зарубежная классика
«Дитя мое! Приди, склони головку
Ко мне на грудь. Гляди: на темном небе
Потухли звезды, месяц закатился
И ночь на мир накинула завесу…»
«Дитя мое! Приди, склони головку
Ко мне на грудь. Гляди: на темном небе
Потухли звезды, месяц закатился
И ночь на мир накинула завесу…»
«Жарким солнечным днем молодая, стройная женщина в сопровождении невольницы, поспешно шла через Агору в Афинах.
Появление этой женщины было замечено всеми: ни один из встретившихся ей мужчин, пройдя мимо и взглянув на нее, не мог не остановиться и хо…
«Жарким солнечным днем молодая, стройная женщина в сопровождении невольницы, поспешно шла через Агору в Афинах.
Появление этой женщины было замечено всеми: ни один из встретившихся ей мужчин, пройдя мимо и взглянув на нее, не мог не остановиться и хо…
«Вьётся змейкою дорожка;
Покосившийся немножко
На́бок домик там стоит.
Дверь с петлёй слететь грозит;
Словно щурятся оконца
От лучей вечерних солнца…»
«Вьётся змейкою дорожка;
Покосившийся немножко
На́бок домик там стоит.
Дверь с петлёй слететь грозит;
Словно щурятся оконца
От лучей вечерних солнца…»
«Тёмно-карих очей взгляд мне в душу запал,
Он умом и спокойствием детским сиял;
В нём зажглась для меня новой жизни звезда,
Не забыть мне его никогда, никогда!..»
«Тёмно-карих очей взгляд мне в душу запал,
Он умом и спокойствием детским сиял;
В нём зажглась для меня новой жизни звезда,
Не забыть мне его никогда, никогда!..»
«Странное дело! Всякий раз, как чувства во мне разгорятся с особенной силой и так вот и просятся наружу – точно кто свяжет мне и руки и язык! Ни передать, ни высказать того, что у меня на сердце! А ведь я художник; я и сам это вижу, и от других слышу…
«Странное дело! Всякий раз, как чувства во мне разгорятся с особенной силой и так вот и просятся наружу – точно кто свяжет мне и руки и язык! Ни передать, ни высказать того, что у меня на сердце! А ведь я художник; я и сам это вижу, и от других слышу…
«Жили-были два брата, такие бедняки, что, когда им пришлось пуститься в путь-дорогу, у них оказался всего один плащ на двоих. Милю за милей шли они с палками в руках и с котомками за плечами по дороге в Упсалу. И уже свечерело, когда они подошли к го…
«Жили-были два брата, такие бедняки, что, когда им пришлось пуститься в путь-дорогу, у них оказался всего один плащ на двоих. Милю за милей шли они с палками в руках и с котомками за плечами по дороге в Упсалу. И уже свечерело, когда они подошли к го…
«Стен Стуре вызвал из Андорфа мастера Андреаса и заказал ему вырезать из дерева для украшения Стокгольмского собора такую великолепную статую, которой бы не было равной на всем Севере…»
«Стен Стуре вызвал из Андорфа мастера Андреаса и заказал ему вырезать из дерева для украшения Стокгольмского собора такую великолепную статую, которой бы не было равной на всем Севере…»
«Развалины храма в Карнаке. Лунный свет ярко озаряет груды каменных обломков. Посередине высокая колонна с головой Озириса, обросшая высохшими кустами терновника. Вокруг нее движутся медленным торжественным хороводом звероподобные боги и богини древн…
«Развалины храма в Карнаке. Лунный свет ярко озаряет груды каменных обломков. Посередине высокая колонна с головой Озириса, обросшая высохшими кустами терновника. Вокруг нее движутся медленным торжественным хороводом звероподобные боги и богини древн…
«Аркадская долина. Лавровая роща. Между тонкими стволами деревьев просвечивает холмистое пастбище. Налево шатер. Направо низкий жертвенник из нескольких камней, над которым еще курится дымок догорающего жертвенного огня. Перед жертвенником на коленях…
«Аркадская долина. Лавровая роща. Между тонкими стволами деревьев просвечивает холмистое пастбище. Налево шатер. Направо низкий жертвенник из нескольких камней, над которым еще курится дымок догорающего жертвенного огня. Перед жертвенником на коленях…
«Друзья – плохая порода. Они на то лишь и годны, чтобы у вас обедать, да стоять, повесив головы, перед вашей могилой. Последнее исполняют они всего охотнее. „Наконец-то мы от него избавились!“ думают они среди вздохов, и в радости своей способны даже…
«Друзья – плохая порода. Они на то лишь и годны, чтобы у вас обедать, да стоять, повесив головы, перед вашей могилой. Последнее исполняют они всего охотнее. „Наконец-то мы от него избавились!“ думают они среди вздохов, и в радости своей способны даже…
«Собираясь ради личного своего интереса снять точную копию с бумаг, с которыми я познакомился так неожиданно и которые произвели на меня такое сильное, волнующее впечатление, я не могу отделаться от какого-то невольного смущения и страха. Впечатления…
«Собираясь ради личного своего интереса снять точную копию с бумаг, с которыми я познакомился так неожиданно и которые произвели на меня такое сильное, волнующее впечатление, я не могу отделаться от какого-то невольного смущения и страха. Впечатления…
«Внутри храма св. Иакова в городе Гавенпуль постепенно темнело от сплошных туч зимнего дня. Было воскресенье; служба только что кончилась, священник дочитывал свою молитву, и прихожане с чувством облегчения вставали с колен и собирались уходить…»
«Внутри храма св. Иакова в городе Гавенпуль постепенно темнело от сплошных туч зимнего дня. Было воскресенье; служба только что кончилась, священник дочитывал свою молитву, и прихожане с чувством облегчения вставали с колен и собирались уходить…»
«Она была прелестна, жемчужина Транстеверии! косы смоляные, тяжелые – и что за очи! Их блеск палил, как жгучая молния… На шестнадцатом году, её стан развился роскошнее стана античных матрон. О, Рафаэль в Клелии нашел бы всю прелесть девственного идеа…
«Она была прелестна, жемчужина Транстеверии! косы смоляные, тяжелые – и что за очи! Их блеск палил, как жгучая молния… На шестнадцатом году, её стан развился роскошнее стана античных матрон. О, Рафаэль в Клелии нашел бы всю прелесть девственного идеа…
«Многие писали и рассуждали о светской жизни, всякий читал Циммерманову книгу о уединении; сия материя должна казаться истощенною, но главное преимущество моральных предметов состоит в том, что они, не будучи никогда совершенно новыми, никогда и сове…
«Многие писали и рассуждали о светской жизни, всякий читал Циммерманову книгу о уединении; сия материя должна казаться истощенною, но главное преимущество моральных предметов состоит в том, что они, не будучи никогда совершенно новыми, никогда и сове…
«Рычите вволю! Плюй, огонь! Лей, дождь!
Ни гром, ни дождь – не дочери мои:
В жестокости я их не упрекну;
Им царства не давал, детьми не звал, –
Повиноваться не должны. Валяйте ж
Ужасную потеху! Вот стою я:
Больной, несчастный, пре́зренный старик,
Но …
«Рычите вволю! Плюй, огонь! Лей, дождь!
Ни гром, ни дождь – не дочери мои:
В жестокости я их не упрекну;
Им царства не давал, детьми не звал, –
Повиноваться не должны. Валяйте ж
Ужасную потеху! Вот стою я:
Больной, несчастный, пре́зренный старик,
Но …
«Две знатные фамилии, равно
Почтенные, в Вероне обитали,
Но ненависть терзала их давно, –
Всегда они друг с другом враждовали.
До мщенья их раздоры довели,
И руки их окрасилися кровью;
Но сердца два они произвели,
На зло вражде, пылавшие любовью,
И г…
«Две знатные фамилии, равно
Почтенные, в Вероне обитали,
Но ненависть терзала их давно, –
Всегда они друг с другом враждовали.
До мщенья их раздоры довели,
И руки их окрасилися кровью;
Но сердца два они произвели,
На зло вражде, пылавшие любовью,
И г…
«Минувшей ночью…
Вот та звезда на запад от Полярной
Когда сияла там, где и теперь
Сияет, только что пробило час,
Я и Марцелл…»
«Минувшей ночью…
Вот та звезда на запад от Полярной
Когда сияла там, где и теперь
Сияет, только что пробило час,
Я и Марцелл…»
«Нет, Яго! Нет, ты что ни говори,
А больно мне, что ты, располагавший
Моей казной, как собственной своею,
Про это знал…»
«Нет, Яго! Нет, ты что ни говори,
А больно мне, что ты, располагавший
Моей казной, как собственной своею,
Про это знал…»
«За псами хорошенько присмотри;
Лягавый-то запарился, бедняга;
А Резвого сосварить с тем басилой.
А Серебро-то, знаешь, отличился
В углу загона, хоть и след простыл.
За двадцать фунтов пса бы я не продал…»
«За псами хорошенько присмотри;
Лягавый-то запарился, бедняга;
А Резвого сосварить с тем басилой.
А Серебро-то, знаешь, отличился
В углу загона, хоть и след простыл.
За двадцать фунтов пса бы я не продал…»
«Теперь союз наш близок, Ипполита!
Четыре дня счастливые пройдут
И приведут с собою новый месяц.
Как тихо убывает старый месяц!
Он медлит совершить мои желанья,
Как медлит мачеха или вдова
Наследника несовершеннолетие
Провозгласить оконченным, дабы
Н…
«Теперь союз наш близок, Ипполита!
Четыре дня счастливые пройдут
И приведут с собою новый месяц.
Как тихо убывает старый месяц!
Он медлит совершить мои желанья,
Как медлит мачеха или вдова
Наследника несовершеннолетие
Провозгласить оконченным, дабы
Н…