Город потерянных

– Возможно, я угадаю…

– А если нет?

Мы посмотрели друг на друга.

Кир крепко сжал кулаки, так, что костяшки его пальцев побелели и захрустели. Челюсть решительно чуть выдвинулась вперед.

– Если нет – тогда в лучшем варианте мы будем петлять тут кругами, в худшем… – Он замолчал, поворачиваясь к карте. – В худшем – мы вряд ли когда-нибудь увидим своих друзей и родственников.

Мы медленно встали, отряхивая свою одежду от пыли и земли, и зашагали вперед. Странно было идти, даже не зная, куда мы идем. Так уж вышло, что теперь наша жизнь зависела не от карты, которая однажды спасла нас, а от нас самих. Мы шли и не смели сказать и слова. Казалось, что еще немного – и мы сольемся в единое целое с этой диковинной природой.

Сучья по разные стороны от нас слегка потрескивали и качались от ветра, как бы предупреждая этим, что нам дальше вход заказан.

Если бы мы не пошли в этот чертов завод, если бы мы не пошли… Если бы не обнаружили с тысячу уродливых утопленников, если бы не попались в руки Флоренса и Гарсии…

Впереди нас плотным кольцом обступал густой влажный лес. Мы стали плавно углубляться в него, руками защищая и без того расцарапанное лицо, тихо матерясь и все еще сохраняя надежду, что мы доберемся до дома. Мы прошли с сотню ярдов, как вдруг Кир резко остановился, отстраняя руки от лица.

– Что? – я потрясла его за плечо.

Он обернулся:

– Мне показалось, или там… что-то…

Я нахмурилась:

– В каком смысле – что-то?

А дальше произошло сразу несколько событий, которые заставили застыть нас на месте и открыть рты до самой земли, сковав все конечности буквально намертво. Впереди, где толстые ветки причудливо переплетались с лианами, показалась какая-то фигура. И она, увы, не принадлежала животному.

– Такая теплая встреча, – съязвила вышедшая к нам Гарсиа, которая за руку буквально силком тащила Фахиди. – Думали сбежать? Ха. Кретины.

– Представь – думали сбежать, – я вплотную подошла к ней, чуть присев, чтобы поравняться с ней ростом. Сзади Кир с напряженной физиономией наблюдал за этой сценой.

– Ну и куда вы собрались? – она по-звериному оскалилась. Если можно было брать еще тот факт, что мутация альбиноса придавала ее розово-белесым бесцветным глазам сходство со зверем, то тогда это было бы очень легкомысленной догадкой.

– Не твое собачье дело.

Кир прыснул, очевидно, наконец-то поняв мой острый юмор. А вот альбиноска после его смешка как-то… поникла, что ли…

– Взять их! – она толкнула Флоренса.

Мы поняли, что нужно удирать, если хотим остаться живыми. Поэтому мы, крича на всю округу «спасайся, кто может», бросились врассыпную, преодолевая всевозможные барханы из хитросплетений вековых корней и лоз лиан.

Я перепрыгнула через лежащее дерево. Сзади послышался ужасный треск, говорящий, что Фахиди наступает нам на пятки. Мои ноги завязали в грязи, легкие потихоньку начинали неистово ныть. Казалось, что вся моя грудь сейчас находится в огне, языки которого не спеша лижут ребра.

Мы с Киром расстались у насыпи и встретились через двадцать ярдов, преодолев эту стену. Он махнул рукой и остановился, чтобы перевести дух. Я встала рядом, облокачиваясь о дерево и вслушиваясь в немую тишину.

Спустя пару секунд Кир срывающимся голосом произнес:

– Он отстал?

Я выглянула из-за дерева. Кроме зеленоватого света, пробивающегося из-за огромных листьев откуда-то сверху, и кучи вековых деревьев, я не увидела ровно ничего.

– Да.

Я сползла вниз по дереву, глубоко дыша.

Они нашли нас. ЧЕРТ. Я без тебя догадалась, что мы поймались с поличным. И что теперь? Снова уносить ноги, только теперь в сорок раз быстрее. Ты кое-как пробежала всего лишь каких-то сотню ярдов и корчишь из себя умирающую, как ты собираешься бежать дальше? Как-нибудь прорвемся.

Но неожиданно что-то острое, но довольно тупое, чтобы сразу прорезать кожу, прижалось к моей шее. Я почувствовала, как ладони у меня вспотели, а зрачки расширились от ужаса, как у неисправного наркомана.

– НЕТ! – Кир схватил ветку с земли и размахнулся ею, но Флоренс обскакал его:

– Дернуться – не видать своя подруга.

И потом, потупив взгляд, грустно выдал:

– Простить меня. Гарсиа меня заставить.

Кир вынужден был остановиться и в бессилии сжать кулаки.

Тем временем высокий юноша крепко зажал мне рот рукой, все так же прижимая нож к горлу. Он стал меня подталкивать, чтобы я пошла назад. Я бросила умоляющий взгляд на Кира. Он ничего не сделал.

И тогда мне пришлось действовать.

Я размахнулась и со всей дури впечатала ему в пах кроссовком, отчего Флоренс, выпустив лезвие, свернулся в три погибели и завизжал. В Кире проснулся энтузиазм. Он подскочил к нему с каким-то обрубком древесины, одним ударом по голове вырубил Фахиди, подхватывая меня за руку и пускаясь вперед.

Мы пробежали несколько ярдов и вырвались на просторный серый холм, лежащий прямо в густом тумане. Последний упомянутый сразу же стал забиваться нам в глаза, вызывая несдерживаемое чихание и слезотечение. Мы согнулись в три погибели, кашляя и чувствуя, как наши легкие постепенно загораются огнем.

Я схватила Кирину руку и до боли сжала ее так, что на коже остались красные отпечатки. Юноша негромко ойкнул.

Мы выпрямились, осматриваясь. Туман со всех сторон окутал нас так, что мы не видели в нем даже свои ноги, не говоря уж про местность и небо. Из белесой пелены в зоне нашей видимости кое-где пробивались засохшие корявые сучья с минимальным количеством листьев и цветов. Под ногами ощущалась влажная земля. Мы переглянулись и стали потихоньку шагать вперед, готовясь к любому нападению.

Я шла сзади, крепко держась за майку Кира. Солнце над нами окончательно расплылось и превратилось в светлое пятно, освещающее нас сверху. Нам постоянно чудился звук шагов, и единственная мысль, которая глодала нас, была: «а что, если они поджидают нас в двух ярдах отсюда, а мы этого даже не знаем?». Сейчас, когда наши шансы на спасение резко поубавились, это было бы наихудшим исходом событий. Ведь, по сути, если бы нас настигли, то мы бы не смогли выбежать из этого треклятого тумана целыми и невредимыми.

– Что-то мне это не нравится, – прошептал Кир, озираясь по сторонам. Вдалеке раздались приглушенные крики каких-то птиц и тяжелое хлопанье их крыльев, и мы окончательно струсили. – Сдается мне, что мы бултыхнулись, когда зашли сюда.

Я пробурчала:

– Самое интересное, что, если мы всеми силами сейчас попытаемся выйти отсюда назад, то у нас ни черта не получится.

Так мы продолжили двигаться вперед в полном угрюмом молчании, огибая те немногочисленные растения, которые тут росли.

А потом произошло одно событие.

Сначала мне показалось, что это мой воспаленный мозг сошел с ума. Но потом, внимательно присмотревшись, я ужаснулась: майка Кира была серой. И вся она была в чуть видных, но ощутимых хлопьях.

– Пепел! – я провела по грязно-желтой ткани, и на моих пальцах остались серые отпечатки. – Это не туман, Кир… Это пепел!

– Что? – он обернулся с такой миной, словно меня только что расчленили на его глазах. – Не может быть! Хочешь сказать, что это все…

Я выжидающе уставилась на него.

Кир притянул мою руку к глазам, и, рассматривая серые от витающих в воздухе мелких хлопьев подушечки пальцев, стал еще более напуганным.

Мы стояли посередине огромной кучи пепла как слепые котята, совершенно беспомощные перед силой здешней природы. Мы не могли рассмотреть даже, что находится дальше фута, не говоря уже про то, что мы могли бы использовать какое-нибудь примитивное оружие, чтобы хоть как-то себя защитить. У нас не было ни телефонов, ни фонариков, ни даже туалетной бумаги, поэтому мы просто пошли вперед, трясясь, как осиновые листы на ветру, и что самое главное – с небольшой надеждой на то, что вскоре этот своеобразный туман закончится.

Мы просто шли. Мы просто верили.

***

Мы шли еще около часа, пока, как нам показалось, пепельный туман стал немного сбавлять обороты и открывать нам более дальнюю видимость. Мы радовались и ликовали, пока нас не настигла ужасная мысль: черт, мы находимся прямо посередине поля, а Флоренс и Гарсиа не настолько слепые, насколько нам кажется. Туман был нашей единственной защитой и отсрочкой времени. Но мы, наоборот, ненавидели его всем сердцем, а когда пришло время молить об обратном, мы поняли всю его львиную долю, которую он нам дал.

Мы побежали вперед с утроенной силой, высунув языки и повесив их себе на плечи. Я бежала впереди, погоняемая диким страхом, Кир плелся сзади, еле поспевая за мной. Наверное, мне стоило сказать, что все это дополнялось красочными представлениями о том, где и как будут развешаны наши кишки после того, как мы наткнемся на Флоренса и Гарсию, но я, пожалуй, промолчу, потому что все это было и так ясно и понятно.

Мы стали петлять и подолгу бегать кругами на одном месте, вырисовывая причудливые завитки, чтобы хоть как-то запутать наших преследователей. Но вдруг, мои ноги неожиданно соскользнули, и я стала падать.

– АЗА! – Кир успел схватить меня за руку, прежде чем я бы упала вниз. Я больно ударилась об стену обрыва, тем самым выбив из легких последний дух. Руки машинально обхватили локоть Кира, повиснув на нем.

– Что за… – Я медленно оглянулась вниз.

И не поверила.

Нет.

Такого определенно не может быть.

Разве только в фильмах ужасов, и то – в самых причудливых и наворочанных.

Я настолько обалдела, что чуть не разжала руки. Кир, похоже, понял это, и стал медленно затаскивать меня назад.

Внизу, там, в сотне ярдов от нас, изрыгая из себя огненную, как раскаленное железо, магму, и в ней же самой утопая, стояли огромные жерла. Они были настолько огромны, что мы на их фоне казались какими-то мелкими противными букашками, одна из которых чуть не сорвалась вниз и не зажарила себя до основания скелета.

Лава безобразно пузырилась, булькала, от нее исходил пар. Вокруг каждого из жерл выглядывали пару небольших гейзеров, выплескивающих кипяток. Это происходило на десяток тысяч ярдов внизу от нас, и все равно, мы могли ощущать жар, обрушивающийся нам в лицо.

Сзади послышались крики.

– Черт бы их побрал… – Кир на французском сказал пару грубых слов, очевидно, вспомнив школу и то, чему в ней учили. – Давай за мной.

Он схватился за растущий рядом сухой саженец какого-то дерева и, проверив его на прочность, спрыгнул вниз, на выступ в скале. Я спрыгнула следом за парнем, вцепляясь в него всеми конечностями.

В скале было что-то наподобие небольшой выдолбленной пещерки, маленькой даже для лошади, но достаточной для того, чтобы туда поместились два до ужаса перепуганных подростка. Я снова высунулась и посмотрела вниз. В лицо пыхнуло жаром.

Неужели это и есть край света?

– Скорее, – шикнул Кир, подтягивая меня за собой.

Мы набились в пещеру плотным кольцом, прижимаясь к горячим стенам так, чтобы нас не смогли выследить сзади. И как раз вовремя: уже через пару минут над своей головой мы ощутили чьи-то шаги.

–Que faire1? – Кир часто задышал.

–Если ты думаешь, что они нас не слышат, когда ты говоришь на французском, то ты глубокий кретин, – я возвела глаза к потолку… то есть, к каменным породам.

Если нас найдут, то у нас появится еще один повод для размышления.

Какой?

Что они сделают в первую очередь – хорошенько поджарят нас или съедят живьем?

– Прости, – Кир прислушался. Я видела, как его грудь часто-часто вздымается и опускается, говоря этим, что сам юноша ужасно нервничает. – Но если честно, то я…

Мне пришлось ткнуть его локтем в грудь, чтобы он заткнулся.

– Еще раз прости, – он выдохнул. И аккуратно, мертвой хваткой цепляясь за стены пещеры, выглянул наружу…

Прямо перед нами взорвался небольшой гейзер. Капельки кипятка полетели нам на одежду и кожу, тем самым доставив неимоверную боль. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Все-таки понимание того, что над нами находятся наши заклятые враги, немного, но глушило эту адскую боль, не давая нам ________________________________________________

1Что делать? (фр).

разразиться диким воплем.

Спустя пару секунд Кир снова забился в самый дальний угол, поджимая под себя ноги.

– Что там? – я быстро окинула его взглядом, и мои глаза почему-то задержались на внушительной дырке на его правой штанине, словно она была единственным, на что я могла бы обратить внимание.

– Они до сих пор там. Я видел их, видел нож у Гарсии. Поэтому нужно выбираться отсюда как можно быстрее.

– Но куда? – я оглянулась на огромный лавовый кратер. – Если ты не забыл, под нами – пропасть, а в пропасти – лава. Просто шикарно!

Неожиданно Кир улыбнулся и, вытаскивая из своих штанов ремень, подмигнул мне. Интересно, мне стоит ему сказать, что они не продержатся без ремня долго?

Мы стали потихоньку продвигаться вперед. Кир нащупал острый камень, торчащий вверх как копье наконечника и немного загнутый вправо, и привязал к нему часть ремня. Пока я продвигалась вперед, он несколько раз успел перепроверить, прочно ли он закреплен.

Я выглянула из-за угла. Точно. Как и говорил Кир – они ходили у края утеса, вынюхивая абсолютно каждый квадратный дюйм земли, словно гончие. Меня затошнило, внутренности как по команде стали сворачиваться в плотный узел.

Ну вот.

Еще их тут не хватало.

– Давай за мной, – Кир схватил меня за одну руку и стал собираться перепрыгнуть на другой утес. А я настолько испугалась, что почувствовала, что еще немного – и я грохнусь в обморок.

Все бы ничего, но очнулась я только тогда, когда Кир стал буквально трясти меня за руку.

– Давай, – он снова потянул меня на себя. – Чего стоишь?!

– Я боюсь, – я отползла подальше. – Я не могу!

– Ты издеваешься!

Парень несколько раз сильно потянул ремень на себя, желая показать этим, что он очень прочно закреплен к выступу. К сожалению, ни это, ни тот факт, что времени у нас в обрез, не толкнуло меня вперед. Вместо этого я кое-как вырвала свою руку из его объятий, и, облокачиваясь к стене, часто задышала.

– Аза! Если ты не пойдешь со мной, я спрыгну без тебя! – он в сердцах топнул ногой. Посмотрел вверх. – Аза, они идут!

Да какая разница, идут ли они или нет?! Я боюсь!

Как назло недалеко взорвалось еще пару небольших гейзеров, которые напугали меня до чертиков. Я еще сильнее вжалась в стену пещеры.

– Аза, пожалуйста, – сквозь зубы проскрипел юноша, – хотя бы ради меня! Иначе нам придет полная задница, как ты не понимаешь!? Хватайся за меня и прыгай!

Неожиданно сверху послышался топот, и два до боли знакомых голоса прокричали «стоять!».

– Хорошо, – я крепко схватилась за него. Закрыла глаза, чтобы не видеть, как мы будем заживо плавиться в лаве, если наш план обернется крахом.

Кир вздохнул, подтверждая этим, что я окончательно сошла с ума.

А потом мы прыгнули.

Наши ноги оторвались от земли, пещера осталась сзади. Всего лишь момент мы продержали в воздухе, держась на одном только хлипком ремне, прежде чем с чудовищным грохотом приземлились на край другого выступа, отбив себе все внутренности. Я перекувыркнулась через себя несколько раз и неловко распласталась на другом, не менее ужасном утесе, отчего напомнила сама себе мячик для гольфа.

– Ну, стоило бояться? – Кир изогнуть одну бровь.

Я хотела ответить, что бояться, в общем-то, стоит всегда, как вдруг утес покачнулся, и… Мы уставились на ползущую к нам трещину, которая постепенно стала разъединять выступ от его основания.

– Черт возьми! – я широко открыла глаза. И заметила вверху две тени…

Флоренс и Гарсиа стояли с такими минами, словно только что заняли золотую медаль в чемпионе мира.

– Девчонки доиграться? – хмыкнул Фахиди.

– Это ты меня девчонкой обозвал?! – завизжал Кир.

Гарсиа расхохоталась:

– Мы могли бы решить все мирно, но, как говорят у нас – чума не выбирает хозяина, ха! Поэтому я желаю вам испытать все муки, которые испытывали все те, кто умер от Великой напасти. Прощайте!

– Мы помочь вам, – юноша подпрыгнул и всем своим весом приземлился на землю. Трещина стала еще больше. Он приготовился прыгнуть снова, но неожиданно произошло еще одно событие.

Место, где стояли Фахиди и Фитцджеральд, вдруг с ужасным грохотом стало обрушиваться прямо на нас.

Мы с Киром отскочили назад. Гарсиа закричала, цепляясь за край утеса, но это не дало им абсолютно ничего: они все так же неуклонно продолжили падать, хватаясь за уже летящие вниз камни и тут же бросая их, понимая, что они их уже не спасут.

А потом наш выступ откололся окончательно.

Мы полетели вниз, крича и ругаясь всеми словами, которые только смогли вспомнить. Гарсиа что-то быстро лепетала на чистопородном британском английском, Флоренс мешком с песком падал в бездну, очевидно, смирившись со своей участью.

К сожалению, мы все вчетвером смирились со своей участью. Я летела вниз как в замедленном кино, чувствуя, как порывы ветра разбиваются о мое лицо, и понимала, что подвела Соньку.

Я обещала ей.

Пусть даже во сне, но обещала.

А теперь – что?

Мы буквально проживаем свою последнюю секунду, прежде чем мы сваримся в кипятке и подведем абсолютно всех, кого знали. Даже Гарсию и Флоренса, которые рвались на Большую землю, пусть это по их вине мы сейчас неуклонно приближаемся к лаве.

Жар становился все невыносимее. Я почувствовала, как на моих глазах выступают мелкие слезинки.

Я приготовилась к боли, которая должна была начать пожирать мое тело, как вдруг ощутила довольно болезненный удар, который разом выбил весь дух из моего тела. Бок ужасно заныл, когда я попыталась пошевелиться… Я открыла глаза…

Мы лежали на утесе.

А Гарсиа и Флоренс лежали на таком же утесе чуть снизу.

– Теперь ты довольна? – Кир скрестил руки на груди. Я подошла к краю и заметила, что утес, на котором лежали наши преследователи, мог в любую секунду отколоться и окунуться в лаву: настолько он был испещрен трещинами.

– Вы… – девушка буквально задыхалась от гнева. Похоже, не одна она понимала, что утеса в любую секунду может не стать. – Вы… Я вас ненавижу!!! Всех!!! Ненавижу!!!

Мы с Киром переглянулись.

– Тогда не сочти за грубость, но мы пошли. Pardonne moi. Пока-пока.

Мы стали потихоньку отползать от края. Гарсиа затихла.

Ага. Поняла, что сейчас ей ее выкрутасы не помогут. Почувствуй себя униженной.

А потом она разрыдалась.

Мы с Киром замерли, прислушиваясь. Вдалеке бурлили гейзеры, изрыгая из себя огненный кипяток, под нами булькала лава. Мы смотрели друг на друга с немым вопросом в глазах, но таким кричащим, что никто не решался его озвучить.

В конце концов мы снова подползли к краю, и Кир невозмутимым тоном начал:

– Итак, мы решили вам помочь.

– Не нуждаемся, – огрызнулась Гарсиа, но, когда утес покачнулся, крепко сжала губы.

– Мы вас вытаскиваем отсюда, а взамен вы не делаете никаких попыток закопать нас живьем. Идет?

Альбиноска обреченно зарычала и сжала кулаки. Утес затрещал.

– Идет? – Кир поднял левую бровь. – Если не идет – ты так и скажи, мы пойдем своей дорогой, а вы – своей.

– Ненавижу вас! – она завыла.

– Идет?

Гарсиа схватилась за голову.

Тем временем утес продолжал медленно, но верно крениться вниз, отчего два «гостя» стали потихоньку съезжать прямо в лаву. Для нас четверых настал переломный момент. Теперь уже я смотрела на Кира умоляющими глазами, потому что я никогда не допустила бы смерть (пусть даже незнакомых маньяков) кого-то специально. Стоит ли сказать ему, что это нам потом придется смотреть на их обугленные остатки и слышать их предсмертные крики и вопли, полные боли и ужаса?

Но юноша был непреклонен. Он ждал всего лишь одно слово.

– Идет! – и утес стал срываться.

Мы протянули вперед руки. Гарсиа и Флоренс успели схватиться и повиснуть на нас прежде, чем упали бы в лаву.

Мы затащили их на поверхность и, глубоко дыша, отпустили.

– Имей ввиду, – Кир выставил вперед указательный палец, измазанный в крови и серый от пыли. – Ты поклялась, что не причинишь нам никакого вреда.

Гарсиа отвернулась.

В каменном обрыве, прямо позади нас, распростиралась длинная и узкая вертикальная пещера, через которую с трудом смог бы пролезть некрупный осел, не говоря уже о четырех исхудавших подростках. Края ее были испещрены редкими горными породами, сверкающими на солнце, как тысяча сапфиров. Изнутри пробивался голубоватый свет. В целом, это зрелище выглядело так, словно огромный, ничем непримечательный камень раскололи на две части и обнажили всю его внутреннюю красоту.

Мы с Киром пошли впереди. Кир протиснулся в пещеру первым, обдирая руки до крови, а потом настала моя очередь.

Я кое-как перекинула часть тела между стенами. Сверху капала ключевая вода, которая собиралась в небольшие струйки и стекала нам на головы. Я пробралась вовнутрь, семеня за Киром, а следом за нами стали с чудовищным кряхтением подтягиваться остальные.

– Лучше бы я предалась лаве, – оскалилась Гарсиа.

– Пожалуйста, рад был помочь, – хмыкнул Кир.

– Я вас ненавижу.

– Взаимно.

Я обернулась. Гарсиа скрестила руки на груди, а Флоренс только наполовину залез внутрь и, похоже, даже не собирался прикладывать усилий, чтобы пролезть еще дальше.

– Зачем тогда спас?

– Зачем? – юноша улыбнулся однобокой улыбкой. – Потому что ты мне нравишься.

У меня отвисла челюсть.

ЧТО.

О нет, любовная история номер два? Кир не перестает меня удивлять. О НЕТ. О НЕТ. Только не это!!! Я не вынесу!! Вскоре тебе предстоит встреча с Дэвидом. Это еще хуже. Пусть он уж лучше встречается с этой Гарсией, чем мне снова придется терпеть твои любовные похождения. Ты называешь любовными похождениями парочку поцелуев? В любом случае, я не удивлюсь, если она околдовала Кира какими –то чарами.

– Ты забавная, глупая и странная, – тут же поспешил дополнить Кир, и я почувствовала облегчение, растекающееся по моему телу. – Говоришь какими-то замысловатыми фразочками, манией убийств страдаешь. Сгодишься разве только в цирк. Понравишься там какому-нибудь примату.

– Я понравлюсь, а ты так и сгниешь в полном одиночестве! – оскалилась альбиноска. – Мне тебя будет не жаль.

Сзади нас с победными возгласами Флоренс наконец-то сумел преодолеть главное препятствие в виде узкого прохода.

– Спас я тебя лишь для того, чтобы еще понаблюдать за тобой, белое и странное создание.

Конечно, я не была спецом в парнях, но у Кира это уже было настолько налицо, что только слепой не смог бы заметить его подкаты к Фитцджеральд. Впрочем, мы продолжили плестись вперед в угрюмом молчании, забыв о жестком юморе юноши и бордовом от злости лице альбиноски.

Теперь пещера стала приобретать еще более странные оттенки. Слышался звук капающей воды, на стенах отражались голубые пятна, переливающиеся всеми цветами радуги. Светящихся в темноте драгоценных камней стало больше, они буквально не давали нам прохода, царапая нам конечности своими острыми верхами каждый раз, когда мы наталкивались на стены. Звенящая тишина резала уши; казалось, что еще немного – и из-за угла выскочит какой-нибудь трехголовый монстр, который заглотит всех нас четверых в один присест.

Я подняла голову, чтобы рассмотреть в кромешной тьме какие-нибудь признаки жизни. Ничего. Только мерцающая вода, капающая на нас откуда-то сверху.

– Как думаете, мы наткнемся на какого-нибудь монстра? – съязвил Кир, больше обращаясь ко мне.

Гарсиа отломила кусочек кристалла и стала внимательно его рассматривать:

– Несомненно. Мы наблюдаем его впереди. Он страшный и выглядит так, словно никогда не видел средств ухода за собой, а еще от него несет как от разложившегося трупа.

Я обернулась.

Сейчас альбиноска выглядела еще красивее, чем тогда, когда мы встретились с ней в первый раз.

Ее белые, как снег, короткие волосы переливались всеми оттенками голубого, кожа была словно прозрачной. Большие красноватые глаза нетерпеливо бегали взад-вперед, как у только что пойманного хищника. Рука сжимала нож. Наряд Чумного доктора, как мантия, хвостом плелся сзади.

Увидев, что я обернулась, Кир слегка сжал мою руку:

– Просто делай вид, что ее тут не существует. Она психически больна, и похоже, больна серьезно. Конечно, она пообещала, что к нам больше не притронется, но кто ее знает…

Гарсиа как бы невзначай закашлялась.

– Ну, ты поняла, о чем я. – Юноша нагнулся ко мне вплотную и понизил свой голос до еле слышного шепота. – Нам нужно как можно быстрее отделаться от них. Конечно, я спас ее, но мне все равно как-то неуютно в их присутствии.