Магические безобразия

– Уже меньше, – призналась Лена, чувствуя себя маленькой и несмышленой. – Я подумала, хорошо бы овладеть даром, научиться контролировать.

– Для этого тебе нужно обрести гармонию с собой, – помолчав и пристально посмотрев ей в область лба, сказал мастер. – А потом я с удовольствием возьму тебя в ученицы. Что скажешь?

Лена Морозова на секунду потеряла дар речи. Немыслимо! Не успев толком обдумать, согласилась.

– Тогда, спи! – властно огласил гостиную голос мага, сопровождающийся хлопком ладоней. Лена отключилась.

Снова какой-то абсурд: высокое небо с медленно плывущими облаками, простирающийся до горизонта луг, громадные одуванчики выше ее роста, справа – проселочная дорога и полосатая рыже-белая труба, из которой валит красно-черный вулканный дым, пахнущий клубникой и ванилью, точно сладкая вата. Ветер теплый, ласкающий, приятный. Откуда-то припекает, хотя солнца не видно. Ноги утопают в мягкой траве.

– Вот и ты, – тихий женский голос заставил Лену вздрогнуть. Перед собой она увидела Тарию. Дурацкая двойственность. Будто глядишь на отражение. – Наконец-то. Мне пришлось долго ждать.

– Не хочу тебя видеть! – закричала Морозова.

– Неизбежность, – спокойно продолжала Тария. – Прислушайся. Осмотрись, – она обвела руками пространство, – это место кажется тебе ужасным? Страшным? Отвратительным? Мерзким?

– Нет, тут потрясающе! – возмутилась десятиклассница.

– Тогда скажи, что это?

– Не знаю, – Лена растерялась. – Какой-то красивый уголок природы в новом мире.

– Нет! – брови Тарии чуть нахмурились. – Подумай! Я не другая личность, я есть ты. То, что вокруг и есть твой дар, от которого ты все время отпираешься.

– Я согласилась с ним, – возразила девочка.

– Нет, ты просто хочешь избавиться от неприятных сновидений. Оглянись, в этом месте пребывает гармония. Когда ты впустишь ее в себя, когда ты перестанешь разделять, когда избавишься от страха, внутри все проясниться. Давай же, дерзай!

Красноволосая девушка шагнула к Морозовой и толкнула, растворившись внутри. Лена внезапно проснулась в собственной комнате. Часы показывали семь утра.

12

Максим Черный все время злился. Злость копилась с каждым днем, как точащий воду камень. Она накапливалась, ее необходимо было куда-то слить. Этому отлично помогали прогулки с новыми приятелями. Друзьями бешенных ребят без царя в голове трудно назвать. Главное, что прыжки с крыш, с моста на электричку, граффити на стенах и другие бурлящие авантюры отлично убивают время и не дают думать. Думать о том, что полгода назад мама уже болела, что стадия уже четвертая и не операбельна, что похороны были месяц назад, а он на них не успел. Продолжать размышлять о том, что отец его обманул, постоянно занят работой и все время ссорится с бабушкой на тему воспитания сына.

В школе Максим старался отключаться, плыть по течению и выглядеть беззаботным. Получалось бы лучше, если бы Богданова не приставала без конца. Увидела их компашку, словно с цепи сорвалась! А раньше сжималась и боялась слово вставить. Хотя он никогда не задавался целью издеваться над ней. Просто так подшучивал, кто же знал, что девчонка пугливая? Теперь казалось, будто Вика где-то поблизости, следит за каждым его шагом.

В пятничный вечер Максим застал отца дома непривычно рано. Мысленно скривившись, он отправил сообщение Олегу (тот приятель с бородкой) и поспешно натягивал куртку. Голос родителя настиг парня в прихожей за завязыванием шнурков.

– Ты куда? – недовольный голос раздражал подростка сильнее. – Уже половина десятого. Неужели будешь шататься по городу?

– Тебе не все равно? – отмахнулся Максим от отца, как от надоедливой мухи. – Иду к другу. Завтра Весенний бал в школе, уроков не будет.

И не выслушав ответ, выскочил из квартиры, хлопнув дверью. Он даже почти не соврал. Не будет двух последних уроков – технологии, по-простому трудов. Олег хоть и не друг, но крутой парень, в этом году закончит университет, работает, живет самостоятельно в свое удовольствие, и никто ему не указ. И да, по городу они шататься не будут. Только гонять ночью на машинах на большой скорости, отчего пейзаж смазывается, ветер гудит, а фонари сливаются в сплошную яркую линию. И никакого алкоголя, что бы некоторые себе не думали.

К началу первого пришло много народа: Олег позвал всех друзей и знакомых. В последнее время этому любителю острых ощущений не удавалось хорошенько погонять по дорогам из-за работы и диплома. Максим увидел его возле машины с парнями, как всегда, с сигаретой во рту. Смолил приятель часто. Ну это дело добровольное.

– Давайте выберем маршрут и будем отправляться через двадцатиминутный интервал, – начал Олег, развернув на капоте карту города. – Хорошо бы подальше от центра поездить. Не хотелось бы на полицию нарваться. Все-таки несовершеннолетний есть, – он подмигнул Максиму. – Но не боись, повеселимся знатно!

Черному только этого и надо. Обсуждение заняло пятнадцать минут, парни-студенты пожали руки и отправились по машинам. Максим, естественно, сел к Олегу и его младшему брату Паше. Дождавшись условного сигнала, Бородка (его негласное прозвище) надавил на газ, машина сорвалась с места, будто выпущенный снаряд. У десятиклассника на миг перехватило дыхание и вжало в сидение. Они выехали на проспект Ленина и устремились в конец города к спальным районам. Паша включил музыку, она громом отдавалась в ушах, удаляя от реальности сильнее.

Максимом овладело чувство ирреальности, точно события происходят отдельно от него. Они пролетали так же, как и пейзаж за окном. Машина неслась где-то по Крупской, на дороге вдруг, будто из ниоткуда и назло им, появился темноволосый парень в черном плаще, кажущемся довольно легким для северной погоды. Яркий свет фар выхватил его черные миндалевидные глаза, он даже не зажмурился.

– Осторожно! – успел крикнуть Паша. Его голос показался Максиму каким-то гулким и далеким, словно мальчик оглох. Олег крутанул руль, чтобы не сбить неожиданного пешехода, шины взвизгнули, машина сходу впечаталась в столб. Черный не ощутил ни столкновение, ни удара, ни боли. Сознание вдруг отключилось.

Картинки замелькали калейдоскопом: вот машина напоминает гармошку, полностью покореженная; вот со всех сторон звучит серена – скорая, полиция, какие-то зеваки, охи, вздохи, кто-то снимает и строчит сообщения, местное телевидение; вот реанимация, аппарат показывает прекращение сердцебиения. Злой от бессилия, плачущий отец. Рядом с ним бабушка, непривычно молчаливая и бледная, кажется, ее сейчас хватит сердечный приступ. Но нет, успокоительное делает свое дело. Резкое затемнение, будто в дешевом фильме, и кладбище. Надгробие с фотографией Максима. Почему-то серый дождливый день, хотя уже конец апреля. Вдруг постаревший в одно мгновение отец, множество родственников, друзья, одноклассники. Рыдающая впереди Вика Богданова, что крутилась рядом и остерегала.

Что это? Он умер? Ерунда! Не может быть. И что дальше? Уже ничего не вернуть. Не нужно было садиться в машину, не нужно было постоянно специально рисковать собой. Стоило ли просто сразу поговорить с отцом?

Темнота, резкий вдох и…

– Ты куда? – недовольный голос отца был подобен бальзаму. – Уже половина десятого. Неужели будешь шататься по городу?

– Что? – хрипло переспросил Максим, оглядываясь по сторонам. Что произошло? Телефон мигнул сообщением от Олега, которое он читал несколько часов назад. Он вернулся назад во времени?

– Ты слышишь? – отец поджал губы.

– А? Да, слышу, – встрепенулся Максим. – Собирался зайти к однокласснику за тетрадью. Скоро вернусь, тут рядом.

«Прости, я не смогу», – быстро ответил он Бородке.

Десятикласснику срочно требовался свежий воздух.

После помощи Богдановой у Вари как будто поубавилось работы в качестве ассистентки мага. Лично ей не приходилось ничего делать, телефон-блокнот молчал, и девочка спокойно собиралась в четверг на «Вечер романсов», куда Лена пригласила подружек. Помимо Марины Пронкиной, ей составили компанию близняшки Костик, ставшие предельно откровенными после случая на уроке. Оказывается, магии вокруг куда больше, чем кажется на первый взгляд. Не сказать, что Варе нравилась классическая музыка, но все девочки пели великолепно и очень красиво. Маша с Наташей втихаря комбинировали карты, создавая ощущение живой картинки. Удивительно, но прочие гости не заметили ничего необычного. Черствые или просто привыкли к развитой графике? Только Настя Юрьева сверлила Измайлову пристально-злобным взглядом, будто мечтая подраться. Но до открытого конфликта не дошло.

И вот наступила суббота. День, которого Варя ждала с нетерпением, волнением и легкой оторопью. Весенний бал и ее день рождения. Подарки, поздравления, много радости и веселья – обычно дни рождения проходили так. Ведь Игорек мастер идей. Но сегодня кто знает, что может случиться. Опыт Осеннего бала не давал о себе забыть.

Уроки шли в привычном режиме: на физкультуру девочки забили, зато те, кто явился, сдавал нормативы; труды продолжали баловать уроками готовки, а на геометрии Ольга Александровна рассказывала новый материал. Школа казалась обычной и спокойной, облачка-эмоции суетились тут и там. Впрочем, неизвестный знак, написанный чем-то вроде туши, насторожил Варю. Решив спросить у Рина, она поспешила в каморку. Маг был не один. На диване сидели Лена с Олей. И когда Морозова успела прийти первой?

– С днем рождения! – едва она вошла, воскликнула Лена, дернув за хвостик хлопушки. Варю осыпало конфетти. Словесно ее начали поздравлять, едва стрелка часов перевали за двенадцать. Перед первым уроком Игорек тягал девочку за уши шестнадцать раз, ему помогали Толик, Кирилл, Ярик. Всю физкультуру покрасневшие уши горели.

– Будете весь день поздравлять? – спросила именинница, припоминая как Шут обожает праздники и начинает готовиться чуть ли не за месяц.

Письменный стол мага был непривычно чист: ни пишущих предметов, ни книг, ни тетрадей. Только большой шоколадный торт и чашки, которые проворно расставлял Георг. Когда гостьи устроились за столом, стала ясна их причина прихода. Оля брала у мага книги (не все, только написанные доступным языком, но и их имелось не мало, а Лена хотела узнать, как связаться с мастером Армардо.

– Через портал в комнате, – ответил Рин, потянувшись за вторым куском торта. – Конечно, если он даст тебе что-нибудь личное для связи, то в любой точке сможешь общаться.

Варя и Оля только учащенно моргали. Все-таки не принимать участие в беседе неприятно. Все знают некую тайну, а ты в дурачках. Впрочем, Лена охотно поделилась тем, что с ней произошло. Кто мог бы подумать! Волшебные миры существуют, и ключик к ним в соседней комнате. Измайлова слушала без зависти. Речь Лены лилась легко, восторженно, чувствовалось, в ней снова что-то изменилось, точно груз из страха и переживаний растворился.

– Поразительно, – пробормотал Рин, – я говорил то же самое. Хотя старик чертовски силен.

– Да! Он великолепен! – воскликнула Морозова, расслышав недовольное бурчание под нос. Потопов вздрогнул.

– Разве нам не пора домой? – встрепенулась Оля. – Подготовиться к вечеру и все такое.

– Наверное, – Лена тут же подскочила.

– Спасибо за книгу, – бросила Пряжкина, и они с Леной вышли. Дверь бесшумно закрылась.

– Вы будете праздновать сами, поэтому мой подарок отдам сейчас, – сказал Рин, поднимаясь с кресла и подходя к Варе. Маг надел ей на руку радужных оттенков браслет из нитей с бусинами и колечками. Завязал, и узелок пропал, будто никогда не было. – Волшебный. Свойства еще проявят себя, это от тебя зависят, – и щелкнул девочку по носу.

– Спасибо! – воскликнула она и кинулась обнимать его. Что тут кривить, подарок мага она ждала более всего. Так они и стояли, пока Георг не загремел пустой посудой.

Варя, встав на носочки, дотянулась до щеки Рина, оставив легкий намек на поцелуй, и быстро выбежала из каморки.

Что такое Междумирье? Космос, с рождающимися мирами-звездами, видимыми на ночном небе и блестящими причудливыми формами? Или океан, где дрейфуют льдами медово-золотистые геометрические фигуры-миры? А может быть, это нечто вроде супа, и миры – овощи. В черной массе под надзором Великого Ничто нет воздуха, там невозможно находиться, он настолько тяжел, что походит на черничное или смородиновое варенье. Поговаривают, будто «воздух» этот безвкусен. Так или иначе, до сих пор ни Хранители Истории, ни видные ученые-мастера не определились с определением их «Вселенной».

У Междумирья имелось множество названий и имен, некоторые народы ставили знак равенства между ним и Великим Ничто, наделяя «черничную массу» сознанием. У каждого свой уровень развития и верований. Возможность же путешествовать по мирам редкая Сила, только Хранители Истории могли общаться между собой посредством специального зеркала, дабы делиться информацией. По крайней мере так было, пока к Рит-ри-Нору не прилипла Земля. В чуждый этому «космосу» мир мастеру Армардо удалось попасть без труда. Должно быть, только потому что их близость походила на два сцепленных мыльных пузыря. Мастер Армардо называл Землю (если говорить о реальности в целом) толстокожей. И Рин был склонен согласиться с отцом: здесь эмоции не так сильно вредили, истончая оболочку медленно. Более того, магическое влияние появилось недавно, лет сто – сто пятьдесят назад.

Весенний бал начался в шесть вечера. Вначале одиннадцатиклассники показывали смешные сценки, потом шел спектакль по сценарию Киры Ульяновой, ученицы 8 «Б» класса. Из-за спектакля долго спорили Света Копейкина и Зоя Подлямкина: первая делала упор на скорые экзамены, вторая считала, что всем необходим отдых. Зубрежка только снижает качество подготовки. В итоге спектакль получился забавным. Одному принцу понадобилась служанка, он устроил из этого целый отбор. Но у него появился соперник, решивший похитить добычу. Кстати, Ульянова оказалась «девочкой в беде», поэтому играли знакомые лица, ведь Игорек приложил к этому свою руку. После спектакля не обошлось конкурсов. Выиграй и получи конфетку! Завершали праздник, конечно, танцы.

Рин все это время думал об отце, Междумирье и переезде сюда. Ему постоянно казалось, будто за спиной проблемы. Он что-то упустил, но пока не разобрался конкретно.

10 «В» присутствовал на бале полным составом. Свету Копейкину выписали из больницы, и ее обидчицы старались держаться подальше, ожидая ответного удара. Максим Черный тоже неплохо проводил время, долго о чем-то разговаривая с Викой Богдановой. Она выглядела довольной. Игорек носился как заведенный, искрил, ему не доставало пропеллера. Он умудрялся быть во всех местах одновременно, перебрасывался словами-мячиками, сумев вывести на эмоции Толика. И как его батарейка всегда на максимуме? Варя за все время их дружбы не помнила, чтобы мальчик плакал, расстраивался или горевал. У нее так не получалось.

Во время танцев Измайлова пребывала в отличном настроении и считала, что раз день в целом прошел отлично, то никаких проблем не будет. Ближе к восьми все изменилось. Свет погас, и внезапно стало тихо. Ребята вокруг девочки застыли в разных позах, словно они играли в «море волнуется…». Лена Морозова вскрикнула. Ее с силой отбросило к двери, она увязла в темно-фиолетовой вязкой паутине, намертво склеившей рот. Со стороны пустой сейчас сцены со скрипом поднялась крышка пианино, невидимые пальцы прошлись по клавишам, затем крышка с грохотом опустилась. Послышался нервный ломано-скрипучий смех.

У потолка собрались бледно-голубые огоньки, а на сцене, точно исполнительница главной роли, появилась Настя Юрьева. Ее лицо казалось странным: одна половина живая, с подвижной мимикой, вторая же застывшая, будто мертвенная, с приклеенной злобной ухмылкой.

Оля Пряжкина едва не выдала себя изумленным криком. Ей вовремя прикрыл рот рукой Ярик, с которым они забились в наиболее темный уголок в конце зала, почти невидимые за спинами истуканов-ребят. Оля отлично видела Кирилла. Он так и замер с зажмуренными глазами, собираясь чихнуть. До чего нелепо и сюрреалистично! Прям музей восковых фигур какой-то!

– Плохо выполняете работу, господин маг, – голосом курильщика со стажем произнесла Юрьева. Маг и его ассистентка были видны как на ладони, практически в отсутствующих сейчас первых рядах. – Пора, дорогуша!

Юрьева, или некто в ней, хлопнула в ладоши, и чернильные знаки, виденные Варей и забытые, ожили, активируя магию. Реальность выцветала, смещаясь к Тусклому миру. Между фигурами школьников заскользили очертания Духов. Не успела Измайлова опомниться, как ее схватила воздушная рука и швырнула на сцену. Их с Настей отделила от остальных мощная полупрозрачная стена.

Рин поморщился и отдернул руку. Пальцы обжигало, будто от горячей сковородки. Живая сторона лица восьмиклассницы вновь пришла в движение, а маг схватился за горло. С каждой секундой становилось сложнее дышать. Из носа капала кровь. Отсюда звук не доходил до ассистентки, подсказок она не услышит. Экономя силы, маг сосредоточился на новоявленной злодейке. Ну конечно! По ее коже струились корни-вены паразитической магии. Нашептывающая полусущность вольготно располагалась на плече, строя из себя Учителя. Значит, часть этой Тварюшки томилась в старом парке аттракционов? Замечательно. А она уже освободила другую, скрытую в школе.

Страсть к экспериментам вышла ему боком. Когда возраст Рина подбирался к двухсотлетию, мастер Армардо неожиданно сказал, что кому-то необходимо приглядывать за этой точкой на Земле. Взрослый сын, получивший военно-магическое образование в Туманном королевстве, показался ему отличной кандидатурой. Рин же перед перемещением наложил на себя заклинание, превратившее его в семнадцатилетнего парня, без права самостоятельного снятия. Естественно, он несколько помолодел, но коварство состояло в другом. Часть его опыта, словно затерлась, а восприятие жизни стало более беззаботным, легким, казалось, будто море по колено и горы по плечу. В мозгах витала мечтательность, свойственная подросткам. Никакого страха и полнейшая самоуверенность в собственных поступках. Хорошо, чувство ответственности осталось сильным. И теперь он травится, потому как был беспечным, в очередной раз проигнорировав предупреждение отца.

– Скоро твой маг умрет! – хихикнула Настя половиной лица, наблюдая за Варей, с ужасом смотрящей на Рина. Слова противницы напугали девочку, и их взгляды встретились. Глаз правой неживой стороны ассоциировался с мертвой рыбой. – Но сначала ученица хочет расквитаться с тобой.

Что-то черное юркой рыбкой скользнуло к Варе, щеку взорвала боль и отрезвила. Измайлова торопливо поднялась на ноги. Она волновалась за мага, поэтому чем скорее разберется с высокомерной нахалкой, тем лучше.

– Так в чем проблема? – надменно выгнув бровь, поинтересовалась десятиклассница, не обращая внимания на боль, собираясь вывести противницу из себя.

– Ты меня бесишь! – заверещала Настя на высоких нотах, выпустив из рук магию и раздолбав пианино в щепки. Варю едва спасал ее золотисто-нитяной щит. – Из-за тебя я поссорилась с Олей, влипла в тот дом, видела все эти мерзкие облака и тени! Если бы ты не впутала нас в дела своего чокнутого мага, ничего бы этого не случилось!

Она расшвыривалась темными сгустками Силы, словно снежками. Они барабанили по щиту, треща и потихоньку разрушая.

– Бред! – откликнулась Измайлова. – А сейчас ты разве не магией пытаешься меня прикончить? Разве не какая-то мерзость называет тебя своей ученицей? Неувязочка!

Настя замешкалась, часть ее рационального сознания еще улавливала правдивость чужих слов, полусущность занервничала, явно принимаясь шептать подопечной. Варя воспользовалась заминкой. Непоколебимая вера, горячее желание, беззвучные слова-приказы – заклинания она оттачивала и придумывала каждый вечер. Бордовые нити с железной искоркой рванулись в Юрьевой и прочно пришпилили к стене. Она висела, точно куколка будущей бабочки, только голова торчала. На лице быстро сменялись разные эмоции.

– Отпусти ее. – Варя требовательно обратилась к полусущности. – Немедленно.

– Хи-хи, боюсь, – ехидно наждаком проехался ее голос. – Не хочу. Я не буду повторять ошибки предшественников. В вашем мире такая благодатная почва для развития.

Рин поморщился, вслушиваясь в диалог. С той стороны звуки проникали свободно. К нему пробрались Ярик с Олей. Пряжкина хотела помочь и предполагала, что сможет достучаться до бывшей подруги. В свою очередь это ослабит полусущность. Лишившись тела, она более уязвима. Все-таки этот «космос» чужд ей. Вот в Рит-ри-Норе она опаснее во много раз. Даже полуживая.

Ощущая, как мерзкая отрава будто живое существо, распространяется по организму, Потапов сделал лучший выбор – часть сил направил на поддержание внутренних сил, а часть – в помощь ребятам. Рин и Ярик действовали совместно: маг добавлял свою магию для усиления, мальчик направлял ее на разрушение стены. Благо, воздух Междумирья попал в него не в чистом виде.

– Настя! – звала Оля. – Настя, ты меня слышишь?

– Оля? – спустя томительную минуту прохрипела Юрьева.

– Настя, давай прекратим это, – просила Пряжкина. – Помнишь, ты не хотела, чтобы я вредила Кристине и Глебу? Что мой способ защитить тебя бы неправильным? Ты ведь всегда хотела мирно решать проблемы. Всегда была тихой и спокойной!

Юрьева снова долго молчала. Оле казалось, что ее план не работает, и все старания друзей бесполезны.

– Точно, – внезапно ответила Настя. – И поэтому надо мной смеялись и придумывали обидные прозвища. Но теперь я сильная!

Варя мысленно благодарила Олю и медленными, еле заметными шажками, стараясь не привлекать внимания, приближалась. Все-таки в глубине души Юрьева хотела помириться, и поэтому власть полусущности пошатнулась. Мысль восьмиклассницы уже зацепилась за разговор. Измайлова заметила на браслете потемневшую фигурку-висюльку в виде тучки. Вроде бы днем ее не было.

– Давай просто забудем о том, что поссорились! – продолжала Оля. – Мы ведь лучшие подруги с детства. И никто это не изменит. Даже если мы будем жить на разных концах планеты.

– Ты обещаешь? – голос Юрьевой звучал жалобно.

– Обещаю.

Варя активировала тучку, и мгновенно слилась с Тенями, став частью Тусклого мира. Духи заполняли зал не менее живых. Как же хорошо, что они редко соприкасаются. На девочку Духи пока не обращали внимания. Их тоже занимало представление, устроенное полусущностью. И, похоже, чужак им не особо нравился.

Ассистентка мага быстро подбежала к куколке и, проявляясь рядом с противницей, зарядила ей золотистым клубком нитей в солнечное сплетение. Настя потеряла сознание, а оглушенная полусущность корчилась от боли. Магическая стена ослабла, ребята с Рином прорвались к Варе. Рин положил руку на лоб Юрьевой, бормоча под нос на другом языке. Выпавшая на пол полусущность пыталась уползти червяком. Не мешкая, ее раздавил Ярик. Этого было достаточно, чтобы разрушить чары.

– Неужели, все закончилось? – от двери раздался голос Лены. На ее одежде и волосах повисли остатки фиолетовой паутины.

– Да, мы отлично справились, – сказал Рин, закашлялся кровью и, закатив глаза, мешком повалился на пол.

Варя Измайлова сидела в маленькой кухне за тяжелым дубовым столом и пыталась пить обжигающе горячий чай с малиной. Волосы лезли в рот, в носу чесалось и свербело, глаза слезились как при аллергии на пыльцу. Еще воздух имел сладковатый ванильный запах и привкус. Как сказал мастер Армардо, это из-за частиц магии, наполняющих атмосферу.

Кухня же была по-деревенски уютной: с большой расписной печью, светлыми ковриками и занавесками. И понравилась девочке больше, чем разукрашенная в едином рисунке гостиная.

– После некоторого времени привыкнешь, – сказал мастер, заходя в кухню и видя борьбу гостьи с чихом. – Лучше позавтракать. Голодовка моему сыну не поможет.

Варя от неожиданности чихнула и тут же смутилась. Стопка пышных блинов манила пустой желудок, но она стеснялась. После того, как Рин потерял сознание, Лена предложила связаться с мастером, что они и сделали. Устранение последствий поручили Георгу и Джо, а Настю Оля забрала к себе домой. Вымотанная Юрьева все время спала. Но за нее больше не стоило волноваться.

– Ты ешь, не бойся, – повторил мастер Армардо, заваривая чай и присаживаясь напротив. Он всю ночь занимался лечением сына, но совершенно не казался уставшим. Естественно, это просто обман зрения: плечи чуть сутулы, в уголках глаз тени, походка слишком медлительна. Мастер первым принялся за еду, подавая пример гостье. Маг напоминал Варе Шико из старого сериала 1993 года по роману Дюма. И лукавый взгляд, и бородка, и шутки.

– Как там Рин? – спросила Измайлова и все-таки взяла блин. Голод набирал обороты, ворча желудком. – Я опять облажалась. Ничем толком не помогла. Он практически сделал все сам.

– Ты не права, – покачал головой мастер, забавно прихлебывая чай. Его, кстати, завезли с Земли и выращивали только на Круглых островах альдры аналог дриад и прочих Духов леса. – Рин бывает упрям и самоуверен. Особенно под действием заклинания, меняющего восприятие жизни. Ты, наоборот, молодец, – он подмигнул. – Он выздоровеет, просто понадобится время.