Книга для Тани

Так что дети в саду очень ветреные. Таня таких отношений не понимает. Каждый день забираю ее с замиранием сердца: понравилось ей сегодня или нет. И отвожу тоже с тоской, как от сердца отрываю. К режиму она привыкла очень легко. К тому, что надо целый день быть без мамы, с чужой тетей. К тому, чтобы самой одеваться и раздеваться, самой засыпать без убаюкивания. В первый же день хотела остаться там спать. Но воспитательница велела забрать ее после обеда. Рассказала страшную историю про одного мальчика. Его раньше водили в другую группу до обеда. А тут привели и сразу оставили на целый день. И у него к вечеру на нервной почве поднялась температура. А потом пришлось его водить на полдня. А всякий раз, когда хотели оставить спать, опять температура поднималась.

Но с Таней таких ужасов не произошло. Когда ее папа пришел за ней, воспитательница сказала, что девочка к саду вполне готова и в следующий раз можно оставить ее спать. На следующий день я хотела прийти сразу после тихого часа. Вдруг, думаю, ребенку в саду уже надоело. Но закопалась, пришла уже после полдника. Но Таня никакой радости не выразила, только по-деловому сказала: «А мы идем на физкультуру». Пришлось полчаса ходить по магазинам.

Физкультура вообще любимое Танино занятие в садике. К тому же только она бывает регулярно, а остальное от случая к случаю. Пару раз лепили шарики, один раз рисовали колесики, 2 раза были музыкальные занятия. Еще есть какие-то занятия, которые Таня называет «фигуры человечков». Наверное, геометрические фигуры изучают. А еще один раз было какое-то занятие про медведей: большого, поменьше и маленького. Наверное, размеры проходили. А еще бывает развитие речи: им читают коротенькие русские сказки типа «Лисы и журавля».

Еда ей вроде бы нравится. Говорит, что там вкуснее, чем я готовлю. Только почему-то приходит всегда домой очень голодная. Обычно сразу требует есть, в лучшем случае через час. А если ничего не готово, начинает рыдать. Причем чаще всего требует сладостей. И часто отказывается от того, что я приготовила, требуя чего-то другого. Наверное, она привыкла выбирать дома еду, а в саду все едят то, что дали. Вот она вечером и отыгрывается.

Но в целом она вечерами ведет себя хорошо. Меня многие пугали, что дети из сада приходят бешеные, неуправляемые, начинаются носиться, как сумасшедшие, и не слушаться. Таня, наоборот, в те дни, когда ходила в сад, ведет себя лучше, чем когда весь день сидела дома. После непродолжительных капризов с едой и нытья, что ей нечего делать и не с кем поиграть, она находит себе какое-нибудь занятие и часами играет, еле-еле удается это прекратить и загнать ее спать.

Игры у нее все те же: дочки-матери с куклой или с Ксюшей. Во втором случае игра проходит более напряженно. Ксюша часто делает не то, что нужно: уползает, когда ее кормят; встает, когда укладывают; скидывает одежду. Еще Таня играет в доктора. Один белый халат ей уже стал мал, пришлось сделать новый из папиной рубашки. Еще играет в школу и в хождение на работу. Две последние игры в чем-то похожи: надо собирать сумку (для работы берется косметика и даже игрушечный фен) или рюкзак (берутся карандаши, краски, карточки со словами и счетные палочки), одеваться и куда-то идти, потом переодевать обувь, а потом или что-нибудь писать (на работе) или учиться (в школе). В «школе» важную роль играют перемены, во время которых Таня успевает сварить кукле обед, накормить и уложить спать.

С Вовой они видятся сейчас редко, в основном в гостях у бабушек с дедушками. Тем не менее они упорно твердят всем, что они муж и жена. Таня даже стала делиться с нами опытом «семейной жизни». Например, если мы препираемся, кто должен подметать раскрошенный Ксюшей хлеб, Таня говорит: «А вот мой муж всегда мне помогает!». Или в другой раз: «А мы с моим мужем никогда не ругаемся!».

Читать мы стали очень мало. Книжки ее интересуют только как повод оттянуть укладывание спать, то есть она согласна их слушать только перед сном. А когда я укладываю ее, нужно ведь одновременно усыплять и Ксюшу, которая под мое чтение засыпать не будет, а будет вместо этого отбирать книжку. Поэтому Таня засыпает под грампластинки со сказками или детскими песнями. Правда, требует моего присутствия в комнате.

Муж тем временем пишет статью для журнала «Русский фокус» о реформе орфографии. Раздобыл конкретные материалы и оказалось, что реформа довольно ничтожная. Никто не собирается трогать «жи-ши». «Зайца» и «корову» тоже. Правда, чем-то им не угодили «брошюра» и «парашют». При этом «жюльен», «жюри» и другие не знакомые мне слова предлагается оставить как есть, якобы в них шипящие произносятся мягко. В слове «ветреный» хотят прибавить «н», а слово «розыскной» писать через «а». Слова «фейерверк» и «плейер» писать без «й», а «фойе», «вайя» и «паранойя» писать, как раньше. И тому подобные мелочи. В общем, вместо привычных нелогичных правил предлагаются новые, столь же нелогичные. Впрочем, муж лингвистических тонкостей в своей статье старался не касаться, а описал преимущественно историю реформ, а также обосновывал ненужность такой реформы в принципе» (29 ноября 2001).

В следующем письме я добавляла, что журнал «Русский фокус» оказался очень щедрым. За эту статью на 3 странички заплатили целых сто долларов – большая сумма по тем временам. Причем статья всем очень понравилась, в следующем номере на первой странице опубликовали несколько писем читателей, в одном из них говорилось, что это самая интересная и очень актуальная статья.

Да, богатый материал для будущих историков был в предыдущем письме. И про пещерное состояние детской стоматологии, и про нравы в детском саду, где воспитателей специально надо просить, чтобы они не давали одним детям бить других. Про реформу орфографии это, конечно, не совсем про тебя. Просто любопытный фон жизни, на котором ты росла и играла в «работу». Где еще можно встретить вместе слова: фойе, вайя и паранойя? Опять же, откуда взялись представления о том, что женщина должна взять на работу косметику и фен? Ведь я не ходила в то время ни на какую работу и не пользовалась косметикой. Но, видимо, было представление, что это какие-то женские предметы, и, раз уж они существуют, надо же их как-то использовать. Странно мне сейчас читать и про свой страх перед воспитательницей. Сейчас я бы морально уничтожила весь детский сад, если бы там дети моего ребеночка били, а воспитатели бы на это плевали. А тогда казалось – ну, что поделать, дети – такие существа, неуправляемые. А воспитатели и подавно. И с таким трудом в этот детский сад проникли по блату, где уж тут скандалы закатывать.

Домофон

Зарисовки из тогдашней жизни. Не верится, но сначала домофона в подъезде не было. Там беспрепятственно собирались алкоголики, особенно в холодное время года. Чтобы защититься от них, решили установить домофон. И чтобы посторонние алкоголики в подъезд не проникали, решили сделать домофон без кода. То есть открыть его можно было только из квартиры или своим ключом. Это было ужасно неудобно. Во-первых, нужно было достать этот ключ, подходя к подъезду. С детьми, санками и шубой без карманов. Тогда у меня еще не было привычки таскать везде сумку через плечо. И если кто-то без ключа приходил (гости или доставка лекарств, памперсов), то этот домофон орал на всю квартиру, а когда дети спали – будил их. Единственная радость от него – орал домофон популярные отечественные мелодии: «Катюшу», «Подмосковные вечера», «От улыбки станет всем светлей», «Калинку» и еще какие-то, каждый раз новую песню. Одну из мелодий ты считала «Чижиком-Пыжиком», но мне казалось, что это что-то другое.

Из-за того, что никакого кода у этого домофона не было, пришлось всем подъездом скидываться на ключи для почтальона, уборщицы, лифтера и даже участкового врача. Непонятно, зачем врачам был нужен ключ, почему им не могли открыть дверь из той квартиры, откуда их вызвали.

Из других происшествий в подъезде. Однажды в дверь позвонил какой-то мужик. В куртке, но с радиотелефоном в руке. Утверждал, что он наш сосед с 4 этажа (мы жили на последнем, девятом), зовут Игорь. Попросил одолжить до вечера 150 рублей. Папа не очень удивился, потому что раньше наш настоящий сосед по лестничной клетке одалживал у нас подобные суммы. И обычно возвращал, хоть и не в обещанное время. Через 5 минут мнимый сосед вернулся и сказал: «Дай еще 100 рублей, я, может быть, тебе сейчас же занесу». Папа дал еще. Потом оправдывался евангельскими заповедями: «просящему взаймы дай». В общем, сосед нам не вернул 250 рублей, зато мы узнали о новом виде мошенничества. Насколько это была большая или маленькая сумма, можно судить по другим ценам, упоминающимся в этом же письме (от 13 декабря 2001). Ремонт стиральной машинки обошелся нам в 550 рублей. А 11 минут междугороднего разговора с Владикавказом стоили 29 рублей, и я отмечала, что это дешево.

Уха из карася, «дядя Ленин», октябрята и выдуманная подружка

Кучу интересных подробностей нашей жизни нашла в письме от 24 декабря. Сначала там не про тебя, но все равно это забавный фон твоих первых лет. Например, мы с папой сходили вдвоем в театр – впервые за 9 лет нашего знакомства. До этого мы ходили только в кино или в консерваторию. А тут посмотрели мюзикл «Норд-Ост» по рекомендации кого-то из папиных коллег. Она дружила с кем-то из авторов мюзикла и добыла нам дешевые билеты в бельэтаж. Спектакль нам понравился, хотя мы ничего особенно хорошего от него не ожидали. Он был поставлен по роману «Два капитана» – одной из моих любимых книг в детстве.

Посещение театра помогло нам убедиться в том, что Ксюша уже вполне осознанно говорит «мама» (ей было 10 месяцев). Папа и раньше говорил мне, что в мое отсутствие Ксюша ползает по дому и как бы спрашивает: «Мама? Мама?». А тут, когда мы вернулись после мюзикла и вошли в дом, Ксюша увидела меня из манежа, расплылась в улыбке и засуетилась. Дедушка Коля спросил ее: «Это кто пришел?». «Мама!» – уверенно ответил ребенок.

Еще смешная история, как варили уху. Сейчас так странно читать, как мы тогда жили – какой-то чудной коммуной. «Мой дом» вовсе не был «моей крепостью», все приходили, когда вздумалось, и оставались ночевать. В описываемый день у нас ночевали сразу два гостя, не связанных между собой. В одной комнате Мишка Доктор, в другой Юля.

Мишка с утра почему-то потребовал супа, а когда узнал, что варка супа в мои планы не входила, сказал, что сам сварит уху. «Мгновенно оделся и побежал в магазин за рыбой. Приволок очень страшного замороженного красного окуня. Пока чудище размораживалось, изучил 3 кулинарные книги. Одна нас особенно впечатлила. Там было написано, что чтобы не было горьковатого привкуса, нужно вырезать рыбе жабры. Юля с Мишкой это совместными усилиями осуществили, а я на этого окуня и смотреть не могла, не то что трогать его. Кстати, окунь оказался наиболее рекомендуемой для ухи рыбой, наряду со стерлядью. Причем Мишка этого не знал, просто случайно совпало. А еще там советовали для получения прозрачности ухи произвести «оттягивание» (т.е. осветление) при помощи черной или красной икры. Икру предлагалось как-то растолочь, размешать в воде и бросить в суп. Самое смешное, что икра у нас в холодильнике как раз была, но мы продукт переводить не стали. Уха получилась все равно вкусная, хоть и не прозрачная.

Таня уже печатает на компьютере. Я даю ей карточки со словами, она их печатает. А еще она освоила новые буквы – «К» и «Ю», что позволило ей написать от руки слово «Ксюша». А читать все не хочет учиться. Зато с интересом слушает всякую бредятину из старого букваря для изучающих русский язык дагестанских первоклассников. Очень ее заинтересовал «дядя Ленин». Я ей с большим трудом объяснила, чем же он был плохой. Сначала я понадеялась на мужа и отправила Таню к нему с этим вопросом. Он думал-думал и выжал из себя только: «Он царя убил». Тогда я, используя эту ключевую фразу, объяснила, что раньше самый главный был царь, а потом дядя Ленин захотел сам стать самым главным. Для этого он царя и убил. Стал самым главным и начал многих людей обижать: убивать или сажать в тюрьму. А потом Таня с не меньшим интересом слушала рассказ из букваря про елку в Сокольниках, на которую приезжал Владимир Ильич. Несколько раз просила прочитать. Не знаю, что у нее после этого в голове осталось.

А еще ей понравилось название «октябрята». Она стала играть в октябрят и объясняла, что они «октябряют».

Вообще она начала играть не только с куклами, но и с вымышленными персонажами. Например, с утра до вечера спорит с некой воображаемой девочкой по имени Валя. Видимо, это ее «alter ego». Только и слышу всякую чушь: «надо греть!» – «не надо!» – «нет, надо!» – «нет, не надо!». И наконец, резюме: «А Валя говорит, что не надо греть картошку!». В общем, Валя заведомо противоречит Тане, причем ее мнение заведомо ошибочное. Она говорит, что Таня маленькая, она не умеет одеваться, что спать не надо и т. д. Таня говорит, что Валя ее подружка. Причем признает, что Валя говорит глупости, все время все путает. Иногда предлагает: «Давай Валю убьем!»

Функция Вали мне не совсем понятна. Может, ребенок так учится отличать истинное от ложного, правильное от неправильного и т. п. Недостаток в общении со сверстниками или проблемы в общении подобная виртуальная личность компенсировать не может, потому что общение с ней слишком кратковременное: «перебросятся парой фраз» и всё. Причем потребность в споре таким образом тоже полностью не удовлетворяется. Таня постоянно моделирует спор со мной, сама распределяя роли. Например, говорит: «Давай ты скажешь, что это красная заколка, а я скажу, что зеленая». Меня эти разговоры очень раздражают, но зачем-то ведь они ей нужны. Может, она учится отстаивать свою точку зрения. А то ей всё не дает покоя мысль о мальчике Жене из садика, который говорил, что она маленькая, а также делал другие не соответствующие действительности заявления.

Влияние детского сада проявляется и в других новых заморочках. По любому поводу она теперь говорит мне или Ксюше или друзьям: «Ты плохая! Я с тобой не дружу!». Кроме того, начало проявляться какое-то хилое подобие комплекса Электры. Говорит: «Я с тобой не дружу, я дружу только с папой!». Или: «Это печенье папа мне купил, а не тебе!». Впрочем, кроме фрейдистских вымыслов, для таких заявлений есть более прозаические причины: папа в нашей семье (в отличие от многих настоящих «домостроевских» семей) – оплот попустительства. Он не заставляет спать и есть суп, поэтому к нему можно сбежать от педантичной мамы.

Еще Тане хочется во всем быть «первой» (по времени). Т.е. первой съесть суп, первой раздеться, первой сходить в туалет. И если я случайно что-то сделаю раньше, она ужасно обижается. Или, игнорируя реальность, говорит: «Я первая съела!», а на самом деле – последняя. Видимо, она думает, что «первая» это качественная характеристика, что-то вроде «хорошая», и следовательно первых может быть несколько.

Еще она меня изводит требованиями типа: «Смотри, как я умею!». При это делает что-то очень тривиальное, на мой взгляд: задирает высоко ноги или залезает на манеж.

Другой вид занудства – складывать в уме слова из слогов. Она может сто раз задать одни и те же вопросы:

– Сколько будет «тё» и «тё»?

– Тётё.

– А как сделать «тётя»?

– Надо «тё» и «тя».

(24 декабря 2001)

Новый год (2002) в детском саду и дома

«Для нас праздники начались уже с 24 декабря, с елки в детском саду. Таня нарядилась принцессой. Бабушка Наташа купила ей нарядную белую водолазку и «серебряную» корону, а тетя Оля сшила длинную двойную белую юбку с «серебряными» украшениями. Как раз к дню елки Таня выздоровела после отита. В садике разучивали только по 3 стихотворения от каждой группы, но нам разрешили дома самим разучить стишок. Мы с Таней ничего оригинального не нашли и повторили 2 прошлогодних стихотворения, которые они читала на елке в старом детском саду. На утреннике сначала детей развлекали Красная Шапочка и Серый Волк, потом они же переоделись в Деда Мороза и Снегурочку. Красной Шапочке Таня и рассказала свой стишок про снежок-пирожок. Еще там водили хоровод и пели песни про маленькую ёлочку и Деда Мороза. Еще кидались в Деда Мороза ватными снежками.

Половину праздника Дед Мороз издевался над родителями. У него был мешочек с заданиями на бумажках, и родителям приходилось то стишок рассказывать, то танцевать, то прыгать вокруг ёлки в качестве зайчика. А одну маму заставили сесть на пенёк («насест») и кукарекать. Потом выяснилось, что Серый Волк съел все подарки и пришлось Деду Морозу новые подарки делать. Насыпали в мешок соли, сахару, налили водички, положили под ёлочку – получился огромный мешок, полный подарков. Подарил дедушка детям по коробочке, наполненной конфетами, и по мягкой игрушке, изображающей Деда Мороза. Дети были очень довольны.

Правда, в конце праздника я Таню потеряла. Думала, что детей организованно увели в группу, и тоже пошла туда. А оказалось, что Таня осталась в музыкальном зале и, конечно же, начала реветь. Впрочем, быстро успокоилась» (31 января 2002)

Сам Новый год мы отпраздновали очень тихо и довольно скучно. Нам привезли в гости моего племянника Вову (а его родители поехали куда-то в гости к друзьям), так что встретили бой курантов мы впятером. Потом папа уехал в гости, а я легла спать.

Особенности режима дня с двумя детьми

Когда оба ребенка маленькие, одна из главных трудностей – синхронизировать их режимы дня, чтобы были хоть какие-то точки пересечения. Например, между завтраком и обедом мы выходили гулять (когда ты не ходила в детский сад), а Ксюша во время прогулки спала. То есть выйти на прогулку надо было не в любое удобное время, а пока Ксюша еще не заснула и чтобы было достаточно времени до обеда. Особенно трудно это было зимой, потому что надо было надеть кучу одежды на всех – на себя, на Ксюшу и на тебя. Но мне тогда еще не приходило в голову, что 4-летнего ребенка можно взять и одеть самой. Это же непедагогично! Ребенок же должен быть самостоятельным и делать сам все, чему уже научился. Смелые мысли, что можно изредка наплевать на все – на самостоятельность, режим дня и вообще прогулку как таковую – пришли ко мне гораздо позже, когда родился Коля. А тогда я пыталась исхитриться, как бы так собраться на улицу и при этом не прибить тебя. Потому что чистого времени на одевание тебе нужно было минут 15. Впрочем, проверить это не удалось, потому что просто взять и одеться я ни разу не смогла тебя заставить. Но зато я поняла, что надо просто готовить тебя к одеванию очень заранее. Потому что до выхода из дома тебе необходимо было побегать по квартире, повозиться с Ксюшей, выбрать игрушки для улицы и т. п.

То же самое я поняла по поводу укладывания спать. На само укладывание нужно было минут 30, а начинать готовить тебя к мысли о сне надо было за полтора-два часа.

А вот еще загадочные фразы по поводу поведения. «За столом Таня, конечно же, не орет и ест быстро. Иногда только начинает часто выбегать из-за стола во время еды, с этим я борюсь. Как правило, безуспешно».

31 января 2002

Вот чем мне мешало выбегание из-за стола? Неприлично? Слишком затягивало процесс кормления детей? Молчит письмо, не дает ответа.

4 годика. День рожденья и впечатления от детского сада

«У Тани получились двухнедельные «рождественские каникулы» от детского сада. То праздники, то морозы, то лень было сходить в поликлинику за справкой. И все это время поездки, гости, подарки. После такого веселья в сад ей идти совсем не хотелось. Еле-еле уговорила сходить отметить там свой день рожденья, на полдня. Она угостила всех конфетами, ей спели «каравай-каравай», подарили книжку «О формах и размерах». Но на следующий день опять не хотела идти, а когда пришла туда, подняла рев. Ей там то поиграть не с кем, то ее Женя бьет, то в игровой уголок не пускают другие девочки. Игровой уголок – это такое место, где всякие хозяйственные приспособления, кукольные посуда и кровати, причем выносить это оттуда нельзя. А какие-то 2 девочки там всегда играют и остальных детей не пускают. Поэтому Таню иногда можно заманить в сад предложением прийти пораньше и первой завладеть заветным уголком. Еще помогает разрешение взять в сад побольше игрушек. Правда, игрушки у нее тоже все берут, и ей опять не во что играть.

Кроме того, она берет с собой книжку, чтобы «листать». Один раз я пришла вечером, все дети по группе бегают, а Таня сидит одна в уголке и книжку смотрит. Так мне стало тоскливо. Вспомнилось свое детсадовское одиночество».

31 января 2002

Нашла еще интересное письмо, записанное мной под твою диктовку и адресованное твоему другу Котику, который в то время жил с родителями во Владикавказе. Там ты описываешь свои впечатления от детского сада и от празднования твоего дня рожденья.

«Привет, Котик!

Ксюша научилась вставать. Я хожу в новый детский сад. Ксюша у нас научилась садиться. Ксюша у нас научилась улыбаться. Ксюша научилась смеяться. Ксюша научилась радоваться, когда видит Таню.

В детском саду мы полдничаем, обедаем, завтракаем, спим, ходим гулять, гуляем днем и вечером. У нас там две Полины, Ахмед, две Даши, две Тани, Олег, Женя, Лена, три Насти, Илюша и Нина.

Меня не пускают в игровой уголок. Меня сегодня забрали после обеда. Мы в садике играли в игру: воспитательница прятала колечко, и детки искали, кто нашел – тот выиграл. Перед занятием мы смотрели книжечки. В садике со мной играет всегда Полина. В дочки-матери играем на улице. Нам весело.

На Танин день рожденья приходили в гости Вова и Тима, баба Наташа с дедой Колей, Наташа, Маша и Ася, тетя Юля, Петя, Стася и все другие гости. Тетя Ира подарила игру, чтобы делать бусики и браслетики. Мама и папа подарили столик, стульчики и книжечку с заданиями. Баба Наташа с дедой Колей подарили конфеты, один стол и 4 стульчика и лежачую коляску. Тетя Оля одежду для кукол, а Вова – шарик (воздушный).

Спасибо вам за открытки.

До свидания, Котик».

15 февраля 2002

Среди подарков перечисляется куча мебели. Кажется, мы подарили настоящий икеевский столик со стульчиками, чтобы за ним заниматься и играть. А бабушка с дедушкой – кукольную мебель. А насчет того, что Ксюша научилась улыбаться и смеяться, это наблюдение не соответствовало никакой действительности. Ксюше к тому времени уже был год, а смеяться и улыбаться она научилась в несколько месяцев, как все нормальные дети. Просто, видимо, это к слову пришлось.

Это было письмо от тебя, вложенное в мое, где я тоже описываю адаптацию к детскому саду.

«В сад Таня сегодня пошла на удивление хорошо. Я усвоила: главное пораньше встать и отвести ее раньше других, чтобы она успела поиграть в игровом уголке. И дать побольше игрушек, чтобы и ей не скучно было, и другие дети, интересуясь игрушками, хотели с ней играть. Танина крестная говорит, что это естественно: когда ее дочка пошла в школу, там тоже дети старались приносить игрушки поинтереснее. У кого лучше игрушки, с тем все хотят дружить. Приходилось даже специально новые игрушки все время покупать, чтобы ребенок мог адаптироваться в коллективе, найти себе друзей.

К счастью, в саду все проще, Таню вполне устраивают простенькие игрушки: маленькие мягкие и резиновые, тарелки с ложками и лопатки. Сегодня она взяла мягкого пингвина, чтобы с ним спать, и лопату с совком, чтобы делиться. А еще она туда давно уже отнесла настоящую кожаную дамскую сумку, предмет девичьей зависти. Это ей Марина О. подарила на день рожденья две своих старых сумки. По-моему, вполне еще сносных, я бы с такими с удовольствием ходила, но Таня мне не отдает.

Еще у нее там за несколько дней до болезни появилась подружка Полина. Они все время играли в дочки-матери, причем Таня всегда была дочкой. Только эту Полину всегда забирают сразу после полдника. Поэтому Таня тоже просит ее забирать пораньше, хотя бы после полдника, а лучше всего после обеда.

У них вообще там соревнование: они спорят, чья мама первая придет, хвалятся друг перед другом. И загадывают: кто первый съест, за тем первым придут. Я даже шла на компромисс и соглашалась забирать ее после обеда. Вроде и ребенок к коллективу приучается, и не так долго мучается. И у меня хоть 4 часа свободных. Все ведь лучше, чем возить на 3 часа на троллейбусе. А ребенок и позанимается, и поиграет, и погуляет, и два раза поест – не надо варить ни кашу, ни суп. А поспать и дома можно. Но это когда муж дома, может посидеть с Ксюшей.

Из разговоров все время выясняются новые подробности садовских мучений. Например, оказалось, что обедает Таня чуть ли не дольше всех. А все потому, что она суп не любит, а любит только второе. А второе кладут, когда съешь первое. Вот воспитательница и ждет, чтобы она хоть сколько-нибудь супа съела, тогда уж забирает тарелку, выливает остатки супа и кладет второе. И получается дольше всех.

И одевается дольше всех. Потому и просит забрать до вечерней прогулки, чтобы самой не одеваться.