Новороссия не сдается. Посвящается героям Новороссии, павшим и живым

Пасечник встал, поправил вышиванку и продолжил:

– Кто может определить таких чуждых элементов – только лидер нации и ее элита. Нацiю могут создать только избранные лидеры, которые беспредельно верны нацiянальной идее, презирают другие незрелые народы, осознают свое величиеи способность повести большинство нацii за собой… Бой трехсот украинских студентов двадцать девятого января с москалями под Крутами – это день нашей свободы.

Элеонора молча пила кофе, она давно привыкла к своеобразной манере Пасечника разговаривать дома так, как будто он выступает на митинге.

Пасечника понесло, он начал ходить по комнате, продолжая говорить.

– У каждой нацii есть святыни на которых она строит свое существование. Нацiя без святынь канет в лету или подчиняется более сильным нациям. Для нас святынями являются: история укров, крещение укроины-Руси, гетманщина, борьба оун-упа против москалей. Я хочу возродить у укроинцев прапамять наших великих предков-укров. Для этого мы переформатируем сознание укроинской нацii, одурманенное москальской имперской пропагандой о братских народах. Одна страна, одна нация, один язык! Вот наш девиз! Нет никаких братских народов, есть эвропейська укроинська нацiя и есть потомки монголов – москали.

Элеонора слушала «мужа» и лишний раз убеждалась, чтозадуманный в госдепе сша и проект «Пасечник» себя полностью оправдал. Зачем вводить войска, оккупировать или бомбить территории других государств, чтобы подчинить их себе, если под рукой есть такие полезные идиоты, как Пасечник?

Элеонора Тэйлор была внучкой известного идеолога укроинского национализма Стецько, который служил карателем у немцев, воевал в упа. После войны суд заочно приговорил Стецько к смерти за военные преступления, но он бежал в сша, работал в цру, готовил агентов из бывших бандеровцев для заброски на укроину.

Сотрудник цру Тэйлор работала под прикрытием Госдепа, отвечала за цветные революции и создание сети агентов влияния и пятых колонн в странах СНГ. Когда в госдепе разработали план втягивания укроины в нато им понадобился очередной «полезный идиот», который послушно исполнял бы все указания вашингтонского обком. В госдепе и цру перебрали несколько десятков кандидатов из новой «укроинской политической элиты» на пост президента укроины. Пасечник не был фаворитом и замыкал список.

Элеонора познакомилась с Пасечником в вашингтоне, на очередном конгрессе укроинских националистов, проводившемся под эгидой госдепа.

Пасечник выступал ярко и эмоционально, много говорил о клятых москалях, возрождении укроинской нации и верном союзнике укроины – америке. «Оккупация Россией укроины – это вековой кошмар укроинськой нации. Сегоднянаши интересы укроины и америки совпадают. Америка наш единственныйсоюзник в борьбе за свободу и демократию. Вместе с америкой мы вернем наши земли на востоке и богатства Сибири и Урала будут по праву принадлежать нам».

Элеонора сразу поняла – за простоватой внешностью Пасечника скрывается хитрый, беспощадный и в чем-то даже харизматичный лидер, но главное, Пасечник оказался генетическим русофобом, что полностью устраивало американцев.

В госдепе выбор Элеоноры как ставку на лидера «новой демократической укроины» одобрили не сразу. Вскоре ее назначили послом америки на укроине. Пасечник своей антироссийской агитацией стремительно набирал очки в борьбе с остальными претендентамина пост президента.

В госдепе наконец поняли – Пасечник может оказаться самым полезным идиотом из большой толпы полезных идиотов, которую представляла из себя «укроинская политическая элита». Чтобы контролировать Пасечника, Элеоноре предложили стать его женой.

Постоянный запах чеснока, который Пасечник любил есть с борщом, и пятнистая лысин алидера нации вызывали у нее брезгливость, но интересы дела требовали от Элеоноры пойти на такой шаг. Круглая сумма, упавшая на счет Элеоноры в качестве компенсации, убедила ее окончательно.

За четыре года брака она ни разу не спала с «мужем», что не помешало ей родить ребенка. Свои неуемные сексуальные аппетиты она удовлетворяла с многочисленными любовниками.

Элеонора быстро вошла во вкус первой леди укроины, Пасечник полностью находился под влиянием жены. Элеонора умело манипулировала «мужем», подогревала его зоологическую русофобию, убеждала, что только он сможет спасти укроинскую нацию. Элеонора фактически руководила страной, ни одно решение Пасечник не принимал без ее одобрения.

Пасечник ходил по комнате, все больше возбуждаясь от собственных речей. – Вопрос о здоровом национальном сознании нации есть коренной вопрос для нас. Только через правильное воспитание в школе мы можем привить нашим детям любовь к своей истории, культуре, чтобы наши дети заканчивая школу, не выходили из нее пацифистами, космополитами, гуманистами. И умом, и чувством наша молодежь должна понять, что вопрос о чистоте нашей нации главныйиз всех.

В комнату вошел помощник Пасечника – Огрызко.

– Извините, пан президент. К вам приехал пан Шухевич.

– Я поеду к Донахью, – Элеонора встала из-за стола.

– Захвати ему от меня подарок. – Пасечник достал из ящика стола коробку своих любимых конфет «Сало в шоколаде». Самое интересное, что это действительно было сало в шоколаде.

Элеонора, морщась, посмотрела на мужа:

– Я тебе уже говорила – Донахью не ест пищу, богатую холестерином. – и вышла из комнаты.

Пасечник положил коробку обратно:

– Ну и дурак, что не ест.

Пасечник открыл коробку, запихнул в рот несколько конфет.

– Ну почему Гоголь не воспел наше сало? …Проклятые москали…

В комнату вошел Шухевич, вскинул правую руку, крикнул «слава укроине!»

– Хероям слава! – Пасечник слегка вскинул руку в ответ.

Неудавшееся покушение не изменило планов Шухевича, перед совещанием в штабе, он решил заехать к Пасечнику. Генерал привез комромат на министра обороны Коломийца.

Шухевич презирал олигарха Коломийца, который стал кумом Пасечника, позже дал ему деньги на выборы. В кровожадной укроинской политике кумовство значило больше чем любые законы и правила.

Пасечник, назначал на важнейшие государственные посты людей только из своего ближнего окружения. Коломиец возглавил Совет безопасности и сразу же включился в нелегальную торговлю оружием, которое укроина поставляла в горячие точки по всему миру. Коломиец делился грязными деньгами с Пасечником. Вскоре Пасечник «за большие заслуги перед укроиной» назначил Коломийца еще и министром обороны.

Между Шухевичем и Коломийцем шла война за выживание. Коломиец хотел переподчинить себе наиболее боеспособные части СС, а Шухевич планировал подсидеть Коломийца и поставить на его место своего человека.

Шухевич внедрил в окружение Коломийца своих людей, которые собрали на министра обороны вагон компромата. Сегодня Шухевич решил нанести удар и привез с собой первую партию компромата.

– Коломиец рассказал мне о покушении… Поблагодарим бога, что ты остался жив. – Пасечник театрально обнял Шухевича за плечи. – Мой самый верный друг и товарищ… Только ты меня всегда понимал.

Шухевич насторожился – если Пасечник начинал петь дифирамбы – жди подвоха. «Быстро доложили, но как Коломиец узнал о покушении? А может это его рук дело? …Не исключено, надо проверить…»

При всей близости политических взглядов по характеру они были очень разными – Шухевич мыслил логически четко, ясно, не упускал деталей, быстро оценивал ситуацию. Пасечник, даже став президентом, писал с ошибками, но обладал природной хитростью и хваткой. По настоящему их связывало только одно – генетическая русофобия.

После избрания президентом, однопартийцы Пасечника в лучших традициях укроинской политики, начали пожирать друг друга и интриговать против него. Пасечник не стал ждать, пока его сожрут и приказал Шухевичу избавится от лишних людей. Одни умерли внезапно, вторые просто исчезли, третьи «покончили» жизнь самоубийством, некоторые погибли в «автомобильных катастрофах», устроенных спецами Шухевича.

Выступая на митингах, Пасечник часами мог рассказывать о древности укроинской нации, за что получил среди партийцев прозвище «неистовый наци». В последнее время между Шухевичем и «неистовым наци» пробежала не одна, а десяток черных кошек. Шухевич знал – лишней информации не бывает, компромат на всю «укроинскую политическую элиту» и лично Пасечника будет его страховкой на непредвиденный случай.

Досье на самого Пасечника оказалось довольно толстым: нелегальная продажа оружия и газа, уход от налогов, перевод денег в американские банки, создание секретных баз цру на территории укроины и многое другое.

– Когда ты наконец покончишь с москальскими бандитами?!

– Я внедрил в местное подполье своих людей… В ближайшие дни мы с ними покончим.

– Действий, Мыкола, я жду от тебя решительных действий. Сильные действуют, слабые наблюдают… Война идет везде, на фронте в тылу, в головах и даже на небесах. Я чувствую, бог с нами. Наша ненависть к врагам нации безмерна, наша нация обязана одержать победу или погибнуть.

Пасечник подошел к карте, хлопнул рукой по региону Кавказа.

– Мы разожжем пламя народно освободительной борьбы в тылу москалей. Я написал обращение к порабощенным народам Кавказа и Поволжья, они поднимутся на борьбу и, как и мы, скинут москальское иго.

Шухевич умел ждать, он знал – прежде чем начать разговор, надо дать Пасечнику выговорится. «Неистовый наци» часто принимал парадоксальные решения, Шухевич не раз видел как попытки скомпрометировать кого либо из ближайшего окружения Пасечника заканчивались неудачей.

Пасечник подошел ближе, пристально посмотрел в глаза Шухевичу.

– Скажи мне честно, Мыкола, а не штампами нашего уважаемого министра информации – ты веришь в успех нашего генерального наступления?

Вопрос не застал Шухевича врасплох, генерал почувствовал, что Пасечник не случайно разыгрывал перед ним небольшой спектакль, и решил подыграть ему.

– Я верю в нашу победу, – выдержав мхатовскую паузу, ответил Шухевич.

– Я просил тебя сказать правду.

– Вера в нашу победу и есть правда.

– Одной веры мало. Предстоящее наступление наш последний шанс захватить Полуостров. Если снова все пойдет не так, нас сможет спасти только чудо.

– Я не верю в чудеса, я верю в моих солдат и нашу нацию.

– Добре, Мыкола, добре, так должен отвечать каждый свидомый укроинец, – Пасечник отошел на пару шагов и неожиданно произнес – И все же я боюсь, что Коломиец может опять не справится. Я вот тут подумал… может тебя назначить министром обороны?

Пасечник никогда не говорил всей правды, так ему было удобнее манипулировать своим окружением. Шухевич понял – это проверка. «Он никогда не сдаст Коломийца, слишком тесно они повязаны». Генерал спрятал папку с компроматом на Коломийца за спину.

– Это большая честь для меня, но если ты перед решающим наступлением уберешь Коломийца – это снизит боевой дух армии.

Пасечник сел, задумчиво посмотрел на свою фотографиюна которой он был снят в форме генералиссимуса, хотя такого звания в укроинской армии не существовало.

Шухевич смотрел на него и думал: «Я дурак, два года назад, когда Пасечнику делали операцию на сердце, мне достаточно было поднять трубку, и Пасечник никогда бы не проснулся после наркоза. Я мог стать лидером нации, и тогда Коломиец просил бы у меня прощение на коленях, а я приказал бы зарыть его живым в землю. Я мог полностью взять власть в свои руки… Идиот, почему я тогда не сделал этого?»

Шухевич хорошо уяснил – всем, кто стоит за лидером, трудно проявлять инициативу, а он привык действовать самостоятельно, но чтобы проявлять инициативу он должен отойти от лидера или убрать его, значит придется действовать…

– Коломиец верный сын укроинской нации, он популярен среди солдат и офицеров. Конечно, ему не хватает военного опыта, но благодаря поддержке наших американских друзей он справится. Я уверен – твоя совесть подскажет тебе правильное решение.

– Мою совесть зовут нация! – Пасечник вскочил со стула, подошел поближе. – Я благодарен тебе, Мыкола, за откровенность. Это то, чего нам так всем не хватает. Я знаю, вы не любите друг друга, но принимай Коломийца таким, каков он есть. У него есть недостатки, а у кого их нет… только у болванов. Коломиец завершит операцию, а потом мы вместе пройдем победным маршем по майдану в Киеве. И учти, об этом разговоре Коломиец не должен знать.

Шухевич понял: он выиграл первый раунд, но не весь бой, правда теперь это не имело значения – он уже принял окончательное решение…

ГЛАВА II

ГОРОД

Город был административным центром южной части Полуострова. В Городе и его окрестностях находились многочисленные дома отдыха, круглый год сюда приезжали отдыхающие, но сейчас отдыхающих не было – линия фронта проходила в десяти километрах от Города, который жил прифронтовой жизнью: повсюду стояли зенитные установки, замаскированные танки, блок-посты,, ходили патрули, вдоль побережья шли минные поля на случай высадки десанта.

Артем подошел к зданию мэрии в котором находился штаб обороны. Возле КПП стояла большая толпа, желающих попасть в штаб. Часовые отгородили металлической оградой вход на КПП и пускали внутрь только по пропускам.

Двор мэрии огораживал высокий забор, повсюду висели камеры наблюдения, вдоль забора ходили патрули.

Артем шел вдоль забора, смотрел во двор.

Двор мэрии защитники Города превратили в небольшую крепость. Под маскировочной сеткой стояли два танка, повсюду лежали мешки с песком, сидели вооруженные солдаты. Он отметил, что оборона мэрии была организована очень грамотно.

Неожиданно во дворе он увидел старого знакомого – Потапенко.

– Николай! – Артем махнул ему рукой.

Потапенко обернулся, увидел Артема, подошел к забору.

– Привет. Решил ко мне в батальон?

– Передай Бугаеву, что к нему пришел Артем Дроздов.

Николай внимательно посмотрел на Артема. – Зачем тебе Бугаев?

– Так передашь или нет?

Потапенко несколько секунд подумал:

– Стой здесь.

Артем пошел к КПП. Через пять минут возбужденный Потапенко подбежал к КПП.

– Бугаев приказал срочно провести тебя к нему.

Они прошли через ворота, пошли по двору.

– Откуда ты знаешь Бугаева?

– Да так, пару раз играл с ним в шашки.

Коридоры мэрии напоминали Смольный после взятия Зимнего дворца: повсюду толпились вооруженные люди, стоял неимоверный шум и гвалт; … кто-то по телефону просил прислать патронов и людей, другой голос требовал отправить «гречку и консервы на передовую»…

Потапенко и Артем вошли в большую приемную. Здесь толпилось много народа в военной форме и гражданской одежде.

В приемную выходили две двери, на одной висела табличка «Президент А. Москаль», на второй висел приклеенный скотчем белый лист, на котором фломастером было написано «командующий В. Бугаев».

За столом сидела секретарша, отвечала на звонки сразу по двум телефонам.

Высокий, худой, с большим родимым пятном на лице и шее помощник президента Москаля по фамилии Ющенко регулировал очередь из желающих попасть в кабинет президента.

Потапенко, решительно раздвигая недовольных посетителей, завел Артема в кабинет.

Бугаев сидел за столом и кричал в трубку телефона:

– …больше людей не будет, выкручивайся сам. – Увидел вошедших, махнул рукой, продолжая разговаривать. – …хорошо, оружие и патроны я тебе подброшу…

Потапенко и Артем зашли в кабинет. Комната Бугаева напоминала кабинет Жукова перед штурмом Берлина: стол завален бумагами, повсюду лежали карты, схемы; на столе лежало несколько мобильных телефонов, которые постоянно звонили.

На подоконнике стоял пулемет ДШК с полным боекомплектом.

На другом подоконнике стояла небольшая электрическая плита, рядом лежала аккуратно сложенная посуда.

На стене висела карта Полуострова, исписанная цифрами и утыканная разноцветными флажками. За шкафом находилась дверь, ведущая в кабинет Москаля.

На стене возле окна висела репродукция картины А. Дейнеки «Оборона Севастополя».

– Все, дальше выкручивайся сам! – Бугаев бросил трубку и быстро сказал Потапенко: – Подбрось оружие и боеприпасы Губареву.

– Есть! – Потапенко развернулся и вышел из кабинета.

Бугаев улыбаясь, пошел навстречу. Артем сразу отметил, что Бугаев очень изменился: похудел, осунулся, правая рука перебинтована, но красные от бессонных ночей глаза выдавали в нем прежнего энергичного, полного сил начальника физподготовки, который гонял личный состав до десятого пота, приговаривая «тяжело в учении, легко в бою».

– Здорово! – Бугаев крепко обнял Артема. – Где ты был так долго? Сказал – уедешь на пару месяцев, а пропал на год.

– Путешествовал, давно хотел мир увидеть. Был в Индии, Китае, затем жил на Телецком озере на Алтае.

– А почему сразу не приехал, когда у нас началась война?

– Я ничего не знал.

– Как!? Совсем ничего?! – удивленно воскликнул Бугаев.

– За последний год я не видел ни одного выпуска новостей и не читал ни одной газеты.

– Ну ты даешь! …Мир стоит на грани глобальной войны, а ты по монастырям ездишь!

– Мы все время живем между войной и миром.

– Ты этой толстовщиной девочкам на свиданиях мозги будешь пудрить. У меня к тебе серьезный разговор, пошли в другое место, здесь нам не дадут поговорить.

Бугаев повел Артема в другое крыло здания. Они прошли мимо поста охраны, спустились вниз в подвал.

В подвале было тихо и безлюдно, доступ сюда имел ограниченный круг лиц. Бугаев открыл дверь – они вошли в комнату…

РУССКИЙ. ДОМ САПРЫКИНА

Василий Григорьевич Сапрыкин построил дом в Русском перед второй мировой войной. Во время немецкой оккупации в доме жил штабист капитан Граубе, у которого Сапрыкин работал кем то вроде денщика.

Тучный Граубе любил поесть и выпить. Во время обильных обедов Василий Григорьевич стоял рядом со столом, ругал советскую власть и слушал хвастливые рассказы Граубе о светлом будущем германского рейха, гении фюрера, о плане Гитлера выселить с Полуострова всех представителей неарийской нации и заселить его немцами, создав что типа арийского рая.

Граубе не подозревал, что Сапрыкин является одним из руководителей подполья и хранит в подвале дома оружие и взрывчатку. Гестаповцы, зная, что в доме живет Граубе, никогда не проводили в нем обыски. Но из-за предательства «свидомого укроинца» подполье было разгромлено. Василий Григорьевич Сапрыкин успел предупредить подполье о провале и половина подпольщиков спаслась, но самого. Сапрыкина взяли. Его зверски пытали в гестапо, но он никого не выдал. Арестованных подпольщиков и Василия Григорьевича Сапрыкина приговорили к смерти, но бережливые бандеровцы их карательного батальона, решили не тратить на них патроны и зарубили всех топорами..

Олег Сапрыкин знал о героическом прошлом деда и сразу после начала войны взялся за оружие. После оккупации города укрофашами, он у себя дома не появлялся и жил в доме деда. Дом они обычно сдавали летом отдыхающим, но из-за войны туристов не было и дом пустовал.

Большой каменный дом располагался очень удобно: с улицы его скрывали высокие деревья, большой сад выходил на противоположную улицу, которая, петляя между домов, уходила вглубь района. В случае опасности этим путем можно было легко уйти от преследования.

Олег работал преподавателем истории в университете, возглавлял военно-исторический клуб «Поисковик». Со своими студентами он проводил раскопки в местах боев по всему Полуострову, собирал материал для публикации книги о неизвестных страницах обороны Полуострова во время Первой и Второй мировых войн.

Олег сидел возле окна и перебинтовывал раненое плечо. Рядом лежал автомат. Неожиданно он услышал шаги и скрип открывающейся задней двери, которая вела в сад. Оле гсхватил автомат, навел на дверь.

В комнату вошел Дмитрий Полевой.

Доктор исторических наук Полевой работал проректором университета. Когда укрофаши напали на город, Полевой организовал из сотрудников и студентов университета полк добровольцев, Олег стал его заместителем. Полк держал оборону в заводском районе. Плохо вооруженные студенты и преподаватели две недели сдерживали атаки вооруженных до зубов укрофашей. Большая часть полка во время обороны погибла.

Когда натовцы и укрофаши окружили город, Полевой и Олег со своими бойцами хотели уйти в горы, но поняли, что прорваться им уже не удастся. Тогда они остались в городе и создали из студентов подпольную организацию СМЕРФ – «смерть фашистам». Смерфовцы проводили диверсии, собирали оружие и прятали. Теперь Олег хранил оружие, в том же самом подвале, как и его дед во время войны.

Олег опустил автомат и продолжил перебинтовывать руку.

– Сильно задело? – Полевой сел на стул.

– Пустяк, через пару дней заживет.

– Как прошла операция?

– Взорвали одну машину, но Шухевича в ней не было.

– Опять ушел, сволочь! …Ладно, мы его все равно достанем!

– Мои ребята погибли, – тихо произнес Олег.

Полевой снял очки, протер уставшие глаза.

– Где их тела?

– Спрятал в развалинах. Ночью пошлю своих ребят забрать их и похоронить.

Олег закончил перевязку, встал.

– Связь с Городом удалось установить?

– Нет, курьеры не вернулись, все линии связи, интернет по прежнему не работает… Сегодня ночью бандерлоги арестовали еще троих наших ребят из южного района.

– Как они на них вышли?

– Не знаю, … но я уверен – в организации есть предатель. —твердо произнес Полевой.

– Ты кого то конкретно подозреваешь?

– Да, я составил список подозреваемых. Здесь пять имен.

Полевой передал список Олегу, тот пробежал глазами.

– Скажи каждому из списка, что намечается большая диверсия… Место диверсии каждому скажешь разное… Посмотрим, где нас будут ждать.

– Найду гада – задушу голыми руками! – Олег сжег список.

Полевой подошел к окну, выглянул во двор.

– В одиночку мы долго не продержимся. Мы должны выйти на связь с партизанами, – сказал Полевой.

– Я сам пойдув горы.

– Это рискованно, ты нужен мне здесь.

– Лучше меня дорогу в горы никто не знает.

Полевой несколько секунд раздумывал.

– Хорошо, только будь острожен. Ты обязательно должен найти партизан и договорится с ними о взаимодействии…

ГОРОД

Артем сидел за столом небольшой переговорной комнаты без окон. На столике у стены стоял видеомагнитофон, на стене висела подробная карта Полуострова, вся испещренная цветными крестиками. На другой стене висела карта мира, возле которой стоял Бугаев.

– Времени мало, поэтому вкратце обрисую обстановку… Экономический кризис оказался более серьезным, чем все предполагали. В америке более тридцати штатов заявили о желании выйти из состава сша и создать независимые государства. Индейцы первыми создали из нескольких штатов независимое государство. В ответ президент послал против индейцев войска. В стране начались массовые волнения – белые выступали против черных, христиане против мусульман. На финансовых рынках наступил коллапс, биржи обвалились, началось массовое банкротство компаний и банков, доллар обесценилися и рухнул.

Вместо доллара стало несколько региональных валют. Америка оказалась в глубокой заднице и напоминала тонущий «Титаник», который потащил всех за собой. Евросоюз развалился, евро обесценился, инфляция, безработица резко выросли, начались массовые выступления мигрантов. Америкосы хорошо понимали, что спасти их от внутренних проблем может только что…?

– Маленькая победоносная война.

– Правильно, и желательно подальше от границ любимой «вашингтонщины». Они разработали очередной план «дерьмократизации» укроины что-то типа «Барбаросса-2». Целью плана была быстрая война, которая помогла бы им выбраться из глубокой жопы, сохранить доллар в качестве мировой валюты, удержать глобальный контроль над важными регионами, но об этом они естественно помалкивали.

– Любителям колбасы лучше не знать, из чего ее делают, – усмехнулся Дроздов.

– Вот именно. Наши свидомые обрадовались, раздвинули перед америкосами ноги шире некуда, но тут ситуация неожиданно усугубилась тем, что в Ираке и Афганистане началось восстание против америкосов. За ними поднялся почти весь Ближний Восток! Начались массовые демонстрации, захваты американских посольств, нападения на американские базы… Америкосам пришлось уйти с баз на Ближнем Востоке.

– Прищемили пиндосам одно яйцо! – снова усмехнулся Дроздов.

– В точку, но это были еще цветочки.

Бугаев подошел к столу, придвинул поближе стул и сел.

– В Иране и Пакистане к власти пришли исламисты ярые противники Израиля. Израильтяне быстро смекнули, что если события будут развиваться такими темпами, то Израиль очень скоро накроется медным тазом.

Израильтяне нанеслиудар по ядерным объектам Ирана, но неудачно. Большинство объектов сохранилось. В ответ Иран обстрелял Израиль ракетами. Пока все ограничилось взаимными ракетными и авиаударами, но обе стороны вот – вот начнут большую наземную войну.