Главное задание

Тому, кто прочитает это письмо.

Мой добрый неведомый друг! Если ты читаешь эту записку, значит, меня нет в живых. Я написал ее в корчме перед тем, как спуститься в пещеру, которую местные жители непочтительно называют Дерьмовая Нора. Поскольку я не знаю, что ждет меня в этой пещере, я пишу эти строки на тот случай, если мне не удастся выбраться из пещеры живым. Прошу тебя, нашедшего мое тело, возьми себе все, что ты найдешь на мне, и пользуйся себе во благо. Лишь кольцо, которое надето на безымянном пальце правой руки, передай моей супруге, благородной леди Памеле Линч, урожденной Андертон, баронессе Гранстон и Де Брейдж. Расскажи ей о моей печальной судьбе и упомяни, что в последние секунды своей жизни я повторял ее имя. Молю и заклинаю тебя, друг мой, выполнить мою предсмертную волю.

Томас Алджернон Хэнстон Линч,

барон Гранстон Де Брейдж.

Я дочитал письмо, и мне вдруг стало очень грустно. Бедняга, верно, очень сильно любил свою жену, раз написал такое письмо. Сколько времени он здесь лежит? Судя по состоянию тела и доспехов, не меньше нескольких месяцев. Почему он умер? Что или кто его убил?

Внезапно я сообразил, что веду себя в этой пещере очень легкомысленно. Я ведь ничего не знаю о том, что находится в ней. Вполне возможно, тут есть какие-то твари, которые могут быть опасны. Я еще раз внимательно осмотрел тело барона Гранстона. Обратил внимание на подозрительные параллельные царапины на кирасе – они шли от горла и были очень глубокими. Все это сильно смахивало на следы ударов очень острых и крепких когтей. У меня по хребту пробежал неприятный холодок.

Оставив тело, я подобрал щит барона. Он немного проржавел, но был целым и мог послужить мне хорошей защитой, тем более что никаких доспехов у меня не было. К тому же я подумал, что в Мартенеке смогу продать щит кузнецу за пару монет. Надев его на левую руку, я побрел дальше в глубь пещеры.

Вскоре я увидел то, что искал – источник. Он находился в самом центре большой карстовой пещеры, украшенной сталактитами и сверкающими гипсовыми глыбами. Подойдя ближе, я почувствовал сильный запах сивухи. Струйка акваголя весело била из обломанного сталактита, напоминая те забавные фонтанчики, которые еще можно увидеть в парках. Откупорив бутылку, я подставил ее под струйку и тут услышал за своей спиной тихое рычание.

Меня спас щит Гранстона. Удар пришелся прямо в его середину и был так силен, что я отлетел назад и сильно треснулся спиной о выступ скалы. Миг спустя я увидел напавшую на меня тварь. Выглядела она крайне неприятно. Здоровенная, черная, поджарая, с узкой крокодильей пастью, в которой поблескивали два ряда острейших зубов. Больше всего неведомое чудище напоминало огромного доберман-пинчера, разгуливающего на задних лапах да еще отрастившего себе пару кожистых крыльев и длинный львиный хвост.

– «Зенит» – чемпион! – проорал я свирепо первое, что мне пришло в голову, но тварь не испугалась, напротив, двинулась на меня, сверкая алыми огоньками глаз. Я увернулся от удара когтистой лапой (вот кто прикончил бедного барона!), попытался достать чудище кинжалом, но расстояние было слишком велико. Эх, мне бы сейчас меч или булаву! А еще лучше копье. Подпускать такого монстра к себе близко нельзя, откусит голову как два пальца об стол. А с другой стороны, время работает против меня. Чудовище рано или поздно зажмет меня в угол пещеры и разорвет, как Тузик грелку. Надо постараться покончить с ним побыстрее.

Я вообще-то не трус. В детстве я порой отмачивал номера, которые моих товарищей по играм приводили в восторг, а моих бедных родителей – в предынфарктное состояние. Однажды я на спор забрался на верхушку трубы расположенной по соседству с нашим домом котельной. В другой раз, тоже на спор, перелез по карнизу из своей квартиры в квартиру приятеля, а жили мы на четвертом этаже. Но сейчас мне было реально страшно. Тварь фыркала, рычала, сверкала глазами и наносила лапами удары, от которых я едва успевал уворачиваться.

– Смерть сукам! – снова прокричал я, чтобы прогнать овладевающий мной ужас.

Черное чудище ответило мне злобным рыком и прыгнуло вперед. Я принял удар на щит и почувствовал, что тварюга будто пытается вырвать его у меня. Мгновение спустя я сообразил – когти твари пробили железную обшивку щита и застряли в нем. Такую возможность упускать было нельзя, и я с воплем резанул кинжалом по лапе твари. Чудище взвыло то ли от боли, то ли от ярости, дернуло щит так, что я едва не упал. Раздался противный скрежет, тварь вырвала кровоточащую лапу из щита, замахнулась здоровой лапой, раскрыв свое брюхо. Я вслепую ткнул кинжалом и почувствовал, что сталь вошла в тело существа. Через мгновение я получил такой удар, что ремни щита порвались. Я полетел в одну сторону, щит в другую. На мгновение мне показалось, что я умер. Когда мое сознание прояснилось, я понял, что лежу на влажном песке у фонтанчика с акваголем. Потом я услышал тяжелое хриплое дыхание.

Черный зверь лежал на камнях, царапая их когтями. Злобный красный блеск в его глазах потух. Я нашел на полу пещеры свой кинжал и только после этого решился подойти ближе.

– Что, получил, сволота? – прохрипел я. – Это тебе не рыцарей жрать.

Чудовище вздохнуло совсем по-человечески. Когти еще раз скребнули по камням, и зверь затих.

Ноги у меня тряслись, и я уселся на большой камень, пытаясь прийти в себя. Вот уж повезло, так повезло – я сумел нанести чудищу только один удар, и он оказался смертельным. Порез на лапе я не считаю. Верно говорят, что дуракам и новичкам всегда везет.

Щит был безнадежно исковеркан – теперь мне не дадут за него ничего. Но тут у меня возникла неплохая идея. Кряхтя и морщась от отвращения (мне никогда не приходилось заниматься свежеванием туши!), я кинжалом отрезал голову убитой твари. Теперь надо было придумать, как ее унести – голова была тяжелой да еще и в сумку не помещалась. Подумав, я нашел выход: отрезал от поломанного щита один из ремней, проковырял в ушах головы дырки, продел в эти дырки ремень, связал концы – получилось что-то вроде рыболовецкого кукана. Закончив с этим неприятным занятием, я вымыл кинжал и окровавленные руки в струе акваголя, а заодно решил попробовать его на вкус. По вкусу это пойло напоминало обычную брагу, причем довольно крепкую – вскоре у меня в голове зашумело, будто я хватил полдюжины «Хольстена». Наполнив флягу трактирщика, я решил, что пора убираться из пещеры. Больше всего меня беспокоило то, что тварей, подобных убитому мной экземпляру, могло здесь быть несколько.

Прихватив голову и бутыль с акваголем, я тронулся в обратный путь. Когда я проходил мимо останков барона, мне захотелось хоть чем-то порадовать мертвеца.

– Радуйтесь, сэр: я, рыцарь Алекто Русский, прикончил тварь, которая лишила вас жизни! – провозгласил я, стоя над телом. – Покойтесь с миром, добрый сэр! Я выполню вашу волю, клянусь.

Отсалютовав покойнику кинжалом, я покинул пещеру. Тут меня ждал новый сюрприз – у входа в пещеру стояли шесть парней, вооруженных дубинками, вилами и топорами.

– Стоять! – рявкнул полуголый чумазый детина, который, похоже, был вожаком честной компании. – Надо ж, живой ишшо! Живуч ты, лошок. Погодь, говорить будем.

– Не о чем нам говорить, брателло, – сказал я, отступая к входу в грот, чтобы не дать этим харям себя окружить. – У меня дела. Так что отвали и дай пройти.

– Дела у него! – Детина осклабился, продемонстрировав мне ночной кошмар стоматолога. – А кто тебе сказал, что ты пройдешь? Так все идет, что и не пройдешь вовсе.

– Тебе чего надо, убогий?

– Чего-чего? Фляжку с водичкой, что ты Жилю несешь. Давай ее сюды, а там потолкуем, что с тобой дальше исделать.

– Эй, Царап, гляди, чо у него в руках! – внезапно взвизгнул один из бандитов.

– А? – Тут чумазый разглядел у меня в руке голову твари. – Это… чего, а?

– Это? – Я поднял голову, потряс ею, будто рыбак знатным уловом. – Это один чернявый парень мне в пещере хотел проблемы создать. Ну пришлось его успокоить. Что, знакомец твой был? Или братан кровный?

– Братцы, да он волька убил! – ахнул третий, пятясь от меня, будто в руке у меня была не кровоточащая башка пещерной твари, а граната Ф-1 с выдернутой чекой. Да и прочие пялились на меня выпученными глазами, а когда я сделал шаг вперед, дружно втянули в плечи свои косматые головы.

– Эй, ты! – Чумазый Царап как-то сразу присмирел. – Ты того… не сердись. Это ты сам его… прибил-то?

– Нет, мне Валуев помог. Ну так что, могу я пройти или нет?

Царап кивнул, сделал шаг в сторону, открывая мне путь. Я зашагал по берегу озера, прислушиваясь к шагам за спиной. Не исключено, что эти парни захотят напасть на меня врасплох. Оглянувшись, я увидел, что вся компания стоит на прежнем месте и очумело смотрит на меня. Весь их хамский гонор куда-то исчез. Эту проблему я разрулил. Теперь предстоял крупный разговор с трактирщиком.

Глава седьмая

Людомеды

Стал оборотнем, говоришь? Да нет, он просто сменил конфигурацию.

Пока я шел по дороге к корчме, за мной увязалась целая толпа местных. Мальчишки, рассыпавшись по обочинам дороги, обегали меня кругами и восторженно выкрикивали одну и ту же фразу:

– Он убил волька! Он волька убил!

Трактирщик аж подпрыгнул, когда увидел меня. Рожа у него была такая, будто он увидел привидение. Скорее всего, стервец давно успокоился, посчитав, что я уже мертв и долги отдавать не придется. Я медленно подошел к стойке, долго смотрел в его бегающие свинячьи глазки, а потом сказал:

– Вот твой аквагольчик. Пора рассчитаться.

– Да-да, конечно! – Трактирщик ожил, засуетился, замахал руками. – Все, как договорились, друг мой, как договорились.

– Лухистанский шакал тебе друг. Деньги гони.

– Ага, ага… – Трактирщик полез под стойку, извлек оттуда увесистый мешок. Пальцы у него тряслись, когда он развязывал его. – Изволь, уважаемый, сейчас получишь свою долю. Твой батюшка, почтенный Пертинакс, вложил в мое дело двенадцать дукатов. Плюс проценты за два года… итого шестнадцать. Стало быть, получи триста соверенов, полновесных и звонких.

– Четыреста, – сказал я.

– Что «четыреста»?

– Четыреста соверенов. В одном дукате двадцать пять соверенов. Шестнадцать на двадцать пять будет четыреста. Математику учи, двоечник.

Трактирщик косо глянул на меня и начал отсчитывать деньги. Я с удовольствием сгреб кучку монет в свой мешок, погремел им нарочно, чтобы еще больше досадить проклятому сквалыге, и сказал:

– Это долг. Теперь моя премия за акваголь.

– Ах да! – Трактирщик сделал вид, что вспомнил, о чем идет речь. – Конечно. Десять дукатов.

– Мы договаривались на двадцать.

– На десять, клянусь Бессмертными! – взвыл трактирщик.

– Ну и народ тут у вас! – сказал я, глядя ему в глаза. – Козел на козле и козлом погоняет. Одни гуньки. Ладно, подавись. Пусть будет десять. Но это еще не все. У озера меня пытались ограбить, забрать бутылку. Твои штучки?

– Да что ты! – Трактирщик заулыбался, но мне от его улыбки вдруг стало тошно. – Как ты мог такое подумать!

– О нашем с тобой разговоре никто не знал. Так что бандюков мог послать только ты. Если не хочешь, чтобы я сжег твою засратую корчму вместе с тараканами и с тобой, рассказывай, кому и зачем нужен акваголь.

– Мне он нужен, честное слово! – Трактирщик бухнулся на колени, протянул ко мне руки. – Клянусь, господин.

– Врешь, сявка болотная. Говори правду, а то… – Я поднял бутылку с акваголем над головой, сделав вид, что собираюсь шарахнуть ею об угол стойки.

– Стойте! – сдался трактирщик. – Это маг… Захариус Сто Бутылок просил. Он многих просил, да только зверь этот в пещеру никого не пускал. Его светлость барон Гранстон приехал к нам еще весной, хотел зверя убить, да видно сам сгинул. А вольк… тварь эта по ночам выходила из пещеры и на всех нападала. Сколько у нас овечек унесла, сколько курочек, сколько деточек – уууу!

– Стоп, что-то тут не так. Зачем маг это тебе поручил? Из тебя охотник на чудовище, как из говна пломба в зуб.

– Дык, он просил кого найти, чтобы тварь эту убить, – заикаясь, ответил трактирщик. – А доказательством станет фляжка с акваголем – мол, коли сумел набрать, значицца в пещере чисто, нет больше волька.

– И ты меня подставил, сволочь, – спокойно сказал я. – Ничего не сказал про тварь, не предупредил? Нет, ты не просто козел. Ты козел в третьей степени, в тридцатой! Таких, как ты, мочить надо, пока от вас не останется лужа протоплазмы.

– Господин, не гневайся!

– Так, едем дальше. Сколько маг обещал за голову зверя?

– Сто дукатов.

– А мне, значит, ты щедро отвалил червончик. У, жлобская рожа, так бы и надавал тебе по сопатке! Вот что, дружок, я сам отнесу голову и бутыль магу. Где живет этот Сто Бутылок?

– В Мансее, господин. Это деревня, в трех милях отсюда, в сторону Саграмора.

– А где мне найти усадьбу барона Гранстона?

– Аккурат рядом с Мансее. Это как раз земли барона.

– Больше ничего мне не хочешь сказать?

– А что хочет услышать добрый господин?

– Десять дукатов с тебя, мурло. И быстро, пока я счетчик не включил.

Трактирщик отсчитывал деньги, а я думал о том, что узнал. Информация первая, приятная – я забрал отцовские деньги, выполнил довольно опасное задание без особого ущерба (синяки и ссадины не в счет), кое-что заработал и узнал много полезного. Теперь со спокойной душой можно убираться из Мартенека и отправляться к магу, о котором сказал мне этот пузан-трактирщик. Информация вторая, малоприятная – местные жители, похоже, канальи все без исключения. Тут надо быть очень осторожным.

– Ваши деньги, господин. – Трактирщик придвинул мне кучку соверенов. От его наглого высокомерия и следа не осталось. Блин, и как только мой папаша Пертинакс мог делать дела с таким слизнем! Тьфу!

– Что еще угодно господину? – осведомился трактирщик. Я ничего не ответил и пошел к дверям. И в этот момент в корчму вошли сразу трое. Три воина такого странного облика, что я застыл на месте, не осмеливаясь подойти к ним поближе. Не каждый день приходится видеть людей с медвежьими головами на плечах!

Три медведя, как я сразу окрестил эту удивительную троицу, удивили меня не только своей, скажем так, необычной внешностью – на каждом из них были великолепные доспехи. Это была, несомненно, эльфийская работа – только эльфы могут делать такое воронение, отливающее то зеленым, то пурпурным. А уж типично эльфийскую гравировку на доспехах ни с чем не перепутаешь – слишком уж характерен этот затейливый растительный орнамент из причудливо переплетенных между собой корней, ветвей дуба и стеблей ипомеи. И вооружены братья-медведи были на славу, у каждого за спиной висел двуручный эльфийский слегка изогнутый меч-хейхан – клинок-убийца, мечта любого фехтовальщика.

– Хаар! – рявкнул средний медведь, ткнув в меня пальцем. – Человек говорить, он убить вольк! Необычно, хар!

– Что ж тут необычного, почтенный? – спросил я, улыбаясь. – Были бы руки да голова, можно кого хочешь убить.

– Человек говорить быстро, хар! – прорычал медведь. – Моя не понимать. Говорить медленно.

– Хорошо. Да, я убил этого волька, – проговорил я.

– Человек лгать, – сказал медведь, стоявший справа от меня. – Вольк много ловкость и сила. Вольк острый зубы и когти. Человек сразу умирать.

– Однако я его убил, – заметил я, улыбнувшись оборотню.

– Трудно верить, хар! – рыкнул первый медведь. – Где человек убить вольк?

– В пещере Дерьмовая Нора, – ответил я.

Оборотни переглянулись. Было заметно, что мои слова сильно их удивили.

– Герцог Альбано посылать людомед охотиться на вольк, – сказал первый медведь. – Три людомед. Моя, его и его. – Он показал на своих товарищей. – Людомед сильный. Сильнее человек. Людомед никого не бояться. Но вольк очень сильный. Инфернатус сильнее, но вольк тоже много сильный. Ты убивать его один. Это… – Оборотень замялся, подыскивая нужное слово. – Подвижный, хар!

– Подвиг, ты хотел сказать? – уточнил я. – Ты мне льстишь, почтенный воин. Я убил его без труда.

Медведи снова переглянулись.

– Ты не получать страшный раны? – спросил первый.

– Как видишь. – Я развел руками, показывая, что цел и невредим.

– Человек – сильный воин, – сказал молчавший до сих пор третий оборотень.

– Благодарю за похвалу. – Я поклонился всем троим разом. – Польщен вашим вниманием, отважные воины.

– Человек учтивый, – рыкнул первый. – Это есть хорошо.

– Теперь я могу идти?

– Человек продавать голову вольк мы, – неожиданно сказал первый людомед.

– Продать? С удовольствием. Назовите вашу цену.

– Пятьдесят дукат.

– Продано. – Я протянул изрядно оттянувшую мне руку голову волька людомеду. – Берите и пользуйтесь. На здоровье.

Вожак немедленно отсчитал мне пятьдесят золотых, второй людомед забрал у меня голову волька, и троица немедленно покинула корчму. Я вздохнул с облегчением. И с грустью – не скоро, надо думать, я обзаведусь таким великолепным вооружением, как у этих зверообразных парней.

Глава восьмая

Мадам Франсуаз

На этой странице представлены материалы эротического характера. Вы все равно хотите на нее зайти? Мы понимаем, что вопрос дурацкий, но все же…

Еще до ночи я добрался до деревушки Мансее, на первый взгляд, такой же неухоженной и грязной, как Мартенек. Однако деревенская корчма оказалась для меня приятным сюрпризом. Во-первых, хозяйкой была очаровательная молодая женщина лет двадцати трех – двадцати пяти, темноволосая и черноглазая, опрятно одетая и очень приветливая. Я поначалу держался настороженно, помня, какой гнидой на поверку оказался Жиль Кацбалгер. Но трактирщица очень скоро развеяла все мои подозрения. Она накормила меня отличным сытным ужином – горячий суп из куриных потрохов, пирог с печенью и луком, тушеная рыба и сладкие блинчики с медом – и взяла с меня всего пять соверенов. Во-вторых, сама корчма была под стать хозяйке – чистая, ухоженная и светлая. Никакого сравнения с вонючим тараканьим питомником в Мартенеке. Когда я закончил ужинать, трактирщица с улыбкой подала мне запечатанный свиток пергамента.

– Это вам, – сказала она.

– Мне? – Я сломал печать и развернул письмо. Это было уведомление от Консультанта.

Дорогой друг!

Счастлив сообщить вам, что вы успешно прошли первый уровень и перешли на второй. Ваш статус изменен с «Боевой лох-новичок» на «Боевой лох-практикант». Вам присвоены следующие очки опыта: фехтование – 1, выживание – 1, обаяние – 1, коммерческая жилка – 1, репутация – 2. Поздравляем!

Осмелюсь напомнить, что при переходе на новый уровень вы получаете право на приз. Вам предлагаются:

Деньги – 100 дукатов.

Здоровье – +5 единиц (действие постоянное).

Снаряжение – короткий простой меч (авторская работа мастера Майка Каллашика. Класс оружия 2, цена за единицу 125 дукатов).

Магические способности – атака огненным шаром.

Вы можете выбрать ТОЛЬКО ОДИН приз. Его вы можете получить у госпожи Франсуаз, владелицы таверны «Ручной единорог» в Мансее.

Неизменно ваш

Консультант.

– Вы тоже работаете в компании? – спросил я трактирщицу, дочитав письмо.

– В компании? – не поняла она.

– Ну да, у Консультанта.

– Вы шутите, добрый господин, – улыбнулась женщина. – Это письмо оставил один джентльмен в черном, который побывал здесь несколько часов назад. Он назвал ваше имя и просил вам передать письмо и кое-какие вещи. Вы можете взять их вон в том сундуке. – Она глазами показала на большой сундук в углу корчмы.

Я открыл сундук. Меч первым бросился в глаза. Что-то вроде испанской фальгаты, только рука защищена гардой в форме чашки. Сталь совсем неплохая, рукоять удобная, на лезвии стоит клеймо мастера – значит, штучная работа, как и сказано в письме; заточка отменная. Кроме меча я нашел кошелек с деньгами, бутылочку с каким-то эликсиром и свиток – видимо, заклинание, которое я должен выучить, чтобы использовать файербол. Я выбрал меч. Прочие призы немедленно исчезли, и я увидел только пустое дно сундука.

– Что-нибудь не так? – осведомилась трактирщица.

– Все так, мадам. – Я улыбнулся во все свои тридцать зубов и два протезных. – Теперь можно и выпить.

Трактирщица угостила меня хорошим белым вином, а поскольку в корчме, кроме меня, коротал вечер только один посетитель, еще и завела со мной беседу о всяких пустяках. При этом она так стреляла в меня взглядами, что я всерьез задумался о возможном продолжении нашей беседы в моей комнате после закрытия корчмы. От мадам Франсуаз я узнал массу важных и интересных вещей. В первую очередь меня интересовали, конечно, Захариус Сто Бутылок и баронесса Гранстон.

– Захариус? – Она засмеялась. – Милый чудак. Сидит себе тихо в своей хижине и варит какие-то зелья. Иногда он заходит сюда, заказывает рюмку абсента и подолгу скучает, подперев голову рукой. И вздыхает так тяжело, прям жалость берет. Говорят, он девственник. Забавно, правда?

– Что ж в этом забавного? Это, по-моему, трагедия.

– И я так думаю. Иногда мне его ужасно жалко. Но Захариус совсем не так прост, как кажется. Я слышала, что он лучший алхимик в наших краях. А еще он регулярно ездит в Саграмор. Почитай, каждую субботу. Остается там на ночь, а в воскресенье вечером возвращается обратно в Мансее. И что только он там делает?

– Может, наш Менделеев старается побыстрее расстаться со своей девственностью?

– Может, что и так. Да только засаленный он какой-то, неухоженный. Я бы с ним ни за что не легла в постель, хоть золотом меня осыпь.

– А баронесса?

– О, первая красавица в наших краях! – Трактирщица сказала это таким тоном, что я понял – мадам Франсуаз терпеть не может хозяйку замка Гранстон. – Ее муж, барон Линч, был прекрасным человеком.

– Был?

– Он пропал без вести несколько месяцев назад. Баронесса до сих пор надеется, что он вернется к ней.

– Это было бы замечательно, – сказал я.

– Замечательно? Дорогой господин Алекто, вы не представляете себе, как они жили после свадьбы! – Трактирщица закатила глаза. – Мой муж Пьер был капитаном охраны у барона Линча, так он видел все это своими глазами. Эта… баронесса бедного мужа поедом ела. Не удивлюсь, если господин барон просто сбежал от своей женушки куда подальше.

– Я слышал, он очень сильно любил ее, – заметил я.

– А вы, мужчины, вечно влюбляетесь в таких профур. – Трактирщица наклонилась ко мне, перешла на жаркий шепот. – Он привез ее в замок четыре года назад, и первое время она ходила тише воды, ниже травы, только глазки свои лазоревые долу опускала. А потом оперилась, пташка, прибрала все в свои руки. То не так, это не так. И еще, она – мерзкая нимфоманка. Просто помешана на сексе. Это все в замке знают, и барон это знал. Говорят, она его прилюдно позорила – мол, что за мужик, не можешь женщину как следует попользовать. Ужасно, верно?

– Да, как погляжу, эта баронесса Гранстон – знойная штучка.

– Бесстыжая белобрысая безбожная мымра, вот кто она! – Трактирщица аж задохнулась от праведного гнева. – Говорят, в Саграморе до сих пор ходят по рукам рисунки, на которых какой-то художник изобразил баронессу голой. Бесстыдство, одно слово.

– Может, в этом и нет ничего плохого, – сказал я, улыбаясь. – В моих краях это называется эротика. Всегда приятно посмотреть на обнаженную женщину, если она красива. Ничего постыдного я в этом не вижу.

– Конечно, – с пренебрежением сказала трактирщица. – Все вы, мужчины, одинаковы. И все ваши мысли у нас между ног. Не ожидала этого от вас, господин Алекто.

– Не сердитесь, Франсуаз, я пошутил. И улыбнитесь – ага, вот так. Когда вы улыбаетесь, вы делаетесь просто неотразимой.

– Да ну вас! – Трактирщица покраснела, махнула на меня рукой. – Поздно уже, пора спать. Я вам приготовила комнату на втором этаже. Вторая дверь по коридору направо. Найдете сами или вас проводить?

– Мне бы не хотелось отрывать вас от дел. Я сам найду свою комнату.

Мне показалось, что по ее лицу пробежало разочарование. Но я постарался оставить мадам Франсуаз надежду и потому сказал:

– На тот случай, если вы захотите пожелать мне спокойной ночи, мадам, я оставлю дверь открытой.

Я нарочито медленно поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж корчмы, и, оглянувшись, посмотрел на мою соблазнительную хозяйку. Она поправляла свои тяжелые волосы, заколотые в сложную прическу. Вздохнув, я направился к двери своей комнаты.

Номерок оказался вполне презентабельным. В комнате было чисто, на окнах миленькие цветастые занавесочки. На столике у приличной кровати – кувшин с водой и чашка, под кроватью – ночной горшок. Отдернув покрывало, я вдохнул мягкий запах свежего сена и чистого полотна. Только сейчас я понял, как же я устал за день. Хотелось только одного – раздеться, лечь и обо всем забыть.

Я разделся, аккуратно уложил одежду на стуле, растянулся на кровати и почувствовал, что сейчас заплачу от счастья. Первый день в этом мире заканчивался совсем неплохо. Я ожидал худшего…