Забытые чувства

– Бьянка, будь добра, позови всех капо и их наследников в кабинет.

 Она с энтузиазмом кивает и тут же скрывается за дверью. Эдда принимает позицию справа от стола в тени рядом с книжным стеллажом. Теперь ей виден весь кабинет, но никто не сможет разглядеть оружие в ее руках.

Я остаюсь стоять рядом с креслом, убрав одну руку с пистолетом себе за спину.

– Подай знак, когда мне нужно будет действовать. – просит сестра, и я киваю.

Раньше нам не приходилось работать вместе. Наш легальный бизнес никак не пересекается. А нелегальный…Скажем так, мы тайно выполняли разные поручения отца, и он никогда не просил нас работать вместе. Будто бы намеренно разделяя, чтобы мы научились действовать в одиночку. Только сейчас я понимаю, насколько он был не прав. Наша сила в единстве. Не будь рядом со мной сестер, я бы скорей всего уже лежала в могиле рядом с сыном.

Дверь кабинет распахивается. Бьянка влетает первой, и подмигнув мне, лениво проходит к столу, размещаясь слева от меня. Тени, созданные лампами скрывают и ее, но не так как Эдду.

Сегодня все капо наконец узнают, почему весь легальный бизнес Сан-Франциско принадлежит нам.

Сначала появляется Бернардо Герра, за ним Мартино Конте (капо Лас-Вегаса), дальше братья Риччи (капо Лос-Анджелеса) и Паоло с Риккардо (капо Сан-Франциско). Их шесть старших сыновей остаются у дальней стены рядом с дверью. Выгодная позиция, чтобы застрелить меня или же сестер. Значит, нужно действовать на опережение. Я бросаю короткий взгляд на каждого. Самый младший примерно моего возраста, но все как один выглядят более настороженно, чем их отцы. Наверное, дело в том, что обычно собрания проводятся без них.

Бернардо Герра окидывает кабинет своим цепким взглядом, подмечая, что с нами нет охраны. Вообще никого. В его глазах, как и в глазах остальных, мы лишь три женщины, у которых нет шанса против двенадцати вооруженных мужчин. Именно по этой причине наши навыки оставались в тайне, а всех, кто хотя бы догадывался, отец убивал на месте. Все ради этого гребанного момента.

Позволь врагу недооценить тебя, усыпи его бдительность и нападай первой.

Вот, что всегда говорил мне отец. Интересно, знал ли он, что однажды мы с сестрами окажемся в таком положении? Разумеется, знал.

Подавляя злорадную ухмылку, капо Лас-Вегаса расслабленно направляется к самому ближайшему месту у моего стола, справа. Второй капо, Мартино подходит к тому же месту, но с другой стороны стола. Следом братья Риччи останавливаются у мест посередине, друг напротив друга, а мои капо остаются в самом конце. Все должно быть не так. Я знаю это. И им всем определенно точно это известно. Капо Сан-Франциско всегда сидят ближе всего к боссу. Но к чему правила, если меня даже боссом не считают, верно?

Бернардо отодвигает кресло, намереваясь сесть, но…

– Я не разрешала садиться. – мой голос тихий, но твердый. Прямо, как был у отца.

Морщинистое лицо Бернардо вспыхивает от раздражения, он переводит презрительный взгляд на моих сестер и едва заметно фыркает. Разумеется, он игнорирует мое замечание. Его руки опускаются на спинку кресла, и он почти отодвигает его, но я в то же мгновение наставляю дуло пистолета ему прямо в лицо.

Краем глаза подмечаю движение у стены – все тянутся к оружию, но Бьянка первой открывает огонь. Никто не замечает, как она достает два ствола, не замечает, как она делает шаг вперед. Пули врезаются в стену прямо над головами парней, штукатурка отлетает в стороны и осыпается.

Ни я, ни Эдда никогда не работали с Бьянкой. С ней вообще никто никогда не работал. Отец старался держать ее подальше от любых дел именно из-за ее непредсказуемости.

– Ты промазала. – сухо сообщает Эдда, когда огонь прекращается, и кабинет погружается в оцепенение. Мужчинам требуется время, чтобы заново оценить обстановку. Ну, и нас. – Говорила же, нужно больше тренироваться.

– А я и не целилась в голову. – смеется Бьянка. – Пока. Руки, мальчики. Держите их на виду. Вы же не хотите лишиться рук, да? А то ведь дрочить будет неудобно.

– Бьянка. – ошарашено выдыхает Филиппо Ричи.

– Прости, Фил, ничего личного.

– А ну усмири свою… – выпаливает один из братьев Ричи, не сдержавшись, но закончить не успевает.

Я простреливаю его сыну Филиппо плечо. Тот тут же зажимает рукой рану. Кровь хлещет сквозь пальцы, но сжав челюсти, он остается стоять прямо.

– Эй, я сама хотела это сделать. – обиженно бросает мне Бьянка.

Я медленно опускаю пистолет на стол:

– Если кто-то из присутствующих заговорит без моего разрешения, стреляй в голову.

Мужчины переглядываются.

– О, игра. – едва не подпрыгивает Бьянка, размахивая пистолетами. – Люблю играть. Ну, же. Хоть звук. Хоть словечко. Берни? – наставляет пушку на Бернардо, тот уже покраснел от ненависти. Пальцы побелели от того, как сильно он сжимает спинку кресла. – Нет? Близняшки Ричи? Эх, ну ладно. Я подожду. Имейте в виду, я просто обожаю подобные игры и ненавижу проигрывать.

Вот еще одна причина, по которой отец держал Бьянку подальше от дел. Ее уважение нужно заслужить. Возраст? Статус? Она срать на все это хотела.

За спиной раздается раскат грома. Мощные капли дождя ударяют в окно. Еще пару минут я держу всех в напряжении, а затем кладу одну руку на спинку своего кресла. Бернардо следит за этим движением. Когда разворачиваю кресло ко всем, стараюсь подметить реакцию каждого из присутствующих.

Братья Риччи кажутся немного удивленными, Паоло и Риккардо напрягаются, понимая, что убийство моего консильери это оскорбление не только в мою сторону, но и в их. Но лучшая реакция у Мартино, второго капо Лас-Вегаса. Его бросает в жар, глаза тут же метнулись к Бернардо, который даже бровью не повел. Еще на кладбище я заметила напряжение Мартино. Он был верным песиком, но несколько трусливым по нашим меркам. И сейчас у мне практически не остается сомнений в том, что эти двое причастны. Лас-Вегас набирает обороты, следовало ожидать чего-то подобного. Думаю, сегодня Бернардо собирался расправится и со мной.

– Орландо. – зову я его сына. Орландо Герра красивый молодой мужчина немногим старше меня. Темные волосы, густая щетина и острый взгляд.

Я киваю на труп в кресле.

– Не мог бы ты убрать это с моего кресла.

Мужчина рефлекторно бросает взгляд на отца, затем снова на меня, и направляется через весь кабинет в мою сторону. Когда подходит к Эдде немного напрягается. Умный мальчик.

Взяв тело под мышки, Орландо стаскивает его с кресла и поднимает свои карие глаза на меня.

– Куда его?

– Это считается? – вдруг спрашивает Бьянка. – Мне убить его?

Я медленно качаю головой, не сводя глаз с Орландо.

– Пока не надо. – указываю на место у стеклянной двери, выходящей в сад. – Брось на пол.

Не долго думая, он бросает тело, а затем выпрямляется и вдруг опускает взгляд к моему пистолету на столе. Сомневаюсь, что он выкинет нечто глупое, как его отец. Орландо всегда был умнее. Да и к тому же, за его спиной стоит Эдда. Когда наши с ним глаза встречаются, мне трудно прочитать их выражение. Однако неожиданно для меня, он слегка кивает (почти знак уважения) и возвращается к своему месту у стены.

Развернув кресло к себе, я медленно сажусь.

Кровь. Знаю, что она там. Подо мной. Уже засохшая и невидимая на черной коже, но она определенно там. Каждая мышца в моем теле болезненно натягивается.

Поправив перчатки, я равнодушно бросаю:

– Присаживайтесь.

Мои капо садятся первыми, а следом и все остальные. Их нетерпеливые взгляды устремляются ко мне. Шесть мужчин за столом и шесть мужчин у стены напротив.

Как только кто-то из них почует твою кровь, они разорвут тебя на куски, а останки скормят твоим сестрам.

Ты Эспасито.

Эспасито.

Я Эспасито.

Медленно откинувшись в кресле, я вздыхаю:

–– Как видите, консильери отца убили. И это сделал кто-то из вас. – окидываю каждого холодным взглядом. – Кто-то из вас насрал в моем новом кабинете.

Возражений не последовало. Они все слишком хорошо знают правила игры. Нельзя бросаться обвинениями без доказательств. А у меня их нет.

Склонив голову набок, я обращаюсь к Бернардо:

– Хотя не думаю, что ты самолично его убил. Скорей всего, это был кто-то из твоих людей.

На его морщинистом лице растягивается мерзкая презренная улыбка. Он откидывается на спинку своего кресла, самодовольно ухмыляясь:

– У тебя нет доказательств.

Да, и мне тоже хорошо известны правила игры. Нельзя обвинять кого-то просто так. Вот только есть одна загвоздка…

Я поворачиваю голову к Эдде, затем бросаю едва заметный взгляд на Мартино и снова возвращаюсь к Бернардо:

– Тогда хорошо, что они мне не нужны.

…когда управляешь преисподней, правила на тебя не распространяются.

Металл сверкает в воздухе. Совершенно бесшумно Эдда подкрадывается к Мартино. Заносит клинок и рассекает плоть одним резким точным движением. Кровь брызгает во все стороны. Пара капель оказывается на моем лице и на лице Бернардо.

Думаю, с Бернардо возникнут проблемы.

Даже если и так, ты сможешь поставить его на место.

Ты не хуже меня знаешь, что есть только один возможный способ поставить его на место.

– Без глупостей. – предупреждает Бьянка тех, кто вновь намеревается потянуться за оружием. – У меня приказ стрелять в голову, если вы заговорите, но я не против порезвиться и в тишине.

Мужчины у стены замирают, уставившись на Бьянку. Их взгляды мечутся от нее к своим отцам. Вот только последние не сводят глаз с меня. Отлично, думаю, мы подобрались к точке, где я начинаю вызывать не страх, нет, скорее настороженность.

Мартино продолжает отчаянно бороться за свою жизнь, ловя ртом воздух. Из его рта вырываются хлюпающие звуки. Руки зажимают рану. Кровь хлещет сквозь пальцы, скапливаясь в лужу на столе.

– Ты ведь намеренно резала неглубоко. – хмурится Бьянка, качая головой.

Эдда равнодушно пожимает плечами, вытирая свой длинный нож о плечи Мартино.

– Показушница.

Спустя еще мгновение голова Мартино с грохотом падает на стол. Кровь растекается по темному дереву, медленно подбираясь к моей траурной шляпке.

Вдруг раздается стук в дверь.

– Входи. – бросаю я, подавшись вперед и сложив руки в замок на столе.

В кабинет заходит Антонио. Игнорируя взгляды присутствующих, он смотрит только на меня.

– Госпожа, все хорошо?

Я киваю.

– Докладывай. Что с их людьми? – указываю на капо за столом.

В воздухе сгущается напряжение на ровне с запахом пороха и свежестью дождя. Причудливая комбинация.

– Как вы и предполагали, когда раздались выстрелы, они попытались открыть огонь. Мы устранили их без шума.

Снова киваю.

– Выжившие?

– Никого.

– Кто-то из членов семьей пострадал?

– Нет, госпожа, мы собрали их в столовой, как вы и просили.

– Хорошо. Как только услышишь новые выстрелы, начинай убивать их жен. – киваю на капо. – По одной на каждый выстрел. Затем дочерей.

– Будет сделано.

– Можешь идти.

Коротко кивнув, Антонио покидает кабинет.

Паоло с Риккардо никак не реагируют на мой приказ, в отличие от братьев Риччи и Бернардо. Те так и порываются что-то сказать, но тут же проглатывают слова, заметив предвкушение на лице Бьянки.

– Знаю, в Короне не убивают женщин и детей. – тихо говорю, склонив голову набок. – Но раз я теперь сижу в этом кресле, думаю, можно кое-что подправить.

Любой из них без колебаний убьет одну из нас. А значит, стоит им напомнить, что я могу сделать то же самое и с их женщинами.

– Кристиан. – окликаю я невысокого мужчину лет тридцати со шрамом на щеке. – Прошу, не стесняйся, можешь занять место своего отца. Оно по праву твое.

Рукой указываю на тело Мартино.

Он медлит всего мгновение, затем тут же подходит к столу, равнодушно сбрасывает тело своего отца на пол и садится, откинувшись на спинку кресла. Перед ним целая лужа крови, которую он будто бы даже не замечает. Зато замечаю я. Она уже начинает покрываться коркой и сливаться с темным деревом.

Поправив перчатки, я поворачиваюсь к Бернардо. Он так тяжело дышит, будто в любую минуту взорвется.

Подняв руку, я даю Бьянке понять, что она может опустить оружие.

– Бернардо, – медленно встаю, не сводя с него глаз. – Это ты отдал Мартино приказ убить Энцо?

– Нет. – тут же рычит он сквозь зубы.

Я обхожу стол с левой стороны, Бьянка тут же сдвигается вправо, чтобы не терять из виду свои цели. Схватив нож для писем, я присаживаюсь на край стола прямо рядом с Бернардо. Он поднимает на меня глаза, но как и прежде, в них ни страха, ни уважения, ни даже малейшего повиновения. Спустя мгновение, он упрямо отводит взгляд, уставившись перед собой. Всем своим видом он игнорирует мое присутствие, словно я не больше чем, грязь под его ногтями.

Я достаточно непринужденно кручу позолоченный нож в руках перед его лицом.

– Уверен?

– Да. – грубо бросает он. – Я верен Короне.

Уголки моих губ ползут вверх.

– Неправильный ответ. – ровным голосом говорю я и наклоняюсь ближе к его лицу. – Ты должен быть верен мне, а не Короне.

Его глаза широко распахиваются, когда он замечает нож, направленный в его горло. Лезвие вонзается сбоку. Он тут же тянет ко мне руки, но я обхватываю его за горло и проталкиваю нож глубже.

Становишься ли ты чудовищем, убив другое чудовище? Думаю, да. Все дело в моменте. В том самом, после убийства, когда ты понимаешь, насколько просто это было. Насколько хрупка человеческая жизнь на самом деле. Тогда и появляется на свет новое чудовище. Тебе может быть отвратительна сама мысль об убийстве, но чудовище помнит, как это просто. Оно перестает ценить жизнь. Оно стирает границы между правильным и неправильным. И вот, ты оказываешься в этом самом моменте…

Жизнь медленно покидает глаза Бернардо, забирая с собой цвет. Хватка на моих руках слабеет. И кровь. Она теплая. Липкая. Ее не видно на черных перчатках, но я знаю, что ее там много. Отныне дороги назад для меня нет. Убив двух капо, я запустила цепь дальнейших событий, которые повлияют не только на мою жизнь, но и на жизнь моих сестер. Но суть в том, что я не пожалела. Ни разу.

Оставив нож в шее, я возвращаюсь к своему креслу, но не сажусь.

– Орландо. – обращаюсь к сыну Бернардо и киваю на кресло.

Он не медлит. Ни секунды. Без колебаний он сбрасывает тело отца в сторону и занимает свое место за столом с улыбкой, словно всю жизнь ждал именно этого момента.

– Думаю, теперь мы можем поговорить о делах. – начинаю я, стараясь не шевелить руками. Кровь на перчатках еще не засохла. – Сандро Ломбарди нацелился на Атланту и Майями.

– Откуда такая информация? – с подозрением спрашивает Паоло, муж тети Габриэлы.

Я смеряю его тяжелым взглядом, давая понять, что любые намеки или упоминание Елены чреваты последствиями.

– Это не имеет значения.

Дальнейших вопросов не последовало.

– Мы достаточно сильны, чтобы надрать ему зад. – фыркает Орландо. Амбициозно. Я точно пожалею о том, что усадила его в это кресло.

– Насколько Лас-Вегас зависим от Сан-Франциско? – холодно спрашиваю я его.

Он молчит.

– Бьянка, расскажи Орландо о внутреннем устройстве Короны.

– Основа Короны – Сан-Франциско. – тут же начинает она монотонным голосом, словно читая с листа. – Если падет он, то и остальные части развалятся.

– А мы здесь увязли в войне с Триадой. – продолжаю я. – Они сейчас сильны, как никогда.

– Проблема не только в этом. – подает голос Риккардо.

Он единственный, кто выглядит здесь как бизнесмен, а не мафиози. Они с отцом были близкими друзьями. Но я не могу доверять ему. Пусть тетя с отцом и утверждали, что Паоло с Риккардо не угроза, мне нельзя расслабляться. Ни на секунду.

– Смена власти может вызвать свои…осложнения.

Он намекает на то, что я женщина. Босс Короны – женщина. Это все равно, что открытое приглашение отхватить от нас кусок. Стоит кому-то за пределами Короны почуять кровь, как они разом вцепятся в нас. И Атланта перестанет быть приоритетом Сандро. Елена предупреждала об этом.

Мне нужно больше времени, чтобы укрепить свое положение.

Я отхожу к открытому окну. Влажный воздух ударяет в лицо, и я делаю глубокий вдох.

Что мне делать?

Враг моего врага – мой друг.

В голову почему-то приходит Елена. Сандро отпустил ее на похороны. Вряд ли бы он сделал это, если бы сомневался в ее верности или думал, будто она что-то знает. Как-то раз они с Бьянкой установили прослушку в кабинете отца, чтобы подслушать их разговор с Каллистой. Если бы Елена была полностью предана Сандро, то не рассказала бы нам о его намерениях. Нет. А значит, она до сих пор играет. Точно так же, как делала это с отцом. Демон в ангельском обличии.

Вряд ли у меня получится сыграть ангела, но…

– Никто не узнает. – вдруг выпаливаю я, оборачиваясь к столу. – С этого дня только присутствующие здесь будут знать правду о том, кто на самом деле босс Короны.

– Как это? – не понимая, спрашивает Кристиан.

– Паоло Аллегро, мой дядя, станет боссом для всего остального мира. А по совместительству, моей правой рукой.

Густые брови дяди сходятся на переносице.

– Твой сын Ромео займет место первого капо Сан-Франциско. – я бросаю взгляд на своего кузена. Высокий и черноволосый, он самый младший из присутствующих, но хорошо выполняет свою работу.

– И как долго продлится это шоу? – раздраженно интересуется Джованни Риччи.

Кажется, это первый раз, когда я слышу его голос.

– До тех пор, пока нам будет нужен альянс с Этерно.

Все разом переглядываются.

– Какого рода альянс? – подается вперед второй брат, Федерико Риччи.

Эти братья Риччи слишком похожи, единственная разница – у Федерико больше седины в волосах.

– Брак. – отвечаю я, убирая руки за спину.

Эдда бросает на меня удивленный взгляд, но в ту же секунду стирает с лица любой намек на эмоции. Бьянка, хвала господу, молчит. Хотя она наверное просто знает, что я не отдам ее на растерзание нью-йоркским ублюдкам.

Орландо оценивает глазами сначала Бьянку, затем Эдду.

– У тебя ведь тоже есть сестра. – напоминаю ему. – Синтия.

Он напрягается, взгляд становится жестоким, и я усмехаюсь.

– Расслабься. Я обручусь со старшим сыном Этерно. Адриано Мартинелли.

Предугадывая новую вспышку вопросов, добавляю:

– Временно, разумеется. Нам нужна их поддержка. И для них это будет выгодным сотрудничеством. Как только мы разберемся с Триадой, в Нью-Йорке больше не будет необходимости.

Я замолкаю на мгновение, давая им возможность переварить услышанное.

– И тогда я убью его. Будущего босса Этерно. Тем самым заявив о себе всему миру. Это заткнет любого, кто попытается вторгнуться на наши территории.

– И развяжет войну с Нью-Йорком. – сомневается Риккардо, нахмурившись.

– Во-первых, довольно трудно воевать, когда мы находимся на разных концах страны, а во-вторых, война уже началась. Сегодня Сандро, завтра Адриано. Не имеет значения, кто. Мы по-прежнему лакомый кусочек для обоих. Так что, нападем первыми. Всегда мечтала побывать в Нью-Йорке.

Покойся с миром, отец. И до встречи в Аду.

7

Адриано

Голова раздражающе гудит, словно внутри кто-то бьет молотком. Я сдавливаю виски, в надежде избавиться от боли, но ничего не получается. Ливень грохотом бьет в окна. Кажется, будто стекло вот-вот треснет. Ненавижу дождь. Как не пытаюсь собраться, мысли ускользают в прошлое, от чего мне становится тошно в собственной шкуре.

Нет. Нахрен. Работать я сегодня не в состоянии. Резко захлопнув ноутбук, я встаю с кресла и подхожу к окну своего кабинета. Под ногами унылый город. Где-то над небоскребами тучи пронзает молния, а следом раздается гром. В такую погоду город вымирает. Вот бы и мой отец каким-то чудом умер. Но пока моя сестра у него в заложниках бесполезно что-либо предпринимать. Прошло уже четыре дня с тех пор, как я обменял себя на нее. Четыре дня с тех пор, как идея об убийстве отца плотно укоренилась в моем сознании. За все это время мой разум создал около сотни разных способов убийства. Но все они заканчивались фатально для моей сестры и братьев. Этот старый ублюдок окружил себя преданными псами, отгородив меня и моих братьев от принятий важных решений. Тем самым он подчеркивает свое превосходство надо мной, якобы говоря:

Только я могу дать вам все, что нужно.

И разумеется, его свита права в том, что не доверяет мне. Только я стану боссом, они – трупы. Они это знают. Я это знаю. Отец это знает.

Единственные преданные мне люди – те, что работают только на меня, солдаты во главе с Габриэлем. Но черт возьми их недостаточно. Бостон тоже настроен не совсем дружественно. Мы с Алессио терпеть друг друга не можем. А его отец готов даже свою задницу подставить моему отцу.

Все сводится к двум наиболее вероятным исходам – либо я убью отца, либо он прикончит меня. Ему не нужен наследник. Я все еще жив, только потому что приношу пользу.

Телефон вибрирует во внутреннем кармане пиджака. Вздохнув, достаю его.

Арно. Консильери отца.

– Слушаю. – резко отвечаю, даже не пытаясь скрыть свое нежелание общаться с этим мерзким куском дерьма. Если псов отца я мог хотя бы терпеть, то этого урода мне хотелось убить каждый, блядь, раз, когда я его видел.

– Ваш отец назначил первую встречу с девушкой. Сегодня. Семь часов вечера. Ресторан «Полерия».

Не утруждая себя ответом, я тут же сбрасываю. Мне бы так хотелось, чтобы этот слизняк был бессмертным, тогда, я смог бы вырывать ему кишки бесчисленное количество раз…

Гром гремит по новой, и ливень усиливается. Я бросаю взгляд на часы. 5:46. Возвращаюсь к столу, нажав на кнопку связи с секретаршей.

– Слушаю, господин Мартинелли. – раздается ее послушный, милый голос.

Меня передергивает. Не знаю, почему.

– Зайди.

Через пару секунду дверь открывается.

– Закрой дверь. – бросаю я.

В ее глазах загораются искорки предвкушения, и она тут же исполняет мой приказ. Затем оборачивается и подлетает ко мне, огибая стол. Я запускаю руку ей в волосы, сжимая их сильнее, чем нужно. Она резко втягивает воздух ртом, но по глазам видно, что ей это нравится. Нравится моя властность. Нравятся мои деньги. Мое положение. Мой статус. Интересно, убей я при ней человека, стала бы она вот так просто раздвигать передо мной ноги? Ее руки тянутся к моей груди, она уже собирается прильнуть ко мне всем телом, но я тяну ее вниз. Она повинуется беспрекословно и облизав губы, встает на колени. Руки тут же тянутся к ширинке моих брюк.

Послушная. Слишком.

Высвободив мой член и обхватив его обеими руками, она широко раскрывает рот и тут же начинает сосать. Я обхватываю ее голову двумя руками, контролируя темп. Член упирается в стенку ее горла, и она издает давящийся звук. Слезы скапливаются в уголках ее глаз.

Вряд ли моя будущая жена будет мне отсасывать. Принуждать я бы в жизни не стал, да и какое в этом удовольствие. Но в Этерно все женщины в своем большинстве боятся меня. Их воспитывают в целомудрии и полном подчинении мужчинам. А значит, никто добровольно не опустится передо мной на колени, да и я не собирался приклоняться перед кем бы то ни было. Мой брак скорее будет только на бумаге. Это единственный подарок, который я смогу дать своей жене. Ну, и еще драгоценности. Много драгоценностей, чтобы покрыть тот факт, что отсасывать мне будут другие.

***

Без пяти семь я паркуюсь у здания, в котором находится ресторан. Ливень прекратился, но с неба все еще капает какая-то хрень. Выйдя из машины, нахожу брата, прислонившегося к капоту своей тачки. Он что-то печатает в телефоне.

– Дарио, какого хрена ты здесь делаешь?– бросаю, приблизившись к нему.

Его скучающее лицо поворачивается ко мне, и он убирает телефон в карман куртки.

– Это ты мне скажи. У меня вскрытие было в полном разгаре, когда Маленькие Ручки настойчиво попросил приехать сюда.

Арно и ему позвонил.

– У меня здесь встреча. – киваю в сторону ресторана. – С одной из…претенденток.

Он складывает руки на груди, щурясь.

– Это все еще не ответ на мой вопрос. Какого хрена я здесь?

– Думаю, отец решил, что если она мне не понравится, то возможно тебе придется по вкусу. – мне плохо удается сдерживать свое раздражение.

Один дьявол знает, зачем отец послал Дарио.

– Я тебя не держу, можешь возвращаться к своим делам. – бросаю и направляюсь ко входу в ресторан.

– Не могу. Теперь мне до жути любопытно.

Дарио догоняет меня, и мы вместе входим. За стойкой в широченной улыбке растягивается молодая рыжая девушка администратор. Дарио сразу же берет ее на себя, а я начинаю сканировать зал. Посетителей не так много, полагаю, из-за шторма.