Книга для Тани

За пару лет до этого наши друзья родили дочку, правда, в мае, и ее рождение бурно праздновалось с самого начала и чуть ли не каждый день. «10 дней Маше», «20 дней Маше» – чуть ли не любой день первого года жизни Маши мог стать поводом для многолюдного праздника.

Но мы почему-то не взяли с них пример, а поступили, как скучные взрослые люди. Даже день твоего крещения отметили очень скромно: была только твоя крестная мать и бабушка Лена, приехавшая в это время на учебу. И даже никакой праздничной еды не было дома. Всяких доставок пиццы и готовых продуктов в магазине тогда особо не было, кроме разве что сосисок и пельменей, то есть еда для праздника – это было то, что нужно было самой долго готовить: резать салатики, варить горячие блюда. Мне даже в голову не пришло тогда, что я могла бы чем-то таким заняться. Еще и Великий пост тогда был, мы крестили тебя 15 марта.

И вот приезжаем мы из храма, из еды было только вареное мясо для меня как кормящей матери и что-нибудь вроде гречки для остальных. И Ира пошла на кухню, что-то там нашла в холодильнике и приготовила что-то необычное, но более интересное, чем гречка. Уже не помню, что это было.

Для следующих детей главными выходами в свет были еженедельные поездки в храм. Но тебя мы почему-то не стали возить в храм, даже после крещения. Опять же, из страха перед инфекциями. Видимо, мы хотели дождаться прививок, надеялись, что они тебя хотя бы как-то защитят. На литургию ездили редко и по отдельности, а на всенощную тоже редко, но вечером тебя хотя бы можно было оставить с бабушкой. К тому же у тебя была довольно громоздкая коляска, с которой ездить в транспорте было неудобно. Других детей мы потом прекрасно возили в метро, в том числе и в коляске-люльке для новорожденных. Но тебя почему-то не возили.

Гуляла ты, как я уже говорила, на балконе. Так что единственным местом, куда тебя возили, была районная детская поликлиника.

Только весной, в апреле или даже в мае, я стала выходить погулять с тобой где-нибудь возле дома. Да и то целью было не получение кислорода, который ты продолжала получать на балконе во время всех дневных снов. Поскольку в периоды бодрствования лежать спокойно в кроватке ты не хотела, и приходилось тебя все равно как-то развлекать, то с наступлением хорошей погоды я поняла, что приятнее катать тебя в коляске по окрестностям, чем таскать на руках по квартире. Я опускала полностью верх коляски, клала тебя на живот, ты поднимала высоко голову и таким образом могла смотреть по ходу движения и обозревать окрестности. Я нарезала круги по ближайшему школьному двору. Сейчас мне трудно представить, чем же я сама занималась в это время. Мобильного телефона у меня тогда еще не было, первый появился, когда тебе было 6 лет. Можно было бы слушать музыку в плеере, но мне всегда было лень что-то искать и переписывать. Знакомые мамы во дворе у меня появились только через год. Так что, видимо, я просто предавалась уединенным размышлениям и наблюдениям за природой. Сидеть на одном месте и читать ты бы мне не дала, нужно было движение. Так что такого варианта развлечься тоже не было.

В общем, в первый год жизнь твоя была достаточно однообразной и протекала в основном дома в кругу ближайших родственников.

Первые поездки

В основном я выгуливала тебя возле дома, но были и какие-то просветы в этом однообразии. Например, мы с Мишкой Доктором возили тебя однажды в Серебряный бор. Папа тогда каждый день ездил на работу в издательство. А Мишка был свободный предприниматель, и иногда был не занят днем. Кажется, это был будний день. И еще у Мишки была машина – тоже редкость по тем временам. И вот он за мной заехал, я взяла тебя в кенгуру, и мы поехали гулять. Там ты, наверное, впервые увидела лес и вообще какую-то настоящую природу за пределами школьного двора и деревьев по дороге к поликлинике. Была отличная солнечная погода и, по-моему, тебе все понравилось. Так что, возможно, твоя любовь к Серебряному бору началась с тех пор.

В другой раз мы так же с Мишкой ездили гулять в Архангельское. Но я не помню точно, когда это было. Может быть, это было уже осенью, и у тебя была прогулочная коляска.

Вообще в кенгуру носить ребенка довольно тяжело. Видимо, тогда я не взяла коляску, потому что она не влезала в багажник. Сторонники естественного родительства уверяют, что ребенку гораздо лучше, когда его постоянно носят в кенгуру, а еще лучше – в специальных слингах. Так он чувствует себя всегда в безопасности, ощущает тесный контакт с матерью, у него так лучше обзор, и он всегда может подкрепиться, если проголодается. Я очень рада за таких детей, за их счастливое детство, но для меня это рекомендации из серии «тогда родители пропадать начнут». Хорошо, что к моменту твоего рождения никаких книжек по естественному родительству мне в руки не попадалось. А то не знаю, сколько бы я протянула, если бы не возила тебя в коляске, а везде таскала на себе. Отнестись к книжке критически и выбрать нужное я тогда еще была не способна.

Но, к счастью, ты была достаточно требовательным ребенком и свои права младенца отстаивала неплохо. Так что опытным путем я пришла к тому, что самый простой компромисс между тем, что ребенок хочет на ручки и тем, что мне надо что-то делать по хозяйству – это повесить тебя в кенгуру и так ходить по дому. Ты висела на мне, а я чистила картошку, мыла посуду, развешивала белье и все такое. По улице ты ездила в коляске, а дома в периоды бодрствования висела на мне. Так что родительство все равно получилось достаточно естественным – был тебе и контакт с матерью, и хороший обзор, и познание окружающей действительности. Но хотя бы на улице можно было отдохнуть и не таскать на себе довольно тяжелого младенца.

Первое лето на даче

Первые годы мы воспитывали тебя еще в русле советских стереотипов и предрассудков. И одним их постулатов было: «ребенку нужен свежий воздух, летом ребенок должен жить на даче». До твоего рождения мне никогда не приходило в голову, что я могла бы летом жить на нашей даче. Максимум я приезжала туда на пару дней в гости, повидать своих бабушку и дедушку. А тут приняла решение в стиле пословицы «Назвался груздем – полезай в кузов». То есть: «родила ребенка – поезжай с ним на дачу».

Видимо, в тот год родилась и закрепилась моя ненависть к даче – как месту уединения и даже слегка заточения. Большую часть срока мы жили там вчетвером – мы с тобой, бабушка Шеля и дедушка Зяма. На выходные иногда приезжали твой папа и мои мама с папой. Какую-то часть лета там жили и тетя Оля с Вовой, о чем свидетельствуют фотографии. Но в памяти у меня этих моментов почти не осталось.

Видимо, возить тебя в электричке считалось сложным и опасным, поэтому нас кто-то привез туда в начале лета и увез в конце. Может быть, мы несколько раз приезжали, потому что надо же было раз в месяц ходить в поликлинику. Поликлиника почему-то тогда была для меня чем-то священным.

На даче из развлечений было ходить с коляской вокруг участков. Самым экзотическим – выйти за ворота и пройти по дорожке между нашим садовым товариществом и соседним. Походов до магазина вообще не помню. Тогда мне казалось: «Да как это можно – с маленьким ребенком и в магазин?». Магазина на станции тогда еще не было, поэтому большую часть продуктов мои родители привозили в выходные из Москвы или кто-то ездил в Железнодорожный.

Днем ты спала в коляске на крыльце. Вечером тоже. Бабушка периодически ворчала, что там уже холодно и комары, и неплохо бы забрать ребеночка в дом. Но я всегда была непреклонна: «свежий воздух – так свежий воздух! Пусть дышит!». И про себя, небось, думала: «Зря я тут, что ли торчу, на этой даче? Пусть потребляет этот свежий воздух по максимуму». Вообще лето было довольно холодное, на всех фотографиях я в куртке, а ты тоже в куче одежды и шерстяной шапке. Но были, видимо, и теплые дни. В такие дни я вытаскивала огромный деревянный манеж на улицу, чтобы ты потребляла воздух не только во время сна, но и в периоды бодрствования тоже. И кормила тебя на улице. В общем, домой заносила только ночью. В вопросах борьбы за здоровье я тогда была непреклонна. Сейчас я понимаю недоумение бабушки – что уж бедный ребенок должен весь день на улице торчать? Но тогда мне мои действия казались максимально логичными и единственно правильными.

Августовский дефолт

Дефолт 1998 года – первое экономическое потрясение, которое мы пережили в браке и с маленьким ребенком. Весь тот год благосостояние граждан росло. Мы радовались какой-никакой финансовой стабильности. Деньги с каждой зарплаты (примерно процентов 10) откладывали на черный день или какие-то крупные будущие расходы. Хранить деньги в банке тогда считалось делом бессмысленным, поэтому мы их просто складывали в одну из многочисленных книг, стоящих на полке. Книгу выбрали с юмором. Это был «Домострой» в издании «Литературные памятники». Потом в какой-то момент мы стали хранить деньги в книге «Домашние соленья». Но тогда это был «Домострой».

В общем, в середине августа сообщили, что искусственно удерживать цены на доллары больше не будут. Доллар начал стремительно дорожать, и вместе с ним все импортные товары. И курс доллара, и цена на все импортное очень быстро выросла почти в 3 раза. Еще в самом начале этого кошмара, мы поняли, что наши сбережения сейчас стремительно обесценятся, и что надо на них срочно что-то купить. А что купить? Все лучшее – детям. Решили купить что-то нужное для ребенка. Почему-то поехали в Центральный детский мир на Лубянке. Не понятно, почему, ведь довольно крупный «Детский мир» был у нас через дорогу. Но тогда, видимо, мы решили, что центральный круче. Довольно долго ходили по нему и купили в результате прогулочную коляску и стул-трансформер для кормления (высокий стульчик, который можно было превратить в стул со столиком). Мне кажется, что был еще какой-то третий предмет, но никак не могу вспомнить, какой. Коляску купили самую дешевую, отечественную. Причем там были красивые иностранные, но они был гораздо дороже. Коляска была жуткая по дизайну, темно-синяя в горошек – красный, белый и желтый. Сама бы я ни за что такое не выбрала, но выбирать было особо не из чего. Впрочем, она оказалась довольно удобной и крепкой. В ней ты провела ближайшие года полтора своей жизни. Она подарила нам наконец-то свободу перемещения: была легкой по весу и легко складывалась, можно было возить в метро, наземном транспорте и даже в машине. Спинка откидывалась до горизонтального положения, так что ребенок мог ехать сидя, а когда заснет, можно было его положить, и он уже спал нормально лежа.

Столик был более нарядный: беленький с какой-то картинкой – кажется, лисой и колобком. Наверно, вид лисы и колобка должен был пробуждать у ребенка аппетит. Стульчик можно было сделать высоким и ставить рядом со взрослым столом, а можно было разложить и превратить в детский стульчик и столик. Это сооружение тоже служило нам довольно долго, сначала тебе, потом Ксюше. Вы за ним не только ели, но даже и рисовали, кажется.

Другим последствием кризиса стало то, что пришлось практически отказаться от памперсов и детского питания из баночек.

Памперсы я к тому времени использовала довольно активно, потому что на даче все эти заморочки с естественностью выглядели уж слишком сложными. Стиральной машинки там не было, горячей воды тоже. Так что стирать подгузники в холодной воде при всей моей упертости оказалось слишком даже для меня. И я перешла на использование памперсов, что и делали в то время все более менее нормальные люди. Но тут они подорожали в 3 раза, это стало слишком дорого. Тут как раз закончилось лето, мы вернулись домой к нашей автоматической стиральной машинке, и я продолжила эксперименты с естественностью. У меня образовалось уже довольно много штанишек, подходящих тебе по размеру. Конечно, ничего или почти ничего мы не покупали. Штанишки доставались нам от выросших друзей и родственников.

Памперсы я старалась всячески экономить. Использовала их для выходов в свет. Наверное, надевала на ночь. Насчет дневных снов уже точно не помню. Но точно снимала на периоды бодрствований, и просто переодевала мокрые штаны. К тому времени я уже забросила всякие кипячения, проглаживания и прочую борьбу с микробами. Просто стирала штаны и марлевые подгузники. Ну и довольно рано пробовала приучить младенца к горшку.

Если бы не дефицит памперсов и бесконечная стирка, вряд ли я бы в этом так усердствовала. Впрочем, советские книги тоже советовали заняться этим после того, как ребенку стукнет полгода, а то и раньше.

Подробности, пожалуй, опущу. Но, в общем, к горшку ты приучилась на удивление быстро и легко. Наверное, из всех наших детей ты самый рано приученный к горшку. Не знаю, сказалось ли это как-то на твоей психике. Надеюсь, не очень.

Особенности развития

Сидеть, вставать, ползать и ходить ты начала довольно поздно, позже средневозрастной нормы. Зато говорить начала рано. В полгода красиво выговаривала разные слоги, а уже месяцев в 9 можно было различить разные слова, вроде «мама», «папа» и т. п. Для лингвиста это было настоящее раздолье. Нормальный человек ничего бы не понял из твоей речи. Например, бабушка Лена и дедушка Леня ничего и не понимали, пока ты не начала говорить внятно и предложениями, уже года в 2,5. Но я систематизировала и каталогизировала все эти отдельные слоги, сопоставляла с контекстами и прекрасно понимала, что «итИ» – это кефир, например. У каждого слога (типа «ка» или «ти») могло быть по 3—4 значения. Кроме того, я пыталась выводить фонетические закономерности речи младенцев. Например, ты «к» превращала в «т». А Ксюша, наоборот, избегала звука «т», вместо «Таня» говорила «Няня». Звук «о» ты тоже не жаловала, хотя, казалось бы, что уж в нем сложного? Вместо «Вова» ты звала кузена «Вава», что, понятное дело, очень его возмущало.

Месяцев в 10 педиатр (или невролог?) вдруг задумалась, а что это ребенок ничего не делает из того, что вроде бы давно уже должен. Не только не ходит и не ползает, а даже не умеет сам садиться. Решили, что это задержка развития, и что стимулировать это развитие надо с помощью массажа. Я стала таскать тебя на массаж в поликлинику, и довольно быстро ты и правда начала садиться и вставать, а потом и ползать по полу. Не думаю, что подействовал массаж, скорее, просто время пришло. Но, может и массаж слегка подтолкнул.

Каждый новый навык воспринимался как какое-то чудо. Самое удивительное в этом чуде было то, что один раз случившись, оно потом еще довольно долго повторялось. Вот ребенок 10 месяцев лежал на спине, разнообразя это лишь переворачиванием со спины на живот и обратно. И разными прикольными звуками. И вдруг он раз – и сел, прямо у тебя на глазах! Потом бац – и еще раз сел, причем точно так же! Садилась ты не из положения лежа, как можно было бы себе вообразить, а из положения на четвереньках. Одну руку убирала, как-то перегруппировывалась, и вдруг оказывалась сидящей. Выглядело это с непривычки довольно смешно. Ну а дальше уже все пошло достаточно быстро.

Первый Новый год и отлучение от груди

Первый в твоей жизни Новый год ты встретила в гостях у бабушки и дедушки. Поехать на какую-то многолюдную тусовку с младенцем нам не хватило духу. Может быть, тогда никто и не звал, уже не помню. Оставить тебя тоже не получилось. До празднования дома своей семьей мы тогда еще не доросли, поэтому в качестве компромисса праздновали с моими родителями. На следующий день ты заболела какой-то вирусной инфекцией. Впрочем, ничего особенного с тобой от этого не произошло. Разве что в борьбе с вирусом я стала разводить тебе в бутылочке черную смородину, протертую с сахаром. Да, тогда не все знали, что сахар вреден для нежных детских зубов, и от долгого контакта зубов и сладкой жидкости может развиться кариес. Кстати, и зубов у тебя тогда почти не было, они вылезли довольно поздно. Может, пара зубов максимум было. В общем, ты так полюбила эту бутылочку со смородиновым напитком, что легко и практически незаметно отказалась от грудного молока. Тогда считалось, что кто докормил ребенка грудью до года – тот мать-героиня, так что на большее я не замахивалась и была рада, что хотя бы эта разновидность рабства наконец-то для меня закончилась.

Первый день рожденья

Тогда у меня еще не было идеи, что на детский день рожденья надо непременно звать детей, так что мы просто позвали своих друзей и ничего детского в празднике не было. Кажется, даже свечку на торте не догадались дать тебе задуть. Так что большую часть праздника ты сидела в своем манежике в уголке комнаты и пыталась играть в игрушки.

Со сладостями и тортами, как и со всем остальным, были некоторые перегибы. У Спока было написано, что чем позже ребенок узнает о существовании на свете конфет и прочих сладостей, тем лучше. И поскольку старших братьев и сестер у тебя не было, следовать этому совету поначалу было не так уж сложно. Возможно, я не дала тебе тортика на день рожденья из-за предрассудков о здоровом питании малышей. Существование конфет и прочих сладостей пришлось тебе все-таки открыть со временем. А вот тортики ты не ела довольно долго. Я думала, что ты их просто не любишь, и очень радовалась такому здоровому выбору. А недавно я в разговоре с Наташкой упомянула, что ты не любила торты в детстве. Она посмеялась: «Еще бы она их любила! Я помню, как ты внушала ей, что это бяка!».

Первые подруги

Ты спала днем на балконе больше года, так что гулять с тобой во двор я выходила разве что в апреле – мае (то есть в 3—4 месяца) и, может быть, потом еще немножко в сентябре. Зимние прогулки меня никогда не завлекали, так что я радовалась, что ты получаешь кислород во время сна, а двигаешься во время бодрствования по квартире. Зимой еще можно было тебя относительно безопасно укладывать на балконе – на тебе было столько одежды и одеял, что выбраться из коляски ты бы не смогла, даже когда научилась сама садиться и вставать. На всякий случай я тебя еще привязывала ремешками коляски. Но когда потеплело, стало уже и страшновато оставлять тебя на балконе, да и пора было учиться гулять, как все нормальные дети. Одним счастливым апрельским вечером мы познакомились с Викой и ее дочкой Катей. Была жуткая грязь, по площадке пройти было невозможно, поэтому мы пошли гулять в сквер Народных Ополченцев, и я катала тебя в коляске вокруг памятника. И вдруг какая-то девушка обратилась к нам со словами: «Ой, какая кареглазая девочка!». Она была очень общительная (в отличие от меня), так что мы с ней познакомились, и через некоторое время уже созванивались и гуляли вместе. Твоя первая подруга Катя была тебя младше на 2 месяца. Поскольку Вика была очень общительная, она быстро ввела нас в местную колясочную тусовку. Там мы познакомились с Наташей – главной спутницей твоего детства – и ее мамой Катей. Еще там был мальчик Ваня с мамой Катей. Потом мы уехали на лето, но, когда вернулись, дружба продолжилась.

Осенью мы часто все вместе гуляли на территории заброшенного детского садика возле дома – ты со своими двумя подругами, а я с их мамами.

Зимой я первый раз сводила тебя на елку во Дворец пионеров. Катя посмотрела часть представления, а ты очень быстро захотела выйти из зала, и мы просто бродили вокруг этой огромной елки в фойе, ждали подруг.

Первое путешествие

До твоего рождения мы с папой ездили летом к его родителям каждый год. Но когда тебе было всего полгода, мы не решились с тобой поехать так далеко, и ты провела первое лето своей жизни на даче. Но когда тебе было уже полтора года, мы решили, что теперь можно. И поехали с тобой на поезде. Путешествие оказалось не таким уж мучительным. В поезде тебе все было интересно, ты ходила по вагону, заглядывала во все купе, тебя угощали конфетками и прочими вредными вещами (наверное, тогда ты и узнала о существовании конфеток, или примерно тогда). Не помню, брали мы тебе билет или нет, но спала ты точно со мной – так мне казалось надежнее, чтобы ты не грохнулась на пол.

Там я, кажется, слегка шокировала бабушку с дедушкой своими методами ухода за ребенком. Но они не решались со мной сильно спорить. Я у них была первая невестка, женаты мы были не так уж долго, 5 лет, виделись с ними редко, так что они меня еще слегка побаивались.

Например, я продолжала укладывать тебя спать днем на улице в коляске. При том, что жили они тогда в коттедже, ты целый день проводила на воздухе, и, казалось бы, уж мог ребенок спокойно поспать днем в кровати. Но нет, не с такой сумасшедшей мамашей. Которая решила пользоваться любой возможностью, чтобы ребенок подышал воздухом и оздоровился. У тебя там была детская кроватка, одолжили у кого-то на время твоего приезда.

Еще я вычитала где-то, что мясо надо давать ребенку один раз в день, причем только днем, на обед. А на ночь мясо вредно, потому что оно долго переваривается, и ребенок будет хуже спать. Может, это в целом и верно, но я тогда следовала этому правилу более фанатично, чем заповедям Моисея. Следующим детям я давала мясо, когда вздумается, и ничего плохого с ними не случилось.

Хотя сколько-то зубов у тебя к тому времени уже было, но ты не особенно ими пользовалась и питалась протертой пищей. Поэтому всю еду, которую я тебе давала, я или измельчала блендером или, на худой конец, мяла вилкой. Это тоже вызывало некоторое недоумение у всех.

Ну и, конечно же, с ребенком надо гулять каждый день утром и вечером, чем дольше, тем лучше. Это была еще одна моя заповедь, которую я свято соблюдала. Что бы там ни планировали остальные члены семьи, мне все это было по барабану, я брала тебя и топала гулять.

К счастью, часть времени можно было гулять прямо во дворе дома. Там была очень удобная лавочка у входа под навесом, с которой можно было следить за ребенком.

Вообще то лето было теплое, но однажды выпал сильный град, мы быстро оделись и тебе удалось покопать эти круглые льдышки, а мне даже сфотографировать тебя летом с ведром ледяных шариков и среди снежного покрова.

Поездка на дачу к друзьям

В конце августа мы взяли тебя на дачу к нашим друзьям, Тане и Косте, у Кости был день рожденья. Праздновали большой компанией, с ночевкой. У них было 2 домика на некотором расстоянии друг от друга. Сейчас мне очень странно вспоминать, насколько я была тогда легкомысленной матерью. Не все время, конечно. Но во время той поездки это легкомыслие я проявила сполна. К счастью, ничего плохого с тобой тогда не случилось. Например, вечером я уложила тебя спать и ушла в другой домик. Он находился настолько далеко, что при всей громкости твоего голоса мы бы ни за что не услышали оттуда твоего плача. Возможно, ты в целом спала по ночам спокойно и без пробуждений, и поэтому я рассудила, что вероятность, что ты проснешься, не очень большая. И, может быть, в том доме все-таки были какие-то люди, которые хотя бы теоретически могли услышать плач, если бы ты все-таки проснулась. Но, так или иначе, я спокойно бросила ребенка без всякого присмотра и праздновала день рожденья. Разве что изредка приходила посмотреть, все ли с тобой в порядке.

На следующий день мы пошли в лес за грибами во время твоего дневного сна. А тебя оставили. Правда, на этот раз какой-то присмотр я тебе все-таки организовала. Витька спал в той же комнате и, в случае твоего пробуждения, должен был тоже проснуться и последить за тобой. Просыпалась ты всегда громко, так что варианта не проснуться у него не оставалось.

Когда мы вернулись через пару часов, собрав кучу опят (первый и последний раз в жизни их собирала тогда), вы с Витькой очень душевно общались, он даже научил тебя считать до трех.

Но все равно сейчас я бы так ни за что не сделала: оставить ребенка полутора лет, который еще толком не умеет говорить, с мужчиной, которого ребенок не очень-то знает и у которого нет своих детей и опыта ухода за ними.

О чем говорит нам эта история? О том, что в твоем раннем детстве родители были еще молоды, полны сил и интереса к жизни. И что тогда мир еще не был таким детоцентричным, или, во всяком случае, я точно не была. Моя жизнь не все время вращалась вокруг детей – их безопасности, здоровья, развития и комфорта, а скорее детей я старалась встроить во все свои занятия и интересы.

Конец 1999 года

Ты чуть-чуть подросла, и я вернулась к попыткам заработать немножко денег. Дедушка Коля дал мне переводить инструкции к ультразвуковому медицинскому оборудованию. Эти переводы относительно хорошо оплачивались. Переводила я, в основном, пока ты спала. Несколько раз я пыталась отправить папу с тобой гулять, и поработать в это время. Это было в конце осени или зимой, вы брали на улицу санки. И я помню, что ты засыпала на санках, и папа притаскивал домой уже спящего ребенка. Это было очень коварно с вашей стороны, потому что сокращало время для моей работы. Я планировала поработать и пока ты гуляешь, и потом, во время твоего дневного сна. Или поспать во время твоего сна, набраться сил и поработать вечером. А, заснув на улице, ты, конечно же, отказывалась потом засыпать еще и дома в кроватке.