литература 20 века
Девід Герберт Лоуренс (1885–1930)□– англійський письменник початку ХХ століття, відомий перш за все своїми психологічними романами. Найкращий з них – «Коханець леді Чаттерлі», з якого почалася європейська еротична література. Цей твір приніс авторові…
Девід Герберт Лоуренс (1885–1930)□– англійський письменник початку ХХ століття, відомий перш за все своїми психологічними романами. Найкращий з них – «Коханець леді Чаттерлі», з якого почалася європейська еротична література. Цей твір приніс авторові…
Стефан Цвейг (1881–1942), видатний австрійський письменник, одного разу сказав: «…історія Франції ХІХ століття без розгадки таких особистостей, як Фуше, була б неповною». Бідний церковний учитель, який починав разом з першими революціонерами, став мі…
Стефан Цвейг (1881–1942), видатний австрійський письменник, одного разу сказав: «…історія Франції ХІХ століття без розгадки таких особистостей, як Фуше, була б неповною». Бідний церковний учитель, який починав разом з першими революціонерами, став мі…
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему. К ее языку, быту, к ее лесам и полям, к ее селениям…
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему. К ее языку, быту, к ее лесам и полям, к ее селениям…
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему. К ее языку, быту, к ее лесам и полям, к ее селениям…
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему. К ее языку, быту, к ее лесам и полям, к ее селениям…
Андре Моруа, классик французской литературы XX века, автор знаменитых романизированных биографий Дюма, Бальзака, Жорж Санд и др., считается подлинным мастером психологической прозы. Виктор Гюго в день похорон Бальзака на кладбище Пер-Лашез сказал: «В…
Андре Моруа, классик французской литературы XX века, автор знаменитых романизированных биографий Дюма, Бальзака, Жорж Санд и др., считается подлинным мастером психологической прозы. Виктор Гюго в день похорон Бальзака на кладбище Пер-Лашез сказал: «В…
«– Прямо от станции идет через весь поселок большая улица – Советская. По ней вы и идите. Дачи окончатся, начнется полевая дорога, идите по ней мимо спортивной площадки вниз, к речке. У самой речки и будет деревня Стрябцы. Идите по улице налево до ко…
«– Прямо от станции идет через весь поселок большая улица – Советская. По ней вы и идите. Дачи окончатся, начнется полевая дорога, идите по ней мимо спортивной площадки вниз, к речке. У самой речки и будет деревня Стрябцы. Идите по улице налево до ко…
Впервые для отечественного читателя собраны фельетоны и очерки Андрея Митрофановича Ренникова (настоящая фамилия Селитренников; 1882–1957), написанные в эмиграции.
Талантливый писатель и журналист, широко популярный еще в дореволюционной России, одни…
Впервые для отечественного читателя собраны фельетоны и очерки Андрея Митрофановича Ренникова (настоящая фамилия Селитренников; 1882–1957), написанные в эмиграции.
Талантливый писатель и журналист, широко популярный еще в дореволюционной России, одни…
«Два года назад отдыхал я в Гаграх, на кавказском побережье Черного моря.
Восхищался сначала горными пейзажами, лазал по ущельям или целыми днями валялся в тени финиковых пальм и роскошных платанов.
Но потом осточертело мне море, надоели мне пальмы и…
«Два года назад отдыхал я в Гаграх, на кавказском побережье Черного моря.
Восхищался сначала горными пейзажами, лазал по ущельям или целыми днями валялся в тени финиковых пальм и роскошных платанов.
Но потом осточертело мне море, надоели мне пальмы и…
Теперь за письмо. Скорее, скорее… Даша взяла листок, конверт… Придвинула к себе небольшую баночку с чернилами. Задумалась на минуту. Всего писать нельзя. Нет. Совсем невозможно. Забеспокоятся, встревожатся, будут волноваться за Дашу, подумают, что ее…
Теперь за письмо. Скорее, скорее… Даша взяла листок, конверт… Придвинула к себе небольшую баночку с чернилами. Задумалась на минуту. Всего писать нельзя. Нет. Совсем невозможно. Забеспокоятся, встревожатся, будут волноваться за Дашу, подумают, что ее…
В эту книгу вошли два произведения Камю, совершенно разные по жанру, но в равной степени значимые как для его творчества, так и для французского экзистенциализма в целом.
Что может объединять эссе, написанное на стыке литературоведения и философии, и…
В эту книгу вошли два произведения Камю, совершенно разные по жанру, но в равной степени значимые как для его творчества, так и для французского экзистенциализма в целом.
Что может объединять эссе, написанное на стыке литературоведения и философии, и…
Гарнизонная служба в недавно покорённой Финляндии считалась очень тяжёлой, особенно на Аландских островах. В Камчатский полк ссылали провинившихся офицеров. Среди них был прапорщик Павел Бестужев, недавно переведённый в офицеры из солдат. Время было …
Гарнизонная служба в недавно покорённой Финляндии считалась очень тяжёлой, особенно на Аландских островах. В Камчатский полк ссылали провинившихся офицеров. Среди них был прапорщик Павел Бестужев, недавно переведённый в офицеры из солдат. Время было …
Притягательность рассказов, повестей и романов Константина Георгиевича Паустовского не ослабевает с течением лет. В статьях, ученых трудах и мемуарах воссоздается облик замечательного художника, ревностного защитника сокровищ мировой культуры, знаток…
Притягательность рассказов, повестей и романов Константина Георгиевича Паустовского не ослабевает с течением лет. В статьях, ученых трудах и мемуарах воссоздается облик замечательного художника, ревностного защитника сокровищ мировой культуры, знаток…
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему. К ее языку, быту, к ее лесам и полям, к ее селениям…
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему. К ее языку, быту, к ее лесам и полям, к ее селениям…
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему. К ее языку, быту, к ее лесам и полям, к ее селениям…
…Нет ничего человечнее слез от любви, нет ничего, что бы так сильно и сладко разрывало сердце. И нет ничего омерзительнее, чем равнодушие человека к своей стране, ее прошлому, настоящему и будущему. К ее языку, быту, к ее лесам и полям, к ее селениям…
Романтическая проза Константина Паустовского… Она, как и многое в творчестве писателя, глубоко поэтична.
Роман «Романтики» не является в прямом смысле автобиографическим, скорее он напоминает лирические дневники. Три части этого произведения соотв…
Романтическая проза Константина Паустовского… Она, как и многое в творчестве писателя, глубоко поэтична.
Роман «Романтики» не является в прямом смысле автобиографическим, скорее он напоминает лирические дневники. Три части этого произведения соотв…
Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев – незаурядная личность, талантливый человек – не знал поражений. Он стал легендой еще при жизни: участник военных действий в Средней Азии и на Кавказе, неподражаемый герой русско-турецкой войны и битв при Плевне и Ш…
Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев – незаурядная личность, талантливый человек – не знал поражений. Он стал легендой еще при жизни: участник военных действий в Средней Азии и на Кавказе, неподражаемый герой русско-турецкой войны и битв при Плевне и Ш…
Трагический, полный драматизма роман о великой силе любви – любви, которая перед лицом смертельной опасности сокрушает любые преграды.
Тянется ночь в Лиссабоне, ждут своего часа эмигранты, чудом бежавшие из нацистской Германии, чтобы отправиться в Ам…
Трагический, полный драматизма роман о великой силе любви – любви, которая перед лицом смертельной опасности сокрушает любые преграды.
Тянется ночь в Лиссабоне, ждут своего часа эмигранты, чудом бежавшие из нацистской Германии, чтобы отправиться в Ам…
Описывая переживания девочки, отданной в Павловский институт в Петербурге, Чарская погружает читателя в атмосферу закрытого женского учебного заведения, не скрывая и темных, порою трагических сторон их жизни. Писательница развенчивает миф об институт…
Описывая переживания девочки, отданной в Павловский институт в Петербурге, Чарская погружает читателя в атмосферу закрытого женского учебного заведения, не скрывая и темных, порою трагических сторон их жизни. Писательница развенчивает миф об институт…
Константина Паустовского недаром многие считают русским писателем с украинской душой. Да и сам он утверждал, что в его жилах течет казацкая кровь. И написал книгу о выдающемся гении – Тарасе Шевченко.
В ней нет хвалебных од и восторженных пассажей.…
Константина Паустовского недаром многие считают русским писателем с украинской душой. Да и сам он утверждал, что в его жилах течет казацкая кровь. И написал книгу о выдающемся гении – Тарасе Шевченко.
В ней нет хвалебных од и восторженных пассажей.…
В годы гражданской войны против объединенных войск белых и интервентов, наступавших со стороны Мурманска, на Онежском и Ладожском озерах воевали люди, которые зачастую были даже без обмундирования и плавали на старых пароходах, на скорую руку переобо…
В годы гражданской войны против объединенных войск белых и интервентов, наступавших со стороны Мурманска, на Онежском и Ладожском озерах воевали люди, которые зачастую были даже без обмундирования и плавали на старых пароходах, на скорую руку переобо…