рассказы
"The Outsider" is a short story by American horror writer H. P. Lovecraft. Written between March and August 1921, it was first published in Weird Tales, April 1926. In this work, a mysterious individual who has been living alone in a castle for as lo…
"The Outsider" is a short story by American horror writer H. P. Lovecraft. Written between March and August 1921, it was first published in Weird Tales, April 1926. In this work, a mysterious individual who has been living alone in a castle for as lo…
«Кто не знает о существовании в Москве Белокаменной знаменитой Сухаревой башни? Башня эта – историческая, имя ее хорошо известно всей необъятной России, поэтому нет надобности рассказывать историю ее происхождения. Москва любит свою серую старушку Су…
«Кто не знает о существовании в Москве Белокаменной знаменитой Сухаревой башни? Башня эта – историческая, имя ее хорошо известно всей необъятной России, поэтому нет надобности рассказывать историю ее происхождения. Москва любит свою серую старушку Су…
«Лицо Липатки… носило заграничный отпечаток. В нем как-то странно соединились: английское высокомерие, французская бородка и немецкий стеклянный взгляд… Русское же происхождение отозвалось только толстым и добродушным носом, напоминавшим луковицу. А …
«Лицо Липатки… носило заграничный отпечаток. В нем как-то странно соединились: английское высокомерие, французская бородка и немецкий стеклянный взгляд… Русское же происхождение отозвалось только толстым и добродушным носом, напоминавшим луковицу. А …
полная версияВ какой-то момент накопленной информации о миллиардах граждан стало достаточно, чтобы воспроизвести жизнь каждого из них от начала до конца. Стало возможным проследить связь между детскими впечатлениями и решениями, принимаемыми людьми во взрослой жи…
В какой-то момент накопленной информации о миллиардах граждан стало достаточно, чтобы воспроизвести жизнь каждого из них от начала до конца. Стало возможным проследить связь между детскими впечатлениями и решениями, принимаемыми людьми во взрослой жи…
«Я возвратился, я прошел через сени и оглядываюсь вокруг. Это старый двор моего отца…»
«Я возвратился, я прошел через сени и оглядываюсь вокруг. Это старый двор моего отца…»
«Когда единственный сын купца 1-й гильдии Нила Овсянникова, после долгих беспутных скитаний из труппы в труппу, умер от чахотки и пьянства в наровчатской городской больнице, то отец, не только отказывавший сыну при его жизни в помощи, но даже грозивш…
«Когда единственный сын купца 1-й гильдии Нила Овсянникова, после долгих беспутных скитаний из труппы в труппу, умер от чахотки и пьянства в наровчатской городской больнице, то отец, не только отказывавший сыну при его жизни в помощи, но даже грозивш…
«Когда единственный сын купца 1-й гильдии Нила Овсянникова, после долгих беспутных скитаний из труппы в труппу, умер от чахотки и пьянства в наровчатской городской больнице, то отец, не только отказывавший сыну при его жизни в помощи, но даже грозивш…
«Когда единственный сын купца 1-й гильдии Нила Овсянникова, после долгих беспутных скитаний из труппы в труппу, умер от чахотки и пьянства в наровчатской городской больнице, то отец, не только отказывавший сыну при его жизни в помощи, но даже грозивш…
полная версияИногда судьба сводит таких разных людей. Те, кто должен быть по разные стороны, почему-то становятся лучшими друзьями.
Днём мы носим маски, а вечером уезжаем.
На летнее поле, где растут ромашки и васильки, где можно не притворяться.
Только... всё …
Иногда судьба сводит таких разных людей. Те, кто должен быть по разные стороны, почему-то становятся лучшими друзьями.
Днём мы носим маски, а вечером уезжаем.
На летнее поле, где растут ромашки и васильки, где можно не притворяться.
Только... всё …
«В нашем доме, в этом чудовищном доме в предместье, густонаселенной громадине, проросшей неистребимыми средневековыми руинами, сегодня, туманным ледяным зимним утром, было распространено следующее воззвание…»
«В нашем доме, в этом чудовищном доме в предместье, густонаселенной громадине, проросшей неистребимыми средневековыми руинами, сегодня, туманным ледяным зимним утром, было распространено следующее воззвание…»
полная версияКорабли. Рассветы. Жёлтые свитера. Лимоны. Сладкий чай. Карамельные волосы. Кофе. Созвездия. Рисунки. Пионы. Коньки. Шоколадные конфеты. Раньше ты состояла из этих вещей. Но ты не образ, который стирается из памяти. Я люблю тебя.
Корабли. Рассветы. Жёлтые свитера. Лимоны. Сладкий чай. Карамельные волосы. Кофе. Созвездия. Рисунки. Пионы. Коньки. Шоколадные конфеты. Раньше ты состояла из этих вещей. Но ты не образ, который стирается из памяти. Я люблю тебя.
полная версияМы почти всё время проводим в квартире. Мир снаружи не так хорош, как в этих четырёх стенах. Он разрушится через полтора месяца. И, пока ещё есть время, мы живём в нём, забыв, что есть другой. Живём в мире, что помещается в одной квартире.
Мы почти всё время проводим в квартире. Мир снаружи не так хорош, как в этих четырёх стенах. Он разрушится через полтора месяца. И, пока ещё есть время, мы живём в нём, забыв, что есть другой. Живём в мире, что помещается в одной квартире.
полная версияБывает, что места, в которых никогда раньше не бывал, в один момент становятся значимой частью жизни. Становятся, потому что с ними связывает какое-то событие.
Эта улица - обычная, ничем непримечательная - превратилась в нечто больше, чем просто ули…
Бывает, что места, в которых никогда раньше не бывал, в один момент становятся значимой частью жизни. Становятся, потому что с ними связывает какое-то событие.
Эта улица - обычная, ничем непримечательная - превратилась в нечто больше, чем просто ули…
полная версия«Молодой приват-доцент Райвич ехал верхом в соседнюю усадьбу Коврово – свататься.
Это было… все равно когда, вероятно, давно: еще существовали приват-доценты, верховые лошади, леса вдоль реки; теперь она обмелела, леса свели и сожгли Коврово…»
«Молодой приват-доцент Райвич ехал верхом в соседнюю усадьбу Коврово – свататься.
Это было… все равно когда, вероятно, давно: еще существовали приват-доценты, верховые лошади, леса вдоль реки; теперь она обмелела, леса свели и сожгли Коврово…»
полная версияАнтиутопия. Рассказ о том, как спасаются от смертельного вируса двое правителей соседних государств.
Антиутопия. Рассказ о том, как спасаются от смертельного вируса двое правителей соседних государств.
«Иван Иванович Семенюта – вовсе не дурной человек. Он трезв, усерден, набожен, не пьет, не курит, не чувствует влечения ни к картам, ни к женщинам. Но он самый типичный из неудачников. На всем его существе лежит роковая черта какой-то растерянной роб…
«Иван Иванович Семенюта – вовсе не дурной человек. Он трезв, усерден, набожен, не пьет, не курит, не чувствует влечения ни к картам, ни к женщинам. Но он самый типичный из неудачников. На всем его существе лежит роковая черта какой-то растерянной роб…
полная версияДобрый день, перед Вами рассказ про жизнь ребенка в условиях карантина. Если Вы уже не знаете, что еще сделать и во что поиграть с ребенком на карантине - начните все с начала. В этом небольшом рассказе Вы найдете чем еще заняться с ребенком и как пр…
Добрый день, перед Вами рассказ про жизнь ребенка в условиях карантина. Если Вы уже не знаете, что еще сделать и во что поиграть с ребенком на карантине - начните все с начала. В этом небольшом рассказе Вы найдете чем еще заняться с ребенком и как пр…
Рассказ о резких и неожиданных переменах, которые могут произойти в самый обычный день
Рассказ о резких и неожиданных переменах, которые могут произойти в самый обычный день
«На палубе парохода, шедшего из Одессы в Севастополь, какой-то господин, довольно красивый, с круглою бородкой, подошел ко мне, чтобы закурить, и сказал:
– Обратите внимание на этих немцев, что сидят около рубки. Когда сойдутся немцы или англичане, т…
«На палубе парохода, шедшего из Одессы в Севастополь, какой-то господин, довольно красивый, с круглою бородкой, подошел ко мне, чтобы закурить, и сказал:
– Обратите внимание на этих немцев, что сидят около рубки. Когда сойдутся немцы или англичане, т…