Магические безобразия

Достаточно удалившись от вокзала, друзья спустились к полотну и быстро перешли на другую сторону, где уже маячили дома старого района. При свете дня Варя чувствовала себя спокойно, а наличие магии внутри себя придавало уверенности. Прошло полгода, она изменилась и не хотела пугаться по каждому поводу. По мере продвижения на горизонте замаячило колесо обозрения. И почему тем вечером оно казалось таким страшным? Просто ржавый механизм с полуоблезшей краской. Здесь еще местами лежал грязный снег, а во дворах собралась вода. Стараясь не промочить ноги, они дошли до главного входа.

Ворота остались распахнутыми с того раза, как Ярик приходил с парнями. Он переглянулся с Измайловой и едва заметно пожал плечами. Девочка видела остаточные нити разорванного плетения, похожие на грубо вырванный кусок ткани. Игорек тем временем, как самый смелый и ничего не подозревающий, пересек ворота и оказался на территории парка.

– Чего вы застыли? – недоуменно спросил он. – Пошли к паровозику, поедим.

Его вопрос снял оцепенение, и через пару минут они разместились в одном из вагончиков. Шут с энтузиазмом залез в пакет, выудил гамбургер, два чизбургера, три мясных пирожка и принялся раздавать. Мальчики приступили к трапезе.

– Мы же не будем только есть? – спросила Оля, с сомнением поглядывая них.

– Не знаю, – Кирилл пожал плечами. – Мне еще лабораторную доделывать.

– Небось, опять предложишь полазить по аттракционам? – поинтересовался Толик у Игорька, забирая пакет с вишневым соком.

– Почему бы и нет? – Шут улыбнулся. – Можем поиграть в прятки.

– Здесь? – Ярик не сдержал удивления.

– Да. – Игорек доел чизбургер, отобрал у Толика сок, прилично отпил и продолжил: – Так ведь прикольнее. Жаль, что Лена не смогла прийти. У нее там какой-то вечер в музыкалке скоро.

Чтобы уговорить друзей, он предложил водить первым. Ребята доели и разбежались кто куда. Варя Измайлова направилась к колесу обозрения. Ей стало интересно, как оно выглядит днем. Красная кабинка, похоже, та самая, находилась по-прежнему внизу. Девочка обсмотрела ее со всех сторон, забралась внутрь и притаилась. Никакой магии не ощущалось. Не из-за сломанного ли плетения тут так спокойно и тихо?

Оля пряталась рядом с каруселью с лошадками. Извернувшись, она надеялась перехитрить водящего, Кирилл так и остался в паровозике, перейдя к машинисту, который лишь подразумевался. Игорек хорошо искал, но все время спотыкался на Ярике – тот умудрялся скрыться в самых неожиданных местах. Игра завлекла, Варя очнулась спустя два часа, вспомнив, что домашнее задание никуда не делось.

Прощались на площади Пяти Углов. Подходя к подъезду, Оля Пряжкина столкнулась с Настей Юрьевой. Та ничего не сказала, игнорируя бывшую подругу.

Когда другие гуляли, веселились, радовались, праздновали дни рождения, делали уроки, Наташа Костик, ведомая интуицией, обнаружила пропажу из ореховой шкатулки одной колоды карт. Все-таки сестра не удержалась от поисков, к сожалению, увенчавшихся успехом. Девочка обреченно вздохнула, взяла свою колоду и пошла с ней в комнату.

Комната была большой, почти двадцать метров, с сестрой они делили ее вместе. Раньше обстановка отличалась, девочки сражались за место у окна, выходившее на юг, спорили, но решили оставить открытое пространство, чтобы имелся доступ к батарее. Зеркально друг другу стояли письменные столы, кровати, в конце комнаты высились платяной шкаф и стеночка из множества полочек, расположенных причудливой лесенкой. На них кучковались книги и всякие декоративные безделушки.

Пройдя в пустую комнату, Наташа села за свой стол. Она переводила взгляд с карт на стену, где висела доска из пробкового дерева для заметок и фотографий, какие можно увидеть в зарубежных фильмах. Долго же пришлось поискать нечто подобное. Девочка не решалась прикоснуться к странному подарку бабули, в отличие от сестры, Наташа отличалась некоторой осторожностью. Эх, надо было получше спрятать. С другой стороны, разве можно скрыть что-то от сестры-близняшки?

Наташа почесала кончик носа и дотронулась до карты. Все они состояли из созвездий (двенадцати зодиакальных и еще десяти) и латинского изречения. Подобное сочетание показалось девочке необычным и даже несколько нелепым.

– Я дома! – резко распахнулась дверь в комнату, являя Машу, вернувшуюся с волейбольной тренировки. Наташа едва не рухнула со стула, не ожидавшая прихода сестры. Та скинула сумку с формой, довольно закружилась по комнате, а потом обратила внимание на стол. – О, ты тоже не удержалась?

– Скорее, догадалась о твоих действиях, – недовольно пробурчала Наташа. Кто бы подарил сестренке немного ответственности? Младшенькая с детства обожала сказки, приключения, древность и магию, с большим пиететом относилась к работе бабушки и дедушки, мечтая погружаться в тайны и загадки, словно в океанские глубины, исследовать неизведанное, впутываясь в авантюры. До пятого класса Маша перепробовала себя во многих кружках вроде соленого теста, вышивки, бисероплетения, шитья, даже год занималась бальными танцами, в конце концов, решив, что спорт подходит ей больше. В шестом классе хотела попасть в баскетбольную команду, но увидев старшеклассниц, играющих в волейбол – влюбилась в игру. Да и в целом Маше легко давались спортивные нагрузки. Наташа же предпочитала, когда все подчинено букве закона, понятно и логично, а из подвижного любила долгий размеренный бег, коньки и велосипед. Однако, при желании, сестры могли полностью скопировать поведение и привычки друг друга – это добавляло пикантности в их забавах. В одежде и музыке их вкусы совпадали.

– Сестренка, расслабься, – задорно сказала Маша. – Смотри, покажу кое-что.

Девочка подошла к своему столу, открыла верхний ящик, где в коробочке из-под монпансье прятала карты. Чуть нахмурив смоляные брови, она искала. Наташе оставалось только ожидать. Да и, надо признаться, ей тоже стало любопытно, что младшенькая задумала. Маша закончила копошение, вытащила одну из карт и, произнося, положила ее на пол:

– Scientia10!

Наташа наблюдала со скептицизмом в глазах. Карта вспыхнула золотым сиянием, от нее поднялось изображение развесистого, в зеленых листьях дуба, казавшегося голограммой или иллюзией. Старшенькая медленно поднялась, поймав торжествующее выражение лица Маши, настороженно протянула руку к дереву. И снова поразилась. На ощупь оно было самым настоящим!

– И что это такое? – спросила Наташа, не до конца доверяя собственному зрению.

«Древо Познания. Мировое Древо». – Проступили буквы на широком стволе, едва девочка озвучила свой вопрос.

– Класс! – воскликнула Маша. – Ты все-все знаешь?

«Количество доступной информации зависит от Силы владельца и конкретики вопроса».

– Что это значит? – нахмурилась владелица.

– Что ты еще маленькая, – хихикнула Наташа. Ситуация перестала казаться сложной и опасной. – Почему наши карты отличаются? – задала важный вопрос старшенькая.

«Синяя рубашка содержит сложные заклинания, сплетенные на основе созвездий и философии. Красная рубашка пленяет Духов, способных стать Силой для владельца, которых можно призвать из Тусклого мира. Если Сила владельца мала, призывать и удерживать Духов в полной мощи невозможно. Для заклинаний это выражено в более слабом эффекте либо его отсутствии. По мере роста внутренних возможностей, будут получаться более сложные чары».

– Ты видела? – очаровано выдохнула Маша. – Я стала чародейкой!

«На сегодня лимит Силы окончен», – мигнуло на дереве, сияние погасло, волшебство исчезло. Маша вновь ощутила слабость и опустилась на стул. Теперь понятно, почему в прошлый раз она заснула. Карты тянут из нее эту самую Силу.

– А я хотела подробнее расспросить про заклинания, – вздохнула Наташа.

– Теперь ты согласна со мной?

– Да, но увлекаться все же не стоит.

Маша пожала плечами, не желая спорить. У них еще будет время изучить открывшиеся способности.

6

В понедельник, не спешно поглощая завтрак, Света Копейкина узнала от родителей две новости: во-первых, отпуск у них начинался только в середине июля, из-за чего месяц придется торчать в городе, во-вторых, они поедут не к бабушке в Краснодар, а к маминой сестре в Москву, дабы доченька привыкала к столице, чтобы в следующем году, когда придет время поступать, не растерялась от избытка эмоций. Света от таких заявлений поперхнулась чаем и заскрежетала зубами. Может, девочку и отличали высокомерный характер и чувство превосходства, но она не планировала покидать город. Учиться можно, где угодно, ведь тот, кто хочет, всегда добивается поставленных целей. К тому же она терпеть не могла теткиных детей: с сестрой они грызлись по каждой мелочи, а брат кичился тем, что на три года старше, и обзывался, придумывая обидные прозвища.

– Я не согласна! – Копейкина с силой отодвинула стул, неприятно заскрипевший по полу, и, изобразив оскорбленное лицо, отправилась в школу.

Беловолоска с негодованием думала, как не задалась у нее четвертая четверть, да и учебный год в целом. Ссора с Мариной затягивалась, подружка не спешила признавать свою ошибку и мириться, веселилась с ненавистной Измайловой; Олег Самойлов смотрел на Свету взглядом айсберга, так холодно, кажется, медленно покрываешься снежной коркой; от рыб-прилипал никакой пользы, еще совет зачем-то согласился на дурацкий спектакль. До чего же тошно! Копейкина посмотрела время на телефоне, понимая, что непривычно опаздывает, тряхнула головой, отгоняя пессимистичные мысли, и ускорилась.

Без пятнадцати девять Света чинно и якобы спокойно вошла в школу. На первом этаже выстроился 10 «Б», которому 10 «А» передал бразды дежурства. Классический вид одежды несказанно порадовал Копейкину, и она мстительно подумала, что со следующего года форма станет обязательной. А то не дело только их школе не следовать общепринятым правилам. Сняв куртку и переобувшись в туфли на низком каблуке, Копейкина остановилась перед большим зеркалом, поправила воротничок рубашки и двинулась в кабинет биологии.

Дверь, к изумлению, была не заперта, хотя обычно Елизавета Карловна не пускала в свой кабинет до звонка, дабы шустрые ученики не испортили что-нибудь. Внутри же предстала невероятная картина: 10 «В» сплоченно веселился, словно сговорившись. Возле кафедры, на которой лежал чей-то телефон, с льющейся громко музыкой, скучковались ребята. Музыку Света узнала: одноклассники слушали Джесси Джей, обожаемую самопровозглашенной королевой. Певице подпевала Морозова Лена, надо отметить, очень хорошо, рядом с ней умело танцевали Дмитрова Катя и (вот это да!) Пронкина Марина. Остальные покачивались в такт ритму. Конев Паша, Ручкин Дима, Мышкин Денис, Крышкин Сережа и примкнувший к ним Федоров Леша, за несколько месяцев подрастерявший задиристость, играли в камень-ножницы-бумагу и что-то записывали под руководством Шутинова Игоря. Близняшки Костик выполняли операторскую работу: Наташа, одетая в синюю джинсовую юбку, светлую блузку в мелкий цветочек, снимала на смартфон, Маша – в платье спортивного стиля черно-бардового цвета, фотографировала. У Наташи волосы заплетены в «мальвинку» с рыбьим хвостом, у Маши – поверх распущенных волос лежал ободок из кос. Даже Катя Дмитрова щеголяла джинсами и зеленым верхом, некоторые девочки только поменяли цвет блузок, пестря палитрой. Что такое? Копейкина недовольно поджала губы. Саботаж какой-то! И где же эта мерзкая Измайлова?

Впрочем, на Копейкину никто не обратил внимания, даже не заметив вошедшую, – так были поглощены потешным делом. И сколько бы ни фыркала девочка и не воротила носом, ребята не отвлекались до самого звонка. Едва тот прозвенел, они поспешили занять места. Варя Измайлова успела заскочить перед учительницей.

Елизавета Карловна вошла, и в классе повисла тишина. Все прекрасно помнили об ее строгости и педантичности. Она обвела взглядом 10 «В» и никак не отреагировала на столь резкие перемены в увиденном.

– Так, – начала учительница, присаживаясь за стол. – Я должна дать вам проверочную работу, но сегодня не буду. В конце урока сдадите тетради с практическим заданием, а сейчас тема урока: «Организм и среда. Экологические факторы».

Копейкина приготовилась конспектировать. День для нее обещал быть отвратительным. Куда же хуже?

В понедельник Варя позорно проспала, из-за полнейшей нелепости: провозилась полвечера с домашним заданием, а конкретно с физикой. Рука так и тянулась к решебнику, но девочка принципиально одергивала себя, думая о будущей контрольной. Потом Джо захотел выяснить, почему же он предатель. Измайлова извивалась ужом, не желая поднимать скользкую и неприятную тему. Человечек-ручка настаивал, выводя девочку из себя. С каждой секундой спорщики раздражались в равной степени, а потом в комнату на громкие крики заглянул дядя Егор. На вопрос с кем племянница разговаривает, Варя сочинила сказку про фильм, якобы просматриваемый по сети. Егор хмыкнул, принимая версию, лишь попросив сделать потише. Джо долго нудел, пообещал исправиться, стать примерным, впредь передавать все сообщения, девочка смягчилась и простила, в душе зареклась не быть доверчивой.

Варя подскочила в половине девятого, понимая, что катастрофически опаздывает. На умывание и натягивание вчерашних джинсов с кофтой ушло рекордных пять минут. Подхватив заранее собранную сумку, девочка побежала в школу. Уже плюхнувшись на стул после того, как влетела в кабинет перед Елизаветой Карловной, Измайлова несколько отдышалась и огляделась. Яркая гамма среди девчонок и неформальный стиль мальчишек поразили ее. Игорек подмигнул подруге, когда она повернулась. Лена аккуратно, чтобы не заметила учительница, поправляла волосы Вари, выглядевшие растрепано.

– Что происходит? – спросила Варя, едва закончилась биология. Ребята потихоньку разбредались на алгебру, но не слишком далеко.

– Со следующего года официально введут форму в школе, – ответила Лена. Сегодня она совпадала с подругой цветом: ее платье с длинными рукавами было в черно-серую клетку.

– И что? – не понимала Измайлова.

– Я предложил отбросить условности и сплотиться перед будущим врагом! – патетично встрял Игорек. – А если серьезно, у нас будет Весенний бал. Потом там еще День Победы, в общем, много воспоминаний создать можно. В следующем году ЕГЭ сдавать, не до веселья.

Варя мысленно ужаснулась. Весенний бал! Такой же, как и Осенний? С кучей мерзких облачков-эмоций, монстрами и предсказаниями? Хотя тогда был Хэллоуин, может, сейчас все обойдется. Игорек припустил вперед, поравнялся с близняшками Костик, пошептался, достал телефон и включил запись. Похоже, друг брал интервью.

– Жаль, ты не видела нас перед биологией, – улыбнулась Лена. – Я тебе позже покажу.

На их класс поглядывали кто с интересом, кто удивленно, некоторые с осуждением. Недалеко от кабинета алгебры зависал 11 «А», ожидая учительницы по английскому. Рина окружали одноклассники, и в этой толпе он казался более энергичным, нежели у себя в каморке. Несправедливо! С Варей он практически не проявлял эмоций и ничего не рассказывал. Или в классе он поддерживает образ Леонида Потапова? Тогда это сущая морока, на взгляд девочки. На мгновение их глаза встретились, и Измайлова заметила легкую улыбку мага. Ассистентка улыбнулась в ответ и вошла в кабинет.

Света Копейкина продолжала раздражаться, день же продолжал играть на ее нервах. Все летело в глубокую пропасть. Не то, чтобы ей совсем не нравилась идея фотографий и веселий, но только не тогда, когда собственный авторитет сыпется, точно старое песочное печенье. На перемене перед алгеброй девочки все также игнорировали ее, снова фотографировались. Марина Пронкина подарила Варе Измайловой резинку в красную клеточку с какими-то иероглифами, а Катя заплела ей волосы. Маша зачем-то снимала это действо, задавая вопросы, вроде «Твой любимый фильм?», «Последняя прочитанная книга?», «Какое мороженое лучше посоветовать тому, кто его не очень любит?», «Как добиться мира во всем мире?». Девочки отвечали сущую нелепицу и смеялись. Света отчего-то расстроилась и отвернулась. Она вперила взгляд в болотную доску, под которой висели линейки и треугольник, и убеждала себя, что ей хорошо без этих лицемерок. Но когда завершился урок, не выдержала. Поймала Машу Костик, резко дернула за руку и прошипела:

– Почему вы себя так ведете?

– Как? – холодно спросила Маша, морщась от боли. – Отпусти немедленно! – вырвала руку из захвата и продолжила: – Ты нам надоела. Девочки захотели расслабиться, хоть перед смертью и не надышишься. Не успеем оглянуться, от школы в воспоминаниях останутся только собачки, ведомые тобой. Это неприятно. Да, и чтоб ты знала, все время ходить в колготках бесит!

Маша Костик стремительно удалялась. Что ей бояться какую-то королеву, если она чародейка! Света же опешила и как-то поникла, а через секунду вспыхнула. Все из-за этих новеньких, что приперлись в этом году! Они разрушили весь настрой, что она успешно поддерживала на протяжении последних четырех лет.

Внезапно ее кто-то сильно толкнул, отчего Света прямо-таки влетела в противоположную стену. Развернувшись, она хотела высказать претензии негодяю, но возле нее никого не было. Понять же из тех, кто уже приближался к концу коридора, не представлялось возможным. Невезенье накладывалось трехметровым сугробом. На английском Копейкина впервые в жизни не смогла ответить, в голове словно прошлись ластиком, не знала и все тут. Это удивило не только учительницу, но ребят, знавших ее не первый год. На физике обнаружилось, что тетрадь с домашним заданием канула в реку забвения, хотя девочка помнила, что клала ее в сумку. Украли? Это маловероятно, ведь Света не оставляла вещи без присмотра. Прохор Игнатьевич, однако, простил королеву класса, не имевшую ранее никаких нареканий, при условии, что она принесет тетрадь завтра. В конце дня случились еще две неприятности: в кармане куртки она обнаружила бумажку с короткой записью «Готовься!», и, проходя в дверях, зацепилась за гвоздь, торчащий в косяке, порвала колготки. Огромная дырка расползлась на левой икре, несказанно повеселив окружающих.

Еще никогда Света Копейкина не испытывала такого стыда и злости.

7

Просторное помещение походило на тяжеловесные замки Средневековья: в спальне, созданной, казалось, в куске скалы, только горел жаром огромный камин, деревянная кровать, застеленная плотным покрывалом с золотым узором, занимала больше всего места, на полу валялось несколько шкур каких-то животных, стены украшали гобелены. Лена Морозова нервно огляделась, боясь пошевелиться и нарушить уединение мужчины, что сидел в низком глубоком кресле, вытянув ноги и сложив руки на груди. Он определенно отличался от обычного человека: его волосы, черные вперемежку с пепельным, разметались, глаза имели оттенок мокрого асфальта (какое нелепое название, но в точности определяющее) с вертикальным зрачком, на пугающем лице играли тени от пламени.

– Как долго ты будешь прятаться? – неожиданно проговорил он.

Лена против воли вздрогнула, представив, что с ней будет, но хозяин комнаты обращался вовсе не к ней. В дальнем темном углу между камином и стеной что-то закопошилось. Окутанный тьмой и плащом с капюшоном посетитель отвесил шутовской поклон, лишенный какого-либо почтения.

– Вы ждали меня, Эшшаранн11? – прошелестел пришелец.

– Нет, но не заметить тебя было сложно. – Коххи12 аль Кри’Релль усмехнулся. – Кто ты и что тебе нужно?

– Ваша смерть, конечно же, – посетитель сказал это скучающим тоном. Лена, уже успевшая успокоиться, снова испугалась. Девочка поняла, что ее никто не видит. Новый страх возник в ней из-за этого странного Капюшона. В его шепчуще-шелестящем голосе она узнала убийцу Тарии, своего убийцу! – Не волнуйтесь, – продолжал тот, – вы умрете быстро, и помощь не поспеет.

– Даже так? – Повелитель темных ильхов язвительно улыбался, словно пытался вывести противника из себя. – Отчего же?

– Из-за двух вещей, – Капюшон не обращал внимания на провокации. – Я знаю о вашей слабости. Вы теряете Силу, а значит в любом случае скоро умрете. Другая не маловажная деталь заключается в том, что маленькая наивная прорицательница покинула сей мир, яро сражаясь с ордой скелетов в Мертвых Землях, поэтому никто не предупредит ваших детей.

– Предлагаете мне смириться и принять смерть? – Коххи не шевелился, внимательно наблюдая за противником.

– Было бы просто прекрасно! – Капюшон засмеялся. – Вы бы избавили меня от бесполезной траты магии.

Повелитель ничего не ответил. Его брови чуть дрогнули, ильх мгновенно переменил позу, ноги твердо коснулись пола, который тут же покрылся льдом. Температура в опочивальне стремительно опускалась. Вены на руках Коххи почернели, с кончиков пальцев застелилась Тьма, рванувшись лентами к Капюшону. Он издал смешок, попытался сдвинуться с места, но ноги заледенели. Ленты достигли цель, пришелец поймал несколько руками, отклонил голову, пропуская еще с дюжину. Капюшон что-то шепнул, Тьму поглотил Огонь, уничтожая заодно и лед. Повелитель неожиданно закашлялся, досадливо поморщился, отмечая, как Сила стремительно тает. Прав был этот ублюдок! Огонь охватывал скудную мебель и накатывался волнами на стены. Ильх дернулся, чувствуя резкую боль от попавших в грудь нескольких кинжалов.

– Заговоренный лунный кинжал, способный убить Мудрого! – густо захохотал Капюшон. – Спите Повелитель, мы не позволим вам помириться со светлыми.

Он дотронулся до камня на шее и исчез. Со стороны двери слышались звуки, похоже, пожар привлек внимание.

Лена Морозова рванулась зачем-то вперед.

– Нет, любимая! – предстал перед ней Дэллгрин, и картинка сменилась. Под тяжелым небом, предвещающим бурю, вырос трехэтажный дом с колонными, пугающий заколоченными окнами и обшарпанной краской. В калитке дома замерла Настя Юрьева, бледная, с растрепанными волосами, с залегшими тенями под глазами и сухими обветренными губами. Она что-то шептала, указывая пальцем на дом. Лена качала головой, силясь услышать хоть слово…

– Ей! – девочку толкнули в плечо. – Пошли, репетиция скоро начнется.

Лена сфокусировала взгляд на Александровой Марине, склонившейся над ней. Морозова все это время сидела в коридоре в кресле возле рояля, исполнявшего декоративную роль. Она повела плечами, радуясь, что все оказалось… сном? Или предсказанием?

– Лена, ты слышишь? – повторила Марина.

– Да, конечно, пойдем.

Подхватив сумку, девочка поспешила за приятельницей.

После воскресенья жизнь Насти Юрьевой будто разделилась на «до» и «после». В понедельник утром она проснулась с ощущением липкого страха и болезненной потери. Ночью ей снилось что-то ужасное, но память услужливо подчистила воспоминания. Чувство потери к сновидениям не имело никакого отношения, продолжало грызть, точно собака кость, зудеть комаром, заставляя ежиться от не проходящего дискомфорта. Ее одежда вернулась к серым цветам, отражая внутреннее настроение. День прошел как-то мимо нее, словно в тумане. А потом ее поразили собственные фотографии, найденные в компьютере: празднование Нового года с друзьями, где она яркая и веселая, «другая», и черноволосый парень, обнимающий ее довольно в понятном смысле. Но кто он такой девочка не знала. В голове почему-то ничего не шевелилось. Так же забылось, почему они с лучшей подругой больше не разговаривают. Сам факт ссоры оставался, а причина испарилась. Просмотрев все фотографии и откинувшись на спинку стула, Юрьева перелистывала книгу памяти, с трепетом понимая, что выборочных пробелов очень много. Девочка содрогнулась, не зная, что делась. Поговорить с мамой? Страшно. Вдруг не поверит или, наоборот, потащит по врачам? Нет, лучше молчать.

Несколько дней Настя пыталась помириться с Олей. Точнее, хотела помириться, но в последний момент останавливалась, будто натыкаясь на стену, даже потеряв часть воспоминаний, она не желала признавать себя виноватой, боясь сделать первый шаг и отбросить гордость. Поэтому девочка отмалчивалась, варясь в навязчивых мыслях, совершенно не свойственных ребенку ее возраста.

В четверг перед сном, лежа в кровати на спине, Настя наконец решилась. Сколько можно убегать? Сама собой ситуация не переменится.

«Ты точно уверена?» – на сероватом от фонарных лучей потолке сложилась черная надпись. Юрьева растерянно моргнула, протерла глаза, но кривоватые буквы не исчезали. Она грезит наяву?

– Конечно, я уверена, – зачем-то прошептала девочка. Почему-то общение с потолком не вызывало в ней ни удивления, ни смятения, словно было чем-то само собой разумеющимся.

«Но ведь ты лучше Оли. Это она должна сделать первый шаг», – продолжали проявляться ее не самые красивые мысли, от которых тяжело избавиться.

– Я слишком многое забыла, чтобы ждать от нее первого шага, – возражала Настя. – Лучше действовать самой. Друг всегда поможет.

«А если бы ты стала сильной без всяких друзей?»

– Как это? – воскликнула Юрьева беспечно и тут же прикрыла рот рукой, испугавшись, что кто-то услышит.