Лер-Лерок и лень-река

Поздней ночью, когда все мокроносы спали, и видели свои мопсячьи сны, он выбрался на берег. На суше Танистрофей ориентировался гораздо хуже, чем в воде, а если учитывать, что на суше он последний раз был много-много дней назад, то можно сказать, что побег он совершал вслепую. Поэтому, ничего удивительного, что Танистрофей немного отошел от озера и наткнулся на огромное дерево. Перед деревом стояла толпа синекрылов.

– Проводите меня домой, попросил он.

– Конечно, мы тебя проводим. Ты сбежал о мокроносов?

– Да.

– Пойдем, сейчас мы тебя покормим и проводим, прямо до самого дома.

Синекрылы заманили его в ловушку, оставив в своем подземном озере навсегда. Когда он понял, что его обманули, было уже слишком поздно. Теперь бабочки и медузы стали его единственной компанией. Так прошло много бесконечных, одинаковых, мучительных лет, пока однажды…

***

Когда Габриэль проснулся, было уже темно. Стеклянный купол над головой чернел, как самая глубокая бездна. Его охранники сладко спали, похрапывая, и периодически загребая лапами во сне, наверно, в поисках очередного сокровища, подумал Габриэль. Кормить меня, видимо, не собираются, нет. Я же сокровище, меня нужно только охранять. Он решил немного пройтись и осмотреться.

Стены пещеры обволакивал серебристый мох, от которого исходило мягкое свечение, поэтому в подводной пещере было светло. Приглядевшись, Габриэль увидел, что он находится в постоянном движении, и от этого грезилось, что стены были живыми, они дышали. Габриэль подошел ближе, чтобы рассмотреть этот мох. Оказалось, что это и не мох вовсе, а мелкие насекомые, панцирь которых украшали серебряные волоски, так похожие на мох. Тысячи и тысячи жучков покрывали стены ровным, серебристым ковром.

– Какое счастье, что я не боюсь насекомых, подумал Габриэль, а то мне сейчас сделалось бы дурно. Пещера заканчивалась десятком проходов, уводящих в неизвестность.

– Какой же выбрать путь, размышлял Габриэль. Я один, и я всегда номер первый, поэтому и коридор тоже пусть будет первым. Аккуратно перебирая своими серебряными копытцами, чтобы они не звенели, он вошел в первый тоннель. Цок-цок, его осторожные шаги гулким эхом разносились по всему коридору. Тут он услышал какой-то звук.

Хрр, хрр…

– Что это? Чудище, обеспокоенно подумал Габриэль, и затаил дыхание. – Спокойно, вперед, и с песней, настраивал он себя. Конец коридора привел его в огромный каменный грот, где спали в своих люльках мокроносы.

– Это не чудище, это храп мокроносов, догадался он, и тихонечко стал возвращаться. Теперь Габриэль выбрал второй коридор, который привел его в трапезную комнату. Это тоже был большой грот, только вместо люлек стояли столы. Комната сияла чистотой, ни одной соринки, видимо, мокроносы были настоящими аккуратистами.

– Здесь ловить нечего, понял Габриэль, и решил обследовать третий коридор. Этот тоннель был длинным и извилистым, как река. Он впадал в другие коридоры и коридорчики, а потом сливался с ними в один огромный, длинный коридор.

– Этак и заблудиться недолго, подумал Габриэль. Наверно, пора возвращаться. А то застряну здесь жалким пленником в этих безликих коридорах. Он хотел было развернуться, как вдруг услышал шаги. Двое, нет – трое преследователей громко топали, подбираясь к Габриэлю. В панике он рванулся вперед, не разбирая дороги. Прямо, налево, направо, петля, а коридор все не кончался и не кончался. Габриэль остановился, переводя дух, и прислушался. Шаги больше не раздавались. Габриэль понял, что он окончательно и безнадежно заблудился.

– А зачем я вообще побежал? Может, это не за мной шли, а просто гуляли, теперь он корил себя за излишнюю самоуверенность. Но оставаться на месте тоже не лучший вариант, и Габриэль решил двигаться вперед. – Должен же этот коридор когда-нибудь закончиться, думал он. – Куда-нибудь, он меня приведет, этот нескончаемый коридор. Он уже не таился, шел, звонко перебирая своими копытцами, хотя, казалось, что стук его бешено колотящегося сердца перекрывал все остальные звуки.

Коридор все сужался и сужался, теперь Габриэль шел, низко опустив голову и почти не глядя по сторонам. Он так долго шел по этим запутанным лабиринтам, что потерял бдительность. И зря, потому что за очередным поворотом его поджидала бездонная пропасть.

Габриэль в это время вел мысленный диалог со своими друзьями.

– Где же вы? Я так устал, и измучен, почему вы не приходите меня спасать? Это была его последняя мысль перед падением в бездну.

***

Пока однажды в озеро не попал огненный леМурр. Синекрылы тоже нарекли его сокровищем и спрятали в подземное озеро подальше от любопытных глаз.

– Радости моей не было предела, продолжал рассказывать Танистрофей. У меня наконец появился кто-то, с кем можно было поговорить по душам. Мы очень подружились. Заточение, оно, знаешь ли, невольно сближает. И все было бы хорошо, но огненный леМурр загрустил. Он начал хиреть и чахнуть на глазах, и я чуть было не потерял его.

Дело в том, что леМурры – очень общительные существа, и если мне с лихвой хватало общения с ним, то он катастрофически нуждался в подобных себе, одного меня ему было мало. Тогда я понял, что сделаю все, чтобы его спасти. Я начал рассуждать логически, продолжал Танистрофей. – Удивительно, какие в тебе открываются способности, когда ты боишься потерять близкого друга. Я подумал, что если бы это озеро не имело доступа к подземным водам, то вода здесь была бы застоявшаяся, с гнилостным запахом болота. Поэтому, пока леМурр спал, я провел тщательную разведку, и нашел подводную пещеру. Пещера привела меня в открытое море. Странно, но раньше я даже не задумывался над тем, что отсюда можно бежать. Я лишь жалел себя, и не собирался ничего менять. А теперь с такой легкостью, нашел выход из своей темницы. Когда я вернулся, радостный, как первый осенний снег, леМурр тихо спал. Прошел день, а потом ночь, но он продолжал спать. И тут страшная догадка осенила меня. Я понял, что леМурр больше не проснется, я потерял его. Чуждые его природе сумрак и одиночество убили его. Я бережно обнял его пушистое оранжевое тельце и решил вынести на солнце. Горе так ослепило меня, что я не мог думать ни о чем другом. Нежно прижав к себе огненного леМурра я выбрался на свободу. Плаваю я хорошо, поэтому без труда доставил его к берегу. Аккуратно положив своего друга не песок, я продолжал наблюдать за ним из воды.

Ярким, огненным пятном он лежал на песке, пока солнце играло с его блестящим мехом. Я так горевал, что не заметил, как к нему подошли его сородичи, другие огненные леМурры. Они весело защебетали, потом сели вокруг него и затянули свою леМурровую песню. Но что это? Я протер глаза, потому что с трудом верил в то, что происходило на берегу. Огненный леМурр сел. Гомонящие леМурры подхватили его на руки, и унесли в лес. Он увидел меня и в последний момент помахал рукой. Так он выразил свою благодарность за спасение.

Слезы счастья помимо моей воли текли из глаз. Я был по-настоящему счастлив в этот миг. Мой леМурр. Он остался жив. Я просидел там до вечера, все ждал, а вдруг мой леМурр вернется. Но время шло, и никто не приходил. Тогда я вернулся обратно.

– Но зачем, изумился Акула. – Ты ведь был свободен, и мог пойти куда угодно.

– Видишь ли, я и так на свободе, ведь в любой момент могу уйти отсюда. Но это мой дом, здесь все мне мило и знакомо, каждая трещинка, каждая медуза, каждая бабочка.

– А почему ты не найдешь себе новый дом, не такой мрачный?

– Сейчас объясню, устало произнес Танистрофей. – Я не знаю, откуда пошла эта традиция у синекрылов, заниматься постоянным поиском сокровища, а потом прятать его в подземном озере. Я не знаю, почему мокроносы с ними постоянно соревнуются за первенство, но это факт. Каждый год сюда попадает какое-нибудь живое и несчастное «сокровище». И я должен каждого спасти, понимаешь? После того, как я чуть не потерял леМурра, я поклялся себе, что больше не допущу подобного.

– Ты заточил себя добровольно, в этом подземном царстве, для того, чтобы выручать совершенно незнакомых тебе существ, удивился Акула.

– Нет, конечно нет. Я живу здесь, для того, чтобы спасать несчастных жертв синекрылов, а это уже не мало. Ты еще слишком молод, чтобы понять это, удрученно ответил Танистрофей.

После недолгого молчания Акула спросил, – скажи, а не видел ли ты малинок, дело в том, что мы с друзьями разыскиваем их.

– Нет, ответил Танистрофей, в последнее время я общаюсь только с бабочками и медузами. Хочешь, я прямо сейчас провожу тебя к морю, он посмотрел на Акулу.

– Нет.

– Нет?

– Нет. Пока я останусь здесь, с тобой. А то ты того и гляди, помрешь от тоски и печали. Вместе мы что-нибудь придумаем.

– Ты останешься здесь ради меня, Танистрофей заметно повеселел.

– Да.

– Но… Я так тронут, твоим поступком, Акула. Еще никто ничего не делал ради меня.

Сверху к ним опускалось ведро с рыбой, перевязанное веревкой. Танистрофей опрокинул его, и ведро взмыло вверх. А вот и наш обед, довольным голосом сказал он. Они скромно пообедали, но голод утолили.

– И много ты спас народа, спросил Акула.

– Сотню.

– Сколько??? Глаза Акулы, и без того большие, стали похожими на блюдца от удивления.

– Сотню, спокойно ответил Танистрофей. И я помню каждого.

– Но сколько же ты здесь живешь, потрясенно спросил Акула.

О! Оказывается, я долгожитель. И я живу здесь не одну тысячу лет. Акула деликатно промолчал, ведь такая длинная жизнь требует уважения.

– Мы поступим так, наконец решил он. – Я заберу тебя с собой. Ты больше не можешь здесь оставаться один. Танистрофей отрицательно помотал головой.

– Нет, я не могу уйти. Я должен спасти всех, кто сюда попадет.

– Тогда мы разгоним синекрылов, сожжем этот баобаб, а озеро засыплем обломками, и не будет больше похищений.

– Постой, я еще не все тебе рассказал. Отсюда есть выход также и к логову мокроносов. Они тоже прячут свои «сокровища».

– Значит, мы и мокроносов разгоним, убежденно сказал Акула.

– Ты думаешь, у нас получится, робким голосом, словно боясь спугнуть удачу, спросил Танистрофей.

– Конечно получится, уверенно ответил Акула. – А если не получится, за нами придут мои друзья. При слове друзья Акула разволновался. Как они там? Лер-Лерок, брунька, Габриэль, Йетих. Нашел ли он своего Мамонта?

– Ты погрустнел.

– Я тревожусь за своих друзей. Да и они, наверно, очень переживают, спохватился Акула. Пора выбираться отсюда.

Подожди минуту, у меня для тебя подарок, Танистрофей протянул Акуле пузырь, который так бесцеремонно забрали синекрылы.

– Вот спасибо, обрадовался Акула. – Откуда он у тебя?

– Синекрылы не очень аккуратные птицы, они его попросту обронили, а я подобрал.

– Выдвигаемся?

Танистрофей в последний раз оглядел стены пещеры. Тысячу раз он смотрел на них, изучал. Знал здесь каждую выемку, каждую бороздку, ведь это была его пещера, он в ней вырос, повзрослел, а теперь состарился. Он вздохнул, до конца не веря, что больше никогда не увидит этих стен, и этого озера, ставшего таким родным за много лет.

– Поплыли, сказал он и нырнул первым.

***

Лер-Лерок стоял над обрывом и вглядывался вдаль. Что-то приближалось, какая-то яркая точка, которая все росла и росла, пока не превратилась в Мудрую Белку. Они тепло поприветствовали друг друга. Помня, что Мудрую Белку нельзя торопить с расспросами, Лер-Лерок деликатно молчал. Наконец, она заговорила.

– Лер-Лерок, знаешь ли ты, что твои пламенные раффлезии иссушили всю воду на утесе?

– Что? Нет, я не знал, я хотел спросить, как мне найти своих друзей, потому что они пропали.

– Все взаимосвязано в этом мире. Земля потрескается и обрушится на угрюмую долину, уничтожив ее. Исчезнет озеро мокроносов, сломается древний баобаб, похоронив под своим весом тысячу невинных жизней. Ты должен помешать этому, Лер-Лерок.

– Сначала я должен найти своих друзей, вдруг они тоже в опасности.

– Хмурое озеро, это дом мокроносов, и сейчас они держат в плену Габриэля. А в центре исполинского баобаба, в подземном озере томится Акула. Чтобы спасти своих друзей, тебе нужно спасти угрюмую долину.

– Я готов. Но как мне это сделать?

Ваше спасение в ростке радужного дерева, который зацветет на пепелище. Этот росток появляется только на иссушенной, загубленной земле. Но если его не поливать – он не вырастет и умрет. А вместе с ним умрет и вся угрюмая долина. Раффлезии и близко никого не подпустят к ростку. Поэтому тебе нужна помощь и синекрылов, и мокроносов, объедини их. Когда-то, много веков назад, они были добрыми соседями, но свинорог решил рассорить их. Он пустил слух, что мокроносы скрывают у себя невиданное доселе сокровище. Про синекрылов он сказал тоже самое, и вражда началась. Весь смысл их существования превратился в бесконечный поиск сокровища, которого на самом деле нет.

– Я понял тебя, Мудрая Белка.

– Еще увидимся, Лер-Лерок, она рассеялась в воздухе, как исчезает утренний туман с появлением солнца.

– Как эффектно она появляется и исчезает, подумал Лер-Лерок. Кто-то положил ему свою лапу на плечо.

– Не переживай, сказал ему Йетих. Мы с Мамонтом и Тигром поможем тебе отыскать Габриэля и Акулу. Тем временем земля под их ногами становилась все суше и суше, и вот уже пробежала первая трещина. На месте расколотого дерева появился маленький свежий росток. Он был еще очень слаб и нуждался в бережном уходе. А пока росток робко тянул к солнцу свои нежно-зеленые листочки.

– Я знаю, что нам делать, Лер-Лерок решительно двинулся в сторону долины. – Йетих, нам надо спуститься в угрюмую долину. А Мамонт с Тигром пусть останутся охранять росток. Если он погибнет, то вся эта земля обвалится прямо на нас. И они с Йетихом стали спускаться в угрюмую долину.

– Это не так уж и сложно, думал Лер-Лерок первые двадцать метров. Пожалуй, тут не помешала бы хорошая сноровка, думал он следующие тридцать метров. Перед самым спуском Лер-Лерок уже ни о чем не думал, мечтая скорее добраться до долины. Сзади пыхтел Йетих. Для него такие маршруты были более привычными, чем для Лер-Лерка. Никаких трудностей со спуском не возникло и у бруньки. Он просто скатился вниз за какое-то мгновение и спокойно поджидал наших новоиспеченных альпинистов.

И вот наши друзья спустились в долину. Где-то на горизонте, стоял гигантский баобаб, заслоняя собою полнеба. Солнце садилось очень быстро, и скоро их окутала настоящая тьма. Не разжигая костра, прямо под звездным небом они и заночевали. Йетих захрапел через минуту. А Лер-Лерок, лежа на спине, смотрел на звезды и думал.

– Звезды, скажите мне, как там мои друзья? Вы же их видели? Утром они продолжили свой путь.

***

Габриэль так неожиданно рухнул вниз, что забыл раскрыть свои крылья. Он вовремя вспомнил о них, когда с головой ушел под воду.

– Ну вот, расстроился он и решил плыть к берегу. Берега не было видно, но надо же куда-то плыть. Габриэль не любил воду, по его мнению, в воде могли таиться опасные чудовища, а он, Габриэль, был для них самым лакомым кусочком. Поэтому, он как можно скорее, постарался выбраться из воды. В этот момент что-то скользкое обвило его ногу и потянуло вниз.

– Мама, закричал Габриэль, и начал барахтаться изо всех сил, умирая от страха. Это то самое, чего я так боялся, глаза Габриэля расширились от ужаса, потому что он увидел, что за ногу его схватила огромная змея. В отчаянии он стал вырываться еще сильнее, пока не увидел, что змея, это никакая не змея, а всего лишь шея огромного страшного чудовища из его кошмаров. Габриэль замер от ужаса.

– Габриэль! Габриэль! Как я рад тебя видеть!

– Я сошел с ума. Или я сплю. Монстрозмей говорит голосом Акулы, подумал Габриэль.

– Габриэль, это я! А это Танистрофей, не бойся его! И тут Габриэль увидел Акулу. Пока еще туго соображая, пережив похищение, падение в бездну, и нападение жуткого монстра, (такие подвиги обычно не входили в размеренную жизнь Габриэля), он обмяк и рухнул без чувств.

– Габриэль, очнись, Акула заботливо теребил его. – Мы снова вместе и мы выберемся отсюда. Габриэль нехотя открыл глаза.

– Акула? Но как ты здесь оказался? Кто это с тобой? И что, наконец, происходит?

– Это Танистрофей. Он теперь наш друг. Он знает, как отсюда выбраться и поможет нам.

– Ты специально заводишь таких больших и страшных друзей, чтобы меня напугать, с досадой спросил Габриэль.

– Он еще не пришел в себя, не обижайся, Акула посмотрел на Танистрофея.

– Нам пора. Если хотим уйти отсюда до темноты, ответил он.

– Габриэль, ты готов? Мы уходим отсюда.

– Ну конечно я не готов, но что с вами поделаешь, отправляемся. И вместе они покинули подводное озеро навсегда.

***

Под водой они плыли не так уж и долго, по крайней мере, у Габриэля хватило дыхания. Часто выныривали, заворачивали из одной пещеры в другую, и точно заблудились бы, если не помощь Танистрофея. Наконец они вынырнули из хмурого озера и выбрались на берег. Все трое молчали, было не до разговоров.

– Вот и пришла пора прощаться, Танистрофей первым нарушил молчание.

– Ага, спасибо, пока, Габриэль с боязнью посмотрел на него.

– Что ты говоришь? Я тебя никуда не отпущу, ты пойдешь с нами, возмутился Акула. Но Танистрофей решительно помотал головой.

– Нет, Акула. Мое место в пещере.

– Но послушай.

– Я уже все решил, прощайте! Танистрофей развернулся и медленно побрел в воду, как вдруг они услышали шум. Приглядевшись, друзья увидели, как из озера выходит целая толпа мокроносов. Они поняли, что попались, бежать было некуда.

– Стойте! Вы наше сокровище! Держи их, наступали мокроносы.

– Нет, это наше сокровище, не подходите! С неба спускались полчища синекрылов.

– Оказывается, все еще хуже, чем казалось, успел подумать Акула, и тут началась битва. Синекрылы спикировали на мокроносов и стали бить их крыльями. Мокроносы хватали синекрылов зубами, и вгрызались в них, как в любимую кость. Полетели пух и перья, повсюду стоял невообразимый гвалт.

– Может, нам воспользоваться этой заминкой, прокричал Танистрофей.

– Даже не думай, синекрыл с товарищами, а также несколько мокроносов окружили их, все плотнее сжимая в кольцо.

– Слушай, Акула внимательно посмотрел на Танистрофея, ты ведь такой большой, ты можешь их всех перебить.

– Этого-то я и боюсь, кого-нибудь случайно поранить.

– Здесь они прекрасно справляются без тебя, заметил Габриэль.

– Стойте! Все стойте! Это не ваше сокровище, к озеру подходили Лер-Лерок с Йетихом и брунькой. Но соперники, увлеченные ожесточенной борьбой, уже не слышали его.

– Наконец-то, подумал Габриэль, пришел Лер-Лерок, чтобы спасти меня.

– Этого еще не хватало, подумал Акула, Лер-Лерок здесь, и теперь нас схватят всех вместе.

– А вот и мои друзья, подумал Лер-Лерок, как хорошо, что я их нашел. Осталось только остановить хозяев угрюмой долины. Йетих сложил лапы трубочкой, сделав подобие рупора, и поднес их ко рту.

– Остановитесь, безумцы, раскатистым эхом прокатилось по долине. – Вы себя погубите! Обрыв осыпается! В это время брунька подкатился к главному синекрылу и укусил его за ногу.

– Ой, вскрикнул Чуктор и уронил свою тиару.

– Ах, тоже вскрикнул Гектор, уронив свою корону, брунька добрался и до него. На этом битва закончилась.

– Что вы сказали про обрыв? Он осыпается? Чуктор посмотрел на Йетиха, а потом на Лер-Лерка.

– Нет, вы должны мне первому все рассказать, Гектор толкнул Чуктора и вышел вперед, – ведь я главнее. Они уже хотели возобновить ссору, но Лер-Лерок перебил их.

– Я буду говорить со всеми сразу, только не перебивайте меня, а то мы можем не успеть спасти долину. Драконово дерево, которое вырастил свинорог, и обманом заманил в свои сети столько доверчивых няшных существ – обезврежено огненными раффлезиями. Но! Яростный огонь раффлезий уничтожил не только дерево, но и иссушил всю воду на утесе. Теперь эта земля рассыпается на глазах и вот-вот обрушится на ваш дом.

– Что же нам делать?

– На месте погибшего дерева родился росток радужного растения, в нем ваше спасение. Его необходимо поливать каждый день водой из хмурого озера, тогда жизнь вернется на утес. Но попасть к дереву можно только по воздуху, потому что огненные раффлезии никого не подпустят к ростку, они его тщательно охраняют. Вам необходимо объединиться, чтобы спасти угрюмую долину. Ваше настоящее сокровище, это ваш дом, который нужно оберегать.

– Почему мы должны тебе верить, одновременно спросили царь мокроносов и царь синекрылов. Они вновь натянули свои тиары на головы и опять заважничали.

– Посмотрите на утес, Лер-Лерок взмахнул лапой. Пелена черного дыма висела мрачным облаком над утесом.

– Видите? Это только начало. Нет времени на ваши распри, пора спасать ваш дом.

– Пожалуй, я слетаю, посмотрю что там, с важным видом сказал Чуктор.

– Если бы меня отнесли, я бы мог взять с собой немного воды из нашего хмурого озера, пробормотал Гектор, сделав ударение на слове нашего. Они впервые посмотрели друг другу в глаза. Два противоборствующих веками вожака, теперь стояли рядом на поляне с твердым намерением бороться за свой дом.

– Отправляемся, синекрылы встали в два ряда, чтобы объединиться друг с другом для полета. Мокроносы собрали ореховые листья, в которых так удобно было носить воду. Теперь они зачерпывали ее из озера. Синекрылы подхватывали мокроносов и взмывали в воздух.

– Полегче там, Гектор взлетал в цепких лапах Чуктора, прижимая к себе лист, наполненный озерной водой. Вот уже и не осталось никого на поляне, все полетели к утесу. Лер-Лерок с брунькой, Йетихом, и Габриэлем забрались в пузырь к Акуле и отправились за ними.

Танистрофей остался ждать у озера. Он бы просто не влез в пузырь. Утес был похож на горсть пепла, казалось, он рассыпается на глазах. Синекрылы аккуратно парили над ростком радужного дерева, но вниз не спускались, что было правильным решением, ибо огненные раффлезии были начеку. Один за другим они подлетали к ростку, а мокроносы бережно поливали его.

Росток радужного дерева дернулся, и как будто ожил, впитывая в себя живительную влагу хмурого озера. Он начал увеличиваться в размерах, расти все выше и выше, пока не превратился в маленькое полуметровое деревце. На ветках появились разноцветные почки, удивляя всех своим стремительным ростом. Огненные раффлезии безмолвно стояли на страже, но гостей в воздухе не замечали.

Чуктор напевал какую-то незатейливую мелодию, довольно уместную в данной ситуации, а Гектор подпевал ему.

– Где-то я уже слышал эту мелодию, встрепенулся Йетих. Он внимательно посмотрел на вождей, и спросил.

– Не пролетели ли здесь малинки? Это ведь их мелодию вы напеваете?

– Нет, отрезали разом Чуктор и Гектор. Йетих вздохнул.

– Но здесь пролетали летучие рыбки, добавил Гектор, мы хотели их спрятать, но поняли, что нам их не удержать.

– Мы поняли тоже самое, сказал Чуктор.

Друзья переглянулись, – значит, малинки были здесь, сказал Габриэль.

– Значит, мы движемся в верном направлении, приободрился Лер-Лерок. Они возвращались в долину, чтобы попрощаться с Танистрофеем.

– Вот, пожалуй, и все, сказал Лер-Лерок. Радужное дерево вырастет, и не допустит обрушения утеса. Дом синекрылов и мокроносов спасен, стоило им только объединиться. Нам пора отправляться. Вернувшись к озеру, друзья встретили ослепленного счастьем Танистрофея. На спине у него сидел огненный леМурр.

– Он вернулся! Он за мной вернулся, кричал Танистрофей самым счастливым голосом, на который был способен, а леМурр тепло обнимал его за шею.

– Вот теперь можно отправляться, заключил Акула, и друзья тихонько улетели.

Два племени с жаром,

Боролись за миф,

Их труд оценил бы Сизиф.

***

Завтра встретило их бешено ярким солнцем, ворвавшимся в их спокойное, размеренное утро. Никому не хотелось вставать.

– Когда светит такое яркое солнце, хочется лежать под сенью лютиков, и медитировать, подумал Лер-Лерок.

– Хорошо бы сейчас качаться на волнах, ловя на себе эти яркие лучи, подумал Акула.

– Я бы лежал в гамаке и не двигался, а Акула с Лер-Лерком меня бы раскачивали, подумал Габриэль. Что подумал в этот момент брунька, нам неизвестно, ибо он по-прежнему жался к ногам Лер-Лерка и довольно урчал. Еще вчера они попрощались с Йетихом, Синим Тигром и Мамонтом, еще вчера они спасли мрачную долину от завала, еще вчера они были готовы мчаться друг другу на помощь за тридевять земель, но сегодня…

Сегодня был какой-то особенно ленивый день. Они остановились на берегу речки и здесь же заночевали. Наловив рыбы, и с удовольствием поужинав, друзья улеглись прямо на берегу. Они не знали, что это был берег Лень-реки. Сегодняшний день не предвещал никаких событий. Лер-Лерок лежал, и лениво смотрел в небо, даже думать было лень.

– Почему я должен куда-то идти? Почему я не могу остаться здесь, на этом берегу, и жить в свое удовольствие? А почему, собственно не могу? Останусь-ка я здесь, подумал Лер-Лерок и закрыл глаза. Габриэль тоже не вставал. Он не расправлял крылья, не подставлял мордочку солнечным лучам, не делал того, с чего обычно начинал свой день. Акула пыльным мешком лежал в воде. Половина туловища была на берегу. Плавать совсем не хотелось, и он просто лежал головой на песке. Неподалеку валялся смятый, никому ненужный пузырь. Даже брунька не урчал. Маленьким пушистым комочком он лежал у ног Лер-Лерка. Со стороны это было довольно странное зрелище. Четверо няшных существ лежат в разных позах, не двигаясь, и не разговаривая друг с другом. Они не больны, и не умирают, просто их одолела тягучая, всесильная лень.