СМЕРТЬ КОРОЛЯ АРТУРА Исторический роман в стихах по мотивам одноименного романа-эпопеи сэра Томаса Мэлори. Том третий (Книги 6-8))

Дар речи потерял, застыл на нём.

Убийца ускакал и тотчас скрылся.

Конь с Ланселотом на траву свалился.

Сэр Ланселот рыдает над конём.

Затем стал отходить от потрясенья.

Снял шлем и щит и к Богу обратясь,

Благодарил за это приключенье,

Отдав себя навеки в Божью власть.

Глава 5-1

Теперь посмотрим, как там сэр Гавейн.

Когда со спутниками он расстался,

То день за днём, седьмой уж едет день.

Ему никто в пути не попадался.

Но вот в дороге друга повстречал.

Сэр Эктор! Вот он, собственной персоной!

Приятна встреча в обстановке сонной.

И дали волю чувствам и речам!

Они друг другу жаловаться стали

На то, что приключений не встречали

«Устал я ездить по чужим краям!–

Промолвил сэр Гавейн.– Всё надоело».

«Сказать по правде, я и сам угас,–

Сэр Эктор продолжал,– на это дело

Десятки рыцарей отправились от нас.

Я встретил многих. Жалуются тоже,

Что заскучали в странствиях своих.

Немало пеней слышал я от них.

Они, как мы бездействуют, похоже».

Тут сэр Гавейн спросил: «Хотел бы знать,

Где брат ваш Ланселот? Он побывать

Уж верно, не в одном сраженье может»!

«Сказать по правде, о делах его,

О сэре Галахаде с Персивалем

Не ведаю сегодня ничего.

О сэре Борсе ничего не знаю»!

«Пусть в странствиях удача светит им,–

Ведь равных эти четверо не знают!

И если уж они не достигают

Заветной цели, то тогда другим

За этот подвиг браться бесполезно,–

Промолвил сэр Гавейн,– Ведь всем известно,

Сэр Ланселот средь рыцарей один!

И если бы не маленькая слабость,

То всех бы смертных он превосходил.

Но он такой, как мы. Мне это в радость.

Какие б подвиги он не вершил»!

Так восемь дней два рыцаря скакали.

А после ночи, утром на заре

Подъехали к часовне на горе.

Давным давно в ней люди не бывали.

Вот, прислонивши копья у дверей

Гавейн и Эктор оказались в ней.

Молились долго: к Господу взывали.

Потом они сидели на скамье.

Неторопливо шла у них беседа

О Камелоте, рыцарях, семье.

Затем в тепле, в объятьях полусвета

Уснули рыцари. Ведь в эту ночь

Они по лесу сонному скакали,

В своём пути они почти не спали.

И не смогли усталость превозмочь.

И видит сэр Гавейн: он на лугу,

Куда он вышел из лесу по мху.

В чащобе дольше быть ему невмочь.

А на лугу кормушку он увидел,

И у неё сто пятьдесят быков.

Все чёрные и гордые по виду.

Сверканье глаз и страшный блеск рогов!

Но три быка собратьев помощнее!

Огромны и белы, как горный снег.

По виду отличаются от всех.

У одного отметина чернеет.

Верёвками повязаны они.

Двумя все трое соединены.

Верёвки разорвать они не смеют.

Быки там меж собою говорят:

«Отправимся, поищем лучших пастбищ»!

Когда взошла вечерняя заря

Ни одного из них не оставалось.

А после возвращаются назад.

Но были так измучены и тощи.

От чёрных великанов только мощи.

И еле на ногах они стоят.

Из белых же быков один вернулся.

Но только он к кормушке повернулся,

Как остальные особи кричат,

Что им теперь на всех не хватит пищи.

И кто куда по лесу разбрелись.

А белый бык другой судьбы не ищет.

Он молча продолжает есть и пить.

Такое видел сэр Гавейн виденье

В ту ночь, когда в часовне задремал.

Во сне сэр Эктор с братом побывал.

И счастлив был он брата появленью.

Из колесницы праздничной своей

Они сошли, вскочили на коней,

И говорит один с большим сомненьем:

«Поехали на поиски, мой брат!

Искать и ночью станем мы и днём

То, что найти бы каждый рыцарь рад.

Но никогда того мы не найдём»!

И видит Эктор: некий человек

Побил нещадно сэра Ланселота.

Сорвал доспехи, нацепил лохмотья,

А меч и латы выбросил на снег.

И на осла его он усадил,

И под откос осла того пустил.

И вслед звучал негромкий, наглый смех.

А Ланселот к источнику подъехал.

В долине зелень летняя была.

Хотел воды попить здесь без помехи,

Но рыцарю там влага не далась!

Как только лишь к воде он наклонился,

Как отступила тотчас же вода!

За ним повсюду следует беда!

Сэр Ланселот оттуда удалился

И восвояси грустно поскакал.

Сэр Эктор путь свой дальний продолжал.

И вскоре дом у рощи появился.

Король давал торжественный обед.

Ведь в это время свадьбу там играли.

Король сказал: «Для вас тут места нет,

И в будущем появится едва ли»!

И выехал сэр Эктор из ворот.

И тут же оба рыцаря проснулись.

С улыбкой меж собой переглянулись:

«Какой необычайный поворот»!

Что виделось, друг другу рассказали.

Как сны истолковать они не знали.

«Но, что мой брат любимый Ланселот?!–

Не буду знать веселья и покоя,

Пока вестей не получу о нём»!

И вдруг рука с горящею свечою

Возникла в воздухе, Скупым огнём

Она освещена. Рукав из шёлка,

На сгибе локтя старая узда.

И проплыла неведомо куда,

Пробыв в часовне той совсем недолго.

И голос зазвучавший произнёс:

«Слабы вы верой, рыцари, до слёз!

И духом нетверды, и чувством долга!

Вы истину не можете постичь,

А потому, сколь сильно не старайтесь,

Святого вам Грааля не достичь

С мечтой о нём навеки распрощайтесь»!

И сэр Гавейн, опомнившись, сказал:

«Вы сказанное слышали, сэр Эктор»?

«О, да! Слова, что нам промолвил некто,

Я выслушал,– сэр Эктор отвечал.–

Давайте-ка отправимся сейчас

К отшельнику, чтоб мудрый в добрый час

Виденья наши нам растолковал.

Сдаётся мне – скитаемся напрасно.

Напрасны и надежды и труды.

Я думаю, отшельник скажет ясно:

«Оставьте ваши светлые мечты»!

Они пустились в путь и вот в долине,

Нехоженой по виду целый век,

Им повстречался добрый человек.

Сам на кобыле, яблоки в корзине.

Приветствовали рыцари его.

Узнать они желали у него

Живет ли в сих местах отшельник ныне.

Он отвечал, что на холме живёт

Один отшельник, но к нему дорога

Не расчищалась уж который год,

Там одиноко молится он Богу.

К нему добраться можно лишь пешком.

Там бедный дом и в нём отшельник Насьен –

Святейший муж, душою он прекрасен.

Поговорив, разъехались потом.

В долине той им рыцарь повстречался.

Во всеоружьи он на них помчался,

Грозя копьём, укрывшись за щитом.

Он предложил двум рыцарям сражаться.

«О, Господи! – сказал Гавейн,– Тотчас!

С тех пор, как с Камелотом распрощался,

Я вызов получал один лишь раз»!

«Быть может, мне позволите сразиться?–

Спросил сэр Эктор,– Ну же, без обид»!

«Не ранее, чем буду я побит!

Тогда вам ваша доблесть пригодится,–

Ответил сэр Гавейн. Готов он в бой.

Вот рыцари схлестнулись меж собой,

Но не пришлось им дальше в поле биться.

Помяты латы, треснули щиты

У них во время страшного удара.

И у Гавейна левый бок пробит.

Однако, мощный рыцарь он недаром!

Противнику пронзил с налёта грудь.

Копьё наружу вышло под лопаткой.

Они с коней упали, кончив схватку,

Не в силах слова молвить и вздохнуть.

Вот рыцарь еле слышно говорит:

«Познал последний бой. И в нём убит.

Конец, теперь былого не вернуть»!

Он в монастырь просил его доставить,

Чтоб причаститься смог Святых Даров.

И не могли они его оставить,

А сэр Гавейн везти его готов.

Но он не знает ближнего аббатства,

Святого храма здесь не знает он.

И рыцарь прошептал ему сквозь стон:

«Я знаю здесь одно святое братство.

Я вам туда дорогу покажу».

«Тогда я на коня вас подсажу.

Не причастить вас будет святотатством»!

Гавейн в седло беднягу усадил,

Вскочил на круп, поддерживая сзади.

И вот аббатство видят впереди.

У врат монахи встретили их, кстати.

В аббатстве ждал сердечный их приём.

Там раненый сперва разоблачился,

Затем Святых Даров он причастился.

И стал Гавейна он просить потом,

Чтоб тот конец копья извлёк из тела.

И древко тронул сэр Гавейн несмело,

И рыцаря спросил, откуда он.

«Я Круглого Стола Артура рыцарь,

В котором клятвой связаны мы все.

Ты ж, сэр Гавейн, сегодня мой убийца.

В сраженье нашем ныне твой успех.

Ивейн Отчаянный ношу я имя,

Родной сын Уриенса короля.

Святой Грааль взыскуя, ездил я

По разным землям вместе с остальными.

Так пусть же, брат мой, Бог тебя простит

За то, что брат рукой твоей убит.

Тебе желаю радости с живыми»!

Глава 5-2

«Увы!– сказал Гавейн, – какое горе!

За что, за что такая мне беда!

Зачем тебя сразил в бою я в поле?

Зачем, зачем мы встретились тогда»?!

«Раз выпало уйти мне этой смертью,–

Промолвил еле слышно сэр Ивейн,–

То нет руки достойней, брат Гавейн,

Чем ваша славная рука, поверьте!

Меня похороните, как умру.

Когда вы возвратитесь ко двору

Из этих странствий дивной круговерти,

То королю Артуру мой поклон

И всем, кто жив остался, передайте

И Круглый Стол, и королевский трон –

Все обо мне по дружбе вспоминайте»!

Заплакал сэр Гавейн, сэр Эктор с ним,

А сэр Ивейн к ним с просьбой обратился:

«Мой час настал. Теперь я причастился,

Прошу извлечь движением одним

Копья обломок из груди пробитой»!

И сэр Гавейн, страданием убитый,

Рванул копьё, виною одержим.

Душа Ивейна тотчас отлетела

И унеслась в заоблачную высь.

Гавейн и Эктор схоронили тело.

К нему с большим почётом отнеслись.

Как королевский сын был похоронен

Своим убитый братом сэр Ивейн.

И на могильном камне в тот же день

Отобразили, что достойный воин

В могиле этой, сэр Ивейн, лежит,

Когда и кем, и как он был убит,

И, что своим он братом упокоен.

А сэр Гавейн и Эктор снова в путь

Вдвоём пустившись, горько сокрушались.

И под горой пришлось им в лес свернуть.

Своих коней они там привязали.

На гору уж пешком они взошли.

А наверху убогий дом пред ними,

Часовня древняя, сих мест святыня,

И скромный огород – клочок земли.

Отшельник Насьен там растил коренья.

Иной еды не принимал с рожденья.

Его увидеть рыцари смогли.

Приветствовал отшельник двух пришедших.

Они его. Потом спросил: «Беда?

Встревожены вы чем-то происшедшим?

Что привело вас, рыцари, сюда»?

И за двоих тут сэр Гавейн ответил,

Что прибыли они поговорить

И, если можно, исповедь свершить.

Улыбкой доброй старец их приветил.

По их речам, он знал, чего тут ждать.

Готов был наставление им дать.

Печаль их и растерянность заметил.

И начал сэр Гавейн. Он рассказал

О сне в часовне, о своём виденье.

За ним сэр Эктор точно передал

Все виденные им во сне явленья.

Сказал отшельник: «Это Круглый Стол

Кормушка для волов, что вы видали.

А под кормушкой той – цветочный дол.

Но смысл его поймёте вы едва ли!

Под лугом этим нужно понимать

Смирение и кротость. Нужно знать,

Что все напасти ваши и печали

Тогда подспудно вас одолевают,

Когда гордыня затмевает взор,

Когда пред ней смиренье отступает

Не слыша тихий совести укор.

Ведь братство Круглого Стола, все знают,

На кротости, смирении стоит.

И никогда никто не победит

Дружину, что святое почитает.

Быки же, их число сто пятьдесят,

Из той кормушки только лишь едят,

А луговых цветов не замечают.

Но, если б на лугу они паслись,

То их сердца бы вскормленными были

На кротости, смирении. На жизнь

Им благородства этого хватило б.

Быки те, кроме трёх, черным черны.

Горды они и чуждо им смиренье,

И кротости им чужды проявленья.

Земным делам сердца подчинены.

Та чернота гордыню означает

И те грехи, что их одолевают.

Лишь три быка из всех, как снег белы.

Мы под быками теми понимаем

Всех рыцарей от Круглого Стола.

Но белые быки собой являют

Трёх рыцарей, чья белизна была

Чиста и не запятнана грехами.

И это Галахад и Персиваль.

А третий , что запятнан, как ни жаль,

Борс Ганский. Верно знаете и сами,

Он девственность нарушил только раз,

Но чистоту хранит. Прощён сейчас,

В кругу чистейших рыцарей оставлен.

Верёвки же на шеях у быков

Единство в чистоте обозначают.

Гордыни разрушительных оков

Три непорочных рыцаря не знают.

Когда сказали чёрные быки:

«Отправимся немедля прочь отсюда»!–

То рыцари отправились за чудом.

И не покаявшись в грехах своих,

Взыскать Святой Грааль они мечтают.

Но жизнь свою в пустынях потеряют

И кара за грехи постигнет их.

И кто вернётся, дивно отощает,

Едва найдут к своей кормушке след.

Из белых трёх быков, как рыцарь знает,

Один вернётся. Два другие – нет».

И сэру Эктору потом Насьен ответил

И всё ему подробно рассказал,

И каждый шаг во сне истолковал:

«Сэр Ланселот и вы, как я заметил,

Из колесницы вышли. Из одной,

Ведомой вашей твёрдою рукой.

Виденье это, словно солнце светит!

Та колесница – сила, мощь и власть,

Которыми ваш славный род владеет.

Никто из вас, настранствовавшись всласть,

Найти объект желанный не сумеет!

О, нет! Вам не найти Святой Грааль –

Святую тайну Господа Иисуса!

Напрасен вызов дерзкого искуса.

И мне тщету усилий ваших жаль!

Там без коня сэр Ланселот остался.

И это значит, что оставил он

Свою гордыню, как кошмарный сон,

Смирению пред Господом предался.

Он к Небу о пощаде возопил,

Раскаялся и горько, и смиренно.

Господь в свои одежды облачил.

И носит он теперь на теле бренном

Одежду, что в колючках и узлах.

На нём и днём и ночью власяница.

И о пощаде Господу молится

Не прекращал он на семи ветрах.

А то, что ныне едет на осле,

Который и покорен и смирен,

Так ведь и Сам Господь в столичный храм

Не на коне породы редкой ехал,

Не на крестьянской лошади скакал,

А на ослёнке юном без помехи

Он в Иерусалим с горы съезжал!

Во сне твоём осёл у Ланселота,

Есть кротость, чувство новое его!

Прощение Господне для него

Отныне смысл и главная забота»!

«Ну, а источник, где вода ушла,

Когда напиться мысль ему пришла?–

Спросил сэр Эктор,– это значит что- то»?

«Источник тот – Господня благодать!

Чем больше пьёшь её, тем больше жаждешь.

Когда он понял – влаги не достать,

Вернулся он туда, где был уж дважды.

И будет рядом с ним Святой Грааль.

Он там впадёт в бескрайнее смиренье.

К священному сосуду приближенья

Не сможет и желать, как было встарь.

Грехом себя он много лет порочил.

Взыскать Святой Грааль теперь нет мочи.

Пред ним лесной источник, как алтарь.

Пред ним он, опустившись на колени,

Грааля обещание узрел:

За то, что много лет не знал сомнений

И послужить дияволу успел,

Получит он заслуженную кару:

Двадцать четыре дня – как день за год,

Он мёртвым пролежит. Для всех умрёт,

Неузнанный, измученный и старый.

Затем он перед всеми оживёт

И снова возвратится в Камелот,

Как чёрный бык поблекший и усталый.

Теперь, рука со свечкой и уздой.

Я расскажу сейчас, что это значит.

Под нею понимаем Дух Святой.

Свеча же, что всех звёзд сияет ярче,

Обозначает путь прямой Христа

С его необозримой красотою.

Воздержанность представлена уздою.

И мысль о ней доступна и проста:

Христианин воздержан от утех

Уздою той и не впадёт во грех,

Он обойдёт греховность стороною».

«Сказал нам старец, уходя от нас,–

Припомнил сэр Гавейн,– «Слабы вы верой

И духом не тверды, и мало в вас

Той праведности, что была б примером

Для рыцарей, что в городе живут.

И милосердия и воздержанья

Недостаёт вам. Потому старанья

Взыскать Святой Грааль – напрасный труд».

«Святой Грааль вы ищете напрасно,–

Святой с грустинкой рыцарю сказал,–

Ведь вам теперь вполне должно быть ясно,

Что светский грешник, как бы не желал,

Сосуд священный в жизни не увидит.

Ни вы, сэр рыцарь, и никто другой

Сосуд не тронут грешною рукой.

Господь всегда грехи людские видит!

Ведь сами вы неверный рыцарь, сэр,

Убийца и злопамятства пример.

Из тех, кто, порицая, ненавидит!

Ведь вот, хотя бы сам сэр Ланселот.

Покуда он Святой Грааль взыскует,

В сраженьях человека не убьёт,

Взять новый грех на душу не рискует.

Конечно, в мыслях он готов свернуть

На прежний путь сражений и победы.

Не стоек он. Ему другие беды

Придется, пережить, перешагнуть.

Но он второй, кто был бы удостоен

Удачи в этом подвиге святом

За Галахадом вслед, своим сынком,

Но Богу ведома его нестойкость.

Однако, всё равно умрёт святым.

Ведь нету на земле другого мужа

Средь смертных грешников, кто мог бы с ним

Сравниться духом. Все намного хуже».

И снова сэр Гавейн сказал ему:

«Речам я вашим искренне внимаю.

Итак, из ваших слов я понимаю,

Что нам трудиться дальше ни к чему?

Из-за грехов своих не будет проку

В попытках к свету проложить дорогу?

Грехи не пустят нас пройти сквозь тьму»?

«Увы, всё так,– ответил старец мудрый,–

Таких вас сотня в поиске сейчас.

Напрасен труд ваш и в ночи и утром,

И лишь один позор постигнет вас».

Услышав эти речи, поручили

Гавейн и Эктор Господу его –

Правдивей не узнаешь ничего!

И вниз с горы в обратный путь пустились.

Но старец тут Гавейна подозвал

И на прощанье так ему сказал:

«Сэр, в рыцари давно вас посвятили

Но до сих пор нигде и никогда

Создателю вы, рыцарь, не служили.

И так прожили юные года,

Когда в задоре были вы и в силе.

Вы дерево без листьев и плодов!

Так позаботьтесь же о том, чтоб ныне

Хоть голую кору, забыв гордыню,

Вам Господу вручить без громких слов,

Раз дьяволу плоды с листвой достались,

А вы без них пред Господом остались.

Господь велик! Простить грехи готов»!

«Спасибо, сэр. Я для беседы с вами

Ещё б остался, – молвил сэр Гавейн,–

Но время вечно властвует над нами.

На небе солнце, разгорелся день.

И мой товарищ Эктор под горою

Уже собрался в путь и ждёт меня»,

«Ну, что ж, как мог, наставил я тебя,–

Промолвил старец,– От тебя не скрою,

Что пользу наставления мои

Тебе возможно ныне принесли,

И многое тебе ещё откроют».

Сэр Эктор и Гавейн, сев на коней,

К избушке лесника полдня скакали.

А там вольготно, в качестве гостей,

Они спокойно переночевали.

С хозяином поутру распростясь,

Скакали долго по лесным дорогам.

Там ждут их приключенья и тревоги.

А мы продолжим сказ, перекрестясь.

И к сэру Борсу Ганскому вернёмся.

К его мы приключеньям прикоснёмся

Вот на коне он едет в самый раз…

Глава 6-1

Когда сэр Борс покинул Камелот,

Святого человека повстречал он,

На пару миль отъехав от ворот.

Тот ехал на большом осле усталом.

А старец сразу понял, что пред ним

Из рыцарей, взыскующих Грааля,

Не ведающих страха и печали,

Сей странствующий рыцарь-паладин.

А на его вопрос сэр Борс ответил:

«Возможно, я не зря вас нынче встретил.

Я жажду наставленья, господин!

Я выехал на подвиг превеликий,

Святой Грааль взыскуя на земле.

Возможны и сраженья в дебрях диких,

Возможно и блуждание во мгле.

Но много чести, много славы будет

Тому, кто этот подвиг совершит.

Тот время и пространство покорит,

Кто в этом подвиге успех добудет»!

«Да, это правда, – старец отвечал,–

Но нужно, чтоб ты твёрдо, рыцарь, знал:

Добьётся тот, кто в чистоте пребудет!

Лишь полным покаянием своим

Достигнуть чистоты такой возможно.

И если, рыцарь, станешь ты таким,

Успеха ты достигнешь непреложно»!

Так вместе ехали они весь день.

Приехали к отшельника жилищу.

Тот Борсу предложил ночлег и пищу.

Вечерняя леса накрыла тень.

И вот, когда сэр Борс разоблачился,

На исповедь он скромно напросился.

Вдвоём вошли в часовни старой сень.

Там исповедался сэр Борс душевно.

И отпущение грехов своих

Он получил в часовне этой древней,

Открыв святому в исповеди их.

Потом они поели и попили.

Поели хлеба. Выпили воды.

Святой сказал: «Пока твои труды

Не приведут туда, где изобилье

Прекрасных яств Святой Грааль воздаст,

Один лишь хлеб и воду всякий раз

Есть будешь только, что б ни предложили»!

«Сэр, я согласен,– рыцарь отвечал,–

Но, как вам можно знать, что там я буду»?

«Я это знаю,– так святой сказал,–

С тобою будут и другие люди.

Но мало кто из рыцарей твоих

В покое сядет там за стол прекрасный».

«Приму я всё, что Бог пошлёт. Всё ясно!–

Воскликнул Борс. «Ты в странствиях своих

Рубаху эту – символ покаянья

Носить обязан. Это знак признанья.–

Вставая, рыцарю святой старик

Сказал и вынул алую рубаху,–

На теле должен ты её носить.

Нет места опасениям и страху,

Пока не сможешь подвиг завершить»!

Святой стрик счёл жизнь его столь чистой,

А самого столь стойким, что никак

Не соблазнит его ни друг, ни враг.

Поддался он лишь раз в саду тенистом

Соблазну плоти. Лишь на час один.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.