американская классика
«Началась беда в Ларедо. Всему виной был Малыш Льяно: свою привычку убивать людей ему следовало бы ограничить мексиканцами. Но Малышу было за двадцать лет, а на границе по Рио-Гранде в двадцать лет неприлично числить за собой одних мексиканцев.
Произ…
«Началась беда в Ларедо. Всему виной был Малыш Льяно: свою привычку убивать людей ему следовало бы ограничить мексиканцами. Но Малышу было за двадцать лет, а на границе по Рио-Гранде в двадцать лет неприлично числить за собой одних мексиканцев.
Произ…
«Так называемый «Меблированный дом Валламброза» не настоящий меблированный дом. Он состоит из двух старинных буро-каменных особняков, слитых воедино. Нижний этаж с одной стороны оживляют шляпки и шарфы в витрине модистки, с другой – омрачают устрашаю…
«Так называемый «Меблированный дом Валламброза» не настоящий меблированный дом. Он состоит из двух старинных буро-каменных особняков, слитых воедино. Нижний этаж с одной стороны оживляют шляпки и шарфы в витрине модистки, с другой – омрачают устрашаю…
Доброволец в рядах американской армии во время Второй мировой войны, попавший в плен к немцам, свидетель почти полного уничтожения Дрездена, Воннегут перенес этот опыт на страницы своего самого знаменитого романа – «Бойня номер пять, или Крестовый по…
Доброволец в рядах американской армии во время Второй мировой войны, попавший в плен к немцам, свидетель почти полного уничтожения Дрездена, Воннегут перенес этот опыт на страницы своего самого знаменитого романа – «Бойня номер пять, или Крестовый по…
«Домой возврата нет» – один из шедевров Томаса Вулфа, писателя, получившего известность сразу после публикации двух первых романов «Взгляни на дом свой, ангел» и «О времени и о реке».
Это история писателя Джорджа Уэббера, автобиографический роман кот…
«Домой возврата нет» – один из шедевров Томаса Вулфа, писателя, получившего известность сразу после публикации двух первых романов «Взгляни на дом свой, ангел» и «О времени и о реке».
Это история писателя Джорджа Уэббера, автобиографический роман кот…
В опустошенном мире XXI века судьба сводит разрозненную группу людей: фашиста, мечтающего о путче, композитора, который играет на пианино с помощью силы мысли, Первую леди, стоящую в тени президента-симулякра, и последнего в мире практикующего психот…
В опустошенном мире XXI века судьба сводит разрозненную группу людей: фашиста, мечтающего о путче, композитора, который играет на пианино с помощью силы мысли, Первую леди, стоящую в тени президента-симулякра, и последнего в мире практикующего психот…
А есть ли жизнь на Марсе? Да, есть – в фантастическом романе «Сирены Титана» Курта Воннегута читатель сможет побывать не только на Марсе, но и на Меркурии и Титане вместе с главным героем – богатым американцем, прожигателем жизни Малаки Константом.
Н…
А есть ли жизнь на Марсе? Да, есть – в фантастическом романе «Сирены Титана» Курта Воннегута читатель сможет побывать не только на Марсе, но и на Меркурии и Титане вместе с главным героем – богатым американцем, прожигателем жизни Малаки Константом.
Н…
полная версияThe story is the first to mention Lovecraft's fictional Miskatonic University. It is also notable as one of the first depictions of zombies, as corpses arising, through scientific means, as animalistic, and uncontrollably violent creatures.
The story is the first to mention Lovecraft's fictional Miskatonic University. It is also notable as one of the first depictions of zombies, as corpses arising, through scientific means, as animalistic, and uncontrollably violent creatures.
полная версия"Celephais" was created in a dream by Kuranes (which is his name in dreams—his real name is not given) as a child of the English landed gentry. As a man in his forties, alone and dispossessed in contemporary London, he dreams it again and then, seeki…
"Celephais" was created in a dream by Kuranes (which is his name in dreams—his real name is not given) as a child of the English landed gentry. As a man in his forties, alone and dispossessed in contemporary London, he dreams it again and then, seeki…
полная версияThe story tells of an unnamed narrator, who has moved from New England to New York City and greatly regretted it. One night, while wandering an older part of Greenwich Village, he happens upon a man strangely dressed in garments from the eighteenth c…
The story tells of an unnamed narrator, who has moved from New England to New York City and greatly regretted it. One night, while wandering an older part of Greenwich Village, he happens upon a man strangely dressed in garments from the eighteenth c…
полная версияThe story is the testament of a tortured, morphine-addicted man who plans to commit suicide over an incident that occurred early on in World War I when he was a merchant marine officer.
The story is the testament of a tortured, morphine-addicted man who plans to commit suicide over an incident that occurred early on in World War I when he was a merchant marine officer.
полная версия«В этой книге нет никакой погоды. Это опыт выпуска в свет книги без погоды. Такая попытка впервые предпринимается в области изящной литературы. Она может потерпеть провал, но упрямому и предприимчивому человеку она могла показаться соблазнительной, и…
«В этой книге нет никакой погоды. Это опыт выпуска в свет книги без погоды. Такая попытка впервые предпринимается в области изящной литературы. Она может потерпеть провал, но упрямому и предприимчивому человеку она могла показаться соблазнительной, и…
полная версия«Ситка Чарли совершил невозможное. Быть может, другие индейцы не хуже его постигли мудрость снежной тропы, но он один постиг мудрость белого человека – честь тропы и ее закон. Однако это далось ему не в один день. Мозги туземцев туги на обобщения, и …
«Ситка Чарли совершил невозможное. Быть может, другие индейцы не хуже его постигли мудрость снежной тропы, но он один постиг мудрость белого человека – честь тропы и ее закон. Однако это далось ему не в один день. Мозги туземцев туги на обобщения, и …
полная версия«В старину, когда Север был еще молод, социальные и гражданские добродетели были немногочисленны и весьма просты. Когда бремя домашних забот становилось слишком тягостным и тихая грусть у камелька превращалась в непрерывный протест против мрачного од…
«В старину, когда Север был еще молод, социальные и гражданские добродетели были немногочисленны и весьма просты. Когда бремя домашних забот становилось слишком тягостным и тихая грусть у камелька превращалась в непрерывный протест против мрачного од…
полная версия«– Но они не примут никаких извинений. Вы перешли запретную черту, и этого достаточно. Они вас заберут. Вам прямая дорога в Сибирь и в соляные копи. Ну, а Дядя Сэм… как он об этом узнает? Ни одно словечко не долетит до Штатов. „Мэри Томас“ – сообщат …
«– Но они не примут никаких извинений. Вы перешли запретную черту, и этого достаточно. Они вас заберут. Вам прямая дорога в Сибирь и в соляные копи. Ну, а Дядя Сэм… как он об этом узнает? Ни одно словечко не долетит до Штатов. „Мэри Томас“ – сообщат …
полная версия«Я отставной капитан воздушных морей. Иными словами, когда я был помоложе (а с тех пор прошло не так уж много лет), я был аэронавтом и плавал в воздушном океане, какой окружает нас и протекает над нашими головами. Конечно, это опасная профессия, и, р…
«Я отставной капитан воздушных морей. Иными словами, когда я был помоложе (а с тех пор прошло не так уж много лет), я был аэронавтом и плавал в воздушном океане, какой окружает нас и протекает над нашими головами. Конечно, это опасная профессия, и, р…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…
Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, ко…