Драконий василек. Дилогия

Драконий василек: дилогия

© Екатерина Романова, 2018

© Оформление. Екатерина Романова, 2018

Файл для сайта ЛитРес

Все права защищены.Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена административная и уголовная ответственность.

Подобные действия на территориях стран подписавших международные конвенции по авторскому праву влекут административную и уголовную ответственность в соответствии с действующим законодательством этих стран.

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com по лицензии CC0

Гардия, Нория, 1245 год

Родовое гнездо ард Нойрманов

– Я сегодня пила хрустальную воду с ирдом Ульвейном, – дипломатично изрекла ирда Нойрман, замерев на пороге кабинета своего сына. Дракон устало поднял голову и кивнул на расположенную у стены козетку.

– Присаживайтесь, мама.

Поджав губы, она сделала несколько шагов и мягко закрыла двери:

– Я не вовремя?

Сын обращался к ней на «вы» в двух случаях: когда устал и когда недоволен.

– Что снова не так? – раздражение в его голосе лишь угадывалось, но ирда Нойрман дама проницательная и знала, что, дернув дракона за хвост, голову в песок прятать бесполезно. А она как раз собиралась дернуть за хвост дракона, сидящего перед ней.

– Когда гостю рады, ему предлагают сесть или располагаться. Присесть – означает разрешение посидеть некоторое время и убираться подальше, как можно скорее.

Мужчина сжал кулаки, крылья его носа дрогнули. Под стук каблучков матери, он пытался обуздать подкатывающую к горлу ярость. Чуть скрипнул диван, принимая вес худощавой аристократичной особы, и в кабинете стало тихо.

– Наконец-то я привлекла твое внимание, – улыбнулась женщина, убирая за ухо смоляную прядь.

– Хорошо. Я тебя слушаю, – подчеркнуто вежливо произнес Ролдхар, отложив магическое перо и скрестив пальцы.

– Я сегодня пила хрустальную воду с ирдом Ульвейном, – повторила она и замолчала.

– С чего бы вдруг такая жертвенность, мама?

– Нам необходимо укреплять связи со стаей хрустальных драконов. И я пригласила на ужин ирду Ульвейн. Тебе не кажется, что пора подумать…

– Не сейчас!

– Святая чешуя, ну что за сын?

– Единственный, любимый, успешный?

– Я уже полвека слышу твое «не сейчас». А когда? Когда, Ролдхар? – она повысила голос, но, заметив, как стремительно темнеет за окном, а лицо сына приобретает хищные черты, напряженно улыбнулась.

– Потом, – отмахнулся он и снова взялся за перо. – Два дракона обнаружены мертвыми в Астории. Мне некогда думать о свадьбе.

– И не нужно! – с энтузиазмом заявила ирда Нойрман. – И не нужно, дорогой! Мы с Аласаной обо всем подумаем сами!

– Может, и поженитесь без меня? Был бы вам признателен! – он поставил широкую подпись и отложил свиток на край стола.

– Совсем скоро турнир мудрости. Если ты хочешь вновь одержать победу и стать владыкой, тебе лучше слушать свою мать!

– Я всегда искренне полагал, что для владыки куда важнее сила, воля, умение решать конфликты между стаями, а не наличие рядом драконицы. Которая, к тому же, не может заменить хранительницу.

– Наличие драконицы гарантирует продолжение рода! Советникам это важно!

– Теперь вам еще и внуков подавай! – он вскинул брови и процедил последнюю фразу сквозь зубы.

Ирда Нойрман понимала, что ее время в кабинете сына на исходе, а потому сделала-таки то, ради чего в действительности пришла. Выпалила на одном дыхании:

– Тебе следует подумать о новой хранительнице, сын.

– Что? – в кабинете стало очень и очень тихо, а лазурное небо мгновенно покрылось тяжелым покрывалом иссиня-черных туч, вот-вот грозящих излиться лютым дождем. Так всегда бывает, когда владыка в ярости.

– Когда ты в последний раз оборачивался?

– Сегодня ночью!

– И не мог вспомнить своего имени, когда вернул человеческое обличье! – она вскочила и сделала шаг в сторону сына.

– Стоять!

Женщина вздрогнула и замерла:

– Дорогой, тебе все труднее контролировать дракона! Как ты не понимаешь, я забочусь о тебе! Подумай сам, милый, прошло уже десять лет! Раруш не вернуть, а владыка должен держать себя в руках!

– Вон! – сжав кулаки до побелевших костяшек, прорычал мужчина, но ирда Нойрман не шелохнулась. Тогда он закричал, взмахом руки выбив двери кабинета: – Вон отсюда!!!

Аптекарская лавка госпожи Венеры

– Где же я достану сердце влюбленного дракона? – я наблюдала, как в кружке кружатся лепестки васильков, потревоженные чайной ложкой, и медленно оседают на дно.

Мало того, что сердце дракона, так еще и влюбленного! Всем известно, больше шансов увидеть единорогов в Заповедном лесу, чем дракона, который умеет любить. Впрочем, нет. Единороги хотя бы существуют, это научно доказано!

– Ох, если бы я знала, дорогая моя! – госпожа Венера развела руками и, поставив на стол варенье из одуванчиков и глиняную тарелку с баранками, села рядом со мной. – Сегодня получила письмо от леди Рейнгард. Она написала, что если ведьмы ковена Сотхо не снимут заклинание сами, помочь может лишь сердце влюбленного дракона. Ты знаешь природных ведьм, цветочек. Они не могут вмешиваться в ход событий напрямую, а все, что сообщают, необходимо толковать.

Я приуныла. Ведьмы ковена Сотхо – наши заклятые враги. Они никогда и ни за что не помогут. Между смертью и помощью Борхес они выберут смерть. Даже если она будет долгой и мучительной. А сказанное леди Рейнгард, как ни толкуй, все равно без толку получается.

– Выходит, шансов снять проклятие с графа Братстона нет! Сердце влюбленного дракона и любовь к графу девушки со светлой душой, – я горько усмехнулась.

Оба варианта – сказки. Тот, у кого нет сердца, не сможет полюбить. Того, у кого нет души – полюбить нельзя. Вот и у меня не получается, сколько бы я ни пыталась. Три года попыток, да все дальше от цели…

– Мне жаль, Анотариэль, – госпожа Венера вздохнула, а затем поделилась новостью. – Завтра слет ведьм первого круга. Среди вопросов, подлежащих обсуждению, перевод сестер в более высокие круги.

Я подобралась. Три года я училась и трудилась, чтобы перейти из пятого в четвертый круг. Госпожа Венера – верховная ведьма ковена Борхес, в котором я прошла инициацию – всегда мне благоволила, но никогда не оказывала протекцию. Для нее самое главное, чтобы мы учились, росли и развивались. И, конечно же, практиковались, несмотря на страх казни. Люди нуждаются в нас и нашем заступничестве. Так было, есть и будет всегда. Многие догадываются, от кого получают помощь, но еще никто не выдал нас. А это уже показатель того, что добро всегда добром возвращается.

– Думаю, что ты готова войти в четвертый круг.

Хоть одна хорошая новость за долгие годы! Более высокий круг – доступ к новым знаниям и новым силам, к новым заклинаниям. Вот только чем выше круг ведьмы, тем более могущественные существа темной материи интересуются ею. Чем сильнее ведьма Борхес, тем светлее ее душа. А, чем светлее душа, тем больше силы она может дать врагам. Вот такой замкнутый круг получается. Но, увы, нам, истинным ведьмам, отказаться от силы нельзя. Хотя, почему нельзя? Поначалу я попыталась, за что и поплатилась. Каверзы исконной магии привели меня в ловушку к графу Братстону, из которой я до сих пор не могу выбраться и даже госпожа Венера не в силах помочь снять проклятие, наложенное темной эльфийкой.

– Ты пей чай, пей, цветочек! – госпожа заметила, что на эмоциях я даже не притронулась к ароматному напитку. А василек, между прочим – моя волшебная палочка. Мой тотемный цветок, моя защита от зла. Недавно мы лишились двух сестер из моего, пятого круга, поэтому госпожа Венера так обеспокоена вопросами нашей защиты.

– Да мне бежать пора! Господин Лорис уже заждался! А я еще пирожные не разнесла! Как узнала, что у вас появились новости по моему делу, так сломя голову и прибежала. А, оказывается… Оказывается это тупик.

– Тупик – не тупик, не руби сгоряча, Анотариэль. Знание – сила. Если леди Рейнгард говорит, что твое спасение в сердце влюбленного дракона, значит, так оно и есть.

Вот только членовредительство в Гардии запрещено. А каменные и вовсе неприкасаемы! Они хоть и самодовольные да напыщенные, но защищают Гардию от цветных драконов, тех, у кого кроме ярости и желания убивать, никаких других эмоций и вовсе нет.

– Спасибо, госпожа Венера. Да поможет нам исконная магия!

Я осенила себя круговым знамением и выпила залпом остывший чай.

– Поможет, цветочек. Обязательно поможет. И возьми сироп из цикория, передай господину Лорису для торта с зеленикой!

– Спасибо. Светлых дней! – бросила в лукошко с цветами бутылочку из темного стекла и зачерпнула чайной ложкой варенье из одуванчиков. У госпожи Венеры оно всегда получается необыкновенно вкусным и все благодаря щепотке магии. Господин Лорис не знает о нашей сущности, хотя наверняка догадывается. С того дня, как я стала работать у него курьером и помощницей на кухне и передавать от госпожи Венеры настойки, сиропы да варенья, довольных клиентов у него прибавилось. Даже пришлось расширяться и нанимать второго кондитера.

Я закусила зубами баранку – весь день крошки во рту не было – подхватила одной рукой лукошко с пирожными, другой – кошелку с цветами и побежала на выход.

Пресветлый василек! Я смирилась со своей ведьминской сущностью, но как же сложно порой бывает понять потоки судьбы. У крыльца аптекарской лавки госпожи Венеры ровно пять ступенек. Пять! Всегда так было, есть и будет, потому что место силы ведьм нельзя рушить, ломать или перестраивать. Вот только сегодня, откуда ни возьмись, появилась шестая ступенька. Я не удержала равновесие и, взмахнув руками, вцепилась в проходившего мимо мужчину, но поскользнулась, и мы вдвоем свалились прямо в шоколадные бисквиты со взбитым кремом и помадкой из цикория. Любимые лакомства госпожи Рикитюль – гномихи из портной лавки, которая, кажется, сегодня не дождется сладкого.

– Святая чешуя! – выругался мужчина, когда на его голову свалилась надкушенная баранка.

Он попытался подняться, но дорогие туфли скользили, размазывая по мостовой масляный крем.

– Простите, пожалуйста!

Скинула туфельки, встала и подставила локоток, чтобы помочь незнакомцу подняться. И без того весь извозился! Даже длинные черные пряди в помадке.

Меня смерили яростным взглядом, под которым я замерла, сгорбленная в три погибели. Дракон! Исконная магия меня порази, самый настоящий дракон! Здесь, на земле, а не в небе! Как я сразу не поняла? Только они носят такие длинные прически с причудливыми косами и драгоценными камнями в них. Судя по чешуйчатым браслетам на запястьях – дракон аметистовый. Зрачок вытянут в тонкую черную линию, окруженную золотисто-фиолетовой радужкой – злится. Так злится, что ему ничего не стоит спалить меня огненным дыханием. Вот и тучи на небе сгущаться начали, а потоков природной магии не вижу… Невероятно сильный дракон!

– П-простите!

Если честно, хотелось жалобно проблеять «мама».

– Это я уже слышал, – фыркнул он, наконец, поднявшись и откинув за спину волосы. Помощь мою не принял.

Черный камзол незнакомца, отороченный аметистовой вышивкой, безнадежно испачкан.

– Я все исправлю! Дайте мне пять минут, я вычищу и верну!

Мою суету остановили колючим взглядом, а затем ловкие пальцы быстро расстегнули потайные крючки. Я протянула руки, готовая исправить случившееся недоразумение, но ткань черным вороном пролетела мимо и угодила прямо в каменную урну возле лавки госпожи Венеры.

– Что вы делаете?!

– Избавляюсь от грязи.

Я, конечно, знала, что драконы к людям относятся как к существам низшего сорта, но не до такой же степени! Эта фраза предназначалась никак не искусно расшитому шелку. Он имел в виду меня!

Ну, ничего! Добро худо всегда переможет, а ведьмы Борхес гордыни не ведают. Я мягко улыбнулась, достала шелковый камзол из урны и, аккуратно свернув его, сложила в корзинку с цветами.

– Это как понимать?

– Эсаильский шелк, – я погладила нежную ткань, чтобы убедиться в своей правоте. Эльфийский. Тончайший. Редкий! – Таким не разбрасываются! Тем более что пятна от масляного крема свести несложно. Не переживайте, я верну вам. Только скажите куда.

Он фыркнул и стиснул зубы. Я ощущала давящую ауру вокруг незнакомца, и сердце сжалось от жалости. Тяжелая ноша у этого мужчины. И участь тяжелая. А еще в его сердце смерч самый настоящий, от которого даже воздух вокруг вибрировал и вспыхивал черными искрами. Вот только причину такой ярости я почувствовать не смогла. Ничего не ответив, мужчина поправил вязки на просторной белой рубашке и пошел прочь.

– Подождите! – я подхватила букет васильков и бросилась следом. – Постойте!

– Что? – прорычал он грубо, как разъяренный медведь.

– Это вам, – с искренней улыбкой протянула ему перевязанный атласной лентой букетик. Хотела подарить его госпоже Рикитюль, но дракону нужнее. Правда нужнее. Почему – не знаю. В опасности он, а василек он от злых сил защищает.

– Цветы? Мне? Ты в своем уме, человек?

– Возможно, немножечко нет, – еще одна улыбка и, взяв огромную ладонь дракона, я вложила в нее букет и сжала. – Не сердитесь, пожалуйста. В мире и без того много зла.

У дракона от отвращения, дернулась верхняя губа, но аура смягчилась. Ярость отступала, вытянутый зрачок принимал обычную форму, а острые черты лица разгладились. Несмотря на копну черных волос, верхняя часть которых забрана в хвост на макушке, а нижняя свободно спадает на спину, дракон больше не напоминал хищника.

– Вот видите! Это совсем несложно! Доброта она всех красивыми делает…

Я попыталась убрать ладошку с руки дракона, но он схватил меня за запястье. Всего на миг и сразу отпустил, будто обжегся. Как же горько… Особенно, когда смотрят на тебя так, как дракон на меня смотрел.

Возможно, я бы еще так постояла некоторое время, хотя бы из вежливости, но солнце мигнуло. Точнее, так сперва показалось. Конечно, солнце не может мигать, если не спрячется за облаками или его не закроет дракон. Затем послышался визг, крики и люди кинулись врассыпную с рыночной площади. Все, кроме застывшего в страхе мальчишки лет пяти, на которого тяжелым камнем, потеряв равновесие и кружась по всем осям, падал ящер.

Это хорошо, что я все еще была без туфелек. Только потому и успела добежать, да прикрыть мальчишку собой. Тут же в паре шагов с оглушающим грохотом, посшибав на своем пути палатки с фруктами, рыбой и мясом, свалилась тяжеленая туша. Нас откинуло на несколько метров и засыпало фруктово-мясным дождем, но малыша я держала крепко и успела сплести слабенькое заклинание воздушного щита. Оно хорошо тем, что плетется три секунды, действует пять и распадается, не оставляя после себя следов.

– Ты в порядке?

Дракончик кивнул, а это был именно дракон, судя по вытянутому зрачку.

– Где твоя мама? – прикрывая ребенка собой, чтобы беснующаяся толпа, успевшая отринуть страх и обзавестись интересом, не свалила его с ног.

– Она меня к портнихе отправила, а я увидел рыбку на палочке, хотел посмотреть… И тут… Дракон!

Мальчик вытянул шею, но ничего не разглядев за спинами зевак, побежал вперед. Вот она – разница между людьми и драконами. Первые в большинстве своем после такого убегут прочь.

Вслед за мальчиком, я подошла ближе – вдруг понадобится моя помощь – но дракона не увидела. На мостовой, в яме из камней и пыли, лежал мужчина, чье тело содрогалось от жутких конвульсий.

Растолкав людей, к нему поспешил тот самый невоспитанный господин. Бросил на землю мои васильки и, склонившись к упавшему, что-то прошептал. Дракон выгнулся дугой, закричал, а в следующий миг из его груди вырвалась темная материя в виде рогатой сущности с красными огоньками глаз. Толпа ахнула, расступилась и бросилась врассыпную. Некоторые, особо нежные, попадали в обморок, а особо стойкие – остались наблюдать за развитием событий. Наблюдала и я, стоя поодаль. Присутствующие сущность не видели, но они чувствовали мертвенный холод, лишающий рассудка, вселяющий неконтролируемый ужас.

Талдох! Существо нижнего мира второго уровня! Сильная яростная ведьма, которая приходит на призыв другой сильной ведьмы, чтобы выполнить определенное задание. Избавиться от такой непросто. Даже драконам это не под силу, потому что они не властны над нижним миром. Это работа ведьм, а, учитывая, что нас почти всех истребили, талдох может натворить страшных бед и никто ему в этом не помешает! Лишь ведьмы моего клана способны раздвинуть материю, разделяющую миры и вернуть сущность туда, откуда она прибыла.

Вот только талдох – это второй уровень, а у меня всего пятый круг! Пока побегу за госпожой Венерой, он убьет дракона или улизнет! Талдох может вселиться в кого угодно и скрываться так долгие годы! Точнее, почти в кого угодно. Ему необходимо крепкое и здоровое вместилище, способное его выдержать.

Аметистовый дракон попробовал испепелить брыкающееся рогатое существо, но то метнулось к нему и наверняка поменяло бы тело, если бы не мой букет… Заговоренные васильки – сильное средство, а существа нижнего мира не переносят васильки. Букет мгновенно почернел и засох, а талдох, замерев на секунду, кинулся к мальчику, которого я прежде спасла.

Ох, зря я сейчас это сделала!

– Omneus cartades! – слова произносила жестко, вливая всю силу в заклинание материализации.

Хорошо, что в отдалении стояла, а разбежавшиеся в страхе зеваки не заметили моего ведьмовства. Сжав кулак вытянутой вперед себя руки, я резко одернула талдоха, отбрасывая от мальчишки. Существо повернулось в мою сторону и, сверкнув красными глазами на туманно-черном лице, замерло. Тот самый момент, когда ведьма может выбирать себе место для могилы. Тьма заглянула в меня, запомнила и не простит.

Но размышлять некогда. Схватила из лукошка васильковую воду, плеснула себе на ладони и подбежала к мальчишке. Вообще, по всем правилам, талдох должен был кинуться ко мне и разорвать на части, либо попробовать вселиться. У нас был контакт, тут бы даже васильки не спасли. Но вопреки логике, он вернулся в тело умирающего дракона. Словно не мог выбраться из него. Словно все еще был привязан к сумеречному миру. Воспользовавшись замешательством сущности, что уворачивалась от огня аметистового дракона, я умыла лицо мальчишки васильковой водой и приказала:

– Беги домой.

– Но…

– Уходи!!!

Малец хлопнул ресницами, попятился осторожно, а затем со всех ног бросился с рыночной площади. Пока аметистовый дракон сооружал магический кокон вокруг своего сородича, я вспоминала все, что мне известно о талдохах. Это существа второго уровня, которые вселяются в людей, ведьм или магов, реже в гномов, представителей нижних рас и никогда в драконов и эльфов. Просто потому, что не способны преодолеть их защиту. А тут талдох в драконе, да еще и не может покинуть его тело! Наблюдая, как серебристое магическое плетение вокруг ящера становится больше и плотнее, я поняла, что мой новый знакомый совершает ошибку. Это же гроб получится! Талдох убьет дракона и этой энергии ему хватит, чтобы освободиться от привязки к сумеречному миру и приказу призвавшей его ведьмы.

– Arcades de omnia, – прошептала я, бросаясь на выручку. – Te Lunes Borhes de sha!

Влетит мне от госпожи Венеры, ох влетит, что силу своего круга призвала. Но без нее мне не справиться сейчас. Госпожа почувствует и появится от силы через пару минут. Главное продержаться!

Упав на колени перед умирающим драконом, я оторопела от удивления. Это не просто дракон! Это мой знакомый дракон! Тот самый, с которым я инициацию проходила три года назад! Пресветлый василек, ну и шутки у исконной магии!

– Ты! – хрипло усмехнулся мужчина, дрожа от боли. – Теперь ты сверху, как и хотела…

Ох, я же пьяна была, а еще там тролли и…

Пока он не наговорил всяких глупостей, я накрыла губы дракона своими.

Аметистовый, конечно, пытался меня оттащить от своего сородича, чтоб не пачкала, но заклинание крепко держало нас, не давая разорвать касание, пока все не закончится. Когда меня оттолкнули, я уже свое дело сделала.

Талдох заметался внутри моего тела, пытаясь вырваться наружу, но у него не было такой возможности. Сила пятого круга ковена Борхес надежно удерживала его внутри меня как в тюрьме. Вот только хватит этой силы на пару минут. Или даже меньше. Все же пятый круг всего… Это не самые сильные ведьмы.

Я поднялась с четвертого раза. Талдох швырял меня на булыжник, шипел внутри разъяренной кошкой, угрожал:

– Ты пожалеешь, Анотариэль Айнари, ведьма Борхес, горько пожалеешь! Но я с радостью полакомлюсь твоей душой напоследок. Какая невероятная удача, деточка!

– Осиль сперва, – прохрипела я, а потом свалилась пятый раз, и мое тело выгнуло дугой. Точно так же, как до этого выгибало тело Абеларда ирд Д’Острафа – изумрудного дракона, свалившегося с небес на землю прямо к моим ногам, словно подарок исконной магии или ее наказание за мои грехи. Мы никогда не должны были больше встретиться. Никогда! А тут… Ох, как же все некстати.

Госпожа Венера появилась вовремя, мгновенно сориентировалась в ситуации, кликнула сестер и те, подхватив меня на руки, понесли в аптекарскую лавку. Сама верховная ведьма ненадолго задержалась на площади, что-то сказала драконам – Абелард уже приходил в себя, – а затем поспешила внутрь и плотно закрыла дубовые двери.

– Ох, цветочек, что же ты натворила? – причитала она, спешно доставая из серванта лавандовые свечи. – Располагайте ее на руническом поле, скорее, девочки! Быстрей, догорает уже!

Сестры перенесли меня в потайную комнату без окон, испещренную самыми важными и сильными рунами ковена. Прежде мне не доводилось здесь бывать, поскольку руническое поле доступно лишь сестрам первого круга. Две из них сейчас делали все, чтобы спасти меня. Я чувствовала, как иссякают силы моего круга, и талдох подбирается к моей душе, желая утащить ее в нижний мир. После этого он сможет занять мое тело и существовать в нем сколь угодно долго.

Сверкнули лунным светом руны жизни и защиты, сестры нараспев читали заклинание изгнания, госпожа Венера расставляла лавандовые свечи, которые одновременно вспыхнули, наполняя помещение сильным бесогонным запахом. Мне очень хотелось понаблюдать за процессом изгнания талдоха из носителя, но некстати этим самым носителем оказалась я сама. Превозмогая боль, я пыталась помочь, исторгнуть из себя чужеродную темную материю, вытряхнуть, но она, словно липкое тесто, цеплялась за меня, не желая изгоняться. Но все изменилось, как только руническое поле наполнилось глубоким хрипловатым голосом верховной ведьмы:

– Orhes, Taldokch! Borhes de sha, omenus ti opri…

Меня обрызгали васильковой водой. Крик едва не разорвал легкие – тело вспыхнуло, словно обожженное живым пламенем. Перед глазами стелилась тьма, и я слышала не то сильный уверенный голос госпожи Венеры, звавший за собой, выступающий маяком для потерявшегося в ночи корабля моей души, не то яростный шепот талдоха:

– У тебя светлая душа, Анотариэль! Я тебя запомнила, мы еще встретимся! Я приду за тобой, моя вкусная девочка! Приду и поглощу твою душу…

Тело напряглось так сильно, что я слышала скрип натянутых мышц и сухожилий, а в следующий миг – небывалая легкость и темнота.

Родовое гнездо ард Нойрманов, Астория

– Ты уверен, что тебе не нужна помощь Цибуса? – аметистовый дракон, еще секунду назад сверкающий драгоценной фиолетовой чешуей, мгновенно обернулся в воздухе и сошел на длинную каменную площадку уже человеком.

– Циббериуса, ты хотел сказать? Чтобы этот колдун мне под хвост заглянул? – усмехнулся Абелард, оборачиваясь следом. – Или чешую позаимствовал, якобы для анализов? Чешуя повелителя изумрудных драконов стоит куда дороже жалких ста золотых! Я ему это долго пытался объяснить, но он почему-то не слушал. Только мычал в ответ…

– Сложно говорить, когда висишь вниз головой с завязанным ртом, – хрипло ответил дракон, широкими шагами направляясь к каменным дверям, ведущим в замок. Его заметно покачивало.

– В прошлый раз его спасло исключительно вмешательство императора. В этот, боюсь, ничего не спасет.

Мужчина остановился и внимательно посмотрел на владыку драконов.

– Ролдхар.

– Идем, – рыкнул тот, не поворачиваясь к другу.

– Что происходит?

Аметистовый дракон резко вскинул голову и посмотрел на Абеларда безумными драконьими глазами, полными ярости и жажды убивать. Плохо контролируемой и требующей немедленного удовлетворения.