Магические безобразия

Настя продолжала воротить от подруги нос. И у Оли закрадывалась мысль, что слово «подруги» провалилось камнем в прошлое и выкапываться не планировало. Впрочем, Пряжкиной повезло. Спустя неделю, как началась вторая четверть, Колесов оттаял и даже извинился за несдержанность и равнодушное поведение. Одуванчиков больше не спрашивал о том, что изменило девочку, но постоянно находился рядом, и они крепко сдружились. А еще Варя не бросала бывшую «преступницу». Измайлова поделилась с Олей предположениями по поводу неудачного приворота на Самойлова, девочки решили вместе подумать, что же с этим делать. Для Вари Пряжкина стала ближе Лены, внезапно отдалившейся и ходившей с Настей.

У Вари были проблемы. Оля прекрасно это видела. Из-за Самойлова. Ее заинтриговало происходящее, поэтому девочка не пускала с подруги глаз. В четверг, шестнадцатого ноября, Пряжкина спускалась с третьего этажа из кабинета ОБЖ, когда услышала шум у туалета. На лестнице ее настиг звук падающего предмета на пол. Что-то похожее на телефон или плеер. Характерный такой звук.

– Ты еще не поняла? – прогудел противный голос, и послышался толчок. – Хватит вести себя, как дурочка. Считаешь, ты лучше других, выскочка?

– Ты сейчас о себе сказала? – иронично спросила Измайлова.

Оля испуганно вдохнула и поспешила на голоса. Ей открылась неприятная картина: больше десяти девочек зажимало Варю в углу. Ими верховодила высокомерного вида блондинка в строгом черном платье. На полу валялся, по-видимому, вырванный из рук пленницы плеер.

– Прекрати уже ошиваться около Самойлова! – прошипела Копейкина, которая начала травлю Измайловой на прошлой неделе. Начиналось все с безобидного игнорирования. Света ликовала, ведь какое-то время оно работало. Даже Морозова практически не разговаривала с Варей, но через два дня ничего не изменилось, и королева пыхтела от злости. История с украденным телефоном тоже прошла. Никто не поверил, будто Измайлова воровка несмотря на то, что ей так умело подкинули его в сумку. Варя не выглядела подавленной или расстроенной, и у Светы не получалось ее сломать.

– Кто еще около кого ошивается, – буркнула Варя, чувствуя, как ей все надоело. – Кажется, я ему ясно отказала. И ты все слышала. Нечего выдавать желаемое за действительное!

– Ты! – раздраженно воскликнула Копейкина. – Врушка!

Света кивнула головой Пронкиной. Та угрожающе двинулась на щуплую Измайлову. Оля дернулась, думая, как помочь, учитывая неравность сил. Но Варе помощь не требовалась. Девочка чуть нахмурилась, позволяя сознанию отключиться, и сосредоточилась. Варя больше не боялась. Та минутная слабость около пропавшей лестницы в каморку мага давно испарилась. Кстати, проход вновь вернулся на прежнее место. Почему так случилось, спросить более не у кого. Рин исчез, пропал, испарился. Совершенно не понятно, каким образом. В школе никто не выкрикивал на каждом углу о пропаже школьника Леонида Потапова. Естественно, что-то вроде морока или двойника, или марионетки продолжало ходить на занятия, поддерживать фальшивое присутствие мага. Плевать хотела Варя на Самойлова! Ее босс куда-то уехал или ушел (скорее всего, отправился в другой мир), не сказав простенького «До свидания!». С просроченным гаданием, вылившимся в какой-то корявый приворот, она сказала разбираться Лене с Настей, потому как за поступки надо отвечать, и не подходить к ней, пока все не исправят. Но за неделю никаких изменений.

Варя шептала слова Силы. Тонкие золотистые нити обвивали плечо, спускались по локтю к кончикам пальцев. Оля подскочила как раз в этот момент и восторженно ахнула. Пусть в ней не было магии, но она ее прекрасно видела. Великолепное зрелище! Варя походила на древнюю потрясающую волшебницу: руки покрывали нити, глаза горели зеленым огнем, хотя обычно карего оттенка, щеки покрывал румянец. Измайлова улыбнулась уголками губ, увидев подругу.

Нити зашевелились змеями, время застыло, точно в замедленной съемке, Варя юркнула мышкой в щель между Мариной и несколькими прилипалами Копейкиной, оказавшись рядом с Олей. Та не сводила восхищенного взгляда с подруги. Варя пожала плечами и указательным пальцем легонько толкнула Свету. Нити продолжали трепетать живым пламенем, казалось, они потрескивают. Копейкина внезапно потеряла опору и полетела на ближайшую девочку, а следом последовали и остальные, словно кегли. Время резко ускорилось, Марина врезалась головой в стену и моментально отключилась, другие клуши-наседки попадали на пол, отбив кто мягкое место, кто локти, кто руки.

– Куда она делась? – вертела головой Света. Ничего сверхъестественного не приходило ей в сознание, мозг надежно защищал нежную психику.

– Я здесь! – засмеялась Варя, пряча плеер в карман.

– Как ты там оказалась? – сглотнув, спросила Копейкина.

– А я ведьма! – продолжала веселиться Измайлова. – Так что отстань от меня со своими глупостями, а то призрака натравлю!

– Ты ненормальная! – завизжала на весь коридор Света, но Варя ее не слушала. Подхватив Олю, довольная, поспешила вниз, в каморку без мага, дабы поговорить без шума и свидетелей.

– Скажи, а ты здесь живешь? – поинтересовался после уроков Кирилл, проходя в «дом» мага. На кожаном диване обнаружились две небольшие подушечки с красным орнаментом, рядом с привычным вязаным пледом появился шерстяной в клеточку, в углу высилась высокая вешалка для одежды, на которой висела куртка девочки и соседствовали сапоги. Варя сидела в кресле, где обычно обитал Рин, поджав ноги. На столе дымилась кружка с кофе. У противоположной стороны стола обнаружилась Оля, листавшая какую-ту книгу старого вида.

– Нет, – Измайлова отсутствующе уставилась на него. – Дядя хоть и ездит периодически в командировки, оставить Соломона одного я не могу.

– Соломона?

– Мой кот.

– А-а-а, – протянул Колесов и плюхнулся на диван. – И что вы тут делаете?

– А ты? – подняв голову, спросила Оля.

– Мне Графиня намекнула, что вы здесь, – он пожал плечами. – Я решил заглянуть. Кажется, она беспокоится о Варе.

– А что со мной не так?

Кирилл выразительно промолчал, что Измайлова почувствовала себя глупо. Друг явно имел в виду Рина. Но девочка ничего не могла поделать, слишком привыкла приходить сюда, слишком привыкла, что апатичный маг всегда рядом, слишком радовалась магии и заданиям. Теперь Варя не представляла, что делать. Блокнот-телефон молчал, никто не кричал о помощи. Волшебная каморка вернулась на место, как бы зазывая девочку обратно. Она с удовольствием пришла.

– Может тебе заняться учебой, как все нормальные люди? – начал осторожно Колесов.

– Я, по-твоему, больная? – вспылила Варя.

– Да брось, – мальчик поморщился. – Ты же понимаешь, о чем я. Первая четверть была насыщенной, у тебя появилась возможность забыть об этом. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы найти его.

– Я думаю, та звезда в комнате – портал. – Оля отложила книгу в сторону.

– Надо же, в твоей компании есть кто-то наделенный мозгами, – послышался ироничный писклявый голосок. Оля и Кирилл заметно вздрогнули. Измайлова перевела взгляд на каменную подставку для письменных принадлежностей. Именно там, улыбаясь нарисованным ртом, торчала пушистая макушка Джо. Человечек-ручка, довольно-таки долго хранивший молчание, соизволил напомнить о себе. – Все верно, Светловолоска, та звезда – портал. Но вам никогда ее не открыть. Силенок маловато.

– Связано ли это с тем, что Потапов исчез? – пропуская нелестное прозвище, спросила Пряжкина.

– Точно. – Джо немыслимо извернулся и вперился в нее. – Но больше я ничего не скажу.

– Куда он ушел? – жадно спросила Варя. – Когда вернется?

– Домой он пошел, – чуть сникнув, буркнул Джо. – Когда вернется, не знаю. Даже не выпрашивай больше! – воскликнул он. – Секреты хозяина не выдам. Надо будет – Рин сам расскажет.

Варя, обидевшись, откинулась на спинку кресла. Кто бы мог подумать! Она больше недели не находит себе места от беспокойства, а этот ручка-человек решил поделиться информацией только сейчас! Как будто трудно было сразу что-нибудь сказать.

– Замечательно, – сказал Кирилл, отошедший от шока и решивший впредь ничему не удивляться. Он поднялся и подошел к столу. – Предлагаю на некоторое время оставить это место и не приходить. Отдохни, переключись на что-нибудь обычное.

Пряжкина окинула мальчика очень скептическим взглядом, сомневаясь в возможности подобного.

Костлявые руки мерзкой старухи тянулись, заставляя затаить дыхание и неровно биться сердце. Где-то в животе навсегда поселилась пустота. Рядом торжествующе клацали зубами марионетки. Игорек и Толик со стеклянными глазками, точно под гипнозом, околдованные, надвигались, словно «Титаник». Кто-то громко, пронзительно закричал… Лена скатилась с дивана, ткнувшись носом во что-то мягкое, темное, прохладное и приятное. Это что-то, вернее кто-то, сочувствующе заскулил. Девочка подняла голову и встретилась с полыхающими фосфором глазами. Громадный угольно-черный пес, практически сливающийся с темнотой в комнате, что очертания тела едва угадывались, сидел около подушки.

Лена нервно сглотнула комок, от кошмара она покрылась липким потом, волосы на лбу слиплись. Подняв медленно руку, она коснулась своего сторожа, появлявшегося каждую ночь после Осеннего бала. Тогда же ей постоянно стала сниться мерзкая ведьма, и друзья, захваченные старухой, против которых девочка никогда не сделает ничего плохого. Пес был мягким и темным, словно состоящим из пуха или тумана, а нос влажным и холодным, как у любого Шарика. Прикосновения ему нравилось, казалось, будто он виляет хвостом, чуть прищурив яркие глаза. Успокоившись, Морозова забиралась под одеяло и, свернувшись калачиком, снова засыпала, чувствуя, что пес устраивается поблизости.

Именно повторяющийся кошмар и страх, заставили Лену отдалиться от Вари и придумать наказание для Оли. Слишком сильное впечатление произвел на девочку Осенний бал, особенно попавшие в переделку Игорек и Толик. Они, однако, выглядели хорошо и никак не помнили о случившемся, скорее всего, из-за Рина, но нет-нет, мальчики периодически замирали перед невидимыми им облачками-эмоциями. Это длилось секунду, поэтому не вызывало неудобств. Почему же Настя отвернулась от Пряжкиной, честно говоря, Лена не понимала. Поддержала устроенный бойкот, чем несказанно всех удивила. Теперь еще это неудачное гадание. Морозова хотела просто отвлечься от дурных мыслей, не представляя во что оно выльется. Варя сильно обиделась, а Лена не знала, как все исправить.

– Так-так-так, это никуда не годится! – Диана выключила музыку, призывно хлопая в ладоши, покачала головой. Морозова вернулась в реальность, зависнув в руках Игорька, споткнувшись на ровном месте. – Настя слишком эмоциональна, Варя раздражительна, а Лена витает в облаках. Сегодняшняя репетиция не складывается. Давайте прервемся.

Варя выдохнула и направилась на лавку к стене. Признаться, в эту пятницу ее буквально все выводило из себя, точно Вселенная сговорилась отравить ей жизнь. Сейчас она мечтала взять плеер, засунуть наушники в уши и насладиться прекрасным сочетанием электронных инструментов в тяжелом эквиваленте. Проще говоря, ей хотелось рока, а не этой пусть и красивой французской, но грустной баллады.

– Что такое, Варежка? – подошел Игорек, протягивая бутылку с водой.

– Ничего, – буркнула Измайлова.

– Хм, а мне вот интересно, куда делся твой приятель? – Шут уселся рядом, выжидательно изучая ее лицо. Надо отметить, оно пораженно вытянулось. Дурацкий морок, или иллюзия, или что это такое, продолжал назойливо маячить в школе, замыливая всем глаза, крича о присутствии Леонида Потапова. Тех, кто знал правду, можно было пересчитать по пальцам, поэтому вопрос друга застал девочку врасплох. Она пила воду и думала, что именно сказать.

– Не знаю. – Варя ничего не придумала и ответила честно. – Откуда ты знаешь, что его нет?

– Потому что его нет, – ответил Игорек, словно очевидную истину. – Правда, другие считают по-другому.

Измайлова на мгновение замерла, а потом поняла – Игорек просто не видит морок. Видимо, виной всему Осенний бал и странная старуха, напавшая на Лену. Подруга тщательно скрывала данное происшествие, но Варя знала все от Рина, поэтому отчасти понимала состояние Морозовой.

– Вы собираетесь помириться? – Игорек кивнул в сторону Лены, которая повторяла за Настей трудные места припева.

– Мы разве поссорились?

– Теперь это так называется? – хмыкнул Шут голосом полным скепсиса. – Нехорошо это, Варежка. Пока вы разобщены, у нас не получится сработаться в танцах. Думаю, Диана догадывается об этом. А это нехорошо, – снова повторил он. – Надо качественно выполнять свою работу. Мы обещали ей помочь. От нашего выступления в целом зависит какое впечатление она произведет в частности.

Варя кивнула головой, принимая его правоту и чувствуя рой мурашек на коже. Примерно так же всегда говорил маг, заставляя девочку помогать ему. Несколько мгновений в ней боролись противоположные чувства: с одной стороны, необходимо сделать шаг к примирению первой, а с другой стороны Лена сама отдалилась. Нет! Надо быть выше обид. Не стоит опускаться до жалоб к себе.

– Да, сегодня же так и сделаю, – ответила Измайлова, поднимаясь. Диана объявила о продолжении репетиции. Игорек довольно надул щеки и пошел следом.

Марина Пронкина вытерла слезы платком и выключила последнюю серию корейского сериала, которую только что закончила смотреть с субтитрами. Нос забился, в глазах стояла влага, их чуть пощипывало. И почему все окончилось именно так? Главная героиня сначала умерла, вернувшись в будущее, главный герой стал подозрительным и страдал, а после решил ее искать. Финиш. Титры. Полуисторические сериалы всегда с подвохом. В глазах все еще немного пощипывало. Крутя колесико мышки, Марина нашла любимый фильм, периодически пересматриваемый, и включила настольную лампу, за окном изрядно потемнело.

Два рабочих стола расположились слева буквой «Г». Над столом висели две полки с книгами для подростков мистического уклона. Стол у окна был завален учебниками, тетрадями и письменными принадлежностями, на столе у стены обитал ноутбук и всякие безделушки, музыкальная шкатулка простенького вида с фиолетовыми цветочками, раньше считавшаяся банкой для чая. Под полками на всех, улыбаясь, смотрели с плакатов азиатские актеры и певцы, персонажи аниме и манги, вперемежку с бумажками с напоминаниями, правилами и словами, пришпиленными цветными кнопками. Пронкина сидела в светло-коричневом кожаном кресле на колесиках с удобной высокой спинкой. Возле ноутбука дымила чашка чая, рядом белели целлофаном зефирки. Марина уже включила фильм, намереваясь насладиться приятным времяпрепровождением, когда квартиру огласили мелодичные трели звонка. Девочка собиралась проигнорировать их, но вспомнила, что дома никого, кроме нее, нет.

Нехотя поплелась в прихожую, щеголявшую модными обоями в серебристый цветочек, вычурной, закрученной вешалкой из орехового дерева; зашумели замки на новенькой двери с всевозможными защитами от взлома. По ту сторону порога обнаружился Самойлов Олег в спортивных штанах и футболке. С шумом клацнул лифт за его спиной. Марина молча отступила назад, пропуская его внутрь.

– Я хотел попросить тетрадь по истории, – сказал он, опускаясь на широкую кровать, застеленную желтым покрывалом, втиснутую между одежным и книжным шкафами, точно охранниками. На подушках сидел большой медведь темно-коричневого цвета. – Смотришь очередные сказки? – мальчик кивнул головой на компьютер, где на паузе застыла очередная корейская красавица с открытым ртом, очевидно, что-то говорившая. – Не надоело? Там ведь ничего нового.

– Ты пришел критиковать меня? – буркнула девочка.

Марина сильнее запахнулась в плед, точно защищаясь. Она была практически одного роста с Олегом, то есть для девочки довольно высокой, и вполне с приятными чертами лица, но глаза терялись в мягких с естественным румянцем щеках, талия хоть и вырисовывалась, сильно ширилась, да и вся Марина казалась крупной и округлой, что не самым веселым образом складывалось на самооценке. Родители считали ее красивой в любом виде, она соглашалась, не веря, не имела мотивации и силы воли что-то изменить. Пронкина погрузилась в мир фильмом и сериалов, аниме и манги, эмоционально переживая героям и их проблемам.

– Послушай, – начал Олег, комкая полученную тетрадь, – когда твоя высокомерная подружка оставит Варю в покое?

– Света просто не понимает ее поведения, – тихо пробормотала Марина.

– Ага, как же! – воскликнул Самойлов. – Она просто хочет, чтобы я волочился за ней. – Марина насупилась. – Не прикидывайся. Зачем ты вообще дружишь с Копейкиной? Она же лгунья.

– Это не так, – стараясь не смотреть на друга, ответила девочка. – Благодаря Свете, я не одна.

– Ну да, поэтому сегодня вечером вместо того, чтобы гулять с ней, ты пялишься в монитор! – разозлился Олег.

– С чего ты взял?

– Я видел их недавно, когда ходил в магазин. Тебя забыли позвать? – язвительно уточнил он. – Завязывай общаться с ними! Как бы не старалась Копейкина, ей ничего не светит.

– А Варя хорошая, что ли? – спросила Марина уязвленно.

– Да.

В тот вечер Олег пробыл до восьми вечера, пока не пришли родители Марины, распекая подругу детства за мягкотелость и слабоволие, в который раз призывая перестать общаться со Светой. Пронкина молча кивала, но без огонька.

В среду первым уроком явилось, аки карающая длань, сочинение по литературе. В кабинете замерла напряженная тишина, прерываемая редким покашливанием, скрипом ручек и легким шорохом. Алина Николаевна с самым твердым и решительным видом сидела за столом, заполняла журнал, отмечая посещаемость и поджав губы в ниточку, поглядывала на учеников. Девочки, как всегда, копировали Свету, кроме Вари, Лены, Марины и близняшек Костик. Измайлова расположилась впереди на первом ряду с Игорьком. Сегодня на девочке надеты зауженные черные брючки и белая блузочка, темные волосы собраны в два низких хвоста. Но все равно в ее виде так и читался вызов. Да, Пронкина вздохнула, но не завистливо, а скорее смиренно. Ее темно-русые волосы были коротко подстрижены, спереди несколько длиннее, дабы лицо казалось худее. Одежда же состояла из просторных, даже мешковатых туалетов, чтобы скрывать недостатки фигуры. Выходило все равно неумело. Наташа и Маша Костик щеголяли в модненьких с надписями джинсах и ярких футболках – фиолетовой и оранжевой, – отчего Копейкина чуть не подавилась соком. Олега выделяли лопатки, сведенные вместе, с первой парты третьего ряда. Две последних парты там же занимали вечные троечники: Конев Паша, Мышкин Денис, Крышкин Сережа и Ручкин Дима. Эти не сильно переживали за качество своих записей.

Сочинение по роману Тургенева «Отцы и дети» давалось Марине трудно, в голове отсутствовали нужные слова, мысль формировалась топорно, то и дело проскальзывая словами-паразитами, аргументы выходили слабыми. Писатели с портретов, казалось, смотрели на девочку как-то по-особенному: Пушкин – осуждающе, Толстой – чуть снисходительно, Гоголь – весело подмигивал. Пронкина подняла голову, продолжая блуждать взглядом по кабинету. Встретилась взглядом с Шутом и от неожиданности чуть не выронила ручку. Игорек подмигнул ей и снова отвернулся. К нему она испытывала нечто сродни симпатии. Ведь они такие разные! Но все это не имело значения. Ведь Марина давно поняла – мальчикам нравятся маленькие, худенькие и хрупкие девочки. Такой была ее мама, такую выбрал тот, кому Пронкина призналась в восьмом классе, хоть отказ получился мягкий и добродушный; такой ей физически никогда не стать. Поэтому как Марине не дружить со Светой? Чтобы остаться одной? Если общаться только с Олегом, проблем не оберешься. Ее будет ненавидеть полшколы. Как теперь не любят Измайлову. Конечно, Пронкина не желала зла Варе, ведь раз Самойлов признал ее хорошей, то так и было. За ним давно таскалось множество представительниц прекрасного пола, но друг видел в них нечто хищное и неискреннее и сторонился, не обращая должного внимания.

– Наташа и Маша решили перейти на вражескую сторону! – сказала Света по дороге в столовую. Близняшки шли впереди, в такт шагам качались их черные косы. – Больше с ними не разговариваем! – приказала она, окружающим прилипалам. Марина молчала. На информатике королева вспоминала, как Варя называла себя ведьмой, обещая натравить призрака. Копейкина в ее слова не поверила, выглядела нервной. Пронкина взяла это на заметку, решив следить за ней в течение всего дня.

На завтрак подавали булочки с повидлом, половинку яблока и кофе с молоком. В столовой шумели и смеялись, восьмиклассники кидались едой, Леонид Потапов – звезда школы и первый умник – непривычно улыбался всем подряд. Марина видела, как за ним наблюдет Варя, явно раздосадованная.

– Ты должна припугнуть ее! – сказала Света, едва они вышли в коридор. Копейкина практически ничего не съела и, не дав нормально позавтракать другим, потащила своих подружек вон. – Марина, ты слышишь меня? – тон голоса неприятно повысился.

– Зачем мне пугать Измайлову? – спросила Пронкина, не видевшая в этом смысла. Да и не могла она никого тронуть. Весь образ огромной и пугающей толстухи был игрой воображения и низкой самооценки, чем пользовались девочки. В действительности, наивность Марины просто зашкаливала.

– Я! Так! Хочу! – капризно воскликнула Света. – Или ты тоже хочешь перейти на вражескую сторону? – ее глаза опасно сузились.

– Какая-то глупость, – с неожиданной решительностью негромко сказала Пронкина. – Если хочешь обратить на себя внимание Олега, то вперед. Для этого стоит поговорить с ним.

Света, прошипев «Ладно!», надулась и не разговаривала с Мариной целый день, демонстративно игнорируя. Пронкина не растерялась, хотя было одиноко, смотрела на переменах в уголке аниме на телефоне, так что день пролетел не страшно. Приободренная, девочка покидала школу повеселевшая. По дороге домой заглянула в магазин аксессуаров, посмотрела на симпатичные сережки, похожие на те, что носила Сейлор Мун5, купила халвы в казахском отдельчике. На улице Софьи Перовской показался пешеходный переход. Время заканчивалось, скоро снова зажжется красный сигнал, пришлось ждать. С другой стороны спешили двое: Варя Измайлова, заткнув наушники в уши, чуть впереди, за ней какая-то девочка в черной непримечательной куртке. Неизвестная толкнула Варю и рванула вперед, скрывшись за кустами. Сигнал сменился красным, а Измайлова была все еще на асфальте, так как ее вещи разлетелись в разные стороны. Впрочем, на этом участке дороги движение не считалось опасным. Марина стояла и отчего-то нервничала.

Ярко-зеленая иномарка выскочила из-за поворота внезапно, неслась на огромной скорости, яснее некуда – затормозить не успеет. Варя увидела приближающуюся машину заторможено, словно в киселе, страх не давал ногам бежать, а водитель собирался ее задавить, наплевав на ответственность и Уголовный Кодекс.

Варю спас резкий рывок вперед. Девочка снова упала, на этот раз на тротуар. Машина с громким визгливым звуком пронеслась дальше. Рядом на земле лежала Марина Пронкина, испуганная не меньше.

– Что ж, – бодро сказала она, отдышавшись. – У меня есть вкусный чай. Пошли?

Кухня в доме Пронкиных сияла новизной небесно-голубой плитки, сталью немецкой техники, воздушными занавесками, деревянной итальянской мебелью и запахом порошка «альпийская свежесть». Все квартиры имеют особый дух: где-то еды, где-то пыли, где-то старины, а где-то свежести и чистоты. В такой блестящей Варя оказалась впервые. Ремонт шагал из комнаты в комнату, уничтожая налет прошлого. Измайлова сидела за столом и вертела головой, Марина с повышенным вниманием стругала бутерброды с колбасой и сыром. Шумно грелся чайник, из красивого коридора выглядывала темнота.

– Я догадываюсь, кто тебя толкнул, – сказала Марина, ставя тарелку на стол и большой ящичек с набором разного листового чая. Любой англичанин обзавидовался бы. Колбасу и сыр хозяйка порезала щедро и толсто, а хлеб тонко и изящно. Чайник щелкнул.

– И кто же? – спросила Варя, отхлебнув чай с бергамотом. Пронкина выбрала с лесными ягодами. Голос ассистентки мага звучал непривычно хрипло и незнакомо. Все-таки не каждый день выпадает возможность оказаться под колесами автомобиля. Даже облака-эмоции, летающие в такой кухне и сливающиеся с плиткой, казались менее страшными. Ну почему Рин исчез так внезапно? Рядом с ним было безопасно и все понятно.

– Света. – Марина принялась за бутерброды. – Может хочешь оладьи? Я вчера пекла. А еще есть зефир и вафли. Точно! – она хлопнула себя по лбу. – Халва. Надо положить в холодильник.

– Нет, ничего не нужно, спасибо, – торопливо пробормотала Варя, испугавшись, что ей предложат что-нибудь еще. – Почему ты так решила?

– По походке и силуэту, – ответила Пронкина, хлопнув дверцей. – К тому же она себя сегодня странно вела.

– У тебя нет доказательств, – Измайлова пожала плечами, доев вкусный бутерброд. – Спасибо, кстати, что спасла меня.