Магические безобразия

– Что дальше? – спросила Варя, все еще придерживаемая магом. Ловушка Рина обошлась без паразитов. Его просто заперли, решив задавить невидимыми стенами.

– Для начала разберемся с хозяином, – ответил Рин. – А там и ребят освободим.

Рин выпустил Варю, отошел и разбрасывал короткими щелчками оранжевые искры, точно спичкой по коробку. В воздухе даже витал легкий характерный запах. Темнота на несколько секунд съежилась, точно подожженный лист бумаги, и отступила. Оставшиеся паразиты распадались, шипя костром заливаемым водой. Минута, может меньше, – они полностью исчезли, дом как будто просветлел и очистился. Стены затряслись, на миг пространство озарила вспышка, и все смокло и погрузилось в звенящую тишину.

Внезапно откуда-то из глубины приближалось нечто, с шагами Каменного гостя. Пол трещал, готовый сломаться.

– Это он? – несколько нервно спросил Ярик. Подобные чары ему не приходилось чувствовать ранее. И вряд ли сейчас его способности сильно помогут.

– Да, – Рин едва заметно кивнул, поджав губы. Маг был предельно собран, словно охотничья собака, увидевшая добычу. – К нему лучше близко не подходить.

Варя держалась позади мага, не собираясь искать пути к отступлению. Лучше быть на подхвате, мало ли что. Приближающийся «хозяин» напоминал облака-эмоции – эфемерный, будто мешок или желе. Он не трясся, и скорее густо-синий, чем черный, точно испачканный, выглядел просто огромным, с ногами-колоннами. Его верх представлял сплошной туннель-рот, явно мечтающий заполучить очередную порцию «еды».

– Никаких эмоций, – глухо и быстро сказал Рин. – Сохраняйте спокойствие, тогда ему не видать желаемого.

Маг вспомнил о положительных чувствах, но быстро отмел эту мысль. В данной ситуации они скорее будут мешать. Ведь даже радость плодит облака-эмоции. Этот мир довольно толстокожий, поэтому «хозяину» далеко до Темных Сущностей, да только рисковать не стоит. И почему здесь нет ни Хранителя Истории, ни Заступников, оберегающих мир от подобных эксцессов?

Рин шагнул вперед, швырнул белый шар-заклинание, которое распалось на четыре части, заключив мага и «хозяина» в бледно светящийся куб, свечением похожий на тот, что распыляла звезда в его каморке. Не успела Варя опомниться, как магия не пропускала ее к «боссу». Она так удивилась, что не понимала, как поступить: обидится, расстроиться или разозлиться? Ведь девочка тоже хотела помочь!

Ярик, видя, как подруга безуспешно пытается прорваться, оттащил ее за руку.

– Хватит! – довольно резко встряхнул мальчик ее за плечи. При его росте это было не сложно. – Давай просто наблюдать. Думаю, сейчас мы только будем мешать.

Варя уже открыла рот, дабы возразить, но не передумала и лишь, досадливо принимая правоту Одуванчикова, кивнула.

Рин их не слышал и даже практически не видел. Заклинание «линейка пространства» отрезало выделенную территорию от пласта реальности. И в теперешней ситуации было очень полезно: оно не только оберегало нерадивую девчонку и ее приятеля, а также не давало «хозяину» подпитываться от тех, кто присутствовал в доме. Воспоминания благополучно вернулись, и маг прекрасно ощущал и Глеба, и членов совета, и Кристину.

«Черный мешок» обиженно взвыл, напоминая о себе, явно недовольный таким раскладом. Как и его мелкие паразиты, он топал, пытаясь разрушить белые стены, и плевался темно-фиолетовыми сгустками злобы. Все-таки хорошо, что он не смог стать Темной Сущностью – та априори разрушительна. «Хозяин» ярился еще больше, наплевав на куб из магии, он сообразил, что источник препятствия стоит перед ним, а значит он не только силен, но и крайне питателен. Поразительная сообразительность для неопределенной формы жизни. Хотя о какой жизни может идти речь?

«Мешок» сосредоточился и стал швыряться магией в Рина, что, однако, входило в его планы. От некоторых маг уходил легким поворотом головы, они с треском лопались о бледную перегородку, некоторые ловил на себя, стараясь быстрее приблизиться к врагу. Варя пристально следила за ним, внутренне содрогаясь, словно это ее ударяли.

Наконец, Рин подобрался вплотную к «мешку», тот довольно заурчал и проглотил добычу. Измайлова вскрикнула. Но вперед не ринулась – для восьмиклассника Ярик оказался очень силен. И не скажешь, глядя на долговязого и худого мальчика. «Линейка пространства» по-прежнему не пропускать никого. Вместо этого куб стал стремительно сужаться, пока не одел «мешок» наподобие плотного и облегающего водолазного костюма, и вновь принялся сужаться. Став размером с теннисный мячик, он оглушительно взорвался. Взрывная волна прошлась по всему дому, покорежила строительные леса, снесла двери и окна.

Варя и Ярик лежали на полу, и на них давила тишина.

– Вы в порядке? – спокойно разнеслось откуда-то сверху. Над ними возвышался Рин в весьма потрепанном плаще, всклокоченными волосами, и заляпанный в чем-то черном, будто в саже. Он протянул руку, помогая друзьям подняться. Измайлова вскочила и порывисто обняла мага. В конце она все-таки испугалась. За него.

– Ты уничтожил ту здоровенную кляксу? – поинтересовался Ярик, не обращая внимания на девчоночьи нежности. Рин кивнул. – Значит, ребятки свободны?

– Да, – маг отцепил от себя ассистентку и направился к лестнице. На втором этаже в одной из спален прямо на полу мирно спали их друзья, неподозревающие о произошедшем, точно ничего и не было.

– Да уж, – хмыкнул Одуванчиков. – Я всегда мечтал о приключениях, но в следующий раз подумаю влипать в них или нет.

Ответом ему было молчание.

9

Вика Богданова критически рассматривала свое отражение в большом зеркале в холле около гардеробной. Она надела любимые джинсы темно-синего оттенка и голубую водолазку, но все равно чувствовала себя неловко и нелепо. Новые черные балетки с кокетливыми белыми бантиками не придавали уверенности, хотя в магазине казалось обратное. На правой руке туго завязанная красная повязка – с понедельника началось дежурство по школе 10 «В».

У Вики было две проблемы: пожизненная неуклюжесть и Максим Черный. Она могла запутаться в собственных ногах, споткнуться на ровном месте, в последнюю минуту опоздать на автобус, попасть под воду из лужи, что расплескивают колеса машин. Она всегда вытягивала сложные билеты на экзаменах, получала заковыристые задания на контрольных и проверочных, у нее все валилось из рук, ее считали бестолковой и неудачницей, а перед носом пример в виде старшей сестры. Надо отметить, родители никогда не подчеркивали, будто одна дочь лучше другой, это Вика интерпретировала их слова на свой счет.

В школе над ней посмеивались, а некоторые девочки устраивали мелкие подлости. Впрочем, сейчас им больше нравилось мучить Копейкину. Большей проблемой Богдановой был одноклассник Максим Черный. Его подколки и шутки пугали девочку до дрожи. Особенно ему нравилось зажать Вику в каком-нибудь уголке, нависнув с высоты почти двухметрового роста, и изливать ядовитые замечания. Запугивать. После девятого класса он уехал учиться по обмену, Богданова облегченно выдохнула, надеясь, что больше его не увидит, но злой рок преследовал ее и здесь. Черный неожиданно вернулся. Она мечтала спрятаться.

Елизавета Карловна появилась практически со звонком, недовольно поджав губы, открыла дверь, пропуская ребят в кабинет. Очевидно, сегодняшний урок спокойным не будет. Вика сидела одна, так как никому не хотелось приближаться к прокаженке, как называли ее за глаза. Может, она и правда проклятая? Или порча какая-то? Нет, чушь. Богданова не верила ни в экстрасенсов, ни в гадалок. Раскладывая вещи на парте, она поймала внимательный взгляд Вари Измайловой, выглядевшей сонной. Вика нервно поежилась, представляя, что о ней могли подумать. Хотя Варю считали классной девчонкой.

– Практическое задание сделано плохо, – сказала учительница, отметив присутствующих и кивая на стопку тетрадей. – Ходакова, ты, кажется, планируешь сдавать экзамен. С таким отношением не сдашь. Поэтому опрос по пройденному материалу. Устный.

Елизавета Карловна была неумолима: задавала вопросы и, если не слышала четкого ответа, рисовала двойки, хорошо хоть карандашом. На Вику она наседала особенно сильно, но той удалось получить «четверку». Во второй половине урока они решали генетические задачи. На перемену 10 «В» подорвался с большим энтузиазмом. Богданова собрала вещи и поспешила на этаж дежурить.

– Скучала по мне? – внезапно на ее плечо упала тяжелая рука, отчего Вика моментально сжалась. – Я по тебе очень скучал, – гаденько шептал Максим. – Нас ждет много веселого, Богданова, – он погладил ее по голове и ушел.

Вика резко выдохнула, ощутив, как горят легкие.

«Когда пропадали девушки в этом злосчастном доме, мне стали сниться кошмары, они сопровождали почти каждую мою ночь. Это было ужасно. После того, как исчез брат, я не могла спокойно сидеть, бросилась в пекло самостоятельно. Впервые я так сильно боялась и не хотела принимать сверхъестественное в сознание. Поэтому ловушка так легко захлопнулась. Просто чудо, что мне удалось сохранить уголок разума. Остальные души уже не помнили себя, единственное их страстное желание – уйти дальше. Спасибо тебе, девочка и твоему магу. Алиса Фролова».

Запись с закругленными буквами появилась на утро в воскресенье на страницах блокнота-телефона. Несмотря эмоциональное потрясение, Варя обрадовалась, что удалось помочь, пусть и все сделал Рин в одиночку: после битвы отправил ребят по домам, снова подкорректировал память. Теперь дом на улице Володарского не представлял опасности, вся магия ушла. Джо распирало от гордости за своего хозяина, нарисованный рот выглядел по-особенному самодовольно. Весь день Измайлова читала взятую у Марины книгу, проникаясь интересом к восточной культуре. Впереди намечался поход в книжный магазин.

Третий понедельник апреля начался с дежурства 10 «В» по школе. Стоя на первом этаже перед входом, Варя отчаянно подавляла зевоту. Все-таки совершенно некрасиво сводить челюсть перед таким количеством народа. Книга, взятая у Марины Пронкиной, девочку так заинтересовала, что она проглотила содержимое рекордно за день, не сделала половину уроков, ранее такое случалось пару раз, и не выспалась. В глазах рябило, и сложно сказать, из-за недосыпа или непривычной магической пустоты, следствие субботнего перенапряжения.

Во время биологии Варя снова обратила внимание на Вику, пытаясь понять, что за шипастые линии, похожие на колючую проволоку, охватывают ее голову, руки и ноги. Ей даже показалось, будто их стало больше, а давление туже. Стоило расспросить Рина об этом. Измайлова опустила голову, чуть прикрыла глаза и отстранилась от посторонних звуков. С недавних пор девочка увидела, что пространство вокруг куда более заполнено, чем кажется. Над Викой висела черная плотная туча, как и над Копейкиной, под потолком плавали разноцветные облака-эмоции, очевидно, весь класс пребывал в раздрае и замешательстве. Никому не нравится, когда на него сливают плохое настроение. В проходах между партами мелькали какие-то тени, стелилась дымка, но призрачные существа сколько не пытались дотронуться до живых, никакого эффекта не было.

По звонку на перемену ребята разбрелись дежурить. Варя и Лена следили за порядком на первом этаже, где столовая и каморка мага. Обычно здесь не сновали ученики толпами, так как из уроков тут вели ОБЖ и технологию у парней, а несколько других помещений предназначались не для учебных целей. Лена расспрашивала подругу о доме, и Варя с удовольствием поделилась. Хранить это в секрете не имело смысла.

Урок алгебры начался вполне обычно. Ольга Александровна вызывала кого-нибудь к доске решать задания по тригонометрическим функциям: Самойлов справился на «отлично», что даже завидки брали, Копейкина, несмотря на ужасное настроение и перемазанную чем-то белым спину (кто-то из девчонок постарался, не иначе), тоже не ударила в грязь лицом, Игорек вначале запутался, но все-таки «выплыл», а на Богдановой Вике снова отыгрались по полной. В целом, у нее не было проблем с предметом, не считая последних тем… Варя сидела и не отсвечивала, уж очень не хотелось получить низкую оценку.

Ольга Александровна кивала головой, ставила отметки в журнал, пока дежурные мыли доску, готовила новую порцию заданий. Ничто не предсказывало приключений. Дневные лампы – вечный бич школы – замигали, аки софиты в концертном зале. Температура опускалась, неприятно холодя кожу. Мышкин Денис, сидевший у стены, несколько раз клацнул выключатель. Лампы перестали моргать и назло всем полностью потухли. Кабинет погрузился в серость позднего утра. Учительница открыла рот, дабы высказаться по данному поводу, но мир вдруг замер, словно стоп-кадр. Варя остро ощутила, как в пространство распылилась магия, облака-эмоции исчезли, точно их вытерли невидимым ластиком. Одноклассники не шевелились, казалось, даже не дышали, походя на восковые фигуры.

– Что происходит? – прошептала Маша Костик, вертя головой и разрывая гипнотическое оцепенение. Измайлова шумно выдохнула, рядом скрипнула стулом Лена, а впереди замотала головой Наташа.

Младшенькой никто не ответил: в неподвижном пространстве происходили изменения. Как и ранее по полу поползла дымка, заскользили тени, а температура продолжала падать. Захотелось надеть теплый шерстяной свитер. С каждой новой минутой тени принимали четкие очертания не то людей, не то духов. Тишину огласило громкое потрескивание, будто с разных сторон одновременно пытались порвать простыню. Звук «лопнул», в районе доски «воздух» разошелся, словно тканный шов, и оттуда вытекло нечто, на вид черное, вязкое, как мазут. Оно медленно сползало внутрь, точно мерзкий приторный сироп, и источало ужас.

Лена Морозова до боли в пальцах сжала парту. Варя бросила тревожный взгляд на подругу, а затем почувствовала приступ внезапного страха, окатившего с ног до головы. Сердце заколотилось от паники, будто норовило выпрыгнуть из груди, конечности подрагивали и были ледяными. Разум бился в агонии, логика верещала, пытаясь взять эмоции под контроль.

– Arbor Vitae17! – разнесся шепот Наташи Костик. Измайлова заметила, как девочка дунула на какую-то карту. Вспышка – и в кабинете появилась женщина, сидящая на плетеном кресле. Вся полупрозрачная, словно сотворенная изо льда, внутри нее до рези в глазах сияли звезды. Созвездие Кассиопеи представляло собой целительное заклинание, излечивающее в первую очередь душевные стенания и болезни. То, что нужно сейчас.

– Defensor18! – не отставала от сестры Маша Костик. Легкий пересмех колокольчиков, запах медуницы и летней теплоты – и девочку окружили сестры-Дисы. Три высокие рыжеволосые девушки в золотых одеяниях переглядывались. – Нам нужна защита от этой мерзости! – девочка ткнула пальцем в «подвижный сироп», который разделился на части, напоминающие угрей. Они явно что-то выискивали.

Варя тряхнула головой, приходя в себя. Тревожность исчезла, сердце успокоилось, правда теплее не стало. Температура снова упала? Или это ей так холодно? Тени окончательно проявили себя. По классу медленно продвигались призраки (такие, как Графине Анна), не обращая внимания на ребят, они проходили живых насквозь, будто пустое место. Но, приглядевшись, Лена видела легкий налет инея на волосах и одежде одноклассников. Морозова старалась не привлекать к себе внимание, рядом с ней кружилась одна из сестер-Дис, отчего девочка досадовала сильнее. Сейчас от нее никакой пользы – Прорицательский дар нужен только для предупреждения. А может не только? Лена закусила губу, впервые подумав, что неплохо бы научиться контролю. Вдруг это помогло бы в критической ситуации? А то у сестер Костик, очевидно, откуда-то есть магия, а у нее ничего…

Черный «угорь» следовал за тенями. Они словно маскировали пришельца, переключая внимание на себя. Мазутное нечто дотрагивалось до живых, оставляя черную каплю на запястьях. Варя следила за ним, пытаясь выстрелить нитями магии, но он умело уворачивался. Девочка теряла терпение и немного злилась. Наконец-то «угорь» мелькнул, направляя щупальца к Богдановой.

– Нет! – воскликнула Варя. Клубок цветных нитей сорвался с ладоней, отрезая Вику от «мазута». Он натолкнулся на нитяную решетку и зашипел, будто кислота. Сейчас Богданова с серыми кандалами в большей опасности, чем другие ребята.

– Как нам избавиться от него? – спросила Лена.

– Думаю, он уберется сам, – ответила ей охранница.

И точно, пометив остальных одноклассников, «мазут» вновь стекся в единую массу и залез в прореху. Магия резко рассеялась, отчего у Вари заложило уши.

– Так, Федоров, к доске! – сказала Ольга Александровна. Ее голос показался Измайловой оглушительным.

Алгебра продолжалась как ни в чем ни бывало.

У Насти Юрьевой появился всезнающий, всемогущий и всепонимающий друг. Или учитель? Он был невидим, он не разговаривал вслух. Он оставлял послания прямо перед ней: на потолке или на столе, или на стене. Темные скачущие буквы выручали, поддерживали, сочувствовали, давали совет. Друг не был воображаемым. Девочка прекрасно понимала, что это магия. Ее собеседник, кем бы ни являлся, общался посредством магии. Он подарил ей Силу и уверенность.

Юрьевой нравилось, как Сила черными мягкими, будто шелк, лентами скользит по рукам. При желании ленты меняли форму и свойства. Насте казалось, что она всесильна. Экспериментируя, девочка пересмотрела взгляды на многие вещи. Зачем она осуждала Олю? Да, ей не нравилось, как Пряжкина поступила с Кристиной и Глебом. Стоило заступиться по-другому. Только оттолкнула человека, способного принести пользу. Теперь Юрьева прекрасно отомстит за себя самостоятельно. Больше не нужно терпеть глупые насмешки, можно смело высказывать свое мнение, легко кидать правду в лицо, даже если кому-то будет неприятно или больно.

В понедельник она тщательно собралась в школу: от макияжа до одежды. Гордо задрав подбородок, Настя одаривала школьников высокомерным взглядом. Увидев Глеба Флаева, радостно воскликнула и кинулась обниматься, наплевав на зевак вокруг. Парень был приятно удивлен, что его так встречают после болезни. Лужайкина Кристина тоже что-то бормотала про вирусы. Юрьева, которая все вспомнила, вновь разозлилась. Конечно, тут никак не обошлось без Измайловой и ее ненормального мага! Это они вечно вмешивают посторонних людей в неприятности. От Насти во все стороны летели темные «капли», будто искры из костра.

«Для тебя есть задание, – нарисовалось на стене. – В туалете на третьем этаже нужно открыть кабинку».

«Зачем?» – подумала девочка.

«Разве ты не хочешь наказать обидчиков? – наверное, учитель мог бы изумиться. – Немного подготовки, и они получат по заслугам!»

«Хорошо».

В туалет девочка пошла на уроке, отпросившись выйти. Она решила, что на перемене обязательно кто-нибудь помешает. Висячий замок и черная, словно сложное кружево, паутинка магии. И как же ее открыть? Ответ вспыхнул тут же. Приложив руку, Настя со злорадным восторгом смотрела, как ленты Силы пожирают паутинку вместе с краской и замком. Магия съеживалась.

В последний момент Юрьева отскочила в сторону. Дверь распахнулась, девочку обдало то ли паром, то ли дымом. Она вдохнула промозглый пар, не заметив, что-то грязно-серое, проникшее в тело.

Богданова Вика знала, что этот день не мог окончится нормально. Столько неприятностей ни к чему хорошему не приводят. Хуже всего, конечно, Черный! Она наблюдала за ним исподтишка, аккуратно, будто на парне висела надпись: «220 вольт». Не трогать руками, не подходить, не то убьет. Естественно, чушь, но Вика законсервировалась в своем страхе, что не слышала разумных доводов, не чувствуя, как серые проволочные шипы сжимаются сильнее, как собственные мысли подпитывают их, как смертельно связывают ее.

Максим больше не трогал Богданову. Казалось, после приветствия забыл о ее существовании. Он разговаривал, шутил с другими мальчиками. Тут же легко сошелся с Шутиновым Игорем и Пашковым Толиком (с ними трудно не дружить, особенно с Игорьком). Даже с Измайловой и Морозовой мило перекинулся парой-тройкой фраз. Что с ним произошли за перемены? Или он только над ней издевается?

После уроков Вика расслабленно выдохнула – скоро она окажется дома. Споро собрав вещи, девочка поспешила в раздевалку. Но не тут-то было. Кто-то подкрался к ней сзади и схватил за капюшон кофты, а затем и за руку. Кто это такой сильный? Извернувшись, Богданова обнаружила Варю Измайлову, легко потащившую ее в сторону лестницы. И это при том, что, Варя ниже на полголовы и более миниатюрная!

Они пересекли первый этаж, остановились около лестницы и прошли сквозь стену! Впрочем, это Вике так показалось. Толкнув массивную деревянную дверь, ее затолкнули в небольшую комнату, залитую светом. В кресле за столом сидел Леонид Потапов, а к ним направлялся скелет человека. Попятившись, Богданова рухнула на кожаный диван, а когда Варя достала большие позолоченные ножницы (похожие использую швеи, чтобы разрезать ткань), сознание уплыло в небытие.

– Чего это она? – удивленно спросила Варя, повернувшись к магу. Под его глазами залегли тени, словно от недосыпа, на лице застыло рассеянное выражение и читалась усталость, кончик носа покраснел, как при простуде. Возле кружки с кофе пирамидкой лежали конфеты. Очевидно, он еще до конца не восстановился.

– Ты похожа на маньяка, – пробормотал он. – Испугалась. И хорошо. Меньше громких звуков.

Между фразами маг распечатывал конфету и делал глоток напитка. Сладости исчезали с геометрической прогрессией.

– Кстати, почему в телефоне-блокноте не было никакой записи? – вспомнила Варя, наблюдая за Жорой. Скелет уложил Вику на спину, снял обувь, подложил под голову подушечку. Все, чтобы «пациентке» было удобно.

– Потому что она не просила о помощи, – ответил Рин. – Другие, глубоко внутри себя, жаждали выпутаться из сложившейся ситуации. А эта, – он кивнул на Вику, – создает переживания сама и не подозревает об этом. Она их выдумывает на пустом месте.

– Например?

– Например, родители ругают за отсутствие шапки на голове не потому что не любят, а потому что беспокоятся. Или ставят в пример сестру не для того, что унизить, а для толчка «в спину», чтобы младшая дочь тоже начала действовать. А ей лезут в голову ужасы мира. Как-то так. Ладно, давай закончим поскорее. Не люблю посторонних дома.

Варя хмыкнула. Эту каморку в школе трудно назвать домом, пусть тут несколько комнат. Но Рин прав, пора начинать. Богдановой определенно нужна быстрая помощь. Кто знает, что произойдет, когда оковы окончательно сожмутся. Конечно, физически девочка не поранится и не умрет. Скорее последствия будут на духовном уровне. Да и предел уже почти виден.

Измайлова взяла Вику за руку и, закрыв глаза, запустила три белые нити. Маленькими червячками они поползли, оставляя абстрактный рисунок на коже. Закончив рисунок, они обхватили голову, руки, ноги и шею. Короткий приказ, нити растворились, а шипастые оковы стали материальными. Варя чуть не дотронулась до них, но вовремя отдернула пальцы. Секунда – ее ладони покрывают золотистые «варежки». Взяв ножницы (на самом деле они платиновые), легко, будто бумагу, разрезала «колючую проволоку». Оковы осыпались пеплом, а Богданова шумно выдохнула и счастливо улыбнулась, не приходя в себя.

Варя положила ножницы на стол и опустилась на стул. Такое простое действие отнимало не мало сил и времени. Она провозилась больше двух часов! Как будто железки таскала. К ней тут подскочил Жора со сладким чаем и говядиной с салатом. Надо же, нормальная еда.

– Мы же не потащим ее домой? – подозрительно сощурилась Измайлова. Вряд ли Богданова воспримет произошедшее всерьез, если, конечно, не оставлять ее тут. Варя пока не умеет колдовать с памятью, да и опасно это. Рин может, да только на сложную магию сейчас не способен.

– Георг отнесет бедняжку в коридор, – ответил Рин. – Сама скоро проснется. Вряд ли она подумает, что одноклассница угрожала ей ножницами. Тем более после «лечения». Вначале у нее будет что-то вроде эйфории и везения. Так что не стоит беспокоится.

Вика Богданова очнулась через полчаса на ступеньках лестницы. Ее несильно дергали за плечо. Сфокусированное зрение определило Игорька с Толиком, которые возвращаясь с тренировки обнаружили спящую девочку. На вопрос: «Что ты тут делаешь?» Вика пожала плечами, потерла сонные глаза и поспешила убраться из школы. В ее голове мелькали непонятные картинки, но она списала все на сон.

10

Копейкина Света чувствовала, что смертельно устала от Ходаковой и компании. Сначала они ограничивались смешками, тычками и уколами, потом пропадали тетради с домашним заданием, учебники, методички и спортивная форма. Этого им показалось мало, мстительницы не гнушались рукоприкладства. Экс-королева стойко терпела нападки, держа спину прямо, а нос по ветру. Их претензии были просто смехотворны! Юла Кристина проиграла в конкурсе акварели только потому, что постоянно откладывала, когда же время стало поджимать, «украла» идею из Интернета (по сути просто скопировала чей-то рисунок, не весь, конечно, но все же). Света участвовала, так как не могла отказать учительнице. Романова Лера рассталась с парнем? Из-за нее? Трижды «ха», дважды «хи», и единожды «хо»! Кружинин Стас, известный тем, что встречается с несколькими девушками одновременно, пытался приставать и к Копейкиной, о чем та и поделилась с Дмитровой Катей. Кто донес «несчастной» Романовой, не ее проблема. Небось, Ходакова, добрая самаритянка. А попытка поссорить Рыбкину Олесю и Скворцову Катю… Зачем их ссорить, лицемерок, говорящих за спиной гадости друг о друге? Тем не менее Тане Ходаковой нравилось обвинять во всем Свету. Интересно, какое «преступление» осталось на ее счет? И когда же они успокоятся?