Кладезь компиляций. Писательский самоучитель. Том 4

118.8. Читаешь ли ты словари?..

Усердней с каждым днём смотрю в словарь. В его столбцах мерцают искры чувства. В подвалы слов не раз сойдёт искусство, держа в руках свой потайной фонарь. // Если ты будешь пополнять свой лексикон пятью новыми словами в месяц, то уже через год твои друзья скажут: а кого он, собственно, из себя корчит? // Превосходный поэт Жозе Эредиа во всеуслышание заявлял, что на его взгляд чтение словаря Жана Нико доставляет больше развлечения, удовольствия и волнений, нежели чтение «Трёх мушкетёров». Вот что значит воображение художника! По мнению Эредиа, алфавитный перечень драгоценных камней или каталог артиллерийского музея куда занимательнее романа приключений. // В список необходимых книг входят словари. // Каждый вечер перед сном я листал малый иллюстрированный словарь Ларусса, стремясь расширить запас слов. Чем богаче будет мой словарь, рассуждал я, тем легче мне будет добиваться точности. Любовь к словам, словарям и по сей день, несмотря на прошедшие годы, жива во мне. Как и прежде, я с упоением пробираюсь сквозь дебри примеров и дефиниций. // Будучи ещё молодым и неизвестным, Шарль Бодлер добился свидания с Теофилем Готье. Маститый писатель встретил его вопросом: «Читаешь ли ты словари?» Бодлер отвечал утвердительно и хорошо сделал, ибо Готье, поглощавший бесчисленное множество словарей по различным искусствам и ремёслам, почитал недостойным звания писателя всякого, кто не находил бы удовольствия в чтении лексиконов и толковых словарей. Готье любил слова и знал их во множестве. // На всех словах – события печать. Они дались недаром человеку. Читаю: – Век. От века. Вековать. Век доживать. Бог сыну не дал веку. Век заедать, век заживать чужой… – в словах звучат укор, и гнев, и совесть. Нет, не словарь лежит передо мной, а древняя рассыпанная повесть. // Слова – это образы, словарь – это вселенная в алфавитном порядке! Словарь – это книга книг. Он включает в себя все другие книги, нужно лишь извлечь их из него. Все языки, мёртвые или живые, все образовавшиеся науки и ремёсла имеют в настоящее время великолепные описи, свои словари. Каждому слову словаря соответствует мысль или чувство, которые были мыслями или чувствами бесчисленного множества людей. Все эти собранные вместе слова – дело плоти, крови и души родины и человечества. Глубокая нежность охватывает меня при виде всех этих слов французского языка. Я люблю их, по крайней мере, питаю интерес ко всем, и растроганно сжимаю в руке небольшую книжечку, в которой все они заключены. Вот почему я особенно люблю французские словари. // Об эпохе больше говорят те слова, которых не употребляют, чем те, которыми злоупотребляют. Самуил Маршак. Американская мудрость. Анатоль Франс. Владимир Солоухин. Анри Труайя. Анатоль Франс. Самуил Маршак. Анатоль Франс. Станислав Лец.

118.9. Даля надо читать ежедневно…

Я любил отчизну свою и принёс ей должную мною крупицу по силам. // Состав русского языка растёт непрерывно. Словарь Академии российской 1789 года содержал около 50 тысяч слов, а нынешний Словарь современного русского литературного языка, изданный Академией наук СССР, включает более 120 тысяч слов. Около 70 тысяч слов (кроме специальных технических) вошло в наш обиход после Радищева! // Один только Бог может составить совершенный словарь. // Словари всё равно что часы. Даже самые плохие лучше, чем никакие, и даже от самых лучших нельзя ожидать абсолютной точности. Каждый автор может рассчитывать на похвалу, но лексикограф может надеяться лишь на то, что избежит порицания. // Пособием для преподавателей русского языка в низших и средних учебных заведениях в 1900 году служил объёмный «Полный церковно-славянский словарь со внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений», составленный священником Григорием Дьяченко. Репринтное издание этого ценнейшего словаря выпущено в 2002 году издательством «Отчий дом». В словаре около 30 тысяч слов. // «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля содержит 200 тысяч слов. До сих пор непревзойдён. Новый толковый словарь, изданный Академией наук в наше время, включает в себя только 150 тысяч слов. // Словари составляются из словарей. // Вчера полдня упивалась словарём Даля. Читала букву «Ш». Это мне нужно для шума деревьев. Но я убеждаюсь, что Даля надо читать ежедневно и что наш поэтический словарь, за исключением одного, быть может, Пастернака, очень убог. // Вот Алёша, Книжища – как хребет Кавказский! Читаю и тону – захлёбываюсь! В этой книжище вся наша сила и все наши книги. Читай её, Алёша, и перед сном и ото сна восстав. Я наизусть её зубрю. // Писатели могли бы помочь письменной речи вернуть речи устной кое-какой должок. Под этим я понимаю очень осторожное словарное расширение: продуманное употребление – в авторской речи! – таких слов, которые хоть и не живут в современном разговорном языке, но настолько понятно употребляются автором, что могут прийтись по нраву говорящим, – и так вернуться в язык. Похвальба же далеко отскочившими и потому безнадёжно утерянными словами здесь бесполезна. Владимир Даль – о своём труде. Сергей Антонов. 1973. Пьер Буаст, автор универсального словаря французского языка, литературного словаря. Самуэль Джонсон. Франсуа Вольтер. Вера Инбер. книга книг! Артём Весёлый – сыну, о словаре Даля. Александр Солженицын.

118.10. Новое слово…

Только у гения есть для новой мысли и новое слово. // Если можно добиться от себя слова своего собственного, самим собой рождённого, то разве можно тратить время и гоняться за чужими словами. // Я немало слов придумал вам. // В словах испытанных – уют, но в старые меха не льют вина младого. Понятьям новым – новый знак обязан дать поэт и маг. Искатель слова. // Всегда дозволялось, и ныне тоже дозволили нам, и всегда дозволяемо будет новое слово ввести, современным клеймом обозначив. Как листы на ветвях изменяются вместе с годами, прежние ж все облетят, – так слова в языке. Те, состарясь, гибнут, а новые, вновь народясь, расцветут и окрепнут. // 174 года со дня изобретения Карамзиным слова «впечатление». // Мы редко знаем, кто придумал новое слово, вошедшее в язык. Но бывает и так, что автор слова известен: глагол создал Достоевский, прилагательное  – Салтыков-Щедрин, существительное  – Карамзин. // Обогащение языка производится писателями с весом. Например, вот Николай Михайлович Карамзин ввёл слово промышленность, его все и приняли. // Слово живёт лишь потому, что живёт народ, его создавший. Но ни один человек, будь он велик талантом, не может без согласия и утверждения всего народа дать жизнь даже самому маленькому словечку, хотя каждый из нас способен за полчаса изобрести сотни превосходных звучных слов. // Сознательно выдуманное слово лишено жизнеспособности. Это доказано всеми неудачами словотворчества – наивной индивидуалистической игры с божественным даром человека – речью. // Новое слово извинительно только, когда оно абсолютно необходимо, понятно и звучно. В физике принуждены создавать их: новое открытие, новая машина требуют нового слова. // Когда науке недостаёт аргументов, она расширяет свой словарь. // Иногда придуманное кем-нибудь слово так прочно входит в язык, словно было там всегда. Как слово «стушеваться», придуманное Достоевским. И таких примеров немало. // Если недавно научившемуся читать простительно употреблять, как новинку, иностранные слова, то литераторам простить этого нельзя. Не пора ли нам объявить войну употреблению иностранных слов без надобности? // Приличнее употребить своего языка речь, чем чужую. // О слово русское, родное! // Я не лукаво, как умею, буду продолжать служить русскому слову, русской словесности. Я другой такой же драгоценности на белом свете не знаю. Генрих Гейне. Михаил Пришвин. Владимир Маяковский. Даниил Андреев. Гораций. Венедикт Ерофеев, из записной книжки. «стушеваться» «мягкотелый» «промышленность» Иван Гончаров. Лев Успенский. Надежда Мандельштам. Франсуа Вольтер. Жак Деваль. Вера Инбер. Владимир Ленин. Антиох Кантемир. Фёдор Тютчев. Белла Ахмадулина.

118.11. С ответственностью за каждое…

Какое слово ты скажешь, такое – в ответ и услышишь. // Лёгким кажется слово тому, кто его бросит, но тяжёлым тому, в кого угодит. // Слово – это зонд; иное проникает глубоко, иное – лишь на малую глубину. // Говорила Анна Ахматова медленно, с расстановкой. Она придавала очень большое значение каждому своему слову, каждой своей надписи на книге. // Профессионализм в литературе сильно отличается от профессионализма в областях материальной человеческой деятельности и является прежде всего категорией духовной. Не навыки и инструментарий, не набор приёмов делают профессионала в литературе, а отношение к слову. // Человек стоит столько, сколько стоит его слово. // Тема интервью была нами оговорена ещё по телефону, но как же изумилась я, увидев у Солженицына на небольших листках основные тезисы ответов. Получалось, что не только я готовилась к беседе, ночь напролёт читая, как «Бодался телёнок с дубом», но и он заранее продумывал, что скажет мне. Привыкнув к самоуверенности, всезнайству своих высоких собеседников, без размышления отвечающих на любые вопросы, я была сражена добросовестностью и ответственностью писателя за каждое своё слово. // Воин помнит слова Иисуса: Да будет слово ваше «да» – «да», «нет» – «нет». Когда воин принимает на себя ответственность, он держит слово. // Слово – тень дела. // Слово есть образ дела. // Слово тоже есть дело. // Пушкин, когда прочитал следующие стихи из оды Державина к Храповицкому: «За слова меня пусть гложет, за дела сатирик чтит», – сказал так: «Державин не совсем прав: слова поэта суть уже его дела». // Мысль тоже действие; нет ничего плодотворнее её влияния на мир. // Для писателя «слово» адекватно понятию «дело». // Слово есть поступок. Слово – дело великое. Великое потому, что словом можно соединить людей, словом можно и разъединить их, словом служить любви, словом же можно служить вражде и ненависти. Про себя скажу, что когда я держу корректуру писаний для нашего круга, я чувствую себя в халате, спокойным и развязным. Но когда пишешь то, что будут через год читать миллионы и читать так, как они читают, ставя всякое лыко в строку, на меня находит робость и сомнение. // Тяжело Словесности Российской, хороши её учителя. // Только русские писатели до конца серьёзны, ибо слова не бросают на ветер. Слово предполагает деяние, в каждом – зерно поступка, стон души и начало жеста. У нас невозможен Анатоль Франс в качестве национального гения. Аполлона Григорьева поражало, что «Гегель мог сказать что-то дурное о светилах, а потом спокойно играть в вист». // Сергей Довлатов писал с черновиком не только письма, но даже записки в два слова. «Потому что слово для художника как раз и является его делом». Казалось, сама бумага его дисциплинировала. // К моим собственным словам у меня совсем иное отношение, чем у других. // Я умно обращаюсь со словами. // И жемчугов, и трона золотого ценней разумно сказанное слово. Гомер. Бальтасар Грасиан. Людвиг Витгенштейн. Евгений Винокуров. Нина Ягодинцева. Ефросинья Керсновская. Наталья Желнорова. Пауло Коэльо. Демокрит. Солон. Владимир Ленин. Николай Гоголь. Эмиль Золя. Борис Олейник. Лев Толстой. Борис Чичибабин. Юрий Нагибин. Людвиг Витгенштейн. Стинг. Фирдоуси.

118.12. Избегать неблагозвучных…

Слова – хамелеоны, они живут спеша, у них свои законы, особая душа. // Слово есть символ. Язык сам по себе – символизм. // Едва ли можно было бы найти двух человек, которые употребили каждое слово в одинаковом значении, и даже в речи одного человека значение одного и того же слова меняется в различные периоды его жизни. // Избегай ты всяких терминов, особенно скоропроходящих. Некоторые слова через пять-шесть лет совсем уничтожаются и потом звучат в рассказе или в пьесе ужасно дико. Следует избегать некрасивых, неблагозвучных слов. Я не люблю слов с обилием шипящих и свистящих звуков, избегаю их. // …шершавый шорох слов моих. // Есть у языка свои недостатки, и один из них – шипящие звукосочетания: «вши», «вша», «вшу», «ща», «щей». На первой странице твоего рассказа вши ползают в большом количестве: «прибывшую», «проработавший», «говоривших», «прибывшую». Вполне можно обойтись без насекомых. «Щей» в стихах – не люблю, так же как и «вшей» и «ужей». Избегай таких слогов, как: «щущих», «щая», «щей», «вшей», а также вообще шипящих и свистящих везде, где они не звукоподражательны. «Трепещущая тишина» не изображает тишины, потому что слоги «щу», «ща» слишком определённо звучат. // Есть такие слова, которые языку слишком тяжело выговаривать. // Очень трудно выговаривать, не украшают язык наши причастные обороты на «щиеся», «щаяся», «щуюся». И я намеренно изгнал их, в «Архипелаге» почти нет таких слов. Их все можно заменять прилагательными великолепными, которые не употребляют ежедневно, но которые так и ложатся, – лёгкие, хорошие прилагательные. // Самые лучшие слова всегда самые короткие. // Максим Горький требовал, чтобы текст был благозвучен, музыкален. Общеизвестна его нелюбовь к шипящим и свистящим, длинным фразам с обилием вставных предложений.  // Первые же два десятка слов вызывают у меня вполне определённое впечатление скуки, и не могут не вызвать, ибо посмотри, сколько насыпано тобой свистящих и шипящих слогов – затем четыре раза сядет в уши один и тот же звук – Нет музыки слова За слогосочетаниями ты совершенно не следишь: «вших», «вшимся» – очень часты у тебя. Все эти «вши», «ши» и прочие свистящие слоги надобно понемножку вытравливать из языка. Иногда нелепые слова говорят о глухоте сочинителя, о том, что он не слышит языка: «И с уса висела калашная крошка» – При чём здесь Иисус?.. Следи, чтобы конечный слог слова не сливался с начальным другого, образуя ненужное третье, например: «как камень», «бреду ду-мала» и тому подобное. Если решил писать, внимательнейше, неутомимо, упрямо изучай язык. Константин Бальмонт. Уайтхед Норт. Альфред Тарский. Антон Чехов. Алексей Прасолов. Максим Горький. Сельма Лагерлёф. Александр Солженицын. Жорж Санд. И. Шкапа. св, с, сл, со, ще, ща, че, чс, ог, от, ог, од… . Максим Горький.

118.13. Могущественное орудие писателя…

И всё же на одном словесном искусстве – пусть самой высокой пробы – не держится проза больших форм. // Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова. // Всякое слово без дела ничтожно и пусто. // Литератор, работая, одновременно превращает и дело в слово, и слово – в дело. Основной материал, с которым работает писатель, – слово. // Слово – одно из величайших орудий человека. Бессильное само по себе, оно становится могучим и неотразимым, сказанное умело, искренне и вовремя. // Слово часто бывает убедительнее золота. // Слово – великое орудие жизни. // Слова в благоприятный момент равносильны поступкам. // Одна буква ничтожна, алфавит могуч. // Тридцати трёх букв Льву Толстому хватило, чтобы написать «Войну и мир», – и тебе хватит. В немецком алфавите всего 26 букв, что ничуть не мешало ни Гёте, ни братьям Гримм. // Те же семь нот были в распоряжении Дунаевского и Моцарта. // Могущественное орудие писателя – слово. Он употребляет все силы на развитие слова. // Поэт – художник слов: они для него то же, что краски для живописца или мрамор для скульптора. // Поэзия – это живопись словами. // Слова – те же краски, и если писатель употребляет их со знанием дела, то нет такой сцены, которой он не мог бы вызвать перед мысленным взором читателя с той же яркостью, с какой живописец представляет её глазам зрителя на гравировальной доске или холсте. // Не только группировка мыслей и общий тон изложения, но даже самый язык, выбор слов и оборотов имеют очень значительное влияние на успех или неуспех сочинения. Удачное выражение, меткий эпитет, картинное сравнение чрезвычайно много прибавляют к тому удовольствию, которое доставляется читателю самим содержанием книги или статьи. // Наши слова имеют крылья, но часто летят не туда, куда мы хотим. // Всё можно изобразить словами, но всё же есть предел, который не может преодолеть даже самый великий поэт. Всегда остаётся нечто «не выразимое словами». И с этим надо примириться. // А ведь русское слово – самое богатое по многозначности. Олег Михайлов. Виссарион Белинский. Демосфен. Максим Горький. Анатолий Кони. Демокрит. Владимир Короленко. Элиезер Визель. Вячеслав Сергеечев. Эммануил Казакевич. Фридрих Шпильгаген. Валерий Брюсов. Эдмунд Уилсон. Вальтер Скотт. Дмитрий Писарев. Джордж Элиот. Иван Бунин. Владимир Личутин.

118.14. Самое главное в жизни…

Фраза – от человека; но слово – от Бога. // Бог человека словом одарил, сокровищницу тайн в него вложил. // В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. // …а для низкой жизни были числа. // Если в мире есть вещи, достойные названия «чуда», то слово, бесспорно, первая и самая чудесная из них. // Творческое слово есть адамантовый мост, перекинутый над двумя безднами – над бездной непостижимости Бога и над бездной нашего собственного ничтожества. На сём мосту мы, как твари, и пребываем. // Человек есть воплощённое Слово. Он явился, чтобы сознать и сказать. // Глаза украшают лицо, слово украшает уста. // Первые учебные заведения мира – школы риторики, а не военного дела, не медицины и прочего.// В каждом слове бездна пространства, каждое слово необъятно. // Слова имеют свою собственную душу. // Слова – это то единственное, что остаётся на века. // Молчат гробницы, мумии и кости, лишь слову жизнь дана. Из вечной тьмы на мировом погосте звучат лишь письмена. // Единственным плодом сверхчеловеческих усилий величайших мудрецов мира на протяжении шестидесяти поколений стали слова, слова, и ничего кроме слов. Слова, ещё слова и только слова: это всё, что нам оставили самые знаменитые философы. // В любом, даже гениальном произведении поэтического искусства нет ничего, кроме слов. Даже величайший шедевр литературы – всего лишь приведённый в беспорядок словарь. // Не спроста и не спуста слово молвится и до веку не сломится. // Самое главное в жизни – слова. Из-за них люди шли на костры. // Сиянье слов? О, повторять ли снова тебе, мой бедный человек – поэт, что говорю я о сияньи Слова, что на земле других сияний нет? // Я был бессмертен в каждом слове. // Время, безжалостное к смелым и невинным и равнодушное к физической красоте, поклоняется языку. // Ржавеет золото и истлевает сталь, крошится мрамор – к смерти всё готово. Всего прочнее на земле печаль, и долговечней – царственное слово. // Бог сохраняет всё, особенно слова. // Им не сойти с бумаги!  /// Юлий Айхенвальд. Алишер Навои. Из Библии. Николай Гумилев. Глеб Успенский. Святитель Филарет, митрополит Московский. Фёдор Достоевский. Казахская пословица. Венедикт Ерофеев. Николай Гоголь. Бертольд Брехт. Уильям Гэзлитт. Иван Бунин. Томас Маколей. Жан Кокто. Сергей Максимов. Михаил Зощенко. Зинаида Гиппиус. Борис Примеров. Уистен Оден. Анна Ахматова. Иосиф Бродский. Александр Твардовский.

119. СОАВТОРЫ

И вшестером, глядь, водевильчик слепят.

Александр Грибоедов.

119.1 – 119.13: Своеобразие нашего мы. – Будем вместе работать. – Прибегал к помощи учеников. – Литературные «негры». – Чудовищная плодовитость Дюма. – Конвейерное рабство. – Ты сочиняешь, я плачу. – Искусство не делается скопом. – Ровно вдвое труднее. – Успех всегда приписывают одному. – Многолетний секретарь. – Помощники Льва Толстого. – Символ братьев Ван Гогов.

119.1. Своеобразие нашего мы…

Известно, в какой тесной дружбе жили братья Эдмонд и Жюль Гонкуры. Навряд ли когда ещё существовала где-нибудь такая дружба. Они сообща писали свои романы и исторические исследования. Сообща писали . Сообща писали , и ответные письма получали с адресом: «Эдмонду и Жюлю Гонкурам». После смерти Жюля в 1870 году Эдмонд вспоминал: «В течение двадцати двух лет мы всего только два раза разлучались на сутки». // Мы больше никогда не расстанемся, и если одного из нас пошлют в другое место, то и второй тут же последует за ним. Мы так привыкли к нашему содружеству, что разлука для меня равносильна смерти. // Ты пишешь о том, что мы должны всегда оставаться вместе. Это всегда отвечало моим желаниям, так как я чувствую, что никто меня так не любит, как ты. Я же, конечно, тоже люблю тебя искренне и нежно. // Размышляя о том, насколько мы с братом по самой своей природе не похожи на других людей, насколько необычной была наша манера видеть, чувствовать, судить, короче говоря, насколько естественно своеобразие нашего , я прихожу к выводу, что и наше творчество в целом – явление совершенно исключительное. Прежде всего, два совершенно различных темперамента: мой брат – натура весёлая, увлекающаяся, порывистая, я – натура меланхолическая, мечтательная, сосредоточенная, и – удивительное дело – две умственные организации, получающие от соприкосновения с внешним миром одинаковые впечатления. // У нас обоих заурядные способности, но сочетались они на редкость удачно. Я исследователь, он исполнитель; перед нами открыто широкое поле разнообразной деятельности и разнообразного общения. К тому же о куске хлеба думать не приходится. Такие возможности выпадают не часто. Можно многое совершить, если добросовестно и настойчиво задавать работу союзу наших талантов. // С малых лет у меня было что-то от железного прилежания, а Вильгельму оно было свойственно в меньшей степени из-за ослабленного здоровья. Его трудам был присущ серебристо-чистый взгляд на мир, недоступный для меня. Ему доставляло радость и успокоение смотреть на результаты своего труда, для меня же радость и удовлетворение были в самой работе. // В работе над нашими книгами мы постепенно пришли к тому, что мой брат взял на себя главным образом руководство стилем, я же – общим замыслом произведения. дневник письма Викентий Вересаев. Якоб Гримм. Вильгельм Гримм. мы Эдмон Гонкур. Беатриса Вебб. Якоб Гримм. Эдмон Гонкур.

119.2. Будем вместе работать…

Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть какая-то реакция, оба вещества преобразуются. // Два интеллекта, сошедшиеся вместе, неизбежно создают некую третью силу, которую можно уподобить новому, «третьему», интеллекту. // Гобой и кларнет звучат по-разному, но когда они играют вместе, получается звук, который не свойствен ни одному из них, но вместе с тем не уничтожает их индивидуальности. // …братья Гримм, Алексей К. Толстой и братья Жемчужниковы (Козьма Прутков), братья Гонкур, Илья Ильф и Евгений Петров, братья Стругацкие… // От сольного пения – к дуэту. // Давайте напишем два-три рассказа. Вы – начало, а я – конец. // У поэта напарника нет, все дуэты кончались дуэлью. // И вообще, в истории мировой литературы хороший соавтор – редкость. Написать роман в четыре руки. «Три страны света» и «Мёртвое озеро» – романы русской писательницы Авдотьи Панаевой написаны совместно с великим поэтом Николаем Некрасовым, её гражданским мужем. // Я пустился в лёгкую беллетристику и произвёл, вместе с одним сотрудником, роман в восемь частей. Если увидите, не судите его строго: он писан с тем и так, чтоб было что печатать в журнале. Вот единственная причина, породившая его. // Это был первый случай в русской литературе, когда роман писался вдвоём. Не все одобряли это даже в кругу «Современника»; Боткин, например, усматривал здесь нечто унизительное для литературы. Но соавторы не обращали на это внимания, ставя под своим сочинением две подписи – Н. Некрасов и Н. Станицкий (псевдоним Панаевой). // Слушайте, Короленко… Будем вместе работать. Напишем драму. В четырёх действиях. В две недели. // 1867 год, повесть «В тупике» – Уилки Коллинз соавтор Чарльза Диккенса. // …мы были двумя поршнями в одном цилиндре. // Опытный переводчик и редактор Поль Леон работал со своим другом Джойсом над романом последнего «Поминки по Финнегану». // 1927 год, «Республика Шкид» (Школа-коммуна имени Достоевского, позднее – обычный детский дом). Написана Леонидом Пантелеевым совместно с Григорием Белых. Соавтор в 1935 году был репрессирован, и книга не переиздавалась четверть века. // Эти два плохо сочетаемые источника нашего вдохновения делают нашу первую книгу двуголосой, написанной в двух различных манерах. В дальнейшей работе происходил сплав, слияние наших двух стилей, которые постепенно образовали единый, совершенно особый гонкуровский стиль. // При чтении «Трёх стран света» языковая неоднородность и разностильность романа весьма ощутимы. Авторство отдельных глав (или частей) угадывается легко. Некрасовский текст заметно отличается своими литературными достоинствами от текста Панаевой, ему недостаёт художественной убедительности. Когда критики пробовали определить авторство глав «Одноэтажной Америки», то не угадали правильно ни одной. За десятилетие у Ильфа и Петрова выработался единый стиль. Карл Юнг. Наполеон Хилл. Кэрол Гиллиган. Сергей Довлатов. Антон Чехов – Суворину. Андрей Вознесенский. Николай Некрасов – Тургеневу. Антон Чехов. Виктор Шкловский. Эдмон Гонкур.