Новороссия не сдается. Посвящается героям Новороссии, павшим и живым

– Чтобы скрытно перейти в наступление, нам необходимо будет захватить этот мост.

– Не волнуйтесь, Шухевич, об этом мы позаботимся сами.

Шухевич понял, на этот раз американцы не хотят раскрывать перед ними все карты. «Они не могут позволить себе проколоться второй раз. Ставки слишком высоки».

– На окончательное завершение всей операции у вас будет три – четыре дня.

– Не волнуйтесь, господин генерал, на этот раз мы раздавим москалей! Полуостров будет наш! – Коломиец с такой силой обвел карандашом Город на карте, что сломал его.

Неожиданно раздался голос Шухевича:

– Извините, господин генерал, план хорош, но нам придется перенести дату начала наступления.

Все сидящие за столом вопросительно посмотрели на говорившего.

– Почему? – Донахью повернулся к Шухевичу.

– В горах активизировались партизаны, они могут ударить нам в тыл с севера и сорвать наступление.

– Комариные укусы партизан нам не опасны, – возразил Коломиец.

– Иногда можно умереть и от укуса комара.

– Борьба с партизанами – ваша работа, – парировал Коломиец.

– Я предлагаю сначала разбить партизан, чтобы обезопасить наши тылы, а потом начать наступление. Пока партизанские отряды действовали разрозненно, они не были для нас опасны, но сейчас они собирают силы в кулак.

– Что же вы молчали об этом и вводили в заблуждение наших американских друзей? – Коломиец никогда не упускал случая в присутствии американцев уколоть Шухевича.

Шухевич спокойно отреагировал на его выпад:

– Только сегодня я получил информацию – в ближайшие дни руководитель партизан Феникс собирает командиров отрядов в одном месте в горах, чтобы скоординировать свои действия. Там мы их всех и накроем.

– Кто такой Феникс? – Донахью внимательно слушал Шухевича.

– Я пока не знаю его настоящего имени, но скоро буду знать, обещаю.

– Сколько сейчас партизан в горах?

– По нашим данным около десяти тысяч, но думаю в реальности намного больше.

– Информация о сборе партизан надежна? – спросил Ленкавский.

– Да.

– Сколько времени займет такая операция? – спросил Донахью.

– Два… максимум три дня.

Коломиец сразу уловил – Шухевич собирается присвоить себе все лавры по разгрому партизан и решил заскочить в уходящий поезд. Он ненавидил Шухевича и понимал главная борьба между ними еще впереди. Чтобы противостоять всесильному главе сбу Коломиец, на базе подчиненных ему внутренних войск, создал «нациянальну гвардию», в которую набирались только свидомые укроинцы.

– Мы тоже разработали план операции против партизан. Силами армии и нациянальной гвардии мы готовы в течение…

– Спасибо, пан Коломиец, – перебил его Шухевич, – но мы справимся сами.

– И все же я настаиваю, чтобы нациянальна гва…

– Занимайтесь лучше подготовкой к наступлению… – резко перебил министра Донахью. – Вы правы, надо сначала покончить с партизанами. Даю вам три дня на эту операцию… Кстати, документ, который мы привезли из Вашингтона облегчит нам задачу борьбы с подпольем и партизанами.

Шухевич обратил внимание, что Донахью сказал «нам». Генерал Райс, которого отправили в Вашингтон, всегда говорил «вам». «Американцы уже воспринимают эту войну с москалями как свою. Это хорошо, значит они намерены довести нашу с ними войну до конца».

Донахью кивнул головой. Ленкавский достал из пакета несколько документов.

– Это документы о которых никто не должен знать. – Донахью взял у Ленкавского документы.

– Это секретные меморандумы, подписанныенашим президентом и утвержденные конгрессом. Они дают право американским войскам и советникам, где бы они нинаходились, относиться к подозреваемым в терроризме и пленным солдатам противника как к лишенным конституционных прав, на которых не распространяется Женевская конвенция о военнопленных. Это дает право американским солдатам проводить обыски в домах подозреваемых и задерживать их без судебного ордера, содержать подозреваемых под стражей неограниченное количество времени, создавать лагеря и тюрьмы, судить подозреваемых и приводить приговоры в действие, вплоть до расстрела. Но самое главное – эти положения распространяются на наших союзников, а значит и на вас. Завтра Пасечник подпишет указ о том, что все подпольщики и партизаны на Полуострове объявляются террористами и на них распространяется действие этих документов. Поэтому, те концлагеря, что вы уже создали для пленных русских, получают законный статус.

– Значит, теперь мы можем законно расстреливать москалей как террористов? – спросил Шухевич.

– Да.

На тонких губах Шухевича появилась торжествующая улыбка.

– Конец москалям!

– Конец москалям!!! – радостно подхватили командиры дивизий, вскочили и начали выкрикивать «слава укроине!», «хероям слава!».

Донахью молча смотрел на оргазмирующих от криков «укроинских» генералов. Он видел в Ираке и Афганистане многих фанатиков и понял, что перед ним сидят такие же фанатики, только не исламские, а укроинские. «укроинцы. Гм… Кто это такие, что за выдуманная нация?»

– Сядьте, я еще не все сказал.

Командиры дивизий сели, внимательно посмотрели на Донахью.

– Наша разведка получила данные, что русские забросили в город несколько диверсионных групп с заданием провести диверсии. Поэтому, вы должны усилить охрану наиболее важных объектов. О любых происшествиях и подозрительных группах немедленно докладывайте мне или полковнику Ленкавскому.

Сообщение Донахью задело самолюбие Шухевича, он был уверен, что держит город под контролем. У него не было такой информации, но Донахью не стал бы просто так говорить о диверсантах. «Они что-то знают и не говорят нам… Черт бы их побрал. Играют с нами в кошки-мышки».

– Если бы в городе находились москальские диверсанты, я бы знал об этом. – произнес Шухевич.

– И тем не менее это так.

– Могу я узнать подробнее об этих группах?

– Более конкретно мы пока не можем вам ничего сказать. Ждем новую информацию и тогда вы все обязательно узнаете. Совещание закончено, все свободны. – закончил Донахью.

Все начали выходить из кабинета. – Шухевич останьтесь, мне надо обсудить с вами некоторые вопросы – остановил его Донахью.

Коломиец и Гвоздь многозначительно переглянулись и последними вышли из кабинета.

Шухевич сел за стол.

– Я бы не доверил Коломийцу даже пасти овец у себя на ранчо, – раздраженно произнес Донахью. – Я поговорю с Пасечником, чтобы он убрал этого голливудского красавчика и назначил вас министром обороны.

– Спасибо за доверие господин генерал, но Пасечник не сдаст Коломийца.

– Почему? – почти в один голос спросили Донахью и Ленкавский.

– Во-первых, Коломиец кум Пасечника, а это в украинской политике значит очень многое, а во-вторых, нет… Это касается личных отношений Коломийца и Тэйлор. Я бы не хотел об этом говорить.

– Говорите конкретнее, – поторопил его Донахью. – Мы не в монастыре.

– Элеонора Тэйлор является любовницей Коломийца.

Донахью и Ленкавский переглянулись, новость явно удивила их.

– А Пасечник знает об этом? – спросил Ленкавский.

– Да.

– И не ревнует?

– Пасечник давно полный импотент.

– А как же маленький сын Пасечника?

– Это сын Коломийца.

– Черт бы побрал вашего импотента Пасечника, его цэрэушную женушку и ее любовников! – раздраженно воскликнул Донахью. – Спасибо за откровенность, генерал. Я люблю откровенных людей, с ними проще иметь дело. Всегда знаешь чего от них ждать.

Шухевич встал, вышел из кабинета. Донахью подошел к окну, посмотрел на улицу, повернулся и произнес – Ну вот полковник, теперькогда эти вояки ушли мы можем наконец поговорить о нашем плане «ПОИНТ»…

Коломиец и Гвоздь шли по коридору штаба. Коломиец был недоволен тем, как прошло совещание, Шухевич опять выставил его в дураках перед американцами.

– Готовь армию и авиацию.

– Зачем?

– Мы должны начать облаву на партизан раньше Шухевича. Ты меня понял?

– Шо ж тут не понять. – Гвоздь хмыкнул. – Шухевич хитер, без мыла в жопу залезет, шоб только быть первым.

Гвоздь пошел вперед. Коломиец достал телефон, набрал номер.

– Мне нужна информация о месте и времени сбора командиров партизанских отрядов… Мне наплевать как ты ее достанешь, но я должен знать это раньше Шухевича…

ГОРОД

Вместо десяти минут Бугаева не было почти час. Дроздов и Потапенко сидели за столом и разговаривали, когда в кабинет стремительно вошел возбужденный Бугаев.

– Что случилось? – Потапенко встал.

– Сбили очередной американский беспилотник.

– Я пойду, товарищ командующий?

– Иди.

Потапенко вышел, Бугаев сел за стол.

– Бандерлоги запускают беспилотники каждый день, изучают наши позиции, готовят наступление.

– Николай мне все рассказал. Прими мои соболезнования по поводу жены и дочери.

Бугаев сжал свои огромные кулаки, сильно ударил о стол.

– Я этих выродков зубами буду рвать до самой смерти.

В комнате наступила пауза.

– Я готов тебе помочь Вадим, могу командовать ротой, батальоном, ходить в разведку, минировать, короче – что прикажешь.

– Спасибо, Артем, я рассчитывал на твою помощь, но для тебя у меня есть особое задание. – Бугаев сделала паузу, посмотрел Артему прямо в глаза. – Мне тут кое-что рассказали о твоей биографии.

Артем насторожился – его личное дело было сверхсекретным и лежало в надежном сейфе очень далеко отсюда.

– Я прошу тебя, по старой дружбе – поговори с одним человеком, который приехал из Москвы.

– Я ни с кем из Москвы говорить не хочу, – резко ответил Дроздов. – Лучше я сразу пошлю его подальше.

– Не спеши… сначала выслушай… если не понравится, что он скажет – тогда пошлешь…

Артем немного подумал.

– Ладно, у него будет три минуты.

Бугаев взял трубку телефона, набрал внутренний номер:

– Мы идем к тебе.

Бугаев и Артем шли по коридору. Мимо них проскользнул помощник Москаля – Ющенко, который говорил по телефону.

Они вошли в небольшую комнату. За столом сидел Марков – худощавый мужчина, лет сорока, в светлом костюме. По волевому взгляду Маркова было видно, что он привык решать непростые задачи.

– Здравствуйте, Дроздов. Меня зовут Евгений Марков.

Он протянул руку. Артем не сдвинулся с места. Марков немного постоял, затем сел за стол.

– Я работаю в…

– Я догадался, где вы работаете, – перебил его Артем.

– Тем лучше. Я читал ваше личное дело. Скажу честно, впечатляет, одна только операция…

– Обойдемся без подробностей, – снова перебил его Артем.

– Хорошо, тогда я сразу перейду к делу. В сложившейся международной обстановке мы не можем допустить, чтобы Пасечник и его орды захватили Полуостров.

– Это легко сделать, достаточно отдать приказ флоту поддержать президента Москаля.

– Мы пока не можем открыто вмешаться в конфликт и тем более втягивать в него флот. Американцы и натовцы только этого и ждут, может начаться полномасштабная война. Флот должен оставаться нейтральным, некоторое время… Вы офицер, спец.

– Бывший офицер, – снова перебил его Дроздов

– Такие как вы, бывшими не бывают. Нам нужно, чтобы вы выполнили одно специальное задание, – не сдавался Марков.

– Помнится, я уже выполнял одно специальное задание в Косово.

– На этот раз все будет по-другому…

– Не верю, – отрезал Дроздов. – Я помогу Вадиму, потому что враг пришел на мою землю, но с вашей конторой я больше не хочу иметь никаких дел. Меня учили убивать, но я больше не хочу войны.

– Вас учили защищать Родину, убивая врагов, – увы, пока никто ничего другого не придумал.

– Вы свою жену перед сном агитируйте, чтобы она выполняла супружеский долг. А я знаю, что за высокими словами о долге и чести стоят кровь, смерть, кровь и дорога в ад!

Марков не обиделся, он решил дать Дроздову выпустить пар. Перед встречей он внимательно прочитал его личное дело и был впечатлен. Одна только операция на Ближнем Востоке по уничтожению арабов, бывших полевых командиров, воевавших в Чечне, чего стоила.

Марков знал, что пришлось испытать Артему в плену, хотя тот об этом не догадывался. Майор Драгован рассказал в сербском Генштабе, через какие жестокие пытки им пришлось пройти, как Дроздов организовал побег. Сербские товарищи передали эту информацию в Москву, и она оказалась в личном деле Дроздова.

Марков не знал, как Артем оказался в плену, но был уверен, что Дроздов имел полное право презирать тех, кто его предал. Марков также знал, что и Дроздов, и он сам, и тысячи других, всего лишь шестеренки огромной системы. Каждая шестеренка имела свою задачу, а вся система – сверхзадачу, и для ее решения система легко жертвовала своими отдельными частями.

Пауза затягивалась. Бугаев посмотрел на Маркова, затем на Дроздова.

– Артем, я понимаю, сейчас не время, но может, ты расскажешь мне, что произошло в Косово?

Дроздов крепко сцепил руки, положил на стол, немного подумал, затем начал рассказывать.

– Вы помните, как все началось. Албанцы в Косово вырезали в одном из сел всех сербов. Сербы восстали, они не собирались воевать, их вынудили. Война началась стихийно, сербы решили просто выдавить албанцев из Косово в Албанию и вернуть себе исторические земли. Сербская армия заняла большую часть Косово, но тут вмешались сша и нато, поддержали албанцев. Сербы официально попросили Россию о помощи. Меня с моим лучшим другом Сашкой Кургановым направили, как выразилось командование «в командировку для координации действий сербских войск и нашего министерства обороны». Сербы разгромили армию Косово, часть албанских боевиков укрылась на американской базе Бон Стил. Боевики постоянно совершали вылазки и диверсии против сербов… сша и заявили, что если сербы нападут на базу —они начнут бомбардировки всей Сербии. Пиндосы и натовцы готовились перебросить в край дополнительные силы и оккупировать всю Сербию. Ситуация сложилась патовая…

Артем немного помолчал, Марков и Бугаев его внимательно слушали.

– Мы с Сашкой предложили нашему командованию взорвать базу, тогда пиндосам пришлось бы ее покинуть, но получили из Москвы отказ. Силы нато уже перешли границу Сербии, могла начаться большая война, ситуация требовала немедленного решения. Мы с Сашкой переоделись в албанских боевиков, проникли на базу, заложили мины и устроили пиндосам новый Перл – Харбор.

– Вы вдвоем взорвали базу пиндосов в Косово!? – Бугаев сильно ударил ладонью по столу. – Ай молодцы!!! …Мне бы десяток таких орлов – мы бы погнали банду Пасечника до самого Львова!!! Слушай, если все прошло успешно, как вы оказались в плену?

– Все произошло не совсем так, как мы планировали. Мы заложили мины дистанционного управления на складах с горючим и боеприпасами. Вышли за пределы базы, дали сигнал, но почему то взорвались мины только на складах с горючим. Этого было мало для уничтожения базы. Я хотел уйти, Сашка предложил вернуться и проверить мины на складах с боеприпасами. Я согласился, мы бросили жребий, идти на базу выпало Сашке.

…Артем вспомнил, как они бросали жребий. За спиной горела база, огромное пламя поднималось к самому небу. Кругом царил хаос, испуганные пиндосы и албанские боевики бегали и стреляли во все стороны. Они ничего не понимали – база горит, а на нее никто не нападает.

В свете пожарища Сашка долго тер в руках монетку, никак не мог выбрать – «орел» или «решка», наконец выбрал «орел» и бросил.

– Сашка вернулся на базу, подключил мины, мы взорвали склады. База горела два дня, от нее ничего не осталось. Пиндосы и боевики бежали в Албанию, сербы полностью вернули себе Косово и война закончилась.

Артем замолчал. Марков и Бугаев ждали, когда он продолжит.

– Что случилось потом? – первым нарушил молчание Бугаев.

– Недалеко от базы нас ждал небольшой отряд сербов, который должен был вывести нас в безопасное место. Я передал нашим сигнал о помощи, назвал квадрат, куда за нами должен был прилететь вертолет. Сашку ранило взрывом на базе.

Дроздов вспомнил как тащил Сашку на себе, а тот подбадривал его, говорил, что они еще погуляют на его свадьбе.

– Мышли к месту встречи, неожиданно наткнулись на отряд пиндосов. Стали уходить в горы, пиндосы начали нас преследовать…

Дроздов снова вспомнил, как он вместе с сербами вел бой. Когда вернулся к Сашке, тот еле дышал. Артем взял его за руку, Сашка улыбнулся и сказал: «Если у тебя родится сын, назови Александром в мою честь»…

– Я похоронил Сашку в горах, – закончил Дроздов.

Бугаев некоторое время сидел молча, затем встал, открыл шкаф, налил в рюмки водки.

– Давай помянем русского офицера Александра Курганова до конца выполнившего свой долг.

– Мне тоже налейте, – неожиданно сказал Марков.

Бугаев удивленно посмотрел на Маркова, затем на Артема, понял, что тот не против, налил водки. Все трое молча выпили.

– Что было дальше? – спросил Бугаев.

– Вертолет не прилетел…

– Вот суки! Я так и думал! – Бугаев сильно ударил рукой по столу, хмуро посмотрел на Маркова. Тот сидел совершенно спокойный, как будто каждый день слушал такие рассказы.

Дроздов продолжил.

– Мы вели бой, у нас кончились патроны, все были ранены. Пиндосы нас окружили и взяли в плен.

Бугаев вскочил, заходил по комнате. Желваки заиграли на скуластом лице командующего. В нем закипала злость на незнакомых ему больших начальников в Москве, которые предали Артема, но главное, предали его веру в то дело, которому он служил.

Он подошел к Маркову.

– Почему вы не прислали вертолет?

– Я не занимался той операцией. Насколько я знаю, решение не посылать вертолет принималось на самом верху. Международная обстановка в тот момент не позволяла…

– Вот так всегда! – перебил его Бугаев. – Как задание выполнять – так любой ценой! А как людей вытаскивать из дерьма – так, видите ли, международная обстановкаим не позволяет!

– Между прочим, вы нарушили приказ – вам запретили взрывать базу, – произнес Марков.

– Иногда приходится нарушать приказы, чтобы выиграть войну.

– А если бы вы попали в плен к американцам, находясь на базе? Представляете, какой бы получился международный скандал?

– Взрывать базы противника – моя работа, а разгребать международное дерьмо – ваша!

– Я готов официально принести вам извинения от имени…

– Засуньте свои извинениявашим начальникам в Москве в то самое место, на котором они сидят…

Марков отвел взгляд, ему было неловко смотретьДроздову в глаза.

Бугаеву очень хотелось узнать, что было с Артемом в плену, но он понял, что в присутствии Маркова Артем ни за что об этом не расскажет.

– Где ты был после побега?

– Отлеживался в госпитале в Белграде, там узнал, что нас с Сашкой в Москве считали погибшими и по-быстрому уволили в запас задним числом.

– Перестраховщиков у нас всегда хватало. – Бугаев сел за стол.

– Когда в Москве узнали, что я жив, очень удивились. Хотели вернуть обратно в часть, но я написал в письме на какие три буквы они могут пойти, и прямо из Белграда приехал сюда.

– Я хочу вернуться к нашему разговору, – начал Марков.

– Три минуты закончились, – оборвал его Артем.

Бугаев понял – разговора не получилось. Где-то за Городом послышалась артиллерийская канонада. В комнате замигала лампочка, пару раз потухла, затем снова загорелась.

Марков почувствовал, что пришел момент выложить перед Дроздовым последний и единственный свой козырь.

– Месяц назад в Русский пошел один человек. Он сообщил мне, что в штабе укрофашей разработан план проведениякакой-то секретной операции, но вот уже две недели с ним нет связи. – Марков сделал паузу. – Вы хорошо его знали – это Федор Михайлович Лавренев.

Дроздов был готов услышать все что угодно, но только не имя Лавренева.

– Старик пошел на задание!? – Артем не верил своим ушам. – Зачем вы его отпустили?

– Он пошел сам, – ответил Марков. – Лавренев приехал в Город, пришел ко мне, предложил создать в тылу укрофашей подпольную сеть агентов. Кстати, его предложения были очень толковые. Лавренев собирался сам идти в Русский, но я был против. А он стащил у меня телефон спецсвязи и пошел… Упрямый старик. Я навел о Лавреневе справки и выяснил, что ваши пути с ним пересекались по нашему ведомству. Больше информации о нем мне получить не удалось, его дело имеет высший гриф секретности.

– Мы думаем, что Лавренева схватила сбу, а там умеют развязывать язык, – добавил Бугаев.

– Лавренев не заговорит, – твердо произнес Артем.

– Почему вы так думаете? – удивился Марков.

– Я не думаю, я знаю…

Марков и Бугаев переглянулись.

– Может, расскажешь в двух словах, кто он такой и чем занимался раньше?

Артем раздумывал, рассказывать или нет, потом решил, что будет лучше рассказать.

– Лавренев более тридцати лет проработал нелегалом, сначала в англии, потом в америке. Создал в штатах разведывательную сеть, имел доступ к самым большим секретам пиндосов. Между прочим, некоторые из его агентов работают там до сих пор. Лавренев закончил спецразведшколу, которую создали еще до войны. В ней готовили разведчиков-нелегалов глубокого внедрения.

– Ого! Вот это старик! – присвистнул Бугаев. – А что сейчас с этой школой?

– Работает, разведку еще никто не отменял.

Марков не был удивлен услышанным.

– Да, теперь я понимаю, почему Лавренев так хорошо разбирался в конспирации. В последнем сообщении Лавренев передал только одну странную фразу: «Никогда не верь американцам и англичанам». Вы знаете, что она означает?

Марков и Бугаев заметили, как изменилось лицо Дроздова. Слова «никогда не верь американцам и англичанам» эхом отозвались в его голове. Фраза была паролем, они договорились во время последней встречи, что если Лавренев узнает что-то серьезное и ему понадобится помощь, то он передаст Артему эти слова.

«А ведь Старик знал, что в Русском будет очень опасно, и все равно пошел». У Артема сжалось сердце, он вдруг явственно увидел, как Старик идет по улицам оккупированного бандеровцами Русского.

– Что я должен сделать в Русском? – спросил Артем.

Марков облегченно вздохнул.

– Сейчас на фронте наступило временное затишье, но мы знаем, что укрофаши и натовцы готовят наступление. Мы подготовили контрнаступление, но для его успеха мы должны скоординировать наши планы с действиями подпольщиков в городе и партизан в горах.

– Что вам мешает это сделать?

– У нас нет надежной связи ни с партизанами, ни с подпольем. Америкосыс помощью «Эшелона» перехватывают все сообщения. Мы пару раз связывались по рации с некоторыми партизанскими отрядами – американцы их сразу засекали и наносили бомбовые удары. Мы посылали агентов для связи с партизанами и подпольщиками, но ни один из них не вернулся…

– Это еще не все, – подхватил Бугаев. – Америкосы разместили в Русском систему «Кондор» и полностью блокировали все линии связи и интернет. Ни партизаны, ни подпольщики не могут выйти с нами на связь. Мы не можем установить связь даже с помощью российских спутников, сигнал блокируется системой «Кондор».

– Вы знакомы с«Кондором»? – спросил Марков.

– Да, столкнулся с ней в Косово.

Дроздов знал, что для подавления средств связи и коммуникаций противника америкосы применяли импульсные бомбы и средства РЭБа. Импульсные бомбы выводили из строя все приборы и линии связи, но применять их можно было только на расстоянии от собственных войск, так как мощный электромагнитный импульс мог нанести вред американским войскам. Кроме того у импульсных бомб был еще один недостаток – после их применения противник мог заменить свои системы связи. Требовалось новая система постоянного подавления систем связи и тогда американцы разработали систему «Кондор», которая работала в постоянном режиме и не причиняла вред американским войскам.

В системе «Кондор» использовались обычные спутниковые телевизионные антенны, работающие не на прием сигнала, а наоборот на подавление всех сигналов. Антенны были направлены в сторону противника и управлялись с центрального компьютера. Антенны в постоянном режиме генерировали импульсы большой мощности, которы евыводили из строя все линии связи, включая обычный и беспроводной интернет, электроприборы, компьютеры и сотовые телефоны.

– Из-за «Кондора» мы не можем скоординировать с партизанами наши действия во время контрнаступления. Радиус действия «Кондора» достигает линии фронта. Если американцы продвинутся вперед километров на пять, то они смогут полностью заблокировать всю связь в Городе, включая системы связи нашего флота. Этого мы не можем допустить.

– На всякую хитрую пиндосовскую жопу всегда найдется русская граната с ручкой. Уничтожить «Кондор» несложно, надо просто вывести из строя управляющий сервер «Кондора», который скорее всего находится в Русском. Вы задействовали спутники, чтобы выявить местонахождение антенн «Кондора»?