Убийство в заброшенном подземелье

– Точно, – кивнул Скай, не напоминая, что на полке нужной модели не было.

Глава 12

Забытая под разговор еда совершенно остыла. Пит предложил позвать подавальщика, мол, негоже волшебникам хлебать холодный суп, Скай отмахнулся и разогрел тарелки заклятьем.

После обеда студент распрощался и ушел. Ник выпил свое зелье и поморщился.

– Совсем забыл, что оно такое противное. Идемте в комнату! – попросил травник. – Помнится, от этого отвара может немного поплохеть. Ненадолго, но ощутимо. Зато потом станет совсем хорошо.

«Немного» оказалось изрядным преуменьшением. Пару раз за следующие две свечки Пит уже собирался бежать за целителем. Ник побледнел до синевы, круги под слезящимися глазами стали почти черными. Его то швыряло в жар, то морозило до стука зубов. Но травник мужественно терпел, сморкался в платок и обещал, что вот сейчас-то точно станет лучше.

Когда Пит уже готов был признать друга не способным здраво мыслить, травник вдруг резко вдохнул и блаженно улыбнулся.

– Все, – сказал он, вытягиваясь на постели и прикрывая глаза.

– Точно? – усомнился Скай.

Выглядел Ник по-прежнему не совсем живым.

– Точно, – отмахнулся страдалец. – Я просто не подумал, что это будет настолько плохо выглядеть со стороны. Ну и что нечисти что-то в составе зелья не понравится.

– Горный корень, сваренный с мятой и перцем, отпугивает Лешего, – подтвердил Скай. – Как я раньше не подумал!

– Ничего страшного, – слабо улыбнулся Ник. – Все равно ведь все в итоге сработало как надо. К вечернему походу в Гильдию я буду уже совершенно бодр и здоров.

– А оно точно того стоило? – поинтересовался Пит. – То лекарство, что принес тебе Скай, оно ведь помогало?

– Стоило! – отрезал Ник. – Оно помогало, но медленно. Так долго болеть сейчас некогда. К тому же мне ужасно надоело ничего не чуять.

Травник с наслаждением втянул воздух.

– Вот теперь я знаю, что ты за меня ужасно волновался. Напуганный человек пахнет совсем не так, как тот, кто вспотел от работы или жары. А еще я знаю, что какой-то из компонентов был самую малость плесневелый. Может, еще и поэтому меня так трясло?

Травник поднялся, потянулся и вышел в гостиную. Друзья последовали за ним. Возле стола Ник постоял немного, потом протянул руку к банке с сушеными желтыми лепестками цумерской ромашки. Поднес к носу и тут же торжествующе поднял.

– Вот она, зараза!

Скай взял банку из его руки и принюхался. Запах плесени был совсем слабый, незаметный. Если не знать, что ищешь, можно и не почуять.

– Может, еще раз поедим? – предложил Ник.

Времени с обеда прошло не так много, но по настоящей, ароматной еде травник ужасно соскучился. Скай тоже всегда был готов поддержать идею лишний раз поесть. Пит проголодаться еще не успел, но вполне мог что-нибудь пожевать просто за компанию.

Заказали запеченную индейку с лимоном и травами, начиненную яблоками. Для праздничного блюда как будто бы не было никакого повода, но после пережитого напряжения хотелось хоть какого-то праздника.

После сытной еды и неторопливых сборов к Гильдии друзья двинулись в самом благодушном настроении. Экипаж решили не брать – идти совсем недалеко, вечер теплый и снежный. Скай наконец-то начал понимать наставления Пита по поводу хорошего отдыха. Кажется, с самого похода в подземелье он не чувствовал себя таким собранным и готовым к работе. Предстоящее жуткое зрелище, конечно же, испортит ему настроение, в этом не приходилось сомневаться, но всему свое время. Пока что картины находились в надежном подвале Гильдии, убийца бродил где-то далеко, а волшебник шел с друзьями сквозь занавес кружащихся снежинок и старательно радовался жизни. Правда, в одном из переулков перед самой площадью, том самом, где недавно его подкараулил Ник, ему показалось, что один из прохожих идет за ними подозрительно долго, но на площади и он свернул в другую сторону.

Рисса в кабинете не оказалось, но секретарь объяснил Скаю, как пройти в нужный подвал. Подвальных этажей под ларежской Гильдией было несколько, и точное их количество знали, наверное, только здешний Советник да глава Охраны. Между собой подвалы не сообщались, и входы туда вели разные.

Подземелье, принадлежащее алхимикам, вовсе было предусмотрительно вынесено за пределы стен Гильдии, под небольшой сквер с кустарниками и маленьким фонтаном. В прошлом веке один из смелых алхимических экспериментов уже закончился взрывом и обрушением свода. Взрывы послабее и пожары вообще случались в алхимических лабораториях так часто, что, кажется, уже и не считались чрезвычайными происшествиями.

Подземное хранилище, где в холоде хранились биологические образцы, считалось самым глубоким. Студентов Общей практики водили туда поглазеть на замороженные туши древних мохнатых слонов и морских чудовищ. В Аэррийской Академии тоже был такой ледник. На том же уровне находился и ледник с запасом продуктов – в случае войны Гильдия готова была обороняться очень и очень долго.

И в Школе, и в Академии ходили слухи, что есть подвал и еще ниже, где содержат самых опасных преступников – тех, от кого до запрета смертной казни попросту избавились бы. Насколько эти домыслы правдивы, Скай не знал. Раньше пожизненное заключение в казематах, даже не таких глубоких и мрачных, казалось ему чересчур жестокой мерой даже для закоренелых преступников. Но сейчас, спускаясь по широкой каменной лестнице в подвал, занятый хранилищами Гильдейской Охраны, волшебник подумал, что для того, кого они сейчас ищут, подобное наказание замечательно подойдет.

Дверь внизу оказалась открыта, за ней волшебника и его спутников встретил незнакомый парень с замашками трактирного вышибалы. Он пристально оглядел пришедших, не углядел ничего подозрительного и указал в коридор:

– Там сверните налево, до конца, потом направо, до третьей двери по левой стороне.

– Ясно, – кивнул Скай.

Благодарить за указания он не стал. Каков привет, таков и ответ. Настроение стремительно портилось. Самое то для встречи с пятью десятками страдающих душ.

За третьей дверью по левой стороне располагался зал, немного похожий на ту галерею, откуда достали картины. Примерно такая же ширина, светло-серый камень стен. Так же развешаны светильники – те же самые или очень похожие. Так же стоят по центру массивные деревянные скамьи, только колонн не хватает, но на полу, на тех местах, где они должны быть, начерчены мелом прямоугольные контуры. Скай разглядел и отметки на стенах – там, где в галерее висели амулеты. Больше тянуть время не получалось, пришлось обратить внимание и на экспонаты чудовищной выставки.

Картины висели так же. От самой древней у входа и, наверное, до самой свежей в конце. Скай прошел к пустому месту, где должна была висеть шестая картина из новых. Сделал несколько шагов – к седьмой. В прошлый раз он проходил по галерее от конца к началу. Рассматривал платья. На том полотне, что перед ним, должна быть девушка в бледно-розовом. Они все в светлых платьях – может быть, для того, чтобы кровь смотрелась живописнее? Цвета иногда повторяются, но отделка и фасоны разные. По последней на тот момент моде. Не дешевые, но и не запредельно шикарные.

Скай снова задумчиво посмотрел на картину.

– Что-нибудь вспомнили? – голос Рисса прозвучал над самым ухом.

Скай едва сдержал ругательство. И со стыдом обнаружил, что успел моментально выставить защитный купол. Теперь уже не получится притвориться, что вовсе не испугался. Рисс, впрочем, насмехаться не стал. Стоял себе рядом, терпеливо ждал ответа.

– Еще и не начинал вспоминать, – буркнул Скай. – Но вопрос уже возник. Все девушки немного похожи друг на друга. Это точно не случайность. И все к тому же в модных светлых платьях – вряд ли он дожидался, пока выбранная жертва купит себе подходящее платье, чтобы тут же ее похитить и убить, правда? К тому же наряды недешевые, а ежегодные исчезновения девушек из богатых семейств уже давно привлекли бы внимание, не ваше – так Тайной Службы. Или я чего-то не знаю?

– Чего-то вы обязательно не знаете, – подтвердил Рисс. – Но эти исчезновения прошли мимо всех. Мы только в этом году начали пристально учитывать всех пропадающих в Лареже людей, независимо от сословия, в связи с известным вам инцидентом. Но, конечно же, приличные девушки здесь не теряются бесследно каждый год. Их почти всегда ищут с большим шумом. И очевидно, что эти девицы не покупали себе такие платья. Мы опознали последнюю жертву. Ее звали Анелисса, она дочь торговца овощами. Когда она пропала, на ней было простое темно-зеленое платье и коричневая шаль. И еще взгляните на пятна на платье. Вот здесь, вот тут и тут кровь проступает так, будто под одеждой глубокие порезы. Когда их нанесли, этого корсажа на жертве не было. Его точно надели позже. И вот от этих травм одежда бы наверняка порвалась. Убивал он медленно, а в эти платья наряжал своих жертв в последний день, а может, даже в последнюю пару свечек.

Скай вздохнул и продолжил свою мысль:

– Получается, что он сам выбрал для них эти платья. Но ведь такие не купишь в лавке с готовой одеждой и не достанешь из бабулиного гардероба. Это модные платья, и кто-то их для него шьет. Уважающий себя портной не примется за работу, не обмерив клиента со всех сторон, я это недавно уяснил. Заказчика, который пришел с мерками, но без супруги, портной, может, и не погонит прочь, но запомнит-то наверняка?

– Будем искать, – одобрил Рисс.

– Но получается, что я ничего полезного не расскажу вам о пропавшей картине. Платье там было белое, вроде бы бальное, с открытыми плечами и широким кружевом по подолу. Пояс, шитый мелким жемчугом. Но если платье выбирал убийца, то о жертве это не говорит ровным счетом ничего. В лицо я не смотрел. Волосы каштановые, не длинные, чуть-чуть пониже плеч. Что еще?

– Фон, – подсказал Рисс.

– Такой же, как на той картине, – показал Скай на полотно номер пять, – багровые и фиолетовые сполохи, широкими длинными мазками. Видимо, тот вариант ему понравился и он попытался его повторить.

– Глаза, – снова подсказал бородатый волшебник.

– Не знаю, – развел руками Скай. – выше подбородка я не смотрел.

– Я видел, – негромко, но решительно вмешался Ник. – Глаза у них у всех карие, и эта не исключение. Карие глаза с янтарными крапинками. Волосы чуть ниже плеч, не вьющиеся, но и не прямые, так, с волной. Она была старше остальных, ну или просто хуже выглядела. И она злилась. Они все боятся и просят о жалости. Кроме пропавшей и вон той блондинки на древнем холсте.

Травник указал на одну из старых картин.

– Они сильные. Не знаю, может быть, он потому и забрал ее, что в ней сохранилось немного больше личности и она могла бы его узнать?

Рисс быстрым шагом перешел к старой картине, на которую указывал Ник. Остальным ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. На вид картина мало отличалась от остальных. Скай пересилил себя и посмотрел прямо в перекошенное лицо призрака.

Девушка на холсте была красива, это он даже не увидел – понял с отчетливой, пусть и иррациональной уверенностью. Разглядеть в ней красоту сейчас было невозможно.

Призраки в принципе нередко бывают не целой душой, а будто бы обрывком, самым сильным чувством умирающего. Каким бы ни был человек при жизни, после смерти его призрак словно бы не вмещает всю сложность характера. Призрак не развивается, не излечивается, не копит свежие воспоминания. Он только медленно разрушается, и если поначалу еще очень похож на самого себя, в одном-единственном настроении, притом чаще всего скверном – от радости призраками не становятся – то с годами и столетиями от него остается все меньше. Древний призрак – почти всегда просто отражение единственного стремления. Даже если призрак вселяется в чужое тело и обживается в нем на долгие годы, потом меняет его на новое и проживает таким образом с десяток жизней, медленного распада души ему все равно не избежать. А уж от этих убитых с чудовищной, изощренной жестокостью и прикованных к холстам несчастных было бы наивно ожидать даже проблеска разума. Только страдание и ненависть к убийце.

Глава ларежской Гильдейской Охраны наивным не был. Он постоял, что-то прикидывая, и решительно отвернулся от холста.

– Бессмысленно. Увы, если она даже сможет назвать нам имя убийцы, это будет не то имя, которое нужно сейчас.

– Но может быть, личность первого злодея как-то поможет найти и его последователя? – осторожно предположил Скай.

– Эту версию мы начнем разрабатывать, если все прочие никуда не приведут, – не согласился Рисс. – Слишком велик шанс, что нынешний просто случайно нашел все эти «шедевры», так же, как и вы. А дальше – или тронулся умом от зрелища, или ощутил родство душ с убийцей, или, что самое вероятное – рядом с картинами болтался и призрак их создателя. Он-то и одержал кладоискателя.

– Тогда почему он так сильно изменил свои пристрастия? – спросил Пит. – Тридцать с лишним лет убивал блондинок, а тут вдруг перешел на шатенок?

– Призрак, если это был он, очень слаб, – предположил Скай. – Тут же даже при жизни личность была какая-то напрочь ущербная. Значит, он быстро распался до основного стремления: мучить женщин и превращать их в картины. Вот это стремление он новому телу и передал. А собственно вкус у призрака и носителя не совпадает, так что одержимый сначала просто учился, повторял за мастером, так сказать, а потом начал воплощать уже собственные фантазии.

– Но если призрак слабый – ему ведь можно сопротивляться? – не согласился Ник.

– А если он не очень-то хотел сопротивляться? – хмыкнул Рисс. – Больных на голову уродов не так уж мало. Поймаем – спросим у него самого.

– А кто будет его ловить? – уточнил Скай. – В смысле, от Охраны Гильдии будет официальный дознаватель? Мне бы с ним потолковать. Есть вопросы, на которые мне без полномочий ответов не получить.

– От нас дело ведет Данн, – указал Рисс на юного волшебника, чинно стоящего у дальней картины.

Скай вообще не заметил, когда он появился в комнате. Впрочем, рядом с призраками ему все еще было настолько не по себе, что не хватало внимания, чтобы замечать еще и людей на другом конце комнаты.

Данн, кажется, заметил, что на него обратили внимание. Он оторвался от картины и подошел. После того, как все обменялись приветствиями, Рисс ушел, на прощание повелев всем не ссориться и вести себя прилично. Ссориться никто пока и не собирался, хотя Скаю очень хотелось спросить у Рисса, почему такое важное дело он поручил не опытному ветерану, а молодому сотруднику? Сам Скай чувствовал себя на такой серьезной работе очень неуверенно. Мало того, что это всего третье его дело на службе у господина Марка, так и первые два были раскрыты скорее большим везением, чем профессионализмом. Откуда бы тому профессионализму взяться? Настоящим агентом здесь был только Пит, и еще кто-нибудь опытный точно бы не помешал.

Кажется, эти размышления так явственно отразились на его лице, что Данн поспешил ответить:

– Что ж, надеюсь, мы с вами сработаемся, коллеги! И нет, это не первое мое дело.

Скай смутился и хотел было что-нибудь соврать насчет того, что и думать ничего такого не думал… Но влез Ник:

– А которое?

Данн не обиделся или, по крайней мере, не показал обиду. С улыбкой развел руками:

– А вот это секрет. Но мне двадцать шесть лет, и шесть из них я работаю на господина Рисса. Не смущайтесь, все всегда ошибаются. Я уже привык. В том, что тебя никто не принимает всерьез, есть масса преимуществ, но вот с новыми коллегами лучше прояснить этот вопрос сразу.

Скай, тоже выглядящий изрядно моложе своих лет, сразу проникся к рассудительному волшебнику симпатией. Он-то понимал, каким раздражающим бывает чужое пренебрежение.

– Давайте выясним, тут ли девушка, которую нам поручили найти, а потом продолжим разговор в каком-нибудь месте поприятнее? – предложил Пит.

Все согласились, что идея отличная. Сколько ни отворачивайся от холстов, взгляды призраков чувствовались могильным холодком по коже. Как тут мыслить здраво?

Джустину опознали быстро. Ник сразу и уверенно заявил, что это она, на третьем с конца полотне. Две маленьких родинки на щеке и шрамик на подбородке, который на карандашном портрете казался лишь штрихом, подтвердили опознание. Время тоже совпадало – позапрошлый год.

Из галереи перебрались наверх. Данн пригласил всех в свой кабинет, но оказалось, что в крошечной комнатке, по большей части занятой письменным столом и шкафом-картотекой, для четверых слишком тесно. Кресел тут тоже было всего два, и впихнуть еще пару было некуда.

– Можем перебраться к нам в гостиницу, – предложил Скай. – В «Снежном змее» Полог Тишины на каждой комнате, никто не подслушает.

Данн окинул кабинет тоскливым взором и согласился.

Глава 13

В «Снежном змее» Скай заказал в апартаменты легкие закуски, большой кувшин взвара для всех и кружку травяного отвара для Пита. Кучер к сладко-пряному яблочно-медовому питью волшебников так и не пристрастился, а смотреть, как восхитительный напиток портят, разбавляя на две трети водой, не хотелось уже Скаю. Стол перетащили ближе к дивану, пододвинули стулья, достали чернильницу, карандаши, бумагу. Данн вытащил свой блокнот. Теперь комната отлично подходила для совещаний: не хватало только картотеки и большой карты Ларежа на стене.

Пит взял слово первым, по старшинству. Хоть он и был моложе Данна на год, но работал на Тайную Службу намного дольше.

– Итак, коллеги, – начал он с самым серьезным видом. – Прежде всего нам нужно определить, какие вопросы требуют ответа в самую первую очередь, какие можно отложить на потом, а без каких и вовсе можно перебиться. Дальше договоримся, кто чем занимается. Ну и вопрос номер один: Данн, тебя же не одного бросили на это дельце? Признавайся, сколько у тебя приспешников?

Дознаватель хмыкнул, потом ответил:

– У меня в подчинении трое молодых сотрудников. Совсем новобранцы, их только с мелкими и понятными поручениями гонять. Ну и при нужде можно запросить помощь, там уже господин Рисс решит, кого и сколько послать. А у вас?

– А мы все здесь, – развел руками Пит. – При необходимости тоже можно выпросить подкрепление, но лучше бы без этого обойтись. Второй вопрос: тот парнишка, что таскается сегодня за нами, – твой?

Данн удивился, кажется, совершенно искренне:

– Нет. А за нами следили?

– За нами, – подчеркнул Пит. – Следили от гостиницы до Гильдии и на обратном пути. Хвост один, мелкий такой парниша или, может быть, девчонка, в сером плаще. Работать не умеет, хотя очень старается. Если бы не снегопад – его бы все заметили.

Ник нервно покосился на дверь. Там, конечно же, никого не могло быть – запоры на комнатах тут стояли надежные.

– Ладно, наш хвост, мы с ним и разберемся, – подытожил Пит. – Теперь переходим к делу.

Вопросов, срочно требующих ответа, нашлось шесть.

Когда кладоискатель Линт в последний раз до похода в катакомбы вышел из своей комнаты?

Кто входил туда после него?

Кто был в лазарете, когда кладоискатели принесли туда Ниара?

Связан ли кто-то из волшебников с Академией Искусств?

Кто шил платья, которые убийца надевал на своих жертв?

Видел ли кто-нибудь из жильцов доходных домов в Медном квартале человека, приносящего в подвал картины или уносящего их оттуда?

Первые вопросы дознаватель Данн сразу же взял на себя. Комендант общежития наверняка с удовольствием поможет официальному лицу. Возможно, тут же решится и второй вопрос, но в этом полной уверенности уже не было: злодей мог быть в Школе своим и не привлекать внимания. Ну и, конечно же, задавать вопросы в лазарете и выяснять связи волшебников Школы с Академией будет гораздо проще, имея полномочия и бумаги.

Для решения пятого вопроса требовалось поработать. Нужны были рисунки платьев, потом уже помощники Данна, вооружившись этими рисунками, смогут обойти всех ларежских портных. Зарисовать платья – не слишком эстетично, но вполне точно – мог любой из волшебников, так что и эту работу решено было поручить новобранцам.

Оставались доходные дома.

– Я думаю, – сказал Пит, – Скаю туда пока лучше не соваться. Вдруг ему удастся подобраться к тамошним обитателям через художников, так сказать, изнутри? Ника общественность тоже знает как помощника Ская. Получается, пока с населением будет работать Данн с суровым видом и полномочиями. Ну и я там поошиваюсь, в частном порядке.

Конечно, оставались и другие вопросы. Например, где именно злодей рисовал свои картины? Ни пыточных устройств, ни материальных следов жертв, ни холстов и красок в подземной галерее и окрестных подвалах не нашли. Полотна приносили в галерею готовыми, скорее всего, уже в рамах. Таскать рамы в одиночку тяжело, но вполне по силам даже обыкновенному человеку, а уж для волшебника под чарами Усиления – вообще не задача. Но откуда их приносили? Однако для поисков ответа на этот вопрос следовало сперва осмотреться на месте, так что его оставили на потом.

Данн пообещал сообщить, если найдет что-то интересное, стребовал такое же обещание с остальных и удалился.

Скай почувствовал, как наваливается усталость. День выдался очень долгим. Но оставался еще один нерешенный вопрос.

– Пит, а про Джустину ты не упомянул потому, что это наше дело? Раз мы ее уже опознали – разве теперь это не часть общего расследования?

– Ага, – усмехнулся Пит. – Конечно, это часть общего расследования. Но и наше дело тоже. Договор-то наш! А Данн и так себе почти все зацепки загреб. Что нам-то осталось? Вот и займемся родственниками Джустины завтра с утра – выясним подробности пропажи, попробуем понять, кто и как сумел умыкнуть приличную девицу? Вдруг да выясним что важное. Ее, конечно, искали. Но те, кто искал, думали о ее личности. Кто мог украсть Джустину Клаудиус, или как там ее фамилия, с кем она могла сбежать сама? А мы теперь видим, что злодею нужно было лицо, а не личность. Он мог быть с ней не знаком вообще. Но где-то их пути должны были пересечься, чтобы он это лицо увидел. У меня и еще одна догадка есть. Угадаете?

– Публичные дома? – спросил Ник. – Если Рисс и его люди опознали ту, последнюю, дочь торговца, значит, они просмотрели обращения в городскую стражу. Не к ним же самим простой торговец овощами пришел, когда дочку потерял. Раз опознали только ее – значит, остальных не искали. Кого не ищут стражники?

– Молодец! – одобрил Пит. – Не обращаются к страже совсем уж нищие жители из трущоб за Серым мостом. Не ищут и бродяг. Но девицы на картинах на нищих и бродяжек не похожи – не только платьем. Не та стать. Перед смертью им досталось, но до того они нормально питались и не слишком тяжело работали. Еще, кстати, порой не ищут и девиц приличных – когда родня не в меру гордая и твердо уверена, что негодная дщерь сбежала с кавалером. Но вот такие случаи отыскать трудно. Тут столько сплетен собрать и проверить придется – за год не управимся, а меж тем до весны нужно обязательно поймать этого мерзавца. Так что давайте-ка спать, утром предстоит много работы.

Утром снегопад только усилился. Дворники работали, не покладая лопат и костеря погоду на чем свет стоит. Расчищенная серая мостовая тут же покрывалась свежим слоем белого пуха. Экипаж неспешно катился по заснеженным улицам. Когда он только отъезжал от гостиницы, Скай заметил в заднее оконце подозрительного человека в сером плаще, озирающегося, будто в поисках извозчика. Но сегодня большинство городских извозчиков решили пересидеть непогоду по домам, так что «хвост» остался с носом.

Госпожа Илизия жила в чудесном особнячке на Серебряной улице. Где-то по соседству раньше снимал домик Недотепа Фаул, старый знакомый Ская, арестованный теперь за соучастие в массовых убийствах. На суд волшебника не пустили – заседание проходило в режиме секретности, а активное участие в этом деле Ская должно было и дальше оставаться тайной. Пит узнал только, что Фаул сотрудничал со следствием, сдал всех сообщников и отправился в многолетнюю ссылку куда-то на окраину королевства. Скаю было Фаула даже немного жаль. Сведи его судьба в Академии с другой компанией – был бы сейчас обыкновенным законопослушным нытиком. Без чужого влияния Фаул вряд ли бы дошел не то что до убийств, но и до преступлений помельче. Ну а Ник считал наказание недостаточным, даже смехотворным, и напоминал, что друзья у Фаула и самого Ская были одни и те же.

Сейчас, поднимаясь на высокое заснеженное крыльцо с вычурными коваными перильцами, Скай подумал, что Пит был совершенно прав, когда говорил, что мир один. Серебряная улица выглядела совершенно мирной и безопасной. Разве среди этих уютных, укутанных в пушистый снег домиков, цветных волшебных фонарей и невысоких заборчиков, поставленных для красоты, а не для защиты от посторонних, могло случиться что-то плохое? Но вот по этой самой улице ходили и несчастная Джустина, и Фаул. И где-то по такой же тихой улочке сейчас может идти по своим делам чудовище, которое только с виду похоже на человека.