Убийство в заброшенном подземелье

– И откуда же?

– Или он с ними общается и получил информацию непосредственно от кого-то из этих ребят, или он слышал их разговоры. Для тайного ордена они очень неосторожны.

– И как он понял, что кладоискатели нацелились именно на его тайник? Катакомбы огромны, даже мы их толком не знаем.

– Именно на его тайник и именно сейчас… – протянул Скай. – Он мог это узнать, если подслушал разговор в лазарете после того, как они принесли туда Ниара!

– Потому что…

– Потому что, во-первых, у Ниара очень характерные ожоги. Ловушка хитроумная и редкая, не каждый день такую встретишь. Во-вторых, именно тогда Линт выразил намерение непременно открыть эту дверь, а остальные двое отказались. Если бы Линт не поспешил ко мне, то наверняка отравился и умер бы еше до того, как отпер дверь. Ниар тогда надолго застрял бы в лазарете с ожогами, и у злодея было бы достаточно времени, чтобы перепрятать свои сокровища. Или даже не перепрятывать. Устроил бы еще один обвал в катакомбах – и никаких проблем. Ниар и Кирт думали бы, что Линт за дверью нашел именно ту шкатулку, так что откапывать проход снова вообще никакого смысла нет.

– Складно выходит, – одобрил Рисс. – Но доказательств пока никаких.

– Да, – согласился Скай. – Доказательств нет. Зато еще один аргумент в пользу лазарета: если бы злодей следил за ними раньше, то он бы, во-первых, уже постарался бы избавиться от них, и во-вторых, знал бы обо мне. Они же обсуждали мою кандидатуру на членство в ордене. В лазарете Линт был расстроен отказом друзей и конкретным планом не поделился, поэтому злодей обо мне и не узнал.

– Зато теперь уже, наверное, знает. Не боитесь?

– Я настороже. К тому же, если ваши люди уже открыли и вторую дверь, то избавляться от меня как-то поздновато, не находите?

– Я-то нахожу, но злоумышленник может еще не знать, что мы там уже побывали. Так что будьте не просто настороже, а очень осторожны.

– Буду, – не стал спорить Скай. – И, наверное, надо приставить охрану к Линту и, на всякий случай, Ниару. Если он не знает, что уже поздно – может попытаться довершить начатое.

– Присмотр я организую. Явную охрану пока что ставить нельзя, если злоумышленник и правда связан с лазаретом, лишние люди его спугнут. Что ж, коллега, до встречи на вечернем совещании.

По пути до гостиницы Скай честно старался быть очень осторожным. Выставил защиту. Постоянно оглядывался, высматривая возможных преследователей. Не проходил под нависающими балконами и открытыми окнами, избегал прохожих и экипажей. В итоге до комнаты он добрался целым и невредимым, но вымотанным, голодным и злым и с твердым убеждением, что такая нервная жизнь, пожалуй, не стоит усилий по ее сохранению.

Ник чувствовал себя уже лучше. Съел пирог с творогом на полдник и клятвенно пообещал смирно лежать в постели, пока друзья будут на совещании.

Пит на вопрос волшебника о штаб-квартире рассмеялся и пообещал, что Скаю она непременно понравится.

В половине седьмого на улице уже царила темень, расцвеченная разноцветными фонарями. Город неторопливо готовился к празднованию Первого дня года, хоть до праздника и оставался еще целый месяц. На улицах уже появлялись цветные флажки и фонарики, на площади мастера ваяли замысловатые ледяные фигуры единорогов, драконов и Снежных Змеев. Лареж не зря назывался не только столицей культуры, но и зимней столицей. По размаху зимних праздничных гуляний он не только не уступал Аэррии, но даже и превосходил: даже столичная знать предпочитала именно здесь праздновать окончание старого года и начало нового.

Экипаж волшебника прокатился по петляющим улицам мимо Медного квартала и выехал к набережной, проехал вверх по течению до незнакомого Скаю района и остановился перед большим приземистым зданием без окон. «Публичные термы госпожи Тамалы» – гласила большая резная вывеска. К кучеру тут же подскочил мальчишка в зеленой ливрее, Пит слез с козел и отдал ему поводья. Скай выбрался из экипажа, и кучер посмотрел на него укоризненно. Он ничего не сказал, но волшебник явственно прочитал на его лице: «Ну где же ваши барские манеры, ваше мажество?» Скай примирительно улыбнулся и уточнил:

– Идем в баню?

Кучер радостно заулыбался и распахнул перед волшебником дверь.

Внутри было тепло, почти жарко. Влажный воздух пах мылом, цветочной водой и ароматными травами. Гостей встречала симпатичная девушка в зеленом платье, больше похожем на халат.

– Проводи нас в кабинет госпожи Аканты, – негромко сказал ей Пит.

Девушка улыбнулась и провела их в коридор, скрытый золотистой портьерой. В конце коридора распахнулась двустворчатая дверь, и за ней, к удивлению Ская, обнаружилась раздевалка с удобными резными скамьями и узорчатыми шкафчиками красного дерева. Пит сразу же подошел к одному из них, распахнул и вытащил шелковый зеленый халат и большое полотенце. Сопровождавшая их девушка вышла. Скай с недоумением смотрел на Пита.

– Не стесняйся, бери халат, – подмигнул тайный агент. – Было бы странно сходить в баню и выйти невымытым.

Чувствуя себя до крайности чудно́, Скай подошел к шкафчикам. Некоторые из них были заперты на изящные замочки, некоторые – открыты.

– Занимай любой свободный, – подсказал Пит. – Замок лежит внутри. Активируй его – и он твой.

Волшебник достал замочек и повертел в руках. Дорогая игрушка. Открывается прикосновением хозяина, без него замок только выламывать. Причем хозяин назначается раз и навсегда, для каждого посетителя понадобится новый. Хороший сервис в «Публичных термах госпожи Тамалы»! Интересно, придется ли за него платить? Или все за счет работодателя? И неужели здешнему главе Тайной Службы нравится беседовать с подчиненными в халатах и полотенцах? Вопросов было столько, что у Ская даже голова немного закружилась.

– Не стой столбом, – шепнул ему Пит. – Ты себе не представляешь, сколько действительно важных дел решается вовсе не в строгих кабинетах.

Агент уже успел переодеться в халат и мягкие саркаанские тапки с высокими загнутыми носами. В таком виде он совсем не был похож на привычного Пита.

В круглой комнате с маленьким бассейном посредине уже возлежали на деревянных ложах бородатый господин Рисс и худощавый непримечательный субъект, которого Скай, возможно, тоже видел на площадке возле Хангайских пещер. Может быть, вовсе и не его, а кого-то немного похожего. На третьем шезлонге сидела роскошная женщина в зеленом халате с золотой вышивкой. Темные волосы, уложенные в высокую прическу, мягкие изгибы фигуры. И жесткие пронзительно-зеленые глаза, будто бы проникающие насквозь, в самую душу. Скай мысленно порадовался, что скрывать ему нечего. Вроде бы. Ничего серьезного – точно. Он с трудом отвел взгляд от зеленых глаз.

Пит тем временем поздоровался с присутствующими и представил Ская госпоже Аканте. Поскольку с худым субъектом его никто так и не познакомил, Скай сделал вывод, что на Хангае виделся именно с ним, и уж он-то имя забывчивого волшебника наверняка запомнил.

– Присаживайтесь, – госпожа указала Скаю на лежак по соседству со своим.

Волшебнику было бы уютнее где-нибудь в сторонке, но перечить он не стал.

– Пока мы ждем господина Данна, можете рассказать мне о своей находке. Пита я уже выслушала, отчет на основе ваших показаний тоже читала, но хочется узнать из первых уст.

Скай рассказал. Сначала смущался и старательно подбирал слова: чудовищная магия и ужасные ловушки подземелий казались неуместной темой для этого уютного зала с теплым паром, поднимающимся от воды, светлыми каменными стенами, изящными столиками, на которых красовались вазы с фруктами. Потом сам не заметил, как разговорился: вопросы госпожи Аканты будто бы заставили его вернуться в подземную галерею и снова смотреть в лицо призракам.

Когда в комнату вошел молодой, на вид не старше Ника, волшебник, Скай уже взмок и готов был обнять своего спасителя. Зато теперь он был уверен, что сумеет узнать наряд девушки на восьмой с краю, пропавшей картине, а может быть, даже и ее лицо.

Опоздавший волшебник Данн принес весть, что алхимический анализ краски завершен. Свежие полотна писались каждый год, с пропуском на пропавшее, очевидно, написанное восемь лет назад. Старым же, как и ожидалось, около ста лет. Таким образом, либо преступников двое, либо имеет место быть одержимость призраком.

Потом неприметный тип, имя которого Скай так и не вспомнил, рассказал, что доходные дома, расположенные над подвалом, куда привел подземный ход из галереи, заселены студентами и преподавателями Академии Искусств. Что, конечно же, здорово осложняет дело.

Потом Рисс заставил Ская еще раз рассказать о пострадавшем студенте и добавил, что Линт в чувство все еще не пришел, но лекари надеются на лучшее.

Госпожа Аканта подвела итог:

– Официальное расследование я отдаю вашим людям, Рисс. Наши люди будут работать неофициально. Завтра вам, – повернулась она к Скаю, – принесут договор с именем вашего нанимателя. Я слышала, у вас есть знакомства в Академии Искусств? Постарайтесь выйти на студентов, живущих в тех домах. Хотя большего внимания заслуживают преподаватели. Студент, тринадцать лет подряд продолжающий учиться, – это странно. Такого мы найдем без труда. Впрочем, вы, полагаю, сами разберетесь. Господин Марк высокого мнения о ваших способностях. А теперь я вас оставлю. Развлекайтесь!

Она плавным движением танцовщицы поднялась с лежака и удалилась.

Скай надеялся, что дальше будет обсуждение дела, а потом все отправятся по домам, однако господин Рисс и его люди то ли не собирались делиться своими соображениями с Тайной Службой, то ли и правда решили от души отдохнуть перед важным делом. Теплый бассейн, фрукты, легкое вино и явившиеся вскоре массажистки с флакончиками ароматного масла могли бы порадовать молодого волшебника в какое-нибудь другое время. Как можно было наслаждаться массажем, когда где-то бродит чудовище в человеческом облике и, возможно, уже присматривается к новой жертве? Будь здесь только Данн и Пит, Скай, возможно, и завел бы разговор о подробностях дела, но укорять в небрежении к работе Рисса и второго немолодого волшебника все же показалось Скаю чересчур дерзким. Он честно постарался расслабиться и получить хоть какое-то удовольствие, но так и не сумел.

О деле больше никто так и не заговорил, только на прощание Рисс сказал Скаю, что ждет его в понедельник.

Глава 10

На обратном пути волшебник забрался на козлы рядом с возмутительно довольным Питом.

– Вы куда, ваше мажество? – удивился тот. – Вам по статусу не полагается!

– А кто в глухой ночи мой статус тут рассматривать будет? А если рассмотрит, пожалуешься потом, что хозяин напился и самодурствует. Сам же хотел от меня барских замашек!

Крыть кучеру было нечем. Он только спросил:

– А не замерзнет хозяин от самодурства-то? Кто будет великие дела вершить, ежели и он свалится с лихорадкой?

– Ты ж не замерзаешь, – отмахнулся Скай. – Ночь не такая уж холодная, зато здесь о делах поговорить можно.

– Все бы тебе о делах, – вздохнул Пит, отбросив роль простого кучера. – Не будешь хорошо отдыхать – быстро сломаешься. Ты же не думаешь, что тот же Рисс просто ленится и небрежно относится к работе?

– Я думаю, что Рисс уже начал скрывать от нас свои догадки. Не может же у него их не быть!

– Одно другому не мешает, – рассмеялся Пит. – Он просто старый и мудрый, так что понимает: если не болтать о работе за отдыхом, то и лишнего не сболтнешь. А еще он уж точно научился оставлять мысли о работе, как только рабочее время закончилось.

– Ты еще предложи завтра делами не заниматься – воскресенье же.

– Увы, у Тайной Службы, в отличие от гильдейской охранки, выходных не бывает, – усмехнулся Пит. – Да и с отпуском опять как-то сомнительно вышло. Завтра ты будешь одновременно кокетничать с красавицей и думать, как бы ненавязчиво напроситься на знакомство с ее собратьями по карандашу и кисти.

Скай сморщился.

– А без этого никак нельзя обойтись? Мне очень не хочется втягивать Кэссию в эти шпионские игры.

Пит повернулся к волшебнику и смерил его долгим взглядом.

– Понимаешь, Скай, – сказал он наконец. – Все было бы намного веселее, будь это игры. Но у нас тут все всерьез. Конечно, очень хотелось бы, чтобы симпатичные девушки оставались в одном мире, а ужасные чудовища в другом, и эти миры никогда-никогда не пересекались. Обыватели даже могут себе позволить верить, что так оно и есть. Те же кладоискатели верили, что вот он – унылый мир учебы и библиотек, где самое ужасное, что может с тобой произойти, это заваленный экзамен. А потом ты спускаешься в страшное подземелье, кишащее нечистью и приключениями – и тут уже может случиться всякое. И для того, чтобы всякое не случалось, нужно просто оставаться в безопасном мире на поверхности. Но мы-то с тобой знаем, что это не так. Мир один. Чудовище не живет в лабиринте. Оно ходит по одним улицам с нами. И с леди Кэссией, и с другими мирными людьми. Никто от него не защищен. Оно притворяется обычным человеком, носит маску. Чем быстрее мы с него эту маску сорвем, тем меньше людей пострадает, и простые люди смогут и дальше верить, что живут в безопасном мире. Мы должны сделать для этого все необходимое, даже если придется поступить по-свински и обманывать девушку, которая нравится. Наша нечестность и нечестность убийцы – не пытайся мерить их разными мерками. Поставь их на одни весы и сразу поймешь, насколько твой обман мелкий. У обывателя может существовать одна мораль для мирного времени и другая – для войны. Наша война – она не заканчивается. В общем, я еще долго могу на эту тему рассуждать. Сам много думал обо всем этом, когда был молодой и глупый. Тетушка Лиз всегда учила, что врать плохо, а потом пришел отец и начал учить притворяться и выведывать. Очень трудно это вот так, с ходу в голове уложить… Вот леший!

Пит натянул поводья.

– Заболтались и свернули не туда. Сейчас найду, где тут развернуться.

Скай молчал. Хотелось задать сотню вопросов. Хотелось спорить и доказывать, что Пит не прав. И совершенно не хотелось представлять, что Кэссия может быть знакома с убийцей. Ну или даже просто ходить с ним по одним улицам. Было бы гораздо лучше, если бы они и впрямь существовали в разных мирах.

Развернуться не получалось долго. Узкие запутанные улочки вывели их к самому Оленьему мосту. Здесь Пит наконец смог повернуть в нужную сторону.

– Вот говорил же мне дядюшка Кси, что ничего путного от энтой хвилософии не бывает! Такой крюк сделали!

– Ну, хоть совсем не заблудились, – вымученно улыбнулся Скай. – Слушай, а если война никогда не кончается, то как это соотнести с советом отдыхать и расслабляться?

– Ну дык, война идет, а битва-то заканчивается! – усмехнулся Пит. – Много бы рыцари навоевали, если бы все время, весь поход, не снимая, таскали на себе броню? Вот и нам не нужно весь этот груз носить с собой постоянно. Подвернулась возможность – ешь, отсыпайся, копи силы.

– Ладно, постараюсь, – пообещал Скай.

Ник встретил их в гостиной: сидел с книжкой на диване, завернувшись в одеяло. Выглядел травник куда менее больным, но очень встревоженным.

– Где вас так долго носило? Все в порядке?

Пит заверил его, что все идет по плану, и погнал обратно в постель, пообещав рассказать обо всем, но завтра. Ник спорить не стал, но, конечно же, после ужина в комнате насел с расспросами на Ская. Волшебник вздохнул и рассказал. В конце концов, перестать баловать Ника можно будет и в следующий раз.

– Если злодей был в лазарете, как ты говоришь, то он ведь не может быть в то же время преподавателем Академии Искусств? – уточнил Ник. – Это же больница Школы Волшебства?

– Дело говоришь! – одобрил Скай. – Не то чтобы не может. Никто не мешает волшебнику еще и в искусстве разбираться. И даже его преподавать. Но это надо будет проверить в первую очередь. Вряд ли таких разносторонних талантов здесь много.

Воскресное утро началось с визита посыльного в зеленой ливрее. Поклонившись, он вручил Скаю запечатанный конверт с документом и карандашным портретиком. Еще волшебнику достался небольшой позвякивающий мешочек. С портрета смотрела темноволосая девица с легкомысленными кудряшками, документ же оказался договором. В уныло-канцелярской манере в бумаге значилось, что господин волшебник Скай заключил сей договор с госпожой Илизией из рода Клаудиус и обязуется произвести розыск племянницы госпожи Илизии, Джустины, бесследно пропавшей в апреле позапрошлого года. С одной стороны стояла замысловатая родовая печать, с другой – оставалось место для подписи волшебника. Договор гарантировал волшебнику компенсацию расходов и неплохой гонорар в случае нахождения пропавшей девушки или ее останков в течение месяца от даты подписания договора. Отдельным пунктом значилось вознаграждение за разоблачение преступника, если причиной исчезновения стало преступление. Аванс в договоре тоже был упомянут. Вернуть его полагалось в том случае, если волшебник откажется от работы, так к ней и не приступив. Бумага была настолько строга и официальна, что Скаю по-мальчишески захотелось порвать ее и заниматься делом вообще без всяких бумаг и вознаграждений. Помнится, подписка о неразглашении, которую он давал господину Марку, поступая на службу, была примерно втрое короче.

– Что-то не так? – спросил Пит, глядя, как мрачно волшебник перечитывает договор. – У тебя суп стынет.

Тот зачитал произведение неизвестного крючкотвора вслух.

– Скажи-ка, а призрак ведь не является останками? – уточнил Скай.

– Бренными – нет, а что?

– А здесь не указано, какие должны быть останки, – придрался волшебник. – Уж не решили ли нас надуть с оплатой?

Пит расхохотался. Ник, которому кучер разрешил позавтракать в гостиной вместе со всеми, разделял опасения Ская. Знатным господам вместе с их юристами травник на всякий случай не доверял, хоть и не помнил точно почему.

– Скай, запросто может оказаться, что эта Джустина сбежала с заезжим ловеласом, и ее портрета в галерее нет, – напомнил Пит. – И искать ее в этом случае нам нет никакой надобности. Начальство просто привлекло к делу первого попавшегося родственника, ищущего похожую девицу, чтобы ты мог повсюду совать нос. Мол, есть у тебя основания считать, что дела как-то связаны. Финансировать нас будет наше ведомство.

– Но она может там быть?

Девушка на карандашном рисунке вполне могла быть шатенкой. На первый взгляд Скай не узнал в ней ни одного из призраков, но клясться, что ее нет в галерее, он бы не стал.

– Может. Но для того, чтобы это выяснить, нам придется сравнить портрет с картинами. Не показывать же их несчастным родственникам!

– Значит, поехали?

– Не торопись, – сказал Пит. – Во-первых, мы пока даже не знаем, остались ли полотна в подземелье или подручные Рисса вывезли их. Если даже они еще в подземелье, за ними наверняка следят, и нас могут не пропустить. Беспокоить же Рисса в воскресенье все-таки лучше по действительно не терпящим отлагательства вопросам. Этот, как ни печально, может подождать. Ну а во-вторых, лучше не порти себе остатки настроения. В обед у тебя встреча с леди Кэссией. Постарайся не расстраивать ее мрачной рожей, которую даже объяснить не сможешь. Еще решит, что это ее компания так тебя угнетает.

– Кстати, леди Кэссия звала на обед и прогулку нас обоих, – спохватился Ник.

– Скай передаст ей твои искренние извинения, – развел руками Пит. – Сегодня тебе еще полагается глотать зелье и давить перину.

Травник со смиренным видом цапнул с блюда последний пирог с яйцом и луком. Аппетит к нему вернулся полностью, но здоровым он еще совершенно точно не был. Как Ник ни старался выглядеть бодрым, но силы у него быстро заканчивались даже от простого сидения на диване под разговор. Тогда травник замирал и подолгу смотрел в пространство пустым взглядом. Ская такое его состояние пугало, но волшебник понимал, что здесь остается полагаться лишь на лечебное зелье и целительную силу времени.

К обеду волшебник принарядился и даже привел себя в более-менее веселое настроение. Пит отвез его сперва в кондитерскую неподалеку от ларежского Замка, за коробочкой цумерских сладостей, а потом на Яблоневую улицу, где жила Кэссия.

Никаких яблонь на Яблоневой улице не росло уже лет сто, разве что где-то на задних дворах за надвинувшимися на самый тротуар трехэтажными домами. Раньше улица была частью торгового квартала, и дома прижимистые купцы строили очень близко друг к другу, используя каждый клочок земли. На первых этажах располагались магазины, на вторых жили хозяева, третьи по обыкновению сдавали. Со временем город разросся, выросли и налоги на землю в центре, и многим лавочникам стало выгоднее продать дома здесь и перебраться ближе к окраине. На левом берегу Лаара быстро отстроился новый торговый квартал, а на улочках старого появились новые жители. Теперь магазинов тут было немного, зато открылись цирюльня, контора нотариуса и пара крошечных кофеен. Дома частью обновили, частью перестроили, но новой земле тут взяться было попросту неоткуда. Квартал получился по-своему красивым, но очень тесным. У многих домов вторые этажи выступали вперед и нависали над улицей. Местами балкончики противостоящих домов сходились так близко, что можно было пожать руку соседу через улицу.

На взгляд Ская, эта улочка совершенно не подходила Кэссии. Даже сейчас, в предпраздничном убранстве, увешанные флажками и фонариками дома смотрелись пестро и совершенно безвкусно, а уж в осенние или весенние дни здесь наверняка становилось уныло и сыро. Летом же тут обязательно душновато, и даже многочисленные цветы – а ящики для них и теперь торчали на всех балконах и подоконниках – вряд ли спасают ситуацию. Это место, наверное, подходило для какой-нибудь дородной дамы в кружевах и рюшах, но никак не для утонченной, прямолинейной и умной студентки Академии Искусств. Скаю хотелось спросить, как же Кэссия оказалась здесь, но пока что он не мог придумать, как бы так задать вопрос, чтобы он не показался бестактным.

Дом Кэссии понравился Скаю немного больше. Он был таким же каменным и серым, как и окружающие, только без дурацких цветочных ящиков. В окнах первого этажа бело-синие витражи с абстрактным узором вместо обычных стекол, на втором этаже окна обычные, с голубыми занавесками. На третьем – большущие окна, оранжерея или художественная студия, скорее всего, второе. На темно-синей двери серебристо-черная ручка в виде выгнувшей спину кошки. Молоточек тоже держала кошачья морда. Замок волшебный, скомбинированный с обычным – популярное в Лареже изделие мастерской, расположенной неподалеку от гостиницы, где жил Скай. Довольно остроумное изобретение, при попытке взлома издающее пронзительные вопли и брызгающее на взломщика несмываемой фиолетовой краской. Мастера, обедавшие в «Снежном змее», как-то жаловались, что к ним нередко приходят возмущенные покупатели, по ошибке сунувшие в скважину не тот ключ. Потому у новых моделей в скважине торчал треугольный штырек, который не впускал туда ключи другой формы, а лавочка алхимика рядом с мастерской бойко продавала средство, смывающее краску, владельцам старых изобретений. Замок у Кэссии был из старых. Интересно, насколько бестактным будет подарить ей новый замок? Наверное – ужасно?

Скай протянул руку к молоточку, но дверь уже распахнулась.

– Я уже думала, что ты сумел изобрести перемещение в пространстве и куда-то переместился с моего крыльца, – улыбнулась Кэссия. – Я же видела в окно, как ты поднимался.

– Ну, если бы изобрел, то, наоборот, переместился бы на твое крыльцо сразу из кондитерской, – ответил Скай, протягивая коробочку со сладостями. – Тогда эти фэнли-су с ананасами не остыли бы.

Кэссия пропустила его в дом. Когда-то, видимо, он тоже был магазином – вместо прихожей сразу же начиналось неожиданно просторное помещение, справа служившее столовой, а слева гостиной. Аромат апельсинов и корицы смешивался с запахами сандалового масла и незнакомых Скаю лиссейских благовоний. Еще заманчиво пахло чем-то мясным и острыми специями. Возле стола хлопотала служанка в белом переднике.

– А у меня сегодня жаркое из утки и апельсиновый пирог, – сказала Кэссия. – Пообедаем и пойдем разглядывать, как в этом году украшают Кружевной парк.

Скай радостно согласился.

Кружевной парк назывался так из-за причудливой каменной резьбы, украшавшей скамейки, заборчики и чаши фонтанов. Фонтаны к зимнему времени были накрыты дощатыми крышами, зато по всему парку расположились ледяные скульптуры – такие же причудливые и кружевные. Скай знал, что на украшении города к празднику подрабатывает чуть ли не половина студентов Школы Волшебства. Академия Искусств не отставала. На праздничной неделе Городской совет проводил смотр всех ледяных скульптур и щедро награждал создателей трех самых красивых, так что скульпторы старались вовсю.

Гулять с Кэссией между вечнозеленых кустарников и величественных елей, слушать истории создания фонтанов и забавные случаи из жизни скульпторов прошлого, пить горячий травяной отвар в крошечной таверне возле парка оказалось очень приятно. Заговорить о деле Скай пока так и не собрался. Он вообще больше слушал, чем говорил. Обычно это ему вовсе не мешало, но сегодня разговор все никак не сворачивал с давно мертвых скульпторов на ныне живых художников. В беседе упомянули уже даже поэтов, но как подобраться к преподавателям Кэссии, Скай не мог придумать. Но нельзя ведь так и не попытаться! В конце концов, Кэссия тоже шатенка, а значит, и она не в безопасности.