русская классика
«Она – маленькая, мягкая, тихая, на ее лице, сильно измятом старостью, светло и ласково улыбаются сапфировые глазки, забавно вздрагивает остренький птичий нос. Руки у нее темные, точно утиные лапы, в тонких пальцах всегда нервно шевелится небольшой к…
«Она – маленькая, мягкая, тихая, на ее лице, сильно измятом старостью, светло и ласково улыбаются сапфировые глазки, забавно вздрагивает остренький птичий нос. Руки у нее темные, точно утиные лапы, в тонких пальцах всегда нервно шевелится небольшой к…
«Когда вы читаете произведения Островского, когда вы всматриваетесь в изображаемое им „темное царство“, вы невольно подмечаете одну характерную черту: есть нечто, объединяющее всю эту массу типов, нечто общее и добрым и злым среди них, и бедным и бог…
«Когда вы читаете произведения Островского, когда вы всматриваетесь в изображаемое им „темное царство“, вы невольно подмечаете одну характерную черту: есть нечто, объединяющее всю эту массу типов, нечто общее и добрым и злым среди них, и бедным и бог…
«С того прохладного сентябрьского утра 1825 года, когда император Александр I, откинувши серую шинель, привстал в дорожной коляске и перекрестился на Казанский собор, прощаясь со столицей, в жизни государя и в его таганрогской кончине можно найти нем…
«С того прохладного сентябрьского утра 1825 года, когда император Александр I, откинувши серую шинель, привстал в дорожной коляске и перекрестился на Казанский собор, прощаясь со столицей, в жизни государя и в его таганрогской кончине можно найти нем…
Саня, это рассказ об обычном человеке, который работает обычным разнорабочим в деревне. Он любит свою деревню он добрый и отзывчивый человек, и ему больно так как он видит как угасает деревня. В этом рассказе он живет обычной жизнью, имеет свои мечты…
Саня, это рассказ об обычном человеке, который работает обычным разнорабочим в деревне. Он любит свою деревню он добрый и отзывчивый человек, и ему больно так как он видит как угасает деревня. В этом рассказе он живет обычной жизнью, имеет свои мечты…
От автора романа «Мы» – первой антиутопии ХХ века, которая положила начало целому направлению в российской и европейской литературе!
«Бичом Божьим» прозвали когда-то обезумевшие от ужаса римляне великого завоевателя – царя гуннов Аттилу, буквально шв…
От автора романа «Мы» – первой антиутопии ХХ века, которая положила начало целому направлению в российской и европейской литературе!
«Бичом Божьим» прозвали когда-то обезумевшие от ужаса римляне великого завоевателя – царя гуннов Аттилу, буквально шв…
В данной книге классик мировой литературы, автор культовых романов «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» анализирует творчество Пушкина, Гоголя, Некрасова, Белинского, а также даёт слушателям ключ к пониманию самой сути русской литературы!
Дос…
В данной книге классик мировой литературы, автор культовых романов «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» анализирует творчество Пушкина, Гоголя, Некрасова, Белинского, а также даёт слушателям ключ к пониманию самой сути русской литературы!
Дос…
«Герой нашего времени» – единственный завершенный роман Михаила Лермонтова. Это социально-психологическая драма, в которой сюжет отходит на задний план, уступая все внимание главному герою – необычному, зачастую неприятному, сомнительному, непонятном…
«Герой нашего времени» – единственный завершенный роман Михаила Лермонтова. Это социально-психологическая драма, в которой сюжет отходит на задний план, уступая все внимание главному герою – необычному, зачастую неприятному, сомнительному, непонятном…
К сожалению, сегодня личность и творчество Ивана Хемницера практически преданы забвению. А между тем роль этого человека в русской литературе уникальна. Именно он, переводчик, поэт, баснописец большинством критиков признан не только предшественником,…
К сожалению, сегодня личность и творчество Ивана Хемницера практически преданы забвению. А между тем роль этого человека в русской литературе уникальна. Именно он, переводчик, поэт, баснописец большинством критиков признан не только предшественником,…
«Русские женщины» – это сборник поэм и стихотворений Николая Некрасова, классика русской поэзии, по праву занявшего одно из центральных мест на русском поэтическом олимпе. В настоящее издание включены одни из наиболее важных гражданских поэм Николая …
«Русские женщины» – это сборник поэм и стихотворений Николая Некрасова, классика русской поэзии, по праву занявшего одно из центральных мест на русском поэтическом олимпе. В настоящее издание включены одни из наиболее важных гражданских поэм Николая …
Святки как рубеж года считались в народе временем разгула нечистой силы. Характерными для этой поры обычаями были ряжение и гадание. Молодежь устраивала вечеринки – такие сборища были местом знакомства и выбора суженых. Фольклорные традиции нашли отр…
Святки как рубеж года считались в народе временем разгула нечистой силы. Характерными для этой поры обычаями были ряжение и гадание. Молодежь устраивала вечеринки – такие сборища были местом знакомства и выбора суженых. Фольклорные традиции нашли отр…
Эгмонд Дрэп, вдовец, малолетняя дочь которого живёт у дальней родственницы, всё своё время посвящает написанию научного трактата. И вот перед новым годом приходит телеграмма: дочь едет в гости. Дрэп спешно прибирается дома, упихивая готовую рукопись …
Эгмонд Дрэп, вдовец, малолетняя дочь которого живёт у дальней родственницы, всё своё время посвящает написанию научного трактата. И вот перед новым годом приходит телеграмма: дочь едет в гости. Дрэп спешно прибирается дома, упихивая готовую рукопись …
«О родина, святая родина! Какое на свете сердце не встрепенется при виде твоем? Какая ледяная душа не растает от веянья твоего воздуха?»
Так думал Владимир Ситцкий, с грустною радостию озирая с коня нивы, и пажити, и рощи переславские, свидетелей его…
«О родина, святая родина! Какое на свете сердце не встрепенется при виде твоем? Какая ледяная душа не растает от веянья твоего воздуха?»
Так думал Владимир Ситцкий, с грустною радостию озирая с коня нивы, и пажити, и рощи переславские, свидетелей его…
«Жаркий день. Дорога. Короткие толстые тени деревьев. В придорожных канавах блестит грязь и таится прохлада. Впереди, на склоне холма, виднеется колеблющийся в зное маленький каменный городок.
Далекий автомобильный сигнал…»
«Жаркий день. Дорога. Короткие толстые тени деревьев. В придорожных канавах блестит грязь и таится прохлада. Впереди, на склоне холма, виднеется колеблющийся в зное маленький каменный городок.
Далекий автомобильный сигнал…»
«…Степь раскалена солнцем, как огромная сковорода, посредине этой рыжей сковороды жарюсь я, несчастный ерш.
Выскакивают из нор суслики и, стоя на задних лапках, чистят передними свои хитрые мордочки, тонко пересвистываясь друг с другом. В них есть чт…
«…Степь раскалена солнцем, как огромная сковорода, посредине этой рыжей сковороды жарюсь я, несчастный ерш.
Выскакивают из нор суслики и, стоя на задних лапках, чистят передними свои хитрые мордочки, тонко пересвистываясь друг с другом. В них есть чт…
«Супруги Шариковы поссорились из-за актрисы Крутомирской, которая была так глупа, что даже не умела отличать женского голоса от мужского, и однажды, позвонив к Шарикову по телефону, закричала прямо в ухо подошедшей на звонок супруге его:
– Дорогой Га…
«Супруги Шариковы поссорились из-за актрисы Крутомирской, которая была так глупа, что даже не умела отличать женского голоса от мужского, и однажды, позвонив к Шарикову по телефону, закричала прямо в ухо подошедшей на звонок супруге его:
– Дорогой Га…
Максим Горький (1868—1936) – русский и советский писатель, поэт, прозаик, драматург, журналист и общественный деятель, публицист. Вышедший в 1906 году роман «Мать» рассказывает историю Пелагеи Ниловны, вдовы фабричного слесаря, чей сын пытается вырва…
Максим Горький (1868—1936) – русский и советский писатель, поэт, прозаик, драматург, журналист и общественный деятель, публицист. Вышедший в 1906 году роман «Мать» рассказывает историю Пелагеи Ниловны, вдовы фабричного слесаря, чей сын пытается вырва…
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его…
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его…
«Жив еще старичок-то – мой тятенька… ни единого волоска на голове, а тоже иное время пустится в присядку! чуден родитель!.. Когда же захмеляет, то всегда запевает: „Ай ты, молодость… буйная!“ разинет рот, а там ни одного зуба нет…»
«Жив еще старичок-то – мой тятенька… ни единого волоска на голове, а тоже иное время пустится в присядку! чуден родитель!.. Когда же захмеляет, то всегда запевает: „Ай ты, молодость… буйная!“ разинет рот, а там ни одного зуба нет…»