Полное собрание стихотворений

67. Просьба

В день, когда уже ничто не можетВозвратить утраченные дни,В час, которого не будет строже, —Об одном прошу Тебя я, Боже:Память у меня Ты отними!Чтоб забыл я, что когда-то, юный.По весенним рощам я бродил.Рвал черемуху и трогал струны.Провожал серебряные луны.Розовые зори сторожил.Чтобы ничего я не запомнил.Чем мгновенья были высоки:Ни одной моей подруги дольней.Ни одной тосканской колокольни.Ни одной онегинской строки.Чтоб навек погасли надо мною.Отзвенели бы и отцвелиВсе сады, все звезды, все прибои —Все, что я в дорогу взял с собоюИз сокровищ неба и земли.Если сердце все это забудет —Станет не о чем ему жалеть,Ничего отнять не смогут люди,И уже совсем легко мне будетОттолкнуть скамью и умереть.1946

68. На побывке

Вот с тобой мы снова на побывкеНа далекой родине-земле.Перед нами мутные опивкиВ неуклюжих кружках на столе.Где мы это? Верно на вокзале?Все спешат, повсюду грязь и пыль…Хорошо, что мы с собою взялиВ дальний путь заветную бутыль!Приложись к напитку золотомуИ соседу предложи глоток.Он не хочет? Не привык к такому?Говорит, что он ему не впрок?Есть обратный поезд в 9.20,Это лучше, чем в 17.06.Будем понемногу собираться…Все равно не оставаться здесь!1949

69. Царскосельский сон

В пустынных парках Царского СелаБредет, стеня, осеннее ненастье…Мне страшно здесь! Здесь юность солгала,Растаяв первым и последним счастьем;Здесь призраки свиданья длят свои,Здесь мертвецы выходят из могилы,Здесь ночью гимназиста лицеистЦелует в окровавленный затылок;И гимназистка, в узком ремешкеПенал и книги на бегу роняя,Спешит в изнеможеньи и тоскеИ двух, вперед ушедших, догоняет.И почему-то вдруг опять веснаИ белой ночи вещее молчанье…Но призраками бредит тишина.О них тоскуют дремлющие зданья.О если б кто проснулся наконец.Упал бы стул, заплакали бы дети!И горько кипарисовый ларецБлагоухает в строгом кабинете.Лишь отрок, у окна встречая день(Ему не нынче было бы родиться!),Не спит, и царскосельская сиреньК нему слетает песней на страницу.О, призраки! О, царскосельский сон,Пронизанный и радостью и мукой!Кто зрит его, того связует онБезмолвной и торжественной порукой!Не та же ли судьба повторенаВ трагическом содружестве поэтов?Не та же ль казнь? И нету в мире снаСтрашнее и прекраснее, чем этот!1947

70. Дом

На краю поселка, у обрыва,Там, где сваливают всякий сор,Он стоит большой и некрасивый,И ничей не радует он взор.Все ступеньки у крыльца отбиты,Дверь забита наискось доской,Из ворот, что широко открыты,Веет тленью, гарью и тоской.Пятна стены испещрили густо.Трещины, как раны, глубоки,Окна смотрят мертвенно и пусто,Как слепой сквозь темные очки.Все мне кажется, что здесь убили,Что когда-то здесь на чердакеДевочку подушкой задушили,Труп вдоль стен проволокли к реке.Что отсюда словно на кладбищеОтвозили девушек к венцу,Хлеба здесь не подавали нищим,Топором здесь сын грозил отцу.Это было здесь и это будет —Так уж, видно, повелося тут.И всего ужаснее, что людиВ этом доме и сейчас живут!И торопишься скорее мимо,Словно он – звено в твоей судьбе,Словно нити ужаса незримоОт него протянуты к тебе.И в полях, где золотится лето,В рощах, убегающих к реке,Молишься о доме неотпетом —О несчастном нашем двойнике.1945

71

Ночь была такою тяжелою,Словно я ее нес века.Неподвижным, студеным оловомНаклонилась ко мне река.И усилья не надо было бы.Чтоб сомкнулась над головой.И никто б никогда не выловилЗахлебнувшийся голос мой.И когда бы не ты орешникомОбхватила меня за грудь.Было б все, как давно обещано, —Как и будет когда-нибудь.1948

72

Н. С. Гумилеву

Как валежник сухие годыПод ногою хрустят мертво,Волчьей ягодою невзгодыОбвивают истлевший ствол.И сквозь голые сучья небо —Словно треснувшая слюда.Все чужое: краюха хлеба,Сеновал, скамья и вода.Дай мне руку! Как никогда тыМне, учитель, нужен сейчас,В час бессмысленнейшей расплаты,В обнаженный, как череп, час.1945

73. Двойник

Я стою у своего же домаИ я вижу, как в моем окнеСвет горит и силуэт знакомыйИногда мелькает на стене.Это я брожу там на рассвете.Говорю с собою наявуПисьма жгу и мертвого поэтаНа свиданье страшное зову.Темнота на улице безлунной.Лишь одно окно слепит и жжет.И на нем решеткою чугуннойСтынет рамы черный переплет.Я давно уж сам себя покинул.Через свой порог перешагнул.Я давно уже из сердца вынулРжавой жизни жесткую иглу.Но остался жить на этом светеМеж бессонниц, призраков и книг,За меня перед людьми в ответе,И чужой и близкий мне двойник.Он тоскует. Он напрасно множитОбреченные уже пути.Он ломает руки и не можетНи остаться в мире, не уйти.И не знает он, что близко где-тоЯ стою сейчас на мостовой,Богом и прощенный и согретый,Навсегда свободный и живой.Чем теперь могу ему помочь я?Забрести лишь разве на огонь.Да на лоб горячий злою ночьюПоложить прохладную ладонь?Но меня всегда невольно тянет.Как преступника в забитый дом.Подглядеть, когда ж он перестанетИ бродить и плакать за окном.Может, он уж раздобыл в дорогуНепахучий белый порошокИ, тая смертельную тревогу,Делает мучительный глоток?Подожду я, улицу померю,А когда затеплится рассвет,Постучусь я у знакомой двериИ узнаю, жив я или нет?Если нет – не надо будет болеНи следить, ни слушать, ни жалеть,И уйду я свежим ветром в поле —Золотой пшеницей шелестеть…1947

74. Чужие

Мы нехотя бродили по дорогамЗа это к нам неласковой земли,И потому, наверно, так немногоЗемного счастья в сердце сберегли.Мы здесь чужие. Нам ничто не любо, —Деревья только, скалы, облака,Гекзаметра серебряные трубы.Да тихий лад пастушьего рожка.Куда идти? Последний вечер тает.Последние малиновки поют.И время только смерть нам предлагает —Нестрашный, но неверный свой приют.1946

75

На сухом полотне заката —Сок вишневый и бирюза.Отожгло, отошло куда-то…Можешь снова открыть глаза.Можешь вновь в колеях дорожныхОброненную жизнь искать,Терпеливо и осторожноМожешь пыль шевелить опять.Только что подберешь ты, нищий,На распутьи пустых дорог?Разве вечером ты отыщешь,Что с утра ты не уберег?И одно лишь тебе осталось:Сесть на камень и молча ждатьОтпускающую усталость —Смерти горькую благодать.1946

76

В этом доме мы с тобою жили.До него свой дотянув возок.Здесь мы с безнадежностью дружили.Нищее богатство сторожили.Берегли вечерний огонек.Сторож бродит по небу двурогий.Стынет в речке мертвая вода.Черный вестник медлит на пороге…И не будет более дорогиНам с тобой отсюда никуда.1946

77

В осадке жизни, выпитой до дна.Уже совсем не чувствуешь вина —Лишь оцета в нем вяжущая прелость.И для того она тебе дана.Чтоб больше пить тебе не захотелось.1949

78. Лишний

Как собака из лужи пьет.По колючим помойкам рыщет —Так и он свою жизнь живет.Свое нищее счастье ищет.Знает трусость и знает злость.Знает, жгучее раз от разу,Как прекрасна простая кость,Кем-то вываренная до отказа.А умрет он, как клячи мрутНа ноябрьской крутой дороге:Напоследок лишь отпрягутДа немного откатят дроги.Сунут сена ненужный клокК морде, тронутой пеной алой,Да шлею под шершавый бок…Пожалеют еще, пожалуй!И останется лишь дымитьЛужа крови в снегу дорожном…Скажешь: можно ль так жизнь прожить?И оказывается – что можно.1947

79. Предсмертное

Мы чтили волю Господню,Зачем же Он нас отверг?Несешь свою жизнь сегодня,Как свечку в Страстной Четверг.Ладонями заслоняешь,Не разгибаешь плеч,Не дышишь, едва ступаешь,И знаешь – не уберечь!Все злей и бесповоротнейДавно обреченный путь,И каждая подворотняГрозит мою жизнь задуть.И страшно будет и просто:Мгновенье – и без борьбыВ руке на копейку воска.Огарок моей судьбы.А что перед Божьим ликом.Волнуясь, она цвела.Внимала словам великим.Сама их шептать могла.Что луч ее, хоть неярок,Но все же сиял во тьму, —Холодный найдя огарок,Не вспомнят и не поймут.Лети же, мой пламень малый,Обидам кончая счет,Беспомощный и усталый,В провалы мирских пустот!1945

80. Дунайская зима

Припорошены снегом ели,Ручеек звенит подо льдом…Не томись, не считай недели,А живи себе еле-еле,Ледяной свой лелея дом.Ах, иного ты не построишь!Да и нужно ли? Все равноЭтим сердце не успокоишь,Не согреешь и не укроешь —Будет зябнуть всегда оно.Так прими же, благослови жеЭту россыпь богатств скупых,Этот край, что отныне ближеВесен в Риме и зорь в Париже —Никогда не жалей о них!Он дается тебе в забвеньеПестрой жизни веретена:Вдохновенья и нетерпенья.Пиршеств духа и чувств смятенья —Весь прохлада и тишина.Подчинись его ласке строгой.Завтра той же, что и вчера,Поброди, помечтай немного,И домой отыщи дорогу.Вечереет уже. Пора.1945

81. Болдинская осень

Я мертвым был. На тройке окаяннойМеня в село безвестное свезли,И я лежал в могиле безымянной,В чужом плену моей родной земли.Я мертвым был. Года сменяли годы.Я тщился встать и знал – я не могу.И вдруг сейчас под легким небосводомОчнулся я на голубом снегу.Ужели спала с глаз моих завеса,И я могу с сухого снега встать,И выпал пистолет из рук Дантеса,И бег мгновений обратился вспять?И вот иду я узкою тропою,Лицо свежит неторопливый дождь,И Болдинская осень надо мноюЗлатит листву у придунайских рощ!1945

82. Нищая весна

Я бродил по талым косогорам.Мартовскую слушал тишинуИ в кустах над ручейком нескорымПовстречал я нищую Весну.Шла она почти совсем нагая.Кутаясь в туманы и дожди.Осторожно ветки раздвигаяИ пути не зная впереди.Но уже каштановые прядиЗолотом сквозили на ветруНо уже прибавился в нарядеПролесок, расцветший поутру.Подошла ко мне и застыдилась.Руки уронила и ждала.Только быстрым взглядом заслонилась.Но прохладных губ не отняла.Я сказал ей: пусть тебя другиеИ умытой и нарядной ждут.Косы заплетающей тугиеМайским днем в сиреневом саду!Ты мила мне именно такою:Неуверенной в себе самой.С незаплетенной еще косою.С удивленных глаз голубизной.И беспомощной, и виноватой.И не знающей, вперед спеша,Что сегодня утром для меня тыПервым поцелуем хороша!1945

83

Гостили мы на острове зеленом,Среди акаций, уток и камней,Лишь кампанильи легким перезвономСтучались в тишь апрельских этих дней.Была скамья на берегу залива,А рядом с нею – ивы и лужок.И, выкупавшись вместе с нами, ивыОпять, кряхтя, врастали в бережок.Те дни прошли. О, как их было малоИ как они все были коротки!Скупая горсть, которой нехваталоНи для твоей, ни для моей руки.И, уезжая, с борта пароходаГлядели мы, волненье затая,На аметистом тронутые водыИ бережок, где ивы и скамья.…Не так ли вот, в каком-нибудь апреле,Пускаясь в путь на легком корабле,Мы разглядим скамью, где мы сидели,Когда с тобой гостили на земле?1948

84

Плачешь ты и просишь ты о многом.И не знаешь, что мечта твояКак невеста медлит за порогомТвоего земного бытия.Переступишь – и к тебе прижмется.Самой нежной женщины нежней.И уже ни плакать не придется.Ни жалеть – так сладко будет с ней.Будь же мудрым! Не проси, не требуй!Скоро, скоро к суженой придешь,И сухой кусок земного хлебаЗолотистой вечностью запьешь!1948

85

Вот стоишь, такая родная,В старой шубке, в простом платке,От обещанного нам раяДержишь ключик в пустой руке.Выйдем снова вдвоем в дорогу!Вечереет, дымят холмы.Нам идти уж совсем немного —Ничего, что устали мы.Лишь бы только не разлучилоНас ничто на глухом пути,Лишь бы вместе хватило силыДо Высоких Дверей дойти.Дай, друг друга мы перекрестим.Как привыкли уже давно.А что нас туда пустят вместе —Это, милая, решено.1947

86

Как в плотной грозди винограднойДве виноградинки поройТеснятся бережно и жадно —Так в этой жизни мы с тобой.Нам свет от одного сияньяИ тень от одного листа,И тем же чистым ожиданьемТугая мякоть налита.И украдет ли нас прохожий,Иль осы выпьют, иль легка,Нас срежет Отчая Рука —Мы в смерти неразлучны тоже.1949

87

Мне в веках тебя не прославить,Ни Лаурой, ни Беатриче,И придется, видно, оставитьЭтот славный земной обычай.Но когда прочитают люди,Как мне звезды в ночи светили,Как меня эти звезды любят —Эти звезды мои не ты ли?И когда расскажу еще яО весне, на тебя похожей.О веселом, как ты, прибое —Это будешь не ты ли тоже?Так и жить тебе, жить вовеки,Не любовницей, не женою,Не стихами о человеке,А о звездах и о прибое.1949

88. Прохлада

На рубеже последних днейМне больше ничего не надо,Вокруг меня уже прохладаПрозрачней осени моей.Пусть стали медленней движенья,И голос изменяет мне,Но сердца в полной тишинеКрасноречивее биенье.Ложится сумрак голубойНа тяжелеющие веки,И так прекрасно быть навекиНаедине с самим собой.1947

89. На кладбище

Мы уже всюду были,Хочешь – зайдем сюда?Тесно нас обступилиХолмики в два ряда.Каждый из них украшенЛилиями в цвету.Ласточка пьет из чашиКаменной на лету.В церкви звонят к вечерне…Надпись везде одна:Золотом или чернью —Сроки и имена.Видишь, как мало надоВремени и пути.Чтоб до простой оградыС жизнью вдвоем дойти!Тени кругом сгустились.Даль – в предвечерней мгле.Может быть, загостилисьМы на своей земле?В мире о нас забыли,Дома – давно не ждут…Мы уже всюду были!Хочешь остаться тут?1948

90

Бродя весной по солнечным дорогам,Что паутинкой по холмам легли,Так хорошо беседуется с БогомВ скупых просторах неба и земли.Он слышит все. Он отвечает редко:Дыханьем ветра, шелестом травы,Да иногда черемуховой веткойСовсем легко коснется головы.Но в скудных знаках медленной беседыКрасноречивой столько красоты.Что чувствуешь: ты лучшее изведал.Что в этой жизни мог изведать ты.И вот идешь… Глаза сияют счастьем.Душа звенит, как горный ключ чиста.И ароматом первого причастья.Как у ребенка, тронуты уста.1946

91

В круговращеньи мудром бытияНе каждый ли другому предназначен?И, верно, трапезой служу и яВзыскательному ангелу. Он мрачен,Когда я не даю ему вкуситьПлодов моей души: любви, смиренья,Иль обрываю судорогой тленьяЗаветной завязи живую нить.И светел он, когда свои росткиЯ ввысь стремлю, все легче, все отвесней,И позолоченную солнцем песнюРоняю в горсть протянутой руки.И мне за то, заботливый, он самБесчисленную милость расточает:Мои сухие ветки обрезаетИ бережет от вора по ночам.И горнюю струя мне благодать, —То знойный луч, то ясную прохладу, —Меня готовит яблонею статьВ густых садах Невидимого Града.Так мы живем, свершая тот закон.Который каждый ищет и обрящет, —Я – деревце, садовник добрый – он, —В просторах вечности плодоносящей.1948

92. Путь к любви

Назначение земли – стать планетой Любв:

Рудольф ШтейнерВсе в жизни к нам приходит через боль,Все лучшее – сперва томит и мучит.Суровый ангел совершенству учит.Создать себя – нужны армады воль,Помноженных на бездны и на кручи.Неисчерпаема земная соль.Мы выстрадать должны свои творенья:Ребенка, истину, стихотворенье.Когда-то в мир, где мы живем сейчас,С болезненным упорством, неумело,Как зуб прорезывалось тело.И то, что нынче пиршество для нас,В чем красота и радость без предела:Живые звезды наших ясных глаз, —К Познанью мира открывая двери,Мильоны лет нам проедали череп.Вот и сейчас: для будущих временМы копим клад – его зовут Любовью.Он нас томит неумолимой новью,Он едкой раной в душах погребен.Мы покупаем блеск его и звон,Расплачиваясь плотию и кровью,Но царское богатство, как песок,Сквозь пальцы льется в пыль земных дорог.Пока еще, как по тяжелым плитам.Шагаем мы, не признаваясь в том,По брошенным, обманутым, забытым,Растленным (и задушенным потом!).Мы давим губы искаженным ртом,Мы дремлем рядом с нами же убитым,Мы палачами по чужим домамПроходим. Никого не жалко нам!Но в дрожи рук перед бегущей ланью,Но в птице, выпущенной из силка,В сияньи обойденного цветка,В слезах разлуки, в трепете свиданья,В ломте, отрезанном для бедняка,И даже в самом жалком обладаньи,Коверкающем судорогой рот, —Скупой росток грядущего живет.Так будем же, как пчелы, терпеливыИ соберем по капле трудный мед!Насытить мир – придет его черед.Пускай потом, когда-нибудь, счастливый,Его другой в самом себе найдет,И повседневностью сочтет красивой,И не поверит, все познав сполна,Каких мучений стоила она.…Дымят закаты. Пламенеют зори.Отцветших дней минует череда.Плодом созревшим падают года.Века плывут ладьею на просторе.Тысячелетий ясная грядаНа горизонте замыкает море.Мы можем ждать. Мы ждем уже давно.Любовь – придет! Когда? – не все ль равно!1947

93. Рапсоды

По деревням Нормандии и Тоскан,По площадям Валенсии и Брюсселей,Сняв башмаки и запылив кафтан.Они бродили, медлили и пели.Кругом клубилась распря и война.Ползла чума и ластилась проказа.Но струйкой ароматного винаСочилась вязь чудесного рассказа.И меж пирушек, стычек или мессМы слушали пленительную повестьО том, как ведьмы портили принцессИ рыцари с драконами боролись.И райских птиц жемчужные хвостыНам радугами пронизали мысли,И ожерелья яблок золотыхНеугасимо в памяти повисли.Мы умерли. Но смерть не ранит нас —Всего лишь только новой жизнью метит,И снова в мир вернулись мы сейчасДослушать сказку прерванных столетий.И лишь сейчас мы разгадать смоглиЕе язык и образ потаенный:Нам символами духа расцвелиПринцессы, феи, ведьмы и драконы.И мы идем не ощупью уже,И видим мы и слышим мы иначе,И рыцарь-вечность на коне-душеОт жизни к жизни рядом с нами скачет.Но обретенным знанием своимДелиться должен каждый в мире сущий.И наша очередь теперь другимДать обещанье радости грядущей.И мы слагаем песни и, таясь.Бредем от человека к человекуСквозь темноту и боль, и кровь, и грязь —Рапсодами трагического века.Прислушайтесь! Всего вам не понять!Еще ваш мир для наших молний тесен!Но день придет: на землю вы опятьВернетесь с сердцем, полным наших песен!И все тогда постигнете сполна!И ваш черед придет поведать людям,Что в будни мира тайна вплетена,Которой все мы, все причастны будем!1948

94. Ангелы

Бойся падших ангелов! В толпеАнгелов – не все к нам благосклонны.Есть такие, что как червь в крупе,Роются в душе твоей смущенной.Точат потаенные путиВ чистые, заветные глубины,Чтобы, в пыль их зерна превратив,Липкую оставить паутину.Падший ангел – он тебя бедней,Потому и кормится тобою.Словно к горлу, к совести твоейПрисосется жадною губою.Иль твою откормит щедро страсть.Все, чем сердце суетно и глухо,Чтоб потом полакомиться всластьСвежею убоиною духа.Он тебе является, паряВ силе, славе и великолепьи,Только горе! если за нарядС плеч его отдашь свои отрепья.Настоящий ангел твой незрим,Подойдет – листа не заколышет.Будто ты и не встречался с ним!Будто вовсе он тебя не слышит!Он тебя не балует ничем,Строг к тебе, суров порою даже.Лишь когда отчаешься совсем —Незаметно путь тебе укажет.И когда (в лазурь из темноты!)Он тебе откроет двери рая —Вскрикнешь ты в смятеньи: «Это ты!Я тебя давно и странно знаю!Ты скрывался с моего пути,Ты молчал, когда я звал на помощь!Думалось: ну где же мне дойти,Жалкому и нищему такому!А теперь передо мной расцвелЭтот край, безоблачный и светел!И что ты меня сюда привел,Веришь ли, я даже не заметил!»1948

95. Апостолы

Они взволнованы. В глазах лучистых —Неистребимой радости печать.Их речь порывиста, движенья быстры.Им нужно столько сделать и сказать!Они торопятся. Им жизни мало.И мир им мал. По россыпям морей.По караванным тропам, перевалам —Они спешат. О только бы скорей!Дойти! Сказать! Поведать всей вселенной,Всему, что просит, ищет и зовет,Живую повесть истины нетленной,Предвозвестить Благоприятный Год!Они свидетели. Они видали.Пред взором их в те дивные годаКалеки шли и мертвецы вставали,Сиял Фавор, вином цвела вода.И где-нибудь под деревянной ложкойВ пустой суме, между истлевших швов,Еще, быть может, залежалась крошкаКогда-то Им надломленных хлебов.И потому их слово непреложно,И углем жжет их вдохновенный взгляд,И даже невозможное возможно,Когда они об этом говорят.Они не лгут! И наше утешенье,Глоток тепла среди житейских стуж —Поверить в их высокое волненье,В свидетельство их потрясенных душ.И их рукой отпущенное слово.Через века свой пролагая путь.Летит, поет, всегда свежо и ново,И белой птицей падает на грудь.1948

96. Всевышнему

Свет горит во мне и надо мною —Мрака нет и нету пустоты!Звездным небом и моей душоюТы твердишь, что существуешь Ты!Как слепой ребенок, от рожденьяМатеринского не знав лица,Все-таки запомнил шепот, пенье,Бережной руки прикосновенье,Теплоту и нежность без конца, —Так и я тебя, не видя, знаю;Разуму земному вопреки,Я Твое дыханье ощущаю,Песню слышу, шепот понимаю,Чувствую тепло Твоей руки.Милостив ко мне Ты бесконечно:Ты тропинку мне даешь в лесу,В море – ветер, в небе – пояс млечный,В поле – зреющую полосу.Ты прекраснейшую из любовейВ сердце мне, как радугу, зажег,Мир огромный показал мне внове,Песенное дал биенье кровиИ не раз простил и уберег.Как же я Твое не вспомню имя.Сущего, Тебя не назову!Жизнь проходит тропами глухими.И Тобой, щедротами Твоими, —Только ими! – я еще живу.Если нужно, стань ко мне жестоким:Труд развей и жизнь мою сожги.Лишь одно: на все земные сроки,Безымянными, вот эти строкиВо Свою же славу сбереги!1945

97. Звездная книга

Тома прочитаны,Душа – пуста.Лишь капли, считаны,Томят уста.Но в ночь морознуюОткрой окно,Взгляни на звездноеСквозное дно.Там рыбы плещутся,Из синевыПо лирной лестницеВыходят львы.Там стрелы носятся,Ковши плывут,Кресты возносятся,Мечи поют.И дева чистаяМладенцу в ротСосцы лучистые.Гордясь, кладет.Плывут созвездия.Гудят, звенят,Сквозь дым возмездияЛюбовь сулят.И не от века лиСияют намБиблиотекамиИх письмена?Горит алмазамиШатер Творца.Здесь все рассказано,Все до конца!Гляди все выше ты,Читай, без словПо небу вышитый,Глагол миров!Какие знаменьяЕще нужны?Нет чище пламени,Свежей – волны!И если даже тыДушою слеп,И вечность кажетсяТесней, чем склеп,И весть доноситсяЕдва-едва,Все ж в сердце просятсяЕе слова!И слышишь ясно тыПростой ответ:Нет, не напрасно все!Да, смерти нет!Пусть с пулей в темениВлачится мир,Пусть Демон ВремениСвой правит пир,Пусть сила грознаяЛомает дверь, —На небо звездноеСмотри и верь!1947

98

Как от листвы освобожденный дубРисунком завершеннее и строже,Так осени твоей потери тожеТебе скупую четкость придадут.И не жалей о шорохе ветвей,О золоте лучей, о гаме птичьем.Как этот дуб, замкнись в немом величьиВеликолепной скудости своей.1948

99

Скажешь: был он зимней зорьки проще.Ласковый и бережный такой!Жил он – деревцем в Господней роще.Умер – словно песня за рекой.Вот еще зовет вдали и плачет.Вот уже и вовсе не слышна.Тишина… Но разве это значит.Что умолкла навсегда она?Нету песни благостней и выше.Чем от нас ушедшие поют.Это только мы ее не слышим.А она звенит! – В ином краю…1948

Навстречу небу

Моей жене

100

Их ровно пятьдесят от сердцевины —Тугих колец на спиленном стволе.Ровесник мой на медленной земле.Вот и закончен он, наш путь единый!Исчезнуть – мне. Тебе же – жить и жить.Стать дверью, лодкой, скрипкой, колыбелью,Бессмертному земному новосельюЕще светло и чисто послужить:Спеть, убаюкать, привезти, впустить…О, если бы и мне вослед тебеПродлить мой срок, мой срок скупой и тленный,Мое участье в зреющей судьбе,В движеньи, в пеньи, в зодчестве вселенной!1950

101

Мой путь лежит через поляВот к тем холмам в вечерней дымке.Стою и всматриваюсь я, —Совсем как путник на картинке.Как все мне кажется сейчасИ чуждо там и непонятно…Лишь смутно различает глазКакие-то штрихи и пятна.А подойду – и станет вдругВсе и обычным и знакомым,И те же липы в полукругСойдутся перед тем же домом.…Не так ли, смерть, в твои краяБредешь в томительном незнаньи,А тайна страшная твояВсего лишь только – расстоянье!Чем ближе, тем яснее ты,И неизвестность вскоре минет!Так нужно ли в твои чертыС тревогой всматриваться ныне?И на дорогах бытияИ вопрошать и ждать ответа?Не буду ль просто завтра яТам, где меня сегодня нету!1950

102

Последних мук не утаитьНи равнодушьем, ни усмешкой…Еще хотелось бы пожить,Немного на земле замешкать!Я знаю, как прекрасно там,В мирах, невидимых отсюда,И час придет – себя отдамИспепеляющему чуду.Но как-то боязно всегдаСменить на пышные хоромыЛачугу песен и труда,Где плохо мне, но где я дома.Где все понятно, где окноОткроешь – и увидишь крыши,Где можно, если все равно.И не взглянуть ни разу выше.О, черепица бытия!Лукавый сторож нашей лени!Ты видишь, сам кидаюсь яПеред тобою на колени,И сам привычное моеПродлить молю я заточенье, —Лишь только бы не лезвиеЩемящего освобожденья!1951

103

Здесь все совсем не так, как надо:Здесь песен не поют цветы,Здесь небо синим водопадомНе прогрохочет с высоты;Здесь звезды не благоухают,Недвижны скалы подо мной,И ангелы, не отвечая,Меня обходят стороной.О, сколько мне еще в смиреньи,К молчанью сердце приучив,Терпеть уснувшие каменьяИ нерасцветшие лучи?!Пока Невидимого Града,Ликуя, трубы воззовут,И станет все опять, как надо,Как мы давно отвыкли тут!1951

104

Я знаю: мир обезображен.Но сквозь растленные чертыСебя еще порою кажетЛик изначальной красоты.Он просияет на мгновеньеИ снова скроется во мгле.Но после каждого виденьяНемного легче на земле.И с каждым разом мысль упрямей.Что мир совсем не обречен.Что, словно фреска в древнем храме.Лишь грубо замалеван он.И некий Мастер в час свершений.К нему заботливо склонясь.Освободит от оскорбленийЕго классическую вязь.1951