Магические безобразия

Во время уроков во вторник Свету гложило дурное предчувствие: ее никто не трогал, не обзывал, не ставил подножку, не портил личных вещей. Враги затаились, будто готовились к чему-то более мерзкому. На обществознании, что пришлось на первый урок, было оживленно. Собрав тетради для практических заданий, Игорь Николаевич Совок, нудный учитель школы номер шестнадцать, приступил к новой теме: «Демократические выборы и политические партии». Очевидно, он сел на любимого конька, потому как много жестикулировал и даже шутил. Одноклассники бурно вступили в дискуссию, выкрикивая прямо с места. На геометрии, наоборот, все тихо и чинно решали задачи. У Ольги Александровны не забалуешь. На третьем уроке, английском, половина класса, прикрывшись учебниками занимались своими делами. Глушко Алла Михайловна, высокая кареглазая шатенка в очках, преподавала в школе всего второй год, отличалась спокойным, не требовательным характером, где-то несколько апатичным, никогда не повышала голоса и устно спрашивала в основном только небольшое количество ребят, всегда готовившихся к занятиям. Последние три урока – русский, физкультура и литература – не принесли никаких эксцессов.

Света уходила из школы, немного расслабившись, надеясь, что дальше так и будет. Ведь если кого-то игнорировать, ему надоест цепляться.

Катя Дмитрова позвонила, когда Копейкина возвращалась из творческого кружка, где она и другие энтузиасты разных возрастов занимались лепкой из слоеного теста, шитьем мягких игрушек, бисероплетением и плетением из ниток, шнурков, лент, и рисованием. Они называли это просто поделками, но тут можно было найти друзей по интересам, пообщаться с людьми разных профессий, а заодно сделать уникальную вещь, которая подойдет для подарка близким и любимым. Света про кружок никому не рассказывала, хотя родители скорее всего обо всем догадывались. Занятия проходили недалеко от кинотеатра и не близко от центра.

На улице было довольно светло – полярный день он такой. По обе стороны дороги высились черепично-белые девятиэтажки, на углу и нижних этажах расположились аптеки-магазины-парикмахерские, ярко пестрели билборды, вывески и афиши. По дорогам текло после дождя, остатки снега превратились в грязную кашу, воздух радовал теплой весенней свежестью. Громкий входящий вызов огласил улицу, стоило Свете подойти к остановке. Новенький смартфон, тайная радость девочки, подарили родители на Новый год за отличную учебу. Ей на такой не хватило бы, даже благодаря подработкам. Впрочем, таковые попадались, только когда она ездила к бабушке, ведь родители считали, что учеба важнее.

– Привет, Светик! – с ходу радостно затараторила Катя. – Как ты? Ты где? Давай встретимся? Ой, я такое тебе расскажу… Ты обалдеешь! – тут Копейкина поморщилась, но Дмитрова не могла видеть выражение ее лица. – Тогда давай в парке погуляем, – закончила подруга, выяснив местоположение экс-королевы. Маршрут автобуса как раз пролегал мимо него.

Через пятнадцать минут они встретились на остановке. Катя отчего-то довольно сияла, словно выиграла в лотерею. И что ей так срочно хотелось рассказать? Получалось, что ничего особенного. Как всегда, кто с кем поссорился, кто с кем помирился, кто кого ударил, кто с кем расстался, а кто с кем встречается. Даже история одной бабушки про больные колени показалась ей вдруг очень привлекательной. Или, например, рассуждения восьмилетней Алины какой мишка лучше – большой и темно-коричневый или средний и белый. А истории краеведа Павла Анатольевича? Длинные, немного суховатые, зато не пустые и не занудные!

Света так погрузилась в собственные мысли, что не поняла, как они отошли вглубь парка к пруду и откуда появилась Ходакова с подружками.

– Что вы делаете? – пораженно спросила Копейкина, отмечая, как ее берут в кольцо и крепко сжимают со всех сторон, не давая место для маневра. Не сбежать.

– Собираемся разобраться с тобой без свидетелей, – зловеще сказала Таня и переглянулась с Дмитровой. Катя одобрительно кивнула. Похоже, та Свету просто заманивала сюда.

– И зачем ты примкнула к ним? – посмотрела девочка на Катю с укором. Она, конечно, знала ее бульдожью хватку, но все равно считала, если не подругой, то приятельницей-сторонницей.

– Примкнула? – Дмитрова издевательски хихикнула. – Да это они ко мне примкнули! Благодаря информации.

Света ощутила горечь во рту. А прилипалы продолжали ее тащить к берегу пруда, еще местами покрытого тонкой корочкой льда. Тут никого, кроме них не было.

– Ясно, – усмехнулась Копейкина. – Ты, бедняжка, устала от меня и хочешь быть главной.

– Нет! – разозлилась Катя. – Ты ответишь за то, что с самого первого класса вечно используешь меня, как удобную собачонку, вроде Марины Пронкиной. Она терпела четыре года и послала тебя.

– Значит, Ходакова устраивала каверзы с твоей подачи?

– Катя просто рассказала нам правду! – воскликнула Лера. Экс-королева их игнорировала, продолжая смотреть только на рыжую. Дмитрова равнодушно пожала плечами. Мол, я здесь не причем.

– И как я тебя унижала?

– По-разному, – Дмитрова оставалась спокойной, как удав. Она уже успела выпустить эмоции, удовлетворить свой эгоизм и поднять самооценку, помогая девочкам и наблюдая, как почти все издеваются над ее «проблемой». – Там много всего было. Главное, что ты смотрела на меня сверху-вниз, словно на таракана, и одаривала «дружбой». Но теперь все от тебя отвернулись. Ты никому не нужна. Пока-пока, экс-королева.

Катя насмешливо помахала ручкой. Это стало своеобразным сигналом для девчонок. Они резко отпустили Свету и столкнули ее в пруд. Засмеялись и, развернувшись, зашагали прочь. Копейкина легко проломала ледок и плюхнулась в холодную воду. Ее впервые в жизни охватил сильный, неконтролируемый страх. Она не умела плавать и, паникуя, била руками по поверхности воды. Одежда тянула вниз. И хотя до берега близко, но не достать. Света даже не замечала, как кричит о помощи, – настолько мысль о возможности утонуть пугала.

После недолгого барахтанья девочка ушла под воду с головой. А дальше темнота…

Во вторник, открыв глаза, Вика Богданова первым делом посмотрела время на телефоне, лежащим под подушкой. В голове крутилась мысль, будто звонок будильника пропущен, а значит в школу предстоит собираться бегом, толком не поев, толкаясь с сестрой и паникуя. Часы показывали шесть сорок пять. Спать больше не хотелось. Сознание бодрое и отдохнувшее. Удивительно! Такое случилось в первый раз.

Откинув одеяло, проделала путь до ванной комнаты, ни разу не зацепив мебель, коварных ножек, злобно бьющих мизинцы, ни врезавшись в дверь или в косяк. Температура воды не скакала, как взбесившийся конь, и напор нормально регулировался и не разбрызгивался во все стороны, заливая пол, стены, одежду и тапки. Удалось умыться раньше всех!

А какая прелесть сесть за пустой стол, сварить кофе в тишине, в одиночестве съесть бутерброд с сыром и маслом! Вика радовалась, как ребенок, таким простым житейским мелочам. Родные поразились резким переменам, их лица выразительно менялись, стоило войти в кухню. По дороге в школу девочка не вступила в лужу, успела на автобус, ее не облили водой, не испачкали, не толкнули. День начинался поистине великолепно!

В гардеробной Вика активно здоровалась с девочками, а они вполне мило отвечали и не насмехались. Да и вообще, казалось, точно кто-то переключил у нее в голове некую кнопку, улучшив «заводские настройки». Неуклюжесть испарилась, мир раскрасился и преобразился, жизнь вдруг стала наполненной и нескучной. Неужели, помог странноватый сон про Измайлову и ножницы? Нет-нет, конечно же, нет. Такое не может быть правдой.

Для других она стала обыкновенной, такой же шестнадцатилетней девчонкой, а не ходячей катастрофой. Учителя не отрывались на ней с усиленным рвением. Тяжелый груз из мыслей «меня никто не замечает/не любит» и «обижает и унижает» слетел, и Вика воспринимала себя как будто независимо и со стороны. Даже Максим Черный, хоть она и старалась не приближаться к нему, больше не ужасал до дрожи во всем теле. Исподволь наблюдая за ним, объясняя себе тем, что просто хочет разобраться, Богданова удивлялась и не находила причин для своего старого поведения. В конечном итоге она просто расслабилась, раз никакого понимания не отыскалось.

После школы сестра-второкурсница позвала Вику поиграть баскетбол. Та неожиданно согласилась. Новые знакомства – это весело!

Возвращались сестры домой уже около девяти: сначала поиграли, потом с девчонками пошли в блинную, долго болтали и смеялись, погуляли по улицам. Саша решила сократить дорогу домами. В одном из переулков тусили какие-то парни, явно старше на несколько лет, может студенты-старшекурсники. Сестра смерила их недовольным взглядом и предложила обойти.

– Ты их знаешь? – спросила Вика, не видя причин для маневра. Ребят было человек десять, но они не выглядели хулиганами или криминальными элементами.

– Некоторых, да, – Саша еще больше нахмурилась. – Они любят щекотать себе нервы. Всякие экстремальные прыжки, опасность на гране… а потом выкладывают свои выкрутасы в Интернет. Так что лучше не будем привлекать внимания. Кто знает, что у них в голове?

Вика кивнула и пошла следом. Бросив взгляд напоследок, она заметила Максима. И что Черный забыл в подобной компании?

Вторник изобиловал разнообразными событиями: во время одной из перемен 8 «Б» носился по школе, словно дружно готовился к стометровому забегу, не обращая внимания на дежурных, в результате чего два мальчика столкнулись друг с другом, чуть не сломав носы, еще один впечатался в входную дверь, хорошо успел ладони выставить вперед, а также разбили больше зеркало на первом этаже. Они поставили на уши всю школу, а после уроков с ними разбирались Афанасий Афанасьевич, директор, Андрей Борисович, он же Титан, и Ольга Васильевна Летняя. Учителя очень разозлились, проказники не чувствовали вины, старшеклассники крутили пальцем у виска и посмеивались. На третьем этаже в женском туалете обнаружилась открытая, обычно запертая, кабинка, где ничего, кроме швабр, ведер и всяких средств для мытья, не было. Часть мистически настроенных девочек очень расстроилась. Они так хотели верить в привидения! Поплавский Кирилл, ученик 10 «Г» класса, стабильно раз в месяц радовал публику одеждой немыслимых ярких сочетаний. Раньше он просто походил на волнистого попугайчика (в расцветке), сегодня же явно изображал райскую птицу с южных островов. И здесь никаких стеснений или нелепостей. Этот человек считает свой вкус прекрасным! Шестиклассница Сабрина (на самом деле Собачкина Ирина) потеряла «звездный альбом», в котором собирала изображения того, что похоже на звезды или ими является, бродила от класса к классу, показывала фотографии на телефоне и очень расстроилась, так не обнаружив пропажу.

Лена Морозова учебу пропустила, потому что ходила к зубному. Зато договорилась встретиться с Мариной Пронкиной и Олей Пряжкиной в четыре часа около «Волны». Подружки появились одновременно. Марина серьезно занялась волейболом, ее пригласила в команду Аня Деникина, имела хорошие результаты и немного похудела. Оля успела купить себе стаканчик кофе.

– Привет! – поздоровались девчонки.

– Ну что пошли? – спросила Лена, кивнув в сторону торгового центра. – А Варя где?

– У нее какие-то дела с Потаповым, – пожала плечами Оля.

– Отлично, – снова покивала головой Морозова, и подружки двинулись внутрь. Присутствие Вари было бы сейчас лишним. Ведь именинник не должен знать, что ему подарят. На самом деле, над подарками они думали уже давно, но в отличие от Игорька с Толиком никак не могли определиться. Сначала Лена думала о книге, которую Измайлова долго искала, Шут умудрился ее опередить. Ну а Марине с Олей нужен был совет, ведь они познакомились только осенью.

– Может, по мороженому? – спросила Марина, заметив на первом этаже, близко к лестнице наверх, довольно известную американскую компанию этого лакомства. Взяв по шоколадному рожку, они не очень поспешно пошли вправо, разглядывая магазинчики. Весь первый этаж в основном занимали какие-нибудь закусочные, чайно-кофейные лавки, разные продукты из Европы и Азии, что в простом супермаркете не купишь. Поэтому девчонки быстро развернулись и пошли выше.

– Точно, тут хотят сделать кинотеатр на последнем этаже, – вспомнила Оля, когда, исходив центр вдоль и поперек, не нашла ничего интересного. А магазин с красивой бижутерией пропал.

– Ладно, подарю что-нибудь на свой вкус, – решила Марина. – Приобщу Варю к восточной культуре. Ей вроде бы понравилась книга про Японию, которую я давала почитать.

– У меня тоже идейка появилась, – заметила Пряжкина. – Но говорить не буду. Игорь там что-то еще планирует. Как отпраздновать и все такое. Лена, а ты придумала?

Морозова несколько подвисла и не обращала внимания на подруг. Ее взгляд расфокусировался, казалось, девочка пребывает где-то глубоко в своих мыслях. Марина помахала рукой перед ее лицом. Безрезультатно. Впрочем, через несколько секунд Лена вернулась к реальности и воскликнула:

– Бежим!

И первой рванула к выходу.

– Куда? – на бегу бросила Оля.

– На автобус, – коротко ответила Морозова.

– Зачем?

– Поедем в парк.

Им повезло. Автобус не пришлось долго ждать, пятнадцать минут – и они в парке. Впереди слышался смутно знакомый смех, все более удаляющийся. Троица подбежала к пруду в тот момент, когда Света Копейкина вскрикнула в последний раз и ушла с головой под воду.

– Давайте, вызывайте скорую! – воскликнула Марина, скидывая куртку.

– Будешь вытаскивать? – поразилась Оля.

– Все в норме, – отмахнулась Пронкина. – Я отлично плаваю. И зимой в проруби купалась. Так что я помогу ей.

И нырнула. Копейкину вытащили, почти сразу подоспели врачи, и четверку дружно повезли в больницу.

Школа номер шестнадцать считалась относительно новой, построенной в начале восьмидесятых годов. С виду обычное здание хранило множество загадок. В конце девяностых откуда-то появился маг и его «дом». Раз в месяц по средам, когда школа пустела и засиживались только некоторые учителя, да вела свое наблюдение охрана, в актовом зале невидимые пальцы виртуозно перебирали клавиши пианино. Стоило попытаться поймать хулигана, как пианист растворялся в воздухе. Парочка впечатлительных женщин говорила о привидениях, но остальные, более рационально настроенные, не верили и постепенно привыкли. Мало ли, может кто-то стесняется играть при посторонних и тщательно подбирает время? А кабинет информатики во втором корпусе? Почти все технички стараются помыть его в первую очередь, дабы не идти по темному коридору, не наблюдать пробивающийся голубоватый свет из-под двери, не слышать жуткие звуки неожиданно падающих предметов. Завхоз Семеныч только посмеивался над мнительными женщинами, очевидно же, что кто-то не выключает до конца компьютеры.

От баскетбольной команды можно услышать такую историю. Если забыть или случайно оставить носки в раздевалке после тренировки, то на следующий день из пары будет только один, и всегда левый. И правый никогда не находился.

А еще больше «странностей» видел магически одаренный Рин, он же Леонид Потапов. Когда на город опускалась ночь, мир внутри школы менялся и будто переворачивался. Граница между реальностью и Тусклым пространством сильнее утончалась, и, обычно незаметные гости «оттуда», могли делать то, что вздумается. В столовой с бешенным рвением резвились гурманы-Духи, не довольные местными кухарками. Одни Духи устраивали поединки, используя для этого кабинеты на верхнем этаже старшего корпуса; другие, наоборот, чаевничали, танцевали; третьи проказничали и портили мебель. И со всем этим Рину приходилось справляться…

В ночь на среду Насте Юрьевой снился сон. Конечно, сон! Ведь ночью не приходят в школу, да еще в пижаме! Только было ли это школой? Она точно не попала в чье-то сочинение на сказочную тему? Повседневный облик интерьера выцвел и словно стерся. Видеонаблюдение, посты охраны и вахты пропали. Недавно разбитое зеркало выглядело серебристо-матовым, между осколками золотились места склейки, будто у разорванной в порыве злости фотографии. Стены в вестибюле напоминали древний свиток с историей какой-будь страны до нашей эры, исписанный черной тушью.

Настя шагала босыми ногами по полу, ничего не чувствуя, словно лунатила. Она походила на стороннего наблюдателя, а не прямого участника событий. Двери кабинетов тоже изменились: на биологии ползали желто-коричневые жучки, на истории мелькали чьи-то портреты в старинных париках и одеждах, на географии лоснилась настоящая трава, от математики сыпалось бесконечное бормотание формул и слышалось шкрябание мела. И чем выше понималась девочка понималась, тем больше играло красок, тем более необычными казались сочетания цветов.

Настя шагала, и ее раздирало противоречие: перемены восхищали и раздражали. Причем, последние мысли были, словно не ее, словно пришедшие из вне, чуждые и ранее ей не свойственные. На протяжении всего сна Юрьева обошла всю школу, оставляя неизвестные письмена и знаки, точно расписывала их пером.

Проснувшись утром, девочка обнаружила на руках небольшие черные пятна, словно от чернил. Но ведь это был просто сон?..

11

Вика Богданова наслаждалась школьной жизнью. Изменившийся мир (или это в ней что-то поменялось?) не торопился возвращаться в старые рамки. Можно было носить, что тебе нравится, не боясь порвать или испачкать из-за любой нелепости. Она завела новые знакомства благодаря сестре, даже договорилась вновь сыграть с девчонками. Да и в школе не сторонилась одноклассников, став более открытой и уверенной. Они охотно обсуждали молодежные триллеры и детективы, очень любимые Богдановой.

В четверг у Вики было особенно хорошее настроение. Ведь у нее наконец-то получилось решить пример по алгебре, до этого никак не решаемый. Вроде и формулу знала, но все равно где-то запутывалась и решение выходило неправильным.

В этот день 10 «В» как будто расслабленно выдохнул. Наверное, потому что Света Копейкина отсутствовала. Лично Вики это не касалось. Ее отношения с экс-королевой были, как параллельные прямые, то есть никогда не пересекались. Тот случай на уроке труда исключение. Они даже не разговаривали никогда, хотя учились вместе десять лет. Девочки же, казалось, праздновали какую-то победу. Лишь Марина Пронкина и Лена Морозова один раз обменялись выразительными взглядами.

Но было все-таки кое-что беспокоившее Богданову. Максим Черным, которого она еще недавно боялась. Странная компания, опасные приключения и умненький Черный – все это плохо вязалось в голове девочки. Подслушав разговоры парней, Вика нашла канал в Интернете, где они выкладывали свои «подвиги» на всеобщее обозрение. Признаться, просмотров было много. Должно быть, такие же безрассудные школьники фанатели от них. Наверняка и подражатели имелись. Несколько роликов девочка посмотрела в школе, забившись в укромный уголок и слушая «Suchmos19». Последний, залитый буквально вчера, включила дома. Ее так поразило видео, что захотелось высказать возмущение однокласснику. И куда подевался страх? Да и вообще, какое ей дело до дурака, который рискует жизнью, так опасно развлекаясь? Точно, никакого. Убедила себя Вика и пошла играть в баскетбол с приятельницами-студентками.

Однако даже веселая игра не избавила ее от этих мыслей. Он же раньше долго не оставлял ее в покое! Значит, Богданова тоже имеет право засунуть нос в дела Черного. Это реванш! Но идя в одиночестве, потому что сестре еще нужно было в библиотеку, тем же путем, Вика малость растеряла решимость. Парни вновь тусили кучкой у подъезда, кто-то курил (раз есть восемнадцать, то вроде как все можно). Громкая музыка с чьего-то телефона. Смех.

«Я собираюсь подойти и заговорить с Черным!» – мелькнуло нечто полупаническое в голове Богдановой, но она вздернула подбородок, расправила плечи и не отступила. Подойдя, девочка слегка похлопала бывшего мучителя по плечу. Максим, смеясь, обернулся:

– Богданова? – в голосе послышалось удивление. Конечно, мышки редко наглеют перед котами.

– Кто это Макс? – спросил высокий темноволосый парень лет двадцати трех, с бородкой, и сигаретой во рту. – Девушка?

– Одноклассница, – буркнул Черный и, схватив Вику под локоть, кинул: – Я сейчас.

Они отошли к игровой площадке с качелями, песочницей и горкой, специально расчищенной бдительными родителями от грязноватого и мокрого от периодических дождей снега. Даже сейчас с постепенно темнеющего неба потихоньку срывались неприятные промозглые капли и стекали за воротник незадачливым жителям.

– Какие у тебя интересные друзья, – иронично сказала Вика. – Я видела ваши выкрутасы.

– Мышка набралась смелости и отчитывает меня? – спросил Максим, как раньше, нависая над ней. Впрочем, девочка больше не сжималась от страха.

– Бросил бы ты их, – не отреагировала Богданова. – Они доведут тебя до беды.

– Это не твое дело, Мышка! – Максим слегка встряхнул ее. – Поэтому отстань и не вмешивайся в чужие дела.

Максим Черный быстро зашагал к своим друзьям. Вика решила послушаться и на время отстала. Все-таки в данной ситуации силы неравны. Мысленно настроившись на долгую конфронтацию, девочка пошла домой.

В ночь на четверг Лена Морозова проснулась от очередного кошмарного сна, одного из многих, что мучили ее почти весь месяц. Почему стоило ей немного изменить решение, как дурацкий дар достает все сильнее? Она была так занята подготовкой к «Вечеру романсов», что забыла поговорить с Рином о том, как ей научиться контролировать способности.

– Какой у тебя интересный приятель, – послышалось в тишине комнаты, испугав девочку. На стуле у стола сидел Потапов, внезапно оказавшийся в ее квартире. Конечно, он имел в виду Милостивца. – Что ж, – продолжал маг, – пора! – он поднялся и подошел к ней, что-то протянул и продолжил: – Советую надеть сразу же по прибытии. Все-таки там воздух другой.

Не успела Морозова вставить и слова, маг щелкнул ее по лбу, кровать под ней растворилась, и Лена полетела куда-то вниз. Девочка громко закричала. Почти тут же ее крик оборвали новые ощущения, она рискнула открыть глаза. Десятиклассница парила на качелях, длинные прочные цепи которых уходили куда-то ввысь, к самим небесам, затерянным сейчас в легкой белой вуали облаков. Вокруг нее кружилась стая белых голубей, их курлыканье первым привлекало внимание. Где она находилась? И куда ее несли эти качели? Под ногами простирались какие-то поля, новые города, ярко мигая глазами-дорогами, точно она смотрела из окна самолета, такими далекими они казались. Качели неслись стремительно, но воздух не достигал девочки, ее как будто окружал невидимый защитный купол. В какой-то момент они прошли нечто, напоминающее плотную пленку, цепи качелей удлинились сильнее и просто опустили Лену на землю перед крыльцом трехэтажного дома, погруженного в зелень и темноту ночи.

Морозова глубоко вдохнула воздух и тут же закашлялась.

– Тебе лучше надеть маску, девочка, – послышался от крыльца молодцеватый голос. Так вот что ей подсунул Рин! Она вроде не болеет. Но через секунду послушно надела: воздух в этом месте был другим, с каким-то сладковатым привкусом, от него слезились глаза и чесалось в носу. – И не стой, проходи в дом.

В светлой прихожей, мало отличающейся от ее собственной, девочке удалось рассмотреть говорящего. Это был мужчина чуть за сорок, одного с ней роста, с веселыми лучиками у карих глаз, шатен с острой бородкой и соболиными бровями.

– Мое имя Армардо, – ответил мужчина на немой вопрос. – Я отец Рина. А это место находится в мире Рит-ри-Нор.

– Значит, вы еще более сильный маг? – удивленно вырвалось у Лены.

– Я Хранитель Истории, – ответил мастер. – Но не будем стоять на пороге. В гостиной есть удобный диван. Разве ты не хочешь спросить, почему появилась здесь?

Морозова кивнула. Ей о многом хотелось спросить. Она стала догадываться: Рина достали ее претензии к Прорицательскому дару, вот маг и не выдержал. Значит ли это, что ей помогут? Вот Варя удивится!

Гостиная отличалась от виденного ею прежде: вся комната (если мысленно полностью убрать мебель) представляла единую картину. Стены – ночное небо в темно-синих, фиолетово-синих оттенках с яркой луной; пол – спокойно текущая река, с кувшинками и лунной дорожкой; на темно-зеленом фоне потолка, художник, будто прорубил окно в другой мир, точно показывал контраст внешней ночи и внутреннего дня. И мир этот изображался будущим, с высокими домами, прогрессом и летающими аппаратами. Стараясь не раскрывать глупо рот, Лена украдкой осматривалась. Сев на диван, она спросила:

– Кто такой Хранитель Истории?

– Маг, который ведет наблюдения за мировыми событиями и фиксирует их, – мастер Армардо присел в кресло напротив. – Это не какая-то Сила, а нечто вроде должности. Хранитель Истории не подвластен времени и может жить долго. Возможно сейчас тебе трудно понять, но со временем получится. Поговорим о твоей беде, хорошо? – маг улыбнулся, и девочке впервые подумалось, что они с Рином похожи. – Твой дар пугает тебя?