Новороссия не сдается. Посвящается героям Новороссии, павшим и живым

– На всякую хитрую пиндосовскую жопу всегда найдется русская граната с ручкой. Уничтожить «Кондор» несложно, надо просто вывести из строя управляющий сервер «Кондора», который скорее всего находится в Русском. Вы задействовали спутники, чтобы выявить местонахождение антенн «Кондора»?

– К сожалению, спутники нам не помогают. Американцы хорошо замаскировали эти объекты.

– А беспилотники пробовали?

– Поначалу мы активно использовали беспилотники, – ответил Марков, – но сейчас американцы разместили в Русском новейшую систему лазерной ПВО, которая сбила много наших беспилотников, поэтому мы их бережем для наступления.

– Суки, устроили здесь испытательный полигон! – Бугаев сильно стукнул рукой по столу.

– Итак, вы должны пробраться в Русский, найти Лавренева и выяснить о какой секретной операции он нам сообщал. Вы должны выявить где расположены серверы «Эшелона» и «Кондора» и уничтожить их.

– Перед отступлением я спрятал в Русском большой запас взрывчатки. – Вот здесь и здесь, – Бугаев показал на карте Русского. – Она тебе как раз пригодится для наших планов.

– Почему перед началом контрнаступления вы просто не ликвидируете того же Пасечника и руководство бандеровской армии? – спросилДроздов. – Это внесло бы сумятицу и неопределенность в действия противника.

– Во время войны у нас была возможность убить Гитлера, – ответил Марков, – но Сталин отменил операцию. Сталин был уверен, что место Гитлера займет Гиммлер, который сумет договориться с американцами и англичанами о перемирии и о совместной борьбе с Красной армией.

– Пасечник урод! – разгорячено воскликнул Бугаев. – Он может только на митингах выступать и рассказывать о древности укроинской нации.

– Мы могли уже пару раз устранить Пасечника, – добавил Марков, – но если мы его уберем, то его место займет Шухевич. Пасечник зоологический русофоб, но он не так опасен. Шухевич умный, решительный, окончательный наш враг, вот кто реально опасен. Но до него мы пока не можем добраться.

– Помощь в Русском тебе окажут подпольщики, которых возглавляет Полевой. Вот адреса трех конспиративных квартир и адрес «почтового ящика» для связи. – Бугаев протянул Артему список адресов.

– И последнее. – Марков сделал паузу. – Мы получили сообщение, что командир партизанских отрядов с позывным Феникс решил собрать в горах командиров всех отрядов, чтобы скоординировать наши с ними действия. Они соберутся в горах через пять дней вот здесь – Марков показал на карте. – Мы пошлем к нему наших курьеров, но не уверены, что они доберутся.

– Кто такой Феникс?

– Настоящего имени мы не знаем, это позывной.

– А может это ловушка сбу? – спросил Артем.

– Может, это вам тоже предстоит выяснить.

– Как вы узнали про Феникса?

– В Русском я оставил несколько агентов, – ответил Бугаев. – один из них, Алексеев, каким-то образом вышел на Феникса, а потом передал нам сообщение. Ты встретишься с Алексеевым и все выяснишь.

– Кто знает о моем задании?

– Только я и Бугаев. Мы будем с вами на связи. Возьмите. – Марков протянул Артему дешевый мобильный телефон. – Это телефон спутниковой спецсвязи, вводите код и подключаетесь к спецканалу. Говорить можете спокойно, вся информация шифруется. Что вам еще понадобится?

– Ничего, у меня все есть.

– Береги себя, Артем. – Бугаев подошел поближе, похлопал его по плечу. – Помни, Шухевич организовал на захваченных территориях тотальный террор и слежку. Ни один из моих агентов не вернулся оттуда. В Русском зверствует служба безопасности, каждый день облавы, расстрелы, повсюду предатели и провокаторы. Эти шакалы могут схватить и расстрелять любого прямо на улице.

– Мне не привыкать работать с хищниками.

– Есть еще одна проблема, – добавил Марков. – Американцы вдоль всей линии фронта создали сплошные минные поля… По всей прифронтовой полосе действуют патрули и мобильные отряды для поимки разведгрупп. Любой самолет, находящийся над захваченной территорией тут же отслеживается американцами и сбивается. Все разведгруппы которые мы забрасывали в тыл с самолетов, погибли.

– А морем пробовали? – спросил Дроздов.

– Да, тот же результат.

Дроздов задумчиво смотрел на карту.

– Для перехода линии фронта, у меня кое-что осталось от прежних времен.

– Что? – спросил Марков?

– Скоро увидите.

– Где ты думаешь перейти? – уточнилМарков.

– Здесь. – Дроздов указал пальцем.

Марков посмотрел на карту.

– Здесь опасно, в этом месте постоянно идут перестрелки, на дорогах толпы беженцев.

– Это как раз то, что мне нужно. В толпе легче затеряться.

После разговора с Бугаевым Дроздов поехал к себе домой. Из подвала достал оружие, положил в походный рюкзачок пистолет «Стечкина», нож диверсанта, трофейный натовский бинокль, специальную мазь, которая останавливала кровь. Особенно ему нравился бинокль, который он взял в Косово у убитого натовского полковника. Бинокль позаволял не только наблюдать, но и передавать информацию через интернет, аудио- и видеоинформацию. Бинокль мог так же работать в режиме тепловизора.

Из погреба он достал ящик, вынул из него нечто напоминающее костюм летучей мыши. Это был спецкостюм, который позволял диверсантам спускаться на землю быстрее и незаметнее для противника, чем на обычном парашюте. Внешне он напоминал костюм бэтмена из пиндосовских фильмов, с перепонками между рук и управляемым хвостом. В основу проекта легла идея костюма-крыла (вингсьюта). Легкий, весящий не больше обыкновенной куртки, он применяется в парашютном спорте для более скоростного спуска спортсменов, однако приземлялись они, раскрывая обычный парашют. В доработанном варианте российскими спецами парашюта не было. Диверсант-«бэтмен» приземлялся на ноги без парашюта, предварительно с помощью хвоста снизив скорость своего полета.

Дроздов вышел на веранду, вдохнул свежего воздуха. Он должен был собраться с мыслями. После возвращения из Косово Старик неожиданно нашел его в госпитале в Белграде. Они поговорили минут десять, Старик уехал и больше ни разу не позвонил и не приехал к нему. Артем был немного обижен на Старика, он хотел ему многое рассказать.

Старик был единственным человеком, которому он доверял…

Вдалеке послышался грохот артиллерийской стрельбы. В небе появились вспышки разрывающихся снарядов. В Городе завыла сирена, где-то недалеко началась стрельба из автоматов, потом все неожиданно стихло.

Дроздов налил чая, сел за стол. На шкафу стояла фотография, где он был снят с улыбающимся Сашкой Курганвым. Вспомнил, как они вместе выполняли спецзадания во время второй чеченской войны: взорвали корабль с оружием, предназначенным для боевиков, который шел из Турции; ликвидировали базы террористов в Панкисском ущелье.

После окончания войны они получили задание уничтожить арабских полевых командиров, командовавших отрядами наемников в Чечне. Командиры уехали на Ближний восток и начали готовить террористов, для заброски в Россию.

Перед самым отъездом, Артему и его группе показали пленки, захваченные у боевиков. На пленках были сняты эти полевые командиры, которые устраивали показательные казни: отрезали головы нашим солдатам, забивали их железными прутьями…

В группе Дроздова было четыре человека, они приехали в Египет, вышли на связь с нашим агентом египтянином, который оказался перевербованным и сдал их боевикам. В результате Дроздов и его ребята из охотников превратились в дичь. Боевики устроили за ними настоящую охоту, но они ушли от преследователей и, используя себя как приманку, успешно выполнили задание.

Одна операция запомнилась ему особо. Во время оккупации Ирака американцами Дроздова с группой срочно отправили в Багдад, чтобы вывезти из Ирака секретный архив Саддама Хусейна. Сашка, как всегда, был в его группе.

Американцы охотились за этим архивом днем и ночью, предлагали некоторым генералам из окружения Саддама, большие деньги, но достать архив им не удалось.

Архив включал не только имена агентов саддамовской разведки на всем Ближнем Востоке, но и секретные документы, раскрывающие грязные игры цру: финансирование террористов, которые совершали теракты, в том числе в Израиле, для поддержания напряженности в регионе; крышевание транспортировки наркотиков из Афганистана; документы о незаконных поставках оружия в горячие точки и многое другое. Это был не архив, а бомба. Саддам знал цену архиву и попросил Москву его вывезти. Наши согласились.

Группа Дроздова прибыла в Ирак. Саддам тянул до последнего, не отдавал резиденту СВР архив. Американские войска окружили Багдад. Вывезти архив по заранее разработанному плану уже было невозможно. Тогда Артем предложил создать три группы машин из сотрудников нашего посольства и консульства и пустить слух, что архив повезут в этих машинах в сторону иранской границы.

Вместе с нашими дипломатами Багдад покидали дипломаты других стран и представители международных организаций. Дроздов узнал, что машины Красного Креста разбомбили американцы. Он спрятал архив в наших грузовиках и предложил эти машины руководителю миссии Красного Креста – французу Эдмону. Тот согласился, и колона поехала в сторону сирийской границы.

Американцы клюнули на «дезу» и начали преследовать колоны наших машин, идущих в сторону Ирана. Одну колонну обстреляли, ранили двух дипломатов. Две другие остановили и обыскали. Архива нигде не было.

А в это время колона Красного Креста спокойно дошла до сирийской границы, где их встретили представители нашего посольства. Одну из машин вел Дроздов, вторую – Сашка Курганов. Вскоре архив оказался в Москве…

«Если Старик попросил о помощи, значит дело действительно очень серьезно. Ах, упрямый Старик, зачем он туда пошел!?»

Артем вспомнил одну из любимых притч Старика. «Учитель говорит ученику – представь что ты совершенно голый, лежишь в ванной. Вдруг тебя окружают со всех сторон вооруженные враги. Ты будешь просить у них пощады или погибнешь в бою? – Конечно, я дам бой, – ответил ученик. – Нет, возразил учитель, – ты должен побеждать, не сдаваясь и не сражаясь».

«Легко сказать – побеждать, не сдаваясь и не сражаясь. Старик знал ответ, а я до сих пор нет».

ГЛАВА III

РУССКИЙ. ШТАБ ШУХЕВИЧА

Бэтэер резко затормозил у входа в штаб СС. Из него вылез Шухевич, поднялся на пару ступенек, остановился, посмотрел в сторону здания КПЗ. Заместитель Шухевича – Наливайко ждал генерала на ступеньках

– Где протоколы допросов курьера москалей? – спросил Шухевич.

– Мы не смогли его расколоть.

– Кто с ним работает?

– Тягнибок.

Шухевич выразительно посмотрел на Наливайко. Тягнибок был личным палачом Шухевича и все, кто проходил через его руки, рано или поздно заговаривали. Алкоголик Тягнибок в прошлом работал рубщиком мяса на мясокомбинате, обладал огромной силой, был нещадно жесток «к жидам и москалям».

– Я сам поговорю с курьером.

Наливайко остался на месте. Шухевич обогнул штаб и пошел к зданию бывшего КПЗ.

В камерах КПЗ сбу держа часть арестованных. Забор за зданием был весь испещрен выбоинами от пуль. Здесь эсбэушники расстреливали задержанных, трупы вывозили через дыру в заборе на территорию завода и сбрасывали в остывшие печи и подвалы.

Шухевич подошел к двери в КПЗ. Охранники возле дверей щелкнули каблуками, вскинули правую руку в знак приветствия.

В камере пыток не было окон, стоял удушливый запах крови и пота. Под потолком тускло горела лампа, в углу находился стол, рядом стоял небольшой столик, на котором лежали пыточные «инструменты» Тягнибока: электрошокер, утюг, любимый нож для разделки коровьих туш и топор. На стене висел плакат, на котором был написан список пыток, применяемых в сбу еще со времен Бандеры.

В центре камеры на привинченном к полу металлическом стуле сидел пожилой мужчина. Его руки были привязаны к ручкам стула. Напротив него стоял Тягнибок – двухметрового роста, с пудовыми кулаками и лицом голодного шакала. Тягнибок был одет в черные брюки солдат СС, волосатую грудь прикрывал резиновый фартук, весь забрызганный кровью.

Тягнибок держал в руках паяльник. На теле мужчины виднелись пузыри от ожогов.

– Ну шо… падла москальская, будешь говорить?!

Тягнибок краем глаза заметил вошедшего Шухевича, отошел на пару шагов и крикнул «слава нации!».

Шухевич подошел ближе, молча посмотрел на сидящего на стуле мужчину.

– Молчит?

– Молчит, гад, – раздраженно ответил Тягнибок. – И откуда эти клятые москали берут таких людей? – В изуверской практике Тягнибока такое было впервые, чтобы заключенный не заговаривал после его пыток.

Шухевич взял стул, поставил метрах в трех передмужчиной и сел.

Тягнибок отошел в сторону, вытер забрызганные кровью руки о фартук, взял со стола большой кусок хлеба с салом и громко чавкая, начал есть.

Сидевший на стуле поднял голову и посмотрел прямо в глаза генерала. Шухевич немного удивился, что курьером оказался старик, но внешне свое удивление никак не проявил. Чем дольше он смотрел в упрямые глаза задержанного, тем отчетливее понимал, что такого взгляда он раньше никогда не видел. Стальная воля и сила скрывалась в глазах Старика. Больше всего Шухевича поразило то, что после всего того, что ему пришлось испытать в камере, старик был абсолютно спокоен.

– Мы знаем, что ты шел в город с заданием. Рано или поздно ты заговоришь, но тогда…

– В этом году осень будет дождливой, – спокойно произнес Старик.

Тягнибок, который до этого не слышал от арестованного ни одного звука, от неожиданности замер с куском сала в руках.

– Видимо, у москалей совсем плохи дела, если они на задание стали посылать стариков, – произнес Шухевич.

– У вас шнурок развязался. – Старик по-прежнему спокойно смотрел на генерала.

Шухевич почувствовал в словах Старика насмешку, хотел вскочить и ударить его, но посмотрев вниз, заметил, что шнурок у него действительно развязался.

Молчание продолжалось несколько секунд. Шухевич знал – существует предел человеческой боли, и был уверен, что старик все равно заговорит.

– Тягнибок, покажи ему мясокомбинат.

Тягнибок, только и ждавший этой команды, быстро запихнул в рот остатки хлеба с салом, взял топор и ухмыляясь, подошел к мужчине.

– Конец тебе, москаль… Щас ты у меня заговоришь…

Старик даже не посмотрел в сторону Тягнибока, он знал, что сейчас произойдет. «Я должен выдержать… Бывало и хуже».

Внешне ничего не изменилось, старик продолжал спокойно сидеть и смотреть на Шухевича, который постепенно расплывался в фокусе его зрения…

…старик вспомнил детство, как он однажды вылил себе на руки кипяток, бегал по дому плакал и кричал от боли. Мать быстро заставила его пописать на тряпку, приложила ее к обожженным местам…

Шухевич отошел немного в сторону, стал спиной к Старику. Он знал, что сейчас раздастся хруст кости, а затем нечеловеческий крик. Генерал был глух к крикам своих врагов, но он не переносил вида крови и отрубленных рук и ног.

…старик боковым зрением, как в замедленной съемке, увидел как Тягнибок поднимает топор…

…мальчик держал смоченную мочой тряпку часа два, кожа горела огнем, но боль постепенно прошла. На месте ожога не осталось и следа…

Тягнибок одним поставленным ударом отрубил старику кисть левой руки…

Шухевич услышав хруст разрубаемой кости, дальше должен был раздаться дикий вопль… но в камере стояла… тишина.

Шухевич резко повернулся…

Отрубленная кисть упала на пол.

Курьер не издал ни звука. Шухевич не верил своим глазам. Он посмотрел на Старика и поежился от страха. Глаза Старика напоминали два ствола ружья, нацеленных ему в лицо и готовых выстрелить.

Тягнибок стоял с топором возле стула, тупо смотрел то на старика и отрубленную руку, то на Шухевича.

Кровь с лезвия топора стекала на пол. Шухевичу казалось, что он слышит, как капли крови ударяются об пол.

«Если он возьмется за вторую руку – я не выдержу…» – подумал старик.

– Врача! Быстро! – заорал Шухевич.

Тягнибок бросил топор на пол и выбежал из камеры.

Шухевич, потрясенный, стоял перед стариком – «Этого не может быть! Никто не выдержит такой боли».

В камеру забежал врач.

– Перевяжи его! – приказал генерал.

Врач быстро начал перевязывать руку старику, пытаясь остановить кровь.

Тягнибок, не зная, что делать, топтался у двери.

Шухевич подошел к врачу.

– Он мне нужен живым. Головой за него отвечаешь! – повернулся к Тягнибоку. – Посади его в отдельную камеру, пои и корми лучшими продуктами и докладывай мне лично каждый день о его здоровье. Ты меня понял?

– Да, – ответил ничего не понимающий Тягнибок. – Он отвязал старика и вывел его из камеры.

Старик в дверях остановился, бросил взгляд на Шухевича и… улыбнулся.

Потрясенный Шухевич стоял посередине камеры. «Господи, ну почему ты помогаешь поганым москалям, а не нам? Мы беспощадно ведем борьбу с врагами нации… мы положили на алтарь нашей победы свои жизни. Если мы недостаточно жестоки и решительны, мы станем еще более жестокими и решительными, чтобы ты наконец полюбил нас и дал нам силы. Если потребуется – мы отречемся от всего: отца с матерью, совести, законов, любви, даже от тебя, господи – во имя одного – победить или погибнуть».

Шухевич посмотрел на отрубленную руку старика, которая лежала на полу, и в его голове четко прозвучал вопрос «Как же нам победить таких врагов?»

В ТЫЛУ

В час ночи Дроздов и Марков приехали на аэродром, где на взлетной полосе стоял небольшой двухмоторный самолет.

– Отсюда до линии фронта всего десять километров, – сказал Марков, закуривая сигарету. – Я с женой много раз приезжал сюда на отдых и никогда не думал, что окажусь здесь на линии фронта.

– Это не надолго, скоро здесь все будет по-прежнему, – ответил Дроздов. – Бандеровцы проиграют, у них плохая карма. Ну что, поехали?

Марков пожал ему руку.

– Удачи!

Дроздов сел в самолет. Заревели двигатели, самолет оторвался от взлетной полосы и через несколько минут изчез в темном небе…

В Москве уже знали, что Дроздов согласился пойти в тыл, и не очень ему доверяли, но Марков заверил свое начальство, что он выполнит задание.

Марков очень надеялся на Дроздова, сейчас судьба Полуострова находилась в руках этого мужественного человека, которого предали свои же, но который тем не менее шел на верную смерть…

СМЕРЧ

Артем Дроздов за два года до развала СССР уехал из родного Харькова и поступил в рязанское воздушно-десантное училище.

Учеба давалась ему легко, на курсе он был лучшим. Через два года его вызвал начальник училища и сказал, что он должен пройти некую проверку.

Из всего училища их отобрали пять человек, привезли в военный городок, расположенный в лесу под Москвой. Артем сразу обратил внимание, что это был необычный военный городок – сверху вся территория городка была накрыта маскировочной сеткой.

Городок разделяли на четыре зоны высокие заборы. Пройти в другую зону курсанты не могли.

В группе вновь прибывших были собраны курсанты и офицеры со всего Союза, всего около сорока человек.

Дроздов поселился в одной комнате с Сашкой Кургановым, который учился в погранучилище. Они сразу подружились.

Курганов натуре оказался легким, веселым человеком, хорошо пел, играл на гитаре, знал массу анекдотов, обожал компании с красивыми девушками.

Курсанты жили в комфортном двухэтажном общежитии гостиничного типа. Вдоль заборов, разделявших городок, росли большие деревья, так что даже со второго этажа общежития нельзя было увидеть, что находится за забором. Но курсанты знали, что за заборами тоже были люди, оттуда часто раздавались голоса, слышались выстрелы.

Вскоре начались тестовые занятия по физической и стрелковой подготовке. Через два месяца из всей группы осталось менее десяти человек.

Однажды в спортзал, где они занимались, вошел неприметный мужчина. На вид ему было не больше шестидесяти, сухощавый, среднего роста, похожий на философа Лосева, переводчика древнегреческой литературы.

Старик сел в стороне и молча наблюдал за занятиями. В перерыве он построил курсантов, обошел строй, пожал каждому руку. Артем с удивлением отметил, что рукопожатие Старика было довольно сильным для его лет, но больше всего его поразил взгляд старика. Такого пронзительного, умного и волевого взгляда Артем никогда прежде не видел. Когда Старик смотрел в глаза, то казалось, что он буквально сканирует мозг собеседника.

Звали старика Федор Михайлович Лавренев…

Вскоре для Дроздова начались самые важные уроки в его жизни.

Всем курсантам объявили, что они зачислены в единственный в вооруженных силах России особый диверсионно-разведывательный отряд (ДРО) «Смерч».

В первые годы войны, когда немцы наступали на Москву, Берия приказал создать из спортсменов диверсионные батальоны особого назначения ОМСБОНЫ. Задачей отрядов было проведение разведки и диверсий в прифронтовой полосе. Но только единицы знали, что по приказу того же Берия из бывших офицеров особых отделов НКВД было создано три отряда «СМЕРЧ», задачей которых было проведение разведки и диверсий в глубоком тылу противника, создание и руководство партизанскими отрядами, внедрение в структуры полиции и абверовских школ. Одним из самых известных «смерчей» был легендарный разведчик Николай Кузнецов.

После войны отряды «СМЕРЧа» решили объединить и сохранить. Командование армии знало, что в странах нато созданы своего рода тайные армии – многочисленные отряды диверсантов предназначенных для борьбы в тылу стран Варшавского договора. В Министерстве обороны приняли решение увеличить штат отряда, усовершенствовать программу подготовки и передать отряд под непосредственное руководство начальника Генштаба.

Вся программа подготовки была разбита на три этапа и рассчитана на пять лет. Учеба предусматривала обязательную практику в боевых условиях. Учебной программе центра позавидовал бы любой университет мира. Программа включала:

– физподготовку – изучение приемов различных видов борьбы и единоборств;

– единоборства без оружия – в основе этой дисциплины лежала система рукопашного боя, разработанная Кадочниковым, и приемы ножевого боя;

– владение всеми видами стрелкового и холодного оружия;

– снайперскую подготовку;

– минно-взрывное дело – курсанты изучали все типы мин, бомб, ракет, взрывчатых веществ, умели изготовить взрывчатое вещество из-подручных средств, их учили использовать для диверсий природные условия, особенности технологии и конструкций различных строений, механизмов и др.;

– вождение всех типов транспорта, включаятанки, БМП, вертолеты, небольшие самолеты и морские суда;

– психология – курсантов учили вести допросы, определять, лжет человек или нет, обманывать детектор лжи, определять сильные и слабые психологические стороны человека и использовать их в своих целях;

– медицина – курсанты изучали анатомию, наркотические и стимулирующие средства, яды, типы лекарств, их воздействие на организм, точки акупунктуры для нанесения ударов и самолечения.

Постепенно программа усложнялась, с появлением компьютеров обязательным предметом стала компьютерная подготовка. Из курсантов готовили хакеров, они умели выводить из строя все типы компьютеров, подключаться ко всем типам систем связи противника и выводить их из строя;

– курсантов учили контрпропаганде, анализировать информацию, вбрасывать дезу в СМИ и др;

– культурно-языковая подготовка – курсанты учили особенности менталитета разных народов, стереотипы, привычки, и др., каждый курсант знал не менее трех языков, культуру других стран, особенности национальной кухни, литературу, кино, театр и др. Для этого в центре была большая библиотека книг, фильмов, музыки и др.;

– психофизическая подготовка – курсантов готовили для работы и оседания в глубоком тылу, поэтому они должны были не только проводить диверсии, но и вести разведывательную работу, уметь выявлять и уходить от слежки, перевоплощаться. Для этого их обучали актерскому мастерству по системе Станиславского, учили изменять внешность, походку и др.

Первый этап обучения был рассчитан на год и предусматривал подготовку диверсантов, которые должны были проводить крупные диверсии в тылу противника.

После первого этапа курсанты проходили экзамен и наиболее подготовленных оставляли для прохождения второго этапа, который длился еще два года. Для этого курсантов переводили во вторую зону.

После окончания второго этапа, «смерчевцы» умели выполнять спецзадания, которые включали: ликвидацию высшего командного состава противника, устранение первых лиц государства, диверсии на очень крупных промышленных объектах – атомных станциях, плотинах, уничтожать авианосцы, ракетные шахты, командные пункты, вести скрытую долговременную разведку с использованием всех видов технических средств, наружного наблюдения, прослушки и др., умели взламывать и выводить из строя компьютеры, системы коммуникаций и др.