Кладезь компиляций. Писательский самоучитель. Том 4

124.2. Был самоокупаемой организацией…

Союз писателей СССР (1934 – 1991) был полностью самоокупаемой творческой общественной организацией профессиональных советских литераторов и существовал в основном за счёт отчислений с прибыли государственных издательств. Литфонд обеспечивал все социальные потребности писателей: жильё, пенсии, бюллетени, творческие командировки, дома творчества и многое другое. // Фонд помощи слаборазвитым писателям. // Не получая от государства ни копейки бюджетных денег, Союз писателей СССР был богатейшей общественной организацией в стране. Благодаря постановлению правительства от 1934 года, по которому 10% от всех гонораров писателей передавалось в Литературный фонд СССР, и рачительному, хозяйскому распоряжению собственностью Союз писателей и Литфонд СССР имели возможность строить и содержать дома творчества, поликлиники, больницы, жилые дома для писателей, оплачивать творческие командировки, писательские пенсии, бюллетени, выдавать ссуды и пособия, разворачивать мощную издательскую и журнально-газетную индустрию. // Знаменитый Дом писателей в Москве (Лаврушинский переулок, дом 17, строение 2) построен по личному указу Сталина. В разное время там проживали Борис Пастернак, Илья Эренбург, Агния Барто, Илья Ильф и Евгений Петров, Фёдор Гладков, Константин Федин, Юрий Олеша, Михаил Пришвин, Всеволод Иванов, Вениамин Каверин, Эммануил Казакевич, Константин Паустовский, Владимир Чивилихин, Маргарита Алигер, Лев Ошанин, Владимир Соколов и многие другие. Из периодики, ЛГ. Цаль Меламед. Из периодики, ЛГ.

124.3. Как одно из учреждений контроля…

Партия и правительство дали советскому писателю решительно всё, и отняли от него только одно право – плохо писать! // Взаимные отношения людей отмечены по большей части неправдой, крайней несправедливостью, жёсткостью и жестокостью. // …кому быть живым и хвалимым, кто должен быть мёртв и хулим. // В лесу есть птицы певчие и птицы ловчие. Боюсь, что птицы ловчие у нас в Союзе писателей передушат всех птиц певчих. // Для них литература это государственное чистописание. // Союз писателей был создан как одно из учреждений контроля. Всяк пишущий оказался под надзором, получив право писать без боязни быть обвинённым в тунеядстве. Ему выделялась дополнительная жилплощадь под кабинет, чтобы было где установить письменный стол, разместить библиотеку с архивом и уединиться. Только член Союза мог рассчитывать на оплату больничного листа, на получение пенсии в старости, на путёвку в санаторий. Он становился управляемым: посмей, напиши не то, что велено, тотчас найдётся управа: не издавать и не переиздавать, всего лишить. // Чтобы быть безукоризненным членом стада баранов, надо прежде всего самому быть бараном. // Попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй. // В литературе хочешь не хочешь, а ври, только не так, как вздумается, а как хозяин велит. // Просто смешно: всякий писал – о чём ему вздумается. Теперь поэзия – уже не беспардонный соловьиный свист: поэзия – государственная служба, поэзия – полезность. // Мы не мастера, а полезные писатели. Утешимся, Петя, что мы «полезные». // Писательство – раса, кочующая на блевотине, но везде и всюду близкая к власти. Ибо литература выполняет одно назначение: помогает судьям чинить расправу над обречёнными. // …не принявший когда-то Цветаеву, проклявший Замятина, травивший Булгакова, отдавший на смерть Мандельштама, Павла Васильева, Пильняка, Артёма Весёлого, исторгнувший Ахматову и Пастернака… // Дорогие литсобратья! Как я счастлив оттого, что средь общей благодати меня кроют одного. Тяжелей всего было видеть не торжествующие рожи врагов в зале, а ускользающие улыбки приятелей в фойе во время перерыва, прячущих глаза, будто не узнающих тебя. // Из Союза писателей исключить можно, а из писателей исключить нельзя. Льва Толстого даже от церкви отлучили, но он остался тем, кем был. // Требовать, чтобы люди отказывались от собственных суждений, и назначать лиц, совершенно невежественных в науке или искусстве, судьями над людьми учёными – новшества, которые способны довести до гибели и разрушить государство. // Лучшее, что может сделать государство для искусства, так это лишить его всяческого внимания. Леонид Соболев. Артур Шопенгауэр. Борис Пастернак. Александр Твардовский. Андрей Платонов. Анатолий Курчаткин. Альберт Эйнштейн. Русская пословица. Пётр Павленко. Евгений Замятин. Александр Фадеев – Петру Павленко. Осип Мандельштам. Александр Солженицын. Андрей Вознесенский. Владимир Войнович. Галилео Галилей. Артур Шопенгауэр.

124.4. Писательский съезд…

У нас церковь отделена от государства, а к государству присоединена литература. // У нас ещё и по сию пору царствует в литературе какое-то жалкое, детское благоговение к авторам. Мы в литературе высоко чтим «табель о рангах» и боимся говорить вслух правду о «высоких персонах». // Позорный дурман грошового тщеславия. Сам себе гадок. Даже писать трудно о той дряни, какую всколыхнул во мне этот несчастный писательский съезд. Как в бреду, как вполпьяна – две недели жизни. Выбрали – не выбрали, назвали – не назвали, упомянули – не упомянули, назначили – не назначили. Я, кажется, никогда не доходил до такой самозабвенной ничтожности. И само действо съезда, от которого хочется отмыться. Ужасающая ложь почти тысячи человек, которые вовсе не сговаривались между собой. // …террариум единомышленников. // Вокруг талантливые трусы и обнаглевшая бездарь. // …триумф посредственности. // Маленькие люди становятся великими, когда великие переводятся. // Бездарность имеет привычку фамильярно похлопывать талант по плечу. // Сидящие в президиуме чиновники уверены, что способны руководить литературой, искусством. Их самомнение даже трогательно. Каким образом можно повелевать тем тайным, что открывается с помощью Провидения лишь одному-единственному человеку из многих миллионов. // Я говорю не о литературном творчестве, а о литературном деле! Так вот, главная задача Союза писателей и его Секретариата – всячески препятствовать появлению и жизни плохих книг. // Важно не звание человека, а его дело. // Самою полною сатирою на некоторые литературные общества был бы список членов с означением того, что кем написано. // С трибуны – соловьи, а на деле – глухари. // Я говорил и писал уже не раз, что писателем рождаются, а вот членом Союза писателей становятся, иногда очень быстро, ловко, успешно и хлебно. // Так противна наглость, с которою всякая бездарь в писатели лезет. Александр Твардовский. Виссарион Белинский. Юрий Нагибин. Роберт Рождественский. Игорь Северянин. Эмиль Золя. Уильям Шекспир. Рефат Шакир-Алиев. Андрей Яхонтов. Александр Твардовский. Плиний Младший. Александр Пушкин. Русская пословица. Виктор Астафьев. Максим Горький.

124.5. Сборище праздных болтунов…

Вот, у нас семь тысяч членов Союза писателей. Сейчас я быстро спрошу – кто-то назовёт не более тридцати, кто-то назовёт пятьдесят, но уж никак не сто. А ведь все печатались, у всех выходили книги. // И ты – поэт, и он – поэт, но разницу меж вас находят: твои стихи в печать выходят, его стихи выходят в свет. // Существуют философы истинные и титулярные. // Человек, создающий поэзию, и человек, болтающий в салоне, – не один и тот же человек. // Был период, когда меня назначили секретарём Московской писательской организации. Я сходил, по-моему, на два заседания и навсегда покончил с этим. Бесцельная игра самолюбий, тщеславий, претензий на высшее место. Поймите, я на всё это не хочу тратить время. Предпочитаю в одиночестве исповедовать свою веру. Есть что-то жалкое в безудержном горлопанстве в залах, на площадях. // Писательские союзы, организации, съезды, посёлки, больницы, санатории – то есть всё, всё, всё, всё для того, чтобы не писать. // Высокая должность избавляет иногда от необходимости иметь ещё и дарования. // В искусстве люди заурядные часто сетуют на то, что организационная работа отвлекает их от творчества, не даёт возможности писать. Так они оправдывают собственное бесплодие. Есть у нас и такие классики, которые избрали для себя труднейший жанр литературного творчества – бесконечное сидение в различных президиумах. // …сборище праздных болтунов. // Созовут со всех концов Союза сотню, другую идиотов и начнут тягучую бузу. Им будут говорить рыбьи слова, а они хлопать в ладоши. Ничего свежего от будущего союза, кроме пошлой официальщины, ждать нечего. // Только чиновник способен взять бумагу идеального качества, покрыть её чернилами идеального качества – и сделать эту комбинацию не стоящей и гроша ломаного. // Заботы о теоризации и программные выступления могут оказать услугу чему угодно, но не искусству, не творчеству. // Чтобы убедиться, что Достоевский – писатель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение? Да возьми ты любых пять страниц из любого его романа, и без всякого удостоверения ты убедишься, что имеешь дело с писателем. Да я полагаю, что у него и удостоверения-то никакого не было. // Стихотворение – единственное удостоверение личности поэта. Владимир Высоцкий. Евгений Баратынский. Георг Лихтенберг. Марсель Пруст. Юрий Нагибин. Юрий Казарин. Люк Вовенарг. Валентин Пикуль. Ярослав Голованов. Михаил Светлов. Милтон Фридмен. Михаил Кузьмин. Михаил Булгаков. Расул Гамзатов.

124.6. Неминуемо становится чиновником…

Но, к сожалению, вокруг литературы, как и вокруг кино, есть много случайного народа. // Богатые люди имеют всегда около себя приживалов; науки и искусства тоже. Если человек присасывается к делу ему чуждому, например, к искусству, то он, за невозможностью стать художником, неминуемо становится чиновником. Сколько людей таким образом паразитируют около науки, театра и живописи, надев вицмундиры! // Литературы у нас нет, писатель стал чиновником. // Наши бездарные, прозрачно-пустые писатели закутываются в чины и звания, как невидимка Герберта Уэллса в тряпьё и бинты, чтобы стать видимым. Похоже, они не верят в реальность своего существования и хотят убедить себя и окружающих в том, что они есть. // Много интриг, мало литературы. // Ведь до поэзии, до вечной русской славы вам дела нет. // Литература – эта святая святых – отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа. // Все произведения современной литературы – гниль и труха. Вырождение литературы дошло до предела. Союз писателей надо немедленно закрыть, писателям же предоставить возможности собираться группами у себя на квартирах и обсуждать написанное сообразно своим творческим симпатиям и взглядам. Это – единственный путь. // Для одного наука – возвышенная небесная богиня, для другого – дойная корова, обеспечивающая его маслом. // Есть люди: будь лишь им приятель, то первый ты у них и гений и писатель. // Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному человечку!.. // Тщеславие – это низменное стремление к почёту. // Собственно, уже по одному признаку, что человек стремится к власти, можно сделать вывод, что он не художник. Художнику гораздо интереснее жить в своём, придуманном мире, строить его, думать о своих героях, чем манипулировать живыми людьми. // Не жертвуй лицом ради положения. Слишком велика опасность стать литературным сановником. // Писатели не должны командовать друг другом. // Писатель, который желает властвовать, ещё хуже власть имущего, который хочет писать. // Взгляни: ты в скверне по уши погряз! Беги, пока твой разум не погас. // Паустовский говорил о наивном невежестве одних писателей, о нравственном падении других, бесстыдно и жадно рвущихся к власти. Он говорил о «ножницах» между талантом и положением, когда известность опирается на должность, а не на дарование. Там, где преуспевают такие люди, всегда ищи покровителей, – без покровителей они силы не имеют. // Корона часто прикрывает пустое темя. // Жизнь подобна театру: в ней часто весьма дурные люди занимают наилучшие места. // Мелкие люди умеют притворяться необычайно искусно. // Имея какой-нибудь талант, человек, научившись техники и приёмам подделки своего искусства, может, если у него атрофировано эстетическое чувство, уже до конца дней своих сочинять произведения, считающиеся в нашем обществе искусством. Константин Паустовский. Антон Чехов. Осип Мандельштам. Юрий Нагибин. Юрий Трифонов. Георгий Иванов. Александр Фадеев. 1956. Лев Кассиль. 1944. Фридрих Шиллер. Иван Крылов. Александр Грибоедов. Теофраст. Андрей Яхонтов. Борис Пастернак. Максим Горький. Брана Црнчевич. Алишер Навои. Вениамин Каверин. Роберт Браунинг. Пифагор. Оноре Бальзак. Лев Толстой.

124.7. От него пахнет президиумом…

Несмотря на репутацию пьющего, я, безусловно, мог достигнуть высших степеней в «системе» Союза писателей, то есть оказаться во главе его. Если бы это случилось, я бы, наверно, погиб. Я избрал другую упряжку. // Должности мешают писать. Лучше жить без должностей. // Соединить дар творческий и организационный – вещь невозможная. // Знающие его говорят, что Костя Симонов 40-х и Константин Михайлович Симонов 50-60-х годов и дальше – как бы два разных человека. Храбрый, неутомимый, блистательный поэт, а потом что-то изменилось в характере и в работе, и в том, что писал, и началась уже карьера. Слава росла: литературный классик, редактор «Нового мира», один из самых успешных писателей своего поколения. // От него удивительно пахнет президиумом. // Власть, увы, чаще любит тех, кого разлюбила Муза. // И где это он так в орденах вывалялся?.. // За всеми делами, бесконечными встречами, конференциями, сессиями комитетов мира, Ленинских и Государственных премий – одним словом, за всем хаосом занятости и необходимости. Был очень трудный период у меня с февраля по май. Тут и совещание молодых, и сессия по Государственным премиям, и 20-летие Первого конгресса защиты мира, и подготовка к Берлинской Всемирной ассамблее и сама Ассамблея с Конгрессом Всемирного Совета Мира, и Верховный Совет, и 20-летие Советского комитета защиты мира – едва я удрал только в середине июля в так называемый «творческий отпуск». В этом году осень у меня оборачивается как-то густо и делово. В сентябре юбилей Бараташвили и Шиншиашвили в Грузии, юбилей Навои в Ташкенте, а также Конференция писателей стран Азии и Африки. Потом в октябре вечера Навои и Бараташвили в Москве, сессия Государственных премий и поездка в Индию (шестая) за получением премии Неру. Вот такая осень. К ней надо поднакопить сил и написать все доклады и выступления. Только что кончилась первая сессия Комитета по Ленинским премиям, а скоро уже вторая сессия грядёт, а за ней – сессия по Государственным премиям. А съезд писателей РСФСР, а Ленинские юбилейные дни, а Декады национальных литератур, а борьба за мир и так далее. // Воображать себя великим вследствие чина и богатств, это – воображать, что пьедестал делает героем. // Чем выше поднимается человек по ступенькам руководства, тем меньше у него остаётся времени для науки, для думанья, уже не говоря о сугубо человеческой повседневной жизни. Повседневность отобрана жестоко и навсегда. // Живучи в Сухуми, думал: вот отдохну, наброшусь на работу. Ан не тут-то было. До сих пор пальцем не прикоснулся к любимой работе, начались бесконечные заседания (я председатель ревизионной комиссии), выступления и другие дела, то пишу предисловие к книге начинающего, то получаю трёх подшефных мне молодых писателей, то читаю рукописи. А ещё предстоит ряд заседаний по написанию книг «Социалистический Ленинград», «Две пятилетки», «История Эпрона», то туда-сюда, а ведь придётся и статьи давать. Александр Твардовский. Константин Симонов. Лариса Шепитько. Мария Симонова. Михаил Светлов. Юрий Поляков. Аркадий Аверченко. Николай Тихонов. Мария Лещинская. Павло Загребельный. Вячеслав Шишков.

124.8. Литературные посредственности…

Когда перестают петь соловьи, начинают стрекотать сверчки. // Нынешнее время представляет из себя триумф коллективной посредственности. // Сам чёрт не разберёт, отчего у нас быстрее подвигаются те, которые идут назад. // На одного умного полагается 1000 глупых, на одно умное слово приходится 1000 глупых, и эта тысяча заглушает. // Бесчисленные произведения продажных, непризванных художников затрудняют истинному таланту приобретение известности, ибо продажные художники изощрены в таких средствах и интригах, к которым талантливый человек не приспособлен. // Литературные посредственности обладают обыкновенно значительной гибкостью, так как делают, а не творят свои произведения. Ни правительственные распоряжения, ни литературные теории никогда не уничтожат глупых и мелких людей. // Посредственность, умеющая выжидать, может при наличии ловкости и терпения сыграть немалую роль и заставить говорить о себе. // Пока одни докапываются до корней, другие успевают дотянуться до плодов. // Хитрость – мрачное капище бесталанности. // Умным людям трудно отделаться от заблуждения, будто посредственность завидует им. На самом деле посредственность считает их за нечто, вполне излишнее. Маленький человек делает всё вокруг себя маленьким. // Чем посредственнее люди, тем более стараются они подбирать в приятели друг друга. // Посредственность – добродетель в глазах посредственных людей. // Посредственное всегда находится в состоянии самообороны по отношению к превосходному. // Посредственность обыкновенно осуждает всё, что выше её понимания. // В созидании материальной культуры посредственный работник прежде всего работник; в творчестве культуры духовной посредственный работник прежде всего посредственность. // Обезьяна и в золотых регалиях остаётся обезьяной. // Бездарность есть грех, неверное определение своего места и призвания в мире. // Посредственность в тридцать печатных листов – вещь непростительная. // Слабые умы, берясь за философию, наносят только ущерб её достоинству. // Можно снисходительно относиться к посредственности, угадываемой в ребёнке, но не к той, которая утверждается во взрослом. // Посредственность не может добиться больших успехов в творчестве, но может добиться больших успехов в смысле званий, почёта, денег. // Раболепная посредственность – вот кто всего добивается. // Пусть нет звезды тусклее, чем у них, уверенно дотянут до кончины – скрываясь за отчаянных и злых, последний ряд оставив для других – умеренные люди середины. Мария Эбнер-Эшенбах. Гюстав Лебон. Михаил Лермонтов. Антон Чехов. Артур Шопенгауэр. Дмитрий Писарев. Антуан Ривароль. Бер Теодор. Филипп Честерфилд. Фридрих Ницше. Анна Сталь. Жозеф Жубер. Мария Эбнер-Эшенбах. Франсуа Ларошфуко. Григорий Ландау. Лукиан. Николай Бердяев. Фёдор Достоевский. Сократ. Анри Монтерлан. Александр Зиновьев. Пьер Бомарше. Владимир Высоцкий.

124.9. Собаки живут дружнее…

Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производит взаимную между людьми зависть. // Чем ближе достижения другого к твоей специальности, к твоим интересам, тем больше возрастает обжигающая опасность зависти. Ужасное чувство, от которого страдает прежде всего тот, кто завидует. // Во всех объединениях и собраниях общительно настроенных людей главнейшее значение каждый из них приписывает себе самому. // Мы почитаем всех нулями, а единицами – себя. // Там жили поэты, – и каждый встречал другого надменной улыбкой. // Все современные писатели в одном отношении мыслят единообразно: они признают талантливыми только писателей прошлого. // Марк Твен мой любимый писатель, по трём причинам: он писал хорошо, он меня развлекает, и он уже умер. // Одинаковое ремесло вражду рождает. // Вчера было письмо от сына Льва, очень тяжёлое. Удивительное и жалостливое дело – он страдает завистью ко мне, переходящей в ненависть. // Люди честолюбивые более завистливы, чем люди без честолюбия. И люди малодушные также завистливы, потому что им всё представляется великим. // Сколько актёрства, сколько взаимного недоброжелательства в среде литераторов! // …лазарет болезненных самолюбий. // Все мы гении, и вторых среди нас нет. // Маленькие люди во все времена ссорились и ругались в литературе; ибо чтобы возвысить себя, они видели только одно средство: унизить других. // Профессиональный мир значительно неприятнее, чем я думал. // …гадючьи гнёзда зависти. // В литературной среде все друг друга ненавидят, – это единственное, что я пока знаю о писательской профессии. // Это не стерильный мир, где все люди идеальны по своим человеческим качествам. Это мир той же реальной жизни, где наряду с подвижниками хватает и случайных людей, где рядом с высокими и замечательными свойствами личности встречаются и пошлость, и карьеризм, и эгоизм. // Я заметил, что до революции писатели часто фотографировались друг с другом и целыми группами. А сейчас? Собаки живут дружнее. // Genus irritabile vatum – Раздражительное племя поэтов (лат.). // Друг другу мы тайно враждебны, завистливы, глухи, чужды. Но как же и жить и работать, не зная извечной вражды? // У поэтов есть такой обычай: в круг сойдясь, оплёвывать друг друга. // …спорить до пощёчин. // Более позорной публики не знаю, чем Союз писателей. // Литератор – литератору волк. // Ведь среди так называемых «людей искусства» подлинная дружба, да и просто настоящие человеческие отношения очень редки. Публичные мужчины подвержены какой-то душевной «проституции». // Неодобрительное отношение к творчеству другого служит у художников почвой для самой глубокой вражды. Из Библии.