bannerbanner
Драконий василек. Дилогия
Драконий василек. Дилогия

Полная версия

Драконий василек. Дилогия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 9

– Все верно и это был первый умирающий дракон, которого вы поцеловали. Сообщите мне что-нибудь, чего я еще не знаю!

Напряженная тишина, во время которой я судорожно соображала, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Зря я вообще в карету с ним села. Лучше бы пешком в гору шла! Лучше бы упала дорогой…

– Пироги с рыбой у пекаря Лориса сегодня диво как хороши! Он мне в дорогу дал парочку, хотите?

Я выудила из корзинки пирожок. Этого он наверняка не знал! Я чувствовала, как у мужчины от злости сердце колотится быстрее, а дыхание рваным стало.

– Вам точно пирожок не помешает. Вот, держите-е…

В самый неудачный момент карета дернулась. Я сидела вперед спиной, а, поскольку ехали в гору, от такого маневра не удержалась на диване и приземлилась прямо на колени собеседнику. Благо пирожок попал точно в цель: в открытую от удивления пасть. Точнее рот. Рот, конечно же. Самый обычный – человеческий рот.

– В этот раз хотя бы не промахнулась! – весело заметила я и сразу перебралась на свое место. Стыдно-то как! Прямо на колени…

Пряча взгляд, достала второй пирожок. Риса чуть-чуть совсем, а печеная на углях красная рыба так и тает во рту! И все это с мелкорубленой зеленью в пушистом тесте с хрустящей корочкой!

– А в прошлый раз куда целились? – прожевав, поинтересовался дракон.

– В ступеньки. Но в последнее время я стала довольно неуклюжей. Вкусно?

Во мраке лица дракона видно не было, но, судя по звукам, пирожок он все же ел.

– Недурственно, – отстраненное замечание.

– Недурственно? Вам тогда совершенно точно необходимо с малиной попробовать. Это наслаждение ни с чем несравнимое! Госпожа драконица не станет возражать, что я с вами поделилась. Вы же наверняка тоже в гнездо направляетесь, значит, вы гость. Следовательно – я для вас пироги и везу. Ножичек не подадите? Я отрежу.

– Ножичек?

– Я видела, у вас за поясом.

Кортик на поясном ремне в золоченых ножнах. Красивых таких! Наверняка там, в гнезде, сегодня настоящий праздник, возможно, даже бал, раз он так принарядился…

– Это арту – традиционное оружие драконов в человеческой ипостаси! – с укоризной поправил мужчина.

– Замечательно, подойдет. Лишь бы резал.

Несколько мгновений замешательства, затем лязг металла и в мою ладонь легла теплая рукоятка.

– Осторожно, он очень острый.

– Да не переживайте вы так, я не собираюсь на вас нападать!

Карету очередной раз качнуло и познать бы моему животу остроту традиционного оружия драконов, если бы не скорость реакции моего попутчика! Или сопровождающего? Или как мне назвать того, чьего имени я даже не удосужилась спросить?

– Пожалуй, пирог с малиной я попробую позднее, – осторожно вынимая из моей руки арту, проговорил дракон. И голос его стал такой низкий, со странной хрипотцой. А потом он выпустил меня из объятий и легко пересадил обратно на мой диванчик. Это хорошо, что корзинки я предусмотрительно ремешками пристегнула, иначе кроме камзола еще и карету отчищать пришлось бы! Ладно бы, если только от пирогов, так еще и от собственной крови. Или карету он тоже попросту бы выкинул? Поговаривают, у драконов сокровищница больше, чем у императора Аркхаргана!

До гнезда мы ехали молча, думая каждый о своем. Впрочем, ехать оставалось и недолго. Буквально пара минут, и карета остановилась возле центрального входа. Мне помогли выбраться – вежливо подали руку. Касание горячей ладони моих озябших от вечерней прохлады пальцев неожиданно отозвалось в груди. Чем-то острым кольнуло. Я поспешила отнять руку и отойти.

– Бартон, корзинку отнеси Грехильде. Скажи, что госпожа Айнари скоро будет.

– Да, милорд, – кивнул пожилой лакей и взвалил на себя ношу с выпечкой.

– Старенький же он совсем, я и сама донесу. Вы только скажите, где здесь вход для прислуги?

– Большинство известных мне дам предпочли бы войти в гнездо ард Нойрманов через центральный вход, – сказал дракон и направился к высоким двустворчатым дверям. Массивным, железным, украшенным завитками лилий, выкованных из драгоценных металлов.

Красиво.

Да и само гнездо, если честно, поражало своим великолепием. Оно словно являлось продолжением скалы! Впрочем, почему же словно? Оно и являлось ее частью. Стены, башни, балконы и огромная площадка, видимо, для драконов в зверином обличии – все вытесано из цельного камня. Разве что украшено аметистами, а остальное все творение природы. У меня немного закружилась голова – башни уходили так высоко в небо, что даже смотреть больно. Я с восторгом разглядывала массивные колонны, высеченные конусообразные балкончики со стрельчатыми крышами, ланцетовидные окна, декорированные мозаикой из тонких драгоценных камушков и обилие живых цветов, которыми здесь было засажено все. С любопытством осмотрела клумбы и улыбнулась шире, когда увидела ютившиеся на самом краешке васильки.

– Вы идете? – дракон остановился.

– Так вы же не сказали, куда!

– По-моему, это очевидно, – раздраженно заметил мужчина как раз в тот момент, когда перед ним открылись двери.

Вместе с дверьми открылся и мой рот, потому что я отчетливо увидела самый дорогой и самый шикарный в своей жизни холл. Даже в императорском дворце и вполовину такой красоты нет! Мраморные полы сияли аметистовой крошкой, множество белоснежных колонн уходили высоко ввысь, на серебристых стенах искрились светильники и висели многочисленные зеркала самых причудливых форм, отражающие блеск огней. Создавалось совершенно удивительное ощущение нереальности происходящего.

– Красота-то какая! – сама не заметила, как сделала несколько шагов, а потом и вовсе, глядя по сторонам, словно в музее, неспешно последовала за драконом.

Великолепные картины, вазы – как произведения искусства – напольные, настольные, с пышными букетами, сухоцветами или вовсе пустые, статуи, бюсты, разнообразные часы – все это непозволительно дорогое и шикарное казалось привнесенным из других миров. Недоступных мне и далеких.

– Нравится?

– Да… Конечно…

Дракон остановился и посмотрел на меня с интересом. Хищно сверкнули аметистовые радужки.

– Что?

– Вы впервые солгали мне, госпожа Айнари. Что же вам не приглянулось? – он заложил руки за спину и не сводил с меня заинтересованного взгляда.

– Понимаете, – я смущенно улыбнулась, стараясь не обидеть дракона. Все же, съесть меня может. – Я всегда привыкла, что вещи служат человеку. Они ведь созданы для того, чтобы их использовать и только. А здесь… Здесь все такое чужое и холодное. Эти предметы не служат своим хозяевам, они требуют поклонения.

– Любопытное мнение. Но вы ошибаетесь.

Мужчина подошел к одной из напольных ваз: большой, пузатой, с искуснейшей лепниной цветов на боку от узкого горлышка до широкого основания. Над ней наверняка трудились лучшие мастера и потратили…

Звон.

По полу расплескались разноцветные осколки.

Я оторопела, разглядывая, как волна разноцветной стеклянной крошки хлынула к моим ногам и остановилась возле подола сарафана. Не сразу поняла, что это произошло на самом деле.

– Зачем вы это сделали?!

Я перевела ошарашенный взгляд с осколков, раскатившихся по холлу, на невозмутимого дракона. В коридоре мелькнули тени, видимо, служанок. Но, заметив дракона, тут же ретировались туда, откуда выплыли.

– Доказываю, что вы неправы. Это не более чем вещь, купленная за деньги, которые вы, якобы, ни во что не ставите. Тем не менее, видели бы вы свое лицо, когда разбилась эта ваза.

– Да при чем здесь деньги, милорд? В создание этого произведения вложен труд! Вложена душа! Вы хотя бы представляете, что стоило мастеру создать эту вазу? Возможно, он ночи не спал! Возможно, только этим и грезил! Каждый цветок, каждый элемент – это время, это дыхание, это чужая жизнь, потраченная на то, чтобы вы могли любоваться прекрасным, – я подняла осколок с веточкой сирени. Мельчайшие цветочки, размером меньше ногтя на моем мизинце. Каждый такой элемент выполнен вручную. – А вы… вы просто взяли и… это бесчеловечно!

– Разумеется. Ведь я не человек.

– Именно!

На глазах блеснули слезы. Обидно, когда не ценят чужой труд. Обидно, когда кто-то считает себя выше и лучше других просто в силу своего рождения. В силу особенностей, дарованных природой. Обидно, когда такие прекрасные вещи становятся жертвой вандализма. Но и в доме им не место. Только в музеях, на выставках, да в императорском дворце.

– Мне пора. Передайте госпоже драконице мои наилучшие пожелания. Если вас, конечно же, не затруднит, – я едва заметно поклонилась и хотела уйти, но дракон остановил.

– Вы передадите их самостоятельно. Идемте, – отчеканил он и бесцеремонно взял меня за руку. Взял и повел куда-то в коридор без окон, освещенный лишь теплым светом факелов. – Перестаньте всхлипывать, это раздражает!

– Вы… вы очень злой дракон, милорд, – нехотя следуя за мужчиной, я не могла больше скрывать недовольства его поведением. Необходимость сдерживать чувства – утомительна. Для ведьмы и вовсе губительна. Мы – ходячие проводники эмоций и подавлять их не привыкли.

– Еще не знакомы, а уже повторяете слова моей матери.

– Проницательная женщина!

– Порой мне кажется, что чересчур! – согласился он, как ни странно, уже не содрогаясь от ярости, как это было еще пять или десять минут назад. Прежде от мужчины исходили неприятные волны, холодившие кожу, а сейчас от них не осталось и следа. Дракон резко остановился и произнес: – Вам сюда.

– Благодарю, что проводили.

Повернулась к неприметной деревянной двери и хотела постучать, но прозвучал низкий уверенный голос:

– Прежде, чем вы уйдете, госпожа Айнари, я хотел бы кое-что вам дать.

– Мне? – удивилась, но, тем не менее, повернулась.

Дракон вложил в мою ладонь овальный аметист с золотистой циферкой пять. Быть того не может. Этого просто не может быть! Второе приглашение на отбор! Исконная магия, что за шутки?

Поскольку дракон уже отступил, отказаться от подарка не получилось. Да и смысл? Лишь оскорблю, а мне очень не хочется злить его – он только успокоился. Напротив, хотелось сделать что-то приятное, чтобы отблагодарить и порадовать. Кошелку и корзинку у меня забрали, а при себе лишь несколько васильков, вплетенных в мои волосы. Я немного расплела косу, достала оттуда самый большой и красивый лазурно-голубой цветочек и протянула мужчине.

– Снова цветы?

– Увы, но мне нечего подарить вам в ответ, кроме частички своей души. Возьмите. Для вас это ничего не стоит, а мне приятно будет.

– И что мне делать с вашей душой? – дракон взял цветок и покрутил его в ладонях.

– Что сочтете нужным.

Он хмыкнул, одним движением смял цветок в ладони и бросил на холодный каменный пол. В воздухе запахло васильковым соком, а в моей груди невыносимо кольнуло, словно по сердцу грязными сапогами прошлись.

– Человеческая душа ничего не стоит. Прекратите заниматься ерундой и отправляйтесь к Грехильде.

Проглотив обиду, я бережно сжала аметист и подошла к дракону почти вплотную – он отшатнулся. До чего же неприятно чувствовать, что тебя воспринимают как грязь. Нет, даже не грязь, как какую-то заразную и постыдную болезнь. Улыбнулась сквозь дрожащие на ресницах слезы.

– В таком случае, милорд, – я протянула ему камень. – Вам лучше отдать это той, кто не вызывает в вас столько отвращения и ненависти, сколько вызываю я.

Его зрачок стремительно втянулся, губы превратились в тонкую белую линию, а в коридоре с жалобным шипением потухли факелы, оставив меня наедине с драконом в абсолютно темном каменном склепе. Вот только в отличие от меня, ящер все прекрасно видел.

И снова холодные волны ярости, от которых кожа порылась мурашками.

– Я сам решу, что для меня лучше…

Он ушел, так и не забрав камень. А потом вновь вспыхнули факелы, и смятого василька на полу уже не было… До чего же сложный дракон! Сложный, противоречивый и бесконечно грустный.

Постояв пару минут, чтобы перебороть обиду и высушить слезы, я собралась с духом и хотела постучать, но меня определили.

– Грехильда!

Не успела опомниться, как из-за угла, оттуда, где скрылся дракон, со звонким криком выскочили служанки в длинных холщовых платьях, белоснежных чепчиках и накрахмаленных передниках.

– Грехильда! – на меня не обратили внимания. Толкнули тяжелую деревянную дверь и ворвались внутрь. Я тенью шмыгнула следом. – Хозяин прибыл! Срочно требует пирог с малиной!

– Пирог с малиной? – озадачилась высокая худая женщина с черными волосами и пронзительно яркими зелеными глазами, а потом, заметила меня, и, видимо, догадалась. – Как только узнал? Владыка не перестает удивлять! Вы же госпожа Айнари? Это вы спасли моего сынишку?

– Я ничего такого не делала, ирда Гронрух. Просто рядом оказалась.

Драконица улыбнулась, но служанки снова защебетали:

– Он сердитый, как тьма! Прорычал: «несите пирог с малиной» и поживей! Кажется, слухи не просто слухи… Он и правда контроль теряет!

– Девочки! – грозно шикнула драконица, а у меня слух хороший, да и природная внимательность.

Значит у владыки драконов проблема с контролем? Это плохо. Это очень и очень плохо! Учитывая недавнее происшествие с драконом, который едва не погиб от талдоха, могут начаться волнения, борьба за власть. А там, где борьба за власть – всегда нестабильность, всегда темная материя и множество смертей. Не к добру это. Разлад в стане драконов всегда беда для людей. Цветные об этом обязательно узнают, могут на город налет совершить… Последний налет был тридцать лет назад – столько людей, колдунов и ведьм полегло – не сосчитать. Ведьм… Тогда мне подобные жили спокойно и не скрывали свою сущность.

Ирда Гронрух, сразу видно не повариха, посмотрела на пироги с явным недоумением. Остальные повара суетились на кухне, едва поспевая с готовкой. Должно быть, гостей не мало, судя по размеру кипящих на плите кастрюль.

– Вот этот с малиной, самый верхний, – поспешила на помощь, схватив с высокого каменного стола фартук и повязывая его на поясе. – С пирогами господина Лориса деликатное обращение требуется! Разрезать его нужно бережно, начинка очень нежная, со сливочной прослойкой, – приняла из рук повара большой острый нож и утопила кончик в хрустящей корочке. Аккуратно отрезала от лакомства кусочек и переложила первый квадратик пирога на белоснежную тарелку с аметистовой узорной окантовкой. – Господин Лорис советует сверху посыпать ванилью и добавить капельку зеленичного сиропа.

На столе вмиг оказались необходимые ингредиенты. Поколдовав, я показала драконице результат, и она осталась довольна.

– На приеме семнадцать гостей, включая владыку. Поможете?

Легко! На кухне царила приятная суета. Двери то и дело открывались и закрывались, повара только и успевали выставлять на серебряные подносы новые угощения, а служанки, весело хихикая, уносить их куда-то и приносить пустые подносы или заполненные грязной посудой. Звенел хрусталь, звякал фарфор, стучали серебряные приборы – драконы только серебром едят. Бурлила в больших кастрюлях вода и, несмотря на открытое окно, на кухне было жарко и душно. Вытерев со лба бусинки пота, я положила на тарелку последний кусочек и улыбнулась.

А потом, когда необходимость сосредоточиться на процессе отпала, меня вдруг стрелой осознания прошило. Хозяин вернулся и потребовал пирог с малиной, о котором знать не мог. Хозяин гнезда – владыка драконов. Владыка из стаи аметистовых, насколько помню.

Ой.

Ой-ой!

Даже трижды ой!

А ведь еще камушек мне подарил…

– Простите, а как давно прибыл хозяин? – обратилась к служанкам, которые уже бойко составляли блюдца на серебряные подносы.

Девушки переглянулись и захихикали, а потом посмотрели на меня. Одна из них, самая задорная, ответила:

– Вы же вместе прибыли, вам ли не знать?

И тут я поняла, что камушек мне дал не просто вредный и злобный дракон. Мне его сам владыка этих высокомерных и горделивых созданий вручил! И, если ирд Д’Остраф, узнав, что я ведьма, еще может снисходительно к этому отнестись, возможно, даже сбежать позволит, хотя вряд ли, то владыка уничтожит на месте. Так же, как уничтожил до этого единолично и собственноручно ковен ведьм Олорэ. Ведь это его рук дела, все ведьмы знают. Нет. От такого дракона камень я принять не могу. К тому же, есть у меня уже один.

– Позвольте, – я остановила девушек и обратилась к драконице Гронрух. – Вы не могли бы мне помочь?

– Конечно, дорогая. Проси, что угодно. За жизнь своего сына я тебе половину сокровищницы отдам!

– Деньги меня не интересуют, – отмахнулась. – Можно я для владыки передам кое-что?

Глаза женщины опасно сузились, а зрачок мгновенно вытянулся в узкую линию, не позволяя забыть, что передо мной не абы кто, а самая сильная магическая сущность. Эта худая стройная женщина в один миг может обернуться многометровым хищником и поглотить меня, даже не заметив. Страшным голосом, похожим на рычание собаки, которая предупреждает, что в любой миг может напасть, она произнесла:

– Осторожнее, человек. Благодарность все же знает границы.

– Ну что вы, госпожа драконица! Я ничего дурного сделать не хочу! Мне просто вернуть кое-что нужно владыке. Один очень и очень дорогой подарок!

Судя по ободкам чешуи на запястьях, драконица из изумрудных, а они откровенную ложь чувствуют остро. Через мгновенье изумрудная радужка блеснула, а узкая линия зрачка расширилась, вновь являя мне человека. А уж когда она аметист увидела…

– Уверена? У владыки уже десять лет нет хранительницы. Я бы на твоем месте отказывать ему поостереглась. Да и нужна она ему! Правда, нужна. Он хороший, на самом деле. А серьезность и строгость – это все напускное. Несладко ему в жизни пришлось.

Тогда тем более! Злейший враг в хранительницах? Нельзя такого печального дракона расстраивать.

– У меня уже есть один камень. Я просто не успела владыке объяснить. Он возможности не дал…

– Что ж. Если таково твое желание, деточка…

Но смотрела на меня драконица как на полоумную. Возможно, со стороны это так и выглядело, но уж пусть лучше я буду для всех полоумной, чем погибну. Мертвые – они уже ничего сделать для других не могут. Только мы, живые, способны хоть что-то изменить в этом мире.


В малой столовой гнезда ард Нойрманов

– Так что же мне сказать стаям, сын? По поводу сегодняшнего происшествия? Ты же понимаешь – утаивать информацию себе дороже. Они додумают свое.

Ролдхар, отрезав кусок сочной красной рыбы, спокойно отправил его в рот и перевел взгляд на Абеларда, сидевшего по левую руку. Изумрудный дракон хищно улыбнулся и нагло заявил:

– А скажите, что у меня возникли проблемы с оборотом.

– Ч… что, прости? – ирда Нойрман даже заикаться начала.

С разных сторон донеслись сдавленные смешки. Здесь и сейчас присутствовали самые доверенные члены стаи, те, кому Ролдхар доверял, те, кто помог ему прийти к власти и удерживать ее на протяжении уже половины века.

– А в чем проблема? – дракон откинулся на спинку стула и, пригубив вино, внимательно смотрел на сидевшую напротив него изящную женщину: ухоженную, дорого одетую. Она всегда умела вести себя в обществе: возраст, опыт, да и должность к тому обзывают. О выдержке ирды Нойрман, и ее умении решать самые трудные дипломатические задачки известно всем. После того, как судьба лишила ее мужа, ирда Нойрман стала другим человеком.

– Ты издеваешься, Абелард? Кто поверит, что у тебя проблемы с оборотом?

– А кто рискнет усомниться? Найдутся смертники задать вопросы – отправите их напрямую ко мне.

Смешки стали совсем уж несдержанными.

– Чешуей клянусь, ты меня в могилу сведешь, ирд Д’Остраф!

– Вас так просто не сведешь, ирда Нойрман. Те, кто имел глупость недооценить вас как политика или противника уже давно кормят червей, – изумрудный дракон умел разрядить обстановку, а уж его обходительность с женщинами – живая легенда.

– Вы допросили всех свидетелей инцидента? – вмешался в разговор сапфировый дракон ирд Фаргсон – глава тайной службы владыки. – Требуется ментальное вмешательство?

– Не думаю, – отмахнулся изумрудный.

– Зеваки разбежались, как только талдоха почувствовали, – подтвердил Ролдхар.

– По моим данным разбежались не все, – ирд Фаргсон оторвался от еды и смерил Абеларда пристальным взглядом.

– Я допросил девушку, она непричастна.

– С каких пор ты стал так скор на суждения? – вмешалась ирда Нойрман, делая глоток вина и внимательно разглядывая сидевшего напротив мужчину. В белоснежном военном мундире верховного главнокомандующего он выглядел еще более мужественно, чем обычно.

– С каких пор мои суждения подвергают сомнению? – голос вмиг покрылся коркой льда.

– С тех самых, как выясняется, что вы уже знакомы, – вновь вставил реплику ирд Фаргсон. – У меня имеются предположения, что она может оказаться причастной к убийству драконов и призыву талдоха. Он не тронул хозяйку, а ваше знакомство стало причиной, по которой выжили вы. Ведьма не захотела избавляться от вас. Возможно, сочла, что будет выгоднее использовать для какой-то своей цели.

Тревожно звякнули серебряные приборы о фарфор. Абелард подался вперед и спокойно, так, что присутствующие вмиг умолкли, произнес:

– С госпожой Айнари мы действительно знакомы, ирд Фаргсон. А логика ваших рассуждений заставляет меня усомниться в том, что вы соответствуете занимаемому посту, – мужчина побагровел от злости, вытянул радужку в тонкую линию, демонстрируя возмущение, но, тем не менее, смолчал. По силе он Абеларду существенно уступал и не рискнул бы с ним тягаться. Ни как человек, ни как дракон. – А, впрочем, давайте порассуждаем! – изумрудный вновь обаятельно улыбнулся и оцепенение с гостей немедленно пало. – Допустим, госпожа Айнари – та самая ведьма, что умудрилась не только призвать темную материю второго порядка, но еще и сделать так, чтобы эта материя имела возможность, внимание, вселиться в дракона. Просто для справки, сущность второго порядка может призвать лишь очень сильная ведьма. Это второй или даже первый круг. Этой девчонке сколько? Восемнадцать? Девятнадцать?

– Двадцать один, – поправил ирд Фаргсон, у которого на Анотариэль уже была заведена отдельная папочка.

– Двадцать один, – усмехнулся Абелард, который прожил в десять раз больше. – Будь она ведьмой, входила бы в шестой, от силы – пятый круг. Не тот возраст. Не тот опыт. Не те знания. Это наивное чистое создание, у которого все чувства на поверхности. Призвать талдоха ей попросту не по силам. Удержать и подчинить – тем более.

– И, тем не менее, – сапфировый дракон попытался выразить сомнения.

– Вы сказочник? Кажется, ваша должность предполагает умение апеллировать фактами. Вот вам факты. Возраст госпожи Айнари – раз. В ходе допроса она не лгала – два. Талдох даже не попытался вселиться в нее – три. А вам любой колдун подтвердит, что тело ведьмы – самый благоприятный сосуд для этой сущности.

– Почему ты так яро ее защищаешь, Абелард? – изумилась леди Нойрман. – Ведьмы – наши враги и сейчас они открыто нападают, мстят за своих. Так почему?

– Потому что она моя будущая хранительница.

На этот раз звякнули приборы владыки, и присутствующие обратили на него внимание.

– У меня все равно имеются опасения на счет этой девушки, – ответил Ролдхар.

– Отбрось их. Завтра я их развею.

– Каким образом?

– Мне известен лишь один способ узнать, имеем мы дело с ведьмой или нет. Единственный достоверный способ, – на губах блондина растянулась хищная улыбка. Всем известно, повелитель изумрудных драконов мастер в двух вещах: пытках и женщинах. А уж если их совместить – равных ему по умению не найдется во всей империи.

– Собираешься ее спалить? – владыка поднял тяжелый взгляд, и от присутствующих не ускользнуло, как он гневно сжал салфетку.

– Ну, зачем же так радикально? Я умею обращаться с женщинами.

Обстановка в столовой накалилась, а между двумя друзьями словно кошка пробежала. Они напряженно смотрели друг на друга. Абелард с иронией, владыка – с ярой ненавистью. Вот только ненависть эта была звериная, связанная с утратой контроля и невозможностью более обуздывать зверя. Он и без того сильнее других сородичей. Целых десять лет обуздывал рвущуюся на волю ярость сам. Вот только драконам это не по силам. Сама исконная магия распорядилась так, что рядом со зверем должна находиться хранительница. Женщина, что способна коснуться сердца и души ящера, достучаться до человеческой сущности, напомнить, ради чего он живет. А драконы созданы исконной магией для защиты Нории. Так было, есть и будет всегда.

В этот момент двери распахнулись и по столовой бесшумными тенями заскользили служанки, убирая грязную посуду и расставляя перед драконами блюдца с малиновым пирогом.

На столик перед владыкой легло одно из блюдец. В отличие от других украшенное васильковыми лепестками. Затем служанка передала хозяину небольшой мешочек.

– Что это? – владыка даже не поднял взгляд.

На страницу:
4 из 9