Если бы она знала

«Он хороший», – подумала она. Она не могла сказать, пытается ли этой фразой убедить себя или Майкла, где бы он ни находился.

Хотя, честно говоря, Майкл бы хотел, чтобы она наладила личную жизнь. Он бы хотел, чтобы в его отсутствие она наслаждалась жизнью по полной. Может, всё дело было в ней. Может, в очередной раз она пыталась заткнуть дыру в душе работой, а не компанией человека, которому была не безразлична.

И эта часть прошлого, казалось, тоже не хотела её отпускать.

Глава одиннадцатая

Он следил за ней, когда она забирала двенадцатилетнюю дочь с тренировки группы поддержки. Месяц назад это была тренировка по плаванию. Лето было почти на исходе, поэтому плавание было никому не интересно. Близился новый футбольный сезон, а с ним и «пирамиды» с помпонами. Современные дети… всегда должны быть чем-то заняты. А родители-идиоты рады им потакать.

Он припарковался у дальнего края футбольного поля. Он наблюдал за ней, прищурившись, и смог разглядеть накладку-хвост, когда она вышла из машины, чтобы поболтать с другой мамашей, пока дочери весело общались, стоя за капотами. Вскоре они разошлись, и она снова завела машину.

Когда она вывела машину на дорогу, он сделал то же самое. Он находился в противоположной стороне парковки, почти в пятидесяти метрах от неё. Он посмотрел, как её машина выехала на дорогу, пропустил вперёд две машины и тоже выехал с парковки.

Это нельзя было назвать преследованием. Их могли разделять сколько угодно машин, но он всё равно отлично знал, куда они едут. На календаре был четверг. По дороге домой они с дочерью заедут в «Subway». Он не мог знать, что именно они там заказывают, но на упаковках, которые он видел в её мусоре, были следы красного соуса. Может, они ели сэндвичи с фрикадельками?

Когда десять минут спустя он проехал мимо торгового центра, где располагалось кафе, то остановил машину с другой стороны здания. Он припарковался на свободном месте напротив магазина «Альди» и наблюдал за «Subway», пока они не вышли оттуда. Её дочь была мила, но дети были ему безразличны. Он даже думал, что мог бы переключиться на детей, но потом решил, что у него и без того было достаточно проблем. Доказательством тому было вот что – он следил за ней почти три месяца. Он следовал за ней повсюду и изучал её жизнь, поэтому так много о ней знал.

Её звали Лэйси Турмонд. Ей было тридцать пять. Она была замужем за мужчиной, который говорил ей, что работает допоздна по понедельникам и четвергам. Но он проследил и за ним. Его «работа» проходила в комнате мотеля в двадцати милях от дома и включала секс с девушкой, которой было чуть за двадцать. У Лэйси Турмонд был отвратительный смех, кот, двенадцатилетняя дочь и любовь к чтению. Она работала из дома, выполняя редакторские задания для телекоммуникационной компании. Каждый вечер она выпивала минимум два бокала белого вина или пару шотов текилы. Секс у них с мужем случался дважды в неделю (хотя у него лично он происходил четыре раза в неделю, два из которых были с молодой девушкой в мотеле), и один из этих раз всегда приходился на воскресенье. Секс был обычно грубым, и она редко кончала. Если это случалось, она вела себя очень тихо и была сверху.

Он знал это, потому что несколько раз был свидетелем их любовных игр. Охранной системы в доме не было, и так как единственное окно спальни выходило во двор, он мог шпионить и подглядывать, сколько душе угодно. Кроме того, в жалюзи была прореха, поэтому он видел всё чётко и ясно.

Он думал о жалюзи, смотря, как они отъезжают от «Subway» и выруливают на дорогу. Он думал о том, как на каком-то этапе жизни женатые пары решали установить что-то такое обыденное, как жалюзи. Он находил эти мысли одновременно грустными и успокаивающими.

По дороге из кафе домой он позволил, чтобы их разделяли пять машин – это было расстояние в три с половиной мили. Он проехал мимо её дома, когда она нажала на кнопку, и дверь гаража начала открываться. Он увидел пустой гараж. После десяти вечера там появится грузовик её супруга. Однажды он вернулся домой в девять сорок пять, но обычно приезжал в десять или чуть попозже.

Он посмотрел на часы. У него в запасе было чуть больше трёх часов. Если придётся, он может убить и мужа. Но он этого не хотел. Он хотел только её.

Но если не будет другого выбора, он без проблем убьёт и мужа.

Но он не хотел обижать девочку.

Даже он понимал, какую черту нельзя переступать.

***

Лэйси быстро помогла Оливии с домашней работой. Были дни, когда она позволяла себе быть расслабленной мамой. Сегодня она больше думала о рюмке текилы, чем о школьных заданиях дочери. Выдался ужасный день на работе, и пока часы шли своим чередом, она уже представляла, каким будет вечер, и от этого чувствовала себя загнанной в ловушку,… чувствовала, что ей было наплевать, закончится этот день вовсе или нет.

Оливия сделала домашние задания, а Лэйси как смогла прибрала в доме. Она загрузила вещи в стиральную машину и оплатила счета онлайн, пока Оливия сидела на диване, уткнувшись в iPhone и развлекаясь в Snapchat.

Когда часы показали 20:30, их вечер шёл своим чередом. Оливия выдавила из себя «спокойной ночи» и ушла к себе в комнату. Лэйси знала, что дочь не заснёт до одиннадцати, будет рисовать или читать. Лэйси относилась к этому спокойно, понимая, что в таком возрасте девочки начинают отдаляться от родителей и проводить много времени в одиночестве в своих комнатах. Кроме того,… Лэйси считала, что ей повезло. Оливия обожала читать книги, а ведь могла вместо этого смотреть порно или отправлять неприличные сообщения сексуального характера какому-нибудь мальчику.

Когда Оливия ушла в комнату, Лэйси позволила себе несколько шотов текилы. Она не любила текилу, но именно от неё она пьянела быстрее всего. Последнее время она много пила, особенно по понедельникам и четвергам. Так ей было легче выдавить из себя фальшивую улыбку при встрече с мужем.

Она знала, чем он занимался по понедельникам и четвергам. Но не знала с кем. Однажды этот кретин воспользовался кредитной картой, чтобы оплатить номер; к тому же ему плохо удавалось скрыть запах чужого парфюма и секса. Он пытался это сделать, поливая себя Аксом, словно это само по себе не было подсказкой относительно его похождений по понедельникам и четвергам.

Поэтому без текилы ей было никак. Обычно к моменту его возвращения она была уже достаточно пьяна, чтобы не заморачиваться разговорами и, когда гас свет, просто ложиться в постель рядом с ним, притворяясь, что всё хорошо.

Она сидела за столом в кухне, напиваясь текилой и просматривая его профиль в Facebook. Она искала сообщения или комментарии от незнакомых женщин, что-нибудь, что указывало бы на флирт. На его странице не было ничего криминального.

Было уже девять тридцать, когда она поняла, что если не перестанет пить, её стошнит. Она завинтила крышку на бутылке и вернула её в бар. В этот момент раздался тихий стук в дверь. Ей это показалось странным, и будь она трезва, она бы испугалась больше, чем сейчас, когда ей стало просто любопытно.

Она подошла к двери, в душе ожидая, что это вернулся муж, может, даже с цветами и шампанским. Может, он решил ей всё рассказать, признаться во всём и просить прощения.

Она подошла к двери как можно тише, чтобы не мешать Оливии. По дороге к двери Лэйси слышала тихое бормотание одной из третьесортных поп-песенок, которые любила дочь. Со второго этажа песня напоминали шёпот скучающего человека, разговаривающего сам с собою.

Стук повторился, когда она дошла до двери. Она включила свет на крыльце и посмотрела через три квадратных оконца в верхней части двери. Лицо, которое она увидела, не принадлежало её мужу, но всё равно было ей знакомо. Не понимая, почему гость пришёл так поздно, она открыла дверь. Она не испытывала страха – она хорошо знала этого мужчину. Он был не самым приятным субъектом и, честно говоря, иногда наводил на неё страх, но ей он казался безобидным. Раз он пришёл в такой час, может, что-то случилось…

Она открыла дверь, и он сделал шаг вперёд.

Она не заметила нож. Она успела увидеть, как он замахивается, а потом ей показалось, что кожа на шее лопнула. Она пыталась что-то сказать, спросить: «Зачем ты это делаешь?».

Но вместо слов лилась кровь. Её было так много.

Она отшатнулась, упала на колени, а потом он накинулся сверху. И нож начал опускаться и подниматься снова и снова.

Не имея возможности дышать и чувствуя, как кровь льётся наружу, Лэйси повернула голову в сторону лестницы.

«Боже, пожалуйста, пусть он остановится на мне. Боже, пожалуйста,…»

Мольба к Господу, в которого она никогда по-настоящему не верила, была последней связной мыслью, которая пронеслась в её мозгу, пока нож резал, а кровь начала собираться вокруг неё в лужу на до блеска отполированном деревянном полу.

Глава двенадцатая

Один из секретов, которые Кейт утаила от подруг по кофе, сводился к тому факту, что с момента выхода на пенсию она практически не спала. Первые проблемы со сном появились после смерти Майкла, но оказалось, что дело было не только в необходимости привыкнуть к пустой постели.

После ухода из Бюро отсутствие сна стало следствием череды кошмаров, из-за которых она практически боялась засыпать. Врач прописал ей травяные лекарства, которые подействовали сначала, но в конечном итоге не помогли. Некоторое время Кейт спасалась приёмом сильного противоаллергического средства, которое сразу погружало её в сон и дарило целую ночь отдыха.

Проблема бессонных ночей была и в том, что Кейт предчувствовала их наступление. Когда солнце садилось, она ощущала тяжесть во всём теле, за которой следовала вполне осязаемая тревожность.

Кейт испытала все эти симптомы в ночь после судебного заседания по делу Мюллеров. Поначалу она просто не обращала на них внимания, потому что прошло уже два месяца с тех пор, как её целыми ночами мучали кошмары. Но когда она легла в постель, то поняла, что их не избежать – она знала, что случится. Это осознание было таким же осязаемым, как присутствие другого человека в комнате.

Она подумала о том, чтобы залезть в аптечку за парой противоаллергических таблеток, но потом передумала. Как бы ни угнетала её мысль о приближающихся кошмарах, она знала, что иногда они помогали анализировать и структурировать её собственную жизнь. К тому же, как бы жутко это ни звучало, в них она могла увидеть Майкла, а это было лучше, чем смотреть домашние архивы фотографий и видео.

Поэтому, укладываясь спать, мысли Кейт метались между Майклом, Джули Хикс, делом Мюллеров, встречей с Логаном и заместителем директора Дьюраном. Несмотря на уверенность в том, что этой ночью ей приснится кошмар, Кейт заснула практически сразу. И оказалось, что интуиция её в очередной раз не подвела.

***

Сон начался не так, как раньше. В нём Кейт была на двадцать пять лет моложе, чем сейчас и спускалась вдоль небольшого обрыва у Голубого хребта. Часы показывали почти полдень, и день был великолепный. Кейт сразу узнала этот момент, знала, что на дне обрыва найдёт изуродованные и окровавленные тела молодожёнов Мюллеров.

Когда ноги Кейт преодолели последние несколько метров, пока она крепко держалась за нейлоновый канат, закреплённый примерно в тридцати метрах над головой, солнце вдруг погасло, и настала ночь. Она стояла на дне обрыва. Она посмотрела вперёд, но не увидела горы. Однако она увидела, как другой человек спускается по скале.

Он скользил вниз, и по нему стекала кровь. Кровь брызгала на камни под ногами у Кейт. Когда мужчина добрался до дна, Кейт узнала в нём Майкла. Его лицо было искажено и залито кровью, половина его превратилась в тёмную непонятную массу. Несмотря на его ужасное состояние – именно так он выглядел, когда его тело нашли в парке, – Кейт вдруг захотелось его поцеловать.

«Это как колесо, – сказал Майкл. – Оно крутится и крутится. Ты можешь зацепиться и беспомощно висеть на нём, либо упасть и разбиться. Колесо…»

Он рухнул на землю и превратился в прах, разлетевшийся в разные стороны. Даже во сне мозг Кейт понял, что сны, которые она видела, были намного хуже обычных ночных кошмаров, что были у неё в прошлом. Они были более мрачными и глубокими…

Она развернулась туда, где должны были лежать тела Мюллеров. Во время расследования она была здесь с тремя другими агентами, кучей полицейских и командой криминалистов. Но сейчас она была одна, в темноте, зная, что где-то у скалистой стены её ждут изуродованные трупы.

«Ау!» – крикнула она в темноту, не зная, к кому обращается.

«Кейт!»

Из темноты впереди, как музыка послышался знакомый голос. Она видела нечёткие очертания предметов, острые верхушки деревьев. Правда, некоторые из них как будто двигались.

«Кто здесь?» – спросила она.

Из темноты вышла фигура. Улыбающийся мужчина махал ей рукой, как махали герои из старого немого кино – движения были несвязные и разрозненные.

Это был её отец. Когда он улыбнулся, Кейт накрыло волной паники, ужаса и отвращения. Он сделал шаг в её сторону, и в темноте его глаза светились белым. Не медля ни секунды, Кейт потянулась к пистолету в кобуре на поясе, но оказалось, что его там нет. Она сделала шаг назад, чувствуя, как всё внутри холодеет и на долю секунды снова стала девятилетней девочкой. Она тряслась от страха при его виде, боялась темноты, наступающей за ним и…

Сзади кто-то схватил её за плечо.

Она развернулась и увидела Мюллеров – их убили совсем недавно, и кровь продолжала сиять на телах. Голову жены разбили дубиной, поэтому улыбка на лице была кривой и частичной. Новенькое обручальное кольцо сияло в свете луны, и это был последний луч света, который увидела Кейт прежде, чем её поглотила тьма.

***

Утром она проснулась, и день начался как обычно. Однако вместо того, чтобы сразу подняться с постели, как она всегда делала, Кейт несколько минут лежала, пытаясь избавиться от воспоминаний ночного кошмара. Ей уже давно не снился отец. Его неожиданное появление в последнем сне казалось странным, как вмешательство в личную жизнь.

Кейт села в постели и посмотрела на три фотографии на стене. На первой была она. Фото было сделано во вторую неделю после начала работы агентом, сразу после её первого ареста. Они конфисковали кокаин на общую сумму в один миллион долларов. На заднем фоне стоял, улыбаясь, её первый напарник по имени Джимми Паркер.

«Это было ещё до того, как всё стало серьёзно, и моя работа начала обрастать легендами, вроде городских страшилок».

Наверное, поэтому её так тянуло назад, поэтому она так хотела вернуться к работе. Если люди видели в ней некую легендарную личность, она должна была соответствовать. Легенды не уходят на покой просто так, чтобы проводить дни в беседах за кофе и за чтением книг на заднем дворе.

Кейт отвела грустный взгляд от совместной фотографии с Джимми Паркером, отлично понимая, что постоянные воспоминания о былом никак ей не помогут.

Обычно по утрам она выходила на пробежку вокруг Каритауна, а если лодыжки сильно болели, спускалась в подвал к беговой дорожке. Сегодня ей не хотелось бегать, потому что ночной кошмар выжил из неё все соки. Когда Кейт наконец сползла с постели и начала медленно ходить по кухне, готовя завтрак, то не могла не думать о том, почему последний кошмар был таким жутким. Может, всё дело было в стрессе, вызванном просьбой подруги изучить дело об убийстве дочери? Или виноват поход в суд и встреча лицом к лицу с Патриком Эллисом?

Кейт решила, что обе эти причины могли повлиять на неё и, объединившись, снова вызвать кошмары.

«Но почему отец? – гадала Кейт. – Я уже давно отпустила прошлое».

Мысли об отце во время приготовления яичницы заставили её почувствовать себя маленькой и неважной. Ей казалось, что то, что Майкл сказал во сне, было правдой. Жизнь – это колесо, ты либо цепляешься за него, либо падаешь и разбиваешься. Так или иначе, но оно продолжает крутиться по бесконечному кругу.

Когда Кейт села за стол с тарелкой жаренных яиц и чашкой кофе, то услышала, как звонит телефон. Когда она увидела, что звонит Дебби Мид, сразу ответила.

«Привет, Дебби, – сказала она. – Как твои дела?»

«Наверное, нормально, – сказала Дебби. – Странно осознавать, что я больше не могу позвонить Джули и услышать её голос на другом конце линии. Говорю тебе, Кейт… Я не знаю, как родители справляются с потерей маленьких детей, которые живут с ними рядом, под одной крышей…»

Дебби замолчала, отвлекшись. Кейт слышала её тяжёлое дыхание в трубке и решила, что не будет торопить Дебби и даст ей собраться с мыслями. Она не хотела давить, хотя Дебби сама позвонила ей, а не наоборот.

«Кейт, прости, если лезу не в своё дело, но мне кажется, ты должна знать».

«Что случилось?»

«Прошлым вечером произошло ещё одно убийство. Снова убили женщину. Она немного старше Джули, но примерно её возраста».

«Ты знаешь, где это произошло?» – спросила Кейт.

«Знаю, поэтому и звоню. Кейт,… это случилось в том же районе. Джули была хорошо знакома с этой женщиной».

«Как ты обо всё узнала?»

«С утра повсюду полиция. Кларисса каким-то образом узнала всё первой и позвонила, чтобы узнать, что мне известно. Эти убийства,… они ведь связаны, да? Тот же возраст, тот же район…»

«Похоже на то», – призналась Кейт.

«Думаешь, сможешь узнать больше? – спросила Дебби. – Я знаю, это глупо, но, зная, что моя знакомая занимается этим…»

«Не надо, я понимаю. Просто,… есть правила, которые нужно соблюдать, ты понимаешь? Местная полиция не особенно жаждет делиться информацией».

«Я так и поняла, – сказала Дебби. – И, тем не менее, теперь ты всё знаешь. Можешь распоряжаться информацией на своё усмотрение».

Дебби попыталась хихикнуть, но попытка пошутить не удалась. Её голос по-прежнему звучал грустно и потерянно.

«Спасибо, Дебби, – сказала Кейт. – Прошу,… дай знать, если я могу тебе чем-то помочь».

«Конечно».

Попрощавшись, по усталому голосу Дебби Кейт поняла, что та не собирается её ни о чём просить. Ближайшее будущее Дебби Мид проведёт, упиваясь горем, просиживая дни напролёт, ничего не делая, и пытаясь самостоятельно справиться со случившимся.

Сочувствуя подруге, Кейт решила, что она должна хотя бы попытаться ей помочь.

Не теряя ни минуты, она взяла телефон и набрала номер.

Глава тринадцатая

Ей пришлось сделать три звонка, но в конечном итоге Кейт смогла лично поговорить с Дьюраном. Она звонила то Логану, то секретарше Дьюрана, но потом, после десяти минут ожидания получила ответный звонок от заместителя директора. Она ожидала, что он будет слегка рассержен или, может, раздражён её настойчивостью в связи с недавним предложением вернуться на работу по совместительству.

Удивительно, но он был рад её слышать: «Слушай, Уайз,… я знаю, что ты скучаешь по работе и была рада видеть меня пару дней назад, но давай не будем торопить события, хорошо?»

«Не льстите себе, – сказала Кейт. – Я к вам с просьбой. И, возможно, она вам не понравится».

Она услышала, как он вздохнул, а потом ответил: «Я так понимаю, ты уже слышала о втором убийстве?»

«Слышала, – сказала она. – Мне сообщила мать женщины, убитой четыре дня назад. Место нового убийства и возраст жертвы не могут быть простым совпадением».

«Ты как всегда права, – сказал Дьюран. – Сейчас пара наших ребят работает над этим делом вместе с полицией штата. К концу дня мы закрепим двух агентов за этим делом. Думаю, всем ясно, что мы имеем дело с серийным убийцей, и я был бы рад поймать его до того, как умрёт кто-нибудь ещё».

«И я тоже, – сказала Кейт. – Моя просьба как раз об этом. Я прошу вас временно восстановить меня в должности. Позвольте мне заняться этим расследованием».

«Уайз, я не могу это сделать. Это нецелесообразно».

«Нецелесообразно будет скинуть со счетов такую возможность. Я здесь живу. Тем более, в моей просьбе нет ничего странного. Два дня назад мы обсуждали моё временное возвращение».

«Для того чтобы сидеть в офисе и заниматься нераскрытыми преступлениями, а не для того, чтобы работать оперативником. Без обид, Уайз, но тебе уже пятьдесят пять».

«А вам пятьдесят восемь. Какое отношение это вообще имеет к делу?»

«Мы обсуждали твоё участие в расследовании висяков. Это не висяк. Ты же не пытаешься злоупотреблять моей щедростью?»

«Нет. Буду говорить откровенно. Эти убийства произошли буквально у меня на заднем дворе, и пострадала моя подруга. Да, я руководствуюсь личными причинами. Вот… моё мнение. Какие у вас причины, чтобы меня не привлекать?»

«Ты имеешь в виду кроме того факта, что ты уже больше года как не работаешь?» – спросил Дьюран.

«Это ваш лучший довод?» – спросила Кейт.

Она была рада, что у них с Дьюраном сложились почти дружеские отношения. Она знала, что были и такие начальники, которые могли голову оторвать за общение в подобной манере.

«Позволь мне сделать пару звонков, – сказал Дьюран. – Я ничего не гарантирую, но обещаю перезвонить через час».

Он не удосужился сказать «до свидания», а просто повесил трубку, оставив Кейт наедине со своими мыслями. Не имея привычки сидеть и ничего не делать, Кейт закончила завтрак и вышла из дома. Она села в машину и поехала на восток, в район Амбер-Хиллс, где произошли оба убийства.

Как она и ожидала, у трёх въездов в район дежурила полиция. Она попытала удачу, решив проехать в район на третьем въезде. Когда она завела машину на дорожку, идущую между двумя декоративными столбами с золотой надписью «АМБЕР-ХИЛЛС», навстречу вышли два офицера полиции. Их машины были припаркованы у обочины с включёнными красно-синими проблесковыми маячками, которые весело крутились в утреннем солнце.

Кейт слегка кивнула офицерам в знак приветствия и въехала в район. Как она и ожидала, по улицам бродили зеваки. Все смотрели в сторону южной части дороги, по которой ехала Кейт. Она свернула за поворот и увидела несколько патрульных машин, припаркованных у двухэтажного дома, который внешне сложно было бы отличить от других похожих домов на улице. Здесь же находилась карета скорой помощи. Машина стояла в стороне, маячки и сирена были выключены. Это означало, что это был не срочный вызов.

Кейт проехала мимо дома и доехала до Т-образного перекрёстка в конце улицы. Она повернула налево и выехала на улицу, где жили Хиксы. Она проехала мимо их дома, заметив две машины на подъездной дорожке. Одна из них принадлежала Дебби. Кейт решила, что та приехала, чтобы забрать кое-какие вещи дочери.

Кейт выехала из Амбер-Хиллс и уже пять минут как вернулась домой, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя Дьюрана. Кейт ответила после пары гудков, не желая показаться слишком взволнованной.

«Алло», – сказала она, борясь с желанием добавить «агент Уайз слушает».

«Уайз, вот, что мы имеем, – сказал Дьюран. – Я поговорил с главами отделов, и мы нашли решение, которое устроит всех».

«Звучит многообещающе».

«Мы организуем тебе временное восстановление, – сказал Дьюран, – сроком на один месяц. В течение этого времени мы рассчитываем, что ты разберёшься с убийствами в Ричмонде и займёшься нераскрытыми делами, о которых мы говорили во время твоего визита в Вашингтон. По результатам твоей работы временное восстановление может быть продлено на год. По завершению этого времени ты останешься на работе, как консультант. Ты всё поняла?»

«Да, – ответила Кейт, взволнованная такой возможностью. Однако она не могла не задать следующий вопрос. – И как это решение устраивает всех? – спросила она. – Что вы с этого получите?»

«В первый месяц мы попробуем кое-что новенькое. Мы хотим, чтобы ты работала с напарником. Это новый для тебя напарник, молодая женщина с огромным потенциалом, если говорить откровенно. Она во многом напоминает мне тебя».

«Тогда ничего хорошего от этой затеи не ждите», – иронично заметила Кейт.

«Всё возможно, – сказал Дьюран, – но она не подходит никому из действующих агентов. Мы считаем, что ей пойдёт на пользу работа с тобой, человеком с большим опытом и звёздным послужным списком».

«Даже не знаю, – сказала Кейт. – Почему не дать мне в напарники Логана?»

«Послушай, это наше условие. Либо ты соглашаешься на напарницу, либо тебя не восстанавливают. Только так и никак иначе».

Кейт была не в восторге, но понимала, что, в принципе, никакого выбора у неё не было. Если ей придётся присматривать за молодым амбициозным агентом, чтобы участвовать в расследование, так тому и быть. Она решила, что разберётся с убийствами за день-два и больше ей не придётся работать с новой напарницей.

«Согласна, – сказала Кейт. – Можете скинуть мне досье этого агента?»

«Могу скинуть общую информацию на почту, – сказал Дьюран. – Пропуск ещё при тебе?»

«Да».

«Хорошо. Я сделаю тебе новое удостоверение и пропуск как можно скорее. А пока пользуйся старым. Если возникнут проблемы, дай местной полиции мои контакты. Хотя я очень надеюсь, что до этого не дойдёт. И ещё кое-что, Уайз».