых в опыте стариков. Жизнь постоянно меняется, и с нею меняются также и способы ее проживания. И потом, хоть иным мудрецам и удавалось иногда изменить мир, это редко шло миру на пользу. Потому я никого ни к чему не призываю, и ничего не пытаюсь изменить своими рассказами.

Впрочем, опыт опытом, но есть все же вещи, которые не исчезнут и не потеряют своей остроты и актуальности, ни в какое время. Забавное, скорее всего, всегда будет казаться забавным, страшное – страшным, подлость останется подлостью, и, я надеюсь, никогда не станет доблестью даже через века. В общем, когда тебе уже пошел девяносто третий год, следует заботиться о памяти в той же мере, сколько и об очищении оставшегося пути и накоплении силы для последнего слова. Таким образом, если эти записи покажутся кому-то полезными, я буду только рад, хотя, я рассказываю все это лишь потому, что мне просто нравится возвращаться в своих воспоминаниях к тем событиям и людям, словно бы приходить в гости к старым друзьям.

Далее, я передаю перо моему биографу, ибо, как я уже сказал – я не большой охотник писать, и всегда предпочитал лишь живую беседу. Полагаюсь на его мастерство, и молюсь о том, чтобы память не подвела меня в такой важный момент.

Искренне Ваш, Альфред фон Ланге

Глава 1

История, о которой далее пойдет речь, происходила довольно давно, и началась во время визита Альфреда фон Ланге, тогда еще старшего дознавателя Министерства в небольшой город Марионвиль, расположенный посреди обширных лесов и болотистых равнин, прорезанных с юга могучим потоком великой реки святого Игнатия. Причиной этой поездки стал черный коровий мор и затем череда странных событий, о которых и будет рассказано подробнее ниже. Главной подозреваемой в этом деле была некая повитуха Клавдия – женщина, якобы вызвавшая своим колдовством черный ветер1. В общем, интересуясь такого рода случаями, в Министерстве сочли разумным отправить старшего дознавателя Альфреда фон Ланге, в Марионвиль, не особенно афишируя при этом его визит. В Министерстве также решили, что будет разумным наделить его чрезвычайными полномочиями, на тот случай, если придется прибегнуть к помощи властей или официальных лиц. После долгих и мучительно скучных инструкций в самых разных начальственных кабинетах, Альфреда, наконец, снабдили всеми необходимыми документами и средствами, а также и предписанием относительно даты отъезда. Выйдя на воздух после всей этой болтовни, Альфред отметил, что к его прежнему пониманию задачи, едва ли добавилась хоть сколь-нибудь существенная деталь.

По приезде в Марионвиль, нужно было выяснить, и притом без лишнего шума, представляет ли Клавдия интерес для Министерства. В случае положительном, следовало ее арестовать и препроводить для дальнейших допросов в канцелярию Министерства. Он выехал в указанный день, и спустя неделю тряской унылой дороги, размытой непрерывными осенними дождями, прибыл к месту назначения.

Добравшись до места своего назначения, Альфред, расположился в одной из гостиниц и, около двух недель налаживал нужные связи в городе. Он, прежде всего, познакомился со многими трактирщиками, как в городе, так и в окрестностях, поскольку нет лучших осведомителей в этом мире, чем люди, связанные с этим ремеслом. Кто-то из них согласился работать за небольшую плату, а кто-то просто из «уважения к Министерству». Кроме того, Альфред через тех же трактирщиков, а также и кое-кого из прислуги у себя в гостинице, узнал все, что мог обо всех влиятельных людях города. Относительно же процесса Клавдии оставалось много вопросов, но кое-кто все же обмолвился, что некто Маркус де Ниро уже как будто предпринимал некоторые шаги в плане расследования дела Клавдии, и на основании его выводов, повитуха была признана невиновной по всем статьям обвинения, как коллегией присяжных, так и самим магистратом. Так писали газеты. Довольно скоро выяснилось так же, что этот самый Маркус де Ниро является хозяином частного сыскного агентства «Гончие псы». Желая узнать больше подробностей по этому делу, Альфред решил познакомиться с этим сыщиком несколько поближе, с тем, чтобы выяснить главные моменты, на которых строилось обвинение и защита.

Жил Маркус в небольшом двухэтажном доме с черепичной крышей и беленым фасадом, выходящим на широкую, не менее чем в тридцать локтей, улицу Медников. Альфред нарочно оставил свою гостиницу, и снял комнату на втором этаже в доме, что располагался напротив дома Маркуса, с тем, чтобы по возможности не выпускать этого человека из виду. Комната, которая ему досталась, была чиста и уютна, стены были аккуратно побелены. У одной из стен имелся небольшой камин со стеклянной загородкой и аккуратно сложенной вязанкой дров подле него. У противоположной стены находилась весьма удобная кровать, с довольно мягкой периной. Посредине комнаты стоял массивный обеденный стол с четырьмя, грубо сработанными стульями из тигрового клена. Имелся также платяной шкаф темного дерева, и в углу – медный умывальник, начищенный хозяйкой до зеркального блеска и отгороженный от остальной комнаты японской ширмой, с рисунком по шелку, изображавшем рыбаков, вытаскивающих сети.

Через несколько дней наблюдений и расследований, Альфред пришел к выводу, что Маркус человек довольно нелюдимый, но при этом весьма уважаемый в городе. Два года назад, как раз когда ему стукнуло сорок, он овдовел. Детей ему бог не дал, и потому он проводил свободное от службы время, либо на охоте, разъезжая по мрачным окрестным лесам и полям, либо в собственной библиотеке, которая насчитывала у него, по слухам, более двух тысяч томов. Он был, по словам трактирщика Кривого Ласло, очень искусным охотником, не то слово даже: этот дьявол, – по словам этого самого трактирщика, – один раз на спор попал из арбалета в глаз вороне, которая сидела на шпиле собора! По другим свидетельствам, Маркус, хоть и был книжным человеком, но при этом, обладал недюжинной силой циркового атлета. Как-то раз его решили обобрать два подвыпивших матроса, коих в Марионвиле шныряет немало, когда наступают холода. Они стягиваются в город зимовать, бросая корабли до весны в какой-нибудь из многочисленных гаваней, разбросанных по берегам Св.Игнатия. Главным образом, эту публику здесь привлекает дешевизна жилья, обилие водки и возможность продать кое-какой скарб, нажитый в прежних походах. Двое таких подвыпивших молодцов и напали на Маркуса неподалеку от его дома. Говорят, что судья впоследствии назначил этим двум пройдохам довольно легкое наказание, поскольку им еще нужно было долго приходить в себя на больничной койке, дабы они смогли бы это наказание принять.

Стало также известно от разных людей, что Маркус бывает довольно часто в таверне «Золотое колесо», где Кривой Ласло как раз и был хозяином. Собственно, именно поэтому Альфред и стал наведываться туда, почитай каждый вечер, и от скуки слушал последние городские сплетни, которыми Ласло всегда делился с большой охотой. Вскоре, как и ожидалось, там появился и Маркус. Собственно, тот, заказав кварту пива и свиное колено, сам подошел к столу Альфреда и спросил разрешения присесть, несмотря на то, что свободных столов вокруг было предостаточно.

– Я весь внимание, – сообщил он, усевшись и сложив руки на столе, словно школяр.

Его круглое лицо с темными бакенбардами действительно выражало некоторое любопытство.

– Простите? – ответил Альфред, делая вид, что не понимает, чего от него хотят. Хотя, впрочем, этот визит и столь прямо поставленный вопрос и вправду были весьма неожиданны.

– Быть может, мне будет позволено знать,– как ни в чем ни бывало, объяснил Маркус, – кто за мной шпионит? И с какой целью?

Альфред немного опешил от подобной прямоты, и стал было отговариваться:

– С чего вы, сударь, решили, что….

– Оставьте! – прервал Альфреда Маркус довольно грубо, – Человек, лицо которого мелькнуло трижды за два дня, да еще в самых неожиданных местах – явный шпик. По-другому не бывает, понимаете?

– Сударь, вы ошибаетесь, уверяю вас!

– Перестаньте! – снова отрезал он. – Вы знаете математику?

– Да, изучал…

– Ну, тем лучше, – Маркус достал из сапога небольшой свиток и развернул на столе.– Извольте видеть! Такова модель. Здесь – распределение вероятностей… Это – условие нормировки. То есть, вероятность тройной встречи на такой поверхности, как наш город, составляет… – он ткнул пальцем в число с множеством нулей после запятой.

– Другими словами, – продолжал он, – в нормальном случае мы могли бы встретиться три раза примерно за восемьдесят семь лет. А вы, насколько я знаю, приехали всего-то две-три недели назад. Посему – извольте объясниться.

Альфред кашлянул, он был совершенно ошарашен и не смог сразу найти, что ответить. Он всегда считал себя довольно искусным наблюдателем, да и чего греха таить, и шпионом тоже, но тут был вынужден признать свое поражение, и потому лишь смог ответить:

– Сударь, я действительно искал встречи с вами, но видит бог, слежка никак не входила в мои планы!

– Да? Тогда это странно! А ну-ка – покажите ладони! – потребовал Маркус.

Альфред повиновался. Он даже не стал смещать рисунок папиллярных линий. Во-первых, он уже понял, насколько Маркус не прост и что он все равно заметит подвох, а во-вторых, скрывать действительно было практически нечего.

– Хм… – Маркус задумчиво потер подбородок, – Похоже, вы не шпик… Действительно. Но вы и не какой-нибудь простак с ярмарки!– Этот человек был явно не из тех, кто тщательно подбирает выражения в беседе. – У вас, безусловно, есть и сила, и Дар, и еще… – он снова повертел ладони Альфреда, – какая-то тайна… – он указал пальцем на бугор Марса.– Но чего вам все-таки нужно от меня? – спросил он напрямик.

– Видите ли, – начал Альфред, – я собираю для своей книги всякие необычные случаи. Меня очень заинтересовало дело, промелькнувшее не так давно в газетах…

– Какое именно?– спросил Маркус, отпивая из темной деревянной кружки.

– Дело повитухи Клавдии.

– Ах, это…. – Маркус вцепился зубами в свиное колено и, оторвав изрядный кусок, запил его пивом. – На службе, знаете ли, столько жидкости теряешь, – сообщил он, жуя, – не меньше, чем в какой-нибудь кузнице, а пиво отлично помогает…

Он снова оторвал зубами кусок мяса и осушил кружку до дна.

– Еще одну! – заорал он, слегка повернувшись и, подняв левую руку вверх.

Мальчишка – помощник трактирщика мгновенно принес еще одну кружку с колышущейся пеной, и тотчас словно растворился, прихватив с собой пустую.

Альфред терпеливо ждал, пока Маркус насытится, одновременно обдумывая свою позицию.

– Тут, в общем-то, и говорить не о чем, – сказал он, закончив жевать. – Вы помните, в чем ее обвиняли?

– Да, кажется, будто бы она вызвала черный ветер.

– Ерунда! – отрезал он. – Во-первых, черный ветер может вызвать только маг с воздушным союзником. Это описано и у аббата Кремера и у Герберта Леонвильского, и, представьте, даже в записях самого короля Рудольфа. Но дело не в этом, я и сам могу это доказать, без того, чтобы прибегать к таким авторитетам. Просто приведенные ссылки лучше работали в суде.

– Допустим, с воздушным, – немного задумавшись, сказал Альфред. – А откуда вы знаете, какой именно у нее союзник? Она ведь вам не могла рассказать? Или рассказала?

– Да нет, конечно же. Да и что толку? Кто бы ей поверил? Нет, здесь другой ход был нужен. Просто в тот лунный день, что она родилась – а я его вычислил – у нее мог быть только огненный союзник. К тому же, вся эта история началась в четверг, понимаете?

– Ну да, конечно…– Альфред пытался припомнить все детали этого дела, – и Юпитер был тогда в Весах…, а тут – черный ветер….

– А я, кстати, и не уверен, что причиной всех тех событий был именно черный ветер. Не спорю, очень похоже, но отнюдь не обязательно. Да, так вот, возвращаясь к делу Клавдии, я видел свою задачу в поиске оправдательной логики. Я уже понимал, что у нее огненный союзник, но я пока не мог понять какой именно: сова или саламандра? Потом понял: сова. И в самом деле, косвенным доказательством было то, что ни у одной из ее рожениц, ни разу не наблюдали родильной горячки!

– Как любопытно! – искренне воскликнул Альфред. – А что с ней теперь?

– Да ничего. – Маркус пожал плечами, – Живет как жила. Молва понемногу утихла, я еще какое-то время занимался тем случаем, дабы выяснить причину всех событий, а после бросил.

– А как Клавдия выглядит или – выглядела? – спросил Альфред.

– Ну, как вам сказать… Вообще-то, я бы никогда не подумал, что она из простолюдинок. Уж очень у нее благородная осанка, что ли… Она вообще довольно высокая, чуть пониже меня. Брюнетка, глаза тоже черные… Что еще… Ну, все, что положено иметь женщине, у нее было.. – Маркус сделал несколько волнообразных движений в области груди и бедер.

– Сударь, вы бы на себе не показывали, – улыбнулся Альфред.

Маркус громко засмеялся, и, смахнув рукавом слезы, и, снова отпив из кружки, весело сказал:

– А вы не лишены чувства юмора! Это – здорово! Не люблю, знаете ли, напыщенных «индюков»!

– Вы сказали, – продолжил Альфред,– что бросили заниматься этим делом. Почему так?

– Не знаю… почувствовал что-то…– Маркус бросил кость на стол и откинулся на спинку стула.

– Что именно? – с некоторым удивлением спросил Альфред.

Маркус снова молча склонился над своей кружкой. Он несколько раз закрутил на донышке остатки пива и после внимательно рассматривал получившийся вихрь.

– Как вам сказать… не могу объяснить, – наконец, ответил он. – Это что-то такое… очень уж необычное. Во всяком случае, я встречал подобное описание событий лишь однажды у протопопа Михая Сирина, в его книге «Об исчадиях ада», не доводилось читать?

– Доводилось, – ответил Альфред, кивнув. – И не раз… Любопытный труд, не так ли? Особенно о переходах в миры магов.

– Да вы, я гляжу, тоже человек книжный, – почти обрадовался Маркус.

– Так, немного, – скромно ответил Альфред.– Но, до вас мне, вероятно, далеко.

– Не скромничайте! Да и пустое дело – меряться ученостью, ибо лишь дела наши являются мерилом, каким отмерено нам будет.

– Это верно, – согласился Альфред.

– Кроме того, те события уже давно улеглись сами собой, а вот то, что нынче происходит,– он понизил голос почти до шепота, – меня правда беспокоит.

– Что происходит?– искренне удивился Альфред.

Маркус оглянулся по сторонам, будто высматривая кого-то, и затем, также, почти шепотом, неожиданно спросил:

– Вы когда обычно ложитесь спать?

Альфред немного удивился такому вопросу, но ответил, стараясь быть невозмутимым:

– Обычно, довольно поздно. А что?

– Отлично! – снова обрадовался Маркус, и оглянувшись по стороным, сказал,– Заходите сегодня на рюмочку шерри, часам к восьми. – Он многозначительно подмигнул.– Тогда и поговорим.

Альфред кивнул, а Маркус спокойно встал, скатал обратно в трубку свой свиток с расчетами и сунул его за голенище сапога. Затем, оставив на столе несколько монет, он, не оглядываясь, направился к выходу.

***

Огонь камина играл и переливался в бокалах янтарного шерри. Оранжевые пятна плясали и на потолке. Маркус покуривал свою трубку и неторопливо рассказывал.

– Даже не знаю, мой друг… Ничего, что я вас так называю? Вот и хорошо… Не люблю, знаете ли лишних церемоний… Да, так вот, я не могу сказать, что именно явилось самым первым событием в этой истории. Однако я бы начал со странной смерти нашего бургомистра. Это случилось около месяца тому. Было дано официальное медицинское заключение, что он умер во сне от апоплексии. И в самом деле, на первый взгляд все это было довольно похоже, если бы не одно обстоятельство, на которое, впрочем, так никто серьезного внимания и не обратил. Я, к слову, тоже поначалу ничего странного не усмотрел. И вот недавно, раскрываю трактат Иоганна Тритгеймиуса «Природная магия»… – он потянулся за книгой, лежащей на столике подле, раскрыл ее на закладке. Надев круглые металлические очки, Маркус стал водить указкой черного дерева, по уже изрядно пожелтевшей странице, испещренной мелкими буквами…

– Ага, вот: «В случаях попадания в черный вихрь, человек неизбежно погибает. Смерть при этом выглядит естественной, но есть ряд признаков, способных помочь отличить данную смерть от всех прочих. Во-первых, губы пострадавшего всегда иссиня-черные, а в волосах могут наблюдаться спутанные клубки, которые невозможно после расчесать. Во-вторых – кровь такого несчастного полностью меняет цвет, и чаще бывает почти черной, иногда – темно-синей или даже темно зеленой. В-третьих, глаза умершего часто направлены в разные стороны, а положение тела может говорить о некоей предсмертной судороге, и, таким образом, часто его поза напоминает всадника. Иногда, но не всегда, на теле появляются синие или черные шрамы, которых прежде, при жизни умершего не наблюдалось. Так в 1383 году близ Леонвиля наблюдался такой случай. На животе умершего был обнаружен шрам в виде символа Сатурна, что дало основания тамошним властям открыть дело о злонамеренном колдовстве.»

Ну, и так далее… – подытожил Маркус, закрывая книгу. – И что же вы думаете?– продолжил он несколько торжественно, – Именно так все и было! Я поднял протоколы осмотра тела, и обнаружил, что губы были черны, глаза глядели в разные стороны, поза, как они написали в отчете, была напряженной и напоминала ту, что бывает у кулачных бойцов, ну и еще кое-что. На шрамы, к сожалению, никто внимания не обратил, а теперь уже поздно требовать эксгумации, да и оснований, как вы понимаете, для этого маловато. В общем, имеем то, что имеем. Я, понятно, заинтересовался этим делом, и начал свое негласное расследование. Своей первейшей задачей, я поставил выяснить, кто мог желать ему смерти. Это было несложно. Таковых нашлось немало. Наш бургомистр, был, увы, человеком неуравновешенным и малоприятным, хоть о покойниках так говорить, и не принято. К слову, первое, о чем упоминали его домочадцы это о его замкнутости и невероятном аскетизме! Он буквально сидел на хлебе и воде! Хотя, супруга и служанка питались вроде бы относительно нормально. Лишь изредка он позволял себе блюда из овощей, а уж мясо или рыбу он и вовсе ел всего-то несколько раз на каких-то официальных приемах. Кто-то мне об этом рассказывал. Впрочем, как ни странно, но при всей своей скаредности, он, видимо, не был алчен. Во всяком случае, наш бургомистр был довольно равнодушен к накопительству. Нет, деньги у него, понятно, водились, но он ни разу не был замечен ни в каких сомнительных связях. А ведь к нему просто косяками шли всякого рода купцы и землевладельцы, пытаясь заручиться поддержкой. Но и тут он сумел нажить множество врагов, отказывая даже в делах, которые могли оказаться очень для него выгодными, и при этом, что называется, «комар бы носа не подточил». Так что, поскольку подозревать можно было многих, дело обещало быть непростым. Но, я не торопился. Я всегда знал, что терпение есть второе имя успеха. В таких случаях, когда не вполне ясно, что и зачем нужно делать, следует сконцентрироваться на нужной идее, но ничего не предпринимать конкретно. Так я и решил. Всякий раз, когда было на то время, я вызывал образ покойного и как бы задавал вопрос: «Кто?». Все шло своим чередом, а я, тем временем, решил поспрашивать у людей его окружения, не было ли чего-то странного накануне его смерти. Но, никто мне ничем помочь не мог. Все только пожимали плечами, мол, что могло быть странного? Весь день он проводил в городской ратуше, а вечерами дома.

– Но!– Маркус поставил свой бокал на столик и затем поднял указательный палец. – Дело в том, что накануне, примерно с месяц до смерти, бургомистр пригласил меня к себе, дабы сделать свидетелем его завещания.

– Интересно. – Альфред отпил из бокала.– Почему вас?

– Почему меня – не берусь судить. Пару раз я оказывал ему ничтожные услуги, и он мне, видимо, стал доверять больше, чем другим. Короче говоря, он показал мне небольшой окованный ларец. В ларце было, собственно, завещание, которое я и заключил своей подписью как обычный свидетель. Но, кроме завещания, бургомистр принес также и пухлый конверт плотной голубоватой бумаги, пожалуй, чуть больше обычного почтового. На нем не было ни марки, ни штемпелей, конечно. Так вот, конверт он при мне запечатал своей печатью, и после велел мне также поставить и сургучную печать с моим вензелем. Я так и сделал. Тогда он тотчас написал на нем: «Вскрыть сей конверт доверяю Маркусу де Ниро, частному детективу и хозяину агентства «Гончие псы», после моей кончины, конфиденциально и без присутствия кого бы то ни было». Ну, и поставил свою подпись и число. Затем он закрыл ларец, и ключ вручил мне. После этого, он просто повернулся и ушел.

1 2 3...6 >

На страницу:

Перейти

1 из 6