Книга для Тани

2000 год

Наиболее смутно я помню именно этот (третий) год твоей жизни. Не сохранилось никаких писем, ни бумажных, ни электронных. И, видимо, ничего такого яркого не происходило, что стоило бы запомнить. Говорить к тому времени ты уже научилась. И, похоже, настолько, что мы уже мечтали о том, чтобы ты наконец-то научилась молчать.

Кажется, весной был первый отит, первая поездка на скорой помощи, первый отказ от твоей госпитализации. В Тушинской больнице назначили антибиотик и отпустили под расписку домой. Почему-то они прописали его не в таблетках, а в уколах. Я понимаю, что так полезнее для желудка, но зато это гораздо сложнее. Колоть уколы я тогда не умела, и сейчас не умею. Поэтому я попробовала договориться в поликлинике, чтобы оттуда приходила медсестра и колола их тебе. И мне это даже удалось каким-то чудом. Но потом начались майские праздники, поликлиника не работала, с уколами пришлось еще что-то изобретать. А самое ужасное – потом в месте укола образовался какой-то инфильтрат, который все равно пришлось лечить антибиотиком, который ты уже пила в виде сиропа. То есть хотели спасти тебя от антибиотика внутрь с помощью уколов, а получилось ровно наоборот – два курса разных антибиотиков подряд. В общем, твое лечение как-то с самого начала не задалось, поэтому меня довольно долго трясло при мысли о врачах, поликлиниках, а уж от детских врачей и подавно. Только сейчас чуть-чуть отпустило, и оказалось, что врачи часто бывают вполне нормальными вменяемыми людьми, и даже можно к ним лишний раз сходить, и будет польза.

В начале лета мы опять жили на даче, с Олей и Вовой. Там я узнала, что беременна вторым ребенком. По-моему, я довольно быстро тебе об этом рассказала. Я же считала, что беременные ни в коем случае не должны поднимать тяжестей. А ты в твои два года уже казалась мне вполне приличной тяжестью. Потом я часто видела беременных женщин, которые легко таскали своих старших детей и не заморачивались. Да и я сама пару раз поднимала по необходимости Ксюшу, когда была беременна Колей. Ксюше было тогда 9 лет! Но во времена твоей молодости я еще очень любила правила. Так что я резко перестала поднимать тебя на руки, а только сажала на колени, когда тебе нужно было к маме на ручки. С другой стороны, я же читала, что надо заранее готовить старшего ребенка к рождению братика или сестрички. Ну вот я и готовила как-то.

Во второй половине лета опять ездили на поезде на Урал. Там ты болела каким-то вирусом, первый раз в жизни поднялась температура 40. Бабушка с дедушкой врачи, поэтому они, недолго раздумывая, вызвали скорую, те ничего страшного у тебя не нашли, вкололи жаропонижающий укол и все. Тогда от температуры кололи смесь анальгина с димедролом. Димедрол вообще-то снотворное. Но, видимо, в сочетании с анальгином у большинства людей лучше сбивал температуру. Но тебя он, как выяснилось, не усыпляет, а бодрит. Причем тогда я не поняла, почему ты не спала, дошло только после двух таких эпизодов, через год у тебя еще раз была высокая температура, тоже со скорой и уколом.

Температуру усиленно сбивали, в том числе и малиной. Так что через пару дней вся спина у тебя была покрыта красными пятнами. Мы сразу с ужасом подумали, что это краснуха. Но педиатр отказалась признавать краснуху, сказала, что это может быть что угодно. Скорее всего, это была аллергия или на малину, или на какие-нибудь лекарства. Но нервотрепки из-за той предполагаемой краснухи было потом много. Даже заставили меня зачем-то сдавать кровь на антитела к ней. Но, к счастью, ничего такого не нашли.

Детский сад

Когда ты родилась, мы не планировали отдавать тебя в детский сад ни в 2, ни в 3 года. У меня остались ужасные воспоминания о моем детском садике. Там заставляли спать, когда не хотелось, есть невкусную еду и в целом было как-то тоскливо. Хотя вроде бы у меня там были друзья, но минусы перевешивали. Поэтому я собиралась тебя воспитывать дома до школы. Думала, что мы с тобой будем играть в развивающие игры, гулять на детской площадке с другими такими же домашними детками, много читать. Что ты мне будешь помогать по дому – убирать, готовить, все мы будем делать дружно вместе. В общем, надеялась на такую идиллию в духе православных и педагогических журналов тех времен – что ребенку до 7 лет лучше всего быть в семье, в обществе мамы и других любящих людей, а не с чужой тетей среди толпы глупых сверстников. Поэтому ни в какой сад записана ты не была, а в те времена было принято записывать ребенка в сад с рожденья. Потому что многие сады позакрывали, и их не хватало.

Но жизнь внесла в этот план свои поправки. Осенью почти все твои друзья по детской площадке пошли в детские садики, и гуляли теперь там. Гулять стало не с кем. Раньше мы иногда гуляли с твоим двоюродным братом Вовой, но у них в августе родился Тимур, и было особо не до совместных прогулок. А ты уже привыкла тусоваться с кем-то, одна играть практически не умела. Все время просила: «Пойдем к Кате, пойдем к Вове». И вот на фоне всех этих перемен мне, буквально на столбе, попалось объявление, что один из детских садов района открывает группу кратковременного пребывания для детей от 3 лет, и объявляет туда набор. Я позвонила им, и они тебя взяли. Группа была очень маленькая. Кажется, вас и по списку было не больше 15, а ходило обычно человек 6 – в основном, почему-то, мальчики. Тебе там понравилось. Воспитательница была добрая, у вас были разные занятия, как в обычном детском садике. Приводили мы вас к 9 часам, а забирали в 12. Был второй завтрак – какие-то соки, печеньки или вафельки. В общем, никаких пыток супом и манной кашей не было. Только вот гулять вы почему-то не ходили, это было неудобно, гулять потом приходилось отдельно. Но мы приспособились, гуляли возле садика с теми же детьми, просто дети уже были с мамами. А вечером иногда получалось погулять со старыми подругами или с Вовой.

Там у тебя был первый в жизни утренник. По-моему, родителей не пустили на него, типа дети маленькие, начнут проситься к мамам. Но я сделала тебе новогоднее платье – взяла голубенький сарафанчик и обшила его по краям серебристым дождиком.

Когда я первый раз отвела тебя в садик, испытала огромное счастье – целых два с половиной часа тишины и моего личного времени (полчаса уходили на дорогу до дома и обратно, плюс еще почти час на дорогу с тобой до сада и обратно, но затея того все равно стоила). Стыдно, конечно, признаваться ребенку, что счастье наступило без него. Но, думаю, когда-нибудь ты будешь мамой и поймешь меня.

Когда родилась Ксюша, мы почти перестали туда ходить, а осенью ближе к 4 годам ты перешла в сад полного дня.

Рождение Ксюши

Пока не родилась Ксюша, я была глубоко убеждена, что ты самая лучшая девочка во Вселенной. Только, конечно, старалась это никому не показывать. Чтобы никто не подумал, что я рехнулась. Я даже волновалась, как же я смогу полюбить Ксюшу, когда она родится, ведь Таня лучше всех. Но когда все-таки родилась Ксюша и немного подросла, стало понятно, что и она по-своему неплоха, и что лучших девочек во Вселенной прекрасно может быть и две (и, возможно, даже вообще несколько).

До того, как отправиться в роддом рожать, я еще лежала 10 дней там же на сохранении. Врач УЗИ что-то там не то нашла и настаивала на госпитализации. А это была врач, которая публиковала книги в издательстве у дедушки Коли, поэтому ей было гораздо больше доверия, чем просто врачу из женской консультации. Сейчас мне кажется, что лежать там не было никакого медицинского смысла, потому что никаких медицинских процедур мне в итоге не делали. Можно было просто полежать дома. Но, может быть, технически это было бы еще сложнее организовать. В общем, впервые в жизни пришлось нам с тобой разлучиться больше, чем на сутки. Я тогда еще не читала книг про привязанность, но интуитивно мне казалось, что это должно быть очень тяжело для ребенка. Что ребенку не все равно, кто за ним ухаживает, мама или кто-то другой, даже если это самые любящие на свете бабушки с дедушками и прабабушки с прадедушками. Так что я волновалась за тебя и скучала и возможность отдохнуть от тебя меня уже не особенно радовала.

Но все плохое когда-нибудь заканчивается, закончилась и эта разлука. Меня выписали через 10 дней, но через 2 дня я опять отправилась в роддом, теперь уже собственно рожать.

Ксюша очень много спала в первые месяцы жизни, так что наша идиллия почти не нарушилась. Я почти так же много времени уделяла тебе – читала, играла, гуляла. Старалась, чтобы качество твоей жизни не ухудшилось от появления сестры.

Явных проявлений ревности к сестре я не помню. Конечно, когда она подросла, стала ходить и говорить, жизнь превратилась в бесконечную борьбу сестер за внимание мамы, других взрослых и вообще за место под солнцем. Но поначалу все было довольно мирно.

Месяц жизни с бабушками и дедушками. Золотая свадьба

В конце сентября 2001 года в нашем доме стали менять лифт, причем продолжалось это целый месяц, и жильцы ходили пешком. Мы жили тогда на 9 этаже и выходить на улицу с 8-месячным ребенком в руках было нереально. Во всяком случае, для меня на тот момент. И целый месяц не выходить никуда тоже нереально. Поэтому мы втроем с тобой и Ксюшей переехали пожить на это время к моим родителям. А папа был в командировках, сначала в Калининграде (набирал моряков на рабфак), а потом в Севастополе, преподавал на платных подготовительных курсах для школьников, во время школьных каникул.

Сначала мне нравилось жить у родителей – напоминало дом отдыха. Не приходилось самой ни готовить, ни убирать, ни в магазин ходить. К тому же мои бабушка и дедушка помогали воспитывать детей, особенно тебя. Бабушка Шеля укладывала тебя днем спать, а дедушка Зяма часто играл с тобой в школу и даже один раз гулял.

В начале октября твои прабабушка с прадедушкой отпраздновали золотую свадьбу. Пригласили около 30 человек. Всю большую комнату уставили столами, как на нашей свадьбе. Праздник вела тетя Софа. Бабушку нарядила в фату, а дедушку в галстук-бабочку. Хор правнуков исполнил песню Раймонда Паулса «Золотая свадьба». Потом дедушка Зяма спел «Песню жениха», написанную тетей Софой. Их семья исполнила еще какие-то куплеты собственного сочинения.

Дедушка Зяма к празднику оформил свою комнату в виде семейного архива: развесил по стенам старые и новые самодельные стенгазеты. Они представляли собой «сериал», где каждая серия соответствовала очередной годовщине свадьбы: «Зеленая свадьба», «Стеклянная…», «Деревянная…» и т. д. – всего около 13 серий. В каждой газете отражались события, произошедшие к этому сроку: кто родился, женился, кто куда переехал, все это в стихах и фотографиях. Большая часть «серий» была «отснята» к предыдущему юбилею (40-летию свадьбы), а дедушка только доделал сериал.

Оля в качестве подарка дополнила архив компьютерными коллажами из фотографий, а также смонтировала «свадебную фотографию». Фотографии дня свадьбы не сохранилось – скорее всего, никто не фотографировал, не было тогда таких традиций. Не было ни свадебных нарядов (фата, пышные юбки), ни обручальных колец. Гости, пришедшие на золотую свадьбу и присутствовавшие на самой свадьбе 50 лет назад, не смогли вспомнить, во что были одеты молодожены. Бабушка утверждала, что на ней было простое белое платье. Но поскольку потомкам хотелось иметь какое-то подобие свадебной фотографии, Оля смонтировала две отдельные фотографии бабушки и дедушки тех лет и прифотошопила фату и прочие свадебные атрибуты.

«Таню с Вовой праздник очень впечатлил. Таня меня потом всё расспрашивала, когда опять будут праздновать свадьбу. Ей объяснили, что следующая свадьба – бриллиантовая – будет через 10 лет, но она так о ней детально размышляет, как будто это будет на днях. А вчера приезжал к ней Вова, и они решили устроить опять золотую свадьбу, мотивируя это тем, что и угощение есть, и они в гости приехали, чем же не свадьба? Опять забрались на стулья и исполнили праздничную песню. Причем петь хором у них пока не получается, они поют «по очереди»: Вова споет строчку, а Таня ее повторяет, и так все 3 куплета с припевами.

Таня впервые стала слушать длинные книжки, которые читаются по частям. Мы с ней читаем книжку «Приключения Кубарика и Томатика или веселая математика». Тане очень нравится, она все время просит ее читать. Я приспособилась даже кормить Ксюшу кашей или пюре и одновременно смотреть в книжку. Там крошечные главки и к ним задания. Тане больше нравится текст, а задания ей кажутся бессмысленными. Например, там предлагается положить 3 матрешки и 2 кубика и сравнить, поровну матрешек и кубиков или нет. Я Тане предлагаю сравнить игрушечные тарелки и чашки (матрешек и кубиков под рукой не было), а она говорит: «Давай лучше из них есть и пить!».

У зубного в очереди мы читали про Буратино. По утрам или вечерам читаем очень дурацкую книжку Э. Успенского «Тетя Дяди Федора». Бабушка Шеля зачем-то начала ее читать с Таней. Мне это, конечно, интересней, чем про Буратино или Кубарика, но надо себя заставить бросить, потому что она Тане явно не по возрасту. Кроме того, это вообще бред сивой кобылы. Купивший ее мой папа полностью согласился с моей оценкой, послушав наше чтение за завтраком, но пытался оправдаться тем, что во время покупки плохо представлял, о чем книжка. К тому же там очень много непонятных Тане реалий: роботы, инопланетяне, армия, полковники, педагогика и т. д.

Еще я взяла в Иры И. детскую Библию в рассказах священника П. Воздвиженского. По-моему, там все вполне доступно и правильно изложено. Таня с интересом по нескольку раз выслушала первые 2 главы: «Сотворение мира» и «Изгнание из рая». Про Каина и Авеля и про Потоп слушала уже с меньшим энтузиазмом, а на первых строчках главы про Авраама сказала, что ей эта книжка надоела.

Таня с дедушкой Зямой почти каждый день играют в школу. Уроки у них бывают такие: чтение, рисование, пение, физкультура. Вместе с Таней ходит учиться ее кукла Галя. Поэтому Таня отвечает то за себя обычным голосом, то за Галю тоненьким голоском. Один раз Галя на шведской стенке сломала ногу» (19 октября 2001)

«Лифт у нас, наконец-то заработал, как говорят соседи. Так что через неделю переберемся домой. Как говорит Таня, «в нашу Москву». Она никак не может понять, что Москва – это всё вместе: и тот дом, и этот, и много других домов, улиц и учреждений. Она из фраз на даче и в Межгорье «Скоро поедем в Москву» сделала вывод, что Москва – это наша московская квартира. А все остальное или вообще не Москва или «чужая Москва». А пока я хочу в «нашей Москве» доделать ремонт пола.

Таня с бабушкой Шелей сейчас играют в принцессу и королеву. В ходу такие обращения: «Товарищ королева!». Принцесса надела на себя кучу бабушкиных драгоценностей, шапку и кофту и едет на бал.

Сегодня к Тане после долгой разлуки приехал Вова. Они играют, что они муж и жена. В прошлый раз еще начали. Никакие увещевания, что брату с сестрой жениться нельзя, не действуют. Вова уверяет Олю, что я на их брак была согласна. На днях он позвонил около 9 утра с вопросом, когда они с Таней познакомились. Бабушка сказала, что в 98 году, когда Таня родилась. Вова принял в своих вычислениях Танин день рожденья за дату свадьбы и теперь собирается в 2003 году справлять «Деревянную свадьбу» (то есть 5 лет совместной жизни). Сегодня он бегал по квартире с пистолетом, сделанным из конструктора (игрушечных пистолетов ему родители не покупают из пацифистских соображений) и кричал, что он жену и дочку защищает от диких зверей, только что застрелил волка. Потом они потребовали тишины, потому что их дочки спят. Но сколько именно у них дочек, сказать не смогли: «много». Вова вообще к воспитанию детей подходит легкомысленно. Таня в прошлый раз предложила куклу Таню (дочку) искупать. Вова попробовал положить ее в тазик – не лезет. Таня бы в такой ситуации целый час плакала, приставала бы ко мне: «Я хочу куклу искупать, а она в тазик не помещается». Она любое такое затруднение считает неустранимым. А Вова рассудил очень просто: «Ну и ладно, пусть тогда вот это будет наша дочка,» – и взял другую куклу. Но другая тоже не влезла. Тогда он вообще предложил в качестве дочки резиновую собачку. Таня его увещевала: «Нет, как же собачку, ты ведь не пёс, я не собака». В общем, они забыли про купание и улеглись «спать».

У Тани в речи большое место стало занимать противопоставление ожиданий собеседника и реальности. Выражается оно двумя способами. Во-первых, у нее появилась присказка: «А ты что думала?». А во-вторых, она теперь любую информацию сообщает в очень витиеватой форме, например: «Я иду не гулять и не в церковь, а в гости». Или: «Я сейчас буду есть не сыр, а колбасу». И так целый день. А еще она полюбила устраивать концерты: собирает как можно больше людей и начинает петь песни и рассказывать стихи. Потребовала привезти ей из дома игрушечные фен, губную помаду и расчески. Теперь играет с куклами и Ксюшей в парикмахерскую: сушит им волосы, красит губы, а кукол еще причесывает.

Опять «доносит» бабушке Шеле про наш семейный уклад. Например, бабушка в очередной раз ворчит: «Таня, ну почему ты все время так громко говоришь? Ну, посмотри, у нас ведь никто не кричит». – «А у нас папа всегда кричит на маму, когда кофе кончилось или колбаса».

Таня «Детскую Библию» слушать отказывается. В Ветхом Завете дальше Потопа продвинуться не удалось. Я попробовала читать сразу пересказ Нового Завета. Прочитали 2 главы: про Благовещение и про Рождество. Говорит: «не нравится».

Таня очень полюбила смотреть мультик про Цветик-Семицветик. Выучила «волшебный» стишок и теперь применяет его в жизни. Например: «Лети-лети лепесток…. Вели, чтобы мама быстро вернулась».

Таня всем тут кажется очень капризной, вредной и занудной. Все говорят, что она ревнует меня к Ксюше. Может быть, немножко и ревнует. Мне кажется, здесь она ведет себя хуже. Тут слишком много людей, и каждый хочет от нее чего-то своего: один говорит не шуметь, другой убрать игрушки, третья требует доесть всю кашу. В общем, куча невыполнимых требований. К тому же у меня большое искушение спихнуть ее на бабушку, чтобы она ее кормила и укладывала. Понятное дело, ребенок нервничает, чуть что – ревет. Я стараюсь до конфликта не доводить, все требования смягчать, как можно больше разрешать. А меня все ругают, что я ребенка балую. А я просто лучше понимаю, когда ребенок не слушается «в здравом уме и твердой памяти» и значит можно проявить строгость, а когда она или уже спать хочет или спросонья плохо соображает или действительно чем-то расстроена – тогда лучше сразу на все согласиться. А бабушке еще часто стало казаться, что Таня что-нибудь назло делает. Роняет что-нибудь или шумит. Но я-то знаю, что если Таня что-то плохое делает специально, то у нее хитрая и веселая рожа. А с шумом вообще мученье. Утром Таня встает в 7 часов, а все остальные (в том числе Ксюша) – в 9. Приходится нам вдвоем тихо сидеть в кухне. Днем тоже надо вести себя тихо, потому что дедушка Зяма часто спит днем, иногда по 2 раза, потому что ночью у него всегда бессонница. А вечером все смотрят в разных комнатах телевизор и нельзя мешать. К тому же у бабушки Шели и дедушки Коли от Таниного крика может болеть голова.

Таня нарисовала Костику человечков ко дню рожденья. Дедушка научил ее рисовать и приговаривать: «Точка, точка, два крючочка, носик, ротик, оборотик, ручки, ножки, огуречик – вот и вышел человечек». Вот и получаются такие уродики-головастики с большими «оборотиками». Таня такими человечками может разрисовать кучу бумаги. И вообще ее творчество достаточно однообразно. Однажды она играла в детский сад. Дети занимались кто чем, а она была воспитательницей и должна была писать. Ей, хотелось, видимо, написать слова «Таня» и «слон», но получалось все время «ТАНОС» и этим словом она исписала штук тридцать листов-обороток, да еще и сортировала их на «хорошие» и «плохие». Такая вот тяжелая работа у воспитательниц.

Сегодня Оля поехала в гости, а сюда привезла Вову, и мне надо было уложить его спать вместе с Таней. Пришлось все сделать согласно распорядку дня. Они составили такой список и повесили на стенку. Бабушка Наташа сказала, что перед сном полагаются «любовные штуки» (целоваться на ночь – к счастью, это она исполнила сама), а потом непременно «маленькое вкусненькое»». (3 ноября 2001).

Пытки стоматологией

Осенью началась какая-то бесконечная эпопея с лечением зубов. У тебя была куча дырок в молочных зубах и какой-то зуб начал болеть. Мы ходили в разные бесплатные детские поликлиники, пытались и в платных что-то сделать. Один зуб пришлось удалить, но сначала врачи хотели сделать рентген. Сначала ходили во взрослую поликлинику. Там была добрая женщина, долго с тобой возилась, уговаривала, подарила конфету и стакан винограда, показывала, куда уезжают снимки на проявку. Сделала 3 снимка и ни на одном ничего не было видно. Потому что, когда тебе ставили в рот специальную пластинку, ты начинала дергаться, выкручиваться и реветь. И утверждала, что это очень больно. Рентгенолог расстроилась и посоветовала сходить в детскую поликлинику. Она надеялась, что там есть специальные устройства для фиксирования детей. Бабушка Шеля позвонила в районную детскую стоматологию, побеседовала лично с рентгенологом. Спросила, сможет ли она справиться с маленькой девочкой, которая не дает делать рентген. Та уверенно сказала, что она все сделает и никакая команда держателей ей не нужна.

Специально поехали в ее дежурство. Ты по дороге вела себя спокойно, но на входе в кабинет начала упираться. А рентгенолог вместо того, чтобы отвлечь и заболтать ребенка, начала грубить и стыдить и в конце концов вообще заявила, что, пока ты сама ее не попросишь сделать рентген (ребенку еще 4 лет не было!), она ничего делать не будет. И меня стала стыдить, что у меня избалованный ребенок и я воспитываю неврастеника, не готовлю ребенка к трудностям. Уверяла, что у нее никто не плачет и даже двухлетние дети сами заходят, здороваются по-английски (вот это особенно прекрасно!) и широко открывают рот. В общем, мне в тот раз никого не удалось уговорить на рентген, ни тебя, ни эту странную женщину. Потом еще долго с этим зубом ходили. То приходили к врачу, с которым договаривались в бесплатной поликлинике, а оказывалось, что она лечит там только платно. Потом приходили пломбировать каналы, а оказывалось, что зуб все-таки надо удалять. Удалить ты тоже не далась, решили делать это под общим наркозом. Пришли за общим наркозом, выяснилось, что наркоз можно делать только через 2 месяца после пробы Манту, а они еще не прошли. Предлагали даже в больницу лечь на удаление, но тут уж я решила, что это перебор. В конце концов съездили на другой конец Москвы в платный стоматологический центр, и там от этого зуба наконец избавились. Врач намазала его каким-то гелем и выдрала. Без всяких уколов и усыплений. Потом тебе все-таки лечили зубы под общим наркозом, но это другая история.

Новый детский сад

Возить тебя на троллейбусе в детский сад на 3 часа казалось уже слишком сложно, а отказываться от детского сада вообще тоже не хотелось, поэтому стали пытаться устроить тебя в сад рядом с домом на полный день, кратковременных групп там тогда не было. На очереди мы не стояли, как я уже упоминала. Но благодаря связям моей тети в сфере районного образования тебя взяли в садик без очереди. Мы уже готовы были дать какую-нибудь взятку, что было тогда наиболее распространенной практикой. Но это не понадобилось. Просто заплатили вступительный взнос, «кто сколько может», официально через сберкассу. Все во дворе платили по 500 рублей (столько же стоил потом ремонт стиральной машинки, то есть сумма не очень большая), поэтому и мы внесли столько же.

«Таня уже четвертую неделю ходит в детский сад. Ей там то нравится, то не очень. В зависимости от настроения других детей. Если они с ней играют, она очень довольна. А если вдруг никто не захотел с ней играть или стал дразнить – начинает ныть и не хочет в сад идти. Например, у нее очень сложные взаимоотношения с мальчиком Женей. Он ее на второй день стукнул по носу машиной. Как раз за 5 минут до того, как я пришла ее забирать. Таня ревела и ничего объяснять не хотела. Другие дети рассказали мне, что произошло. Воспитательница была в группе и ничего не видела, а дети сами одевались в раздевалке. Женя уверял, что стукнул случайно. Впрочем, говорил он так плохо, что я даже не могла разобрать, как его зовут.

Потом он стал Таню дразнить. Говорил, что она маленькая, и мама у нее маленькая, и папа маленький. И машинок у нее нет. И колготки некрасивые. Таня на все это ужасно обижалась. Каждый день мне твердила одно и то же: «А мальчик сказал, что я маленькая». Хотя этот Женя ростом меньше всех и меньше Тани, да и по возрасту наверняка младше. Потом вдруг они стали вместе играть. Таня была мамой, а он сыночком. Таня говорила, что у нее в садике только один друг – Женя. Причем играли они еще с одной девочкой Таней, но другом она называла Женю. Потому что та девочка была очень ветреная. То говорила, что дружит с Таней, то не дружит. Вдруг позавчера Женя перестал с Таней дружить. Даже бил ее вместе с другим мальчиком по лицу. И опять дразнил. Говорил, что она плохая. А у детей это, похоже, самое ужасное оскорбление. Я подумала, что надо бы попросить воспитательницу последить, чтобы хоть не били ребенка. Но постеснялась поговорить, я их побаиваюсь. Хотя вроде бы они хорошие, приветливые и на детей не орут, Тане вроде бы нравятся. Вчера Таня приходит довольная, прямо с порога кричит: «Сегодня меня никто не бил, сегодня мы с Женей играли, я была мамой, а он сыночком».