Лер-Лерок и лень-река

– Нам пора выдвигаться, если хотим спасти Акулу. Лер-Лерок кивнул и вышел из шалаша. Брунька безмолвно покатился за ним. Хокка вышел последним. Уже знакомым маршрутом они добрались до Лень-реки. Лер-Лерок вытащил пузырь, они забрались в него и погрузились в реку.

Сначала видимость была нулевая, потом глаза привыкли к темноте, и друзья стали различать пугающие очертания подводного мира. На этот раз они обогнули коварные водоросли и спустились к самому дну. На дне неясными тенями спали вповалку подводные пленники. Не раздумывая ни минуты, Лер-Лерок с Хоккой подхватили самую большую тень и затащили ее в пузырь. Так же неспешно, они отплыли обратно и добрались до шалаша. Акула мирно дремал в пузыре. Хокка разжег костер, чтобы немного прогреть шалаш.

Когда пламя слегка осветило их уютное жилище, Лер-Лерок в ужасе отпрянул от пузыря.

– Что такое, спросил Хокка.

– Это не Акула.

– А кто же тогда?

– Не знаю.

В пузыре тихо посапывал речной тюлень.

***

Ночь вступила в свои владения предсказуемо, постепенно потемнело, и скоро полный мрак окутал лес и заблудившегося Габриэля. Сначала он попробовал идти наугад, но ветки больно царапали, корни цепляли за ноги, а в ночи кто-то ухал страшным голосом. Когда Габриэль споткнулся в третий раз, он понял, что продолжать идти впотьмах не стоит. Как только он принял верное решение остановиться, (а Габриэль всегда принимал только верные решения, по крайней мере, сам Габриэль был в этом уверен), он опять споткнулся, упал, и кубарем полетел куда-то вниз. Падение было столь неожиданным, что Габриэль даже не успел испугаться. Пощупав место своего приземления, он пришел к выводу, что упал на кучу листьев, поэтому было не больно.

Вот и отлично, здесь меня никто не найдет, Габриэль поглубже зарылся в листья, обнял себя крыльями, и спокойно заснул. Ему снились странные сны, будто Акула разговаривает с камнем, а Лер-Лерок танцует с тюленем.

***

Лер-Лерок осторожно потряс тюленя за плечо. В этой серой, колышущейся массе, плечо было спрятано так же надежно, как лес прячет свои тайны от незваных гостей.

– Эй, проснись. Тюлень лениво вынырнул из своих грез и уставился на друзей сонными глазами.

– Кто ты?

– Речной тюлень.

– А где Акула, ты его видел?

– Нет, я же все время спал.

– Ты хочешь вернуться обратно? Тюлень отрицательно помотал головой.

– Ладно. Когда мы спасем Акулу, то доставим тебя домой. Кстати, где твой дом? Тюлень ластами показал назад, что могло означать что угодно, что его дом в океане, или за соседним кустом.

– Утром разберемся, а сейчас давайте спать. Тюлень закрыл глаза и улетел в объятия Морфея. Лер-Лерок обнял бруньку, и они уснули. Хокка подбросил поленьев в огонь и тоже уснул. Все-таки нелегкая выдалась ночка.

Утро началось с разговора с тюленем.

– Как ты попал в плен?

– Мы путешественники-туристы. Однажды, мы с группой заночевали в лесу, а я решил прогуляться к реке. Напившись из нее, я почувствовал непреодолимую лень и уснул. Проснулся я уже на дне, окруженный заботливыми коньками.

– А как вы путешествуете?

– На скейтах. Это очень удобно. Я перебираю плавниками, колеса крутятся, и я еду. Я поспорил с другом, что обойду всю планету на скейте, а он мне не поверил. Сказал, что мы рождены, чтобы жить на одном месте, неподвижно валяться на солнце, лениво плескаться в море. Тогда я решил доказать ему, что это не так. Я начал свое путешествие много лун назад, пока не застрял в этой реке. Но теперь вы спасли меня, тюлень с благодарностью посмотрел на друзей.

– Я тебя помню, сказал Хокка. – Я хотел тебя оттащить, но не смог сдвинуть с места, ты очень тяжелый.

– Но как же тогда вы вытащили меня из воды? Ведь за это время я нисколько не сбавил в весе, а даже наоборот, тюлень похлопал себя по внушительным бокам.

– В воде твоя масса намного легче, чем на суше, поэтому мы без труда затащили тебя в пузырь.

– А мы будем завтракать, с надеждой спросил тюлень.

– Ах, да, конечно, Хокка тут же превратился в гостеприимного хозяина и разжег потухший очаг. Завтрак прошел в угрюмом молчании (сколько же можно есть бобы), но Лер-Лерок думал совсем о другом.

– Я отправляюсь к чибисам, решительно заявил он после завтрака.

– Думаешь, это как-то поможет тебе отыскать Акулу, возразил ему Хокка.

– Не знаю. Может, это приблизит меня к спасению малинок. Опять-таки, я не могу сидеть без дела. Два раза мы пытались вытащить Акулу, но все безуспешно. Я пойду к чибисам и поговорю с ними. Другого выхода я не вижу. Хокка не ответил. Он был не согласен с планом Лер-Лерка, но тоже не видел другого способа помочь Акуле. Тюлень же, наоборот, очень оживился после завтрака, и был готов к подвигам. Правда, как потом выяснилось, только на словах.

– Я не могу пойти с тобой, я не хочу опять попасть в эту кабалу, ты же понимаешь, сказал он Лер-Лерку. Но я буду очень переживать за тебя здесь, чтобы ты потом отвез меня домой. Хокка покачал головой, идея Лер-Лерка нравилась ему все меньше и меньше. Он, казалось, о чем-то напряженно думает, будто принимает для себя какое-то нелегкое решение.

– Я пойду с тобой, вздохнул он.

– Думаешь, так будет правильно?

– Нет. Но это ничего не меняет. Я все равно пойду с тобой. Тюлень смотрел на них с недоверием, смешенным с жалостью. Зачем добровольно идти в такое место, где тебя подстерегает опасность? Ведь можно спокойно наслаждаться жизнью здесь, вдали от реки. Когда-то друзья тюленя бросили его одного, тем самым доказывая, что в мире каждый сам за себя.

Оставив тюленя наедине с его размышлениями, о том, что правильно, а что нет, наши друзья опять оправились к реке.

***

Мы с вами попрощались с Акулой на том моменте, когда он наполовину возлежал в Лень-реке. Когда река полностью поглотила его, Акула подумал, ну и пусть, сопротивляться мне неохота. Когда речные коньки подхватили его, и потащили ко дну, Акула подумал, ну пусть, мне даже так удобнее, не надо думать, в какую сторону плыть. Но все его «ну и пусть» закончились, как только он увидел Лер-Лерка, Габриэля и Хокку с брунькой, застрявшими в зарослях водорослей. Акула решил отпугнуть своих друзей, пока их не увидели коньки. Он бросился к пузырю, сделав вид, что хочет прокусить его. Он видел испуганные лица своих друзей, и надеялся, что они уберутся отсюда, и больше никогда не вернутся.

Акула хотел только одного, прогнать своих друзей, чтобы их спасти. Они не понимают, подумал он. Здесь так тихо и размеренно течет жизнь, что они не захотят отсюда уходить. Преисполненный желания прогнать своих друзей, он напал на пузырь. Если бы Акула хотел его прокусить, то ему с легкостью это удалось бы, но у него были совсем другие намерения, только напугать их. Друзья наверняка обиделись на него и ушли. Ну и пусть, зато они в безопасности, решил Акула.

Во время отдыха он тщательно присматривался к конькам. Они не особо следили за пленниками, потому что никто не пытался бежать. Не стал исключением и Акула. Его в принципе, устраивало пребывание в таком месте. Кормят, говорят, что делать, дают возможность много отдыхать, то, что надо здоровому, полному сил Акуле.

– Как бы мне узнать, кто управляет всем этим процессом, думал Акула. Кто командует коньками? Но, кроме них, и остальных пленников, он больше никого не видел. Вечером, распределив пленников поудобнее, коньки удалялись гуськом, и скрывались за огромным камнем. На следующий день Акула решил проследить за ними. Он подплыл к камню, обогнул его, но никого за ним не увидел. От этого маленького действия Акула так устал, что решил немного отдохнуть. Он прислонился спиной к камню, и сказал вслух.

– Ну и денек сегодня! Чего только не бывает в жизни!

– Хороший денек, услышал он в ответ. Акула обернулся, но никого не увидел. Наверно, мне послышалось, подумал он.

– Славно мы сегодня отдохнули, продолжил Акула вслух. Никто ему не ответил, – точно, послышалось, решил Акула.

– Интересно, когда нас отпустят домой, а то я очень соскучился по своим друзьям.

– А зачем вам домой? Разве вам здесь плохо? Акула вздрогнул, опять этот голос, хотя владельца его не видно.

– Здесь неплохо, но нас держат не по своей воле, и я очень хотел бы вернуться к своим друзьям. Кто ты? Ты тоже пленник реки?

– Пленник, удивился голос, но здесь нет пленников. Только мои гости.

– Я что, с самой Лень-рекой говорю? Послушай, все твои гости, вовсе не гости, а пленники. Гости приходят добровольно, и уходят, когда хотят, ну или когда этого требуют приличия. Но, одурманенные твоей водой, они даже не задумываются, что отсюда можно уйти.

– Твои слова удивили меня. Я должен подумать…

– Да кто я? С кем я разговариваю?

– Со мной. Акула огляделся, но кроме камня, рядом никого не было. Он осторожно прислонился к камню, камень был влажный, но теплый, будто напитавшийся солнечными лучами.

– Я что, с камнем говорю, изумился Акула.

– Не с камнем. А с хозяином реки, ответил камень.

– Вот так дела, присвистнул Акула. В это время к нему приблизились коньки.

– Иди с ними. Я должен обдумать твои слова в тишине, попросил его камень.

– Ладно, думай. Только не очень долго, а то я сильно соскучился по своим друзьям и хочу к ним вернуться. Акула отплыл от камня в сопровождении коньков. Вернувшись к привычным занятиям, а именно к непрерывному отдыху, он и думать забыл про этот камень, и разговор с ним.

***

Проснувшись, Габриэль не хотел открывать глаза. Он сладко потянулся, не желая расставаться с остатками сна, но озорной солнечный лучик светил прямо на него, и Габриэль все-таки встал и осмотрел свою постель. Что это? Это не листья, как он вначале подумал во вчерашней темноте. Таких узоров на листьях не бывает. Листочки, (будем пока называть их так) были полупрозрачными, и в крапинку, и в ромбик, и в полоску, и даже в горошек. И тут до Габриэля наконец дошло.

АААА! Он вылетел из ямы, будто за ним гнались все Лень-реки мира. Каждый листочек оказался сброшенной кожей маленькой змейки. Целая яма сброшенных змеиных одеяний.

Брр, Габриэль содрогнулся, сколько же их? И где они сейчас, он опасливо обернулся, но никого не увидел. Лес пронзали теплые солнечные лучи, рассеивая утреннюю прохладу. За соседним кустом послышался осторожный шорох. Габриэль увидел, что на него движется огромный шар, состоящий из переплетенных змеек. Шар извивался, шевеля тысячей щупалец, приближаясь к Габриэлю, и угрожающе шипел.

Я пропал, оцепенел Габриэль. Если бы ему в это время кто-нибудь сказал, что у него есть крылья, Габриэль не поверил бы, настолько он был испуган встречей со змеиным шаром. Шар вплотную приблизился к Габриэлю, подозрительно пульсируя, и замер.

– Здравствуй, сказал змеешар.

– Ззздравствуй, залепетал Габриэль. Не каждый день разговариваешь со змеешарами.

– Ты кто? И что здесь делаешь?

– Я Габриэль. Я заблудился и мне надо вернуться к моим друзьям, чтобы помочь им, почему-то сказал правду Габриэль, (наверно от стресса).

– Я тебе помогу, шар говорил в единственном числе, как будто состоял не из нескольких тысяч змеек, а был единым целым.

– Откуда ты пришел?

– Я не помню, но там была Лень-река, а на берегу шалаш Хокки, и мне надо туда вернуться. А еще мой друг Акула томится в плену Лень-реки, выпалил Габриэль, хотя его не спрашивали.

– А твой друг Акула, он хороший?

– Конечно хороший, он очень хороший, он лучше всех, закричал Габриэль.

– Ладно. Я помогу тебе.

– Правда, удивился Габриэль, не веря такому везению.

– Правда. Только сначала ответь на вопрос. – На что ты готов пойти ради спасения своего друга?

Он же не всерьез спрашивает, подумал Габриэль, а вслух сказал – на все. Он вовсе не был уверен, что готов пойти на все, особенно если это «все» было опасным и страшным.

– Хорошо. Тогда смотри. Шар завибрировал, приблизился вплотную к Габриэлю и поглотил его. Внутри было темно, но Габриэль прямо-таки ощущал движение скользких, липких тел вокруг себя. В глазах зарябило, стало очень душно, и он, наконец, потерял сознание.

Габриэлю снился странный сон. Он гулял вдоль берега ничем не примечательной речушки, а потом из нее вынырнул Акула.

– Акула, обрадовался Габриэль, давай выбираться отсюда.

– Не могу, печально ответил Акула, река не отпускает меня.

– Неужели ничего нельзя сделать, расстроился Габриэль.

– Можно. Ты можешь остаться вместо меня. Подумай, Габриэль, ты всегда этого хотел. Ничего не надо делать, сплошной отдых, праздник каждый день! Больше никаких опасностей, никаких волнений. Только спокойная гладь воды вокруг тебя и добрые, ухаживающие за тобой коньки.

– Но я же стану водорослью, испугался Габриэль.

– Когда еще это произойдет, улыбнулся Акула какой-то чужой, незнакомой улыбкой.

– Я все равно не хочу, возразил Габриэль.

– Ты бросишь меня здесь? Я так люблю свободу, которую дарит мне океан, морской воздух, солнце, всего это я больше не увижу! Не бросай меня, Габриэль!

Габриэль остановился. Он понял, что не сможет так поступить с Акулой.

– Я должен ему помочь любой ценой, ведь он для меня сделал бы тоже самое, решил Габриэль. Он медленно вошел в реку.

– Прощайте, друзья мои, прощай небо и не купленный мною снегокат, все прощайте, подумал он напоследок.

Габриэль открыл глаза и увидел, что по-прежнему находится в лесу. Рядом с ним отдыхал змеешар (или работал), так и не поймешь.

– Пойдем, Габриэль, сказал змеешар, – я отведу тебя к твоим друзьям. И Габриэль молча направился за ним.

***

Лер-Лерок уверенно приближался к реке. За ним понуро плелся Хокка. Чем ближе они подходили к реке, тем ниже опускались его плечи. Подойдя к берегу, Лер-Лерок закричал:

– Чибисы, чибисы, вы где? Выходите!

– Что ты кричишь? Послышалось хлопанье крыльев, и через минуту Лер-Лерок с Хоккой стояли в окружении чибисов.

– Мне нужен мой друг Акула, обратился к ним Лер-Лерок. Вы держите его насильно в реке, отдайте его нам. Чибисы сложили головы, посовещались, и, придя к единому мнению – выдали: конечно-конечно, пойдемте с нами. Мы приведем вас прямо к Акуле. Они потопали вдоль берега, по-прежнему держа Лер-Лерка и Хокку в поле зрения.

Это какой-то подвох, не может так легко все пройти, подумал Лер-Лерок, но все равно покорно шел за чибисами.

А в нескольких метрах от них к берегу подошел Габриэль. Рядом с ним катился огромный змеиный шар.

Возле реки было некое подобие загона. Там, под строгим надзором чибисов, отдыхали пленники реки. Они следовали жесткому распорядку, никакой работы, только отдых и сон.

– Куда вы нас ведете, спросил Лер-Лерок.

– Тут недалеко, хитро улыбнулся чибис. Они затолкнули Лер-Лерка и Хокку в этот загон.

– Ждите, скоро придет Акула, сказал чибис и злобно захохотал. Калитка за ними захлопнулась с оглушительным треском.

– Этого следовало ожидать, прохрипел Хокка. Загон, в который их так бесцеремонно втолкнули, был небольшим. Ветхий забор, да пара чибисов – это все, что отделяло их от свободы. И тут они услышали музыку. Точнее, не музыку, а заунывную, фальшивую мелодию, как будто неумеха музыкант настраивал свой инструмент.

– Что это, спросил Лер-Лерок, пойдем, посмотрим поближе. Они направились в то место, откуда только что раздавались звуки мелодии. На пушистом травяном ковре лежали малинки. Они были так обессилены от непрерывного отдыха, что даже не могли сыграть привычную им мелодию. Они больше не пытались играть. Они просто лежали, плотной серебристой массой, с тоской поглядывая по сторонам.

Хорошо, что Мудрая Белка этого не видит, подумал Лер-Лерок и подошел к малинкам. Они даже не посмотрели на него, полностью потеряв интерес к окружающему миру.

– Я искал вас, малинки, произнес Лер-Лерок, подходя к ним. За ним неуклюже жался Хокка, в этом загоне ему было не по себе. – Я заберу вас отсюда. Вы дарили свою чарующую музыку Мудрой Белке, а теперь находитесь здесь, в столь плачевном состоянии, что я не в силах смотреть на это. Мы покинем это место вместе, и вы вернетесь на Седой Лунь, я вам обещаю.

Малинки посмотрели на него и заговорили.

– Мы хотели приключений. И мы хотели ничего не делать, только жить в свое удовольствие. Теперь мы поняли, что главным удовольствием для нас было дарить свою музыку. Мы хотим все исправить, и вернуться к Мудрой Белке. Мы больше не можем отдыхать. Мы так устали от отдыха, что забыли все ноты.

– Я помогу вам.

Вдруг раздался крик. Отдыхающие проснулись и начали в панике метаться по загону.

– АААА! Караул! Змеи! Кто-то выломал калитку, и существа быстро разбежались. Чибисы ничего не могли с этим поделать. Они растерянно озирались по сторонам, стараясь держаться от змеек как можно дальше. Инструкций, на случай вторжения змей, у них не было. И чибисы импровизировали поспешным бегством. Лер-Лерок и Хокка с ужасом наблюдали, как к ним приближаются тысячи маленьких змеек. Малинки беспомощно лежали рядом.

– Как думаешь, они ядовитые, Хокка посмотрел на Лер-Лерка.

– Не знаю, на вид довольно безобидные, ответил Лер-Лерок, – только уж больно их много. Они потихоньку пятились к забору, пока не уткнулись в него. Больше отступать было некуда. И тут на поляну опустился Габриэль.

– Лер-Лерок! Хокка! Я нашел вас! Габриэль кинулся к Лер-Лерку, и змейки спокойно пропустили его. После долгих объятий, и объяснений, кто где был, они все вместе направились к реке. Змейки ползли за ними. Малинок перенесли в шалаш Хокки, на случай возвращения чибисов.

– Ты что, с ними дружишь, удивился Хокка.

– Они обещали мне помочь спасти Акулу.

Подойдя к реке, друзья все вместе залезли в пузырь, прихватив с собой и всех змеек, которые продолжали извиваться, отчего шар постоянно пульсировал. Пузырь крякнул, но всех уместил.

– Попроси их успокоиться, Хокка с опаской поглядывал на змеек.

– Ну что ты, не бойся, посмотри какие они веселые, возразил ему Габриэль. Они спускались по уже знакомому маршруту, успешно обогнув водорослевую ловушку, проплыли над огромным камнем, и вдруг увидели Акулу.

– Акула, закричали друзья все разом, и змейки бросились к левому борту, чтобы поближе увидеть, что там за Акула такой. От этого крена пузырь чуть не перевернулся, но удержал равновесие.

Акула как раз был очень занят послеполуденным отдыхом, как вдруг увидел своих друзей.

– Где они раздобыли такой огромный клубок ниток, подумал он, глядя на змеек. Акула кинулся к пузырю, но коньки окружили его, и начали угрожающе свистеть. Остальные коньки обступили пузырь плотным кольцом, и начали сжимать его, пытаясь лопнуть. С удивительной скоростью змейки вырвались из пузыря и отбросили коньков на безопасное расстояние. Их было так много, что они заслонили собой всю видимость и Акуле, и нашим друзьям, и конькам.

– Они что, и под водой плавают, удивился Хокка. – Может, твои змейки еще и летать умеют?

Габриэль отмахнулся, не до этого сейчас. Мощная змеиная сила уже полностью обезвредила коньков. Они стояли в ряд, насупленные, и немного обиженные. Змейки стальным ураганом продолжали носиться по водному пространству. Пленники, во главе с Акулой замерли. Неизвестно, сколько продолжалась бы эта немая сцена, но тут все услышали оглушительный треск.

Камень, веками стоявший на дне неподвижно, вдруг разверзся, подобно вулкану, и выпустил облако пузырей. Когда облако рассеялось, на его месте появился исполинский речной конек. Голову его украшал озорной, высоко вздернутый хохолок, как у чибисов.

– Ты думаешь о том же, о чем и я, спросил Лер-Лерок Габриэля.

– Что где-то прячется такой же огромный чибис с хвостом речного конька?

– Нет, что перед нами хозяин реки.

Конек медленно обвел взглядом всех присутствующих, и сказал.

– Что происходит? Почему вы мешаете моим гостям? Змейки резко сбавили темп, и теперь плавно, не спеша плавали по кругу, словно в последний момент вспомнили, что не успели полюбоваться окрестностями, и теперь наверстывали упущенное. Коньки сбились в кучу, пленники, не отрываясь, смотрели на гиганта-конька. За всех ответил Акула.

– Здесь нет гостей, здесь только твои пленники.

– Разве вам здесь плохо, конек по очереди посмотрел в глаза каждому пленнику. Те смущались, и отводили взгляд. Акула не отвел, они долго смотрели друг на друга, как будто читая мысли, спрятанные в самых глубинах разума.

– Конечно плохо. Мы все хотим домой. Работать, творить, сочинять, изобретать, мало ли на свете интересных занятий.

– Но я же хотел как лучше, возразил конек. – За вас все делали другие, разве не об этом вы мечтали?

– Нет. И мы не знали о таких страшных, разрушающих последствиях. Думаю, никто из присутствующих не хочет стать водорослью.

– Я не хочу, встрепенулась блестящая камбала, которая уже наполовину покрылась тиной, от постоянного бездействия.

– И я! И я, раздались другие голоса.

– Уважаемый хозяин реки, мы так устроены, что не можем лежать целыми днями, подобно растениям. Хотя нет, растение тоже старается, тянется к солнцу, распускает свои листки, дарит кислород. Каждый из нас обязательно должен что-то делать. Бездействие убивает. А в твоей реке и так полно водорослей. Конек молчал, и Акула продолжил.

– Ты уже достаточно наказал тех, кто загрязнял твою реку, мы к этому непричастны. Отпусти нас.

– Непричастны, медленно повторил конек, будто пробуя новое слово на вкус.

– Твое гостеприимство прогнало прочь все деревни вдоль берегов. Птицы не летают сюда, звери не селятся. Скоро это место станет самым безлюдным на планете. Ты и твоя река сами превратитесь в водоросли.

– Я помню, как река кишела жизнью. Я помню, как дарил пищу тем, кто жил на берегу. А еще я помню неблагодарность, наконец заговорил конек.

– С тех пор прошло очень много времени, и все изменилось. На берегу давно никто не живет, и в твоей реке нет никакой рыбы. Удерживая нас, ты и себя обрекаешь на смерть и одиночество. Несколько змеек переплелись в одну маленькую, серебристую рыбку, которая печально проплыла мимо большого конька. Он посмотрел на нее, будто что-то припоминая, и принял решение.

– Я хочу, чтобы в моей реке водилось много рыбы. Я хочу, чтобы вокруг кипела жизнь. Я отпускаю вас. Идите, и скажите всем, кого встретите, что на моих берегах можно поселиться. Лень больше не придет к вам, если вы сами не будете лениться. На этих словах конек развернулся, и погрузился в свой камень, ни с кем не прощаясь.

Камбала плюхнулась на песок и начала тереться, зарываясь в него. Куски тины легко отходили, и вскоре, ее чешуя вновь заблестела. Коньки вызвались проводить тех, кто спешил покинуть реку. Некоторые остались. Змейки с сумасшедшей скоростью носились огромным, бесформенным косяком. Акула забрался в пузырь, и они тихо выплыли на поверхность.

Оказавшись у Хокки в шалаше, друзья готовили вкусный ужин. Малинки, отпоенные свежей родниковой водой, уже приходили в себя, и ужин сопровождала тихая, грустная мелодия. На прощание коньки всучили им корзину с едой, предназначенной для вечерней трапезы пленников, и теперь не пригодившейся. В корзине красовался водорослевый пудинг, рыбные рулеты, креветочные чипсы, приправленные острой жареной тиной.

– Все что угодно, только не бобы, обрадовался Габриэль. Они ели, причмокивая от удовольствия, под сухой треск костра прямо на природе. Там же они и заснули.

***

Утром, когда друзья прощались с Хоккой, они нашли под кустом пыльный, видавший виды скейт. Тюлень захлопал ластами от радости, забрался на него, и начал кататься вокруг шалаша. Габриэль парил в небе, осматривая с высоты птичьего полета Лень-реку, которая так долго не отпускала их, и лес, в котором он умудрился заблудиться и познакомиться с добрыми змейками. Лер-Лерок лежал под кустом земляники, и о чем-то мечтал, брунька привычно урчал рядом, а Хокка спорил с Акулой о пользе подводной гимнастики. Малинки улетели. Они поняли, какой промах совершили, покинув Мудрую Белку, и теперь возвращались в родные пенаты.

По возвращении наших друзей в лютиковую рощу, жизнь вернулась в привычное русло. Акула гонял с макрелями наперегонки, Габриэль парил в небесах, по вечерам заплетая косы, а Лер-Лерок лежал в тени лютиков, и мечтательно дремал.

– Лер-Лерок, кто-то тихо позвал его. Он оглянулся, но никого не увидел. Рядом привычно лежал брунька, но не урчал.

– Лер-Лерок, это я. Он еще раз посмотрел вокруг, но никого, кроме бруньки не увидел.

– Кто я? Ничего не понимаю.

– Я. В этот момент брунька распрямился, и стал похож на огромную, перекормленную гусеницу, покрытую пушистым голубым мехом. На шее у него поблескивала подкова с двумя медными колокольчиками.

– Ты разговариваешь, удивился Лер-Лерок. – Но почему же ты до сих пор молчал? Брунька вздохнул.

– Я возвращаюсь домой. Я тот самый шаман из тростникового леса. Именно меня потеряли цаплехвосты.

– А почему ты покинул их?