СМЕРТЬ КОРОЛЯ АРТУРА Исторический роман в стихах по мотивам одноименного романа-эпопеи сэра Томаса Мэлори. Том третий (Книги 6-8))

И конь, и всадник – оба на земле!

Сэр Галахад, отца на землю сбросил,

И Ланселот без чувств лежит во мгле.

И, в сторону отъехав, меч заветный

Сэр Галахад немедля обнажил.

И тотчас же, в приливе юных сил,

Противникам нанёс удар ответный!

Сэр Персиваль стал жертвой в этот раз.

Удар мечом по шлему выше глаз,

Подобный грому с молнией победной,

Металл, наглавник кольчатый рассёк!

Но, к счастью, меч немного подвернулся

И жив остался рыцарь. Видно срок

Не вышел. Он со смертью разминулся.

И вывалился рыцарь из седла.

Святая эту битву наблюдала.

Всё рассмотрела, с самого начала.

Здесь женщина затворницей жила.

И Галахаду вслед она кричит:

Ты лучший рыцарь в мире! Бог хранит!

Какое счастье! Я тебя узнала!

И, если бы те рыцари признали

Тебя, как я, не бились бы с тобой»!

Сэр Ланселот и Персиваль слыхали

Её слова в обители лесной.

И поняли, кто был могучий рыцарь.

«Конечно, это славный Галахад!–

Воскликнул Ланселот, – Я очень рад,

Что доблестно мой сын умеет биться»!

И оба тотчас сели на коней.

Но Галахад исчез среди ветвей.

В густых лесах он скрылся, словно птица.

К затворнице вернулся Персиваль.

Она его узнала и сказала:

«Вас с сэром Ланселотом очень жаль:

Напрасно пострадали вы немало»!

Сэр Ланселот поехал дальше сам.

В своём, вполне оправданном стремленье,

Объездил все окрестные селенья,

И без дорог носился по лесам.

Однажды на распутье, на равнине,

Меж двух дорог, на самой середине,

Крест каменный предстал его глазам.

И у креста – плита, что потемнела.

А надпись там никто не разберёт.

Часовня за деревьями чернела.

Туда коня направил Ланселот.

Он привязал коня и щит повесил

С конём любимым рядом, на суку.

Почуял непонятную тоску,

Пошёл к дверям, задумчив и невесел.

А дверь обрушена. Прохода нет.

Но изнутри какой-то странный свет

Сквозь щели льётся – ярок и чудесен.

Внутри богато убранный алтарь.

Под покрывалом шёлковым прекрасным.

Серебряный подсвечник, словно царь,

И шесть свечей сияют светом ясным.

Сэр Ланселот хотел туда войти,

Но вход в часовню намертво завален.

Войти никак нельзя. Он опечален.

К своей стоянке вынужден уйти.

Седло и сбрую снял, коня стреножил,

Шлем отстегнул, с мечом своим снял ножны

И на щите уснул, устав в пути.

Он вроде дремлет, но не понимает

Во сне ли это, или наяву:

Повозку, что неспешно подъезжает

К кресту, он ясно видит сквозь листву.

Повозку тянут лошади, белее,

Чем горный снег холодною зимой.

В повозке рыцарь, видимо больной.

Всё тело Ланселотово немеет.

Но слышит он, что рыцарь говорит.

Сквозь сон за каждым словом он следит

И почему-то рыцаря жалеет.

«О, милосердный Иисусе наш!

Когда меня оставит эта мука?

Когда увидеть, Боже, ты мне дашь

Сосуд священный, чтоб коснулись руки

Его краёв, чтоб исцелился я?

За малый ведь проступок я страдаю.

И так давно, что сам уже не знаю,

Как долго, Боже, длится боль моя»!

Всё слышит Ланселот и зрит потом:

На каменной плите, перед крестом,

Подсвечник шестисвечный засиял!

Когда и кем принесен – неизвестно!

И стол возник, прозрачный, как хрусталь.

И виден сквозь него весь свод небесный.

На том столе сосуд – Святой Грааль!

Сэр Ланселот узнал его. Он видел

Святой Грааль в покоях короля.

Король Пелес и вся его земля,

Где он любил, страдал и ненавидел,

Мелькнули в памяти, как давний сон.

Вновь рыцаря в повозке видит он.

Тот к небу руки воздевает, сидя:

«О, Боже благостный, внемли мольбе!

В священном пребываешь Ты сосуде!

Позволь же мне приблизится к тебе,

И мой недуг тотчас повержен будет»!

К священному сосуду он ползёт

На четвереньках, мучаясь от боли.

Касается его, собрав всю волю,

Целует, плачет, Господа зовёт.

И в тот же миг окончились мученья

И наступило счастье исцеленья.

Кто знал страданья, тот его поймёт!

Сосуд священный пребывал там долго.

Затем исчез с подсвечником, с огнём.

Лишь образ в памяти остался только.

Сэр Ланселот лишь думать мог о нём,

Подавленный грехами, не решился

И глаз поднять он на Святой Грааль.

Объяла душу тёмная печаль.

Потом он к покаянью обратится.

А исцелённый рыцарь сразу встал,

Надел одежду, крест поцеловал.

И в это время паж его явился.

У господина своего спросил,

Как чувствует себя. И тот ответил:

«Вполне здоров, набрался добрых сил!

Как радостно без боли жить на свете!

Я силою Грааля исцелён!

Сосуд священный возвратил мне силы,

Избавил от страданий и могилы.

Господь простил. Я верю – рядом Он!

Но я дивлюсь тому, что спящий рыцарь,

Когда здесь был сосуд, не пробудился.

Как будто слуха начисто лишён»!

«Я полагаю,– паж сказал, подумав,–

Что в смертном пребывает он грехе.

Раскаяться он в нём и не подумал,

И отпущенье где-то вдалеке»!

«Клянусь,– промолвил рыцарь, – он несчастлив.

Он, видно, рыцарь Круглого Стола.

Найти Святой Грааль, их цель была.

Но паладину изменило счастье.

Святой Грааль был близок, рядом с ним,

Но не почтил вниманием своим.

Один Господь над нашим духом властен»!

«Сэр,– молвил паж, – доспехи ваши здесь,

Но шлем и меч остались в замке вашем.

По мне – не пострадает ваша честь,

Когда его оружье станет нашим!

Тот рыцарь беспробудный сладко спит

Оружие ему сейчас не к спеху –

Во сне не добиваются успехов,

А вас оно надёжно защитит»!

И выслушав пажа такие речи,

Тот Ланселотов меч себе навесил,

Взял шлем, коня. Оставил только щит.

И прочь они оттуда ускакали.

Но час пришёл – проснулся Ланселот.

Он сел на щит, задумался в печали:

«Что видел он? К чему тот сон ведёт»?

И тут услышал голос, говорящий:

«Сэр Ланселот, услышь, сэр Ланселот!

Знай о себе, что ты, как камень твёрд,

Как древесина горек. В настоящем

Ты наг и гол, как смоковницы лист!

Из мест святых немедля удались!

Забудь о прошлом славном и блестящем»!

Сэр Ланселот не сразу смог решить,

Что делать. Был расстроен славный рыцарь.

Вскочил на ноги, проклиная жизнь,

Тот час, когда на Божий свет родился.

Рыдая, он ушёл оттуда прочь.

Считал, что не вернуть ушедшей славы,

Что в тех словах, что слышал, злая правда

И светлый день его накроет ночь.

Слова те роковые повторяя,

Идёт он в лес, тропы не разбирая.

Никто не в силах рыцарю помочь.

Затем вернулся он на перекресток.

Но не нашёл ни шлема, ни меча.

Исчез и конь. Теперь совсем непросто.

Хотел бежать куда-то сгоряча.

Затем вскричал: «Я неудачник бедный!

Несчастнейший из рыцарей земли!

К бесславию пороки привели!

От них мои страдания и беды!

Когда мирские подвиги вершил,

Всегда своих противников громил,

Не ведал поражений – лишь победы.

Неважно, был я прав иль виноват,

Во всех боях, во всех моих сраженьях

Всегда и всюду бил я всех подряд,

Не ведая ни страха, ни сомненья!

Но вот теперь на подвиг вышел я

Ради того, что дорого и свято,

Но чувствую, что Небо мне не радо.

Винить в грехах мне нужно лишь себя!

Молчал, когда святая кровь явилась

Передо мною, как Господня милость –

Ни спал, ни бдел на грани бытия»!

Глава 2-6

Так убивался рыцарь ночь и утро.

Но пенье птиц услышал Ланселот.

Сквозь кроны солнце ласково и мудро

В лесную чащу свет небесный льёт.

Утешился немного храбрый рыцарь.

Оставшись без меча и без коня,

Он понял: «Подвиг сей не для меня!

Осталось только Господу молиться».

И в лес густой на гору он взошёл

Там хижину отшельника стояла.

К смирению всем видом призывала.

К святому рыцарь тихо подошёл.

Готовился святой служить обедню.

И на колени Ланселот упал.

Припомнил всё, что было с ним намедни.

И о прощении грехов воззвал.

Он Господа просил о милосердье,

Шептал, что искупить готов грехи,

Молил избавить душу от тоски,

Что хуже поражения и смерти.

А после службы старца попросил,

Чтоб тот ему вниманье уделил,

И выслушал рассказ его: «Поверьте,

О жизни я хочу вам рассказать!

Важна мне очень толика вниманья!

Быть может, мне поможете понять,

Всё то, что вне земного пониманья»!

«С охотою, – отшельник отвечал,–

А вы не рыцарь короля Артура»?

«О, да, – сэр Ланселот ответил хмуро.

И о себе немного рассказал.–

Сэр Ланселот Озёрный перед вами,

Известный в прошлом, знаете вы сами,

Делами, что в избытке совершал.

И прежде обо мне всегда и всюду

Все говорили добрые слова.

О подвигах моих, известных люду,

Неслась по свету добрая молва.

А ныне я несчастней всех на свете.

Удача ныне изменила мне.

И самый жалкий я во всей стране,

И должен за грехи свои ответить»!

Отшельник подивился и спросил:

«С чего бы белый свет вам стал не мил?

Ведь, как никто другой, хочу заметить,

Вы Господа должны благодарить!

Вам славы дал Господь намного больше,

Чем очень многим рыцарям земли

Но вы хотели быть святей и тоньше:

И вы Его осмелились взыскать, 1

Когда на вас грех смертный непрощённый!

И вы, в чужую женщину влюблённый,

Надеялись на Божью благодать?!

О, нет! Вам не дано Его увидеть.

Ваш смертный взор Его не может видеть.

Лишь перед тем, как смерти вас предать!

Но мир не знает рыцаря второго,

Который должен Господа хвалить,

Который благодарственное слово

И днём и ночью должен возносить,

Как вы, который получил от Бога

Красу и мощь, и благородный нрав,

И полноту всех королевских прав,

Прямую к ратным подвигам дорогу!

И потому, из смертных больше всех

Благодарить за жизненный       успех

Должны вы Господа! За ту подмогу,

Что вам Господь во всех делах давал.

Никто вы без Его благоволенья!

Когда б благоволить вам перестал,

Исчезла б ваша доблесть без сомненья»

Сэр Ланселот заплакал и сказал:

«Да, истинно всё то, что вы сказали».

«Сэр, я хочу, чтоб вы мне рассказали

Про все свои грехи. Чтоб все их знал,–

Промолвил старец с грустною улыбкой,–

Тогда и я не сделаю ошибки».

Сэр Ланселот немного помолчал,

Потом промолвил: «Очень неприятно

Мне прошлое сейчас припоминать.

Что сделано, ушло уж безвозвратно.

Но, главное, о чём должны вы знать –

Моя любовь, без края и без меры,

Которая в душе оставив след,

Живёт во мне четырнадцать уж лет

К прекрасной королеве Гвиневере!

Ей посвящал я подвиги мои,

Я для неё выигрывал бои,

Где в правоте был вовсе не уверен!

Во имя Господа я никогда

С врагом не бился. Сам в себе уверен,

Я посвящал бои свои всегда

Любимой королеве Гвиневере!

За славу Бога не благодарил,

Но славы заслужить себе желая,

Лишь на любовь прекрасной уповая,

Своих врагов без промаха разил»!

Затем сказал, не поднимая глаз:

«Сэр, наставления прошу у вас.

Как сделать так, чтоб Бог меня простил»?

«Я дам вам наставленье, добрый рыцарь,–

Сказал отшельник,– Только, если вы

Тотчас мне поклянётесь распроститься

С прекрасной королевою. Увы,

Мне рыцарскою честью поручитесь

Общенье с королевой сократить,

Насколько можно, встречи прекратить.

Как можно от неё вы отдалитесь».

Ему поклялся в этом Ланселот.

«Глядите, сэр, чтобы за годом год

Всё было так, как ныне говорите!

Чтоб были ваши сердце и язык

В согласии. И я тогда ручаюсь,

Что слава ваша, к коей мир привык,

Удвоится. Я это обещаю»!

«Святой отец, – сэр Ланселот сказал, –

А что за голос в полусне я слышал?

И те слова, что чудесами дышат?

Он говорил, но я не понимал».

«Не удивляйтесь,– старец отвечает–

Бог любит вас и с вами говорит.

Слова свои Он вам познать велит.

Я объясню, что это означает.

Известно: камень по природе твёрд,

Хотя бывают и помягче камни.

Ты должен это помнить, Ланселот,

Как должен это помнить рыцарь каждый.

К тебе был очень милостив Господь –

Ты ж от грехов своих не отступался,

Как прежде им охотно предавался,

Греховную ты ими тешил плоть.

Ты потому, любого камня твёрже!

И размягчить огнём, водой, похоже,

Тебя за много лет не удалось!

Вот потому-то жар Святого Духа

Сквозь каменную душу не проник!

Душа, что камень! К зову Духа глуха

Источник светлый не пробил гранит!

Но погляди, во всём подлунном мире

Не сыщешь рыцаря, которому Господь

Дал вежество и царственную плоть,

Отвагу в битве и раздолье в пире,

Способность различать добро и зло!

Так никому на свете не везло

В смертельной схватке, в дружеском турнире!

Но вот теперь Господь не пожелал

Тебя прощать, покуда не познаешь

Ты Господа, Который пострадал

За всех и за тебя. Теперь узнаешь,

Что горьким деревом тебя назвал

Тот вещий голос по простой причине:

Где грех, там нету сладости в помине.

И Он тебе предметно показал,

Что ты гнилому дереву подобен,

Хотя понять был это не способен,

Пока грешил, но всюду побеждал.

Сказал я почему ты твёрд, как камень

И горек, как древесная труха.

Теперь тебе открою на прощанье,

Как говорилось о твоих грехах,

Что гол и наг ты словно лист блестящий

Смоковницы, стоящей на ветру.

Случилось так, что как-то поутру

Господь наш говорил о предстоящем.

Град Иерусалим Ему внимал,

Но ни один пристанища не дал.

И вышел Иисус под зной палящий.

В пути Он на смоковницу набрёл

С густой листвой, но без плодов на ветках.

Совсем никчемной Он её нашёл,

И проклял дерево, бесплодное на редкость.

Смоковница та – Иерусалим.

С листвой, но без плодов! Тебя, мой рыцарь,

Когда Святой Грааль туда явился,

Господь узрел, лежащим рядом с ним,

Без добрых мыслей и благих стремлений,

Лишь в похоти тревожных побужденьях,

Наполненным сомнением твоим».

«Воистину, всё то, что вы сказали,

Святая правда, – молвил Ланселот.–

Вы правую дорогу указали.

Тот побеждает, кто по ней идёт!

И, милостию Божьей я отныне

От всех своих пороков откажусь.

Лишь к рыцарству и подвигам вернусь,

Пороки и грехи свои отринув»!

И сэру Ланселоту покаянье

Святой тогда назначил в наказанье,

Чтоб рыцарства, исполнив, не покинул.

И отпустил грехи он Ланселоту,

И пригласил остаться в этот день.

«О, я останусь с доброю охотой!

На лес ведь вскоре ляжет ночи тень.

И, что спешить? Ведь у меня украли

Коня и шлем, и верный добрый меч.

Хоть щит не утащили из-под плеч!

Куда идти мне в горе и печали?–

Сказал сэр Ланселот. «Что до того,

Не отступись от слова своего,–

Сказал святой, – Печали за плечами!

Я завтра помогу тебе достать

Коня и шлем, и острый меч могучий.

Ты должен здесь до завтра отдыхать.

Пусть свежий ветер разгоняет тучи»!

Раскаялся в грехах сэр Ланселот.

В своих молитвах обратился к Богу.

Душа полна волнений и тревоги

Он в хижине отшельника живёт…

Здесь сэра Ланселота мы оставим

И к сэру Персивалю взор направим.

Повествованье славное не ждёт!

______________________________

1. Взыскать Господа – это осознание своей острой нужды в личном Спасителе, затем построение отношений с Ним каждый день. Человек вступает в завет с Господом и готов на любую жертву. Если этого нет, то слова о том, что я или кто-то «взыскал Господа» являются только словами и не более того.

Глава 3-1

Как выше было сказано, когда

Сэр Ланселот погнал за Галахадом,

Сэр Персиваль к затворнице тогда

Вернулся перед солнечным закатом.

Он на колени стал перед окном.

Затворница окно своё открыла.

И рыцаря с улыбкою спросила,

Что хочет разузнать, откуда он.

«Я скромный рыцарь короля Артура,

Зовусь сэр Персиваль Уэльский,– хмуро

Сказал сэр Персиваль. «Пожалуй, в дом,–

Затворница приветливо сказала.

Обрадовалась юноше она.

Как только имя рыцаря узнала,

Ей вспомнилась далёкая страна,

Та память сердце старое тревожит.

Как прежде в нём и радость и печаль.

А этот рыцарь, юный Персиваль,

Всех рыцарей на свете ей дороже!

Она ведь тётка рыцарю сему!

Открыть ворота велено ему,

Приём достойный приготовить тоже.

Наутро Персиваль явился к ней.

Спросил её, как будто между делом,

Знаком ли тот, вчерашний рыцарь ей,

Что бился со щитом на редкость белым.

«Что за причина спрашивать вам, сэр?–

Отшельница у рыцаря спросила.

«Он, видно, рыцарь небывалой силы!

Он доблести и мужества пример»!

Я встретиться с ним должен и сразиться!

Победы нужно мне над ним добиться!

Его уменье, верю, не предел»!

«Ах, Персиваль, – отшельница вздохнула,–

Зачем сраженья ищите вы с ним?

Лишь только потому, что ускользнула

От вас победа с другом дорогим?

Я вижу, что погибнуть вы хотите,

Как ваш отец погиб в расцвете сил,

Он по ошибке в сети угодил.

Как мотылёк вы на огонь летите»!

«Я, госпожа, как вижу, вам знаком!

Всё знаете вы об отце моём!

И чем ещё меня вы удивите»?

«Конечно, почему б мне вас не знать?

Ведь я, мой сэр, вам тётушка родная!

Знавала я богатства благодать,

Но в бедности я ныне пребываю.

Ведь Королевой Западных Земель

Меня когда-то люди называли.

Но, нет! Богатство прежнее едва ли

Так радовало душу, как теперь

Её нужда и бедность вдохновляют!

Её Господне слово согревает,

К провиденью ей отворяет дверь»!

Заплакал Персиваль и загрустил он,

Когда о жизни тётушки узнал.

«Племянник мой,– она его спросила,–

От матушки ты вести получал»?

«Сказать по правде, я о ней не знаю

И ничего сказать вам не могу.

Но сны о ней я в сердце берегу.

И годы детства часто вспоминаю».

«Тогда узнай: твоя скончалась мать

В тот день, когда пришлось ей провожать

Тебя из дома. Жить она устала».

Прегорестно мне слышать эту весть!

Да обретёт покой в Господнем царстве!

Но смертны на земле мы все, кто есть

И в нищете безмерной, и в богатстве.

Однако, тётушка, прошу, открой,

Кто был тот рыцарь? Что-то мне сдаётся,

Тот рыцарь в красном, что отлично бьётся,

На Троицу в турнире был герой»?

«Всё верно. То был он в доспехах красных,

Могучий рыцарь, юный и прекрасный!

С ним биться, что с железною горой!

Себе он равных в мире не имеет,

И смертному его не одолеть!

Кто руку на него поднять посмеет,

Тому один удел – позор и смерть.

Теперь должна открыть тебе с волненьем

Всю суть и славу Круглого Стола.

В нём Мерлином показана была

Округлость мира, суть и притяженье.

Весь мир стремится к Круглому Столу!

Никто за ним не сядет на углу.

За ним нет места распрям и сомненью.

И каждый рыцарь Круглого Стола

Особой милостью своё считает званье!

Оно важней, чем, если бы была

Ему дана корона и признанье

Больших земель великим королём!

Ты видел сам, как рыцари лишались

Своих родных, но в братстве оставались.

Да ты и сам оставил отчий дом,

И матушку любимую оставил,

И братству Круглого Стола представил

Всю жизнь свою, за место за Столом

Когда задумка Мерлина была

Создать сей Стол, не ведал он печали.

Он говорил, что рыцари Стола

Познают суть Священного Грааля.

«Но, как нам отличить наверняка

Тех, кто Святой Грааль постичь сумеет»!

Он отвечал, что три быка содеют

Священный подвиг. Белых три быка.

Два непорочны будут совершенно,

А третий чистым будет, несомненно.

Все три белы, как в небе облака!

Один из этих трёх отца родного

И силой, и бесстрашьем превзойдёт,

Как леопарда лев»! На это слово

Волшебнику вопрос задал народ:

«Раз должен появиться этот рыцарь,

Особое сидение устрой,

Чтоб мог сидеть на нём один герой,

И, чтоб никто другой не смел садиться»!

И Мерлин всё исполнить обещал.

И всё устроил точно, как сказал:

Погибельным Сиденьем он гордится!

Круглый стол

Тем самым, на котором Галахад

Сидел на эту Троицу на пире»!

«Я вашему рассказу очень рад!–

Промолвил Персиваль, – полней и шире

Теперь я знаю о больших делах.

Теперь при встрече с сэром Галахадом

Учтивым буду. Я б хотел с ним рядом

Быть и в пути, и в битвах, и в мечтах!

Меня вы научите, ради Бога,

Как отыскать, найти к нему дорогу,

Чтоб ехать с ним за совесть, не за страх»!

«Племянник мой,– затворница сказала,–

Немедля отправляйся в замок Гот.

В том замке, как недавно я узнала,

Ближайший родич рыцаря живёт.

И в замке на ночёвку оставайся.

Там сможешь ты прекрасно отдохнуть,

А утром он укажет верный путь.

А коль не сможет, ты не огорчайтся.

Направься в древний замок Корбеник

Король Увечный там живёт, старик.

Уж он укажет, ты не сомневайся,

Где рыцарь Галахад, в каком краю.

И все, что нужно вести там получишь»!

На том оставил тётушку свою

Сэр Персиваль. Светлей и лучше

На сердце стало рыцаря сейчас:

Ведь тётушка родная есть на свете.

Всегда утешит и всегда приветит.

Её он встретил, видно, в добрый час.

И он пустился в путь лесной дорогой.

Припоминал рассказы тётки строгой.

А светлый день тем временем угас.

Стемнело. Вдруг, поблизости он слышит

Негромкий, очень ясный, бой часов.

А после наступившего затишья,

И звуки человечьих голосов.

Он видит дом за крепкими стенами,

И перед ним глубокий ров с водой.

А у ворот привратник молодой

Его впускает с добрыми словами.

И в доме лучший ждал его приём.

Там славно позаботились о нём.

Покой был убран свежими цветами.

Наутро он к обедне поспешил.

Там, в монастырском храме всё готово:

Священник в облачении застыл

Пред алтарём, готовя Божье слово.

За алтарём увидел Персиваль

На ложе с драгоценным покрывалом

Под золотом расшитым одеялом

Лежит король. Взгляд, устремлённый вдаль,

Смирение и муку выражает,

Как будто наперёд судьбу он знает.

И рыцарю больного очень жаль.

Сэр Персиваль в молитву погрузился.

Но вот и освящение Даров.

И тут лежавший во весь рост явился

В короне золотой. С него покров

Упал на ложе. Он нагой по пояс.

Глубокий старец, язвами покрыт,

Он весь изранен – жалкий, страшный вид!

И к Телу Господа воззвал он стоя:

«О, Господи, Иисусе, не оставь!

О Милостивый, Благий, предоставь

Мне счастье долгожданного покоя»!

На вид ему за триста было лет,

Но он без устали творил молитвы.

И времени и боли страшный след

На нём былые отложили битвы.

Окончилась обедня, и поднёс

Господне Тело хворому священник.

И тот вкусил Его, страданий пленник,

Корону снял и к алтарю принёс.

Сэр Персиваль спросил тогда монаха,

Кто этот старец, что восстал из праха,

На коего смотреть нельзя без слёз.

«Сэр,– отвечал монах,– вы по-житейски

Не раз слыхали, как давным-давно

Иосиф послан был Аримофейский,

Чтоб проповедовать у нас одно –

Святое христианство для народов!

Как много мук принял он и познал,

Как много от врагов своих страдал,

Но веру по земле он нёс свободно!

Он в городе Саррасе обратил

Владыку, что правленье там вершил.

То Эвелак – король был благородный.

И Эвелак последовал за ним.