литература 20 века
Долгожданная новинка! Мы продолжаем уникальную серию аудиокниг по произведениям Сергея Довлатова.
Представляем Вашему вниманию еще один сборник ранних рассказов Сергея Довлатова, большая часть которых была написана в 1980х годах. Буквально после нес…
Долгожданная новинка! Мы продолжаем уникальную серию аудиокниг по произведениям Сергея Довлатова.
Представляем Вашему вниманию еще один сборник ранних рассказов Сергея Довлатова, большая часть которых была написана в 1980х годах. Буквально после нес…
«Каждый вечер, перед тем, как уйти в свою комнату и лечь спать, я с женой читал вслух какую-нибудь книгу. Чтение продолжалось обыкновенно до тех пор, пока утомленный глаз переставал различать буквы. Самые остроумные, художественные места казались тог…
«Каждый вечер, перед тем, как уйти в свою комнату и лечь спать, я с женой читал вслух какую-нибудь книгу. Чтение продолжалось обыкновенно до тех пор, пока утомленный глаз переставал различать буквы. Самые остроумные, художественные места казались тог…
Джеральд Даррелл (1925–1995) – знаменитый английский зоолог и путешественник, одна из культовых фигур ХХ века. Книги Даррелла уже давно составляют золотой фонд мировой литературы и пользуются большой популярностью у читателей по всему миру.
«Путь кен…
Джеральд Даррелл (1925–1995) – знаменитый английский зоолог и путешественник, одна из культовых фигур ХХ века. Книги Даррелла уже давно составляют золотой фонд мировой литературы и пользуются большой популярностью у читателей по всему миру.
«Путь кен…
«Путилин ходил из угла в угол по своему кабинету, что с ним бывало всегда, когда его одолевала какая-нибудь неотвязная мысль. Вдруг он круто остановился передо мной. – А ведь я его все-таки должен поймать, доктор!
– Ты о ком говоришь? – спросил я мо…
«Путилин ходил из угла в угол по своему кабинету, что с ним бывало всегда, когда его одолевала какая-нибудь неотвязная мысль. Вдруг он круто остановился передо мной. – А ведь я его все-таки должен поймать, доктор!
– Ты о ком говоришь? – спросил я мо…
«Народ французский освятил Вербное воскресенье нежным и красивым именем „Цветочной Пасхи“, – Paques-fleuries. Это – праздник первой весны. Церкви и дома благоухают цветами; всюду – букеты из маргариток, скромного лугового цветка, одноимённого, по-фра…
«Народ французский освятил Вербное воскресенье нежным и красивым именем „Цветочной Пасхи“, – Paques-fleuries. Это – праздник первой весны. Церкви и дома благоухают цветами; всюду – букеты из маргариток, скромного лугового цветка, одноимённого, по-фра…
От классика современной американской литературы Артура Хейли. Его произведения—своеобразные «куски жизни». Аэропорт, отель, больница, Уолл-стрит – всякий раз замкнутое пространство, в котором переплетаются страсти, амбиции и – судьбы. Такова жизнь. Т…
От классика современной американской литературы Артура Хейли. Его произведения—своеобразные «куски жизни». Аэропорт, отель, больница, Уолл-стрит – всякий раз замкнутое пространство, в котором переплетаются страсти, амбиции и – судьбы. Такова жизнь. Т…
Одно из самых сильных и пронзительных образцов российской «военной» прозы!
Над романом-эпопеей «Прокляты и убиты» Астафьев работал долго – с 1990 по 1994 гг – и так и не написал запланированной последней, третьей книги, однако это не помешало произве…
Одно из самых сильных и пронзительных образцов российской «военной» прозы!
Над романом-эпопеей «Прокляты и убиты» Астафьев работал долго – с 1990 по 1994 гг – и так и не написал запланированной последней, третьей книги, однако это не помешало произве…
«…Я не знаю более уродливого явления, как оценка по „видимости“. К числу главных несовершенств мыслительного аппарата нашего принадлежит бессилие одолеть пределы внешности. Вопрос этот мог бы коснуться мельчайших подробностей бытия, но по необходимос…
«…Я не знаю более уродливого явления, как оценка по „видимости“. К числу главных несовершенств мыслительного аппарата нашего принадлежит бессилие одолеть пределы внешности. Вопрос этот мог бы коснуться мельчайших подробностей бытия, но по необходимос…
Захватывающая семейная сага и удивительная панорама огромной страны и ее народа!
Роман “Дети полуночи” трижды получал премию “Букер”: в 1981 году как лучший роман, в 1993 и 2008 годах – к 25?й и 40?й годовщине премии как лучшее произведение из всех,…
Захватывающая семейная сага и удивительная панорама огромной страны и ее народа!
Роман “Дети полуночи” трижды получал премию “Букер”: в 1981 году как лучший роман, в 1993 и 2008 годах – к 25?й и 40?й годовщине премии как лучшее произведение из всех,…
"Фантастический роман барона Олшеври из семейной хроники графов Дракула-Кард" – с таким подзаголовком вышла первая версия романа «Вампиры» в 1812 году. На волне успеха «Дракулы» Стокера многие авторы пытались написать готический роман про «детей ночи…
"Фантастический роман барона Олшеври из семейной хроники графов Дракула-Кард" – с таким подзаголовком вышла первая версия романа «Вампиры» в 1812 году. На волне успеха «Дракулы» Стокера многие авторы пытались написать готический роман про «детей ночи…
«Около двенадцати часов некоторые уже поднялись, поклонились, пожали друг другу руки, сказали, что было очень приятно, и вышли через большой дверной проем в переднюю одеваться. Хозяйка стояла посреди комнаты, подвижно кланяясь, а ее платье ложилось и…
«Около двенадцати часов некоторые уже поднялись, поклонились, пожали друг другу руки, сказали, что было очень приятно, и вышли через большой дверной проем в переднюю одеваться. Хозяйка стояла посреди комнаты, подвижно кланяясь, а ее платье ложилось и…
«У воробьев совсем так же, как у людей: взрослые воробьи и воробьихи – пичужки скучные и обо всем говорят, как в книжках написано, а молодежь – живет своим умом.
Жил-был желторотый воробей, звали его Пудик, а жил он над окошком бани, за верхним налич…
«У воробьев совсем так же, как у людей: взрослые воробьи и воробьихи – пичужки скучные и обо всем говорят, как в книжках написано, а молодежь – живет своим умом.
Жил-был желторотый воробей, звали его Пудик, а жил он над окошком бани, за верхним налич…
Мрачным и тяжелым было царствование Ивана Грозного.
Но тем ярче, тем выпуклее на фоне этого печального периода нашей истории выступают подвиги тех, кто стали невинными жертвами сурового царя…
Среди них были и юноши, были и дети. Но их имена не попали…
Мрачным и тяжелым было царствование Ивана Грозного.
Но тем ярче, тем выпуклее на фоне этого печального периода нашей истории выступают подвиги тех, кто стали невинными жертвами сурового царя…
Среди них были и юноши, были и дети. Но их имена не попали…
«Днем шел дождь. В саду сыро.
Сидим на террасе, смотрим, как переливаются далеко на горизонте огоньки Сен-Жермена и Вирофле. Эта даль отсюда, с нашей высокой лесной горы, кажется океаном, и мы различаем фонарики мола, вспышки маяка, сигнальные светы …
«Днем шел дождь. В саду сыро.
Сидим на террасе, смотрим, как переливаются далеко на горизонте огоньки Сен-Жермена и Вирофле. Эта даль отсюда, с нашей высокой лесной горы, кажется океаном, и мы различаем фонарики мола, вспышки маяка, сигнальные светы …
«В саду, вокруг берёз, гудя, летали жуки, бондарь работал на соседнем дворе, где-то близко точили ножи; за садом, в овраге, шумно возились ребятишки, путаясь среди густых кустов. Очень манило на волю, вечерняя грусть вливалась в сердце…»
«В саду, вокруг берёз, гудя, летали жуки, бондарь работал на соседнем дворе, где-то близко точили ножи; за садом, в овраге, шумно возились ребятишки, путаясь среди густых кустов. Очень манило на волю, вечерняя грусть вливалась в сердце…»
Франсуазу Саган называли Мадемуазель Шанель от литературы. Начиная с самого первого романа «Здравствуй, грусть» (1954), наделавшего немало шума, ее литературная карьера складывалась блестяще, она с удивительной легкостью создавала книгу за книгой, их…
Франсуазу Саган называли Мадемуазель Шанель от литературы. Начиная с самого первого романа «Здравствуй, грусть» (1954), наделавшего немало шума, ее литературная карьера складывалась блестяще, она с удивительной легкостью создавала книгу за книгой, их…
«Ситниковы пили утренний чай на балконе. Балкон выходил в сад, сбегавший под изволок к небольшому продолговатому озеру. А за озером зеленела узкая полоска заливных лугов, перерезанная мелководной речонкой. Накануне упал дождик и в саду было прохладно…
«Ситниковы пили утренний чай на балконе. Балкон выходил в сад, сбегавший под изволок к небольшому продолговатому озеру. А за озером зеленела узкая полоска заливных лугов, перерезанная мелководной речонкой. Накануне упал дождик и в саду было прохладно…
«Накануне возвращения Беринга из долгого путешествия его сын, маленький Том Беринг, подвергся нападению тетки Корнелии и ее мужа, дяди Карла.
Том пускал в мрачной библиотеке цветные мыльные пузыри. За ним числились преступления более значительные, на…
«Накануне возвращения Беринга из долгого путешествия его сын, маленький Том Беринг, подвергся нападению тетки Корнелии и ее мужа, дяди Карла.
Том пускал в мрачной библиотеке цветные мыльные пузыри. За ним числились преступления более значительные, на…
«Ворота закрылись.
Новичок, переходивший двор, бережно охранялся. Его окружал взвод солдат; привратник не выпускал револьвера из руки все время, пока опасный преступник находился в поле его зрения…»
«Ворота закрылись.
Новичок, переходивший двор, бережно охранялся. Его окружал взвод солдат; привратник не выпускал револьвера из руки все время, пока опасный преступник находился в поле его зрения…»
«Вдруг раздался голос птицы, заставивший меня остановиться. Я сбегала по тропинке и остановилась посреди кустов, которые были выше меня ростом, так что Порфирий Антоныч не мог меня увидеть.
– Где ты?
– Я тут.
– Где?..»
«Вдруг раздался голос птицы, заставивший меня остановиться. Я сбегала по тропинке и остановилась посреди кустов, которые были выше меня ростом, так что Порфирий Антоныч не мог меня увидеть.
– Где ты?
– Я тут.
– Где?..»