Магические безобразия

«Ну как же! Ведь сначала нужно доказать виновникам, что они неправы. Например, Варе Измайловой. – Настя промолчала. – Магия, жуткие существа, ты ведь знаешь, именно эта девочка бич всех твоих неудач! Ты можешь стать сильной, наказать ее!»

Восьмиклассница и в этот раз промолчала, но черному собеседнику большего и не требовалось. Посеянные глубоко внутри зерна сомнений, пошатнули уверенность, давая пищу для маневров. Надписи медленно стекали, будто капли дождя с прохудившейся крыши, капая на девочку. Капли впитывались мгновенно в кожу, а Юрьеву клонило в сон. Через несколько секунд она уснула.

Четвертым уроком в пятницу у 8 «А» было обществознание. Кирилл вышел из столовой и, жуя на ходу остатки булочки-косички, направлялся в класс. Впереди птичьей стайкой шагали девчонки и очень эмоционально разговаривали.

– Я говорю правду! – нахмурившись, восклицала Катя Панина, энергично размахивая руками. – Там точно есть привидение!

– Нет, это просто выдуманная история про школу, – не соглашалась Олешкина Алина, считающая суеверия полной чушью. – Либо тебе показалось.

Услышав о призраке, Кирилл навострил уши и сразу же понял, о чем они говорят. На третьем этаже в женском туалете имелась вечно закрытая кабинка. То ли сломанная, то ли со швабрами и химией, что держали уборщицы. Поговаривали, будто в прошлом любопытных девочек, которые видели открытую дверцу, засасывало навсегда. Обычная придуманная история, чтобы попугать слабонервных.

– Я слышала странный стук и дребезжание! – продолжала Катя. Она передернула округлыми плечами и поправила лямку сумки.

– Наверное там сломана форточка, – пожал плечами Макаров Витек, внезапно оказавшийся рядом. Он умудрялся слышать все не предназначавшиеся для него разговоры. Росточка средненького, шустрый и юркий. – Или ветер.

– Точно, Витюша прав, – согласилась Алина, любившая обращаться уменьшительно-ласкательно. – А может швабра упала.

– Я все равно уверена! – твердо заявила Катя, заканчивая спор и оставшаяся при своем мнении.

На обществознании Мария Зиновьевна говорила о роли экономики в государстве. Кирилл сидел с Яриком, подперев подбородок ладонью, и незаметно писал об услышанном разговоре. С некоторых пор мистические истории перестали быть для него просто историями. И теперь в голове зрела мысль, действительно это выдумка и стоит ли проверить. Похоже, Колесов перенял от Игорька некоторую беззаботность. Ярику рассказ понравился, он согласился проникнуть в туалет, показав головой на Пряжкину, сидевшую впереди с Ромкой Лебедевым. Мария Зиновьевна пересадила его с третьего ряда, где он постоянно болтал Киселевым Юрой. Кирилл кивнул. Оля девчонка, девчонке и идти в женский туалет.

Кирилл повернул голову вправо. На первом ряду конспектировала Настя Юрьева. Она снова как-то изменилась. До этого несколько дней девочка напоминала серую мышь, а теперь вернула яркость и уверенность. Ее внешний вид поражал кричащими красками и аксессуарами: кислотно-желтая кофта, черные джинсы, сережки-черепушки, «готский» макияж со стрелками. Уверенно, индивидуально и ей шло, но у трех друзей – Оли, Кирилла и Ярика – создавалась впечатление, будто Юрьева впадает из одной крайности в другую. И как учителя не делали ей замечаний? Они как будто не видели этих резких шатаний. Однако девчонки явно одобряли частые перемены стиля.

– Оля, ты нам друг или сундук? – едва прозвенел звонок, бросились к подруге мальчики.

– А что такое? – насторожилась девочка.

– Надо проверить кабинку на третьем этаже, – сказал Ярик.

– Вы верите в эту чушь? – Оля изумилась. – Не проще ли поговорить с твоим предком-призраком? – добивала она, обращаясь к Колесову. – Уж Графине Анне никакие стены не помеха. И никто не пострадает, если там что-то есть.

– Действительно, я как-то не подумал, – Кирилл почесал затылок.

Однако Графиню Анну пока разыщешь по школе, пока докричишься пройдет много времени, а любопытство сейчас гложет, да уроки еще впереди. Они условились так: сначала Оля проверит есть ли в туалете кто-то посторонний, затем запустит ребят. Пряжкина закатила глаза, покачала головой, мол, чем бы дитя не тешилось, оправила юбку и тихонько вошла, на случай если кто-то есть. Им повезло – там было пусто.

– А форточка действительно открыта, – пробормотал Колесов, внезапно появляясь рядом. – Ну что? – обратился он к Ярику.

На кабинке, выкрашенной синей краской, с висячим замком на плотно закрытой двери расцветало паутиной черное магическое плетение. Внутри паутины проглядывались какие-то знаки и буквы. Подобных сложных и страшных чар мальчику видеть еще не доводилось. О чем он и поведал друзьям.

– Что-то мне расхотелось сюда заходить, – поежилась Оля. – Пойдемте, нас ждет проверочная по географии.

Она первой направилась к выходу. Ярик в последний раз оглянулся и ему почудилось, будто дверь мелко затряслась от смеха.

8

В субботу, тринадцатого числа, сразу после физкультуры, на которой пребывала в прострации и волнении, Варя Измайлова быстро переоделась и поспешила найти Рина. Девочка так распереживалась, что делала много лишних движений: отнесла пакет в гардероб, побежала в сторону каморки, потом вспомнила про уроки и понеслась выяснять расписание 11 «А». Леонид Потапов оказался на третьем этаже вместе с одноклассниками около кабинета химии. Их ждали опыты по органике. Девочка в который раз отметила, рядом с приятелями маг неуловимо меняется. Становится будто бы беззаботнее, веселее и более открытым. Часто смеется и улыбается. Вот и сейчас она вырвала его из кружка из трех девчонок и двух парней, просто схватив за руку.

– Какая прыткая! – фыркнула высокая рыженькая. – Мы вроде как разговариваем! – она явно хотела задеть Варю и поругаться. Откуда ассистентке знать, что Рин популярен не меньше, чем Самойлов? И почти каждая одиннадцатиклассница мечтает хотя бы переговорить с ним, не то что подружиться или влюбиться! Знала бы Измайлова, как ей завидуют, поразилась бы до крайности.

Рин мягко улыбнулся друзьям, извиняясь, и, не сопротивляясь, следовал за Варей. Хотя отошли они не далеко. Всего на пару десятков шагов.

– Кто это? – спросили девочка, показывая фотографию с зимнего танцевального конкурса, найденную вчера вечером при уборке ящиков стола. С осени там скопилось много бумажек, тетрадей и записочек. Разглядывая фотографию и вспоминая веселые тренировки, Варя никак не могла понять, что это за брюнет рядом с Настей?

– Надо же, – Рин внимательно смотрел и задумчиво потирал подбородок, – не помню.

– И я не помню! – воскликнула Измайлова. – Разве это не странно? Он определенно не просто знакомый. Я напрягала память, но в голове пустота.

– Хорошо, после уроков встретимся, – маг оглянулся на ребят. – Я обещал им помочь с опытами. Не бойся, – сказал он и нежно потрепал ее за щеки, – все будет хорошо.

Варя на несколько секунд подвисла, смотря ему в спину и чувствуя, как щеки опалило от смущения. Улыбаясь, она поспешила на технологию под трель звонка. Она успокоилась, а настроение скакануло вверх.

– Скорее проходи, Варя, – сказала Ольга Павловна, даже не ругая ее за опоздание на урок. – Надевай фартук и за стол. Вы определились с рецептами? – обратилась учительница к остальным девочкам, разделенным на три группы по пять человек. К сегодняшнему занятию им нужно было выбрать рецепт печенья. Все дружно закивали. – А почему мне кажется, что еще кого-то не хватает?

– Середа Аня – позавчера заболела, – подала голос Ходакова Таня, капитан второй группы с середины класса. – А Матылькова Ира не пришла в школу.

– Вот как, – Ольга Павловна заметно огорчилась. – Значит, будете готовить втроем.

Девчонки из второй команды, особенно ярые ненавистницы Копейкиной, злорадно хихикали. Мало того, что двоих нет, да и Богданова Вика в составе! Вот умора! Марина Пронкина осуждающе покачала головой.

– Можно приступать к работе? – вскинув подбородок, спросила Света.

– Даже нужно. После дадим мальчикам попробовать.

Команда номер три состояла из Вари, Марины, Лены и близняшек Костик. Они выбрали медовое печенье с корицей. Руководила всем Пронкина, как самая опытная и любящая готовить. Маша подогревала мед, Наташа готовила сахар, яйца, соду для смешивания. Просеивала муку и месила тесто Лена. Затем они вместе формировали шарики и отправляли выпекать. В целом их работа шла легко, слажено и споро.

Вторая группа пекла печенье в виде двуцветного рулета, в часть теста добавив какао. Девочки разделили рецепт пошагово, распределив обязанности на пятерых. Третья группа готовила песочное печенье с сахарной пудрой. Достаточно простой рецепт не вызывал трудностей, но у троицы с самого начала пошло что-то не так. Замешанное тесто получалось недостаточно густым, у Вики все валилось из рук, отчего Света постоянно шипела и ругалась, пугая одноклассницу сильнее. Юла Кристина из второй группы поставила подножку, Вика выронила кондитерский мешок на пол, заляпав все вокруг. Богданова не знала, что делать – убирать испорченное или готовить новое. Бывшие подружки королевы тихонько смеялись.

На громком «плюх!» Варя обратила внимание на безобразие. Мелочные подлости ее совершенно не удивили, зато поразили темно-серые шипастые, точно колючая проволока, линии, обхватывающие голову, руки и ноги Вики Богдановой. Это что еще такое? С каждым днем в школе номер шестнадцать обнаруживается нечто новенькое. Вокруг Светы Копейкиной летали облака-эмоции, которых подкармливали девочки своей злобой и завистью.

Марина предложила помощь несчастной троице, так что к концу занятий печенье приготовили все. Ольга Павловна осталась довольной, поставила «пятерки» и похвалила за взаимовыручку.

– Кому отдашь печеньки? – спросила Марина после урока по дороге на геометрию. Готовый продукт они разделили между собой.

– Так известно кому! – улыбнулась Лена. – У Варьки есть вечно голодный долговязый брюнетик.

Измайлова в шутку толкнула подругу в плечо, а Марина с близняшками понятливо переглянулись.

После уроков она застала мага за чтением какого-то письма. Радостно влетев в каморку, Варя заглянула в текст, но Рин тут же спрятал листок. Девочка мгновенно обиделась. Все равно ничего не поняла из письма: оно было написано на незнакомом языке.

– Неужели это такая тайна? – воскликнула она, собираясь высказать все накопленное с сентября. – Твоя жизнь покрыта ужаснейшим секретом, и я не достойна его знать? Ты мне ничего не рассказываешь! – девочка нависла над ним, опершись о столешницу.

– Я тебе доверяю, – спокойно ответил Рин, посмотрев на нее в упор. Варя потрясенно моргнула и отпрянула, словно получила пощечину. – Это куда важнее, чем болтать о своей биографии направо и налево.

– Но откровенность часть доверия, – убито пробормотала она. Он даже не пытался доказать, будто прав. Просто ставил перед фактом. – Разве друзья не делятся? – ей хотелось добавить «всем: мыслями, проблемами, радостью».

– Необязательно. – Потапов продолжал смотреть на нее с серьезностью. – Думаю, они просто принимают друг друга такими, какими есть.

Измайлова хотела ответить, но сзади кто-то нетерпеливо кашлянул. Оля, Кирилл и Ярик переминались с ноги на ногу от нетерпения. За ними пораженно застыла Лена. Из-за двери появился Георг с подносом и чашками.

– Вот и отлично, сейчас распьем зелье для восстановления памяти. Варя вздохнула, смиряясь, и первой взяла чашку. Горло обожгло чем-то горьким вперемешку с перцем. В голове пронеслись картинки памяти, восполняя пробелы.

– Глеб! – воскликнула ассистентка. – Как могла его забыть? – вопрос адресовался магу, конечно.

– Интересно, – пробормотал Рин. – И часть совета забыл. Не ожидал. И похоже это связано с домом, – кивнул он Лене.

Наташа Костик задержалась в кабинете математики, расспрашивая Ольгу Александровну про решение задачи, с которой у девочки возникли трудности. Когда она вышла начался пятый урок, практически все ушли домой, школа затихла. На лестнице Ната увидела Варю, спешащую в сторону столовой, а затем посмотрела в узкое окно, выходившее на спортивную площадку позади здания. Там, не замеченные взрослыми, девочки под капитанским началом Тани Ходаковой играли с Копейкиной в мяч. Причем мячом в данной ситуации была сама экс-королева. Таня передавала пас Скворцовой Кате, та – Романовой Лере, Лера – Рыбкиной Алесе, Леся – Юле Кристине. Последняя снова толкала Свету Тане. И так по кругу. Мстительницы не снижали скорость, не давая Свете времени перевести дух или сбежать. У нее кружилась голова и болели бока от тычков. Чуть поодаль, усмехаясь, стояла Маша, держа в руках карты. Вокруг нее, переливаясь огненными языками, парил Дракон, прямо как в мультфильме «Мулан».

Наташа побежала за курткой. Споткнулась на лестнице и упала, разбрасывая вещи из раскрытой сумки. Баюкая ноющую коленку, девочка торопливо запихивала их обратно. В это время сквозь нее прошло что-то холодное и морозное. Ната на секунду оцепенела и, оглядываясь по сторонам, искала источник беспокойства. Источник не спешил проявляться.

– Audi, vide, sile13! – дрожащими руками достав карты, проговорила девочка. Она почему-то испугалась. Заклинание «магического прозрения» в виде Созвездия Орла отделилось от карты и опустилось ей на плечо. Мир заиграл новыми красками, отчего Наташе показалось, будто она ослепла и оглохла. На голову давило, словно сквозь ватное одеяло. Под потолком плавали овальные и круглые темно-синие, бордовые, фиолетовые пищащие комки. Стены как будто гудели и бурлили, как горные реки. А напротив нее зависла полупрозрачная женщина в строгом платье из классических литературных произведений и смотрела на Костик с явным порицанием. За окном пронзительно завизжали, и это вырвало Наташу из прострации. Стараясь не обращать внимания на невиданную доселе какофонию из красок и звуков, девочка подобрала вещи и, наплевав на боль в колене, быстро оделась. Выбежав на улицу, поспешила к месту издевательств.

Маша Костик продолжала злорадствовать, запуская на Свету Дракона, жалящего и кусающего. Копейкина лежала на асфальте, прикрыв голову руками и перестав что-либо соображать. Мозг давно прекратил фиксировать происходящее, защищая хозяйку. Дракон являлся картой «Hostis14» и пробуждал в людях отрицательные стороны, сталкивая друг с другом.

– Ты никогда не интересовалась нашим мнением! – раздражаясь, как раскочегаренная печь, кричала Таня. – Из-за тебя Лера рассталась с парнем. Кристина провалила конкурс по акварели. Ты чуть не поссорила Лесю с Катей.

Ходакову буквально «драконило», претензии не заканчивали, ситуация обострялась. Лера активно помогала, стянув с шеи шарф и хлестая Свету по спине.

– Круто правда? – тихо спросила Маша, обнаружив рядом сестру. – Я просто хотела поэкспериментировать, а получилось о-го-го! Давайте, выскажите ей! – продолжала подначивать младшенькая.

Наташа поняла, что пора заканчивать самосуд и разогнать околдованных одноклассниц. Уже знакомое ветреное заклинание вывело грубиянок из равновесия и несколько остудило. Из рук младшенькой вырвало карту, она потеряла контроль над Драконом, поспешила за улетающей картонкой.

– Absit invidia15! – быстро сказала Наташа, радуясь, что Маша не путается под ногами и временно дезориентирована. Заклятие очищения представляло Созвездие Водолея – мерцающий и переливающий лунным сиянием юноша с кувшином в руках, в теле которого проглядывались точки-звезды. Драчуний окатило сухой водой, агрессия испарилась. Они заморгали, потирали глаза, словно стряхивали пелену. На их лицах читалось недоумение. – И последнее, – вполголоса пробормотала Ната. – Tempus nemimi16!

Созвездие Лиры распространяло чистый, почти не уловимый звук, подменяя и стирая воспоминания. В шкатулке-инструкции оно значилось как заклинание забвения. Девочки застывали, блаженно улыбались и с одухотворенными лицами строем отправились домой. Последней ушла Света, впервые ее лицо отражало искренние и теплые эмоции. Наташа деактивировала заклинания и обессиленно опустилась на корточки. Кто же знал, что придется использовать столько сил сразу!

– Я смотрю, ты делаешь успехи, – как ни в чем не бывало довольно сказала Маша, догнавшая карту. Никаких угрызений совести младшенькая не испытывала. Только безграничное веселье. Наташа подняла голову, посмотрела на сестру снизу-вверх, затем резко подскочила, преодолевая усталость, будто после многочасовой монотонной физической работы, и залепила оплеуху. Видимо, перестаралась, с удовольствием отмечая красный след на щеке.

– Ты обалдела! – закричала Маша, не ожидавшая подобного. – Больно! За что?

– Знаешь, я разочарована. – Наташа подняла сумку. – Будь на моем месте бабушка, ты получила еще больше.

Она развернулась и пошла домой, оставив сестру в одиночестве.

Маша пораженно потирала больное место, смотря в удаляющуюся спину. А что она такого сделала? Подумаешь, поигралась с магией чуток! Ну перестаралась малость, со скрипом согласилась младшенькая. Но бить-то зачем? Еще и бабушку припомнила. Маша представила бойкую маленькую Лидию Михайловну и передернулась. Все-таки она бы всыпала ей сильнее сестры. И не приняла бы внучкиного «око за око», сетовала бы на воспитание и «как плохо опускаться до чужого уровня».

Маша замотала шарф, чтобы прикрыть щеку, и поплелась домой.

– Я пойду с тобой! – категорично заявила Варя.

– Нет, – не менее грозно отрезал Рин.

– Да!

– Нет!

Они спорили уже больше десяти минут, после того как выпили зелье и «пробежались» по событиям, восстанавливая воспоминания. Лена поделилась видениями про сон и Настю, мальчики рассказали о загадочной кабинке, а Варя показала страницу из блокнота-телефона с записью от Алисы Фроловой. Рин внимательно слушал, ел капкейки, принесенные Аней Деникиной, причем часть из них была ее собственного приготовления, запивал горячим кофе из высокой кружки цвета спелого винограда, в которой никогда не остывала жидкость, благодаря закорючке на донышке (где обычно намалеван знак производителя).

– Почему? Ты же утверждаешь, что доверяешь мне! – Измайлова поджала губы и чуть не выронила капкейк на пол. Лена с интересом наблюдала за перепалкой, с весельем думая, как у него не выпали зубы от такого количества сладкого? Ведь перед капкейками были их печеньки…

– Знаешь какое самое негативное чувство? – индифферентно спросил маг. – Страх. Из-за страха люди не поют на улице в толпе, если очень хочется, не танцуют, думают, будут нелепо выглядеть. Не признаются в любви, потому что боятся отказа. И, главное, упускают жизненные шансы, потому что первый шаг страшит из-за небылиц в голове. А иррациональный страх, основанный на инстинктах, очень трудно контролировать.

– Я не испугаюсь, – твердо ответила девочка. – Как можно испугаться, если ты будешь рядом? – последнее она сказала почти шепотом.

Рин как-то обреченно вздохнул. Решили, что пойдут втроем: Ярик, умеющий разрушать чары, сойдет за отличный отвлекающий маневр.

Минутная стрелка на наручных часах с узким черным ремешком, длинным, обмотанным в несколько раз, показывала двадцать минут одиннадцатого, когда троица приблизилась к кованой ржавой калитке. Во дворике было полутемно, так как уличные фонари не горели, поэтому свет падал яркими квадратиками окон жилых домов. Отделение травматологии казалось мертвым и черным, дул пронизывающий ветер, ему в такт покачивались редкие голые деревья.

Рин засунул руки в карманы черного плаща и первым пошел к входной двери, скрытой между строительными лесами. Варя и Ярик поспешили за ним. Дверь заскрипела, потихоньку отворяясь, приветствуя гостей. Маг напрягся и замер, не торопясь войти внутрь. Он медленно закрыл дверь и сказал:

– Давай Ярик, дотронься до ручки.

Одуванчиков пожал плечами и схватился, едва успев отскочить от неожиданно задрожавшей двери, когда что-то схлопнулось от прикосновения.

– Что это? – спросил он.

– Здешний хозяин любит тихих и глупых ребят, – Рин пожал плечами. – Надо было его встряхнуть.

Он дунул в раскрытую ладонь, дверь обсыпало золотистой пыльцой, она перестала дребезжать. Варя Измайлова шагнула в густую черноту следом за друзьями и, когда дверь захлопнулась, неожиданно осталась одна. И мага и Ярика словно след простыл. Очевидно, главарь этого древнего дома предпочитал, как в старых добрых фильмах ужасов, разбираться с жертвами, разделяя и запугивая.

Девочка не обманывала Рина, говоря, что не испугается. Нет, ей не было страшно, скорее, неуютно и зябко. Она часто ощущала подобное в заброшенных домах. Хотя пару лет назад побаивалась их. В маленьком закрытом городке, где Варя выросла и доучилась до девятого класса, жизнь медленно, но верно затихала, людей потихоньку отселяли, выдавая жилье на «большой земле», дома пустели, и оставшиеся переезжали на другую улицу. Заброшки, смело окрещенные ребятней, рождали желание подростков пощекотать нервы, а заодно позаниматься вандализмом – побить стекла на окнах. Летом и осенью, до снега, дети любили покататься на качелях во дворах, и, конечно, зайти внутрь. У приятелей Измайловой была еще одна забава: поиграть в «Сайлент Хилл». Бывало, в серые летние дни, по сопкам стелился густой молочный туман, дающий большой разгул фантазии. А однажды они с друзьями пошли наверх (так обычно и говорили, из-за длинной деревянной лестницы, по которой приходилось подниматься к дальним домам по улице Бессонова) зимой. Много пройти не удалось, потому как снега выпадало очень прилично, ступишь неосторожно и провалишься по грудь. Возле домов было темно и тихо, только ветер танцевал поземкой по снежным холмам. Варя с подружками валялись в снегу и смеялись. Вдруг в торцах двух домов что-то громко хлопнуло. Девочки испуганно замерли, гадая, что это могло бы быть. Тогда одна крикнула: «Если ты ветер, стукни один раз; если человек – два; если привидение – три». Кричала она громко. Ответом ей был тройной стук. Плохо, когда в одиннадцать лет хорошее воображение. Впрочем, теперь Измайлова познакомилась с Рином и магией. Действительно ли, многие вещи не имели значения?

Варя поежилась от зябкого холода, отогнала детские воспоминания, встряхнула головой и решила осмотреться. Наверное, комната справа представляла собой когда-то столовую или гостиную, довольно просторная, она радовала пустотой, пылью и застарелыми обоями. Девочка развернулась в обратную сторону, как дверь внезапно закрылась. Буквально перед носом. Ассистентка мага кожей почувствовала изменения в помещении: стало темнее, словно окна завесили плотными шторами, и появились звуки. Вначале шуршание, шепот, бормотание. Затем смех, плач, все превращающийся в визг, а в конце топот, грохот и лязг несмазанных дверных петель или очень ржавых качелей. Звуки сливались в страшную какофонию под предводительством безумного дирижера, и нарастали со стремительной прогрессией.

Варя зажала уши руками, но это мало помогало. Дисгармоничная мелодия раздражала нервы. По ноге девочки что-то прошлось, точно мелкое насекомое. Резко развернувшись, она увидела, как комнату заполонило нечто. Золотистая нить магии просветила комнату, и ее передернуло от отвращения: тараканьи усики, лапки, какие-то сороконожки и жучки, совершенно не стандартного размера и угольно-черного цвета, будто таблетки активированного угля. Измайлова на всякий случай прижалась спиной к двери, не собираясь позволить паразитам затянуть себя в уголок подальше. Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

Варя бормотала про себя: «Их нет, они не мерзкие», чтобы быстрее абстрагироваться от неприятных эмоций, ее рука полностью покрылась золотистым пламенем, словно варежка. Девочка грубо резанула воздух ладонью, и между ней и паразитами пролегла стена. Псевдонасекомые накатывались на стену, мерзко пищали и с шипением отскакивали. Отвернувшись, она занялась дверью. Нет смысла тратить силы, уничтожая эту мишуру. Ей необходимо освободиться из пространственной ловушки и встретиться с друзьями. Из указательного пальца она выпускала рыжие спирали в замочную скважину. Дверь не спешила поддаваться. Десятиклассница продолжала выводить искрящимися от магии пальцами слова прямо на дереве с лопающейся от времени застарелой краской, вкладывая твердое желание выйти, но и это действовало слишком медленно. Стена не долговечна.

Несколько мгновений спустя Измайлова разозлилась. Надоедливые паразиты сменили тактику: вместо бездумного наскакивания, они целенаправленно разрушали магию. Кусок деревяшки покрылся сеткой трещин. Варя на секунду замерла и выдохнула. Похоже, стоит расколошматить дорогу к свободе. Сложив руки лодочкой, девочка собирала нити красных оттенков в плотный клубок, нашептывая короткие приказы. Как-то Рин сказал, чем четче и короче приказ, тем сильнее отдача заклинания. Достигший размера баскетбольного мяча шар, она метнула в дверь, отчего та разлетелась на кусочки, обдав девочку щепками. Варю по инерции вынесло вперед прямо в руки мага. В холле все звуки срезало, слева послышались ругательства Ярика. Ему повезло: его особая шапка в красно-белую полоску гасила чаровную сторону паразитов. Так что восьмиклассник под музыку в наушниках щелкал мелких вредителей.