Королевские чётки. Зерно Рабочего

Я осталась у двери кареты. Двое двинулись прямо на меня. Отбила одного ударом вверх, второй попался под локоть и получил рукоять в висок. Следом уже надвигались всадники. Я подалась в сторону, парируя сыплющиеся удары.

Боран метнулся ко мне, подрубил ногу всаднику – тот рухнул.

Краем глаза я увидела наших лошадей – их отцепили. Разбойники пытались увести упряжку. Оглушив очередного головореза, я рванула туда, ударом рассекла поводья, заехала кулаком в челюсть худому, как жердь бандиту, и вскочила в седло.

Меч в руке. Конь подо мной. Ну что скажете теперь?

Солнце било в глаза, ветер обжигал кожу, сердце билось ровно. Один всадник полетел вниз, как мешок. Другого Боран стянул на землю и сам занял седло.

Мы их дожимали. Победа была у нас в кармане.

И вдруг я уловила что-то боковым зрением. Движение, которого быть не должно. Резко обернулась. Дарган!

Он вышел из кареты. Фроксийские шлем и кольчуга на нём отливали холодным блеском, будто он шагнул прямо из легенды. Высокий, спокойный, безразличный. Так в хрониках и пишут: «и вышел король».

Но у меня под ключицей заныло: что ж ты делаешь?!

Я рванула к нему, отсекая нападавших, как сорняки: быстро, точно, не разглядывая лиц. Остался только гул, лязг металла, хрип лошадей, крики. Я пробивалась к нему, не думая, не чувствуя.

Когда добралась – всё уже было кончено. Кто-то сбежал, кого-то убили, кого-то унесли. Пыль оседала, мир затихал.

– С ума сойти, мадам! – задыхаясь, выпалил Боран позади. – Да вы любого гвардейца отправите в отставку!

– Перестаньте, сэр, – отмахнулась я. – Вы тоже отличный воин, но… – я осеклась. Что-то не так. Спешилась.

Дарган стоял как-то странно. Голова опущена, плечи неестественно напряжены.

– Милорд? – подал голос Боран. – Зачем вы так рискуете? Вы ведь наш коро… Что?!

Дарган выронил меч. Металл с глухим звоном ударился о мёрзлую землю. Король прижал руки к боку. Меж пальцев начала просачиваться тёмная кровь.

Глава 3

– Чёрт побери, Дарган! – я протянула руки.

Боран кинулся и подхватил его под локоть:

– Милорд, в карету, быстрее!

– И ведь всё шло нормально, он уже падал, когда задел меня… – бормотал Дарган, заваливаясь внутрь.

– Зачем, ну зачем вы полезли в этот бой? – приговаривал баронет, раскрывая одежды короля.

Я ахнула – во фроксийской кольчуге зияла дыра, как и в подкольчужнике, вся рубаха пропиталась кровью.

– Мадам, – обратился ко мне Боран, – позади вас сундук с чистым бельём, подайте любую тряпку, скорее!

Неподъёмная крышка сундука поддалась с трудом. Одеревеневшими пальцами я нащупала белую ткань – кажется, сорочку. Я повернулась, и Боран выхватив её из моей руки, приложил к ране ниже рёбер Даргана. Истошный вопль разнёсся по карете, ударился о стены, будто сотрясая их – и вырвал мой собственный крик. В груди резануло.

– Плохо, – констатировал Боран, по шее и лицу разлилась пунцовая краска. – Плохо! В таких условиях… – он вскинул голову. – Астар! У тебя есть спиртное? Астар?! А чёрт, где этот кучер? Мадам, держите так, я сейчас вернусь.

Я приблизилась, он положил мою руку на потеплевшую тряпицу и выпрыгнул из кареты. Я осталась одна. Только я и раненый король.

Человек, который совсем недавно говорил, закатывал глаза, раздражал, спорил – теперь лежал бледный и истекал кровью. А я ничего не могла поделать.

– Зачем, Дарган, ну, зачем?

Губы Даргана приоткрылись, он пробормотал что-то неразборчивое, не поднимая век.

Я шептала формулы одну за другой, но ни одна вспышка не слетала с пальцев. Целительство по-прежнему не давалось мне. От бессилия хотелось выть. Я только изнуряла себя так, что звенело в ушах, но не останавливалась – я заслужила это. Заслужила даже умереть, истратив последние силы, если так будет надо!

«Глупость, какая глупость! Если бы я только осталась возле кареты… Одно мгновение, одно моё правильное действие – и мы бы спокойно ехали дальше, Боран рассказывал бы очередную историю, а Дарган вставлял свои занудные реплики…»

Лицо короля менялось, начало отдавать синевой, щёки будто впали, на лбу проступили крупные капли пота. Он угасал прямо на глазах.

– Так! – послышалось снаружи, в карету влез Боран. – Будем обрабатывать, – он поднял руку, сжимая глиняную флягу.

– Что это?

– Неважно, это на спирту!

Я кивнула и убрала потемневшую сорочку с раны.

Дарган дёрнулся, взревел, подавшись всем телом вверх. Спирт лился на его рану, а боль отдавалась мне. Помню складки шторы в своей руке, как сжимала грубую ткань, как докрасна растёрла пальцы.

Король резко выдохнул. Глаза на миг открылись, взгляд метался, будто он пытался понять, где находится.

Я подала Борану новую тряпицу для перевязки, мы уложили Даргана на здоровый бок.

– Тут… недалеко, – проговорил Боран, сбивчиво дыша. – Лагерь горнодобытчиков. У них есть целитель.

Карета тряслась и подпрыгивала слишком сильно и опасно, кучер нещадно гнал лошадей во всю прыть. Одной рукой я держалась сама, другой – сжимала ладонь Даргана, горячую и пульсирующую. Ни одна формула больше не лезла в голову, только в глазах темнело, стучали колёса, а за окном мелькали нескончаемые ряды сосен.

Внезапный громкий стук заставил вздрогнуть, что-то тяжёлое ударилось о стенку кареты.

– Куда ты кидаешь, собака?! – заорал кучер.

Сердце заколотилось сильнее, отдалось болью в рёбрах. Какие ещё проблемы ожидают нас?

– Ну что там, Астар? – подскочил Боран.

Карета замедлилась, стук колёс стих, а снаружи уже слышался шум. Как на площади во время собрания, как на базаре во время давки – сотня голосов кричала одновременно. Но мы в горах на лесной дороге, откуда?

– Селяне, сэр, – послышался голос кучера.

– Какие селяне? Не замедляй ход! Не теряй время! – закричал Боран.

Но карета замерла.

– Не могу, сэр.

– Сэр Боран, – взмолилась я, словно он мог что-то изменить. – У нас нет времени!

Меж тем шум нарастал. Я уже отчётливо слышала выкрики о каком-то наместнике, бароне, субсидиях, голоде. Их дополняла какофония музыкальных звуков – вонзалась под кожу ржавой проволокой, била по оголённым нервам.

Баронет дёрнул дверь, выглянул из кареты – крики стали ещё громче. Я рванулась за ним, высунулась по пояс наружу.

Открывшееся зрелище заставило оцепенеть. Разбитую, кривую дорогу перегораживали несколько повозок в ряд. На них и перед ними кишели люди – с палками, вилами, тяпками, с теми самыми дьявольскими музыкальными инструментами. Все кричали, свистели, размахивали руками – раскрасневшиеся лица так и мелькали

– Продал!.. Проиграл хозяин! Мы не для того тут горбатимся!.. Свободы! Денег! Дров не хватает! Жена больна! Скотина сдыхает! Всех красивых девок увезли! Зерна!.. Снизить налог на зерно!

От этой какофонии – криков, стуков, фальшивой музыки – дрожала земля.

Невидимые руки сжали горло. Время схлопнулось: секунды, минуты, в которые Дарган терял силы, утекали как кровь. Я закричала так, что во рту появился вкус железа:

– С дороги! У нас раненый!

Напрасно. Лишь несколько человек в первом ряду обернулись. Остальные не услышали. Я кричала и кричала, но будто в пустоту. Как будто вокруг вырос глухой барьер.

А они приближались, палки уже дотягивались до кареты. Кто-то застучал по стенке и завопил:

– Барон! Там барон! Давайте барона! Выходи, или ты трусишь!

– Нет у нас никакого барона! – крикнула я.

– Я, я… – проговорил Боран. – Они думают, я барон. Я похож на брата…

– Пропустите! – заорала я. – Сейчас не до восстаний! Человек умирает! Нам нужен целитель!

Я заглянула в карету – после красных разгорячённых лиц Дарган показался бледнее смерти.

Я уже не помнила себя. Вылетела из кареты, ноги по колено ушли в грязный снег. Пространство вокруг стучало, вопило, трещало. В какой-то момент я оказалась на козлах, рядом с остолбеневшим кучером, схватила поводья – и хлестнула!

Лошади заржали, забили копытами – народ бросился в стороны, и карета рванула вперёд. Спустя два скачка дорогу преградили три не запряжённые повозки – я стиснула зубы, свело челюсть. Боль вспыхнула в мышцах, когда я сорвалась с козел в скользкую грязь.

Хотим мы того или нет— в минуты отчаяния таприканцы способны только на Огонь. Это и называется расовой магической предрасположенностью.

Когда все заклинания в голове превращаются в корявые каракули, а потоки энергии – в раскалённые брызги, срабатывает врождённая стихия. У обычных людей – чувства. У магов – ещё и энергия.

Я ударила по преграде огнём.

Пламя взвилось вверх. К крикам и безумию добавился жар, едкий дым сырой древесины.

– Пожар!.. Горим!.. Моя повозка!.. Что это?!

Что мне оставалось? Огонь! Только он! Только его могли породить дрожащие руки, только его помнил разъярённый разум. Глаза щипало от дыма, от боли. Огненные шары вырывались наружу, слетали с рук.

Через минуту от преграды остались одни угли. А в воздухе повисла мёртвая тишина. Бунтари попрятались за деревьями.

– Гони, Астар! Гони, или велю казнить! – прогремел над дорогой голос Борана.

Я едва успела вскочить на подножку. Слёзы текли по щекам, губы ныли – искусанные в кровь.

За окном прошла снежно-сосновая вечность, прежде чем спереди раздалось:

– Сэр Боран, приехали!

Сознание плыло. Всё смешалось: лица, звуки, запахи.

Помню только лагерь – десятки одинаковых деревянных квадратов.

Помню голос:

– Эй, люди добрые! Скорее, скорее! У нас раненый! Раненый!

Помню, что спрыгнула. Слишком рано и рухнула на колени у деревянного крыльца. Тут же поднялась, рванула дверь.

Горький запах трав и свежей древесины резанул усталое горло. Прилавок – врезался в грудь.

Бесконечные полки со склянками, мисками, пузырьками. Рябили, сливались, терялись. Наконец – у дальней стены, у камина, фигура в синей мантии с копной светлых волос.

– На помощь! Скорее! – звала я.

В поле зрения вклинился Боран – он тоже кричал. Что же он говорил?

Синяя мантия обернулась и подошла:

– Я целитель Рель. Что случилось?

– Мой друг ранен! Мечом… в бок! – тараторила я, даже язык не слушался.

– В какой?

Дверца прилавка откинулась с глухим стуком. За спиной скрипнула дверь – в комнату ворвался яркий свет, холод.

Я обернулась. У крыльца сновали люди, сливались в серо-бурые пятна. Униформа? Возможно. Всё плыло. На их фоне синяя мантия и Боран вытаскивали Даргана из кареты.

– Осторожно, голубчик, осторожно, – бормотала мантия, держа королевские ноги.

Они внесли его внутрь и уложили на деревянную скамью. Взмах рукой – в воздухе вспыхнул золотой шар. Свет обжёг глаза.

Целитель склонился над Дарганом, светлые волосы заслонили его лицо.

– О… ай-ай-ай… – пробормотал он.

– Что? Что там?! – закричала я. Не могла обойти препятствие – всё время билась грудью о край.

Меня не слышали – Боран продолжал без умолку говорить.

– Господа! – рявкнул целитель, выставив руку. Вторую держал над раной – от пальцев к ней тянулись светящиеся нити.

– Нам не до шуток! – выкрикнул Боран.

– Он ведь дышит… я вижу… – прошептала я.

Блондинистая голова резко поднялась:

– Вышли и подышали свежим воздухом. Оба!

И вот мы уже на крыльце, под прицелом десятков глаз. Мир качался сильнее, плыл. Виски пульсировали, в глазах плясали красные точки.

Я спохватилась, попятилась к двери, ударилась спиной о доски.

– Рель знает своё дело. Не волнуйтесь, не стоит ему мешать, – раздался голос из толпы. Из серой массы выступил человек в чёрной безрукавке, протянул ко мне руку. – О нём позаботятся. А вам, может, немного настойки не повредит…

«Да что пристал?!»

– Что это ты такой озабоченный? – вдруг услышала я себя. – Отвлечь нас хочешь?! Что вы тут удумали?

Я уже вынимала меч. Я?! Не могла остановиться.

Толпа ахнула и отшатнулась. Безрукавка попятился, подняв ладони:

– Прошу вас, госпожа… я не обучен искусству боя… Я всего лишь мастер горного дела и минералогии… не хотел ничего дурного! Простите!

– Вот и отойди! – заорала я, нащупывая дверную ручку.

Внутри – стойка открыта. Блондинистая голова мелькала над Дарганом.

– Господа… – целитель осёкся, заметив меч.

– Значит так! – объявила я. – Я никуда не пойду!

Я сказала это. Или подумала?

Я никуда не пойду. Не могу. Не хочу. Не вынесу.

– Понял, – коротко ответил он.

Это целитель? Что-то в нём было… неуместное. Но я уже плохо соображала. Мысли рвались, путались, повторялись. Я села рядом.

Я смотрела, как с пальцев целителя слетают искры, как вспыхивают жидкости в пузырьках. Запах трав перебил запах крови. Я знала этот запах, но никогда прежде он не пугал так сильно.

Губы сами шептали молитвы. Я так набожна? Не знаю. Остановить это не могла.

"Это не может… не может так закончиться. Единственный Бог, удержи его. Не забирай. Пусть вдохнёт. И ещё раз. И ещё…"

Не знаю, сколько прошло времени. Целитель подошёл ко мне:

– Сестрёнка, мне нужны материалы для перевязки.

– Что? – переспросила я.

Я перевела взгляд на него. Сквозь пелену безумия пробился луч здравого смысла. «Что с ним не так? Это же элементарно! Он мужчина, а целители обычно – женщины. Только и всего».

– Вы сидите на сундуке с перевязками, – откашлялся он.

Я с трудом поднялась. В этот момент скрипнула дверь, в лицо ударил морозный воздух. На пороге показался Боран.

– Ну что? – кинулся он к целителю, срываясь на крик.

Целитель уже копался в сундуке, на секунду вскинул голову:

– Я, конечно, маг, но не бог! Я сделал, что мог. Он потерял много крови, – он вновь подошёл к Даргану. – Если переживёт это утро – значит, выкарабкается.

От этих слов холод ударил от пят до затылка. Колени дрогнули.

– Но вы ведь… вы сталкивались с такими случаями? Люди оправляются после такого? – спросила я. Голос прозвучал чужим, тихим. Как будто не мой.

– Всё зависит от того, насколько он у вас крепкий, – отозвался целитель, руки его меж тем продолжали работу – спокойно, чётко накладывали повязку.

– Не говорите так! – шагнул вперёд Боран. – Если мы хоть чем-то можем помочь – скажите. Если дело в деньгах, я всё оплачу!

Целитель усмехнулся, накрывая Даргана одеялом:

– Голубчик, я сделал всё необходимое. И… хм… ваша благодарность тут ни при чём.

Баронет сжал кулаки. В его голосе дрожал ледяной гнев:

– Чёртовы уроды… Дай мне только до них добраться…

Порыв ветра прервал его слова – в открытом дверном проходе на фоне белого снега показалась та самая чёрная безрукавка.

– Как я вас понимаю! От них сплошные неприятности, – сказала она, торчащие из неё руки сжимали пузатую бутыль. – Рель, давай нам стаканы, есть у тебя?

Вскоре в руках у меня оказалась деревянная кружка, оставляющая занозы в пальцах. Я поднесла её к губам – резкий запах заставил поморщиться, но заглушил в носу кровь. Обжигающая горечь коснулась губ, и мурашки пробежали по спине.

– …а кольчугу ваш парень не носит? – донёсся до меня обрывок фразы.

Похоже, до этого момента мой рассудок и правда был где-то далеко. Я даже не пыталась понять, как всё случилось. Но вот в памяти всплыла рассечённая кольчуга, окровавленный подкольчужник – и в груди резко кольнуло.

– Эти норсы вообще не умеют броню делать… – выдохнула я.

Боран глянул на меня, покачал головой:

– Да вы что, мадам. Кольчуга мощнейшая! Такую и секирой не пробьёшь.

– У них и не было секир. Только ржавые мечи, шипастые дубины и какие-то самодельные копья.

– Простите, – человек в безрукавке поднял ладонь, – вы хотите сказать, что самодельные копья пробили фроксийскую кольчугу? Я правильно понял?

Боран закусил губу, прикрыл глаза, сжал виски пальцами:

– Похоже, да… Хотя звучит как бред.

– Надо взглянуть на эту кольчугу, – предложила я.

Но человек в безрукавке вздохнул и покачал головой:

– Я подозреваю, дело не в кольчуге, а в самом копье. Скорее всего, оно было из аккоморода.

– Что? – не поняла я.

– Как что? Копьё.

– Что – копьё?

– Копьё из аккоморода, – вдруг подхватил Боран.

– Причём тут вообще копьё?! – я всё больше раздражалась, не в силах понять, о чём они говорят. Потом вдруг опомнилась: – Вы вообще кто?

Наконец я по-настоящему посмотрела на него. Тот самый человек в безрукавке имел чёрные, собранные сзади волосы, карие глаза, мощные обнажённые плечи и грудь – смотреть на них на фоне снега было зябко. Бледная серенидская кожа потемнела от солнца и ветра – проводит дни не в кабинете.

Боран явно был здесь не впервые:

– Это Бераг, мастер, – представил он его.

– Мирного дела и горелогии, – подкинула память.

– Горного дела и минералогии, – мягко поправил меня мастер и слегка поклонился: – Честь имею, мадам. Осмелюсь предположить, что копья напавших на вас разбойников сделаны из аккоморода. Повезло вам, что не из аккомолита – вещества, получаемого путём кристаллизации окисленного аккоморода.

Моих нервов еле хватило на глубокий вдох и выдох.

– Ну, аккомород же! – всплеснул руками мастер. – Самый дорогой минерал в мире!

– Что-то я о таком не слышала.

Он опустил голову и с досадой рубанул ладонью по воздуху:

– Ну разумеется! Конечно, слышали! – он закусил губу, всматриваясь в меня. – Как же ваш меч… Если позволите, из чего он сделан?

Из Солнечного камня. Единственный меч на весь свет. И мне категорически не хотелось, чтобы кто-то это понял. Но я, оказывается, всё ещё сжимала его в руке.

– Не знаю, – тихо бросила я. – Быть может, и правда из… ак-ко-мо-рода? —убрала меч в ножны.

– Нет, из аккомолита. Аккомолит – это очищенный, окисленный и кристаллизованный аккомород, – глаза его вспыхнули. – Кстати… Вы, случайно, не Кеита Брайа? Я о вас читал!

"Ну вот. Прекрасно!"

– Ясно, – выдохнула я.

И он каким-то образом, принял моё безучастие за интерес:

– Понимаете, у нас до сих пор нет ни грамма аккомолита! А аккомород у нас был – и его украли, ещё до того, как я получил образцы! Теперь думаю: это могли быть разбойники.

– Но откуда разбойникам знать эту вашу… алхимию? – простонала я.

– Да зачем им, во имя Бернардской Матери, знать алхимию?! – мастер всплеснул руками – обеими сразу. – Когда даже необработанный аккомород бесценен!

– Его украли? – вскинулся Боран, похоже, он знал больше. – Кто? Как?

– Не знаю, сэр. Проснулись – и нет его, – Бераг хлопнул ладонями и прижал их к лицу. – Не могу понять! Но теперь вот услышал от вас о самодельном копье, пробившем фроксийские доспехи…

Они продолжали обмениваться восклицаниями и догадками, а я смотрела на Даргана. Мне было всё равно, что там украли. Всё, что имело значение – он. Повисший в воздухе золотой шар внезапно померк, и тени скользнули по его лицу. Я вздрогнула.

Позади целитель Рель гремел бутыльками на полках.

– У меня заканчивается гречелистник, – пробормотал он. – Без него парню придётся туго. А я не могу уйти с поста.

– Где его достать? Как он выглядит? – вскинулась я.

– Кустарник с мелкими синими цветами…

– Да их полно возле рудника, – сказал мастер Бераг.

– Тогда не будем терять времени. Идёмте, мастер, – отрезал Боран. Он кивнул мне и вышел из хижины. За ним, не мешкая, последовал и Бераг.

Я только моргнула. Не слишком ли поспешно он ушёл?

Глава 4

Звон склянок заставил опомниться. Я обернулась: целитель переставлял пузырьки на полках.

– Отдохнула бы сама, сестрёнка, – произнёс он, не отвлекаясь от дела.

Я машинально присела на скамью напротив. Усталости как таковой не чувствовала – только гул в ушах, будто по голове ударили кузнечным молотом, и лицо пылало. Да и какой, к чёрту, отдых? Я боялась даже моргнуть, всё время поглядывала на Даргана, то и дело вскакивая, чтобы проверить пульс на его запястье – сердце билось так сильно, что отдавало прямо в мою ладонь.

Куда мы поехали, что мы творим? Как можно было так рисковать – снова? Король не должен разгуливать по стране как простой бродяга, а я-то… Очередной раз я не справилась. И он снова пострадал.

Прости меня, Дарган…

С улицы донёсся грохот повозок и чей-то крик. Затем – тишина. Даже целитель перестал греметь склянками и вскоре скрылся за узкой, почти незаметной дверцей между полок. Остался только стук в моих висках, он отдавался пульсирующей болью.

Я прилегла на скамью.

И тут же покой нарушил странный скрежет на крыльце.

Показалось? Я закрыла лицо ладонями, потёрла глаза, виски, уши. Выдохнула.

Но через пару секунд скрежет повторился. Нет, не показалось – кто-то стоит на крыльце. Мой слух ещё ни разу меня не подводил. Я встала и открыла дверь, и тут же оказалась нос к носу с незнакомцем.

Ну и тип!

Он выделялся на фоне всех, кого я видела в этом графстве.

Бордовый балахон скрывал его туловище вместе с руками, горловина доходила до самого подбородка. С его низким ростом создавалось впечатление, что шея торчит прямо из талии. Из-под подола виднелись кривые коленки в складках кожаных ботфорт.

С возрастом я так и не определилась: то ли тридцать, то ли все пятьдесят. Чёрные глаза смотрели пристально. Я перешагнула порог, не смея отвести взгляда.

Наше молчание нарушил голос Реля:

– Эй, сестрёнка, я хотел ещё спро…

Он выглянул на крыльцо – и осёкся.

Незнакомец перевёл взгляд на него, разглядывая снизу вверх. Его сухие губы медленно растянулись в наигранной улыбке.

– Господа! – не верилось, что из круглой головы с почти деревяшистым лицом исходил такой приятный, глубокий голос.

– Эй, милок? Не заблудился ли ты? – хмыкнул Рель.

– Я – нет! – ответил незнакомец весело. – Да и вы, как ни странно… – потом перевёл взгляд на меня: – А вы – заблудились.

– Прошу прощения? – Рель пригладил волосы, вышел за дверь и чуть наклонился – видно, хотел получше разглядеть говорящего.

Но тот, не теряя ни секунды, юркнул у него подмышкой в хижину.

Я кинулась следом. Он уже был за прилавком. Стоял вплотную к… Мой меч оказался у его груди раньше, чем он успел ахнуть.

– Браво, мадам, – проговорил он с выдохом, даже не шелохнувшись. Только бросил короткий взгляд на меч. – Вы не зря едите свой хлеб!

– Молчать! – рявкнула я. Сердце билось в горле. От него веяло… опасностью. Необъяснимо: он же сморчок с виду. Почему же всё тело напряглось, будто перед хищником? – Руки!

Он слегка поморщился, но ладони показал, как по команде.

– Кто такой? Отвечай!

– Сурово, дама Кеита, – заметил он, с кривой улыбкой. – Мягко говоря, перебор. На каком основании вы угрожаете мне… на моей земле?

– Вы… – я осеклась. Какая часть смутила меня больше – «дама Кеита» или «моя земля»?

– Вы не можете быть бароном Дварлоци, – подоспел Рель.

«Бароном Дварлоци?» – имя выпрыгнуло из недр памяти. – «Барон Дварлоци… его земля. Шенатт. Конечно! Именно сюда мы с Дарганом держали путь».

Неужели мы всё-таки до неё добрались? Вот уж не планировали – так.

– А я и не барон, – ответил незнакомец. – Можете звать меня сэр Брюстек. С сего дня – полноправный владелец здешних угодий.

– Интересные дела у вас тут творятся, – пробурчал целитель.

– Представляете? – тихо, почти по-заговорщицки сказал Брюстек.

У меня внутри всё сжималось. Нет, не верю я этому типу. Ни одной мышцей не дёрнулся – и всё равно не верю.

– Ваши документы, – опустила я меч, но не убрала.

Он зашуршал под своим балахоном, но вытащил отнюдь не документы – в руке его блеснула серебряная табакерка. Щёлкнула крышка, он быстро поднёс её к носу, и также быстро убрал.

– Ваши документы, – повторила я, уже жёстче.

Он пожал плечами:

– Где? Покажите. Да и откуда у вас мои дкоументы?

«Ах, сэр изволит шутить!»

Рель смотрел на него молча. Потом подошёл к полке, достал мешочек, ступку. Щёлкнул пальцами – золотой шар осветил комнату, фляжки отразили свет.

Я глянула на Даргана – всё по-прежнему, а когда повернулась, сэра Брюстека уже не было.

Ни звука, ни скрипа, ни тени. Только лёгкий порыв ветра в спину.

– Шустрый малый, – буркнул Рель, не поднимая головы.

– А кто он вообще такой, этот Брюстек? – осторожно спросила я, всё ещё глядя в сторону, куда исчез этот… чёрт знает кто.

– Знать бы, – ответил целитель.

– И почему он называет себя хозяином? Что случилось с бароном?

Рель вздохнул.

– Сестрёнка, я знаю столько же, сколько и ты.

Я медленно села, облокотилась о стену, пытаясь упорядочить мысли. Голова немного кружилась – от усталости или от волнения, не разобрать. Слишком много всего.

Мастер Бераг… бесценные камни. Шенатт. Так он имел в виду Солнечный камень? Его украли? И теперь ещё – смена власти. Если этот… сэр Красной Накидка не врёт. А я ведь ещё критиковала нашу спешку.